сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)
Обнажились также и непримиримые противоречия его характера, он хотел все делать по-своему, но при этом нравиться остальным. Это привело к тому, что его самые грубые и эгоистичные поступки соседствовали с явно несостоятельными словами одобрения и поддержки. Пол с удовольствием называл Ринго Старра «лучшим в мире ударником», но, когда Ринго уходил из студии, он сам садился за ударную установку и перезаписывал партию ударных. Во время работы над «White Album» Ринго, которого подвергли критике, ушел из ансамбля, и, по свидетельству Питера Брауна, именно Маккартни играл на ударных, по крайней мере, во время записи песни «Back in the USSR». Пол хвалил авторские способности Харрисона, но сотрудничать с ним отказывался. Он говорил, что все в «Битлз» являются партнерами, но одновременно пытался присвоить себе главную роль. Подобные поступки и явились почвой для обвинения его в лицемерии. Самому Маккартни все это представляется в ином свете, при этом он возражает и говорит, что все, что он делал, он делал не для себя, а только для пользы своей «семьи», своего ансамбля, а позже для пользы жены, детей, целостности и чистоты музыкальных принципов, а с недавнего времени ради защиты животных.
Среди этого многообразия противоречий неизменным оставалась его решимость строго контролировать свои финансы. До сих пор считается, что в самом начале карьеры Маккартни мало интересовали деньги. Однако на заре битломании Пол, как и все остальные, был захвачен неудержимым потоком, суть которого он не мог понять, но, по его собственному признанию, он глубоко сожалеет, что суть этого потока не смог понять и его импресарио. Только Харрисон иногда спрашивал, сколько они зарабатывают и куда идут деньги, но не понимал, что означают получаемые ответы. Маккартни шел всего лишь двадцать второй год, он все еще был ошеломлен тем, что происходит с «Битлз» и с ним самим, и он все еще считал, хотя уже и с некоторыми оговорками, что денежной стороной дела должен заниматься Эпстайн.
Джилл Хауорт говорит: «Он буквально сиял, восхищаясь оказанным им приемом. Пол был ошеломлен, впрочем, так же как и остальные». Джилл Хауорт родилась в Великобритании, в Богнор-Риджис. Она была актрисой. Когда ей исполнилось всего лишь четырнадцать лет, режиссер Отто Премингер пригласил ее сняться в роли молодой узницы концентрационного лагеря в фильме «Исход». Позже она была неофициально обручена с актером Салом Минео, а в феврале 1964 года очутилась в одной компании с Полом Маккартни.
Познакомились они на пресс-конференции в отеле «Плаза», куда Джилл привел ее друг, писавший статьи для одного из музыкальных журналов. Маккартни моментально заинтересовался ею и вскоре с визитом явился к ней домой. «Хотите верьте, хотите нет, но он пришел выпить чашку чаю, - говорит Джилл. - Ему хотелось выпить чашку хорошего чаю, а в отеле он не мог ее получить, поэтому он пришел ко мне домой».
Это был отчаянный поступок. Отель «Плаза» был окружен поклонниками, и Джилл говорит, что «они не могли даже высунуть головы из окна, не вызвав при этом невообразимого шума». Выходя из отеля без охраны, Пол рисковал получить серьезные травмы, но он сделал это. «Он приехал на такси, - говорит Джилл, - а выходя из отеля, закутал голову шарфом».
Однако тщательно разработанный план сорвался. Джилл дома не оказалось, она в это время ехала к нему в отель «Плаза», поэтому Пол занялся именно тем, за чем пришел, - он пил чай, но не с Джилл, а с ее матерью Нэнси. По-настоящему Джилл с Полом встретились только в Майами, куда она приехала к нему во время второго шоу Салливана.
Джилл вспоминает: «Пол позвонил и спросил: «Хочешь приехать?» Я ответила, что хочу. Он оплатил поездку или кто-то еще, я не знаю, знаю только, что я не платила». «Битлз» остановились в Майами-Бич в отеле «Бьювилл», а Джилл в целях предосторожности поселилась в другом отеле. «За мной приходила машина, которая отвозила меня в их отель», - рассказывает Джилл. Оставаться наедине им было довольно сложно. Во-первых, «Битлз» жили по двое в комнатах, и Пол обычно делил комнату с Харрисоном, а во-вторых, у Маккартни в Англии осталась девушка - Джейн Эшер, и он не хотел, чтобы их дружба с Джилл стала достоянием камер вездесущих фоторепортеров. Но, несмотря на эти трудности, они стали близкими друзьями. «Он был обаятельным, очень обаятельным и совсем не нахальным. Я предполагала, что Пол остроумный, но по-настоящему остроумным оказался Леннон, он из всего делал шутку. А Пол был более спокойным. Он был прелестен».
