Текст книги "Скрамасакс (СИ)"

Автор книги: Роман Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Впрочем, истинный смысл земного бытия, как мне думается, не в человеческих возможностях, а в понимании собственной сути, а так же, сути окружающего мира. Человек, постигнув законы природы, ими умело пользуется, в равной степени это касается и наших учёных и таких людей как дед, разница лишь в знаниях о физиологии мира, а если они в корне неверны и извращены до безобразия, то мы имеем – то, что имеем....

Занятно, что процесс оперирования силами природы, запускает присутствующее в каждом из нас – воображение. Фантазии в большей степени присуще, незамутнённому сознанию ребёнка и это наталкивает на определённые выводы....

Неожиданно, из кучки дедовых знаний, всплывает новозаветная цитата – "Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное".

Что я делал в самом начале со свечкой? – просто представлял, как какая-то воображаемая сила проникает внутрь, а затем, выходя, тушит огонь. Только значительно позже, мне удалось прочувствовать энергию и убедиться в существовании оной. С такими вот философскими мыслями я и плыл, пока задремавший волк, проснувшись не поднялся, шерсть его встала дыбом, он утробно рыкнул.

Из-за поворота реки, показался корабль. Он стоял на якоре в небольшом заливчике и почти сливался с окружающей местностью, если бы не Беляш, я, даже находясь в изменённом состоянии, вполне мог его не заметить. Кроме меня и капитана все спали, перед тем как удалиться, дед наказал поглядывать по сторонам, особенно за корягами, время от времени плывущими по фарватеру, что я, в принципе и делал. Заметив судно, тихонько подойдя к Атанасу, обрисовываю тому обстановку. Советую взять левее, авось не заметят.

Идём мы без ходовых огней, представляющих в нашем случае, две масляных лампы на носу и корме судна, может и пронесёт. Команду решили пока не будить, струг толкает лишь передний полу парус, скорость не большая и звук, от соприкосновения корабля с водой, практически отсутствует.

Река в этом месте широкая, и мы ныряем в тень, высокого левого берега. Поравнявшись с неизвестной посудиной, я офигел узнав корабль, видел его на причале у града Владимира. Нет, я, конечно же, подозревал, что с норманнами мы встретимся. Отсюда, видимо, моё бессознательное стремление вооружиться до зубов, но одно дело подозревать, другое же, столкнуться пусть даже и в темноте, но практически нос к носу, с более сильным и обиженным на тебя противником.

– Уф вроде не заметили... – и только я так подумал, затрубил рог, гулко разнося свой бас по водной глади – вражеский караул не дремлет. Викинги, конечно же, пока не знают какой подарок судьбы, в моём лице, плывёт к ним в руки, просто по своему обыкновению, решили немного пограбить, тем боле в темноте и без свидетелей, да на чужой земле – сам бог велел....

– Стоп, а какой у них бог, не Один случаем – забавно, не отсюда ли ноги растут...? – Что ж за бог такой, везде засветился и в моём мире с вороном и тут уже дважды, на поляне с омелой, теперь вот с викингами, толи играет со мной, толи неувязок полный...?

– Надо будить команду – прочитал мои мысли кормчий, но услышав рёв рога, все уже сами проснулись и высыпали на палубу. Раздав указания – мальчишке распустить привязанный к мачте, кормовой парус, нам с татарином – на вёсла, деду – вперёдсмотрящим, шкипер направил корабль по центру русла, где течение было гораздо мощнее. Если бы, дул такой же ветер как у Нижнего, то викингам вообще ничего б не светило, но он был в два раза тише, и неуклюжий, но как минимум, двадцати вёсельный драккар, имел явное преимущество перед нашей, на данный момент, двухвесёльной лодкой.

Однако пока норманны собирались и снимались с якоря, нам удалось значительно оторваться. Их было не видно, только хеканье гребцов и шлёпанье вёсел, выдавали присутствие погони – звуки далеко разносились, пугая прибрежных животных, а заодно и нас. Начало светать, восток робко окрасился красным, потихоньку стали вылетать и гнёзд речные пичуги, природа просыпалась.

