Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Вдруг Корвальд со всей силы долбанул по каменному столу, заставляя всех их вздрогнуть.

– Это лишь грязь, до которой мне пока нет никакого дела! – с едва сдерживаемым гневом рычал он. – Рыжебороды, Бронзовозадые пусть пока прячутся как крысы в своих городах! Их время еще придет! – у старика чуть дрогнула щека от неудовольствия. – Никуда они не денутся! Сейчас же меня ждет Ольстер! И я ни хочу больше слушать ни о чем другом! Гномьи секиры уж воют от жажды и пришло время утолить ее… До вечера отряды хранителей должны прибыть ко мне.

Он зыркнул напоследок своими бешеным глазами и вышел из зала.

Едва деревянная дверь, густо оббитая металлическими накладками, закрывалась, как старейшины понимающе переглянулись.

– Да, да, братья, – тяжело вздохнул тот самый мумиеподобный гном, когда взгляд остальных скрестились на нем. – Он слишком несдержан, необуздан, очень жесток… и не обладает острым умом. Да, все это верно, – старейшины закивали головами. – Но, кто сказал, что для владыки проницательный ум и милосердие являются важнейшими из качеств? Настоящий владыка должен быть именно таким – внушающим ужас нашим врагам и покорность своему народу, а для всего остального…, – тут он сделал совсем крошечную паузу и его тонки бледные губы растянулись в едва заметной улыбке. – Есть мы, – теперь уже понимающе улыбнулись остальные.

18

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

Глубокая ночь… В большом зале подземного города, где раньше стояли столы, сейчас вповалку лежали гномы. Малыши, детки по-старше прижимались к матерям, стараясь крепко уцепиться за краешек их рубах. Сон их после тех страшных событий был не крепок и тревожен. За ночь не раз то один то второй внезапно вскакивали с места и с дикими от страха глазами начинали всхлипывать и шарить руками, ища родную душу…

Вот и сейчас среди лежащих вповалку от страшной усталости гномов вдруг резко поднялся один и начал с силой тереть глаза. Казалось, прямо сейчас раздастся уже знакомый стон и плачь напуганного ребенка… Однако, поднявшаяся фигура оказалась на удивление большой и крепкой и явно не собиралась рыдать от страха.

Гном несколько раз мотнул головой словно пес, стряхивавший воды с мокрой шерсти, и на полусогнутых ногах стал медленно пробираться среди остальных лежавших.

– Точно ведь! Точно! Чего тут думать…, – еле слышно бормотал гном, время от времени приседа и всматриваясь в лежавшего. – Да, где же этот кузнец? Черт побрал бы эту темноту! Вообще что-то надо со светом думать… А, мать его, вот же он, – с довольным возгласом Тимур, наконец-то наткнулся на знакомую прожженную и пропахшую гарью плотную темную рубаху. – Да…

Он схватил крепко спавшего Гримора за плечо и начал энергично трясти, приговаривая при этом:

– Гримор, вставай! Гримор! Эй! Хватит мычать! – смертельно уставший старик, последние дни после нападения целыми сутками торчавший в кузне, ни как не желал просыпаться. – Гримор, черт бы тебя побрал! Слушай, что я придумал…, – кузнец с трудом поднял голову и не понимающими красными от недосыпу глазами пытался рассмотреть того, кто его разбудил. – Гримор, слышишь?

Взбудораженный пришедшей ему в голову идеей, Тимур продолжал тормошить кузнеца, пока, наконец, тот не заревел дурниной, бужа всех вокруг.

– Да, не ори ты! – Тимур с взъерошенными волосами наседал на Гримора. – Ты же говорил вчера, что у нас вообще ничего не осталось. Так, ведь?! Часть работников со страху перед новым нападением разбежалась! Другие работают из под палки, все глядя по сторонам, куда бы сбежать… В добавок с рудой полная беда, – Гримор вроде проснулся окончательно и с дикой тоской в глазах сидел на невысокой скамье. – Старые запасы почти все вышли. Угля, пережженного из дерева, тоже не хватает…, – Тимур говорил быстро-быстро, то и дело сбиваясь с шепота на нормальный голос. – Словом, везде засада! Говорил ведь?!

