Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

15

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

Неделей раньше…

Небольшой городишко, находившийся на самой границе, лихорадило уже давно. Весь последний месяц здесь ходили упорные слухи о скорой войне между Ольстером и Шамором. Сначала об этом говорили шепотом важные толстобрюхие купцы и торговцы в полумраке каменных домов, потом уже в полголоса обсуждали на главной площади в базарный день. В итоге все закончилось тем, что город начал пустеть… Каждое утро, пока еще солнце только собиралось вставать, по разбитой грунтовке город покидали две – три повозки более или менее зажиточных семей. Ближе к обеду обычно начинался исход горожан побогаче: кареты средней потрепанности, ухоженные повозки быстро увозили купцом со всем их добром и средней руки аристократов.

Пожалуй, не волновали эти слухи лишь одного человека из всего городка – местного владельца единственного в здешней округе трактира – Толстого Пена. Его ответ на все тревоги и вздохи горожан, с которыми они приходили плакаться к его стойке, был всегда один: «кто бы не пришел в наш город – ольстерские ли господа или баи из Шамора они всегда будут жрать и пить от пуза…, а значит и я не пропаду».

В тот день, словно оправдывая его, зал в трактире был полон уже с самого утра. Оставшиеся горожане, которым собственно никто и нигде больше не ждал, с шумом и гамом, соплями и выбитыми зубами топили в пиве свой страх и злобу.

Лишь один угол пустовал. Никто не решался присесть за большой стол в этой части трактира. Уж больно угрюмый и нелюдимый вид имели пара посетителей, которая здесь обосновалась.

– Слышно чего? – высокий крепкий мужчина, из под плотного шерстяного плаща которого выглядывали богато украшенные с вычурными узорами доспехи, бросил взгляд на своего товарища. – А? – отрицательно качнул головой и также молча приложился к здоровенной кружке с пивом. – Проклятье! Монет совсем не осталось!

Говоривший был в определённых кругах Ольстера и даже северного Шамора довольно известен. Гидо Мартел, или как он сам любил себя называть «Лесной барон» являлся профессиональным наемников, который не брезговал браться за любое даже дурно пахнущее дело.

Сейчас же, когда на носу была война, Гидо решил попытаться счастья на границе. Шамор вот-вот должен был обрушиться своей тяжелой пехотой на приграничные крепости, а значит, на дорогах Ольстера будет много беженцев со всем своим имуществом и кое-какой охраной. Словом, пока сюда не дошла армия властителя Шамора, он думал серьезно улучшить свои дела…

– Ты Гидо Мартел? – возле погруженного в тяжелые думы раздумья наемника словно из неоткуда возникла невысокая кряжистая фигура, закутанная в темный плащ с капюшоном. – Слышал, тебе не помешает работенка?

Сподручник Мартела, Шрам, гориллообразный мужик с изуродованным лицом с громким стуком поставил кружку на стол, расплескав часть ее содержимого. В трактире сразу же словно по волшебству начал затихать шум и гам. Многие сидевшие по соседству незаметно оборачивались, стараясь увидеть смельчака, посмевшего задеть головорезов.

– Я предлагаю довольно много монет за совсем непыльную работенку…, – коротышка-незнакомец скинул плащ и на наемников уставились водянисто серые глаза гнома. – Мне говорили, что Гидо Мартел серьезный человек, – Мартел скинул руку с рукоятки кинжала, который уже начал было вытаскивать из ножен. – И может решить любой вопрос…

Наемник взял кружку и сделал несколько медленных глотков пива, словно никуда не торопился и рядом с ним не стоял тот, кто предлагал ему столь долгожданную работу. «Благие Боги, просто чудо какое-то…, – размышлял он. – Не успели сесть за стол, как к нам уже подвалили… Мутноватый какой-то гном. Взять бы такого за загривок и потрясти хорошенько, – он на какое-то мгновение даже представил, как хватает того за толстую шею и с хрустом сухой ветки ломает ее. – Посмотрим…».

– Кому-нибудь бока надо намять? – ухмыльнулся он. – Рожу разбить? Обманул что-ль кто? Ха-ха! Так я таким дерьмом не занимаюсь! Вон, может, Шрам по доброте душевной поможет! – тот, едва услышав, что что-то сказали про его душевность, громко заржал, запрокинул голову. – Ха-ха-ха!

