Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

12

Город Вильков. Баронство Кольское. Около ста лиг к югу от Гордума

Они гнали лошадей как проклятые. Увеличившаяся по сравнению с прошлым разом почти в три раза кавалькада проносилась через небольшие городки, мелкие селения, останавливаясь только лишь для того чтобы напоить лошадей.

К исходу суток, когда сам Вильков уже показался на горизонте, они уже шатались от усталости и даже, гвардейцы, знаменитые свой выдержкой, валились с лошадей.

– Еще немного, – Фален уже не мог говорить, он лишь хрипел черными от пыли губами. – Вперед, – он снова пришпорил своего жеребца, но тот лишь жалобно заржал и свалился на бок.

… Но все же они не успели. В тот момент, когда шатающийся от усталости гвардеец мешком свалился с коня и, подойди к воротам дома Батисты, начал стучать, несколько самых обычных повозок, на одной из которых сидел Колин, уже выехали за город. Когда Фален узнал об этом, он при всем желании не смог бы его догнать. И лошади и люди уже были на последнем издыхании и тронуться в путь он бы не смог при всем своем желании.

Тимур же в этот момент сидел, удобно устроившись на первой телеге своего импровизированного каравана. Второй телегой правил один из тех гномов, которых он выкупил. Третья же телега была без возницы, а ее лошадь сама шла за своей товаркой впереди. Причиной же такой несправедливости по отношению к третьей повозке был специфический перевозимый ей груз. Внутри толстой подушки из сена были плотно уложены четыре глиняный сосуда (с небольшой бочонок каждый), в которых содержалась странная темная смесь.

Тимур старался особо не гать, благо дорога и время позволяли. Более того, особый груз даже настаивал об этом. Поэтому он отпустил поводья, позволяя своей мохноногой лошадке самой выбирать ритм движения, а сам предался воспоминания о прошедшей ночи.

«Никогда бы не подумал, что все это так воняет, – он рук и одежду до сих пор довольно сильно несло. – Старый специально что ли выбирал такие ингредиенты? Какой-то серый помет… дерьмо короче, – оказалось, нашлось и такое возле городских выгребных ям, где ему одному (старик и так на ладан дышал) пришлось скрести этот налет. – Чуть не сдохли там!». При этом вспоминании его аж скрутило, что пришлось попрощаться со своим завтраком.

«Хотя это всего лишь дерьмо, а желтая дрянь? – после глотка разбавленного вина чуть полегчало и он снова ударился в воспоминания о, действительно, горячей ночи. – Этот старый хрыч, что не мог предупредить, что она ядовитая?!». Тимур машинально потер свою правую руку, сильный ожог на которой скрывал длинный рукав рубахи. «Алхимик, мать его! С таким алхимиком и суда никакого не надо! – ожог нудно болел и так сильно чесался, что временами ему хотелось выть. – Хотя, что это я? – по-хорошему, старик помогал ему спастись, и Тимур прекрасно понимал это. – Сам же попросил его о помощи…».

Он вытянул ноги и чуть поерзал на слежавшемся сене, устраиваясь поудобнее и вновь погружаясь в воспоминания, как он растирал получившуюся смесь на небольшой ручной мельнице. «Какая же все-таки это гадость, – даже сейчас у него перед глазами стояла эта серо-коричневая масса, которую он высыпал из каменной ступки под внимательным взглядом старого гнома. – Кто бы рассказал, ни за что бы не поверил…». Однако, тогда больше его удивил даже не внешний вид смеси, а то, что старик начал делать дальше. Гном почему-то начал прессовать получившийся порошок в узком деревянном ящике, приговаривая, что надо вытянуть всю влагу. Потом он ставил на все это хозяйство тяжелый груз, заставляя Тимура таскать со двора все новые и новые бетонные блоки.

В итоге получившееся на выходе лепешка (по другому у него даже язык не поворачивался назвать это) даже близко не напоминала современный порох. «Все равно… порох из батиных патрон был совершенно другим, – Тимуру невольно вспомнились ровные словно близнецы серо-зеленые гранулы пороховой смеси, которую он извлекал для своих забав из охотничьих патрон отца. – Вообще не похожим!».