Кузнец снова и снова кивал головой, словно подтверждая каждое произнесенное слово.

– Да, да, да! – чуть не со стоном отвечал он. – Ироды эти совсем доконали наш клан… Ничего, почитай не осталось, ни мастеров толковых, ни железа доброго, ни угля горючего, – Гримор окончательно проснулся и беспросветная тоска от осознания невозможности что-либо исправить вновь навалилась на него со страшной силой. – Все, Колин… Кончились, внучок, топоры… Кончились…, – глаза старика потухли словно лапочка на «сдохнувшем» фонарике. – Видно, прогневили мы чем-то подгорных богов, раз не пожалели они ни стариков, ни баб с малыми детками, – могучие, перевитые мышцами, руки старика бессильно повисли вдоль тела. – Все…

Он опустил голову и продолжал что-то тихо про себя бормотать пока, наконец, его крепко, до клацанья в зубах, не встряхнули.

– Нет, старик, нет! – Тимур, напротив, чувствовал себя словно находящаяся на боевом взводе мина; его хотелось куда-то бежать и что-то срочно делать. – Это еще не все! Топоры еще живы… Слушай меня! – он снова встряхнул кузнеца, встретившего его равнодушным взглядом. – Нападение мы отбили? Отбили! Сейчас со стеной, к нам эта мелочь больше не сунуться. А другие, пока идет война, заняты, – парень пытался убедить старика, что положение их еще далеко до ахового. – Чего там у нас еще нет? Не хватает рабочих рук, так? – старик машинально кивнул. – Значит, они будут! – решительно сказал, как отрезал он. – И помогут на в этом беженцы…

Пришедшая в голову Тимуру идея, «своими ногами» росла из его сна о прошлой жизни. Конечно из всего сна он запомнил лишь крошечный кусочек, но и его хватило, чтобы идея почти сразу же приобрела законченный вид… Ему снилось, как большая группа беженцев с Донбаса переходила российскую границу. На той, так запомнившейся ему картинке, словно на фото впечатались потерянные лица бредущих по грязи людей… «Бесконечная колонная темных сгорбленных фигурок – пожилых, молодых, женщин, мужчин, детей, почему-то названных врагами целой страны, медленно тянулась из-за холма. Вот показались голова колонны – двое, старушка, закутанная в рваный пуховый платок, и молодая женщина с ребенком на руках. Они шли, всякий раз с трудом вытаскивая ноги из тягучей и липкой холодной грязи, которая казалось совершенно не желала выпускать столь желанную теплую добычу. Головы их были опущены, словно то, что ждало впереди, никого из них уже не интересовало… Следом за ними шел еще не старый мужчина с рукой на перевязи. Другой рукой он поддерживал шатающуюся от усталости женщину, которая вряд ли бы одна смогла сделать хотя бы один шаг. Едва же дойдя до блок поста, где женщину кто-то в белом сразу же перехватил у него, мужчина круто развернулся и пошел обратно. Метров через двадцать он снял со спины висевший там словно короткое весло автомат и пристроил его на здоровой руке…».

– Гримор, война же кругом! Ты понимаешь меня? Еще неделя и до жителей Вилкова дойдет, что все это так просто не закончиться…, – лоб старика прорезало несколько новых морщин. – Амине ее отец рассказывал, что гномы тоже двинут на Ольстер. А тут по прямой каких-то сто – сто пятьдесят лиг! Словом все городки и поселки в округе рано ли поздно все это затронет, – до кузнец, наконец-то, начинало доходить то, что хотел предложить Тимур. – Надо бросить по всему баронству клич, что клан Черного топора не участвует в войне и примет всех, кто хочет спрятаться! Пусть едут к нам со всем своим имуществом, припасами, животными, – он очертил руками круг около себя. – В подземном городе места до черта и мы с легкостью всех разместим… Мы поднимем всех нищих, бродячих торговцев, купчин и разбойников, которые за миску похлебки или пару железок станут нашим радио…, – иногда забываясь он начинал вставлять странные и непонятные для окружающих словечки. – Возле каждой околицы, каждого колодца они буду рассказывать тяжелые с леденящим душу подробностями истории о войне! И не надо ни кого обманывать, у нас же полно этого…

От избытка переполнявших его чувств он аж встал. Быстро жестикулируя Тимур снова и снова рассказывал о своей идее.

