Текст книги "Девушка с пистолетом "ТТ" "

Автор книги: Роман Каретников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Ладно, – пожал плечами Никодим, которому тоже очень хотелось услышать, что происходит.

– Вчера вечером, – сказал Бита, понизив голос, когда за Никодимом закрылась дверь, – у Больмана взяли общак.

– Да ну? – у Красавчика аж дух перехватило. – Ни фига себе картина! Такого у нас ещё не было.

– Вот так. Причём замазан кто-то из своих – к Больману вошли через код. И ещё. На выезде те, кто это сделал, помяли машину. Всасываешь ситуацию?

– Ты что? – Красавчик привстал. – Ты что, Бита, хочешь сказать …

– Сиди, – остановил его Бита. – Пока я хочу сказать, что тачка, судя по всему, была твоя. А вот находился ты в ней, или нет, мы и будем выяснять.

– Ну ты, ёлы-палы, даёшь! Выходит это я на Больмана наехал, да?

– Не ссыте, поручик, разберёмся.

– Давай сейчас к Матвею. Вот там втроём и будем разбираться.

Красавчик чуть не лопался от злости. Мало того, что ему сделали с машиной, так ещё и подставили так, что вполне можно схлопотать пулю. В лучшем случае.

В это время дверь открылась и заглянул один из людей Биты.

– Что? – повернувшись к нему, спросил тот.

Человек подошёл к Бите и показал полиэтиленовый пакетик с ключом и голубым мишкой.

– Вот. Было под пассажирским сидением.

Бита взял пакетик в руки и прищурился. Красавчик, вытянув шею, рассматривал через его плечо то, что в нём находилось. Гоша тоже подошёл поближе и стал рядом.

Этот мишка был знаком всем троим.

– Н-да, – сказал Бита. – Очень интересно.

56.

Женя сидел в своей комнате у окна, выходящего во двор их малосемейки, и прихлёбывал горячий крепкий чай из большой щербатой чашки. Утром он успел съездить в лес и побывать на облюбованной полянке. И вот сейчас Желток покачивался на скрипящем стуле, смотрел во двор и пил чай. Когда чашка заканчивалась, он закуривал и задумчиво разглядывал завитки дыма, проплывающие к форточке. Докурив сигарету, он гасил её в стоящей рядом с ним пепельнице, наливал себе новую чашку и продолжал смотреть в окно. Впрочем, больше в его комнате смотреть было некуда и не на что.

Примерно в половине пятого во двор въехала машина, которая показалась Жене знакомой. А вот люди, выбежавшие из неё, были знакомы ему наверняка. Бита с Гошей, обогнув играющих ребятишек, метнулись к подъезду.

Женя вскочил, почувствовав как жаром осыпало всё его тело. Он отшвырнул чашку. Чашка клокнулась о голую стену и с печальным звуком разлетелась вдребезги.

Желток не обратил на это ни малейшего внимания.

Чтобы добраться до его квартиры Бите с Гошей понадобится три с половиной минуты. Это Желток проверял специально, засекая время по часам. Быстрее никак не получится.

У него есть три с половиной минуты на то, чтобы попытаться спастись.

57.

– Вы уже? – спросил Акула.

– Да, всё в порядке, – кивнул человек, отвечавший за подключение к телефонной линии.

Они находились в квартире Ахмедова. Сам хозяин сидел на диване в гостиной, время от времени нервно потирая руки и ожидая, чем закончится эта заварившаяся вокруг него каша.

Перед тем Акула долго беседовал с шофёром, отвозившим жену и дочь Ахмедова на вокзал. Слежки за собой водила не заметил, хотя и был проинструктирован хозяином по поводу повышенной бдительности. Следовательно, их вели на разных машинах, что подтверджало серьёзность противника, с которым предстояло столкнуться. Хуже было то, что другая сторона уже знала адрес, по которому находилась семья предпринимателя. По распоряжению Акулы туда выехали три человека с целью охраны. Хотя, сам Акула считал, что главные события произойдут здесь. И от того, как они будут разворачиваться, зависит и безопасность семьи Ахмедова.

– У нас всё готово, – сказал Акула, входя в гостиную, где сидел изрядно перенервничавший хозяин, и опускаясь в глубокое кресло напротив него. Руки Акула положил на подлокотники, но не откидывался назад, а держал спину прямо.

Ахмедов кивнул.

