Текст книги "Девушка с пистолетом "ТТ" "
Автор книги: Роман Каретников
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Рачек молча кивнул, без особого смущения разглядывая новоприбывшего.
– Это Рачек, Вадим Петрович, из «Ягуара», – представил его Соломин.
– Дмитрий Александрович, – снова блеснул улыбкой мужчина, но руки не подал. – Будем надеяться, теперь наша Алина Владимировна в полной безопасности.
Рачек с тоской смотрел на парня, стоявшего у «Мерседеса».
– Я так понимаю, это ваш охранник, Дмитрий Александрович? – вместо ответа спросил он.
– Вот, сразу чувствуется профессионал. Что значит цепкий взгляд сыщика. Навскидку определяет, кто есть кто, – с иронией в голосе заметил мужчина. Улыбчивая маска не сходила с его лица, но взгляд, устремлённый на Рачека, был холодным и настороженным.
– В следующий раз, Дмитрий Александрович, пусть он так же первым выходит из машины, но вы уж открывайте свою дверку сами.
– Почему?
– Иначе, пока он будет разыгрывать из себя швейцара, убьют и вас, и его.
Тень пробежала по лицу мужчины, искривив улыбку.
– Ну, это вы сгущаете краски, уважаемый Вадим… э-э…
– Петрович.
– Да. Так что вы, Вадим Петрович, занимайтесь Алиной, а мы с Ромой уже как-нибудь отобьёмся. Правда, Рома? – бросил Дмитрий Александрович через плечо.
И, ни на кого больше не глядя, он проследовал в дом.
– Кто это был? – спросил Рачек.
Соломин кивнул парню и, глядя на закрывающиеся двери, медленно ответил:
– Ворохов, Дмитрий Александрович. Личный секретарь Владимира Фёдоровича, а в настоящее время его заместитель.
– Он живёт в доме?
– Иногда.
– Что значит иногда?
– У него есть своя квартира в городе, но, время от времени, он остаётся у Владимира Фёдоровича. Во время его отсутствия он живёт здесь постоянно.
– Так, – Рачек мысленно поставил ещё одну птичку.
Между тем они обогнули дом и остановились у белого фургона, который уже заканчивали разгружать молодой мужчина в белом халате, подручный дяди Миши, и двое мужчин в ковбойках с налитыми по-бычьи шеями.
Рачек вежливо поинтересовался их документами, внимательно изучил, затем попросил разрешения осмотреть фургон и минут пять придирчиво осматривал его изнутри и снаружи.
– Всё чисто, – наконец сообщил он Соломину.
Тот ничего другого и не ожидал, поэтому скептически посмотрел на Рачека и спросил:
– Слесаря будем искать, если он ещё не ушёл?
На что Рачек ответил, что да, непременно и, желательно, побыстрее, пока тот действительно не ушёл.
– В котором часу девочка возвращается домой? – спросил он Соломина, когда они шли к бассейну.
– В начале третьего.
Рачек не любил слишком свободного обращения со временем. «Начала третьего» для него не существовало, это было неконкретным, а потому безполезным и даже вредным. Но, он не стал ничего говорить Соломину, тот уже достаточно наслушался от него для первого раза.
К бассейну они успели как раз вовремя. Слесарь, черноволосый, похожий на кавказца парень, лет двадцати восьми, в мятых засаленных джинсах и клетчатой рубашке, только закончил прогон системы и собирал инструмент в старый потёртый чемоданчик с коричневыми нашлёпками по углам.
– Здравствуйте, – поздоровался с ним Рачек.
– День добрый, – ответил парень. – Где этот, который у вас по хозяйству?
– Марк Антонович? – уточнил Соломин. – Где-то здесь. Сейчас он подойдёт.
– У вас проверяли документы на входе? – упрямо спросил Рачек, придавая лицу деревянное выражение.
– А зачем? – удивился парень. – Я же по вызову. Мы документов с собой не носим.
– И что, всюду пускают? И двери открывают свободно?
Парень пренебрежительно усмехнулся.
– Так когда течь откроется, про бумажки особо не думают. Тем более, мы всегда по заказам, и хозяева в курсе, кто, когда…
– Вы здесь часто работали?
– Ещё ни разу. Вас сменщик мой, Саня Мартыненко, обслуживал, а сегодня я на подмене. Вот, кстати…
Парень вынул из нагрудного кармана бланк наряда.
– …Мне отметить нужно.
Рачек взял бланк и внимательно осмотрел его.
– Пойдём в дом, – предложил он, – там отметим.
– Пойдём, – охотно согласился парень и подхватил чемоданчик.
– Так, значит, документов у вас сейчас нет? – спросил Рачек на ходу. – Паспорт или пропуск нигде не завалялся?
– Нам пропусков не дают, – сказал парень. – А у вас чего тут, милиция что ли?