– … Вот кто побежит из городков первым? Гримор? – тот все еще молчал, продолжая оценивать предложение. – Тот, кому есть что терять! Сначала верхушка, потом купцы, затем ремесленники. А вот их-то нам и надо! – продолжал Тимур, воодушевляясь от самим же нарисованной картины. – Понимаешь, старик?! Это же могут быть под сотню самых разных мастеров со своими семьями. Да, топоры, тогда станут…

Тут, вдруг, кузнец, резко вскинул голову.

– Что? Людишки станут частью клана? – для человека, с младых ногтей верившего в существование двух совершенно разных миров – мира гномов и мира людей, это был самый настоящий удар. – Ты что, Колин, помешался после полученной раны? – задыхающийся от возмущения старик тоже вскочил с места. – Мы старейший клан и никогда, ты слышишь, никогда люди не становились его…, – кузнец вдруг на какое-то мгновение замолк и тут же неуверенно и с неохотой продолжил. – Хотя… дед мне рассказывал об одном случае…

И Тимур не упустил своего.

– Вот! Видишь! Это же прекрасный шанс для нашего клана… И почему их сразу надо принимать в клан? – тут парень сделал небольшой реверанс в сторону кузнеца. – Сначала их приютим, покажем как у нас тут хорошо, – Тимур хитро улыбнулся. – И пусть другие воюют, раз им так хочется! Пусть! А мы же пока отсидимся тихонько. Торговлей займемся… Стены вон еще повыше и потолще сделаем. Пару – тройку катапульт и стрелометов поставим на башни… А по поводу руды и угля не беспокойся! Прогуляюсь я завтра с утречка в горы и пошукаю там немного…

Гримор уже выглядел не таким упертым, как несколько минут назад. Видимо, сегодняшние реалии и нарисованные тут же завтрашние перспективы произвели на старого кузнеца такое впечатление, что он начал сдавать свои позиции. А возможно тут сыграло и другое. Слишком уж легко и естественно Тимур пообещал найти железную руду и горючий уголь… Гном в первое мгновение даже подумал, что ослышался. Но тут до него сразу же дошло, что этот странный юнец говорил совершенно серьезно о по истине священных для каждого гнома вещах.

– Хорошо, Колин, – старик, наконец-то, махнул рукой. – Думаю, приют им дать надо, а там уж как дело пойдет…

Буквально вырванное таким образом согласие на прием на территорию клана беженцев Тимур начал реализовывать уже в это же утро.

Едва взошло солнце и палатки еще оставшихся наемных работников стали различимы, как парень уже находился возле них с сонным Кромом.

– Ты же с ними много возился в последнее время? Так? – немилосердно зевавший здоровяк, как обычно напяливший на себя кучу всевозможного «боевого» железа, кивнул головой. – Тогда, смотри… мне нужны самые пронырливые из всей этой банды, – гном смотрел на него не понимающе. – Ну, самые хитрые, короче, кто меньше всех работает! – взгляд Крома вроде чуть просветлел; он, действительно, заприметил пару-тройку таких работников. – Вспомнил?! Ну, давай и тащи их сюда!

Тот, понимая все буквально, действительно, через пять или шесть минут притащил к Тимуру двоих щуплых мужичков за шкирку, и одного притворно стонущего парня своим ходом.

– Эти вот, вообще, не работали, а за похлебкой первые бежали, – он скинул на землю двоих. – Этот же болтает постоянно.

Тимур внимательно оглядел всех троих – без всякого сомнения, будущих своих вербовщиков. Он решил ничего нового не придумывать с ними и просто применить одну интересную социальную технологию из своего времени.