Двоем они грохнули так, что в трактире вновь установилась тишина.

Тут гном что-то вытащил из бокового кармашка и кинул перед ними на стол. Те еще продолжали ржать, как между ихними кружками с недопитым пивом с тоненьким звуком начал катиться тусклый золотой кругляш. Ржание мгновенно стихло! Оба наемника и предводитель отряда и его правая рука завороженно уставились на полновесный золотой соверен Ольстера. Такой монеты ни тот ни другой давно уже не держали в руках. Наконец, Гидо с громким хлопком прихлопнул ее ладонью и повернулся к Шраму.

– Иди-ка, угомони вон этих, – он кивнул головой на вновь расшумевшихся соседей. – А я пока переговорю с нашим гостем… Эй, Толстяк! – Толстый Пен с тревожной физиономией сразу же высунулся из-за стойки, где что-то с яростью натирал. – Пива нам еще! Шевели своим задом!

После этого Гидо повернулся к гному.

– Поговорим…

Тот сел напротив него.

– Надо чуть пощипать одно поселение, – толстыми пальцами гном забарабанил по изрезанной ножами столешнице. – Там около пятидесяти душ. Почти одни бабы да дети. Мужчин немного и с оружием они не больно дружат, – лицо Гидо становилось все более задумчивым. – Само поселение возле скал в небольшой долине. Сейчас они пытаются огородить вход в долину стеной, но до конца работы еще далеко… Вы их тепленькими возьмете…

Гидо откинулся на спинку, аж та жалобно заскрипела.

– Прямо сказка какая-то! Бабы да дети, ничего не огорожено… Приходи и бери, – наемник угрожающим тоном продолжил. – Что-то ты гном мне пустым языком треплешь. Нехорошо это!

Гном после некоторого молчания выложил на столь небольшой мешочек, содержимое которого неуловимо звякнуло.

– Да… Я совсем забыл, – Гидо снова на несколько секунд выпал из разговора, жадно пожирая глазами мешочек. – Там сейчас пара десятков королевских солдат, – глаза Гидо мгновенно потемнели. – Но все они через несколько дней покинут поселение. Там наш человек… и он сможет помочь.

Присевший рядом Шрам услышал лишь про солдат.

– Ольстерские гвардейцы это очень плохо, командир, – своими здоровенными лапищами он ухватил кружку с принесённым пивом и сделал жадный глоток. – Если так, то у меня на примете есть знакомцы… Оленя в глаз слету бьют, – продолжал он. – И много не запросят. Местный барон их прижал. За браконьерство в своем лесу обещал повесить… Ха-ха-ха! Думаю, за серебряк они и мать родную продадут.

Гидо кивнул ему.

– Что там за стена? – упомянутая гномом стена могла оказаться серьезным препятствием, которое окажется им не по зубам. – Уж не крепость ли там? А ты нам тут бошки дуришь своими россказнями!

– Они лишь кинули пару камней на землю… Ты же сам знаешь, что с камнем придется долго возиться. Там около пятидесяти шагов! – презрительно заметил гном. – Им пару месяцев придется возиться, чтобы хоть на человеческий рост в высоты поднять… Не надо об этом беспокоиться!

Мешочек уже был в руках у Мартела и он с удовольствием ощущал приятную тяжесть находящихся там золотых монет.

– Что сделать с этим поселением?

– Там ничего не должно остаться! – гном ощерился. – Всех этих нечестивцев не должно больше быть… Сожгите все, что горит! Там есть пещеру… Завалите вход в них, чтобы ни одна крыса оттуда не вышла!

– Хорошо, гном, – Мартел спрятал мешочек. – Теперь говори, где живут эти счастливчики? Ха-ха-ха! – ему жизнерадостно вторил и Шрам. – Ха-ха-ха!

Выступить в путь отряд Мартела смог лишь через пару дней, когда удалось набрать дополнительных людей. Гидо, если честно, ни на грош не поверил гному о беззащитности поселения. Поэтому к костяку своего отряда – двадцати шести проверенным огнем и водой головорезам он решил нанять еще местной боссоты, готовой за миску похлебки и ломанный медяк вцепить друг другу в горло.