– Всё будет в порядке, – сказал Акула.

Ахмедов ничего не ответил.

Акула вызвал, поочерёдно, по рации людей, расставленных вокруг дома. Все находились на своих местах и при этом – никого, похожего на наблюдателей противника. Время замерло.

Звонок раздался ближе к вечеру, когда нервы у всех были на пределе.

– Ты сделал то, о чём тебе говорили? – раздался знакомый Ахмедову голос.

– Да. Деньги у меня.

– Хорошо. Ты принял разумное решение. Сложи их в кейс и жди нас. Никуда не выходи до нашего прихода. Мы скоро заедем.

В трубке послышались гудки.

Человек, сидевший за столом, покачал головой.

– Ладно, – бросил Акула. – Быстро собирайте всё и уходите отсюда.

Он поднёс к губам рацию.

– Внимание! Всем! Покинуть территорию немедленно. Гурам, ты остаёшься на месте и смотришь за подходами. Вазген и Ашот, поднимаетесь сюда. Все остальные, станьте по периметру квартала, но не ближе …

В дверь позвонили. Мужчина, собравший свои принадлежности в чемоданчик, вежливо попрощался с Ахмедовым и вышел, разминувшись на пороге с двумя щетинистыми молодыми парнями в просторных кожаных куртках. Они кивнули Ахмедову, здороваясь, и прошли в квартиру. Он запер за ними дверь.

– …Отбой! – сказал Акула, выключил рацию и обратился к Вазгену с Ашотом. – Приготовьте оружие.

– Всё в порядке, – повернулся он к Ахмедову. – Мы их сделаем прямо здесь.

58.

На Женю было страшно смотреть. Он сидел на стуле в подвале дома Матвея, с руками, заведёнными за спину и схваченными там наручниками. Кровь была повсюду. Лицо превратилось в ужасную маску тёмно-бурячного цвета, левый глаз закрылся полностью.

– Ну куда ты бежал? – Гоша подошёл к стоящему у стены эмалированному ведру, зачерпнул воды и плеснул её в лицо Жене, видя, что тот уже поплыл и вот-вот вырубится.

– Зачем ты бежал? – повторил Гоша, говоря нарочито громко, чтобы не дать Жене соскользнуть в спасительное забытьё.

Вода, смешиваясь с кровью, коричневыми струйками побежала по лицу Желтка, стекая на рубашку с оторванными верхними пуговицами. Он шевельнулся на стуле, его нога конвульсивно шаркнула по полиэтилену, заботливо постеленному на пол, чтобы нигде не оставалось следов крови.

– Что, увидел нас и испугался, да? – сочувственно спросил Гоша. Он стоял чуть нагнувшись и, уперев руки в колени, глядел в лицо Жене.

Тот попытался что-то ответить разбитыми губами, но из горла вырвался только свист с нечленораздельным шепотом.

– Что-что? – Гоша наклонил голову.

– Ладно, кончай эту бодягу, – поднялся из-за его спины Бита, подбрасывая на ладони «Макаров», изъятый у Желтка. Они с Матвеем сидели у стола, давая себе короткую передышку, после того, как двадцать минут, без устали, обрабатывали Женю.

Бита подошёл к Желтку, безучастно сидевшему на стульчике.

– Где деньги, падло? – с ровной интонацией задал он вопрос, который неизменно звучал здесь с того момента, как сюда привезли Женю. Бита был спокоен и не выходил из себя, зная, что, рано или поздно, ответ на него он получит.

Его ожидания оправдались где-то через час. Женя не выдержал. За это время он дважды терял сознание, его отливали водой и продолжали бить. В конце концов, он подошёл к той черте, когда человеку становится всё равно, будет он жить или умрёт, лишь бы остановить то, что происходит сейчас. Потому, что в нём не остаётся ничего, кроме боли, всеобъемлющей, пронизывающей каждую часть тела. Боли непереносимой настолько, что она заглушает инстинкт самосохранения. Тогда человек готов умереть, только чтобы она прекратилась, исчезла. Пусть даже вместе с ним. И, в конце концов, Желток тоже не выдержал, сломался и рассказал, где он спрятал деньги.

– У начальника … моего отдела, – сиплым голосом сказал он, и назвал имя и адрес. В голове у Жени звенело, из левого уха стекала струйка крови. Он им почти ничего не слышал. Видимо, после одного из ударов что-то случилось с барабанной перепонкой. – Я его предупредил, что там деньги. Сказал, что одолжил, чтобы рассчитаться с долгом.