– Денег хотите? – сразу же, в лоб, задал он очень нетривиальный вопрос. – Денег, говорю надо? – двое пройдох тут же закивали головами, что-то сообразив; третий присоединился к ним через мгновение. – Хорошо… Это очень хорошо. Вижу люди вы серьезные, – Тимур немного поиграл у них на нервах, продолжая тянуть время. – Не буду вас обманывать, у меня для вас троих есть отличное предложение, – те снова закивали головами, словно что-то предвкушая. – Только для таких отличных парней, умеющих крутиться… Не то что остальные, – троица чуть расслабилась, не ожидая таких слов; если честно, не ожидали они и такой хитрой лести. – Мне нужны ремесленники, много ремесленников, – один из троицы сразу же хитро заулыбался. – Это не должны быть рабы, ясно! – тот тут же скривился. Словно надкусил кислое яблоко. – ремесленники самые разные. Кузнецы, жестянщики, бортники, сапожники… Любые! С детьми, с семьями, старые, хромые. Повторяю, любые!

Тимур тут же при них запустил руку в небольшой мешок на своем поясе, содержимое которого тут же негромко звякнуло, и вытащил небольшой золотой кругляш. Желтый блестящий кусочек металла (не зря же Тимур его вчера около полу часа яростно полировал каким-то тряпьем) сверкнул в лучах восходящего солнца и этот блеск отразился в глазах всех троих.

– Плачу такую монету за каждых трех мастеров. Если они будут с семьями и со своим скарбом, прибавлю еще одну, а может и две. Это смотря какие семьи… Приводите их, присылайте. Главное, чтобы они говорили, кто их послал сюда, – Тимур внутренне скривился, чувствуя себя настоящим работорговцем; хотя тут же он напомнил себе, что все это он делает во имя, в сущности, неплохих вещей. – Сейчас началась война и, думаю, заработать вы сможете много! – снова он помахал золотой морковкой перед троими. – Кстати, чем раньше вы отправитесь, тем больше можно заработать. И у вас еще будут конкуренты!

Те несколько секунд стояли на месте, смотря то на него, то на мешочек на его поясе, то друг на друга. Потом, вдруг двое первых резко сорвались с места и как метеоры рванули к воротам. Третий соображал чуть дольше. Он проводил их глазами и только потом побежал к своему шалашу, из которого тут же выскочил с небольшой котомкой.

– Ого-го! Нормально, так рванули! – Тимур сильно впечатлился эффектом своих слов. – Значит, надо бы еще парочку отправить.

Однако найти из оставшихся примерно тридцати с хвостиком работников таких же пройдох больше не удалось. В крепости остались самые настоящие работяги, которые тянули свою лямку от рассвета и до заката… Тогда Тимур решил сделать заход с другой стороны.

– Слушайте меня! – Кром, как раз, готовился вести их, эту свою бригаду, на заготовку леса для кузниц. – Все ли довольны здесь? Кормежка? Обращение? – народ выглядел сыто, хотя и довольно испуганно. – Нет ли вам здесь от гномов притеснения или обиды? – люди продолжали молчать, хотя некоторые робко отрицательно мотали головами. Сказать вам хочу, что никто вас против своей воли здесь держать не будет. Все вы вольны уйти по домам прямо сейчас! Вон ворота! С каждым я сразу же рассчитаюсь за работу, – народ немного заволновался. – Только знайте! Там, за стенами больше нет привычного вам мира! Там не будет спокойной жизни! За стенами идет война! На Ольстер и баронство идет шаморская орда… Вы хотите туда? В разорение, холод и голод?! – он словно заправский агитатор яростно жестикулировал. – Подумайте и вспомните о своих семьях! Пожалейте своих малых деток! – он махнул рукой на стену. – Посмотрите какие здесь мощные стены. В подземного городе много пещер. Когда придет холод каждая семья сможет там спрятаться… У нас много припасов и хватит на всех!

Тут один мужик, заросший черным волосом как медведь, крикнул из толпы.