Благодаря слухам о скорой войне Мартел легко набрал полторы сотни оборванцев, большая часть которых пришлось вооружить из своих запасов – длинными самодельными пиками, наскоро сколоченными тяжелыми щитами и оббитыми шипами дубинами. Благодаря Шраму к этой небольшой армии присоединилось и с десяток лучников, которые, действительно, скрывались от местного барона.

* * *

Оказавшись на месте, Мартел весь сброд предусмотрительно оставил в самой гуще леса. Сам же с некоторыми своими людьми почти два дня следил за тем самым поселением.

В это утро Гидо вновь сидел в самых зарослях сильно разросшегося орешника и напряженно всматривался вдаль. Время от времени он что-то тихо шептал на ухо своему коню, который тем временем тыкался влажными губами в его руку, выпрашивая очередную горбушку хлеба.

– Потерпи, Гордый, потерпи…, – другая рука его медленно трепала холку коня. – Еще немного, – тут его рука замерла – что-то привлекло его внимание.

Из-за высокой стены появилось несколько всадников в темных плащах.

– Три… Четыре… Так, десяток…, – у каждого всадника к седлу была приторочена пара небольших тюков. – Смотри-ка, мелкий не обманул. Почти два десятка выехали.

Рядом с ним шевельнулся, вытягивая затекшее тело, Шрам.

– Да, Гидо, железнозадые, наконец-то, сваливают, – его мерзкая с носом-обрубком лицо кровожадно ухмыльнулось. – Тяжело идут, видимо хорошо нагрузились… А может, господин барон, того их… А? – его кулак сделал хватательное сопровождавшееся хрустом костей движение. – Ведь сколько добра утекает!

Гидо бросил раздраженный взгляд на своего верного подручника. Тот вслух озвучил его собственные мысли, но следовало держать марку.

– Замолкни, дубина! Ты забыл для чего мы здесь? Прочисти свои обрубки, если не слышишь! – кивнул Гидо на обезображенные уши разбойника, больше напоминавшие два сморщенных куска кожи. – Нанимателю нужно разобраться с гномами, о гвардейцах не было сказано ни слова! Или тебе охота пустить им кровь? Так они сами запросто пустят нам кровь…

В этот момент провожаемый жадными взглядами отряд близко приблизился к лесу. Почти два десятка всадников внушали почтение всем своим видом – массивными фигурами, видневшимися из под плащей тяжелыми доспехами, длинными прямыми мечами. Нападение, пусть даже внезапное, на таких дорого бы обошлось не только набранному по кабакам сброду, но и регулярным войскам.

– … Мелкий ведь сказал, что там еще много добра останется…, – вдруг буркнул лесной барон, обнадеживая своего приятеля. – Нам хватит чем поживиться… Хм… Смотри-ка, ворота ставить начали… Придется брать сейчас.

«Горилла» аж рот раскрыл.

– Как атаковать? Мелкий же обещал, что его человек к ночи подсыплет им какой-то гадости, – он ведь привык резать сиволапых селян да их баб, а вот резать солдат и гномов было как-то не очень… – А их вона там сколько…

После тяжелого вздоха Гидо принялся ему объяснять.

– Ты что не только глухой, но и слепой тоже. Разуй глаза! Через пару часов они и вторую створку повесят! – около стену копошилось с десяток фигурок, который снова и снова пытались приладить на место массивную деревянную воротину; даже отсюда были видно, насколько здоровенная это была дура. – Крепость будет… А к ночи все равно он всех своей гадостью не напоит! Ты что ли ночью полезешь на стену? А если кто не выпьет? На пики полезешь? Понял?!

Издалека донесся еле слышный грохот. Тяжелая воротина вновь свалилась со своего места, поднимая тучу пыли и песка в воздух.

Гидо вновь многозначительно посмотрел на своего подчиненного. Мол, видишь, какие упертые?! Все равно, они ворота поставят.

– А это у нас что такое? – предводитель прищурился, видя, как из-за стены выехало около десяти всадников и бодрой рысью направились куда-то в сторону. – Мелкий же сказал, что все солдаты уедут… Не знал что-ль? – всадники были в таких же доспехах, как и первые, но без тяжелых тюков. – Слушай сюда, Шрам! Давай-ка, гони к остальным и поднимай весь этот сброд. Пора им отрабатывать свои медяки! Ха-ха-ха! Займись этим десятком… Может железнозадые в лес сунуться, тогда вы их там легко пиками переколите… На лугу к ним не суйся.

