Текст книги "Девушка с пистолетом "ТТ" "

Автор книги: Роман Каретников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

И без того красный Соломин побагровел ещё больше.

– Буду, – буркнул он, понимая, что в случае плохого расклада, через два дня ему предстоит стать козлом отпущения.

– Вот и ладно, – подвёл итог Ворохов, поднимаясь с кресла. – Я – в банк, а оттуда – в контору. Дай мне ещё человека. На всякий случай.

Соломин кивнул.

– Там Полурад внизу. Скажете ему, пусть едет с вами.

Ворохов сделал знак Роману следовать за ним. Соломин проводил их хмурым взглядом.

– У вас сажа на виске, – сказал ему Рачек и протянул платок.

– А-а… Спасибо, – отказался Соломин и, вынув из кармана свой, принялся яростно тереть щеку, будто сгоняя на ней злость.

– Артём Константинович, – мягко произнёс Рачек, – мы с Алиной уйдём отсюда. Сейчас нам в «Ягуаре» подыщут квартиру, и мы отправимся туда. Но, для этого я съезжу в агентство, отчитаюсь перед шефом. Это на час-полтора, не больше. Пусть это время она побудет здесь, присмотрите, чтобы всё было в порядке.

– Ладно, – ответил Соломин. – Людей вам дать?

– Не нужно. Я возьму двух человек из наших, они будут прикрывать улицу. А вас я попрошу о другом.

Соломин вопросительно посмотрел на него.

– Как нам с Алиной выбраться отсюда, чтобы не привлекать к себе внимания? Моя машина отпадает, они её уже знают.

– Вы хотите выехать отсюда вдвоём с нею? Без охраны?

– Именно.

По выражению лица Соломина Рачек догадался, о чём он хочет сейчас сказать, поэтому поспешно добавил:

– Только так, иначе нас засекут, едва мы выедем за ворота. Нужно что-нибудь незаметное и обыденное. Такое, что не бросается в глаза.

Соломин пожевал губами.

– Обыденное?… Джип охраны? Моя «Тойота»?

– Не то.

– Пирожковоз?

– Чей? – насторожился Рачек.

– Дяди Миши. Но он двигается, как черепаха.

– Неважно. Нам в гонках не участвовать. Если прицепится «хвост» – вернёмся назад, поищем другой способ. Он сейчас здесь?

– Пирожковоз? Он всегда здесь, если дядя Миша рядом.

– Хорошо. Артём Константинович, если вам не трудно, договоритесь с поваром, объясните ему, что и как нужно будет сделать, а я предупрежу Алину.

Соломин кивнул.

– Ладно, это мы обеспечим. А что дальше?

– А дальше, Артём Константинович, вам придётся действовать самому. Девочку я оставить не смогу, мне придётся всё время находиться рядом с ней.

– Это понятно. Я имею в виду, каким образом мы будем поддерживать связь? Я должен контролировать ситуацию и быть уверенным, что у вас всё в порядке.

– Я дам вам номер телефона. Но, лучше договоримся так, я буду вам перезванивать через каждые шесть часов. Мне постарайтесь звонить лишь в самом крайнем случае. Они могут находиться поблизости и сканировать частоты. Обыкновенным телефоном не пользуйтесь ни в коем случае.

– Я похож на идиота? – обиженно посмотрел на него Соломин.

– Извините, Артём Константинович. Привычка оговаривать все детали. Это ещё со времён старой службы. Давайте лучше подумаем, как нам решить главную проблему. Власти уже взялись за дело?

– Конечно. Розыск и прокуратура здесь с самого обеда. Допрашивают всех поголовно…

Рачек мысленно отметил, что при таком количестве посторонних дом становится всё менее и менее безопасным, и уходить отсюда нужно как можно скорее.

– …а сейчас ещё начнут мотать всех заново по поводу Валика. Только…

Соломин замолчал.

– Что?

– У меня такое впечатление… Виляют они. Все, начиная от следователя и заканчивая губернатором. Тот мурыжит наших, одного за другим, тянет резину и не даёт работать, а этот – на словах вроде бы готов помочь, а на деле – ничего конкретного. Кстати, сегодня он испарился напрочь, и ни хозяин по телефону, ни Ворохов, здесь, не могут его поймать.

– Думаете, на них давят?

