Текст книги "Жизнь-копейка (СИ)"

Автор книги: Роман Силантьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

   – Почему?

   – А ты подумай сам.

   Саша пожал плечами, но тут же спросил:

   – Из-за моего поведения?

   – Конечно. В какой-то момент у вас произошёл сбой в ваших отношениях и до сих пор этот сбой только продолжает усиливаться. И сказать тебе, чем обычно заканчивают такие отношения?

   – Чем?

   – Согласно той статистики, которую нам удалось собрать о подобных ситуациях, в девяноста процентах случаев мальчики оказываются в колонии для несовершеннолетних.

   Саша недоверчиво покачал головой. В его ситуации вроде бы ничто этого не предвещало, но, как он теперь понимает, учёные зря ничего не говорят. Всегда оказывается, что они знают что-то такое, что обычному человеку и в голову не придёт. И, поразмыслив некоторое время, он спросил:

   – Но почему так получается?

   – Духовная связь с собственной Ноосферой это такая субстанция, которой пренебрегать нельзя – она за это жестоко наказывает. Прежде всего, это происходит по той причине, что связь эта осуществляется по законам математических функций, а математика, как известно, наука беспристрастная. Она только складывает или вычитает, умножает или делит, а кто и что за этим стоит – ей всё равно.

   – Но как это происходит?

   – Тебе уже объясняли, что наш мозг не только управляет нашим телом и организмом в целом, но и посылает постоянно волновой отчёт в ноосферу. И выглядит всё следующим образом. Человек задумал какое-то действие. Импульс об этом намерении летит в ноосферу и там он неизбежно складывается с уже имеющимися импульсами. Если в результате этого сложения исходный импульс не потеряет своей основной формы, тогда намерения человека осуществляются без искажений. Но, если в твоём импульсе уже есть искажения из-за неправильного отношения к собственной ноосфере, то возвращающийся импульс будет тоже содержать эти искажения. Тогда в человеческий поступок или действие вклинятся какие-то посторонние обстоятельства, которые и поступок и действие пустят совсем по другому руслу, которое обязательно приведёт к совершенно другому результату – не к тому, который человек задумал. Обычно люди в таких случаях считают, что произошла какая-то случайность, которая и помешала осуществить намерение в точности. На деле же виноват сам человек, так как у него не адекватное отношение с собственной ноосферой. Это отношение и делает все его намерения заранее обречёнными на неосуществимость в том виде, как было задумано им.

   Саша снова задумался. Было видно, что его эта информация заинтересовала не на шутку. И тогда он задал самый главный вопрос, который и ждал от него Марк Анатольевич.

   – И что же я должен делать, чтобы моё отношение с ноосферой изменилось на положительное?

   – Прежде всего, ты должен знать, что отношения с собственной ноосферой носят образный характер. Что это значит? Если ты находишься в одной ноосферной частоте с родителями, то их образ и является входным ключом к ларчику, именуемому «Семейной ноосферой». В твоём случае дело обстоит именно так. Мы протестировали вас всех и выяснили, что всё ваше семейство находится в едином частотном диапазоне. Это значит, что твоё отношение к своим родителям и определяет характер тех отношений, которые существуют у тебя с собственной ноосферой. И тут всё очень просто. Нужно поменять своё предвзятое отношение к родителям на более почтительное, тогда и поменяется твоё отношение с ноосферой.

   – Выходит, что у моего брата всё идёт так гладко только потому, что он хорошо относится к родителям, а те отвечают ему тем же?

   – Совершенно верно.

   – Но если мне кое-что не нравится и в самих родителях, и вообще во всём этом?

   – Я могу посоветовать только одно, если ты хочешь, конечно, чтобы и у тебя удача и стабильность пришли в твою жизнь, – преодолеть свои детские, субъективные представления о них и начать относиться к ним так, чтобы не вредить самому себе.

   – Это, правда, поможет?