Шрам радостно ощерился. К гвардии Ольстера у него, на котором уже висел не один десяток висельных приговоров, был довольно большой счет.

– Шрам, – тот уже взлетевший в седло, остановился. – Чем меньше этой боссоты у тебя останется, тем меньше потом будет с ним хлопот! Понимаешь? – Шрам конечно никогда не отличался особой сообразительностью, но на такое его вполне хватало: он довольно ухмыльнулся. – А я возьму своих (имеется ввиду основной костях шайки – самых опытных) и займусь этим орешком.

В этот момент из будущей крепости словно пробка из плотно закупоренной бутылки вылетел коренастый и чрезвычайно широкий человек и понесся прямо в раскинувшийся почти у стены лагерь – десятков пять разных палаток, шалашей и полуземлянок. Еще через какие-то пару минут это как оказалось гном своими топотом и воплями начал поднимать на ноги всех обитателей лагеря.

Гидо с удивлением наблюдал, как тот словно волк в стаде метался между сонными и ничего не понимающими людьми. Гном махал руками, что-то орал, раздавал затрещины.

– Собирает куда-то всю эту ораву, – негромко пробормотал Шрам, удивленный этим зрелищем не меньше «лесного барона». – Уж не сюда ли? Вон и топоры тащат с собой… Хотя, нет! – в голосе слушалось некоторое облегчение.

– За деревом пошли, – догадался Гидо. – Во смотри его сколько возле стены сушиться, да и внутри под тоже есть… Смотри, одни доходяги! – бредущие к близлежащей роще, действительно, не впечатляли – низкорослые, худые, одетые в какое-то тряпье работники. – Такие наработают! Ха-ха! – расхохотался предводитель. – И хрен с ними! Это стадо не опасно! – сплюнул он. – Ладно, давай, скачи… Гвардейцы уже наверное далеко.

Сам он еще некоторое время стоял молча, выжидая время. Орава оборванцев из лагеря с топорами наперевес уже давно исчезла в роще и их вообще можно было не принимать в расчет. Оставалось только поселение. «Ворота еще толком не повесили, – размышлял он, поглаживая меч. – Если сейчас дать шенкелей, то мой Гордый меня вынесет туда в один момент… Остальные подтянуться чуть позже… Ну а дальше руби и жги, – улыбка на его лице становилась все шире и шире. – Ну… надеюсь сюрпризов нам не будет». Он привстал на стременах и негромко свистнул с переливом. Почти сразу же донесся ответный свист и через некоторое время между деревьев начали появляться всадники.

– Что волки, застоялись? – ухмыльнулся Гидо почти полутора десяткам своих подручных (еще пятнадцать он все же отправил со Шрамом для страховки). – Вижу… сейчас тогда немного разомнемся… Отсюда и до стены рвем во весь опор! Надо застать их врасплох. Всех кто у стены сразу в мечи, вход в поселение должен быть свободным. Гребень и Ставр, вы займетесь этим… Остальные сразу же внутрь! Рубить любого, кого увидите! – наемники стояли полукругом к нему и негромко перешептывались. – А теперь крепите пики…

Он подхватил тяжелое древко и одел на кисть широкий кожаный ремень.

Через некоторое время лес, еще мгновение назад стоявший неподвижной стеной ожил громкими воплями и стуком металла. Из-за густого орешника, заросли которого полностью закрывали дорогу к городу гномов, начали выскакивать всадники.

Полтора десяка конных с пиками на перевес во весь опор мчались к стене. До не оставалось не более половины лиги, когда кто-то из копошившихся у ворот людей заметил их.

– У-у-у-у-ха! – тут же с безумными нотками в голосе выдал переливчатый вой Гидо. – Хайя! У-у-у-у-у! – поддержали предводителя отряда и остальные, пришпоривая коней. – У-у-у-у-у!

– Дави! Дави! – на последних паре сотен метров Гидо крепче перехватил пику, широкое лезвие которой ходило ходуном. – Дави!