– Предполагаю, что да. Поэтому, у них такая выжидательная позиция. Владимир Фёдорович тоже, как вы понимаете, не последний человек. Вот они и смотрят, кто начнёт одерживать верх, а затем помогут ему добить проигравшего.

– Значит, всё против нас. Весёлое положение. Ну, а что у вас конкретно есть по «Мидасу»?

– Практически ничего. Они, ведь, не входили в нашу сферу, поэтому мы ими почти не интересовались. Так, аналитические разработки, прогнозирование. Конкретики очень мало.

– Своих людей у вас в «Мидасе» нет?

– Нет.

– Следовало ожидать.

– Ищем подходы.

– Это хорошо, но вряд ли вы успеете за такое время. Нам бы знаете что разузнать?

Соломин вопросительно поднял брови, глядя на Рачека.

– Кто те люди, которые на нас нападают? – продолжал тот. – То, что они работают на «Мидас», это ясно. Но, кто они? Официально доставленная сюда группа профессионалов, или используется местный криминалитет? Я склоняюсь к первому. Слишком уж хорошо они оснащены, да и действуют выученно. Хотя, полностью со счетов сбрасывать наших нельзя.

– Вы хотите сказать, что если это приезжие, то где-то здесь должно быть их логово?

– Конечно. База. Причём, непосредственно с «Мидасом» не связанная. Вот если бы вам удалось вычислить эту берлогу… Скорее всего «Мидас» использовал для её покупки или аренды подставных лиц. Если выявить всех, кто контактировал с южанами, то среди них обязательно окажутся нужные вам люди. Но, чтобы их обнаружить, потребуется провернуть громадный объём работы.

– Да. Всё равно, что песок на пляже просеивать, – согласился Соломин. – Но мысль интересная. Стоит попробовать.

Он кивнул Рачеку и отправился к дяде Мише договариваться насчёт машины, на ходу достав сотовый телефон и отдавая распоряжения невидимому собеседнику.

А Рачек поднялся на второй этаж, подошёл к комнате Алины и трижды коротко стукнул в дверь.

– Войдите, – послышалось оттуда.

Алина, одетая в серый джемпер и светло-голубые джинсы, складывала вещи в чёрную спортивную сумку. Её глаза пытливо взглянули на Рачека из-под каштановой чёлки.

– Я сейчас отлучусь ненадолго, – сказал он ей, – а потом вернусь за тобой, и мы уедем отсюда. Нас не будет дня два, пока не вернётся твой отец. А, может быть, и дольше, это уж как он решит. Поэтому, возьми всё, что тебе потребуется в течение этого времени, так, чтобы не приходилось потом выходить из квартиры. Лишнего тоже не бери. Обязательно возьми следующее…

7.

«Москвич» дяди Миши трясло немилосердно. Было впечатление, будто они едут не по ровной асфальтированной дороге, а по брусчатке полной выбоин. Рачек и Алина, пытавшиеся первые минуты переговариваться, вскоре оставили это занятие, столь же бесполезное, сколь и опасное, грозившее каждому из них откушенным языком.

Они сидели на нескольких одеялах, разостланных по полу фургончика, поскольку иных приспособлений для сидения у дяди Миши не было. Через пятнадцать минут у обоих болело всё тело, как будто их долго и методично избивали резиновой дубинкой. Рачек успел несколько раз проклясть себя за то, что он избрал именно этот способ передвижения. Впрочем, Алина держалась молодцом, не жаловалась, лишь иногда вздыхала и морщила носик, когда машину подбрасывало в очередной раз.

Время от времени Рачек привставал и осторожно выглядывал в окошко на задней двери. Их никто не преследовал, и это его немного успокаивало.

Но, рано или поздно, всему приходит конец. Рачек коротко стукнул в стену кабины, давая знак остановиться. Дядя Миша выбрался из «Москвича» и распахнул дверки фургона, выпуская их на волю. Рачек вышел первым, внимательно осмотрелся по сторонам, окинул взглядом бежевую «семёрку», припаркованную невдалеке, и лишь после этого подал знак Алине. Та вылезла со страдальческой гримасой на лице, волоча за собой тяжёлую сумку.

Из «семёрки» вышел тёмноволосый мужчина с угловатым лицом и подошёл к Рачеку.