   – Это обязательно поможет. Вот, давай заглянем в нашу историю, историю человечества. На протяжении многих веков и даже тысячелетий человека приводила в норму религия. Вера в Бога помогала человеку преодолеть свои недостатки. А ведь, как доказывает та же наука, Бога-то в природе вообще нет. И что же тогда получается? Что человек обманывал сам себя?.. Но тогда, почему это всё помогало – люди-то становились лучше, да ещё насколько.... Вот, как ты сам-то думаешь?

   Саша подумал и искренне ответил:

   – Не знаю.

   – Так вот, этот вопрос и нам долгое время не давал покоя, пока мы не открыли такую природную субстанцию, как «Ноосфера». Через неё человек и мог заниматься самосовершенствованием. Только он думал, что обращается к Богу, а на деле, он общался с собственной ноосферой, созданной его же родителями. И тут всё устроено самой природой, так что, как ни крути, а её правила выполнять необходимо, иначе она тебя накажет. Скажем, тебя она уже наказывает. Вы же с братом в абсолютно одинаковых условиях находитесь, но жизнь складывается по-разному. А почему?.. Потому, что у вас разное отношение с собственной ноосферой, то есть, с родительской ноосферой. В чём оно разное – ты сам должен проанализировать. Насколько я знаю, его всё устраивает в вашей семье, а тебя многое даже раздражает. Вот и подумай над этим.

   Саша согласно кивнул головой, а Марк Анатольевич продолжал.

   – В любом случае тебе нужно поменять своё отношение к родителям и брату – он ведь тоже носитель информации для вашего ноосферного диапазона. И через его образ ты тоже входишь в контакт со своей ноосферной субстанцией.

   – Так вот почему они все терпеливо сносят все мои глупости? – воскликнул Саша. – А меня это только бесит.

   – Ну что ж, продолжай в том же духе, если тебя это всё не убеждает.

   – Нет, что вы! Я всё понял. Теперь только бы справиться с собой.

   После двух бесед с Сашей, Марк Анатольевич предложил Александру Игнатьевичу встретиться с родителями Саши и уговорить их провести экспромтом несколько бесед со своими сыновьями. Содержание этих бесед должно было помочь Саше больше узнать о их трудностях жизненных, о их любви и о том, что им сейчас мешает и как можно всему этому помочь. Словом, им предстояло поискать пути сближения с сыном на более взрослой, более ответственной основе, чтобы он ощутил себя членом семьи и осознал свои обязанности.

   Александр Игнатьевич был опытным психологом и его уговаривать долго не пришлось. Он понял всё с полуслова, как говорят, и обещал всё выполнить. Кроме этого, на нём была ещё обязанность следить за ходом эксперимента, так как это была его работа. Так или иначе, а внутрисемейные события наших знакомых близнецов продолжали развиваться.

   Родители отозвались на предложение доктора психолога о проведении сближающих бесед весьма одобрительно. Они вместе с Александром Игнатьевичем разработали примерный план их бесед. Было решено не охватывать сразу всё, а остановиться на наиболее интересных и поучительных эпизодах их жизни.

   Он сам нам потом рассказывал в деталях и о беседах, и обсуждениях, состоявшихся у этих родителей с сыновьями. Уже после второй беседы они были сильно удивлены тем, как стало меняться поведение Саши. Он стал сдержаннее, а, главное, перестал совсем дерзить, словно его подменили. Изменилось и его отношение к учёбе, а, при его способностях, это тут же отразилось и на успеваемости. Словом, мальчик стал входить в норму и вскоре даже обогнал своего брата по успехам в учёбе.

   Изменилась его внешность. То он выглядел, как, вечно торчащий сучок, а теперь его осанка стала более взрослой и держал он себя скромно, но с достоинством. Выражение лица было всегда агрессивным и даже немножко наглым. К удивлению его самого, всё это, вдруг исчезло, а появилось выражение напряжённой сосредоточенности. Оно не было таким, как у Миши – умиротворённым и канонически добрым. Нет, у Саши выражение лица стало соответствовать его натуре, всегда стремящейся куда-то вперёд: к познанию, к созданию чего-либо, к цели, одним словом.