Вот теперь-то их было ни с кем не спутать! Ни с заблудившимися путниками, ни с мирными торговцами, ни своими, недавно уехавшими солдатами… Вторая воротина, которую держали на весу, с грохотом свалилась на землю. Бросившие ее заметались перед стеной, не понимая, куда бежать.

– Дави! – орал Гидо, захлебываясь от охватившей его ярости. – Дави! – первого, крепкого мужичка в овчиной безрукавке, словно окаменевшего посредине ворот, он просто снес с пути, окидывая вопящее от ужаса тело в сторону. – Аа-а-а-! – второго как никчемушного таракана просто насадил на пику и тут же отбросил ее. – Дави! – он выхватил тяжелый меч. – А-а-а-а! – вторая воротина распахнулась, пропуская его во внутреннюю часть долины. – А-а-а-а!

Как же он это любил! Горящие глаза, изрыгающий проклятье рот, взлетающий и падающий снова и снова меч, раздающиеся чавканье и хруст, вопли ужаса и боли и этот будоражащий запах свежей крови… Мартел просто рычал от охватившего восторга!

– Где? – он резко поднял жеребца на дыбы, едва пересек линию ворот. – Где?! – сквозь кровавую пелену он видел, как разбегаются и прячутся в разнообразном хламе немногочисленные люди и гномы.

Дальше скакать во весь опор было просто не возможно. Все пространство за воротами было совершенно загромождено… Буквально в десятке метров от всадника на высоту человеческого роста возвышался целый штабель грубо обработанных досок, который словно еще одна стена загораживал путь дальше. Сразу же за ним были в беспорядке свалены еще свежие бревна, которые еще только готовили к рубке на дрова. Здесь же, рядом с деревом стояли целые пирамиды из странных серых и удивительно ровных камней, завалы из колотых дров и невысокие кучки угля.

Словом, перед Мартелом и еще двоими всадниками, которые влетели за стены сразу же за ним, раскинулся самый настоящий лабиринт. И соваться в него прямо так, сгоряча, было опасно.

– Проклятье! – где-то впереди мелькнула невысокая фигура в ярко-красном и он, наплевав на все, сразу же направил коня в узкий проход между бревнами; двое остальных решили обойти штабель с бревнами с другой стороны. – Как крысы попрятались! А-а! Вот ты где! – яркое пятно юркнуло за высокую непонятного вида повозку. – Стой!

Его разгоряченное воображение уже вовсю рисовало лежащую у его ног пышногрудую селянку в красном сарафане, которая громко умоляла его сжалиться над ней, а он, громко хохоча, нависает над ней… С радостным ревом он пришпорил коня и в один миг оказался возле повозки, как оказалось, оббитой черными металлическими листами.

– Выходи! Найду ведь, хуже будет! – из-за высокого колеса медленно вышла невысокая гнома в красном. – Ого! Кто это у нас тут? – конь своей мордой почти касался ее лица. – Какая у нас тут цыпочка…, – причмокнул он, наклоняясь ниже. – Из подгорного народа. Ничего… Пойдет, – гнома осторожно потянула из-за пояса кинжал, на что Шрам с чувством расхохотался. – Ха-ха-ха! Отличная зубочистка! Давай ее сюда! – под взглядом звероподобного дятины гнома нехотя протянула ему небольшой кинжал с изящной рукояткой. – Черный металл…, – восхищенно проговорил он, едва коснулся клинка. – Ну-ка, снимай свои тряпки! Поди чего еще там спрятала, – он быстро огляделся по сторонам. – А, красотка? Ха-ха-ха! Не бойся, Гидо Мартел ласковый! Ха-ха-ха! Очень ласковый! Он не обидит!

В этот момент Гидо каким-то звериным чувством почуял опасность! Он перехватил меч и резко выпрямился в седле.

– Кто тут у нас еще ест…? – последние звуки он буквально проглотил, когда из темноты входа в гномьи пещеры в его сторону сопровождаемое яростным ревом что-то полетело. – Ах ты! – следом показался и какой-то коротышка, который. По всей видимости, и бросил в него что-то шарообразное. – Да я тебя! – словно прогоняя назойливое насекомое, наемник резко махнул рукой с зажатым в ней мечом. – Раздавлю-ю!