– Ну, вот и всё, – сказал Матвей, выпрямляясь. Когда Женя начал говорить, они все втроём сгрудились вокруг него. – Вот так бы сразу. А то, только время тянул. Сколько там?

– Половина, – Женя закашлялся.

– Бери Рыжего, – приказал Матвей Гоше, взглянув на часы, – и давайте вместе с ним в адрес, заберите бабки. В чём они упакованы? – повернулся он к Жене.

– В чемоданчике, – ответил тот.

– Значит, заберёте чемодан и сразу сюда. А мы здесь вас подождём, да?

Матвей показал зубы и подмигнул Жене. И подумал о том, как он будет убивать этого лоха, когда пацаны вернутся с деньгами. Смерть его будет жуткой и очень-очень болезненной.

– Понял, – сказал Гоша, отправляясь из подвала наверх за Рыжим.

– Что ж ты, дорогой, такую подляну решил мне устроить? – Матвей присел рядом с Женей на раскладной стульчик. – Мы с тобой по-человечески, долг дали возможность отработать, а ты? Нехорошо.

Матвей огорчённо поцокал языком. Бита, стоявший рядом, показал глазами на Женю, мол, может вломить ещё? Матвей покачал головой, пока достаточно. Процесс убивания Желтка не терпел спешки, а, наоборот, требовал медлительности, вдумчивости и изобретательности.

– Знаешь, как с такими поступают? – спросил Матвей.

Женя промолчал.

– Тебя ведь эта сука подбила? – скорее с утвердительной интонацией произнёс Матвей. – И зачем ты с ней связался? Вроде бы, неглупый человек. Образованный. Она же использовала тебя.

Женя мотнул головой.

– Что, не веришь? – Матвей поёрзал, поудобнее умащиваясь на стуле. После физических упражнений его потянуло на разговоры. – А зря. Ты думаешь, мы как на тебя вышли? Это ж она тебя сдала.

Женя опять дёрнул головой, как от удара током.

– Да, да, – продолжал Матвей. – Чего ты дёргаешься?

Он достал из кармана ключ с голубым мишкой и, держа его двумя пальцами, поднёс к лицу Жени. Медвежонок раскачивался перед его глазами, как маятник.

– Вы ведь лохи. Оба. А лохи не могут не проколоться. Как бы вы ни рассчитывали, как ни планировали, всё равно, где-то облажаетесь. Это закон. Вот эту штучку, – Матвей подбросил брелок на ладони, – вы обронили в машине Красавчика, которого хотели подставить. А когда Зойка обнаружила пропажу, она поняла, что мы выйдем на вас за считанные минуты. Вещица-то приметная. Тем более, я сам ей его и подарил. Поэтому, она первым делом свалила из города, а потом позвонила нам и сдала тебя. В обмен на обещание, что мы не будем её преследовать. Просекаешь ситуацию?

Желток весь обвис на стуле, как мертвец. Да и вид у него стал, как у мертвеца. Ещё хуже, чем когда его обрабатывали. Матвей с удовольствием отметил, как его слова подействовали на Женю.

– Вот так-то, – назидательно произнёс он. – Никогда не связывайся с бабами. Они только для постели. А в делах от них одна непруха.

Женя что-то невнятно забормотал. Из потока слов Матвей и Бита уловили только: «…глаза … чувствовал … всегда неприятности». Матвей посмотрел на Биту. Тот пожал плечами.

– Бредит, наверное, – предположил он.

– Пить дайте, – попросил Женя.

– Дай, – сказал Матвей, – пусть восстановит силы. Они ему ещё понадобятся.

Бита подошёл к ведру с водой, набрал немного в ковшик и поднёс его к губам Желтка. Тот сделал несколько глотков и откинул голову назад, роняя капли на подстеленную под него клеёнку. Кровь на ней уже начала подсыхать.

Бита швырнул ковшик обратно в ведро и вернулся на своё место.

– Ты не грусти, – сказал Матвей. – Мы её, всё равно, достанем. Это вопрос пары дней. Вот ты, наверное, уже не дотянешь, чтобы увидеть, как мы её кончим. Но, по крайней мере, умрёшь спокойно, с уверенностью, что она никуда не денется.

Внезапно плечи сидящего на стуле Желтка затряслись.