– Вот, – сказал он, протягивая ключ. – Этот дом, третий этаж, квартира пятнадцать. Чёрного хода нет, зато окно кухни выходит на крышу магазина. Крыша на уровне второго этажа. В дальнем конце есть пристройка, там можно спуститься во двор и мимо парикмахерской выйти на Конева.

– Годится, – сказал Рачек. – Вы будете здесь?

– Я остаюсь на улице, а Володя будет присматривать за подъездом. Через шесть часов у нас пересменка.

– Понятно. Надеюсь, ничего не случится.

Угловатый хмыкнул, искоса поглядывая на Алину.

– Я ещё нужен вам? – спросил подошедший дядя Миша.

– Нет. Спасибо большое, – ответил Рачек. – Передайте Соломину, что добрались без осложнений, и, пока, всё в порядке.

Дядя Миша с головы до ног осмотрел угловатого и покачал головой.

– Да-а, дела… – философски изрёк он.

Алина в это время безуспешно пыталась нагрузить на себя два неподъёмных баула. После нескольких попыток, повесив на плечо чёрный баул, на широком ремне, она обратилась к Рачеку:

– Вы возьмёте вторую сумку?

– Нет, – категорично отрезал он.

Брови Алины обиженно взлетели вверх.

– Давайте я помогу, Алина Владимировна, – подсуетился дядя Миша.

– Берите и идите за мной, – распорядился Рачек и повернулся к девушке. – Я не носильщик, а телохранитель. Мои руки должны быть свободны, иначе можете считать, меня здесь нет, потому, что помочь я ничем не смогу. И не обижайтесь сейчас, пожалуйста. Потом – сколько угодно, а сейчас не надо.

– Я и не обижаюсь, – воинственно вздёрнув подбородок, заявила Алина.

– Вот и правильно, – пробормотал Рачек, поворачиваясь к ним спиной и ещё раз, внимательно, оглядывая улицу.

Под его предводительством они достигли подъезда, поднялись на третий этаж и отыскали нужную дверь. Рачек открыл замок, шагнул в прихожую, осмотрелся, жестом показал Алине с дядей Мишей следовать за собой, закрыл дверь и, оставив их в прихожей, быстро обошёл всю квартиру.

– Порядок, – сообщил он. – Можно располагаться.

Дядя Миша поставил сумку, а затем, ещё раз попрощавшись и пожелав спокойного пребывания, ретировался на лестничную площадку.

– Здесь твоя комната, – сказал Рачек Алине. – Располагайся.

Он подхватил обе сумки и поставил их у кровати.

– Спасибо, – подчёркнуто вежливо поблагодарила Алина.

Рачек рассеянно кивнул, подходя к окну. Бежевая «семёрка» стояла на своём месте, по улице шли прохожие, на вид все мирные, законопослушные граждане.

«Долго ли мы здесь продержимся?» – подумал Рачек.

– Здесь даже телевизора нет! – раздался за его спиной голос Алины.

– В самом деле? – изумился Рачек.

– Да, представьте себе. Вы что, не могли найти что-нибудь получше?

– Времени не было, – извиняющемся тоном произнёс Рачек, хотя по выражению его лица было видно, что извиняться он не собирается.

– Просто дыра какая-то, – Алина подняла сумку и с размаху швырнула её на тумбочку, досадливо кусая нижнюю губу. – Чем же тут заниматься всё это время?

– Книжку почитай, – флегматично предложил Рачек.

– Какую? Я не взяла с собой ничего.

Рачек взял со столика в прихожей книгу и бросил её на кровать.

– Это телефонный справочник, – глаза Алины округлились и заблестели.

– Другой нет, – пожал плечами Рачек и резко пригнулся.

Справочник, шурша страницами, пролетел над его головой, шмякнулся о стену и упал на пол.

– Так. Всё! Я здесь столько торчать не собираюсь. Сейчас же перезвоните Дмитрию Александровичу, пусть пришлёт за нами машину.

– И что? – спросил Рачек, усаживаясь в старое кресло с протёртой оббивкой.

– Вернёмся назад домой.

– А что там?

– Там? – Алиса на минуту запнулась. – Ну… там… Всё. Всё, что надо. По крайней мере, можно найти, чем заняться. А Артём Константинович увеличит охрану, и никто туда не сунется.

Рачек грустно посмотрел на неё.