   Всё это стало нравиться Саше. Он стал постигать совершенно новую сущность собственной персоны и это ему нравилось. И потом, как следствие всего, к нему изменилось отношение не только родителей и брата, но и одноклассников, и учителей, которые всё больше стали открывать в нём хороших качеств, которые он всегда в себе умело скрывал, поддаваясь ложной стеснительности.

   Правда, несколько раз он приходил к Марку Анатольевичу за разъяснениями для той или иной ситуации. Мы с удовлетворением подчёркивали для себя тот факт, что мальчик шёл за советом не к психологу, а нашему коллеги. И то, как он всегда разъяснял ситуацию, разложив её на составляющие, каждая из которых имела значения для конкретного лица из сферы общения Саши, или из конкретной конфликтной ситуации, а потом анализируя расставлял все точки над "и", превращая их в искомое "й", всех нас поражало. Однажды даже Алексей Тимофеевич сказал:

   – Слушай, Марк Анатольевич, тебе теперь можно запросто идти батюшкой в церковь – всех их за пояс заткнёшь.

   – Чтобы они меня съели потом с костями вместе?! – нет уж, – парировал Марк Анатольевич. – Да и потом, как из учёного переделаться в культового служителя – я не представляю. Наоборот случаи были. Тейяр де-Шарден, например.

   Мы все были с ним согласны.

   Когда в жизни Саши произошли такие приятные изменения, в сферу его внимания неожиданно вошла девочка из девятого класса. Она, очевидно, откуда-то приехала, так как раньше он её не видел. А если бы увидел, то обязательно заметил бы. Она чем-то отличалась от своих одноклассниц. И, пожалуй, отличалась какой-то своей нездешностью. Но самым выразительным было её лицо – спокойное лицо ангела – так показалось Саше. На всю суету вокруг себя она смотрела глазами взрослого человека и, похоже было, что это её не трогает и не волнует. В то же время в её лице было что-то умильное, просящее. Этот взгляд очень трогал внутреннюю Сашину сущность и он невольно стал наблюдать за этой девочкой.

   Интерес к ней подогревался ещё тем, как она могла передёрнуть плечиками, наклонить свою головку, или сделать невообразимый жест рукой. Каждое такое мгновение запечатлевалось в его сознании и на долго. Он стал следить за расписаниями уроков их класса и его. И вот, когда у тех и у других было по пять уроков, он решился проследить за ней до самого её дома. При этом, он даже мысли не допускал о том, чтобы у кого-то просто спросить о ней. Он решил делать свои прекрасные открытия сам.

   Когда прозвенел звонок, Сашу, как ветром, сдуло – одноклассники даже ничего понять толком не успели, что с ним. А он уже стоял за углом школы и ждал, когда появится она. Ждать пришлось не долго. Вскоре предмет его внимания появился в дверях школы. Она быстро пересчитала ступеньки своими ножками и, поправив ремешок своей сумки на плече, направилась по той дорожке, что вела через ручей. Далее эта дорожка вела к дачному посёлку, который появился, когда было модно раздавать дачные участки по шесть соток. Конечно, поскольку участки эти находились в непосредственной близости от райцентра, то и достались они, в основном, членам местной руководящей верхушке. При этом, и размеры участков были по 8 соток. Естественно, что вскоре на них появились не просто дачные домики, а хорошие, добротные дома, в которых можно было жить и зимой. И так оно и получилось, что появились там постоянные жители, которые жили и зимой и летом. И вообще, эти участки вскоре перестали считаться садоводческим товариществом, а превратились в самостоятельный микрорайон городка. И жили там члены семей местной управленческой и торговой мафии.