– Если ветер не сменится, надо готовиться к бою – сказав это, вопросительно смотрю на капитана.

– Не сменится... – хмуро отвечает шкипер, я ему поверил, бросил весло и лезу в трюм. Хал тоже перестаёт грести, натягивает тетиву и готовит стрелы, Аника повторяет всё за татарином. Достав пяток импровизированных ручных гранат, холщовые мешочки с отмеренными зарядами пороха, кожаные пыжи и свинцовую картечь на три – четыре выстрела, складываю всё возле пушки.

Решили пустить драккар по правому борту, так как стремнина в этой части реки, прижимается к левому берегу. Со стороны врага быстро укрепили в специальных креплениях, пять круглых воинских щитов, а три квадратных, из толстых дубовых досок, вставили в пазы окружающие место рулевого. Я зарядил орудие, зажёг масляный светильник и переложил поудобнее ручные гранаты. Ещё одним щитом прикрыл ствол, нечего раньше времени, светить вундерфафлю. Смирившись с неизбежным боем, мы стали ждать столкновения. Вся команда на взводе, максимально собрана и готова к сражению.

Из-за поворота показались викинги, над рекой пронёсся мощный рёв хищника, увидевшего лёгкую добычу, норманны ликовали в предвкушении боя и наживы. Прошло ещё полчаса, в палубу ударили первые стрелы. Напряжение достигло максимального накала, в воздухе зримо витал призрак последнего боя, а на лицах застыла решимость либо победить, либо умереть. Мы все заныкались по щелям и ждали, когда вражеский корабль подойдёт под прямой залп из пушечки, самое большее их будет два, в третий раз выстрелить, я наверняка не успею.

И вот настал момент истины, страха на этот раз у меня не было, однако, из сильных чувств наличествовал азарт, точнее сказать, некое соперничество, почти как в спорте. Опять меня выхлестнуло, мозг отключился, и тело само по себе перешло в знакомое состояние. Ощущения похожи на бой с Халом во Владимирском детинце, так же всё несколько замедлилось, но чуть побыстрей, однако появилось чувство того, что я знаю все пошаговые действия противника...

– Сейчас, викинги попробуют подойти к нам с незащищённого борта, потеряют скорость и немного отстанут.... Сейчас плюнут и пойдут на абордаж, как мы рассчитывали с правой стороны... – всё в точности так и происходит....

– Блин... круто... – осознавая, новые возможности организма, попадаю в некую эйфорию.

На почве этой эйфории, ко мне приходит неожиданная мысль – теперь, уже нервно курят в сторонке, и зеленеют от зависти, двое – бэтмен и вновь присоединившийся к нему, Нострадамус... – отгоняю, не ко времени пришедшее юморное настроение, сосредотачиваюсь на противнике.

– Сейчас, интенсивность пускаемых стрел замедлится, лучники вновь возьмутся за вёсла и надо в этот момент по ним шарахнуть, расстояние будет метров сорок-пятьдесят – самое то.

Опрокидываю щит, утыканный стрелами и похожий больше на ежа, встаю в полный рост, чуть подправляю прицел, замечаю недоумённые лица привстающих гребцов, разглядывающих диковинное с виду, но явно грозное оружие, зажигаю запальник....

Следующую картину я не поленился рассмотреть и во второй раз, поскольку в предвидении, так я окрестил для себя вновь открывшиеся способности, уже видел последствия, произведённого мной выстрела. Пороховой дым уносит ветер, большей части викингов просто не стало, ранены практически все и драккар, движимый одним парусом, начал отставать.

Заработали наши лучники, неся милосердие тяжело покалеченным и боль, не сильно пострадавшим. Вопли раненых, разорвали гнетущую тишину, что мгновенно повисла над рекой после оглушительного залпа. Норманны, оставшиеся более или менее целыми, сопротивление наглому, маленькому кораблику, оказать не могли, поскольку были деморализованы и пребывали в шоке.