– Если бы это было так, девочка, – сказал он, – мы бы с тобой оттуда не уезжали. Конечно, у вас там и кинотеатр, и спутниковое телевидение, и все твои вещи, к которым ты так привыкла, и бассейн, и многое другое, но… Кроме всего этого, там есть ещё люди, которые объявили войну твоему отцу. Эти люди не останавливаются ни перед чем. И если бы всё дело было только в охране. Ты же видела, что произошло с Марком Антоновичем, несмотря на охрану. А больше всего их интересуешь именно ты. Поэтому, там мы бы всё время находились под прицелом, в ожидании нового удара. Сейчас мы лишили их хотя бы этого преимущества.

«По крайней мере, на какое-то время», – добавил Рачек про себя.

– Но два дня, – простонала Алина. – Два дня. Здесь!

– Может быть и меньше, – мягко произнёс Рачек, хотя сам в это не верил. – Может быть, завтра ситуация переломится, и мы сможем вернуться.

Алина горестно вздохнула и, усевшись на кровать, принялась разбирать сумку.

Рачек же встал, проверил, как работает плита, включил холодильник и принялся перегружать в него съестные припасы из второй сумки. Продуктов было много, достаточно, чтобы продержаться дня три, или даже четыре, так что голодать им вряд ли придётся.

Затем Рачек зашёл в ванную, тщательно вымыл руки, сполоснул лицо и услышал, как в комнате у Алины запиликал телефон.

– Да? – донёсся до него её голос. – Да. Всё хорошо, папа… Уже на новом… Да так… ужасно, конечно, но жить можно. Если недолго… Хорошо… Хорошо… Сейчас. Вадим Петрович!

– Иду, – отозвался он, повесил полотенце, прошёл в комнату и взял миниатюрную «Нокию» Алины.

– Слушаю, – сказал Рачек, неуклюже держа аппаратик в своей огромной лапище.

– Это ты, охрана? – загремел у него над ухом властный голос. – Ну, как там у вас?

– Нормально. Пока держимся.

– Держитесь. Скоро эта байда закончится. Я здесь быстро наведу порядок. Только ты, охрана, гляди, не проморгай мне девочку. Понял?

– Об этом можно не говорить, – ответил Рачек.

– Ну, смотри… Хорошо смотри. Если что, лучше сам ляж, но чтобы до неё никто не дотянулся. Иначе…, – Гриценко многозначительно замолчал.

Рачек демонстративно зевнул, постаравшись, чтобы его зевок был хорошо расслышан на той стороне земного шара. По-видимому, такого никто себе ещё не позволял, потому что в трубке на короткое время воцарилось озадаченное молчание.

– Надеюсь, ты понял, – сказал, наконец, Гриценко. – Будут проблемы, обращайся к Ворохову или Соломину. С остальным – сам управишься?

– Управлюсь.

– Ладно, поверю. Но ты не спи там, охрана. Неси службу, как положено. Скоро буду.

– Не задерживайся, – ответил ему Рачек. – Счастливой посадки.

Гриценко молча отключился. Рачек опустил аппаратик и встретился со взглядом широко распахнутых глаз Алины.

– Вы сумасшедший? – утвердительно спросила она.

– Нет, – ответил Рачек, протягивая ей «Нокию». – На нашу работу сумасшедших не берут.

– С папой ещё никто так не разговаривал, – сказала Алина, покачивая головой. – Ни один человек себе не позволял такого.

– А ваш родитель со всеми так обращается?

– Бывает и покруче.

– В таком случае, мои искренние соболезнования им. Ты есть не хочешь?

– Пока нет.

– Захочешь, скажи. Я хоть и не дядя Миша, но что-нибудь придумаем.

Алина кивнула.

– Хорошо. Только готовить буду я сама, ладно?

– Ради Бога, я не настаиваю.

– Хоть какое-то занятие. А вы ещё не проголодались, Вадим Петрович?

– Согласен потерпеть за компанию. Тем более что мне воздержание не повредит, – Рачек хлопнул себя руками по объёмистому животу.

Он опять выглянул на улицу, ещё раз зашёл на кухню, проверил, как открывается рама окна, спрыгнул на крышу магазина, прошёлся по ней до самого конца, убедился, что спуск никаких затруднений не вызовет, и вернулся назад тем же путём.

Спустя два часа, когда Алина уже хлопотала на кухне, он набрал номер Соломина.

– Это я, – сказал он, услышав голос Артёма.