– Господин, господин, – Тимур повернулся к нему. – Семейка моя в Вилькове осталась. Думая я денежку здесь заработать им на пропитание… Разрешите, моих привести! Жинку, да двух дочек! – Тимур тут же мысленно потер ладони; его план и здесь вроде начал срабатывать. – Разрешите, господин! Я отработаю! Все отрабатываю…

Парень сразу же ответил.

– Всем нашим работникам клан дозволяет приводить в крепость свои семьи. Слушайте внимательно и передайте другим! Клан Черных топоров открыт для всех честных людей, которые знают как держать в своих руках топор, молот или лопату. Мы всем рады! Приходите сами, приводите свои семьи, зовите своих родственников!

Словом, Тимуру только через пару часов удалось приступить к своему главному на сегодня занятию, от результатов которого зависела дальнейшая судьба всего клана.

Словом, Тимуру только через пару часов удалось приступить к своему главному на сегодня занятию, от результатов которого зависела дальнейшая судьба всего клана…

– Открывать, мастер Колин? – Тимура окликнул задорный голос с надворотной башни. – Сейчас, сделаем, – в это же мгновение массивная железная решетка, наглухо перекрывавшая выход из крепости, начала ползти вверх.

Тимур, голова которого была забита предстоящим лазаньем по горам, даже голову не поднял. Он спокойно ждал, пока решетка освободит проход. Все это время парень в полголоса бормотал, размышляя таким образом о предстоявших поисках. Вообще, эта привычка к нему как-то незаметно приклеилась, а в последнее время он, вообще, стал ловить себя на том, что устраивал сам с собой целые беседы.

– Проклятье… кровь из носу руда нужна…, – до наблюдателей на башне доносились лишь обрывки слов, часто совершенно им непонятных, что еще больше подогревало и без того пристальное внимание со стороны гномов и людей. – Вот тебе и лозоходство…Мать… лженаука… И что, работает ведь! Ладно, хрен с ними… главное, сосредоточиться…

Со стороны это, действительно, смотрелось очень и очень подозрительно и вызывало опасливый шепот…

– Ты дурень! – буром пер на второго один из гномов на надворотной башне. – Да, любой знает, что среди гномов не может быть магов! Наши предки чем-то прогневали подгорных богов и они лишили нас этого.

Второй бородач и не думал уступать, яростно тыкая пальцем в сторону уходящего Тимура.

– Я дурень?! Сам ты, ходячая отрыжка подгорного тролля! Клянусь своей бородой, – при этих словах он не произвольно схватился тщательно расчесанную бороду – предмет своей гордости. – Мастер Колин самый настоящий маг! Ты видел, что у него было сейчас в руках? А? Какая к троллям веточка? Это же настоящий торнхил, как в книге памяти! – гном не на шутку завелся, своим пузом толкая своего оппонента. – Ведь сказано же, что только торнхил в руках истинного избранника подгорных богов поможет видеть сквозь камень…

Но всего этого Тимур не слышал, он в это время бодро вышагивал по направлению к облюбованному ранее ущелью, которое у местных пользовалось нехорошей известностью.

– Посмотрим… посмотрим…, – негромко бормотал парень, подходя к краю ущелью и всматриваясь вниз. – Что-то пустовато тут. Ни растений, ни букашек-таракашек… Пусто… Ладно, хватит болтать.

Тимур взял ивовую рогульку и попробовал, как делал это раньше, очистить сознание. Именно так искать что-то потерянное и учил его в свое время дедушка, единственный в целой области доморощенный специалист по нетрадиционному поиску воды.

– Черт! Не получается, – что-то мешало ему расслабиться. – Бл-ть! Булыжники какие-то…, – Тимур чуть не поскользнулся на очередном гладком камне. – А это еще что такое? – он вдруг уловил какой-то странный запах. – Как пахнет-то приятно… У-у! Свежестью какой-то…, – он спускался в ущелье все ниже и ниже. – Как бы здесь чем не надышаться, – вдруг Тимуру пришла в голову малоприятная мысль. – Не зря же никто не хотел сюда идти… Но черт, как же приятно пахнет! Просто ужас, как приятно! Вот же, бл-ть!