Именно по этой причине уже под самое утро, за несколько часов перед отъездом, он все же не удержался и решил проверить, а что все-таки им удалось сделать. Как ни странно, но получившаяся малопонятная смесь, действительно, горела. Правда, горение было каким-то неровным и с большим выделением дыма. По-хорошему, оно больше напоминало дымовую шашку…

– Мастер, скоро мы будем на месте, – радостно крикнул возница со второй повозки; хотя он был и из другого клана, но эти места ему были хорошо знакомы. – Успеем…

Кивнув ему, Тимур вновь вернулся к событиям прошлой ночи. Если честно, был тогда один эпизод, который он с радость бы похоронил в своей памяти и никогда не вспоминал, но он снова и снова всплывал перед его глазами. «Чуть ведь не грохнул старика…, – уже на рассвете, когда голова у него трещала от бессонной ночи и ядовитых запахов, пропитавших подвал донжона, ему стало казаться, что старый гном обязательно все разболтает. – …, – излишняя суетливость, нарочитая угрюмость словно кричали Тимуру о готовящемся предательстве. – Ну, старик, в рубашке, значит, родился! – словом, парень пришел в себя буквально за мгновение до того, как поднятая им кувалда уже была готова расколоть седую голову на части. – И ведь не понял ничего… старикан, – когда старик повернулся, то Тимур уже просто стоял, пытаясь унять дрожь в своих руках».

– Все, на месте, – громыхание металлических ободьев колес по каменным плитам сменилось еле слышным шуршание по песку, которым была посыпана площадка возле входа в подземный город. – А это еще кто?

К удивлению Тимура, прекрасно знавшего в лицо каждого из их небольшого клана, возле прорубленного в скале прохода стояло двое незнакомых гномов. Это были не юнцы, которые чисто в теории могли банально заблудиться и обратиться за помощью к клану, а степенные бородачи в добротной одежде.

– Странно, – негромко пробормотал парень, не по наслышке знавший, что в клане вообще чужих не особо жаловали (гному из соседних кланов редко наведывались в хиреющий клан, ставший в последние годы чем-то вроде изгоя). – Что это за…

Он рассматривал их исподлобья и не торопился слазить с повозки. Ему очень не хотелось при них тащить кувшины с самопальной взрывчаткой. Тимур уже было начал подумывать о небольшой заварушке, как обоих незнакомых гномов кто-то позвал и они, сорвавшись с места, скрылись внутри.

– Нехорошее начало, – вновь буркнул он, вытаскивая из под сена первый глиняный кувшин. – Только бы сейчас никто не встретился…

К счастью, верхний город (подземный город гномов почти как и у людей делился на Верхний с кучей вспомогательных больше вентиляционных туннелей, Средний с жилыми помещениями и Нижний, в котором располагались кладовые с запасами и забойные штреки) оказался словно вымершим. Тимур бегом отнес до одного выбранного заранее закоулка сначала один кувшин, а потом и другой.

Дальнейшее уже было делом техники. Для гнома, который заново открывая себе новый мир излазил все здесь вдоль и поперек, было несложно найти нужное для подрыва места.

– Кажется, здесь оно, – он отсчитал очередные двести шагов и со вздохом положил первый кувшин. – Вот тут заканчивается тоннель, – он внимательно вглядывался в переливающийся в полумраке влажный камень стен. – Хотя… нет, – он почти лег на пол и несколько минут неподвижно лежал, вслушиваясь во что-то известное только ему. – Это здесь! Точно! Дальше начинается сам зал. Значит, где-то вот здесь выше всего… всего… его… его…

Находившийся под тоннелем огромный по размерам зал создавал акустический эффект эха, заставляя его вздрагивать при каждом шорохе. Он даже непроизвольно понизил голос до шепота.

