Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Руслан Агишев
Встать с колен

Пролог

Ж-и-и-и-и-знь[1]1
  читать нужно именно так – немного приглушенно, растягивая звуки и, непременно, философским тоном – от автора


[Закрыть]… Для кого-то она широко раскрывает свои объятья и наполняется чудесными, красочными событиями, теплыми и светлыми эмоциями… Это встречи с близкими и друзьями, наполненные смешными историями и теплыми воспоминаниями; переполненные диким адреналином прыжки с парашютом, заставляющие буквально визжать от страха и нахлынувших чувств; нежное прикосновение и горячий шепот любимого человека, от которых кипит кровь и встают дыбом волосы; прикосновение к космической бесконечности этого мира, охватывающее при созерцании медленно всплывающего на горизонте солнца…

Другим, напротив, жизнь не так милостива и дарит совершенно иное… Именно эта мысль словно раскаленный гвоздь в теле не давала Тимуру покоя. «Почему? Почему именно я? – молодой парень, не полных двадцати восьми лет отроду, стоял на самом краю своей родной девятиэтажки, и бездумно смотрел прямо перед собой. – Почему…».

Прохладный сентябрьский ветер приятно холодил разгоряченное тело в замызганных джинсах и мятой футболке с нелепым рисунком на груди. Его ноги в стоптанных домашних тапочках стояли на самом края крыши – там, где начинался металл водостока.

Тимур глубоко вздохнул, втягивая наполненный бензиновыми запахами и осенней сыростью воздух. Где-то глубоко внизу сверкнул яркий огонек автомобильных фар и он вздрогнул от накативших воспоминаний о событиях дня, который раздели его жизнь на ДО и ПОСЛЕ…

Движок старенького бумера, собственноручно восстановленного Тимуром из побывавшего в аварии металлолома, ревел по полную мощь, попадая точно в тон дикому хохоту и женским визгам в салоне. Ржущая в конопляном угаре компания клещами цеплялась за сидение и самого водителя, требуя прибавить скорости.

– Гони! Б-ть! Гони! С-ка! – в самое ухо Тимура орал его закадычный друг, раскачиваясь словно маятник. – Давай! Давай, Муха![2]2
  Главный герой – Тимур Мухаметзязнов – от автора


[Закрыть].

Кроссовок словно сам по себе вдавливается в пол и черное авто бросается вперед.

– Еще, Тимчик! Еще! – визжит с заднего сидения раскрашенная деваха, закидывая голову далеко назад. – Еще!

От сладковатого дыма, заполнявшего салон, Тимуру тоже дико хотелось смеяться. Его губы словно сводило судорогой… Ха! Да он чувствовал себя Богом! С каждым новым рывком бумера, бросающего вперед, с каждым новым угрожающим рыком двигателя, его заполняла просто безумная волна восторга!

– Гони! – разогнанный словно метеор бумер занесло на мокрой после дождя дороге и вынесло на встречную полосу. – Тимчик… Б-ть! – яркий свет фар встречного автомобиля солнцем вспыхнул в салоне, окончательно слепя водителя. – …

Очередной сильный порыв ветра неожиданно качнул стоявшего как статуя парня и он резко открыл мокрые от слез глаза… «Почему, это случилось со мной? – капающие слезу оставляли на его щеках длинный мокрые дорожки. – Почему…, почему?».

… Первые часы после того, как он очнулся, Тимур никак не мог поверить в то, что ему говорили… Страшная авария, двое раздавленных в машине насмерть, еще один скончался в скорой не приходя в сознание, водитель встречной легковушки лишился обеих ног и чудом выживший Тимур.

Он смотрел на все и на всех, будучи словно в тумане. До него с трудом доносился всхлипывающий голос матери, злой шепот его сестры, успокаивающий говорок склонившегося врача.

– Сынок, сынок…

– Я же говорила, говорила, что друганы твои дебилы и наркоманы… Говорила, доиграешься с ними!?

– Ничего! Выкарабкался ведь, а значит дела пойдут на поправку… Вот, брат, немного подлатаем тебя и посмотрим…

– Доктор, а как же…

– Будет… Должен ходить. Все, хватит! Давайте выйдем и там поговорим.

Тимур крепко сжал веки, но слезы продолжали лить непрерывными ручейками. Воспоминания продолжали мучить его, становясь всякий раз еще более живыми и яркими.