Нога парня вдруг совершено неожиданно погрузилась во что-то мягкое, хотя он поверхность здесь выглядела совершенно твердой. Его сапог почти по щиколотку погрузился в какую-то черную жижу, которая чавкала с характерным звуком.

19

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

НЕФТЬ… Как много в этом слове будоражащего! Едва Тимур понял на какую эту черную маслянисто тяжелую жидкость он смотрит, как в его голове тут же всколыхнулись десятки ярких образов! Это мощные бьющие в небо черные столбы гейзеров, орущие от радости и перемазанные с головы до ног бурильщики, здоровенные дуры ровно идущих по морю стометровых танкеров, постоянно качающие словно невиданные ранее доисторические животные установки по добыче нефти…

Но это были всего лишь образы и ассоциации. А что реально за ними стояло? Какие конкретные знания они вытаскивали за собой из глубин памяти парня? Как выяснилось, знал Тимур не так уж и мало… Из школьного курса истории он более или менее представлял, из чего состоит нефть и как она вообще образовалась. В свое время мельком просмотренная информация из википедии о нефтяных месторождениях еще больше дополнила эти его теоретические знания о «черном» золоте. Практические же знания Тимура о нефти и ее производных, как это ни прискорбно, базировались на картинке из низкопробных боевиков всех мастей. Особенно в этом отличались пара – тройка российских боевиков о периоде чеченской войны, где «плохие» и «хорошие» на экране добывали, «варили» и взрывали нефть и самодельный бензин.

Отдельно выступали просмотренные парнем голливудские блокбастеры о раннем средневековье, где в кровопролитных морских сражениях целые флоты с тысячами людей сгорали как свечи после применения страшного оружия – греческого огня.

… Тимур присел перед небольшим черным озером и осторожно коснулся (о, Боже) пальцем неподвижной поверхности водоема. На коже сразу же осталась маслянистая холодная пленка.

– И что теперь? «Варить»? – задумался он, начиная прокручивать намечающиеся варианты дальнейшего развития событий. – Бочка нужна здоровая… литров на сто… Гримора нужно напрячь. Б-ть! Железо опять нужно!

С тяжелым вздохом парень поднялся и, ухватив ту самую «волшебную» веточку – рогульку, поплелся из этого «проклятого у гномов» ущелья к видневшимся вдали скалам. Хотел он этого или не хотел, но поиск следовало продолжать.

… На этот раз нужное для работы с лозой состояние Тимур нащупал почти сразу. Едва он попробовал расслабиться и почувствовать свои кисти рук, как кончики его пальцев привычно начало покалывать. Еще через несколько минут покалывание стало усиливаться, наливая ладони обжигающим теплом.

– О… Кажется пошла…, – расфокусированные глаза зацепили невесомую веточку, которая странным образом дернулась один раз, а потом еще раз. – Идет…

Не теряя концентрации, Тимур продолжал представлять металл, точнее самую суть металла – что-то тяжелое, плотное, массивное, жесткое… В какой-то момент он даже почувствовал металлический привкус во рту.

– Пошла, родимая, пошла, – тоненькая веточка живой птахой забилась в его руках. – Есть что-то, точно есть…, – парень смотрел прямо перед собой, стараясь не опускать глаза на каменистую поверхность тропы, из боязни сбить концентрацию. – Проклятье! – вдруг вырывается у него, когда под ногу что-то попадает и Тимур валиться с ног и только каким-то чудом не впечатывается в странный камень. – Еще бы немного и…

Он со злобой пнул каменюгу, которая с силой ударилась о выступающий скальной зуб в паре метров и отлетела назад.

– Это еще что за хрень? – парень не поленился нагнуться и поднял с земли этот злополучный булыжник, который с одного бока потерял свою ровную темную окраску и блестел серебром. – Серебро, что ли? Ого-го! – небольшой в виду булыжник, буквально малыш, оказался довольно увесистым. – Не может быть…, – его пальцы нащупали с того же бока солидную вмятину, которая образовалась не иначе как от того пинка. – Черт! – с трудом веря своим глазам Тимур вновь со всей силы кинул камень о ту же самую скалу и тут же подобрал булыжник обратно. – Точно…, – серебристая вмятина была уже с другого бока. – Самородное железо!