– Не надо, – сдавленным голосом сказал он.

Бита удивлённо посмотрел на него.

– Не … не трогайте её.

Матвей не поверил своим глазам. Невероятно! Лох плакал. Самым натуральным образом. Он плакал по женщине, которая использовала его, а затем предала. Это не укладывалось у Матвея в голове. Он сплюнул и отшвырнул стул в сторону. Ему было противно смотреть на человека, пустившего сопли из-за девки, готовой лечь под каждого.

Матвей заходил из угла в угол. У него даже возникла мысль вынуть пистолет и сейчас же вышибить из этого слизняка мозги. Такие уроды просто не имеют права появляться на свет. Им нет места в этом мире.

Бита, испытывававший примерно те же чувства, посмотрел на Матвея и покачал головой.

– Если вы отпустите её, – сказал Желток, голос его зазвучал чуть громче, дрожи поубавилось, – я скажу вам, где остальные деньги.

Матвей остановился. Бита подвинулся ближе к Жене.

– А что, – тихо спросил он, – разве они не у Зойки?

Желток помотал головой и поморщился.

– Нет. Я их спрятал. А достать их мы должны были позже.

Матвей разочарованно отвернулся. Бита свистнул.

– Ну, так считай, что бабок там нет. Они уже давно у рыжей.

– Она не знает, где. Я прятал деньги сам. Без неё.

Матвей опять повернулся к нему.

– И где? Опять у знакомых? Или в камере хранения?

Желток сглотнул.

– В лесу. За городом.

Матвей удивлённо посмотрел на него.

– Закопал? – недоверчиво спросил он и посмотрел на Биту.

– Ну, мало ли? – ответил Бита на невысказанный вопрос. Дескать, мало ли что этим придуркам приходит в голову.

Матвей пожал плечами.

– И что?

– Не трогайте её. Я покажу, где деньги.

– Так ты нам по любому расскажешь, дорогуша. Разве ты не понял ещё? Здесь рассказывают всё. Всё, что мы захотим услышать.

Женя поднял голову и посмотрел на Матвея.

– Нет, – сказал он. – Я скажу только, если вы пообещаете не трогать её.

Матвей увидел его глаза и внезапно понял, что, действительно, Желтка можно сейчас резать на куски, делать с ним что угодно, но до самой смерти он будет защищать эту дрянь.

– Хорошо, – сказал он, прошёл в угол, поднял стул и сел напротив Жени. – Я ничего не буду с ней делать.

«Интересно, – подумал Матвей про себя, – находятся до сих пор люди, которые верят словам».

Для него Зоя была уже мертва. Независимо от того, что он сейчас скажет этому сопляку.

– И твои люди тоже, – потребовал Женя.

–Да-да, – нетерпеливо подтвердил Матвей. – Ни я, ни мои люди, ни кто-либо другой не будут искать эту профуру, и ничего с ней не сделают. Она будет жить.

Бита подтверждающе кивнул.

– Пообещай.

– Я даю своё слово, – торжественно произнёс Матвей. Он мог бы ещё перекреститься, поклясться могилой матери, своими детьми, которые, возможно, где-то были, но посчитал, что достаточно будет и этого.

– Хорошо, – сказал Женя и сплюнул на подстеленный полиэтилен. Слюна была ярко-красного цвета. – Я покажу место.

– Где? – спросил Матвей.

– В лесу, за городом.

– Молодец, – Матвей хлопнул его по плечу, при этом Женя болезненно поморщился, и повернулся к Бите. – Выкатывай машину.

– Сейчас? – Бита с сомнением посмотрел не него. – Может, подождём до утра?

Матвей взглянул на часы.

– Пока туда доедем уже будет светать. Чего тянуть?

– Ладно, – Бита встал. – Как с ним? Так и повезём?

Он имел в виду наручники.

– Зачем? – сказал Матвей. Желток, в его состоянии, был не опаснее дождевого червя. – Сними. Ему ещё копать придётся.

Бита отстегнул браслеты и спрятал их в карман.

Они выбрались из подвала. Пока Бита выводил машину из гаража, Матвей налил себе рюмочку «Камю» для поддержки тонуса. Жене он не предложил. Покойникам не нужен коньяк.

Уже во дворе, когда Женю усадили в машину, Бита наклонился к Матвею и тихо спросил:

– Что с ним будем делать?