– Чертово эхо! – прошептал он, оглядываясь по сторонам. – Так и в штаны не долго налож…

Убедившись, что кругом тихо, Тимур положил оба кувшина рядом, предварительно обмотав их своей старой рубахой. Затем, метнувшись до своего закутка, приволок оттуда толстую слегу – примерно в бедро толщиной, конец которой положил рядом с кувшинами. Весь дальнейший план минера-любителя был довольно незамысловат (да и откуда тут взялась бы сложная и точная схема) и строился на том, что до взрыва должно было пройти некоторое время.

– Сколько она тогда горела? – нахмурился Тимур, вспоминая свой опыт возле донжона. – С пол часа где-то… Маловато…, – полчаса ему могло не хватить. – Хрен угадаешь! Рулетка настоящая! Полчаса плюс минус лапоть…

Только сейчас, когда до «часа Х» осталось всего ничего, Тимур наконец-то видел столько огрехов в своем плане, что чуть не застонал от бессилия и обиды. «Одни если…, – в сомнениях он продолжал пялиться на оглоблю. – Если дерево прогорит раньше чем нужно или даже позже, хотя последнее вряд ли… Если глиняный стенки кувшинов толком не смогут нагреться… Если старикан что-нибудь намудрил с последней партией и она не взорвется… Если, наконец, они меня сразу прям шлепнут… Че-е-е-рт!». Парень все-таки застонал.

– А-а-а-а-а, – он чувствовал, как катастрофически убывало время, и надо было решаться. – Ладно! Хрен со всеми ними! Будь что будет!

Тимур немного отодвинул бревно в сторону, чтобы только его самый кончик касался одного из кувшинов, и вытащил кресало из мешочка на поясе. Поднеся его к небольшой горке из высушенного мха и измельченной деревянной трухи он резко ударил кресалом по огниву, выбивая сноп искр. Дымок появился сразу; тонкая струйка дыма потянулась к потолку.

– Вроде все, – в сомнении проговорил он, наблюдая, как робко занялся мох и крошечные языки пламени начали лица кору дерева. – Время пошло… А теперь надо бежать к залу.

Он несся так словно «сто чертей гнались за ним». Топот его башмаков отдавался долгим глухим гулом по извилистым тоннелям Верхнего города. Парень не замечал ступеньки переходов, ведущих с одного тоннеля на другой, перемахивая их разом.

– Здесь то вам чего надо, ироды?! – резко вываливаясь из-за поворота, Тимур чуть не снес кузнеца, пытавшегося замахнуться на выскочившего на него из темноты гнома небольшим молотом – скорее рабочим инструментом, чем боевым оружием. – И так уж ничего не осталось! Все забрали! Все! – наконец, Гримов разглядел кто это такой и опустил молот. – Эти думал…, – пробормотал он странную фразу. – Чуть черепушку твою непутевую не размозжил… Да, погоди ты! Эти старые пеньки только еще к залу шаркают, – никакого уважения к старейшинам клана в его голосе не чувствовалось, скорее даже, наоборот, звучали нотки старого коммуниста по отношению либералам от экономики. – Чего пришел-то? Закопают ведь они тебя, как есть закопают… Бежать тебе надо из клана, – он тяжело вздохнул и продолжил. – С твоими придумками везде устроишься. Не понимаешь что-ли? – он подошел к Тимуру вплотную и вдруг начал шептать. – Колин, к нам еще пару дней назад заявился глава клана Хранителей книги памяти с десятков своих приспешников. Почти весь вечер они о чем-то толковали со старейшинами… Вчера вообще рыскать везде начали, – гном от возмущения едва не задыхался. – По кладовым шарились. Все про продукты спрашивали. Откуда? На что поменяли? Под вечер ко мне заявились. Все норовили и ко мне в кузницы свой нос сунуть… Чует мое сердце, не спроста все это! Ой, не спроста!

Тяжело дышавший Тимур даже на мгновение оторопел от услышанного.

– Чужие… у нас шарились? Клан Хранителей? – внезапно он вспомнил двоих незнакомых гномов, высматривавших кого-то и входа. – Но как же так? – он что-то совершенно недопонимал в этой совершенно немыслимой истории, чтобы клан мог позволить кому бы то ни было лазить по своей территории и… о, Боже… посягать на клановое имущество. – Кто им позволил?