Шкипер, вновь поймав ветер с другого борта передним парусом, резко развернул корабль и мы стали медленно, но неуклонно, сближаться. Тем временем, выжившие после первого выстрела агрессоры, потихоньку приходят в себя. По нашей палубе робко застучали редкие стрелы. Команда присела, прячась за бортами, поскольку установленные перед боем щиты, при развороте судна оказались на противоположной стороне от драккара.

Аника, похоже, вошёл в раж, стоя возле мачты в полный рост, с пулемётной скоростью натягивает и отпускает тугую тетиву, снайперски прореживая уцелевших. Я вдруг чувствую – сейчас мальчишка получит ранение от недобитого первым залпом воина, и стреляю чуть раньше, чем рассчитывал до этого. Натянутый лук дрогнул, стрела предназначавшаяся пацану ушла в воду и викинг, на подкосившихся ногах сваливается за борт, догоняя выпущенную им же смерть.

Взлетают две кошки – кованные, железные крюки на толстых верёвках. Мы с Халом притягиваем лодочку к борту драккара и с обнажённым оружием прыгаем на его палубу. При всей несоразмерности обоих кораблей, борта их находятся, практически на одном уровне, наш струг, даже чуть выше.

Картина предстала удручающая, если в вкратце, то море крови. Озираясь по сторонам, я видел лишь мертвецов и тяжело раненных, не способных оказать сопротивление.

Вдруг из мешанины тел, резко вскакивает, по пояс обнажённый воин. Весь заляпанный кровью с выпущенными наружу кишками. Одной рукой он их придерживает, а вот в другой, сжимает огромный боевой топор. Лицо, перекошенное злобой, венчают вытаращенные глаза с безумным взглядом. Как с такими ранениями он стоял на ногах – остаётся загадкой.

Заглушая, редкие стоны ещё не отошедших в мир иной викингов, раздаётся звериный рык. Берсерк, а это именно он, судя по всему, настроен решительно. От неожиданности, татарин как-то присел и попятился. Я же, уже видел в своей голове, эту картинку и был готов, но от внезапного крика, всё же непроизвольно дёрнулся. Вновь открывшиеся способности, представляли собой немое кино, звуки отсутствовали полностью. Рука с занесённым, для броска ножом дрогнула, и скрамасакс вошёл в мачту по самую рукоять. Заметив мою неудачу, викинг оставляет Хала и как раненный бык, низко опустив голову, прёт на меня. Так странно, я это тоже уже видел, предвидение опережает следующие за ним события секунд на пять-десять, но этого вполне достаточно.

В последний момент, уклоняюсь чуть в сторону. И зная, что должен упасть, споткнувшись о чей-то труп, корректирую шаг, а оставшись на ногах, с оттягом, бью по шее проносящегося мимо берсерка. Катана толкаемая импульсом энергии, проходит сквозь тело, как горячий нож через масло. Голова, шея, часть грудной клетки с правой рукой, скользнули на палубу. В моментально наступившей тишине, топор всё ещё сжимаемый уже мёртвой кистью, с громким звоном ударяет по потерянному кем-то стальному шлему. Этот гонг и возвещает окончание битвы...

– А ведь берсерки, на поле боя посвящают себя одноглазому Одину и верят, что через поглощённые мухоморы их божество даёт им часть своей силы – выстраивается в голове логическая цепочка, – этот успел подготовиться и обожрался поганками. Видимо, неспроста их драккар так удачно появился у нас на пути. Это была ловушка. Викинги знали, что мы пойдём мимо, вероятно одноглазый, их как-то проинформировал....

Опять победили наши, вот такие мы блин супермены, а что делать...? Так гранатами и не воспользовались, не испытали их в настоящем деле, обидно, но чувствую, будет ещё случай... все живы здоровы, а это самое главное. Адреналин отпускает и мозг продолжает юморить – а курильщиков то прибавляется, бэтмен, Нострадамус, супермен – кто следующий...?