Во время первого турне по Америке у «Битлз» состоялось три выступления: одно в Вашингтоне на стадионе «Колизеум», вмещавшем восемь тысяч зрителей, и два выступления в знаменитом нью-йоркском «Карнеги-холл». Из-за шума «Битлз» сами не слышали себя, и вообще с того момента они уже никогда не слышали себя во время выступлений перед публикой. Вылазки из отелей, в которых проживали «Битлз», становились все более редкими. В Нью-Йорке Маккартни удалось сходить с Джилл в ночной клуб. Они посетили знаменитый «Пепперминт лонж», который считался местом рождения невероятно популярного в то время танца твист. Участники игравшего там ансамбля «The Epies» надели парики «битлз» и исполняли роли своих знаменитых гостей. В один из других вечеров Маккартни посетил клуб «Плейбой» и покинул его вместе с местной девицей. Мюррею удалось провести через охрану отеля двух певиц из трио «Ronettes» и познакомить их с Ленноном и Харрисоном,
Включая телевизор или просматривая газеты, «Битлз» непременно видели себя, но по мере роста своей славы они ощутили себя пленниками собственной известности. Теперь уже не могло быть и речи с чашке чая с Нэнси Хауорт. Из лимузинов «Битлз» пришлось пересесть в бронированные автомобили. Когда они поехали на обед домой к Бадди Дреснеру - сержанту майамской полиции, приставленному к ним для охраны, они выбрались из отеля в кузове специально для этого вызванного фургона для перевозки мяса.
Вынужденные вариться в собственном соку, они стали раздражительными. Пытаясь убить время и хоть как-то развлечься, «Битлз» заставляли Ринго звонить в службу сервиса и заказывать все самое дорогое, что приходило им в голову, например лучший коньяк «Реми Мартин». Когда приносили коньяк, они делали несколько глотков и заказывали что-нибудь еще. В отеле «Бьювилл» они звонили управляющему и просили его освободить бассейн, чтобы они могли прийти и поплавать. «Они считали это великолепной шуткой», - говорил Бенсон.
У «Битлз» появился дух какого-то глупого соревнования. Если у кого-то из них появлялась пластмассовая сабля или пушистая игрушка, все непременно хотели иметь такую же. Серьезные споры разгорались из-за девиц, которых допускали к ним в номер. Эпстайн, которого приводила в ужас мысль, что кто-нибудь из «Битлз» может связаться с несовершеннолетней поклонницей и нажить себе крупную неприятность, позволял им общаться только с проститутками. Прежде чем проститутки допускались к «Битлз», их осматривал Мэл Эванс с компанией, и на правах администрации они отбирали самых симпатичных девиц для себя, а потом уже выбирали «Битлз». Особенно это возмущало Леннона, для которого присутствие жены Синтии, ужасавшейся всему происходящему, не было большой помехой для связей на стороне. Он обвинил Эпстайна в том, что им достается «всякий хлам», но Маккартни удалось погасить страсти, и после этого разговора привлекательность их ночных посетительниц значительно возросла.
Возникали споры и более личного плана. Маккартни, который всегда имел собственное мнение на исполнительское мастерство, часто спорил с Харрисоном, критикуя его игру на гитаре и отводя при этом глаза в сторону. Остальные тоже ворчали, поначалу в шутку, а затем уже с раздражением в голосе, обвиняя Пола в том, что на фотографиях он всегда лезет на передний план. Маккартни в свою очередь был недоволен тем, что американская пресса называла Леннона лидером группы «Битлз». Но во время их самого первого интервью на радио, которое они дали 27 октября 1962 года на радиостанции университетского городка в Уирроле, Пол сам заявил: «Джон Леннон является лидером нашей группы». Но это было восемнадцать месяцев назад, а теперь у Маккартни уже вышло несколько пластинок и поэтому подобные заявления американской прессы ему были неприятны. «Он чувствовал себя оскорбленным, - говорит Бенсон. - Джон всегда отрицал это и говорил, что у «Битлз» нет лидера, но наверняка в душе считал иначе. Когда об этом зашла речь, Маккартни замкнулся, поднял бокал, который держал в руке, и стал смотреть сквозь него на свет».