Прислонившись к стене, Гримор тут каркающе засмеялся, становясь в полумраке тоннеля похожим на нахохлившегося старого и матерого ворона.

– Ха-ха-ха! Позволил… Клан Черного топора уже давно не может кому-то что-то запретить! Это когда-то имя клана гремело на этой части Гордума, а наш глава был одним из претендентов на трон подгорных владык… Сейчас же мы еще существуем и даже как-то выживаем только потому, что о нас просто забыли, – кузнец снова закаркал и это было чертовски невесело. – Они решили, что мы и сами здесь подохнем… от голода… Ха-ха-ха-ха! Думаю, им бы и не пришлось долго ждать. Да только вот…, – тут он прекратил смеяться и буквально вцепился глазами в Тимура. – Уходи, юный гном! – вдруг заговорил он с совершенно не свойственной ему горячностью. – Если бы не ты, то клана бы уже не было. Уходи, Колин! Уходи, пока еще можно!

Однако, Тимур его уже не слушал или точнее не слышал. Он снова припустил в сторону зала. Все эти несущиеся ему в след предупреждения он пропустил мимо ушей. «Черта с два, я свалю! – прибавил он еще ходу. – С почти тридцатью килограммами взрывчатки сегодня я и царь и Бог! – однако, гнала его отнюдь не самоуверенность, а желание посмотреть на своего врага – настоящего врага, который готов обречь на медленную смерть от голода членов целого клана. – Уж я посмотрю на тебя…».

Он успел в последний момент. Запыхавшаяся и громыхавшая (парень по совету Торгрима в самый последний момент надел все-таки на себя латный нагрудник) гномья туша ворвалась в зал, чуть не снеся высокие ворота, в тот момент, когда его имя выкликнули в третий и последний раз.

– … ина сын Борта, предстань перед советом старейшин клана Черного топора! – тяжелый громкий голос разнесся по всему залу, отдаваясь тихим эхом по закоулкам.

– Тут я! – с трудом прохрипел Тимур, пытаясь отдышаться после столь мощного забега. – Я Колин сын Волгрина сын Борта!

Когда же парень смог разогнуться и вздохнуть полной грудью, то чуть не подавился этой полной порцией воздуха. Прямо возле колонн находилось почти все население подземного города. Он видел и матушку Шашу, и старого сказителя гномьих легенд, и племянников Гримора и т. д. Они стояли совсем близко друг к друга, теряясь на фоне этого величественного зала, и смотрели на него… Нет, не с укором! В их взглядах было совершенно иное – сочувствие, немного страха и надежды.

– Он все-таки посмел явиться, – это было произнесено негромким голосом, но акустика сделал свое дело, разнеся эти слова по всему залу.

Подходя к возвышению, на котором в прошлый раз сидели члены совета, Тимур к своему удивлению увидел сидящую в самом центре новую фигуру. Чуть впереди остальных на высоком кресле сидел еще не старый гном, с плохо скрываемым гневом смотревший на парня.

– Нечестивец! – короткий толстый палец словно гротескное копье вытянулось в сторону Тимура. – Как ты посмел нарушить священные для гномов заповеди?! – старейшины же все это время молчали, смотря куда-то вдаль.

«Похоже, это и есть тот самый глава клана Хранителей – мелькнула у Тимура мысль. – Серьезный дядька! Такой отправит на костер и подожжет не задумываясь…». Его глаза горели фанатичным даже скорее безумным блеском, изрыгались короткие рубленные фразы, в которых сквозила абсолютная уверенность.

