Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

24

Королевство Ольстер. Около трехсот лиг к югу от Гордума. Приграничная с Шаморским султанатом провинция Керум

Лагерь тяжело поднимался. Словно огромное многоголовое чудовище оно грохотало сотнями подбитых гвоздями сапог, бряцало металлом натягиваемых доспехов, вопило недовольными голосами пехотинцев.

Тысячник Борхе повернул голову в сторону донесшейся до него громкой перепалки. Со стороны леса, возле которого и квартировалась его тысяча, пара низкорослых, заросших по самые глаза, горцев кого-то тащили, связанного по рукам и ногам. Судя по их гортанному говору и тяжелым засаленным епанчам оба они были из вспомогательной сотни.

– … Куда тебе, сын ишака, такую кольчугу? – наседал первый, яростно размахивая руками. – Она тебе нужна, как корове седло!

– Что?! – возмутился второй, норовя пнуть своего товарища. – Закрой свою пасть, пока я…

Однако, заметив недовольный взгляд тысячника, рука которого уже сама собой потянулась к нагайке, они сразу же бросились на колени, растягиваясь перед копытами его коня. Увлекаемый ими, неуклюже свалился и их пленник – избитый молодой молодой в добротной длинной кольчуге редкого двойного плетения.

– Господин! Господин! – сразу же на разные голоса заголосили они, стараясь поймать его взгляд. – Я поймал лазутчика! Нет, я! Брехливая собака! Ты в это время гадил у реки! – один из них, тот что покрепче, вцепился в густую бороду другого, и начал с яростно его таскать за нее. – Нет, господин, он все врет! Это я поймал ольстерского лазутчика!

В себя они смогли прийти лишь тогда, когда со свистом рассекая воздух по их спинам начала гулять узкая кожаная плеть. Дюжий нукер, повинуясь кивку головы своего господина – тысячника, с силой снова и снова опускал плеть на вопящих горцев.

– Хватит, хватит, Атон, – недовольно поморщился он, когда после одного из особенно удачных ударов тряпье на спине одного из братьев разошлось и на смуглом туловище выступила кровь. – Ты мне так вообще никого не оставишь… А теперь… говори ты! – он ткнул пальцем в того, что был ближе к нему. – Быстро!

Тот бросил опасливый взгляд на прикусившего от боли губу брата и быстро начал рассказывать.

– Вон там, на опушке, он пытался проскочить, – горец, не вставая с колен, рукой показал на северную часть леса. – Почти ушел… Стрелой сняли его. Эх, конь у него хороший бы, да пришлось прирезать, – в его голосе слышалось искренне восхищение и досада одновременно. – А это, отородье Манула (одно из высших божеств нижнего мира горского пантеона), лягаться начал, – пленник так и лежал во время этого рассказа, сверкая сине-багровым лицом. – Еле угомонили его…

Тут говоривший резко замолк, когда тысячник вдруг спрыгнул с коня и подошел к пленнику. Повелительный взмах рукой, и избитого ольстерца мгновенно подняли на ноги.

– Говоришь, это лазутчик…, – насмешливо проговорил тысячник, внимательно рассматривая пленника и его одежду. – Ха-ха! Хожга! – тот самый дюжий воин с плетью, «бессмертный» с нашивками десятника на груди тут же возник из-за плеча своего господина. – Что скажешь?

Тот словно собака-ищейка резко шагнул вплотную к пойманному и с шумом втянул носом воздух. Толстыми пальцами с кривыми черными ногтями он быстро «облапил» металл кольчуги.

– Не похож он лазутчика, господин, – голос у десятника был глухой, словно говорил он из глубины огромной бочки. – Совсем не похож… Хорош он больно для лазутчика. Одежда ладная, кольчуга дорогая, – он снова прошелся пальцами по переплетению металла. – Да и…, усмехнулся десятник. – Благоухает от него как от бабы! Скорее это… гонец.

Тысячник удовлетворенно улыбнулся, заметив, как неуловимо дернулся пленник.

– Вы, олухи, обыскали его? – презрительно оттопырив губу, спросил Борхе. – Это гонец, безмозглые гурхи (маленький грызун, в минуту опасности выпускавший в сторону врага струю чрезвычайно вонючей жидкости)! Вы понимаете?