Рука взлетела на уровень головы и встретилась с летевшим кувшином, который, ударившись о железные наручи, серыми брызгами разлетелся на десятки глиняных черепков.

– … давлю-ю-ю-ю! – продолжал орать Гидо, пытаясь конем растоптать мечущегося где-то внизу коротышку. – юююю-ю-ю!

Он со свистом разрезаемого воздуха снова и снова опускал меч, пока вдруг не почувствовал просто дикую жгучую, пробравшую его до самых печенок, боль!

– А-а-а-а-а! – меч, мгновенно ставший неподъемным, вылетел из его руки. – Жгёт! Огонь! А-а-а-а-а! – с его правой руки ошметками слетала толстая дубленая кожа панциря и падала на жеребца. – Стой! Стой! А-а-а-а-а! – тут же конь словно обезумел, начиная изгибаться всем телом – его копыта словно зажили свой собственной жизнью, вылетая в разные стороны. – А-а-а-а!

И вот после очередного особенно сильно рывка с громких хлопком лопнул ремень подпруги и тяжелое тело ревущего разбойника словно камень из пращи устремилось к металлу повозки. Хлоп! Грохочущим звоном отозвались металлические пластины, прикрепленные к бортам.

– А-а-а-а-а! – Мартел уже не кричал, он скулил от невыносимой жгучей боли. – Воды! Благие Боги, как же больно! – его еще минуту назад мускулистая волосатая рука сейчас напоминала шипящее на огне мясо то ли вепря то ли медведя с красновато-белыми кусками разваливающееся плоти. – Воды! Дайте воды!

Вдруг повозка неуловимо дернулась! Ее оббитые металлическими ободьями колеса, глубоко сидящие в песке, чуть двинулись вперед.

– Будет тебе, падла, вода…, – с нескрываемой ненавистью произнес чей-то голос. – Много воды…Только подожди немного. Кром! Быстрее! Быстрее! Черт! Еще двое у ворот! – лежавший на песке Гидо увидел, как рядом с двумя парами сапог – большими и маленькими, появилась еще одна – просто огромная. – Бог мой! Около входа еще трутся! А-а-а-а! Никакой извести не хватит… Проклятье! Кром, Амина! Хватайтесь за борт! Давай, взяли! – колеса медленно пошли вперед, толкая тяжелую повозку по песку. – Быстрее, быстрее… Пошла, пошла… Родная, пошла! – по утоптанной земле, которая покрывала часть площадки перед пещерами гномов, повозка буквально полетела. – Еще, еще! Бл-ть! Еще! А-а-а-а-а!

Набравшая скорость тяжелая повозка словно танк смела со своего пути мешавшую ей невысокую конструкцию из бревен, которые словно кегли разлетелись в разные стороны.

– Еще немного! Прямо на ворота правь! – хрипел, задыхаясь от напряжения, гном. – Кром, орясина, бл-ть, дави их всех! Не уйдут! Ха-ха-ха! – хрипел голос гнома. – В мясо раскатаем! – металлический край повозки с силой шаркнул по боку коня и ноге всадника, которые не успели убраться с пути. – А-а-а-а! В мясо! Кром! Быстрее! Хр-р-р-р! – заревели они оба. – Х-р-р-р!

Небольшой уклон в сторону ворот и довольно твердая поверхность превратили повозку в гигантский дорожный каток, под который попали оставшиеся всадники у ворот. С глухим шмякающим звуком тяжелая конструкция ударилась в заметавшихся всадников у стены, которые просто не успели развернуть своих лошадей… Смешались люди, кони, крики и ржание, ужас и боль… Железо давило конечности, ломало ребра.

Подручникам Мартела, прошедшим не одну заварушку, просто не повезло! За стеной толпящиеся всадники резали бока своих жеребцов шпорами, пытаясь вырваться из этой ловушки… Кто-то, видя набиравшую разгон металлическую громадину, прыгал вниз, чтобы спрятаться между бревен. Но теснота, лягавшиеся лошади, беснующиеся люди, не давали это сделать…

– Все, все! Кром, хватит! – здоровый гном, закованный с головы до ног в металл, продолжал со всей дури упираться в край телеги, взрыхляя землю своими сапожищами. – Кром! Дурья твоя башка! – лишь после удара по плоскому шлему тот, потерянно шевеля головой, смог оторваться. – Руби колеса! Да, быстрее!