– Там же и оставим. Пулю в живот и закопаем, – Матвей улыбнулся змеиной улыбкой. – Пусть немного помучается под землёй.

Женя этого разговора не слышал. Он сидел, откинувшись на спинку заднего сидения и глядел в одну точку широко распахнутыми глазами. Ему и так было понятно, что живым его никто отпускать не собирается.

59.

Гоша с Рыжим подъехали к дому, где по указанному Желтком адресу проживал начальник его заводского отдела. Остановив машину, Гоша вышел первым и, по привычке, внимательно осмотрелся по сторонам. Вокруг было спокойно – обычный дом, с обычными обитателями, большинство из которых спали сейчас в своих постелях. Светилось лишь несколько окон.

Рыжий, тяжело сопя, выбрался из машины и захлопнул дверку.

– Ну что, пошли, что ли? – предложил он.

– Пошли, – ответил Гоша, осматривая улицу и машинально проверяя, на месте ли пистолет. Он не собирался угрожать заводскому чиновнику пожилого возраста пушкой, просто сказывался рефлекс. В незнакомой ситуации оружие должно быть под рукой.

Они вошли в подъезд.

– Второй этаж, – сказал Гоша, – давай без лифта.

Поднимаясь по лестнице, он рассматривал интерьер и ухоженность пролётов.

– А неплохо устроился начотдела, – заметил Георгий. – Домик не из самых плохих.

– Значит, натырил много, – рассудительно сказал Рыжий. – Вот у меня шурин на складе работал, правда, не у них на «Протоне», а в «машинке», так он за городом такой домик отгрохал. Закачаешься.

– Да, кто может, тот живёт, – сказал Гоша, подходя к металлической двери указанной им квартиры.

– Ну что, готов? – спросил он.

– А чо? – ответил Рыжий.

Гоша надавил кнопку звонка.

60.

«Бээмвэшка», покачиваясь, двигалась по лесной дороге. Свет фар выхватывал из темноты густо растущие деревья и начинающий зеленеть кустарник. Бита вёл автомобиль, Желток, которого пересадили вперёд, всматривался, пытаясь определить место, где нужно будет остановиться.

– Вроде бы здесь, – неуверенно сказал он.

Бита затормозил.

– Точно? – спросил из заднего сидения Матвей.

– Да, – ответил Женя.

– Сиди пока, – приказал ему Бита.

Он вышел из машины, обогнул капот и открыл дверь с Жениной стороны. Вышедший Матвей стал рядом. Они держали Женю как в тисках, готовые пресечь любую его попытку вырваться и исчезнуть в темноте.

Желток прошёлся туда-сюда, приглядываясь к местности.

– Нет, – наконец сказал он. – Чуть дальше.

Бита с Матвеем снова затолкали его в машину, сели сами, и двинулись вперёд. Они проехали несколько сотен метров, и тогда Желток определённо узнал нужное место.

– Тормози, – сказал он Бите.

Все вышли из «БМВ».

– Куда теперь? – спросил у Жени Матвей.

– Туда, – Желток показал рукой направление.

Бита достал из багажника садовую лопату и аккумуляторный фонарь. Они двинулись вглубь леса. Пройдя немного, Женя вывел их на знакомую полянку.

– Здесь, – сказал он, подходя к самой большой сосне и вытаскивая из земли сухую палочку, которой он пометил место.

Бита направил туда свет фонаря и бросил лопату к ногам Жени.

– Копай, – приказал он.

Матвей, засунув руки в карманы длиннополого чёрного пальто, наблюдал за происходящим.

Женя неловко наклонился, поднял лопату и принялся за дело. Работал он медленно, всё тело болело, голова, казалось, раскалывается на куски, в повреждённом ухе стоял звон, буром въедавшийся в мозг.

Матвей с Битой стояли и молча курили, глядя на копающегося в земле Желтка. Фонарь Бита пристроил на поваленном дереве так, чтобы тот освещал нужную площадку.

– Ты что, – сказал минут через пятнадцать Матвей, – хочешь до Америки докопаться?

– Да нету там ничего, – сказал Бита. – Он, просто, тянет время.

– Есть, – сказал Женя. Он остановился, чтобы передохнуть, и опёрся на черенок лопаты. – Сейчас уже будет.

– Ну, давай быстрее, – поторопил его Матвей. – Нам что, до утра здесь прохлаждаться?

– Хотя, уже и так почти утро, – добавил он, глянув на часы.