В Майами Маккартни расстроился по другой причине. Через несколько дней должен был состояться поединок между боксерами Кассиусом Клеем и Сонни Листоном за звание чемпиона мира среди тяжеловесов, и были попытки устроить встречу «Битлз» с Листоном. Однако этот похожий на громадного медведя человек отказался встретиться с «бандой нерях», как он назвал их. Поэтому вместо встречи с чемпионом и фаворитом их отвезли в тренировочный лагерь и представили будущему Мохаммеду Али.
В тот день Гарри Бенсон фотографировал. Он вспоминает: «Клей сразу же взял их в оборот и полностью подчинил себе. Он крикнул: «Ну-ка ложи-и-сь, дохляки!» - и они все легли на брезент. Затем Клей сказал: «Вы чемпионы мира по песням, да? Правильно, что вы захотели «познакомиться со мной, потому что я величайший чемпион по боксу, которого предстоит узнать всему миру». «Битлз» совсем не хотели знать этого, да и вообще не хотели знакомиться с ним. Они ужасно разозлились».
Когда Маккартни спросили, кто, по его мнению, победит в матче боксеров, он ответил: «Думаю, что Клей, потому что он большой юморист». Пол ответил довольно тактично, так как всегда заботился о своем имидже, но на самом деле он был глубоко убежден, что победит Листон, и ругал Бенсона за то, что тот познакомил их с «проигравшим». Впоследствии Клей уверенно победил Листона, так что по счастливой случайности «чемпионы мира по песням» познакомились именно с тем, с кем следовало.
Путешествие в Вашингтон оказалось не слишком удачным. В Вашингтоне «Битлз» должны были дать свой первый концерт в Америке, в последнюю минуту организованный Эпстайном и его новым американским адвокатом Натом Вейсом в попытке как-то возместить расходы на гастроли. Они предполагали лететь самолетом, но начавшийся снегопад и мысли о том, что при таких обстоятельствах погиб Бадди Холли, вынудили их поменять вид транспорта. По настоянию Харрисона «Битлз» отправились в Вашингтон поездом. По пути всплыл один из любовных грешков Маккартни.
В Гамбурге одна молодая женщина сделала заявление, что Маккартни является отцом ее дочери, и эта история достигла Англии. Английская газета «Дейли экспресс» предложила своему нью-йоркскому корреспонденту Дэвиду Инглишу довести этот факт до сведения Маккартни. Инглиш ехал в Вашингтон в одном вагоне с «Битлз». Самый обаятельный из «битлов» был в отличном настроении, курил, выпивал, общался с сопровождавшими их людьми. Инглиш несколько раз пытался завести с ним разговор, но Маккартни уходил от него, все время повторяя: «Потом, потом».
Инглиш, в настоящее время редактор «Дейли мейл», был хватким репортером и очень тонко выбрал момент. На вокзале «Битлз» встречала толпа журналистов, и, когда улыбающийся Маккартни ступил на платформу, Инглиш крикнул: «Пол, одна женщина говорит, что у нее ребенок от тебя. «
Маккартни повернулся к Инглишу: «Черт побери, почему об этом надо говорить сейчас?» Инглиш был озадачен.
Это был второй скандал, с которым «Битлз» столкнулись в Америке. В Нью-Йорке Эпстайн устроил в своем номере в отеле «Плаза» вечеринку с платными мальчиками, но один пронырливый журналист спустил в подвесном кресле к окну номера фотографа, чтобы подсмотреть, как развлекаются неамериканцы. Впоследствии фотографии были показаны Берну, который незамедлительно их выкупил.
История с незаконнорожденным ребенком тоже не получила продолжения. Как и многие другие инциденты, которые могли бросить тень на образ «великолепной четверки», она была предана забвению. Американская публика хотела видеть «Битлз» незапятнанными, и этого же хотела английская публика. Поэтому пресса, отвечая желаниям своих читателей, предпочитала не замечать их грешки и проступки. «Битлз» наслаждались отсутствием критики в свой адрес, что было правом только королевской семьи. Но они не могли наслаждаться, по крайней мере, пока не могли, теми почестями, которые оказывали тем, кому королевский титул принадлежал по праву рождения.
Брайан Сомервилл, агент ансамбля по связям с общественностью, устроил им приглашение в британское посольство. После приема с шампанским «Битлз» посетили бал, организованный в посольстве. Высокопоставленные служащие посольства с нескрываемым презрением отнеслись к, представителям низшего и среднего класса из Ливерпуля.