   Но время идет неумолимо, а с ним и приходят разные изменения. Кто-то умирает, кто-то уезжает и так далее, а с этим меняется и население этого микрорайона. Саша это знал и понимал, что девочка эта из вновьприбывших. Это ещё больше подстёгивало его любопытство. Ему всегда казалось, что где-то там, далеко, живут совсем другие люди, они и лучше и интереснее. По этой причине его всегда тянуло куда-то в дальние страны. А вот прямо сейчас осколок прекрасного далёко шествовал спокойно впереди него и даже не подозревал, что за ней следят.

   Только на четвёртый раз Оля заметила, что за ней кто-то идёт. Обычно она шла к дому, ничего и никого не замечая. Дома ей было хорошо. Особенно она это стала ощущать после того, как пожила у прежних своих приёмных родителей. Здесь всё было по-другому. Её ласково всегда встречали и Оле это очень нравилось. Ей было приятно, что её ждут дома, о ней беспокоятся. Она тут же выкладывала всё, что было интересного в школе, а так же и все неприятности и казусы. Её с интересом выслушивали, а потом начинался обмен мнениями, сравнение с прежними временами и суждения на самые разные темы. При этом, она – Оля, была полноправным участником всех дискуссий и споров.

   Вот и сейчас она уже предвкушала предстоящий разговор по поводу состоявшейся у них контрольной по математике, как, внезапно оглянувшись, она заметила мальчика из их школы, который был старше её класса на два, и который никогда раньше здесь не ходил. Сначала она просто его заметила и не придала никакого значения факту его появления. Но постепенно в сознании стал раскручиваться всё сильнее вопрос, что он здесь делает?

   Когда Оля взошла на остеклённую терраску, то наклонилась, как бы обмахнуть обувь, но сама смотрела на своего преследователя. Конечно, это могла быть и случайность, но тогда почему он так внимательно смотрит на их дом?

   Она ещё подождала некоторое время и увидела, что он уже шёл обратно. Это уже было подозрительно и несколько неожиданно. Чтобы старшеклассник, да ещё такой видный, обратил на неё внимание – это что-то совершенно непонятное. Нет, она, конечно, видела его несколько раз в рекреации, но даже и мыслей никаких у неё не возникало на его счёт. По правде говоря, она частенько думала, но о Серёже. С ним ей было хорошо. К тому же, каждое воскресенье они куда-нибудь ездили. Ленинград город большой и каждый раз они с Серёжей ходили куда-нибудь в новое место, хотя любимым остаётся, всё-таки, Эрмитаж. Там они были уже шесть раз. И находясь там вместе с ним, она чувствовала себя счастливой.

   И вот, какой-то посторонний мальчик стал вторгаться в её жизнь. Тут было над чем подумать.

   Впервые дома она была какой-то задумчивой и рассеянной. Анна Сергеевна сразу это заметила, но не стала расспрашивать. Она только осторожно наблюдала за Олей. Оля старалась всё делать, как обычно, но мысли её, нет-нет, да возвращались к сегодняшнему происшествию. Такого в её жизни ещё не было. И была в этом во всём какая-то загадка. Она-то и вносила дисбаланс в её девичью душу.

   Последнее время всё её внимание было приковано к образу Серёжи. Который весьма уверенно входил в её жизнь, как свой, надёжный человек, с которым ей было и легко и интересно. С ним в её жизнь стала входить красота и все необычные, уникальные стороны жизни такого города, как Ленинград. Она не могла называть его Санкт-Петербургом, так как Николай Васильевич был жителем Блокадного Ленинграда, а его и это звание она уважала самым искренним образом.

   И вот этот юноша, вдруг, почему-то решил вторгнуться в её жизнь. Она почему-то была в этом уверена. Ей припомнилось несколько случаев, когда их пути в школе неожиданно пересекались и то, как он на неё внимательно смотрел. Но зачем?.. У неё же есть Серёжа и больше ей никто не нужен. Они с ним обо всём договорились, и она понимала, что Серёжа из-за неё взял на себя обет ожидания и это, как минимум, года на четыре. Оля понимала, что это подвиг и ценила это.

   Нет, Оля была девочкой с характером и решила с этим молодым человеком поговорить самым основательным образом, если всё это будет повторяться.