Те несколько секунд недоуменно переглядывались. Казалось, можно было услышать, как в их черепах со скрипом крутились металлические шестеренки. А потом, вдруг, резко вскочили с колен и бросились на связанного пленника. За какие-то секунды того раздели аж до узких нижних портов. Верхнюю же его одежду и кожаные сапоги тут же принялись тщательно прощупывать.

– Нашел, нашел, господин! – внезапно заорал один из братьев, откидывая в сторону плотный шерстяной камзол с небольшим потайным кармашком. – Есть! Пакет! – в руке он нежно, словно величайшую драгоценность в мире, держал маленький сложенный вдвое кусок пергамента. – Вот, господин…

Миг, и послание оказалось у тысячника, который с нескрываемым удивлением начал вчитываться в какие-то закорючки.

– О! – изумленно воскликнул Борхе, когда причудливые закорючки знакомого ему ольстерского письма сложились во фразы. – Теперь понятно, почему этот молодой Лис (король Роланд) решил выползти из своей норы…, – он призывно махнул рукой долговязому воину из своего окружения, носящего высокую пику с небольшим треугольным багровым флажком. – Скачи в ставку и передай Победоносному, что перехвачен конец с посланием короля Роланда своему брату. Король Ольстера хочет, чтобы отряд его брата ударил в нужный момент в тыл наших атакующих войск. Сигнал для начала атаки – поднятый вверх зеленый стяг над ставкой короля… Пусть Победоносный не беспокоиться за свою спину, – Борхе горделиво вскинул голову, все своим видом показывая, что если надо, то он лично изрубит всех врагов. – Бессмертные Борхе раздавят сброд этого напыщенного павлина, а его самого приведут на аркане и бросят под ноги господина!

– Хой! – стукнул себя по груди гонец и вскочил в седло.

Однако, Борхе уже и думать о нем забыл. Сейчас его мысли занимало совершенно иное… Он никогда не считал себя честолюбивым и до безумия не жаждал власти, однако, будоражащие его в этот момент яркие картины будущего говорили совершенно об обратном. «Я возьму его сам. Этот жалкий слизняк будет умолять о пощаде, извиваясь у моих ног как продажная девка, – тысячник облизнул пересохшие от видений губы. – А за такой подарок Сульдэ не пожалеет и свою правую руку. Н-е-ет! За голову врага не грех спросить и чью-то жизнь…, – губы Борхе разошлись в хищной улыбке. – Например, жизнь моего врага, – перед ним сразу же возникло ненавистное лицо Касатуе – тоже тысячника, с которым они уже долгое время совершенно искренне ненавидели друг друга. – А Победоносный с радостью заплатит и эту цену…».

Тут он вновь вспомнил о гонце и, главное, о содержании послания. «Если все именно так…, то в письме лежит голова самого короля Роланда, а значит и…, – тысячник почувствовал, как волосы на его спине зашевелились от осознания важности этого послания. – И судьба всего королевства… Ольстерец надеется, что его брат ударит к нам в тыл. Поэтому он и решил вылезти на свет… А если, брат не появиться, то мы прихлопнем его как таракана! А потом Великий спросит, кто принес Вечному Шамору целое королевство? – Борхе тут аж закатил глаза от нахлынувшего на него восторга. – Кто тот герой, которого мы должны возвысить и приблизить к себе? – в своих мыслях он уже видел себя командующим целого атакующего тумена тяжелых пехотинцев и настоящим владетелем богатой провинции. – Как мы должны достойно наградить его?».

Однако, какие-то громкие крики спорящих моментально разрушили все так тщательно выстроенные им воздушные замки. Раздраженный Борхе открыл глаза и, найдя источник громких воплей – его сотников, направился к ним.

Сотники стояли спинами к нему и что-то яро обсуждали.