Драккар больше струга в несколько раз, и наш кораблик выглядит на его фоне совсем игрушечным. Из двадцати восьми человек, коих мы сосчитали, в живых осталось только двое. Началась мародёрка. Пленных стерёг Аника, пока мы дружно выковыривали трупы из доспехов и сталкивали тела за борт. Мерзкая работёнка скажу вам, картечь сделала своё дело, от некоторых осталось только кровавое месиво, много доспехов попорчено безвозвратно, да и кораблю не хило досталось. Но что делать? Кольчуги, бригантины и хорошее оружие нынче в цене, а мы сильно поиздержались, практически находились на мели. Закончив с трупами, занялись пленниками, необходимо было их допросить. Однако первый уже стоял одной ногой в могиле, – этот не жилец, а вот второй, всего лишь легко ранен в руку и шанс разузнать об их похождениях, у нас оставался.

– Дай ка мне скрамасакс.... Хочу поближе рассмотреть, как он действует – протягивает руку дед, видимо старый решил, совершить удар милосердия. Хоть милосердия в этом нет, скорее наоборот, но не смею перечить, и передаю оружие. Старик, недолго думая, вгоняет нож тому в сердце. Мы все, затая дыхание, наблюдаем как умирающий, практически мгновенно, скукоживается и труп превращается в иссохшую мумию. Зрелище настолько шокирующее, что все, широко открыв рты на несколько секунд зависают. Легко раненный пленник этим и воспользовался, оттолкнув Хала, с безумным криком прыгает в воду, но проплыв всего метров пять идёт на дно.

– Что это было? – хриплым голосом бормочет остолбеневший капитан, видя картину произошедшей с трупом метаморфозы – ты забрал его душу себе...? – уже дрожащим голосом обращается он к деду, пятится назад и истово крестится. Татарин и грек выглядят, мягко сказать, поражёнными, вмиг позеленевшие лица и отвисшие челюсти. Впрочем, у нас с Аникой были такие же, когда мы в первый раз увидели способности скрамасакса.

– Ну, только этого нам не хватало, отставить истерику – грозно рычит Прохор. Атанас вытягивается, прекращает дрожать, и рука с занесённым двуперстием, застывает у лба. Крик, определённо подействовал, и уже более мягким тоном, старик добавляет – это не я, это нож, позже всё объясню, обещаю...

Всё это время, два корабля плотно стянутые верёвками, со спущенными парусами медленно дрейфуют вниз по реке. Надо как то приставать к берегу.

Избавившись от последнего тела, мы услышали настойчивый стук, доносившийся из недр драккара. Откинули щеколду, и из трюма на божий свет показывается чуть раскосое, широкое лицо старого башкира. Виновато улыбающийся пленник, до конца не уверен – то ли его освободили из заточения, то ли просто у рабов поменялись хозяева.

Хал призывно махнув рукой, велел тому вылезать. Не переставая улыбаться и высоко подняв руки, башкир вскарабкался на палубу, за ним последовало ещё три человека, таких же чуть ускоглазых, но гораздо моложе. Выстроившись в шеренгу, пленники продолжили молча ждать своей участи. Похоже, что это отец с сыновьями или просто близкие родственники, хотя могу ошибаться, для европейца – азиаты все на одно лицо.

– Кто такие? – задаёт вопрос, озадаченно нахмуренный дед и добавляет – да опустите вы, наконец, уже руки, кончилось ваше злоключение, басурманов нет больше. – Старший, поняв русскую речь, кивает своим, и виноватые улыбки трансформируются в счастливые.

– Охотники мы, от Камы с мехами шли на Нижний, хотели быстренько обернуться, только вот не вышло, на норманов напоролись – огорчённо вздыхает бывший пленник – меня Аяз зовут, а это мои сыновья – Таймас, Ульмас и Тукай с Берсута мы, от устья Камы день плавом – на довольно чистом, русском языке, хоть и с лёгким акцентом, заканчивает башкир.

– Так, где говоришь, вас повязали? – продолжает допытываться дед.

– Возле впадения Ветлуги, как раз давеча, на вечерней зорьке.

– Большой ли корабль, у тебя был? сколько гребцов?