ОН стал инвалидом! Настоящим инвалидом, с костылями, с трясущимися руками и недержанием мочи, с дикими головными болями и постоянно перекошенным от этого лицом, тем, кого раньше не замечал или просто обходил стороной, стараясь, лишний раз просто не сталкиваться.

Парень снова открыл глаза. Уже стемнело, а на крыше стало ощутимо холоднее, особенно ему, стоявшему в одной футболке и драных джинсах на босу ногу.

– Инвалид…, – Тимур поднёс трясущуюся руку к лицу и отчетливо почувствовал терпкий запах застарелой мочи, который даже перебивал вонь от давно немытого тела. – Я… инвалид!

Он раз за разом произносил это проклятое слово и всякий раз ему становилось все хуже и хуже.

– Инвалид, – собранная по частичкам челюсть немела от произносимых гласных звуков. – Инвалид, – хрустом отдавалось левое уже не сгибающееся колено. – Инвалид, – от быстрого тремора руки непрерывно дрожали. – Инвалид… б-ть!

Наконец, парень плотно сжал губы, чтобы только не слышать этого слова, но оно, казалось начало жить своей собственной жизнью.

– Инвалид, инвалид…, – слово продолжало звучать со всех сторон то голосом фальшиво участливого врача, то змеиным шепотом дебелой сестры. – Инвалид, инвалид! – появлялись все новые и новые голоса – раздавленного смятым металлом закадычного друга, хрипевшего как и в тот вечер; жутко крашенной блондинки, сломавшей шею на заднем сидении бумера. – Инвалид, инвалид…

Они становились все громче и громче, заполняя голову Тимура и грозя просто взорвать ее. Застонав от скручивающей его боли, парень сел на корточки и крепко сжал голову руками, надеясь, хоть это поможет ему.

– У-у-уу, – продолжал стонать он, пока его пылающее от жара лицо не окатило порывом холодного ветра. – Боже…, – это было словно как в детстве, когда при гриппе мама прикладывал ему руку ко лбу, и нежно поглаживала его разгоряченный лоб. – Мама…

Ее образ, быстро постаревшей женщины с печальным выражением лица, которая уже не ждет от жизни ничего хорошего, стал для него последней каплей.

– Инвалид! – с ненавистью выдохнул он воздух и резко шагнул вперед.

Высохшее за время болезни тело мгновенно пролетело девять этажей и с глухим шлепком ударилось об асфальт, прямо под ноги возвращавшихся после работы жителей дома.

1

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора. Старый штрек…

Тимур открыл глаза. Вокруг стояла непроглядная тьма, которую можно было резать ножом. «Почему я ничего не вижу? – в панике металась его мысль. – Что случи… Я умер? – в его мозгу, наконец, всплыла отчетливая картинка секундного полета сквозь осенний воздух и быстро приближающей свинцовой стены асфальта. – Разбился…, – парень попытался повернуть голову в сторону, но что-то мешало ему. – Что со мной? – чувство тела убеждало его, что он еще жив. – Меня спасли? Как? Где я? – не двигались ни руки ни ноги, они были чем-то жестко зафиксированы, словно медицинскими ремнями. – Почему я ничего не вижу? Где свет? Свет…

Вдруг чуть выше его глаз, примерно у лба зажегся крохотный огонек, немного напоминавший свет от налобного фонарика. Когда его глаза привыкли к тусклому освещению и он смог осмотреться, Тимур с трудом подавил в себе дикий крик ужаса.

– Черт, черт… Черт…, – бормотал он, видя прямо перед свои носом странные черные валуны, какие-то мелкие блестящие куски камня. – Черт…, черт… Меня закопали… живым!

Камни…, камни… Кругом были одни камни. Он чувствовал их тяжесть, которая сковывала все тело в монолитный саркофаг.

БУМ! БУМ! БУМ! Где-то совсем рядом раздалось несколько последовательных ударов. БУМ! БУМ! БУМ!

– Эй! Эй, вы меня слышите? – начал орать, вздрогнувший всем телом Тимур. – Я здесь! Эй! Кто-нибудь?! Помогите!

Звуки ударов сразу же стихли, сменившись каким-то шуршанием. Прислушивавшийся Тимур, понял, что его начали откапывать.