Тимур сжимал в руках тяжелый камень и судорожно пытался вспомнить кое-что из своего далекого детства, когда к ним приезжал с Урала младший брат матери – «матерый» геолог. Этот самый здоровенный мужик, ростом под потолок, всю свою молодость колесивший по необъятным просторам нашей родины в поисках минералов и руд, тогда много чего интересного рассказывал своему «племяшу», который, уютно устроившись у него на коленях, слушал с открытым ртом о непроходимых лесах, комарах размером с небольшой помидор, низвергающемся с высоту сверкающем водопаде, темных и запутанных пещерах и т. д.

Вот и сейчас, поглаживая каменюгу, парень пытался вспомнить одну из баек своего дяди, в которой он рассказывал о шутке над прикрепленным к нему молодым практикантом-всезнайкой… «Да, от соски его материнской оторвал только что. Первый, бля, курс! – с деланным возмущением вещал геолог, обращаясь больше к сестре, возящейся на кухне, чем к племяннику на коленях. – Учит он меня начал в первый же день… Так мол не делается, и так мол не идется… Сосунок! Походил бы с мое по тайге, да ножками бы, ножками… до кровавых мозолей, – дядя никак не мог успокоиться. – Пальчиком он мне там еще грозил! Мол, почетное звание геолога позорю… Короче, проучил я его в той экспедиции. Лен, ты слышишь что-ли? А то я тут распинаюсь, а она…, – в ответ сразу же донесся успокаивающий голос сестры. – Было там у нас одно местечко приметное. Останавливались мы там всякий раз, как этим ущельем шли. А там под ногами булдыганов разных темно-бурых полно! Словно усыпано ими все! Ха-ха-ха! Каменюки это были непростые… Вдаришь по нему бывало, а весь излом серебриться. Слышь, сеструха? Говорю, на серебро смахивает, – та снова что-то прогудела в ответ, а успокоенный брат продолжал. – Короче, показал я этому дурню камни. Говорю, мол, тайна эта теперь наша! Озолотимся, студент! Все девки твоими будут! А этот сосунок краской как дурной налился и побежал нашего радиста тормошить, чтобы на большую землю срочную депешу отправить. – геолог, видимо вспоминая эту картину и реакцию своего начальства, заржал во весь голос. – Ха-ха-ха! Так-то вот. Ха-ха-ха-ха! Самородное железо, принял за серебряную руду! Ха-ха-ха-ха! Баран! – мужик, отсмеявшись, повернулся к племяннику. – Хотя, знаешь, племяш, знатная все-таки это штука! Говорили, что из этого железа такие ножи знатные штамповали на одной зоне, что закачаешься… Эх! – он взлохматил вихры заслушавшегося пацана. – Чего я тебе это все рассказываю…».

Все это промелькнуло у Тимура в голове, пока он медленно бродил по этой части холма, пиная жестким носком сапога выступающие камни. К его удивлению, почти все вырванных из земли и катящиеся булыжники, оказывались именно тем, что он так искал – железом крайне высоко качества, которое можно уже в этот момент пускать в обработку.

– Вот, значит-ца, что ветка-то дергалась как бешеная, – бормотал парень ковыряя в земле какую-то ямку. – Бог-мой!.. – зашептал Тимур, когда после его носка в земле показалась серебристая полоска. – Да здесь их видимо – невидимо! Ха-ха-ха-ха! Как бы Гримор кони не двинул от такого богатства!