Через полураскрытые ворота, в центре которых застряла повозка, был виден примерно десяток всадников, которые еще не успели заехать внутрь поселения.

– Руби! Стопортни телегу! – до здоровяка наконец-то дошло, что надо делать, и он, широко замахиваясь боевым молотом, начал бить по ободу колеса. – Сильнее! В клочья их! Что сдвинуть не смогли…, – сам же говоривший вдруг развернулся и побежал в сторону входа в пещеры и уже на ходу закричал. – Амина, давай за мной!

Кром лупил по колесам словно обезумевший. Острые дубовые щепки, толстые металлические заклепки, перегнутые лохмотья металла отлетали от него по сторонам.

– Ар-р-р-р! – с каждым новым рыком молот все сильнее и сильнее сминал металл колес. – Р-р-р-р!

Наконец, с жалобным хрустом металл стал загибаться, глубокими трещинами пошло толстое дерево сплошного колеса. Но накренившаяся повозка и не думала падать…

– На! На! – гном уже долбил по второму колесу. – На! На!

В этот момент всадники мечами и топорами обрушились на висевшую часть ворот и вылезший наружу бок повозки. Удары сыпались частым дождем, оставляя на черных пластинах лишь крошечные, едва заметные царапины и вмятины.

– Уйди! Кром, бл-ть! Уйди! – ошалевший от столь быстрой смены событий здоровяк отпрыгнул в сторону от колеса. – А-а-а-а! Ловите, падлы! – бежавший к воротами со всех ног гном кинул в узкие отверстия между повозкой и стеной какие-то кувшинчики. – И еще! Амина, мешок тащи! Быстрее! И еще! – кувшины отправлялись в полет один за другим. – На! На!

Часть темных снарядов взлетела над стеной и по крутой дуге упала куда-то в сторону. Слишком далеко… Четверо всадников спешились и уже основательно взялись за воротину. Их топоры с массивными набалдашниками в шепки крошили толстый дуб, сантиметр за сантиметром вгрызаясь внутрь.

Едва первые кувшины начали падать и разлетаться серо-желтым дождем, как угрожающие воли стали сменяться криками боли.

Хлоп! Хлоп! Один из кувшинов ударился о кусок бетонного кирпича и окатил своим кипящим содержимым те, кто стоял все еще долбил в ворота. Хлоп! Хлоп! Падающие кувшины с хрустом разлетались на части.

– А-а-а-а! Снимите с меня! – начинал орать то один то другой. – Горю! Воды! Тащите воды! – раздавалось уже с другого конца. – Аа-а-а-а! Мои глаза! А-а-а-а-а! Я ничего не вижу! – вопил кто-то у самых ворот. – Что это?! Дайте же кто-нибудь воды! Сюда, сюда! – кто-то высоко над головой держал небольшой мех для воды и кинул его вперед. – Быстрее лейте! Не могу больше! А-а-а-а-а! Как же больно! Да, лей же… Стой! Стой! А-а-а-а-а! – кто-то заорал с еще большей силой. – Стойте! Воду не лейте! Да, стой же…, – отброшенный словно отравленный кожаный бурдюк сразу же втоптали в грязь под ногами. – Не лейте воду! А-а-а-а! Хр-хр-хр-р-р-р! – подвывающий вопль сменился хрипом. – Это дьявольская вода… Еще падает!

Один из ломавших ворота, дико крича, упал на колени. С его трясущихся рук лоскутами сползала кожа, словно старые обожженные перчатки. Он красными от лопнувших капилляров смотрел на руки и непрерывно орал.

– А-а-а-а! – местами серо-желтая смесь с шипением и едким запахом прогрызла его пальцы до кости. – А-а-а-а-а!

Двое других, что только что с ним рвали топорами дерево воротины, опустив топоры, с ужасом смотрели на своего товарища.

– Что это такое? Оно же пожирает его как огонь…

– Это магия!

– А-а-а-а-а! – взорвавшийся над их головами еще один кувшин оросил воздух над ними сотнями маленьких капелек, которые попадали на кожаные ремни, метал доспехов, открытые участки кожи. – А-а-а-а!