– … Не может быть! – Арслан, высокий молодец – любимец женщин, яростно тряхнул своими черными как смоль волосами. – Отец еще восемь лет назад рассказывал, что это проклятое племя под корень вырезали. Откуда вообще теперь могли появиться? – он с вызовом посмотрел на широкоплечего крепыша напротив, сжимавшего в руке необычную стрелу с длинным черным наконечником и густым оперением из бурого пера дикой утки. – Уж не привиделись ли они тебе? – сотник демонстративно заржал, показывая крупные зубы; он без всяких купюр намекал на ставший широко известным случай, когда один из сотников так напился, что ему увидел крылатых демонов. – А?

Кое-кто из стоявших рядом тоже не сдержался и начал ухмыляться.

– Замолкните все! – виновник веселья с красным от бешенства лицом уже был готов броситься на обидчика, как его оттер плечом сосед – пожилой воин с обезображенным ожогом лицом. – А ты, – он недовольно посмотрел на красавчика. – Попридержал бы свой грязный язык, иначе можешь его лишиться, – с угрозой закончил он. – Мне тоже знакомы такие стрелы. Стрелой с таким же оперением меня чуть не отправили в объятия Великой Матери, – сотник, оказавшийся адептом одного из матриархальных сект Шамора, повернул голову, показывая остальным отталкивающую сине-багровую борозду давно уже зажившего шрама. – Это был младший вождь племени торков! Тогда он думал, что убил меня… Как же он вопил, когда я поджаривал его на огне, – чуть увлекшись пробормотал воин.

В этот момент он увидел тысяцкого, который с явным вниманием прислушивался к его последним фразам.

– Если Великий отправил их всех в преисподнюю, то откуда они вылезли здесь? – Борхе медленно обвел всех глазами. – Откуда?

Вдруг самый молодой из сотников, только месяц как получивший из рук самого Сульдэ сотенный бунчук за свою храбрость, чуть вышел вперед.

– Еще до похода на пограничной заставе шли разговоры о том, что один род торков выжил, – кто-то из сотников что-то удивленно пробормотал. – Говорят их кочевья видели на западе Ольстера.

Новость о том, что один из родов торков – племени, посмевшего выступить против самого султана, выжил, могла многих одних привести на плаху, а других возвысить. Вопрос состоял лишь в том, чтобы оказаться не среди первых, а среди вторых.

– Если это так, то с ними надо быть осторожнее, – вновь заговорил пожилой сотник, в свое время знатно повоевавший с торками. – Эти твари отличные наездники, а пускают стрелы так, словно родились с луками в руках, – он непроизвольно посмотрел на стрелу в руках крепыша. – Но в сшибке они не слишком хороши…, – продолжал он, видимо что-то вспоминая из своего прошлого. – Скорее всего они сейчас улепетывают со всех ног на север, подальше от границы… А пехотой их вряд ли догнать.

Молчавший до сих пор тысячник отчетливо заскрипел зубами, сатанея от мысли, что долгожданная награда и столь желанное будущее ускользает от него. Он бросил быстрый взгляд на суету в готовящемся к походу лагере – подгоняющих тяжелые брони бессмертных, возниц выгружавших массивные прямоугольные щиты из повозок – … и уведенное привело его еще в большее бешенство.

– Проклятье! – вдруг, неожиданно для всех, вырвалось у Борхе и сотники уставились на своего командира. – Победоносному не понравиться, если мы упустим их, – сотники потемнели в лицах, прекрасно зная, насколько несдержан в гневе десница Великого султана. – Сетех! – выкрикнул он имя командира так называемой вспомогательной конной сотней, набранной из полудиких горцев с западных границ султаната. – Поднимай всех своих! – тысячник жестко смотрел на коренастого и кривоногого Сетеха с неприглядным скуластым лицом. – Догони мне эту сволочь и получишь этих скакунов, которые просил! – горский вождь аж в лице изменился от предвкушения. – Они не должны далеко уйти. Свяжи их боем, пока мы не подоспеем! – Борхе кровожадно улыбнулся. – Только… не дай Боги… тронешь того, кто отдает приказы. Он нужен мне живым! – Сетех понимающе кивнул. – Иди!

Уже через несколько секунд вождь был в седле и его скакун сорвался с места.