– У нас то, лодка маленькая, вдвое меньше вашей – башкир указывает подбородком в сторону привязанного струга – токмо мы к купцам Нижегородским прибились, чтоб сподручнее – времена нынче тревожные, лихой народец озорничает, у них-то ладья, побольше этой была – рассказчик топает ногой по палубе. – Как всё добро вынесли, так и сожгли её басурмане. Мы стрелами, помочь пытались, да какое там.... Нижегородцев кого порешили, кто убёг, а нас догнали, помутузили немного и под замок, вот вроде и всё....

– Меха наши в трюме – нервно тиская шапку, явно стесняясь, продолжает он – оно конечно понятно, что боем взято, то по праву твоё, но шкурки общественные – охотники поселковые полгода добывали. – Подведя итог своего повествования, Аяз вопросительно смотрит на деда и замолкает.

– У Ветлуги, говоришь – порядочно мы за ночь отмахали, считай половину прошли. А что в Казани меха свои не отдали?

– Цена там вполовину ниже, а добро то общинное – для общества и старались...

– Вероятно, викингов в Казани не наняли, значит там тоже с финансами не важно, везде бардак – толи во времена Орды было – задумчиво изрекает дед, и башкир, утвердительно кивнув головой, с ним соглашается.

Собеседник мнётся, видно, что тот размышляет, потом видимо придя к какому-то решению, неуклюже надавливает на жалость – так... как с нашим мехом поступите...? а то нам обратной дороги нет – общество осерчает.

– Вижу, не врёшь ты, что твоё, всё заберёшь – нам чужого горя не надо, поди, у вас и семьи большие дома остались – пропадут без мужиков то....

– Благодарствую, благодетель – со слезами в глазах, башкир падает на колени и пытается целовать деда в руку.

– Охолонись, ты, что тут устроил? Ну-ка встать, быстро – грозно, как он умеет, рявкает Прохор. Аяз резко вскакивает, смущённо глядя под ноги, нервно комкает шапку.

После разговора с башкирами, хоть и с трудом, но нам удаётся пристать к берегу, для нашей лодки драккар, мягко говоря, несколько великоват. Перегрузив на струг доставшиеся от викингов трофеи, в трюме оставили только два больших тюка, принадлежащих освобождённым пленникам. Помимо оружия и амуниции, нам досталось пять мешков с мехом, десять больших свёртков кож, да немного серебра. Пообедав, двинулись дальше, ведя драккар на длинной буксирной верёвке.

По поводу викингов, бывшие пленники больше ничего рассказать не могли, но Хал сделал вывод – в Казани, как и во Владимире, их на службу не взяли и они решили заняться своим излюбленным делом – грабить.

Я же остался другого мнения – это была засада, однако промолчал, не стал пугать команду. Они после, зрелища, показанного нам скрамасаксом, и так были несколько не в себе. Что ж, в очередной раз норманнам не повезло, но с гораздо плачевными последствиями.

Кстати, наших знакомцев Фолки и Кнора, мы среди трупов, не обнаружили – может, ранее при абордажах погибли, а может за скверный характер их свои же и выгнали. – Однако у меня сложилось стойкое ощущение – встреча с ними, не за горами.

Позже, оставшись с дедом один на один, я всё же высказал свою озабоченность по поводу засады и моего подозрения об участии в ней Одина. Он на это ответил, что сам такого же мнения...

Дальше в пути почти никого не встретили, за исключением пары лодок, да и те, завидев наши корабли, быстренько шарахнулись в сторону мелкой протоки, видимо наученные горьким опытом. Никаких татарских дозоров по реке не наблюдалось, впрочем, как и разъездов по берегу.

Чебоксар, небольшое поселение рыбаков и скотоводов, мы миновали за час дотемна и встали на ночёвку несколько ниже, в уютной бухте затона. Интересно, как разительно отличались дома его жителей. Рыбаки жили в срубах, плотно уставленных по всему берегу, почти таких же, как в Муромском посаде. А вот пастухи, обитали в нарядных юртах, широко разбросанных вдоль побережья. Многочисленные стада их, паслись недалеко от жилищ – на пригорке.