   Как её провожатый, молодой человек появился только через день – видимо число уроков в их классах не совпало. Оля, внезапно вспомнив о нём, обернулась, когда уже перешла мост, и заметила, что он следует за ней на некотором расстоянии. Это никак не входило в её планы и она, резко повернувшись, ждала его с явным желанием покончить всё это раз и навсегда.

   Такая решительность девочки настолько смутила Сашу, что он резко сбавил шаг, как бы не зная, что делать дальше. Но приближаться он продолжал и, наконец, оказался на таком расстоянии, что Оля решилась обратиться к нему:

   – Молодой человек, что вам от меня нужно?

   Саша совсем смутился и произнёс, едва слышно:

   – Да, собственно, ничего особенного – просто хочу познакомиться.

   – Зачем? – Голос Оли был твёрд и решителен.

   – Как зачем?.. Зачем молодые люди знакомятся с девушками – чтобы подружиться.

   – Хорошо!.. Допустим!.. Но почему вы выбрали именно меня? Разве в школе девушек мало, да и, как это говорится, я – малолетка для вас.

   В глазах Оли мелькнули иронические искорки и это, невольно вызвало улыбку Саши. Он несколько успокоился и продолжал отвечать на Олины вопросы.

   – В нашем городе девушек ещё больше, но почему-то каждый выбирает только одну и именно ту, которую выбирает. Это ни от вас, ни от меня не зависит. Пока эта загадка людьми не разгадана, почему один человек нравится другому.

   – Может быть, вы и правы, но, поверьте, что в данном случае вы выбрали не удачный вариант.

   – Но почему?

   – Ну, хотя бы потому, что вы мне не нравитесь на столько, чтобы я тоже хотела с вами дружить.

   – Но это поправимо, а во-вторых?

   – А во-вторых, – Оля приняла очень решительный вид, словно ей предстояло сейчас защищать свою честь, – я, к вашему сведению, уже замужем.

   – Как?.. Почему?.. Разве?..

   – Боже! – Сколько вопросов. Не знаешь, на какой и отвечать.

   – Скажите, это, действительно, правда?

   – Завтра я захвачу с собой паспорт и покажу его вам.

   – Послезавтра, пожалуйста. Завтра у нас шесть уроков, а у вас пять – я не смогу вас проводить. Разве что, в школе нам поговорить?

   – Это исключено. И вы сами это должны понимать. Я не хочу, чтобы меня задразнили в школе, да и ваша репутация может пострадать – зачем?

   – Вы правы. Я уже начинаю вам верить – вы так в себе уверены и говорите не как девочка из восьмого класса, а как вполне взрослая девушка. Но такой вы мне нравитесь ещё больше.

   – Это вы напрасно сказали.

   – Почему?

   – А вы представьте себе, что к вашей жене обращаются с подобными речами – вам это понравилось бы?

   – Нет, конечно. Простите меня!

   – Всё! До послезавтра.

   Оля решительно повернулась и пошла домой. Саша стоял и смотрел ей в след, но она ни разу не обернулась.

   Через два дня, на том же самом месте, Саша стоял и держал в своих руках паспорт Оли, открытый на страничке «Семейное положение». Здесь было записано, что она состоит в зарегистрированном браке с Савельевым Николаем Васильевичем. Она даже не обратил внимание на дату рождения её супруга – всё в его сознании смешалось и поплыло. Он вернул паспорт Оле и, едва справившись с собой, спросил:

   – Но почему?.. Почему, так рано?.. Как это всё странно...

   – Ничего странного нет. Девушкам разрешили вступать в брак с 14 лет, а мне уже 16. – Оля чувствовала себя совершенно спокойно. Анна Сергеевна была права, когда говорила, что подобная запись в её паспорте будет вроде охранной грамоты от нежелательных поклонников. И, чувствуя себя совершенно спокойной, она вдруг, спросила своего спутника:

   – Но что вас заставило обратить своё внимание именно на меня? Я ведь недоросль, как у нас в школе говорят про девятиклашек.