– Боже…, – бормотал он, а слезы стекали по его щекам. – Спасибо…

Наконец, кто-то крепко схватили его за ногу и сильно начал тянуть. Однако, обвалившиеся в штреке камни держали его словно стальной капкан, не желая отпускать свою добычу. Спасатели еще поднажали, отчего боль в ноге стала просто адская.

– А-а-а-а! Больно! – не выдержал и заорал парень. – Черти, ногу оторвете! – никто и не думал тащить медленне. – А-а-а-а! – потихоньку, сантиметр за сантиметром его вытягивали из под завала. – Больно!!!

В очередной раз Тимура сильно дернули за ноги, чуть не оторвав ее, и он выскочил из каменной ловушке.

– Вы что…, – оглушенный и стонущий Тимур открыл рот, чтобы высказать о спасателях все, что он о них думает. – Ой! Ты еще что за харя?!

Держа в руках ногу парня, на него внимательно смотрела, действительно, совершенно незнакомая ему харя, заросшая по самую макушку бородой.

Тимур так впечатлился открывшимся ему зрелищем, что не сразу обратил и на другие, не менее странные моменты. Фигура его спасителя была какой-то непропорциональной, словно после перенесенной в детстве болезни и до боли похожа на гнома.

– Ты, что гном? – это было настолько похоже, что Тимур глупо рассмеялся. – Да?

Голова спасителя словно верхушка башни упиралась в невысокий потолок горного прохода, а широченные плечи едва не доставали до боковых стен. Однако ноги, одетые в массивные добротные сапоги с толстыми подметками, определенно были коротковаты.

– Грум, гляди, совсем оборзел…, – рассердился здоровяк, поворачиваясь ко второму, который стоял сразу же за ним. – Мы тут как подземные крысы ползаем по дальним выработкам, ищем этого ушлепка, а он еще и издевается…

Раз! И улыбка слетела с лица Тимура одновременно с мощным подзатыльником. Раз! Второй подзатыльник, отмеренный ему щедрой рукой Грума, выбил ему искры из глаз.

– Поучить бы его, да жрать охота аж мочи нет, – протянул первый, обращаясь ко второму. – А?

– Ну его, к норгу[3]3
  мифологический подземный дух, который любит устраивать гномам всякие пакости – от автора


[Закрыть]! – второй похлопал себя по мощному словно мешок животу. – Пошли уже, а то ничего не останется! Знаешь же, матушка Шаша, не любит, когда кто-нибудь опаздывает!

Раз! Тимуру снова прилетел подзатыльник, хотя на этот раз он был чуть слабее, чем два предыдущих. Но все равно от удара парень слегка присел на коротких толстых ножках, которые можно было принять за человеческие только в страшном сне. «Б-ть! – с каждой новой минутой после пробуждения, Тимур все более ясно понимал, что собственно никакого Тимура уже и нет, а есть самый натуральный гном – коренастый как гриб боровик, с огромными мощными руками и чуть кривоватыми толстыми ногами. – Больно, ведь! – он шел впереди них и буквально спиной ощущал, когда кто-то из его «спасителей» готовился отвесить ему новый подзатыльник. – Я, б-ть, гном! Был калекой, а стал гномом!».

Пока он шел по подземному штреку, который становился все более ухоженным – стены тщательно выровненными, бревна из страховочного крепежа более свежими и пол практически сухим, парень внимательно рассматривал свое новое тело. «Я точно ниже себя старого, – прикидывал он примерный рост своего нового «Я». – Но, определенно, и крупнее. Это точно! Вон какие руки! – те, действительно, могли вызвать черную зависть у любого бодибилдера своими монументальными размерами и крупными витыми венами. – Да и грудак зачетный! – судя по выпирающим грудным мышцам, которые были едва прикрыты каким-то странным доспехом из толстой доски, грудь у него тоже не подкачала. – Значит, гном… Б-ть!».

– Куда прёшь, дурень?! – вдруг закричали ему в спину, когда он не глядя готовился сделать очередной шаг в темноту, скрывающую глубокий узкий провал. – Совсем что-ли мозги отбило? Поворачивай! Выход из этой штольни в другую сторону!