Желток опять принялся за раскопки. Копалось легко. Свежераскопанный накануне грунт поддавался без особых усилий. Но, то для нормального человека, а не для Жени, над которым всего несколько часов назад упражнялись три здоровых лба. Сейчас лопата даже под своим собственным весом подрагивала в его руках.

Наконец, он наткнулся на своё захоронение. Из-под земли Женя извлёк пластиковый пакет и, воткнув лопату в землю, аккуратно стряхнул с него налипшие комья. Затем он вылез и, стараясь не смотреть на Биту с Матвеем, принялся медленно его разворачивать.

– А ну стой! – приказал внезапно напрягшийся Бита. – Дай его сюда.

Желток колебался. Казалось, ещё чуть-чуть, и он бросится разворачивать свёрток, чтобы выхватить содержимое. Бита, как бы между прочим, положил ладонь на рукоять пистолета, торчавшего за ремнём.

– Дай сюда, – повторил он. – И оставайся на месте. Ты своё дело уже сделал.

Матвей подошёл на шаг ближе к ним.

– Ну? – угрожающе сказал он.

Женя медленно протянул им пакет и отступил назад. Но не туда, где он до этого находился, а левее. Чуть-чуть левее.

Бита взял пакет и сам принялся его разворачивать. Матвей стоял вплотную к нему и следил за тем, что окажется внутри. При этом о Жене они не забывали, время от времени бросая на него взгляды.

Желток сместился ещё левее. Сантиметров на пять. Этого никто не заметил.

Пластиковая оболочка с шуршанием освободила старый кожаный портфель, с которым Женя обычно ходил на работу.

Ещё пять сантиметров влево.

Бита попытался открыть его, но замок заедал и открывался очень туго. Женя каждое утро мучился с ним, садясь на своё рабочее место. Бита принялся нетерпеливо дёргать за пряжку.

Женя передвинулся ещё чуть-чуть. Матвей поднял на него блеклые глаза, но, не обратил внимания на то, что Желток понемногу перемещается.

Бите удалось справиться с замком. Он распахнул портфель. Взгляды его и Матвея оказались на секунду прикованы к содержимому.

Женя сделал последний шаг.

Портфель оказался набит скомканой обёрточной бумагой. Матвей медленно протянул руку. Бита открыл рот, чтобы произнести: «Это что за херня?».

В тот же самый момент левой ногой Женя сдвинул в сторону небольшой пласт дёрна. Под ним, в углублении, выложенном полиэтиленом, лежал «Макаров». Это был «ПМ» номер два, купленный Зойкой у Франца. Именно тот, который он пристреливал здесь, в лесу, уже почти два дня тому назад.

Забыв о боли, стараясь действовать как можно быстрее, Женя подхватил пистолет. Мушка совместилась с широкой спиной стоящего перед ним Биты.

– Раз, – сказал он.

И нажал на спусковой крючок.

61.

Дверь открылась даже без обязательного вопроса: «Кто там?». На пороге стоял Ахмедов.

– Нам нужно кое-что забрать, – сходу сказал Гоша, обдумывая, как без лишнего шума заставить этого человека отдать чемодан с деньгами.

Рыжий, тяжело дыша Гоше в ухо, стоял чуть сзади.

– Проходите, – сказал Ахмедов, стараясь унять колотун и не показывать своего волнения.

Гоша слегка удивился тому, с какой лёгкостью продвигается дело. Внутри него тревожно засветился красный огонёк. Что-то было не так. Вроде бы всё спокойно и никакой опасности, но что-то не так. Гоша почувствовал, как непроизвольно напряглись мышцы живота. Они с Рыжим шагнули через порог.

– Сюда, – жестом показал им Ахмедов.

Гоша и Рыжий вошли в комнату. На краю большого тёмно-коричневого стола лежал дипломат. Гоша подошёл к нему и поднял крышку. Внутри рядами были уложены пачки долларов.

– Порядок, – сказал он Рыжему и захлопнул крышку. – Уходим.

– Зачем уходить, Гоша? Куда ты так спешишь, дорогой? – раздался голос с правой стороны от Георгия.

Он резко повернулся туда. В проёме двери, ведущей в дальнюю комнату, показался Акула с пистолетом в руке. И хотя рука была опущена, красный огонёк опасности, мерцавший внутри Гоши, превратился в ревущую сирену.