– К стене! Все к стене! – уже хрипящего товарища остальные за туловище потянули к стене. – Быстрее! – пальцы того уже блестели белоснежными шевелившимися костями. – Еще летит!

Гном за стеной с жуткой гримасой на лице продолжал тягать из мешка кувшины.

– Сейчас я вам устрою праздник…, – он сделал несколько шагов назад, к большой деревянной колоде с водой. – Водички, значит, надо…, – гном с ладони влили немного воды в кувшин и быстро закупорил его обратно. – Нате, уроды!

Кувшин даже долететь не успел до людей. В самой высшей точке полета он на мгновение завис и с громким хлопком неожиданно взорвался мельчайшими капельками едкой смеси.

– Аа-а-а-а-а! – новый ор боли и ужаса раздался из-за стены. – Не дайте им кидать это дьявольское семя! Стрелы! Быстрее! – все же даже возле стены до людей долетали капли этой страшной гадости. – Быстрее! Ворота! Поджигайте ворота! Дайте больше дыма!

Через некоторое время запахло гарью. Осаждающие, как оказались, запалили несколько куч хвороста, который использовали наемные работники для приготовления пищи.

– Уроды, опомнились…, – один из гномов, на котором была всего лишь рубаха, спрятался за развалившийся завал из бревен. – Амина, в пещеры! Бегом! – насупившаяся гнома категорически не хотела сбегать и, судя по решительному виду и тому самому крохотному ножичку в руках, всерьез собиралась поучаствовать в намечавшейся резне. – Дура! Жить расхотелось?! – стоявший за бревнами гном притянул ее в укрытие. – Ты что… Там же одни женщины и дети остались. Гримор еле живой. Какой из него боец?! Кто о них позаботиться?! – хмурое лицо Амины говорило, что ей плевать на все эти аргументы. – Спускайтесь, в дальние штреки. Они уже должны быть сухими… Амина! Ты слышишь, что я говорю?!

Во время этого монолога он несколько раз бросал взгляд на поднимавшийся из-за стены густой черный дым. Потихоньку, с треском и хрустом поднимавшийся огонь начал обгладывать дубовые доски висевшей воротины и переда повозки.

– Ты слышишь меня? Беги вниз и позаботься о них! – та, вдруг побледнев, протянула ему свой кинжал и медленно начала отходить назад, не отводя взгляда. – Беги! Не останавливайся!

Дым становился все гуще, заволакивая своими клубами почти всю стену.

– Проклятье, ни чего не видно! – гном вылез из под бревен и с тревогой смотрел в сторону ворот и раскалившихся массивных петель. – И извести больше нет… Бл-ть! Кром, дроби эти камни, – он вдруг повернулся к здоровяку и показал рукой на высокую кучу бетонных кирпичей, сваленных в десятке метров о них. – Че вылупился? Дроби их! И, бл-ть, кидай! Все равно у нас больше ничего нет!

– Дайте только срок…, – гном выбрал булдыган по меньше и с хеканьем запустил через стену. – Я вам, падлы, устрою войну… Век будете вспоминать. И Люди и мать… гномы! – сопровождаемый ревом за стену улетел почти целый кирпич; Кром сразу же схватился за новый. – А я-то придурок… хозяйство тут поднимаю… Кирпичи как пирожки клепаю. Нате! Ловите! – судя по сразу же раздавшемуся яростному крику, обломок попал именно туда, куда и нужно. – Красные рубахи бл-ть… крашу! Теплицу хотел поставить! Боже мой! Теплицу!

Он уже тяжело дышал, а его сосед, напротив, метал кирпичи, как заведенный. Хотя толку от этого было немного. Плотно прижавшиеся к стене наемники ни как не могли попасть под камни. Однако, со свистом падающие булдыганы производили на них впечатление, заставляя держаться ближе к каменной стене.

– Да, с этими уродами, порох тоннами делать, да гранаты тысячами, – гном обессиленно облокотился на бревна. – Дайте только срок. Все вас закапаю.

Вдруг сзади раздался какой-то шорох и тяжело дышавший Кром, вдруг вскрикнул.

– Ай! Мастер…, – Тимур повернулся. – Сзади…