Его сразу же бесцеремонно повернули и, пинком, придали ускорение в нужную сторону. Вообще, после даже такого краткого общения со своими сопровождающими, Тимур отчетливо осознал, что его авторитет среди местных, мягко говоря, невелик. «Что-то совсем загнобили, уроды, – рукой он незаметно потер поясницу, куда пришелся тяжелый пинок. – Видно, дружок, тебя здесь особо не любят…, -печально ухмыльнулся парень. – А вроде вон какой здоровый лось! Ручищи, мышцы, а яйца оказались…».

Так незаметно разговаривая сам с собой, вся троица вышла из очередной темной штольни и оказалась в довольно просторной пещере. Висевшие на тяжелых металлических цепях замысловатые светильники позволяли оценить размеры этого подземного помещения. Даже прикидывая на глаз, Тимур с уверенностью человека с хорошим техническим образованием насчитал бы здесь не менее 600 кубических метров. Стены терявшиеся в полумраке потолка были идеально ровными, словно отшлифованными гигантским инструментом. Через равное расстояние по всему периметру стояли массивные цилиндрические колонны, целиком покрытые замысловатой вязью непонятных символов. Словом, все выглядело монументальным, но правда очень обшарпанным, даже потрепанным.

– Вот, матушка Шаша, твово дурня приволокли, – с издевательским хохотом проговорил один из спасителей, легонько подтолкнув Тимура вперед. – Опять в самую глушь полез.

В самом центре зала, который был освещен лучше всего, стояла уперев руки в крутые бока, пожилая гнома. Ёе полное круглое лицо чем-то напомнило Тимуру его бабушку, в деревне у которой он проводил каждое лето на протяжении почти десятка лет. Вот примерно в такой позе и и с таким видом она встречала и его, малолетнего пацана, когда он его приводили соседи после очередной шалости…

– Нашли, значит, – то ли спросила, то ли просто констатировала она. – Хорошо. Идите к столу. Я там вам оставила похлебки, – те двое сразу же, громыхая одетыми в огромные деревянные башмаки ногами, побежали есть. – А ты чего стоишь? – на Тимура внимательно смотрели строгие женские глаза.

И это было сказано с такими бесконечно знакомыми и родными интонациями, что парень, не ожидая от себя самого, громко всхлипнул.

– Ах, ты мой непутевый, – негромко проговорила пожилая гнома подходя к нему и обнимая его своими ручищами. – Опять, значит, на старые штреки полез… Тебе же говорили, не верь этому старому пню, Гордриму про черную жилу! – оторвав свою голову от плеча сына, матушка Шаша зло посмотрела на невысокого седого гнома, который невозмутимо хлебал похлебку из огромной общей миски. – Он же совсем из ума выжил! Гордрим! – выкрикнула она, видя, что тот не обращает на ее слова ни какого внимания. – Оторвись ты от похлебки! Отстань от моего сына! Видишь не на пользу ему твои истории! Смотри, увижу его еще рядом с тобой, всю бороденку по волосику повыдергаю! Понял?!

Гном-старик, наконец, соизволил оторваться от миски и, положив ложку на стол, важно произнес:

– Мои истории, как ты их называешь, это все, что у нас осталось, – он тщательно пригладил рукой свою бороду. – И от них ничего кроме пользу не бывает, Шаша! А убогому твоему, вообще полезно их слушать!

Гнома, не дослушав до конца тираду старика, в сердцах сплюнула на каменный пол и, схватив Тимура за плечо, повела в какой-то темный проход в стене. «О-о-о-о, – мысленно и печально протянул парень, прослушав их словесный поединок. – Да, я оказывает не просто гном-слабак… Оказывается, я еще и местный дурачок… Вот, тебе и попал! Называется, сменил шило на мыло».

Еще сильнее (хотя казалось бы куда уж больше) градус его настроения опустился, когда он увидел, чем его собрались кормить. В помещении, где они оказались, по-всей видимости, было неким аналогом человеческой кухни и скорее всего именно здесь и питался он сам. На небольшом каменном столе лежала всего лишь одна ложка и миска, примерно до половины наполненная какой-то темно-бурой малоапетиной даже на вид жижей. И все! Здесь не было ни хлеба, ни овощей, ни тем более мяса! Едва все это промелькнуло у него в голове, брюхо мгновенно отозвалось на эти мысли и образы громким утробным рычанием. Боже, как же ему и тому, кто был раньше на его месте, хотелось мяса! Такого большого, жареного куска!