– Как ты мог даже помыслить о таком? – глава давил, даже не давая Тимуру вставить свое слово. – Я…, – он вдруг встал со своего места и в его правой руке словно возник из воздуха небольшой жезл, сильно напоминавший, самую настоящую рыцарскую булаву. – Арнет Кресток, глава клана Хранителей Книги памяти гномов обвиняю Колина сына Волгрина сына Борта из клана Черных топоров, – название чужого для него клана он произнес так, словно выплевывал каждое слово. – В передаче людям секрета изготовления черной стали, которая была отдана гномам самими подгорными богами на пятый день творения, – голос главы гремел, уносясь под самый потолок, и заглушая изумленный шепот собравшихся. – Ты уподобился этим жалким и суетливым людишкам, отрастив себе такой же лживый язык. Твои речи и мысли подобно яду каменной гадюк проникли в сердце каждого из вас! – стоявший гном уже обвинял не только Тимура, но остальных членов клана. – Благословенный подгорными богами металл вы тратили не на священное оружие или горный инструмент, а на жалкие тяпки и вилы… Вы создали из песка и грязи не священный для каждого гнома скальной камень а его отрыжку! Вы оскорбили свой клан, лишив его чести носить славное имя Черный топоров! – тут он снова посмотрел на Тимура и взъярился еще больше. – А ты, выродок, не знавший своей материли и отца…

В это мгновение Тимура словно подбросило над поверхностью каменного пола, так сильно его задели эти слова. Потом он уже и сам бы не смог объяснить, причину внезапно охватившей его жгучей ярости (зато любой другой гном с легкостью бы смог это сделать, объяснив, что оскорбление предков для гнома было одним из самых ужасных и, как правило, заканчивалось смертью виновника).

– Стой, Колин! – повелительный окрик пригвоздил к месту позеленевшего от ярости Тимура. – Стой на месте! – седой как лунь гном поднялся и встал рядом с тем, кто нанес оскорбление одному из членов клана, а в его лице самому клану. – И все… стойте на месте! Ни разу… ни разу в стенах этого зала не звучали такие слова, – его лицо не выражало никаких эмоций, оно было словно маска. – Ты, Кресток, обвиняешь нашего брата и весь клан, не представляя ни каких доказательств, – он повернулся к Главе клана Хранителей. – Уходи! Покинь зал… Мы сами решим в чем виноват наш брат.

Глава клана Хранителей несколько секунд молчал. Противоречивые чувства боролись в нем, грозя вырваться наружу, но он неимоверными усилиями смог сдержаться.

– Я уйду, – он начал медленно сходить с возвышения, направляясь к выходу из зала. – Но прежде вы все должны знать, что для подгорного народа клана Черных топоров больше не существует!

Он вскинул голову и быстро вышел из зала, оставив после себя тяжелую и мрачную тишину, которую можно было резать ножом.

– Это правда Колин? – наконец, старейшина словно очнулся от поразившего всех паралича. – Теперь люди знают священный секрет гномов? – его взгляд из под густых седых бровей в этот моменты был похлеще выстрела. – Отвечай!

– Нет, старейшина, – громко ответил Тимур, не опуская голову. – Секрет черной стали людям не известен!

Казалось, старик удовлетворен ответом. Честь клана не запятнана.

В это мгновение со стороны выхода раздался какой-то грохот. Тимур, пригнувший было голову, с удивлением повернулся в ту сторону.

– Проклятье! – одними губами прошептал он. – Я что ошибся что ли? – он бросил быстрый взгляд на потолок, где и должен был раздаться взрыв. – Не может быть! Все точно отмерено… Да и грохот какой-то несерьезный!

Действительно, раздавшийся шум был совсем не похож на взрыв. Скорее он напоминал обвал…

– А-а! – вдруг за его спиной вскрикнула женщина, а за ней подняли шум и остальные. – Вода! – закричал еще кто-то. – Вода!

Ни чего не понимающий Тимур смотрел, как по каменному полу бежала водяная граница, захватывая все больше и больше пространства.

– Что ты стоишь? – его кто-то грубо толкнул в спину. – Быстро к выходу!

От толчка парень не удержался и упал прямо в воду.

– Там не пройти! – кричали от входа. – Слишком сильный напор! Двери, во имя богов! Закрывайте двери! – с десяток гномов быстро навалились на массивные створки и попытались их закрыть, но мощный поток не давал это сделать. – Еще раз! Еще…

Тимур смотрел по сторонам – то в сторону рвущейся из-за дверей воды, то в жмущихся к в дальней части зала женщин и детей, и не верил своим глазам.