– Остальным…, – Борхе на мгновение замолчал. – Все барахло бросить! Шатры, очаги, припасы, все к черту! К каждой турне (турна – отряд из сорока тяжеловооруженных воинов; две турны, их командиры и вспомогательные части образовывали сотню) прикрепить повозку, на которую сложить щиты и пики (короткие копья с широкими и длинными листовидными наконечниками)! Оставить только мечи! – он замолчал, но увидев, что сотники продолжают чего-то ждать, заорал. – Выполнять!

Едва сотники добежали до своих отрядов, как лагерь, и так взбудораженный предстоящим сражением, превратился в настоящий извергающийся вулкан.

Выступить им удалось лишь через пару часов…

Старинный торговый тракт, протянувшийся на сотни лиг от границы Шамора и через весь Ольстер на юг, сотрясался от странного шага сотен и сотен тяжеловооруженных воинов. Шаморская тяжелая пехота то быстро шагала десяток другой метров, то столько же медленно бежала. Этот рваный «волчий» шаг был отличительным знаком бессмертных, который таким образом могли проходить за день почти сотню лиг.

– Подтянуть это стадо! – бросил Борхе в сторону и один из его телохранителей сразу же скакал назад. – Торки рвутся на волю, – бормотал он, рассматривая протянувшийся с обеих сторон тракта густой черно-белый лес, чуть припорошенный неглубоким снегом. – В степи… Там их уже точно не догнать.

Несмотря на все недовольство тысячника и усилия сотников хоть как-то ускорить движение, неполные десять сотен растянулись почти на полторы лиги. Благо старинный купеческий тракт в этой части Ольстера был довольно широк (три повозки могли свободно разъехаться друг с другом) и в отличном состоянии, иначе продвижение пехоты Шамора вообще напоминало бы шаг муравья.

– Господин, – один из телохранителей подскакал ближе. – Сотня Сетеха прошла здесь уже давно, – он показал на полу занесенные следы копыт. – … здесь еще чьи-то следы… Не подкованы…

Борхе в свою очередь чуть придержал скакуна, чтобы лучше слышать.

Всадник повернулся к командиру всем телом и чуть наклонился вперед, как вдруг его что-то с силой ударило в спину. Молоденький воин негромко застонал и с удивлением уставился на длинный черный наконечник стрелы, который торчал из рваного отверстия в его тяжелом металлическом панцире.

– В каре! – раздался вопль не растерявшегося командира первой турны. – В каре! Беременные выблядки! – из-за деревьев с пронзительным гудением начали вылетать стрелы. – Прикрыться щитами!.. мать! Повозки!

Это был сотни, тысячи раз отработанный прием шаморских бессмертных – собраться в каре и словно диковинный броненосец укрыться от лучников. Но не в этот раз! Стройные походные ряды первой турны, ломанувшись к повозке со щитами, в мгновение ока превратились в беспорядочное стадо.

Счастливцы, стоявшие к повозке ближе всех, успели почти сразу укрыться за щитами. Тем же, кто был дальше всего, повезло меньше. Тяжелые стрелы, выпускаемые с убойного расстояния, пронзали мечущихся воинов насквозь, как беспомощных насекомых иголкой безжалостного вивисектора.

– Собраться в каре! – голос командира второй турны еле доносился до растерявшегося Борхе, прикрытого здоровенными телохранителями, щиты которых были за их спинами. – Взять щиты, олухи! В каре! Вперед! Первый ряд, шаг вперед!

У повозок появились первые островки прикрывшихся щитами бессмертных, которые начали медленно, шаг за шагом, двигаться к засевшим за деревьями лучникам.

– Второй ряд, шаг вперед! – орал, срывая голос, командир. – Закрыть тылы! – десятки металлических черепах начали сливаться в несколько больших, которые с неумолимостью начали приближаться к деревьям. – Еще шаг!

Однако, сразу же со всех сторон начал раздаваться странный треск временами переходящий на неестественный стон. С разных сторон на колонну стали падать заранее подрубленные у основания деревья. Высокие исполины с растопыренными ветками словно гигантские плети ударяли по дороге, превращая людей на ее поверхности в беспомощных и орущих от боли каракатиц.

– Господин, не высовывайтесь! – телохранитель, держа высоко щит, прямо в ухо кричал невменяемому Борхе. – Назад! – окружившие тысячника воины встали плотнее, укрывая командира от продолжавших лететь стрел. – Щиты выше!