– Наконец-то. Как ваши дела?

– Дела у вас. У нас всё спокойно. Тишина и симметрия, как пел Высоцкий.

– Завидую.

– Сплюньте. Не то сглазите ненароком.

– Плюю. Значит никого?

– Ни души. А на вашей стороне? Ещё не успокоились?

– Какое там. Лезут внаглую, напролом. Пока, правда, без стрельбы, никто из наших больше не пострадал, но, многие заметили за собой слежку. Грубо работают, не маскируются, в общем, жмут на нервы. Пришлось, как и говорили, собирать всех в одном здании. Так что, сейчас переезжаем в «Индустриал-банк».

– Правильно, – одобрил Рачек. – Только, теперь смотрите, чтобы вас там всех скопом не накрыли. Я смотрю, эти ребята без тормозов, с них станется заложить пару зарядов.

– Уже думали, – успокоил его Соломин. – Здание оцепили двойным кольцом, так что люди сейчас в безопасности.

– А по самим гостям ничего?

– Пока ничего. Ищем.

– Тогда всё. Удачи вам.

– Всего хорошего.

Соломин отключился.

– Вадим Петрович! Вы идёте или нет? Стынет ведь, – в третий раз донёсся из кухни призыв Алины.

Рачек встал, спрятал телефон в карман куртки, набрал полную грудь воздуха, сладко с хрустом потянулся, разбросав руки в стороны, и направился трапезничать.

Сам ужин прошёл под флагом перемирия и восстановления добрых отношений. Алина стала понемногу свыкаться с мыслью, что какое-то время придётся побыть здесь и, хотя, как и прежде, не испытывала радости по этому поводу, но желание расправиться с Рачеком в ней несколько поутихло.

– Вадим Петрович, – сказала она, отрезая ломтик нежно-прожареного бекона, – скажите, если не секрет, конечно… Вот Артём Константинович говорил, что раньше вы занимали высокое положение, у вас была престижная должность. Как же получилось, что вы теперь… ну, что-то вроде охранника, что ли?

Рачек внимательно посмотрел на неё, а затем медленно положил вилку. В его глазах всколыхнулась скорбь, упрятанная до этого глубоко внутри.

– Так было нужно, – кашлянув, сказал он. – Я должен был это сделать.

Он не стал ничего рассказывать девчушке, которая сидела перед ним, как не рассказывал никому о причинах своих поступков. Да и не стоило сейчас говорить ей о другой маленькой девочке, которую хладнокровно застрелили вместе с её отцом и матерью. Девочке, которая, приходя к ним в «Астру», ходила как привязанная за Рачеком, доверчиво держась за большой палец, и называла его «дядя Вадимка». После того, как семью Вознесенских обнаружили убитыми в своей квартире, Рачек задействовал все имевшиеся у него возможности, чтобы добраться до тех, кто это сделал. И тогда новое руководство «Астры» ему мягко намекнуло, чтобы он поумерил пыл, если не хочет расстаться со своим местом. Совету Рачек не внял, заодно пожелав доброхоту держаться, на всякий случай, от него подальше. И он бы достал эту мразь, что убила Вознесенских, но в последний момент люди, за которыми охотился Рачек, исчезли сами по себе, не оставив никаких следов. Кто их убрал и каким образом, так и осталось неизвестным, хотя слухов и домыслов ходило множество.

А самого Рачека, ввиду столь вызывающе строптивого его поведения, уволили из «Астры» с волчьим билетом, предупредив, что ни в одну из частных структур его теперь не возьмут. В чём он сполна и уверился за эти месяцы.

И, хотя Рачек так и не произнёс ни слова, Алина почувствовала повисшее в воздухе н е ч т о и с женской мягкостью поспешила сменить тему.

– Вадим Петрович, можно я позвоню, чтобы нам завтра привезли всё, что мне понадобится? – спросила она, пододвигая Рачеку салатницу с фруктовым ассорти.

Тот с сомнением посмотрел на содержимое тарелки и осторожно зачерпнул его ложкой.

– Ни в коем случае, – сказал Рачек.

– Почему вы так категоричны? Неужели нельзя хоть это позволить?

– Потому, что все ваши домочадцы и сотрудники находятся под наблюдением. И, если кто-то из них явится сюда, следом за ним последуют те люди, от которых мы скрываемся. Понимаешь, девочка?