   – В двух словах мне на этот вопрос, пожалуй, не ответить. Знаете, Ольга Николаевна, Здесь целая история, приключившаяся со мной, и вряд ли вам будет интересно всё это выслушать?

   – Что это вы меня, вдруг, по имени и отчеству стали называть?

   – Но вы же замужняя женщина и, следовательно, для меня вполне уважаемая дама.

   Оля заметно смутилась, выслушав такой ответ, но, справившись с собой, сказала:

   – Это делает вам честь, как говорили в прежние времена, и я вам благодарна за это. Но вы заинтриговали меня вашей особой историей, так что, мне очень хочется её выслушать. Мне кажется, что не будет ничего предосудительного, если вы проводите меня до дому и расскажите о своей особой истории. И, кстати, как вас-то зовут?

   – Сашей,– ответил он и они пошли дальше рядом. Оля была довольна тем, как она объяснилась с молодым человеком. Книги, которые давал ей читать Николай Васильевич, сделали своё незаметное дело, превратив деревенскую девочку во взрослую и самостоятельную девушку. А в прочем, она тут же подумала. Что, скорее всего не столько книги, сколько личные беседы о них с Николаем Васильевичем и анной Сергеевной, сотворили с ней чудо. И ей это нравилась и, может быть, она впервые осознала в себе совершенно новые качества. И, наверное, права была Людмила Владимировна, её классная руководительница, предрекавшая Оле в будущем профессию хирурга? А вдруг, эта стезя ей по силам?..

   Тем временем Саша решал, как ему лучше начать рассказывать о себе и, совершенно неожиданно для себя, начал с вопроса:

   – Скажите, Ольга Николаевна, вам доводилось что-либо слышать обо мне от своих одноклассниц?

   – Я ещё не на столько вошла в наш классный коллектив, чтобы девочки со мной откровенничали, но..., однажды я была свидетельницей разговора между ними и говорили они о каком-то Саше – может быть, и о вас?

   – И что же они говорили?

   – Да говорили, что этот мальчик сильно изменился и, буквально, за какой-то год. Из крутого парня, вдруг, превратился в отличника и тихоню.

   Саша рассмеялся и произнёс:

   – А им бы хотелось, чтобы я и дальше потешал их своими выходками?.. Нет, уважаемые сплетницы и молодые интриганки, с этим покончено и, полагаю, навсегда.

   – Вы правы, Саша, они очень похожи на таких, но как вам это всё удалось?

   – Вот об этом мне и хотелось бы рассказать, если, конечно, я успею?

   – Если не успеете, а мне будет интересно, то можем продолжить в следующий раз.

   – Ого! А как же ваш муж – вдруг приревнует?

   – Это исключено!

   – Но почему?

   – А об этом и я, может быть, как-нибудь расскажу.

   Какое-то время они шли молча, но вот Саша стал рассказывать о себе.

   – А обо мне ваши девчонки всё правильно говорили. Я, действительно, был несколько разболтанным. И долгое время не мог сам понять почему у меня всё так складывалось. Ведь нас двое в одном классе, близнецов-то, Мишка и Я. У Мишки всё всегда шло нормально, а я, что ни день, обязательно в какую-нибудь историю вляпаюсь.

   – Бывает, – поддержала его Оля.

   – Да, бывает. Только дело-то шло к выпускному классу, а мне хочется в институт поступить, а успеваемость в районе средней. Даже две тройки: по английскому и химии. Словом, родители мои забеспокоились. Главное дело, что у нас с Мишкой всё было одинаковым – мы же близнецы с ним, а успеваемость и поведение разное до противоположности.

   – Ну, и родители тебя начали пороть за каждую провинность? – озорно спросила Оля.

   – Нет, они у меня интеллигентные люди. Они пошли к психологу, а у того друзья в одном научном институте. Для них наш случай показался чем-то интересным. Словом, меня пригласили туда и, как они говорят, провели обследование.