По всей видимости эти мысли так явно отразились на его лице, что матушка Шаша виновато (по крайне мере именно такой оттенок он уловил) проговорила:

– Вот, похлебка, сынок, – она подвинула к нему миску. – Грибная, твоя любимая… И, вот еще, – она быстро оглянулась на выход и каким-то неуловимым движением вытащила из-за необъятного кармана небольшое яблоко – сморщенное, зеленое, с пятнами гнили, но от этого не менее притягательное. – Кушай.

Тимур схватил яблоко и скрумкал его с такой быстротой и жадностью, что не ожидал от себя сам. Когда он жевал последний кусок, то совершено случайно уловил очень странный взгляд матери и кусок моментально встал колом в горле. Парень прекрасно помнил этот взгляд! Это был безнадежный тяжелый взгляд матери, полный беспросветного отчаяния! Именно так на него украдкой смотрела его родная мама после аварии…

«Господи, – шептал про себя Тимур, втыкая глаза в миску. – Что за дела здесь творятся? Б-ть, надо срочно разобраться…». Он не выдержал и снова посмотрел на мать, а та уже вновь приняла свой прежний вид, словно ничего страшного и не случилось.

… Все более или менее прояснилось лишь поздним вечером, когда большая часть клана (примерно тридцать или сорок гномов) собралась в главном зале возле большого камина и полились печальные разговоры и славном прошлом, тяжелом настоящем и несомненно мрачном будущем.

А узнать Тимуру удалось следующее… Этот мир назывался Тория и возник, согласно легендам гномов, вокруг великого древа жизни – Карлгиля. Из семян Карлгиля вышли три брата – гном, человек и эльф, от которых уже и пошли основные населяющие Торию расы. Дварфы, рослики и дроу, гномьи сказители с презрением называли выродками, возникшими от смешения главных рас.

Слушая все это, Тимур с удивлением для себя отметил, как все это ему напоминает уже набившие оскомину миры Толкиена. Поневоле задумаешься, уж не побывал ли он тут?

Тория, если легенды не лгали, представляла собой гигантский континент, который омывался бескрайним океаном. Большую часть континента, примерно две его трети (сколько точнее, Тимур так и не понял), занимали людские государственные образования, представлявшие собой настоящий административно-политический винегрет. Здесь были и довольно сильные королевства в центре, и многочисленные постоянно воюющие между собой баронства на севере, и пиратско-анархистские торговые республики на южном побережье. Последних гномьи сказители называли просто – грабителями, которые не брезговали ничем ради наживы. Они были главными поставщиками наемников практически для всего континента. Кое-кто даже поговаривал, как случайно услышал Тимур, что и среди гномов было не мало тех, кто попробовал ремесло наемника.

Эльфы занимали, по-всей видимости, самый маленький анклав, расположенный на юге континента, в его самой лесистой части. Вообще, согласно легендам, эльфы очень сильно напоминали каких-нибудь аборигенов тропических лесом Бразилии. Возле камина много говорили об их жарком климате, густых мало проходимых лесах, и тяжелом нраве самих эльфов, которые крайне не жаловали чужаков.

Чуть большую территорию занимали гномы. Их кланы контролировали поверхность и недра самой крупной горной системы Тории – Гордума, пересекавшего весь континент практически по прямой с востока на запад. Это вольно или невольно позволяло им неплохо зарабатывать на торговых пошлинах для караванов, которые ходили через горные перевалы. Административное устройство кланов, очень напомнило Тимуру, баронскую вольницу у людей. Здесь также многочисленные кланы, которых, крупных и малых, насчитывалось более двух десятков, постоянно враждовали меду собой. К счастью, до непосредственных военных столкновений доходило крайне редко. Вообще, таких случаев в истории гномов было буквально «по пальцам пересчитать». Так, когда Тимур задал этот вопрос тому самому седому гному Гордриму, тот даже и не сразу смог перечислить такие случаи. Оказалось, за всю более тысячелетнюю летописную историю, бережно хранимую сказителями, кланы всего ли четыре раза сражались друг в другом.