Он дико закричал и рванулся назад, оттесняя Рыжего к выходу и одновременно выхватывая «Браунинг». Но, сзади раздались приглушённые хлопки глушителей, будто кто-то с силой выплюнул сливовые косточки. Рыжего с Гошей отшвырнуло друг от друга, и они грузно рухнули на пол. Дипломат так и остался у Георгия в руке.

Вазген с Ашотом, стоявшие в коридоре, опустили свои пистолеты.

Акула перешагнул порог комнаты и, не выпуская оружия, посмотрел на незадачливых матвеевцев. Каждый из них получил по две пули. Георгия уложило наповал, судя по всему, он умер ещё в падении. Рыжий пока был жив, но это «пока» грозило оказаться очень недолговечным. Грудь его, подобно орденским звёздам, украшали две дырки, называемые в среде криминалистов «пулевыми отверстиями». Рыжий выкатил глаза и часто-часто мигал, как будто собирался заплакать.

Акула остановился около него и чуть наклонился.

– Кто … вас … послал? – раздельно сказал он, стараясь как можно чётче произносить слова, чтобы пробиться к затуманенному сознанию умирающего.

– Ма … ма …, – хрипя и булькая, выдавил из себя Рыжий.

Акула кивнул, поняв это как «Матвей». На самом деле Рыжий говорил: «Мама». Он уже не воспринимал ни происходившего вокруг, ни того, что ему говорилось.

– Ма …, – опять прошептал Рыжий. На губах у него вздулись красные пузыри. Левая нога вдруг стала мелко-мелко дрожать, по телу прошла судорга, на мгновение исказившая лицо. Он шумно выдохнул и замер.

Акула выпрямился.

– Вот и всё, – сказал он Ахмедову, который прилип к стене комнаты, как только началась стрельба, и оставался там до сих пор. Лицо его было песочного цвета, в тон обоям. – Порядок, порядок уже. Не волнуйся.

Ахмедов шумно сглотнул слюну.

Акула достал переговорное устройство.

– Гурам, как у тебя?

– Всё в порядке. Тихо. Движения нет.

– Через пятнадцать минут спускайся вниз и отправляйся назад.

– Понял. Отбой.

Связавшись с остальными, Акула отдал приказ двигаться обратно к Хасану.

Вазген и Ашот уже принялись сноровисто упаковывать трупы. Технология избавления от них здесь была отработана не хуже, чем в команде Матвея. Только, вместо котельной они использовали кладбище, находящееся на территории, контролируемой Хасаном. Тела элементарно закапывались без могил и опознавательных знаков.

И, напоследок, Акула набрал номер хозяина.

– Всё в порядке, – сказал он.

– Что сделали? – спросил Хасан.

– Две зачистки. Прямо здесь на месте.

– Кто?

– Как мы и думали. Это он.

– Точно? – переспросил осторожный Хасан. – Ты уверен?

– Абсолютно, – убеждённо заявил Акула. – Человек перед смертью сказал.

– Понятно, – задумчиво произнёс Хасан. – Значит, война.

– Выходит так.

– Давай всех сюда. Будем начинать немедленно, пока они не очнулись.

– Хорошо, хозяин. Ребята уже выехали. Я буду минут через тридцать.

– Хорошо, – Хасан отключился.

– Закончите с этими, – сказал Акула Вазгену с Ашотом, имея в виду трупы, – и быстро к хозяину. Сейчас каждый мужчина на счету.

Вазген по-армянски ответил, что они приедут, как только справятся.

Акула попрощался с Ахмедовым, к которому нормальный цвет лица всё ещё упорно не хотел возвращаться.

– Живи как жил, брат, – сказал он. – Никого не бойся. Если что-то опять произойдёт, обращайся к нам. Поможем.

– Ага, – сказал Нурсултан. Пока он был способен лишь на фразы, состоящие из немногосложных слов.

Спустя несколько минут тёмно-серый «Мерседес» Акулы, набирая скорость, плавно заскользил по улицам ночного города. Через четверть часа он уже был у Хасана.

А ещё через пятьдесят минут оттуда стали разъезжаться автомобили с вооружёнными людьми.

62.

В первую секунду Матвей не понял, что произошло. Прогремел выстрел, Бита выгнулся дугой, запрокинув лицо к небу, и страшно закричал. Раздался второй выстрел, но пуля, по-видимому, ни в кого не попала. Матвей бросил портфель и попытался выхватить свою пушку, но, навалившийся на него, Бита сковывал движения.