– Вадим Петрович, пожалуйста, перестаньте называть меня девочкой. А если это будут помощники Артёма Константиновича? Или сам Артём Константинович? Они же специалисты.

Рачек покачал головой.

– Ни один специалист не может со стопроцентной гарантией избавиться от профессиональной слежки. Стоит им допустить маленький просчёт, как нас обнаружат. И тогда, Алина, те люди, которые сейчас охраняют нас там, на улице, могут погибнуть. Впрочем, как и мы с тобой. Стоит ли рисковать?

Рачек подвинул салатницу ближе и активно заработал ложкой.

– Но это же тюрьма, – вздохнула Алина. – Неужели вы не могли выбрать какую-нибудь человеческую квартиру? Здесь даже на кухне ничего нет, ни микроволновки, ни посудомоечной машины.

– Люди, которые занимались этим, интересовались другими особенностями, – ответил Рачек. – К тому же, квартира вполне сносная, могло быть и хуже.

Алина фыркнула.

– Ну, ладно, – примирительно сказал Рачек, расправляясь с фруктовым салатом, – ты напиши, что тебе ещё надо, я передам своим. Во время пересменки нам подвезут всё, что смогут найти. Подходит такой вариант?

– Подходит, – кивнула Алина. – А когда пересменка?

– Ближайшая через четыре часа. Но ты на неё не рассчитывай. Где сейчас телевизор найти? А вот до завтра что-нибудь нарисуется.

– Ну, хоть так, – вздохнула Алина.

– Пиши, – Рачек вынул из кармана записную книжку со вставленной в неё ручкой, раскрыл и протянул Алине. Та отодвинула тарелку и принялась за составление списка необходимых вещей. Перечень получался долгий. Рачек, закурив, наблюдал за тем, как Алина добавляет в него всё новые и новые пункты, и с опаской думал о том, кто же в их фирме будет этим заниматься.

Но сбыться его опасениям не пришлось. Через двадцать минут, когда Рачек в свою очередь тоже сел за стол и принялся с большой неохотой составлять суточный отчёт о проделанной работе, телефонный звонок разрушил то состояние покоя и относительной безопасности, в котором они находились.

– Слушаю, – сказал Рачек, поднося трубку к уху и радуясь возможности оттянуть написание ненавистного отчёта.

– Вадим Петрович, – услышал он голос своего шефа из «Ягуара» с прилизанными волосами и въедливым взглядом лесного хорька, – всё отменяется. Можете везти девочку Гриценко домой.

– С какой стати?

– Заказ отменён. Вы с ней больше не работаете.

– Как отменён? Кто отдал распоряжение?

– Какая разница? Вам приказали закончить работу, значит всё, никаких разговоров. Выполняйте распоряжение.

Рачек стиснул зубы и досчитал до пяти. Комментариев больше не требовалось. Их только что предали, его и Алину. Противник вышел на агентство Рачека и каким-то образом смог повлиять на них. И «Ягуар» спасовал перед «Мидасом».

– Ну, вот что, – Рачек говорил раздельно и внятно, так, чтобы на том конце его хорошо поняли, – работу я не брошу. Девочка остаётся со мной до тех пор, пока всё не закончится.

– Вы в своём уме? – металлической струной зазвенел голос хорька. – Я разве непонятно объяснил вам о вашем положении и недопустимости всяческих выходок? Забыли, каково оббивать пороги в поисках работы? Немедленно отправьте Гриценко домой, иначе снова окажетесь на улице. И никто…

– Пошёл ты в жопу, паскуда, – ответил Рачек и отключился.

Странно, ему стало немного легче. Может быть, потому, что именно эти слова он хотел сказать своему, теперь уже бывшему, шефу с самой первой минуты их знакомства.

8.

– Погоди.

Они стояли в подъезде, настороженно всматриваясь в сгущавшуюся на улице темноту. Рачек поднял правую руку, останавливая Алину, а сам спустился по ступенькам, деталь за деталью прощупывая прилегающие окрестности. Никого не было. Угловатый со своим напарником исчезли, отозванные руководством «Ягуара», но и неприятель из «Мидаса» пока не появился.

– Пойдём, – негромко позвал Рачек Алину, – и держись справа от меня, не отходи.

– Хорошо, – тихо сказала она, не замечая, что нервно сжимает кулаки.