– Ха-ха-ха! – Тимур оторопело огляделся, ища глазами смеющегося. – Вот же старая лиса, Кресток… Ха-ха-ха-ха! – смеялся тот самый седой как лунь старейшина, который как и остальные спокойно, словно ничего не случилось, спокойно сидел на своем месте. – Не ожидал такого от него… Не ожидал, – у Тимура аж волосы встали дыбом от такого сюрреализма – посреди быстро прибывавшей воды и мечущихся от ужаса гномов в кресле сидел и смеялся глубокий старик. – Все у нас отнял… Наших детей, земли, недра, а теперь значит… пришла и пора наших жизней… Кресток, старый лис… Ха-ха-ха-ха!

«Похоже у старика окончательно поехала крыша! – вода уже доставала ему до колен; еще немного и о детях можно будет забыть. – Черт! Да, тут настоящая война! А я со своим недоделанным порохом вожусь?! – как-то ни странно, но его как и старика тоже начал разбирать смех. – Всю ночь дерьмо руками выгребал и просушивал, а потом его же и нюхал, а эти…, – он чувствовал, что сейчас начнет дико ржать. – Эти просто взяли и где-то русло реки завалили и все… Амба!».

13

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

– Господин граф, это здесь! – закричал ушедший вперед гвардеец на высоком сером жеребце, показываясь из-за очередного поворота.

«Если до вечера не найдем клановую территорию Черных топоров, то придется ночевать прямо здесь, – с раздражением подумал Фален, поворачивая коня в ту сторону. – Проклятье! Я лично выбью все зубы этому пьянице, возомнившему себя знатоком территории гномов…».

Следом за ним повернули и оставшиеся всадники – двенадцать человек – все, кто смог дальше продолжать путь после недавней изматывающей гонки. Остальные с золотом должны были догнать их чуть позже, когда раздобудут новых, взамен павших лошадей.

– Лафает, думаешь на этот раз мы свернули правильно? – Фален спросил устало бредущего за ним лейтенанта, который пот покрывающей его серой пыли напоминал жителя далекого юга.

– Похоже, – равнодушно пробормотал тот; эти несколько дней бешеной гонки даже из него выбили весь его аристократический лоск. – По крайней мере, вон та скала очень напоминает топор, – он кивнул графу за спину. – Видите?

Хм… Похожа, – вынужден был признать Фален.

За поворотом оказалась большая площадка, посыпанная твердым утоптанным песком. Они примыкала к высокой скале, замысловатую верхушку которой они и видели, когда подъезжали.

В основании скалы располагался громадный выдолбленный в камне вход, выступающую крышу которого поддерживали широкие колонны.

Тот самый гвардеец, что проверял этот поворот, подошел к полузакрытым воротам и стал рассматривать резное необычное переплетение рун на деревянных створках. Серебристо серая резьба на потемневших от времени дубовых досках, действительно, привлекала внимание… Парень, поправив сползавший тяжелый шлем, протянул руку к воротам, как из глубины пещеры раздалось странное шипение, чем-то напоминавшее сильно усиленное шипение ядовитой каменной гадюки.

Только что спешившийся Фален удивленно повернул голову. Воображение ему сразу же нарисовало ползущего из темноты гигантского полоза, в пасти которого торчат исходящие ядом острые клыки.

– Что там? – побледневший гвардеец, дернул за створку сильнее, пытаясь ее открыть.

Вступающая как огромный усилитель звука, система пещер заполняющегося водой подземного города выдавала на поверхность совершенно необычные модуляции звука, которые превращались то в змеиное шипение неведомого гада, то протяжный звериный ор.

– Помогите ему! – приказ граф и ближайшие двое гвардейцев тоже спешились, чтобы прийти на помощь своему товарищу.