– Три, – сказал Желток и выстрелил. Обойма была неполной, всего шесть патронов, поэтому приходилось считать, чтобы не оказаться безоружным, выпустив все заряды сразу.

Пуля ударила Биту в затылок и вышла через левый глаз, усеяв лицо Матвея сгустками крови. Он машинально отступил назад и тело, замолчавшего навеки, Биты грузно ударилось о землю.

– Четыре, – сказал Женя.

Матвей, поднявший пистолет и уже почти нажавший на спусковой крючок, ощутил сильный удар в живот и внезапную резкую непереносимую боль. Пуля вошла в мягкие ткани, пробила желудок и застряла возле позвоночника. Матвей взмахнул руками, как дирижёр перед началом увертюры, и рухнул на спину.

Женя выстрелил ещё раз, не зная, насколько серьёзно задет его противник, но опять промазал.

Матвей утробно замычал и попытался сесть. Левой рукой он обхватил себя за живот, правой, с пистолетом, опёрся о землю. Глаза его, налитые кровью и ненавистью, уставились на Женю.

– Сука, – прохрипел он, скользя ногами по пробивающейся траве и отталкиваясь правой рукой. Позади Матвея росла высокая сосна с гладким стволом, к которому он и привалился спиной.

– Сука, тебе же, всё равно, кранты. Тебя завтра найдут и кончат так, что чертям в аду жарко станет. И Зойку-шалаву вместе с тобой …

– Кто? – спокойно спросил Женя, подходя поближе с пистолетом в руке.

Матвей пошевелился, и волна боли захлестнула его с головой. Жениного вопроса он не услышал и продолжал бормотать:

– …бляди, ещё узнаете. Вот, когда вам глаза вырезать начнут и внутренности через жопу вытаскивать …

– Не начнут, – сказал, остановившись перед ним, Женя.

Матвей посмотрел на него снизу вверх. Ему уже приходилось бороться с подступающей чернотой, которая раскрывает свои объятия и зовёт отдохнуть в них, забыв обо всём. Поэтому взгляд его временами утрачивал ясность, как бы обращаясь внутрь, к тому, что там сейчас происходит.

– Некому начинать, – пояснил Женя в ответ на этот ускользающий взгляд. – Никто не знает обо мне. Вы здесь, а Гоша с Рыжим уже должны быть мертвы. Если всё прошло как надо, – тихо добавил он.

Матвей расслышал не всё из сказанного, но, главное он понял, вернее почувствовал. Его кинули. По всем статьям. Его наколол вот этот лох! Как он это сделал, Матвею было непонятно, но лоху удалось его уничтожить. Его, Матвея! А сам он уйдёт невредимым. Козёл отпущения превратился в тигра! Подсадная утка расправила крылья и, раскрыв загнувшийся книзу клюв, издала воинственный орлиный клёкот. Кошмар! И позор. В конце концов, лохом он оказался сам, потому, что поимели именно его.

И широко раскрыв мало что видящие глаза, Матвей закричал от бессилия и злобы. Последним невероятным усилием, оттолкнувшись от дерева, он сел прямо и, выбросив вперёд руку с пистолетом, открыл огонь по смутно виднеющемуся впереди силуэту.

– Шесть, – прозвучал над ухом тихий голос, и мир взорвался перед его глазами.

Женя опустил свой «Макаров», и молча посмотрел на мёртвого Матвея. Затем он вздохнул, встряхнул головой, спрятал пистолет в карман и принялся за работу. Яму следовало расширить и углубить. Теперь, вместо одного портфеля она должна была вмещать в себя два трупа. Желток сосредоточенно орудовал лопатой, не останавливаясь и не отдыхая. Когда яма приняла нужные размеры, он вылез наружу, и перетащил к ней тела Матвея и Биты. Из кармана матвеевского пальто Женя достал ключ с синим медвежонком, и переложил его к себе. Затем, поочерёдно столкнул мертвецов вниз.

Он сравнял могилу с землёй, присыпал сверху опавшей хвоей и забросал это место ветками. Кусочек дёрна, где лежал его пистолет, вернул на место, предварительно убрав оттуда полиэтилен. Окончив работу, он осмотрел поляну. Уже почти рассвело, ночь превратилась в сереющий рассвет. Поляна выглядела нетронутой, как и за два дня до этого.