   – Анализы, что ли? – снова съязвила Оля. Она впервые, пожалуй, чувствовала себя хозяйкой положения и пользовалась этим с наслаждением.

   – Я сам сначала думал, что так и будет. Но нет. Здесь всё сводилось к заполнению разных анкет, потом просто беседовали, задавали всякие вопросы. И, как потом выяснилось, психолог тоже самое проделал с моими родителями и Мишкой тоже. Потом они долго совещались – несколько дней меня не тревожили, и, вдруг, вызвали снова.

   – Не страшно было?

   – Нет, даже интересно. Ведь вопросы были такими, которые меня самого заинтересовали. Я, вдруг стал, как бы, наблюдать со стороны себя их глазами. Это поразительно интересно.

   – И что же дальше?

   – Они обстоятельно объяснили мне положения новой теории в области человекознания – ноосферной, как они её называли. А потом, потом предложили мне принять участие в эксперименте. Им захотелось проверить на практике все выводы, которые вытекали из этой теории.

   – И вы согласились?

   – Конечно. Это же интересно. Я стал каждый день беседовать со специалистом, который меня вёл. И было просто здорово, когда ты рассказываешь о своих поступках, ощущениях, о своих мыслях в тот или иной момент, который раньше обязательно обернулся бы для меня очередной неприятностью. А тут меня стала удерживать какая-то внутренняя сила.

   – Но откуда она взялась? Может быть, они вам уколы делали какие-нибудь?

   – В том-то и дело, что нет.

   – Как потом выяснилось, весь фокус заключался в моём отношении к своим родителям.

   – Вы уверены?

   – Абсолютно. Правда, всё произошло не сразу. Самым трудным оказалось, как раз, поменять это отношение. Мне это удалось с большим трудом и то, только потому, что мой руководитель и консультант, сумел мне доказать это всё и не на пальцах, как принято сейчас всё доказывать, а на функциональных кривых.

   – А знаете, я уже об этом слышала. Как я понимаю, речь идёт о взаимодействии нашего мозга и нашей ноосферы?

   – Совершенно верно! Но откуда вы это знаете?

   – У меня тоже есть наставник, который работал в такой лаборатории, где изучали взаимодействие мозга человека с ноосферой. Он мне тоже многое объяснял, хотя я и не всё поняла. И что же дальше?

   – А дальше и началось самое трудное, как я уже сказал. Представьте себе, что вам нужно поменять своё отношение к кому-нибудь из родственников или знакомых, которое складывалось на протяжении многих лет, а вам нужно поменять их на обратное. Как говорят математики: «Поменять знак».

   – Да, я представляю себе всё это в реальности, так как у меня нечто похожее тоже было.

   – И как вы с этим справились?

   – Да никак. Я просто убежала из дому.

   – Совсем?

   – Конечно.

   – А дальше?

   – А дальше встретила хороших людей, которые помогли. Но это всё не интересно. Я слушаю вас, как вы с этим справлялись?

   – Да тоже с трудом. Но мои родители стали мне помогать. Прежде всего, они стали рассказывать о себе разные истории, из которых я их стал узнавать словно заново. После каждой истории я подолгу думал, и получалось, что они у меня хорошие люди, а я почему-то к ним стал относиться не так, как следует относиться к своим родителям.

   – А это очень важно?

   – Это самое главное, как оказалось в моём случае. Прежде всего, меня поразило, что в суровое, послевоенное время, они не соблазнились материальным благополучием, а пошли дальше учиться. Тогда это было трудно. Пойти работать после окончания школы и начать зарабатывать, тем самым как бы решая свою проблему материального обеспечения, было довольно легко. На работу у нас тогда всюду требовались люди и десятиклассников принимали везде охотно, сами же везде обучали профессии и деньги платили сразу. Соблазн тогда был очень велик – зарабатывай и становись взрослым: ходи на танцульки, развлекайся, влюбляйся – чего ещё? Но мои родители выбрали более трудный путь – путь познания, как я теперь стал понимать. За это я стал их уважать и больше понимать.