И именно в этот момент земля под их ногами неуловимо дрогнула, а по скале одновременно с противным скрежещущим звуком пошли трещины. И кони и люди с трудом устояли, но через несколько секунд случился второй удар – волна пыли, камней и грязи вырвалась из под земли. Стоявшие на ее пути полу распахнутые створки резных ворот одним рывком вырвало с корнем и многокилограмовые махины, упав на землю, с треском развалились. Вместе с ними с металлическим звоном выстрелили и массивные кованные петли.

От поднятой в воздух пули ничего не было видно. Жалобно ржали сваленные кони, матерились ничего не видящие солдаты. Самого же графа отбросило аж на кустарник, ветви которого, к счастью, и смягчили удар.

– Лафает! – он с трудом различал окружающий его пейзаж; его глаза были забиты песком и грязью. – Живой? Отзовитесь, кто живой? Проклятье! Что там, к черту случилось?

Наконец, он добрался до притороченной к поясу фляги и смог промыть свои глаза.

– Благие Боги! – вырвалось у него, при виде перепаханной земли вокруг совершенно неузнаваемого входа в подземный город. – Это какое-то безумие!

Тут из темного зева горы начал раздаваться приближающийся вопль и сильный топот. Солдаты, едва услышав его, стали нервно оглядываться друг на друга. Они не понимали, что это такое приближается. Кто-то уж вытащил клинок, готовясь встретить выскакивающего врага…

Но из под горы, в пыли, осколках камней и стекающей воды выбежал крошечный гном. По его измазанной мордашке текли слезу, сам он дико захлебываясь ревел.

– А-а-а-а-а! – сиреной раздавался вопль из его искривленного рта. – А-а-а-а!

Следом за ним выбегали женщины, дети по старше! Гномы! Некоторые из них, не обращая ни какого внимания на стоявших с обнаженным мечами солдат, бежали дальше и только там, за несколько десятков метров от пещеры падали на землю. Другие валились без сил прямо около входа…

Женщины, дети, пара тяжело дышавших стариков, несколько взрослых гномов, всего около сорока гномов успело выскочить из пещеры.

Вдруг Фален, к своему удивлению, узнает в гноме, который шатаясь тащил на своей спине еще одного, того самого Колина, к которому был послан. Граф крикнул гвардейцам, чтобы они помогали выбравшимся гномам, а сам пошел вперед.

Наконец, они снова встретились… Высокий, измученный многочасовой скачкой, серый от пыли, граф и коренастый, полностью промокший, тяжело дышавший гном.

– Ты мне должен, гном, – Фален требовательно посмотрел на него.

Тимур снова и снова всей грудью вдыхал горный воздух. Чистый, густой, словно сметана, он не мог им надышаться.

– Ты дал слово гном, – продолжал граф. – Пришло время отдавать долг.

Тимур машинально кивнул головой, словно со всем соглашаясь. Его взгляд прошелся по своим сбитым в кровь пальцам, которыми он расшатывал каменные завалы в пещере. Потом на секунду остановился на длинной кровоточащей прорехе на бедре, оставленной острым как клинок каменным осколком.

– Должен говоришь…, – с какой-то растерянностью пробормотал он, продолжая рассматривать сбитые в кровь ноги. – Долг…, – смотрел и на лежавших на земле соклановцев, которых из последних сил вытаскивал из каменного мешка с прибывающей водой, в который превратился зал Совета. – Боже… Долг… Ха-ха-ха-ха! – вдруг гном повернулся к графу, с чувством рассмеялся. – Ха-ха-ха-ха! Ты спрашиваешь о долге?

Пожалуй именно эти вот слова, высказанные совершенно серьезно и с соответствующим выражением лица, оказались для него последней каплей… Стоя перед графом, Тимур мысленно был еще там, в зале, посреди быстро заполняющейся водой каменной ловушки. Перед его широко раскрытыми невидящими глазами стояли женщины и дети, жавшиеся к каменным колоннам, мужчины, телами прижимающие тяжелые ворота, и спокойные словно мумии старейшины. Его большое сердце еще продолжало с силой сжиматься, гоняя кровь по жилам. Он чувствовал эти толчки в висках, в груди, в руках.

– Ха-ха-ха-ха! – смеялся он так, словно в последний раз. – Ха-ха-ха! Долг… Ха-ха-ха-ха!