Он же отталкивал их, пытаясь опустить то один то второй щит.

– Прибавить шаг! – первая турна почти добралась до деревьев. – Сомкнуть щиты! Плотнее!

Командиру турны, и его солдатам, уже казалось, что еще несколько шагов и все – вот он противник, которому можно «пустить кровь».

– Второй ряд, – вновь раздался голос командира, тянущего из ноже меч. – Обнажить мечи! – за спинами своих товарищей, державщих щиты, воины вытащили мечи и приготовились к броску.

… И все снова изменилось! Железная черепаха, в толстой коже которой застревали и ломались стрелы, вдруг начала распадаться. То один то второй щит внезапно дергался и с диким воплем выпадал из общего строя, а в появившийся провал с визгом устремлялись все новые и новые стрелы.

– Чеснок! Они набросали чеснок! Смотреть под ноги! – быстрее всех сообразил кто-то. – А-а-а! Плотнее щиты! Сомкнуть ряды! – упавшего на землю быстрее отпихнули назад, в глубину строя, а перед ним появился новый щит. – Быстрее!

Такие же крики стали раздаваться и с другой стороны, где к лесу подбирались черепахи других турм. На протяжении целой лиги все подступы к лесу оказались буквально усыпаны металлическими щипами, которые с легкостью пронзали подошвы ног пехотинцев.

До Борхе, все это время метавшегося из стороны в сторону, наконец-то дошло, что еще немного и его тысяча, а точнее ее остатки окончательно превратятся в неуправляемое стадо, которое ринется в единственном безопасном направлении – в лагерь.

Он с силой оттолкнул одного из телохранителей с его щитом, который загораживал ему весь обзор. Везде, до куда доходил его взор, ощетинившиеся щитами турны стояли либо на дороге либо в нескольких метрах от нее. Лишь турны первой и второй сотни были буквально на расстоянии вытянутой руки от первых деревьев.

– А ну прочь! – Борхе принял решение и, вырвав щит, у стоявшего рядом телохранителя, соскочил с коня. – Первая турна! – его пронзительный крик, казалось, был слышен и в лагере. – Приготовиться! – в несколько гигантских скачков тысячник оказался возле воинов первой турны. – Как я скажу, – прошипел он тесно стоявшим воинам. – Бросайте щиты под ноги и прыгайте на них! – ответом ему был повеселевший гул солдат, которых не бросил их командир. – Бросай!

Первый ряд кинувший щиты на землю был сразу же скошен стрелами. Некоторых из них стрелы срезали втыкались уже в прыжке, заставляя хрипящие тела беспомощными кулями валиться на землю.

– Вперед! – зато большая часть второго ряда все же смогла добраться до деревьев. – Вперед! Прыгай!

Прыгнувший вместе со всеми тысячник со всей силы ударился о ствол невысокого деревца, но даже с залитым кровью лицом он не выпустил из рук меч. Борхе резко дергал головой, но сквозь багровую мглу видел лишь темные спины убегающих врагов.

Его ноги подогнулись и мужчина опустился на колени. Отбросив меч в сторону, он с силой провел растопыренными пальцами по слегка запорошенным снегом листьям. Однако, пылающие огнем пальцы вдруг на что-то наткнулись.

– Что это еще такое? – с бормотанием он поднял с земли какую-то… рыболовную сеть или очень напоминающую рыболовную сеть с привязанными к ней пучками сухой травы, листьев и разной рванины. – Что это…

Борхе, словно потерявший рассудок, начал ползать по земле и скрести по ней пальцами. И всякий раз, когда его руки натыкались на еще одну сеть, он испускал очередной горестный вопль.

… Торги ушли бесследно. Просто взяли и растворились в лесу, оставив после себя десятки поваленных деревьев, сотни маскировочных сетей и пустых берестяных колчанов. На широком тракте же и вокруг него лежало большое число неподвижных и стонущих тел бессмертных.

Посланные за ними отряды разведчиков шли за ними около десяти лиг и наткнулись на несколько совершенно пустых стоянок со множеством конных следов.