Увидев наши корабли, местное народонаселение поступило также не одинаково, труженики реки, побросав сети с которыми шишились, стремглав бросились прочь, крича во всё горло об обнаруженной опасности. Скотоводы же наоборот, молниеносно вскочив на лошадей, плотным строем стояли на берегу, приготовив луки для отражения атаки. Видимо корабль норманнов, был хорошо им знаком.

Хал помахал собравшемуся народу и прокричал на своём языке довольно витиеватое и продолжительное повествование, смысл которого сводился к одной лишь фразе – викингов больше нет. Вслушивающиеся в ор нашего друга кочевники, разразились восторженными криками и побросали вверх шапки, торжествуя победу над врагом. Так что имя, великого победителя грозных норманнов, в данном случае, конечно же, принца Халиля, потонуло в гомоне и осталось для них неизвестным.

После ужина, когда башкиры отправились спать на трофейную посудину, дед решился поведать нашим спутникам мою историю, только Аникей был в курсе да и то поверхностно. Ну как поведать, просто сказал внимающим слушателям – это, как вы знаете, Роман, он из будущего – таким вот незамысловатым образом, Прохор переложил на меня дальнейшее повествование.

Хал открыл рот, у него не было причин не доверять учителю, скорей наоборот, Аника отреагировал спокойно, поскольку уже сделал для себя какие-то выводы, и они сошлись с вновь полученной информацией, а вот Атанас, скептически окинул меня взглядом.

– Ну, рассказывай – обратился ко мне дед, и я вывалил историю своих злоключений на ошарашенных слушателей. Поведал почти всё – поскольку мои спутники сильно рисковали, находясь рядом и было бы не честно что-либо утаивать. Озвучил наши с дедом предположения и описал дальнейший маршрут путешествия, не забыв упомянуть о скрамасаксе – источнике всех бед.

Когда закончил, воцарилась тишина, было уже далеко за полночь. В сполохах костра, под звук потрескивающих дров, лица собеседников выглядели, шокировано-поражёнными, люди никак не могли поверить в реальность истории, и им нужны были доказательства. Достав из вещевого мешка свой сотовый, попытался его включить, как и предполагал – обломился. Хотел было сунуть телефон обратно, но глянув на деда, увидел его хитрую улыбку и, поняв намёк, направил энергетический поток на аппарат.

Затаил дыхание – вдруг не получится...? а так хочется взглянуть на фотки родных, хоть на экране телефона увидеть их улыбающиеся лица. – Сотовый оставался единственным физически существующим звеном, связывающим меня с двадцать первым веком. Изо всех сил напрягся, на лбу выступили капли пота и через пару минут я был вознаграждён....

Экран загорелся, пошла двигающаяся картинка и запиликала музыка – фирменная заставка сони. Вскочившие друзья облепили меня, заворожённо глядя на переливающиеся линии. Загрузка завершилась, появился рабочий стол с нашей семейной фотографией. Прозвучал удивлённый возглас.

Потыкав по экрану, показал друзьям семейные фото – комок близко подошёл к горлу. Однако взяв себя в руки, поставил им видео с "кэмел-трофи" на моём внедорожнике. Народ в ужасе отпрянул, но тут экран погас, запахло палёной пластмассой – телефон сдох, не выдержав напряжения....

– Блин... как же контролировать эту энергию...? амперметр, что ли изобрести и на лоб себе приладить... – в сердцах думал я. Хотел было запулить сотовый в воду, но успокоился и бережно положил, полностью испорченный аппарат, обратно в мешок. Однако мне не дали долго сокрушаться над безвременной кончиной телефона и со всех сторон, посыпались вопросы. Слушатели осознали реальность истории и всех как прорвало. Короче – что? где? когда? затянулось почти до утра....

Аника расспрашивал в основном, о так называемых, благах цивилизации, уж больно его заинтересовало видео и запечатлённый на нём автомобиль, а как он узнал, что данный агрегат называется машина, то вопросы по данной тематике, посыпались из него как из рога изобилия....