Они пересекли двор и вышли на улицу, стараясь двигаться подальше от освещённых участков. Идти им было немного, чуть больше трёх кварталов, до площади 500-летия, где у моста Рачека с Алиной должна была поджидать машина, отправленная Соломиным. Двенадцать минут хотьбы, и они у цели. Если ничего не случится. Если у них будут эти двенадцать минут, и если им дадут пройти эти несчастные три квартала.

Но никакими «если» Рачек себе голову не забивал. Он, вообще, не любил сослагательного наклонения, предпочитая ему категорию настоящего времени. То, что происходит здесь и сейчас, только это имело значение и было жизненно важным. Он думал об улицах, по которым им сейчас предстояло пройти, и Алине, которую ему нужно было спасти, чтобы ещё раз не повторился тот ужас, когда в войне, что ведут взрослые, стремясь вырвать кусок друг у друга, страдают дети. Рачеку не хотелось, чтобы что-то плохое произошло с девочкой за его спиной, которая сейчас изо всех сил старалась не показать, как ей на самом деле страшно.

… Ещё в доме, разговаривая по телефону с Артёмом Соломиным, Рачек решил не ждать, пока машина Соломина подъедет к самому дому. Неизвестно, кто бы успел первым – они или люди из «Мидаса». Вместо этого, он предпочёл двигаться им навстречу. С его точки зрения это было безопаснее. Пока что его ожидания оправдывались.

В этот поздний час улица была почти безлюдной, люди ложились спать, окна в домах гасли одно за другим. Пока что им встретились лишь супружеская чета, озабоченно спешащая к своему дому, парочка влюблённых, которые туда явно не торопились, и крепко выпивший парень, двигавшийся на автопилоте вообще в неизвестном направлении.

Рачек с Алиной свернули на улицу Конева, столь же безлюдную, как и предыдущая. Шли они всё также осторожно, хотя Рачек чувствовал, как Алине хочется побыстрее преодолеть оставшийся отрезок пути и оказаться под защитой многочисленных охранников. Сам-то он знал, что в безопасности они при этом не окажутся. Скорее даже наоборот.

Из-за поворота вынырнул тёмный «Пассат» и, шурша шинами по асфальту, покатил им навстречу. Рачек вжал Алину в стену дома, мимо которого они проходили, и достал пистолет. В десяти шагах от них виднелся проход между домами. Рачек показал Алине глазами на него и прошептал:

– Если сейчас начнётся, постарайся добраться туда и уходи отсюда как можно быстрее. Я их задержу, а ты иди к мосту сама. Поняла?

Алина, прижатая к стене его тучным телом, шмыгнула носом. «Пассат» проплыл мимо них, из заднего окна вылетела банка из-под пива, звонко ударилась о тротуар и, подскакивая, покатилась к решётке водостока. Алина провела автомобиль глазами и облегчённо перевела дыхание.

– Пошли, – буднично скомандовал Рачек и спрятал пистолет.

Они продолжили путь. Шаг за шагом, метр за метром, квартал за кварталом. С улицы Благовестной они свернули на улицу Гетьмана Сагайдачного, которая вывела их к мосту. На той стороне начиналась площадь 500-летия, и, глядя на реку, Рачек подумал, что Соломин не уточнил, с какой стороны моста их ждать. Адреса он не знал и откуда должны появиться Рачек с Алиной, тоже. Рачек выругал себя за упущение, это ему нужно было предупредить Соломина, когда они договаривались.

– Смотрите, – дёрнула его за руку Алина.

Новенький «Ситроен» остановился у входа на мост. Из машины никто не выходил, но её двигатель оставался работающим, а фары – включёнными.

– Ваша? – спросил Рачек.

– Конечно, – уверенно ответила Алина, хотя из нескольких десятков машин, принадлежавших учреждениям отца, знала, в лучшем случае, одну треть.

Рачек осмотрелся по сторонам. Больше никого не было. Немногочисленные автомобили проезжали по улице, не задерживаясь. Похоже, им всё-таки удалось добраться без приключений. Он кивнул Алине, они вышли из тени и пошли вдоль речной ограды по направлению к машине.

Едва они появились в поле зрения, как из машины выскочил светловолосый человек и энергично замахал рукой.

– Не спеши, – бросил Рачек, заметив нетерпение Алины. Он шёл, прикрывая её со стороны проезжей части, и сторожко посматривал на появляющиеся автомобили.