Атмосфера абсолютного отчаяния, словно волна накрывшая барахтавшихся как беспомощных кутят гномов, не отпускала его, отравляя эти мгновения. Тимур смотрел по сторонам, но видел лишь темные мерцающие в полумраке холодные волны, толчками выбрасывавшиеся из-под низа. В ушах стояли хрипящие крики захлебывающихся детей, женщин – гномов, для которых искусство плавания всегда воспринималось как нечто запредельное…

– Ха-ха-ха! Тебе отдать долги?! – безумный хохот чуть не переросший в самый настоящий припадок начал, наконец-то, отпускать его. – Как? Чем? Этим? – он вытащил из прорехи в рубахе чудо зацепившийся глиняный осколок кувшина. – Или может быть этим? – он резко ткнул в ревевшего малыша, которого никак не могли успокоить. – А вот это не подойдет? – у самого входа лежал захлебнувшийся гном, которого последним вытащил из образовавшейся от взрыва дыры в потолке зала. – Смотри он еще ничего!

Фален с каждым яростно выплевывавшим свои предложения гномом бледнел все сильнее. Его осунувшееся в дороге лицо в эти секунды было похоже на восковую маску живого мертвеца своими заострёнными неподвижными чертами.

– Клан Черного топора всегда платит свои долги! – громко продолжал Тимур, очерчивая руками валявшихся вповалку гномов. – Клан Черного топора…, – вокруг него на влажном песку лежало, сидело всего лишь около сорока гномов, преимущественно женщин и детей.

– Замолчи, Колин! – шатавшегося гнома, схватил за плечо кузнец и силой усадил на песок. – Нас осталось слишком мало, чтобы сходить с ума! Мы должны решить, что делать, пока еще можем что-то решать…

Гримор прошелся между валявшимися вповалку гномами и что-то спрашивал у некоторых из них. Потом он нашел какого-то пацаненка и тот, собрав ветки дерева, зажег костер.

… Через несколько часов вокруг разведенного костра нахохлившись словно мокрые вороны сидело пять темных сгорбленных фигур. Разгорающийся огонь бросал на них неровный свет, отчего их лица казались каким-то неестественными масками. Хотя может быть дело было и не в особенностях падающего света от пламени, а в том, что в этот момент творилось внутри них.

– Здесь все взрослые члены клана? – Гримор, кузнец, с грязно белой бородой, хотя еще с утра она была как смоль черная, с тяжелым вздохом оглядел сидевших возле костра – Тимура, матушку Шашу и двух пожилых гномов.

– Нет, – прошамкал один из стариков, сидевший рядом с Тимуром. – Шестеро пытаются спасти хоть что-то из припасов… Все голодны… Еще троих я послал в горы, проверить что-там с черным озером. Думаю, вода в нашем городе взялась именно оттуда.

Гримор одобрительно кивнул головой и посмотрел на осунувшуюся гному.

– Остальные женщины с детьми, – продолжая устало смотреть на пламя, проговорила матушка Шаша, взявшая руководство на женской частью клана. – Малыши никак не успокоятся, а старшие просят есть…, – она с немым укором посмотрела на Гримора.

Тут из-за спины кузнеца раздался шуршащий звук шагов по песку и рядом с ним, подложив под себя седло сел Фален. Не обращая ни на кого внимания он вытянул замерзшие руки к костру и с наслаждением поворачивал их то одной то другой стороной.

– Что здесь делает человек? – возмутился первый старик, резко смотря на дерзкого пришельца, посмевшего войти в круг совета гномьего клана. – Это совет клана! – и столько в его голосе было искреннего негодования, что Тимур и см бы возмутился, но не в этот раз.

Он устало махнул рукой.

– Какого уж там клана, – пробормотал Тимур, окидывая взглядом в свете разгоревшегося костра жалкие остатки клана. – Собственно, здесь почти все, кто… выплыл…, – старик при этих словах умолк, наконец, осознавая неуместный в данный момент пафос своего негодования. – Пусть уж сидит, может что подскажет.