Народ внимал,... мальчишка чуть успокоился, ненадолго примолк, осмысливая полученную информацию, и к разговору подключился Атанас. Грека же интересовала в основном история, а конкретнее, судьба Византийской империи. Он очень расстроился тем, что Константинополь вот-вот должен пасть под натиском турок и уже никогда не возродится. А узнав, что Греция в моём времени, представляет собой бедные задворки Евросоюза, почернел ещё больше. Лишь услышав, про верность его народа православию, пронесённую им через века, чуть взбодрился и так же как Аника, зависнув в раздумьях, замолчал....

В разговор как-то нехотя влез Хал, мне показалось, что он боялся узнать будущее, но всё же интерес о судьбе татарского народа и лично себя, перевесил страх. По второму пункту, пришлось обломить, ну не историк я, чтоб знать такие тонкости о династиях Казанских правителей, а вот известие о том, что Татарстан станет составной частью Российской империи и в принципе, будет жить дружно с окружающими его народами, Хала обрадовало. На краткую историю Руси, частично вспомненную мной, от времён Иоанна Грозного, до наших дней, он лишь хмуро кивал, наверно тяжело узнавать через какие невзгоды пришлось пройти народу... одни мировые войны, чего стоят, а ведь были и смутные времена, и революции... поспать удалось, лишь пару часов...

Ох и намучились мы с неповоротливым драккаром, ведя его на буксире. Хоть корабль был изрядно попорчен картечью, однако, не критично и было жаль бросать неудобный, но явно, дорогой трофей. К вечеру следующего дня мы без происшествий, добрались до Казани. На пирсе распрощались с благодарными башкирами и направились в кремль. В городе, хотели управиться за пару дней, однако, как всегда загостились....

Глава 14. Казань.

Проснулся я от чувства какой-то непонятной тревоги. Во флигеле ханского дворца, где наша ватага обитает последние четыре дня, тихо. Закинув руки за голову, таращусь в тёмный потолок, пытаясь разобраться в тех чувствах, что меня разбудили. Рядом за шёлковой ширмой посапывает мальчишка, дед же с Халом живут на втором этаже – каждый в своей комнате. Тревога меня не отпускает, и я решаю пройтись до двери – глянуть через мутное стекло во двор, поскольку, окна нашей с Аникой светёлки выходят на небольшой парк, и с этой стороны всё пока тихо. Спавший в ногах Беляш, проснулся, во мраке вспыхнули два огонька глаз и вопросительно уставились на меня. Встав с полатей, стараясь не шуметь, быстренько надел штаны, сунул ноги в сапоги и, прихватив, на всякий случай катану, прошептал волку – ну что бродяга, пойдём – глянем, тревожно мне что-то.

Дверь предательски скрипнула, я застыл, вслушиваясь в темноту, а через несколько секунд до моих ушей донёсся звук возни – похоже, что кто-то пытается открыть запертую дверь. На цыпочках пересекаю сени и, подойдя к маленькому, мутному стеклу, разглядываю в ночи отряд ханских стражников, ждущих разрешения дел с открытием замка.

Резко шарахаюсь от окна в спасительную темноту дома, встретившись глазами с перекошенным злобой лицом, своего старого знакомого, толи Фолки, толи Кнора, хрен их разберёшь, кто есть кто – уф... вроде не заметил.

Ночных гостей насчитал человек двадцать и походу, они пришли нас убивать, сердце непроизвольно уходит в пятки, гулко разнося звуки ударов по всему телу. Волк, ткнувшись влажным носом в руку, выводит меня из небольшого ступора, сердечная дробь затихает, и я слышу какой-то шорох, доносящийся уже со стороны нашей спальни.

Молнией, возвращаюсь обратно, за окном замечаю тени – нас окружили, ежели по-тихому с замком у них не получиться, то они пойдут на приступ – в голове, выстраивается логическая цепочка дальнейших действий нападающих. Зажав рукой рот мальцу, трясу того за плечи.

Полная луна, заглядывая в нашу темницу, причудливым серебром окрашивает убранство горницы. Аника открыл глаза, пытаясь освободиться, дёрнулся, но я крепко прижал его голову к подушке, поднёс к губам указательный палец, парнишка всё понял и кивнул головой. Пока он надевал штаны с сапогами, я взял ножи, а также прихватил оружие пацана, лук, колчан и саблю.