Экономика мира Тории, как Тимуру с трудом удалось разобрать, отчетливо напоминало эдакое махровое средневековье, с его курсом на самоизоляцию, самодостаточность и мракобесие. Государства и тем более расы здесь крайне слабо контактировали между собой. Это касалось практически всех сфер – культуры, экономики и т. д. Если еще внутри, между своими, и люди, и гномы, и эльфы кое-как поддерживали отношения, то между собой контакты были крайне редки. Так, людские караваны приходили в торговые поселения крупных кланов не чаще, чем раз в месяц. Сами же гномы, если и собирали что-то подобное, то это было настоящим событием, которое могло месяцами а то и годами обсуждаться. А про торговлю с эльфами, вообще, говорить не приходилось. Купцом, которые могли похвастаться, что побывали в Великом лесу, а также купили или продали что-то эльфов, было не больше, чем пальцев на одной руке…

Словом, даже на взгляд такого упертого технаря, как Тимур, Тория крепко забуксовала, а может и, вообще, свернула с исторического пути. Народы и расы погрузились в какое-то болото, которое веками пребывало в статичном состоянии… Гордрим, например, не смог назвать ни одного более или менее значимого события в жизни гномов (не говоря уже о людях и эльфах). Естественно, истории о том, как жонка хромого Морди из клана Железнобоких споткнулась и сломала себе ключицу, или как в одной из каменных шахт клана Стальной Кирки появилась соленая вода, в зачет не шли… Так вот, сказитель не смог припомнить такого события!

А вот о древних временах Гордрим мог рассказывать часами. Здесь, прямо на глазах задремавших слушателей, вырастали огромные подземные города гномов, из которых выходили прямо на поверхность железные полки Несокрушимых Железнобоких – гвардии короля гномов. Им на встречу стремительно неслись бескрайние конные орды людских всадников, пытавшихся загнать гномов обратно в подземелья. А в небе, над всеми ними, летали эльфы – наездники драконов… Гордрим говорил не только о великих войнах, древностей, когда основные расы Тории решали, кто будет господствовать на континенте, но о поражающих воображение технологиях: о длинных водопроводах, странных движущихся металлических машинах и т. д.

И в самом конце, когда матушка Шаша не выдержала и начала разгонять всех по своим каморкам, Тимур наконец узнал, что случилось с его собственным кланом и по какой причине они оказались в такой зад-це. По словам Гордрима, еще каких-то четыреста – четыреста пятьдесят лет, при дедушки его дедушки его дедушки, клан Черного топора был входил в Золотую тройку гномьих кланов и претендовал на выдвижение своего члена на королевский трон. В то время земли клана простирались почти на сотню лиг на восток и включали в себя более трех десятков богатых месторождений железной и медной руды, россыпного золота, настоящего аморанского мрамора. В главный поселок клана Черного топора – Варторгунг каждую неделю гостеприимно распахивал ворота почти сотни торговцев со всей Тории. Искусных кузнецов клана знали и в королевствах внутренней Тории, и пиратских республиках побережья и среди эльфийских земель.

Что тут говорить, но Тимур был мягко говоря, поражен. Огромная территория, контроль над богатыми месторождениями, более пяти сотен выставляемых тяжелых пехотинцев. Кстати, на пехотинцах – основной ударной силе гномьих полков, Гордрим остановился особо. Тяжелая пехота представляла собой, к удивлению слушавшего Тимура, настоящие средневековые живые танки. Каждый такой гном нес на себе примерно сотню, а то и полторы сотни килограмм стальной брони, которая заковывала его с ног до головы в сплошной доспех. В руках пехотинца было короткое копье с длинным широким лезвием, которым низкорослые гномы могли на части нашинковать массивного всадника. В тесной свалке же гномы с ужасающим эффектом использовали тяжелые секиры…

Последнее же, что Гордрим буквально выкрикивал под топот валивших спать гномов, был проигрыш клана в схватке за трон, когда отряды клана потерпели тотальное поражение от коалиции гномов и некоторых людских баронств. После сражения, в хоте которого полегла почти вся тяжелая пехота, клан Черного топора лишился большей части своих земель и шахт. Новый король, которым стал член одного из клана противника, отобрал у проигравшего клана его родовой подземный замок и… поэтому сейчас остатки клана прозябают на задворках своей бывшей территории в голоде и нищите.

Короче, ложился на каменное ложе, едва прикрытое каким-то слежавшимся матрасом, Тимур в крайне тяжелом настроении.