   – Поясните, почему?

   – Осознание необходимости учиться дальше к нам молодым приходит, порой, слишком поздно. Когда покрутишься в жизни, посмотришь, кто, как и чем живёт, только тогда начинаешь понимать, где был правильный выбор сделан, а где нет. А что касается обучения в университете или институте, то там люди получают, как объяснил мне отец, только самые необходимые знания, чтобы, в последствии, и стать образованным человеком. То есть, само обучение ещё не делает человека образованным – нужна дальнейшая работа в этом направлении. Конечно, есть люди, которые сумели стать образованными для своего времени, хотя и не получили высшего образования, но это всё одарённые натуры, сильные психологически, но надеяться только на это было бы глупо.

   – Да мой наставник мне объяснял, что уровень образованности зависит от соответствия мировоззрения человека требованиям тому времени, в котором он живёт. А это приходит к человеку в процессе самостоятельной работы над книгами, произведениями искусства и, разумеется на основе знания объективной истории.

   – Вот, видите, как всё просто, когда поймёшь это?

   Они шли довольно медленно, но, тем ни менее, уже пришли к дому Оли. Она оглянулась на свой дом и сказала:

   – Вот я и дома, но главного я от вас так и не услышала.

   – Можно продолжить в следующий раз.

   – Придётся, – с иронией произнесла Оля и, попрощавшись, пошла домой.

   Саша шёл обратно и размышлял о том, что перед ним сейчас возникла ситуация, которая была куда сложнее, чем весь процесс «переориентации его духовного начала», как выразился Марк Анатольевич. Оля несомненно была замужем и для него, всегда склонного к максимализму, это было, своего рода, «ТАБУ». Но внутри всё противилось этому. Оля была необычной девушкой – это было несомненно. Всё в ней было не таким, как у его одноклассниц. И не только взрослость и рассудительность, но и манеры, стиль поведения, открытость и категоричность, сочетающиеся с женским обаянием, – всё влекло его к себе.

   Однако, не смотря на все преграды, он был сейчас бесконечно рад тому, что, по крайней мере, ещё одна встреча у них будет. Он будет говорить с ней, а она его слушать и задавать свои неожиданные вопросы. Как, оказывается, это интересно!.. Она просто слушает, а ему хочется открыть ей все тайны, которые только ему известны.

   Что будет дальше, он не знал, но, разумеется, ни о каких глупостях он даже не думал. Саша был другого воспитания и к женщинам относился так, как относились лучшие герои лучших книг о любви. Только не той, западной, любви, которой занимаются одну ночь, а той любви, которая на всю жизнь, как путеводная звезда.

   Да и Оля, как ему виделось, тоже была девочкой необычной. И больше всего его поражала её взрослость не погодам, её серьёзное отношение ко всему. Однако интерес, который она проявила к его истории, говорил о том, что в ней не угас ещё, как бывает во многих взрослых, огонь любопытства и интереса к чужим судьбам. В ней вопросов к жизни было, похоже, столько же, сколько и в нём.

   В школе Саша старался избегать встреч с Олей, чтобы избежать школьных сплетен и ненужных разговоров. Особенно это было важно теперь, когда он узнал, что она замужем. Это известие, честно говоря поразило его, но, как показал психологический эксперимент, который он с честью провёл над собой, у него хорошо поставленное логическое мышление, что даёт ему возможность преодолевать любые психологические трудности. Вот и сейчас он всё обдумал и принял всё, как неизбежное, немного уступая своим желаниям только в позволительных ситуациях, которые могли возникнуть только в естественных условиях из того, что позволит ему Оля, нет..., Ольга Николаевна. Позволит она ему проводить её до дому – это уже будет большая удача в его жизни. Если бы его кто-то спросил, почему так, вряд ли он смог что-то внятное ответить. Но ему самому было это ясно и понятно. Побыть рядом с девушкой, к которой испытываешь трепетное влечение – это уже счастье. Так считал Саша, и это была для него аксиомональная истина.