«А они и правда умеют писать», - воскликнула женщина средних лет в розовом платье, когда «Битлз» начали раздавать автографы. Но, когда Леннон сказал, что они не смогут дать автографы всем желающим, их окружила группа молодых людей в университетских галстуках, с произношением, как у дикторов «Би-би-си», которые высокомерно заявили: «Сможете и сделаете». А в довершение всего какая-то восемнадцатилетняя поклонница по имени Беверли Марковиц, хитростью проникшая на прием в посольство, достала из сумочки ножницы и отрезала клок волос у Ринго за левым ухом. Ринго жаловался: «Ужасная компания».
Гарри Бенсон, присутствовавший на этом приеме, вспоминает: «К ним отнеслись как к шутам». На этот раз уверенность и самообладание покинули «Битлз». Им никогда не приходилось присутствовать на подобных торжественных приемах, и они были выбиты из своей социальной колеи. Бенсон говорит: «Они выглядели очень печальными, казалось, им хочется заплакать, особенно Леннону. Уйти они не могли, хотя и чувствовали себя оскорбленными».
В то время послом Великобритании в США был сэр Дэвид Ормзби-Гор, спустя два дня унаследовавший после смерти своего отца титул лорда Харлека. Этого интеллигентного человека с прекрасными манерами можно было назвать современным аристократом. Лорд Харлек сильно расстроился по поводу того, как посольская публика отнеслась к «Битлз». Впоследствии его дочери Джейн и Элис стали заметными представителями контркультуры, вдохновленной «Битлз». Сожалела о случившемся и жена посла Сильвия (после ее смерти в 1967 году лорд Харлек ухаживал за вдовой президента Кеннеди Жаклин). Когда «Битлз» уходили с приема, Сильвия подошла к ним и извинилась. Она сказала: «Наверное, вам было здесь не очень приятно. Я действительно сожалею об эпизоде в танцевальном зале». Эпстайн умело разрядил эту ситуацию, грозившую перерасти в дипломатический инцидент, написав вежливое, полное благодарности письмо леди Ормзби-Гор. Когда член парламента от консервативной партии Джоун Куэннелл спросила министра иностранных дел, правда ли то, что служащие посольства грубо оскорбили «Битлз», Рэб Батлер смог ответить ей, что совсем наоборот: у него есть письмо от менеджера ансамбля, в котором говорится, что они остались очень довольны оказанным приемом. Однако в частной беседе Эпстайн поклялся, что его «мальчики» больше никогда не будут развлекать официальных лиц, какими бы важными они ни были. Подобная позиция доставила им неприятности на Филиппинах два года спустя.
Однако, несмотря на проблемы, зародившиеся во время поездки, первое посещение Америки имело громадный успех и принесло им славу. Америка, которая всего несколько недель назад вообще не слышала о «Битлз», была очарована музыкой, дерзостью и обаянием четырех молодых ребят из Ливерпуля. Никогда еще в Америке эстрадные выступления не завершались таким триумфом. Предсказание Эпстайна о том, что «Битлз» будут популярнее Элвиса Пресли, оказалось пророческим.
7
Два последующих года «Битлз» наслаждались своей известностью, проникшей во все уголки земного шара. Их фотографии, словно иконы, были развешаны по стенам спален американских загородных домов и убогих африканских хижин. Их пластинки занимали первые строчки хит-парадов всех стран. Первый фильм «Битлз» «A Hard Day’s Night» здорово критиковали, но он имел громадный кассовый успех, и «Битлз» нарекли «новыми братьями Маркс». Их прически и одежда стали модой для целого поколения. «Битлз» принимали президенты и премьер-министры, их песни напевала английская королева, которая наградила их орденом Британской империи. Продолжались гастрольные турне. В австралийском городе Аделаида для встречи «Битлз» на улицы вышло свыше трехсот тысяч человек - самая большая в истории толпа поклонников, встречавших своих кумиров. 4 апреля 1964 года пять песен «Битлз» заняли верхние строчки хит-парада, а еще семь песен оказались в списке ста самых лучших. Это был беспрецедентный успех, который никому не удалось повторить.
Маккартни нравились гастрольные поездки. «Если я в двадцать четыре года продолжаю оставаться холостяком, то мне, черт возьми, хотя бы ради женщин надо ездить на гастроли», - говорил он.