Парень накидал пару мелких камней и направился обратно. Теперь следовало думать, как заставить гномов сделать хотя бы шаг в эту часть гор…

– Одним десятком сюда нечего и соваться, – размышлял Тимур, медленно спускаясь вниз. – Высоко. Повозку сюда не затащить… На тачке не сподручно будет, – здесь петляли какие-то козьи тропки, по которым и человек-то шел с трудом, а о вьючном животном и говорить не стоило. – Значит, где-то человек сорок надо, чтобы руда потихоньку вниз пошла… А ведь еще есть порох, цемент, известь… Черт, это сколько же мне морд новых надо! Охренеть!

Он даже начал прикидывать, какие нужно пошить рюкзаки для переноски самородного железа и кувшинов с нефтью, как его устремленный вдаль взгляд за что-то зацепился. Парень резко остановился, словно наткнулся на стену.

– Бля! – тихо вырвалось у него, едва он разглядел, что это было. – Да, что это еще за переселение народов?

Со скалы, которая солидным пиком возвышалась над прилегающей местностью, был прекрасно виден длинный, вытянувшийся в извивающуюся между скальными валунами змею, обоз. Если бы не видневшиеся компактной группой высокие походные повозки гномов посреди крестьянских телег, то обоз можно было смело принимать за один из тех караванов, которые последние две недели с завидной регулярностью курсировали от соседних городков к клановому поселку.

– Откуда здесь гномы? Черт! – холодный пот мгновенно прошиб Тимура, когда ему в голову закралась предательская мысль. – Кровольд…

Сумка с собранными для показа кузнецам валунами вылетела с его рук в одну сторону, а сам он рвану в другую. Коренастый тяжелый гном словно каменный валун несся с горы, с каждый новым прыжком таща за собой новые и новые булыжники.

Обратная дорога, на которую еще утром он затратил около двух часов, сейчас заняла не более полу часа. По крайней мере, когда парень с трудом хватая воздух ртом, впечатался в ворота головой у него вертелась только эта мысль.

– Чего спим? Уроды! Поднимай всех! – хрипел Тимур, приходя в бешенство от того, что ворота были приоткрыты. – Запереть все к черту! У-у-у!

С верху показалось недоуменное лицо молодого гнома, который с некоторым испугом смотрел на орущего возле дубовых створок главу.

– Чего вылупился? Где второй? – рядом с первым стражником показалось и второе тело, на лице которого было написано не меньшее удивление. – Почему ворота не заперты? Ослепли что ли? Глаза разуйте?! – Тимур красный от бешенства резко тыкал пальцем в сторону мерно катящихся повозок, на которых уже можно было различить и лица возниц. – Ур-р-роды!

Вдруг на его плечо легла прохладная ладошка и, казалось, сейчас от пылающей краснотой кожи Тимура пойдет обжигающий пар. Он сразу же поперхнулся, подавившись очередным криком.

– Это же отец, – раздался возле его уха знакомый голосок. – Точно отец! – из-за плеча парня вышла встревоженная Амина, которая пристально вглядывалась в приближающуюся первой высокую словно небольшой домик крытую повозку. – А где знак клана?

Внимательный взгляд дочери сразу же заметил отсутствие на головной повозке изображений клановых символов… Такого просто априори не должно было быть! Клановые символы для гномов были сродни гордому орлу римских легионов, которые сопровождали каждый выход главы клана. А тут, судя по всему, было что-то грандиозное…

– Папа, папа! – женская фигурка (пусть и несколько тяжеловесная по человеческим меркам, но все же по женски изящная и грациозная) метнулась к тяжело перевалившему через борт повозки гному. – Что случилось?

Караван, не доходя до ворот уже не подземного города а самой настоящей крепости, разделился на два рукава. Один, состоящий из обыкновенных латанных – пере латанных крестьянских телег с мешками, корзинами и… даже сеном, не остановился и, как обычно, направился к воротам, где и проходила приемка груза. Второй рукав, включавший в себя большие, эдакие дома на колесах, крытые повозки и даже со стороны поражавшие своей монументальностью, остановился примерно в полусотне метров от ворот.

– Что с тобой? – Тимур прибавил ход, слыша всхлипывающий голос гномы.

Тревожное чувство, которое едва зашевелилось у него в груди при виде остановившихся повозок, в эти мгновения выросло до гигантских размеров.