Ограда закончилась, и начался мост. По обе стороны от него, вниз к реке, полого уходили широкие ступени. «Ситроен» стоял как раз напротив того спуска, что находился ближе к Рачеку с Алиной.

Мужчине, который махал им рукой, было около сорока, хотя, возможно из-за цвета волос, он выглядел лет на десять моложе. Строгий деловой костюм, как влитой, сидел на его крепкой фигуре. Он облегчённо улыбнулся им и распахнул дверь.

– Ты его знаешь? – тихо спросил Рачек, потому что лицо мужчины было ему незнакомо.

– У папы столько сотрудников, – так же тихо ответила Алина. – Я не могу запомнить их всех.

Рачек замедлил шаг. Ему не понравилось, что Соломин прислал людей не знакомых ни ему, ни Алине.

– Слава Богу, вы в порядке, – радостно сказал встречающий, – а то после вашего звонка Артём Константинович прямо совсем извёлся.

– Как он? – между прочим, спросил Рачек, сбрасывая темп ещё больше. Рядом с водителем «Ситроена» сидел ещё один человек, и лиц ни того, ни другого он раньше не видел.

– А каким можно быть в такой обстановке? – вопросом на вопрос ответил светловолосый. – У нас новое ЧП. Была попытка проникновения в здание главного офиса. Да вы садитесь, сейчас приедем, и всё узнаете.

– Одну минуту, – сказал Рачек, плечом задерживая Алину и вынимая телефон. – Мне нужно позвонить Артёму Константиновичу, уточнить кое-какие детали.

– Да вы через десять минут его увидите, – изумился мужчина. – Садитесь быстрее, не то сейчас дождёмся гостей на свою голову.

– И всё же, – произнёс Рачек, набирая номер.

– Жаль, – сказал блондин.

В его руке тусклым отсветом блеснул металл пистолета, и он дважды выстрелил в грудь Рачеку. Тот взмахнул руками и, тяжело упав спиной на каменные ступени, покатился вниз по лестнице.

9.

Рачек открыл глаза и тут же попробовал встать. На удивление ему удалось это сделать, не испытывая особых затруднений. Болели спина и левая сторона груди, затылок раскалывался, будто по нему засадили кувалдой, видимо он крепко приложился им, когда падал, вот и всё. Ничего угрожающего Рачек не чувствовал. Правда, рубашка под курткой намокла от крови, но, судя по его ощущениям, ничего важного не задето, пуля прошла по касательной, следовательно, об этом можно не беспокоиться. А вот…

Он достал пистолет и, несмотря на некоторую слабость в ногах, стал карабкаться наверх. Оттуда доносились топот ног и возбуждённые голоса.

«Сколько же я провёл в отключке?» – подумал Рачек, глядя на часы. – «Минуты две, не больше. «Ситроена» здесь уже, конечно, нет. И Алины тоже».

Он поднял руку, заслоняя глаза от ослепляющего света фонарика. Кто-то спускался к нему по лестнице.

– Ты? – послышался знакомый голос. – Ёлки дранные! Я так и знал! Алина где?

– В …, – хотел срифмовать Рачек, переполненный досадой и горечью от своего поражения, но удержался, – … «Ситроене». Цвет серый, но, по-моему, не серебристый, ближе к пепельному. Номер сорок один – шестьдесят три.

– В какую сторону поехали?

– Не знаю, не видел.

Луч фонарика опустился, и теперь Рачек мог различить в полутьме лицо Соломина, стоявшего на две ступеньки выше от него.

– Макс! – крикнул он кому-то из находящихся наверху. – Быстрее машину сюда! И передай Горбелидзе: серый «Ситроен», сорок один – шестьдесят три. Пусть перекроют дороги.

Он повернулся к Рачеку.

– Давай наверх, к нашим.

– Сейчас, – ответил Рачек и покачнулся.

– Эй-эй-эй, чего это ты? – встревоженно наклонился над ним Соломин. – Ранен, что ли?

– Нет, – огрызнулся Рачек, – просто так спустился сюда. Полежать у водички.

– Давай помогу.

– Не надо, – проворчал Рачек. – Ерунда, мне кажется. Прошло под шкурой, ничего не зацепило. Не ахти стрелок попался, на моё счастье. Хотя под таким углом…