Со стороны сеней звуки усилились, волк утробно рыкнул, я как всегда в аналогичных ситуациях, оказался в изменённом состоянии и, уже не таясь, припустил вверх по лесенке, громко стуча каблуками. Сразу же раздался звук разбитого стекла и треск ломаемого дерева, но мы были уже на втором этаже, а через секунду, сталкивали вниз, тяжеленный, дубовый стол. Выскочил полуголый прынц, так дед в последнее время называл Хала и, услышав доносящийся шум, присоединился к нашему занятию.

Стол упал удачно, перекосившись в лестничном пролёте, плотно застрял меж перилами и брёвнами стены, перегородив путь наверх. Появившийся за спиной огонёк масляной лампы, возвестил о появлении деда – больше никого ночью во флигеле не было. Учитель стоял полностью одетый, с клюкой наперевес.

– Кажись хан помер... – замечает он и все, соболезнуя, смотрят на Хала.

– Не иначе... что делать будем? – прерываю я затянувшуюся паузу, снизу доносятся звуки возни и сквозь крышку стола мелькают факельные огни – их там человек тридцать, не меньше.

– Тащите сюда всё что можно, необходимо полностью заблокировать лестницу – выкрикивает наконец-то пришедший в себя татарин, Аника отпускает натянутую тетиву и из-за крышки стола раздаётся громкий стон раненного.

– Сдавайся предатель, мы всё равно тебя достанем – слышим мы голос старшего брата нашего Хала. Мерзкий, надо вам сказать, человечишка, видел я его, хоть и мельком, но много наслышан, и впечатление сложилось именно такое. Толстый, маленького роста, с сальной физиономией, высоким женским голосом и склочным бабьим характером. Братья отличались разительно, старший нисколько не походил на двух других.

– Интересно, а Ибрагима уже убили...? – появляется мысль, как только вспоминаю младшего из братьев.

Ибрагим оказался славным малым, на год юнее Хала – почти точная его копия, мать у них была одна. А вот старший Абу, хану приходится первенцем от другого брака, и родительница его умерла при родах, может, поэтому он и вырос таким заносчивым. Почерневший взгляд татарина, подсказал мне, что прынц думает о том же.

– Не переживай, Ибрагим давеча говорил, что собирается за Кабанье озеро на охоту, пойди, сыщи его там... – услышав меня, Хал несколько приободряется.

Близ озера Средний Кабан, к югу от Казани, находится летняя резиденция ханов, мы же пребываем в зимнем дворце на территории кремля, практически возле самой северной стены, за ней сразу обрыв и река Казанка.

Мальчишка вновь стреляет в сторону шевелящейся баррикады, её пытаются разобрать снизу, но попадает только в ножку стола. Временами и в нашу сторону летят стрелы, однако, пока никого не задели.

– Они лезут к нам... – спокойно констатирует дед, выглянув в окно второго этажа. Я выбиваю раму и лавкой, с помощью Хала, сталкиваю вниз приставную лестницу. Воин, карабкавшийся к нам в гости, громко вскрикивает и брякается оземь. В разбитое окно влетает дюжина стрел, мы приседаем – мимо.

– Быстро все за мной – выдаёт старик и лезет на чердак. Вскарабкались, я взвалил волка на плечи – тяжеловат, однако. Быстро затащили за собой стремянку и плотно прикрыли люк. Отдышались. Низкий свод потолка вызвал гнетущее ощущение – словно мы сами себя загнали в ловушку.

Устремляюсь дальше на крышу, но дед, меня остановив приказывает – возьми лесенку и поставь её, по-тихому, на кровлю пристройки первого этажа, Халиль помоги ему, только что б вас не заметили – заканчивает он и грозит кулаком. Зачем это надо, не трудно догадаться, и мы выполнили всё безукоризненно, а спустившись обратно, по шуму, доносящемуся снизу, поняли – наша временная крепость пала.