– Вроде того, – туманно ответил Рачек. – А к вам в управление как позвонить?
– Девяносто шесть – тридцать один – ноль семь, – продиктовал слесарь, перекладывая чемоданчик в другую руку. – Это регистратура. Только туда дозвониться трудно, сейчас все звонят.
– Вас, кстати, как зовут?
– Гребенюк Сергей Витальевич.
– У вас, Серёжа, какое ЖКУ?
– Двенадцатое, – без запинки ответил парень.
– Ах да, двенадцатое, – пробормотал Рачек.
Эта же контора была указана и на бланке, и, вообще, слесарь был самым, что ни на есть, настоящим, и сейчас Рачек проявлял излишнюю придирчивость. Но он всегда дотошно и скрупулёзно доводил начатое до конца.
Марк Антонович был тот самый мужчина с усиками стареющего ловеласа. Они встретили его у чёрного входа. Если быть более точным, Марк Антонович сам двигался навстречу к ним в поисках слесаря.
– Ну что, – в его голосе слышалась отдышка, – закончил?
– Порядок, – ответил парень, – нигде ни капли. Только вот, документы требуют. Это у вас всегда так?
– Это… – Антонович исподлобья зыркнул на Рачека. – Нет. Это… гм, сейчас порядок такой.
– Вот, – Рачек протянул ему бланк. – Давайте зайдём в дом, и вы там всё заполните.
Они вошли в длинный узкий коридор.
– Сюда, – сказал Марк Антонович, распахивая одну из дверей.
Он протопал к небольшому письменному столу, на ходу доставая из кармана ручку. Парень сел на деревянный стул, поставив рядом с собой чемоданчик.
– Вы здесь пока оформляйтесь, а мы сейчас вернёмся, – сказал Рачек и значимо посмотрел в глаза Марку Антоновичу. – И до нашего возвращения, пожалуйста, отсюда не выходите.
Он закрыл дверь и посмотрел на Соломина.
– Откуда можно позвонить?
– Там, – Соломин указал вглубь коридора и направился туда первым.
Они прошли до последней из дверей, открыли её и снова оказались в холле первого этажа. Соломин пересёк его и указал на телефонный аппарат, стоявший на высокой подставке недалеко от входной двери.
Рачек поднял трубку и набрал номер. Короткие гудки. Он нажал сброс.
Вверху, по площадке второго этажа, важно проплыла фигура Ворохова, сопровождаемая неотлучным Ромой, и скрылась где-то там, в необъятных дебрях дома.
– Дмитрий Александрович всё время ходит с охраной? – спросил Рачек, провожая его взглядом.
– Постоянно. Роман у него не только охрана, но и нечто вроде адъютанта.
– Понятно. Повышаем собственную значимость в глазах других.
– Дмитрий Александрович не имеет такой необходимости, – сухо произнёс Соломин.
«Следовательно, Ворохов тот человек, который больше всех остальных здесь знает о надвигающейся опасности. Нужно будет с ним побеседовать», – подумал Рачек, повторно набирая номер. Занято.
– Не надоело вам ещё? – с тоской спросил Соломин. – Ведь ясно же всё, а вы в «войнушки» играете, как ребёнок.
Рачек посмотрел на него, виновато улыбнулся и вновь стал нажимать указательным пальцем на клавиши. На этот раз пошли длинные гудки, затем трубку подняли, и женский голос жеманно произнёс:
– Алло.
– Добрый день, – поздоровался Рачек. – Это жилищно-эксплуатационное управление?
– Нет, – с придыханием ответил голос, – это салон красоты «Стиль».
– Извините, я ошибся.
Рачек чертыхнулся и снова принялся набирать номер, внимательно следя за цифрами.
Он снова услышал томное «Алло», швырнул трубку и опрометью бросился к двери, из которой они только что вышли. Соломин замешкался сзади, не зная, как реагировать на столь странное поведение, и, наконец, тоже поспешил следом за ним.
Рачек бежал по коридору, чувствуя, как нарастает упругий стук сердца, отдаваясь в висках. Он с размаху толкнул филёнчатую дверь и застыл на пороге, ощущая на своей шее судорожное дыхание подоспевшего Соломина.
Марк Антонович сидел за столом, разбросав по нему руки и уронив седую голову на покрытую сеточкой растрескавшегося столярного лака поверхность. Из-под головы расплывалась быстро темнеющая лужица крови. Парня в комнате не было.
– «Войнушки», блядь, – выдохнул Рачек.
4.
«Жигули» мчались на предельно допустимой скорости по городу к физико-математическому лицею, где училась Алина Гриценко. Рачек гнал машину наиболее коротким путём, ныряя в маленькие переулки, автоматически включая повороты и распугивая сигналом зазевавшихся водителей, а в голове билась одна мысль: «Только бы они не ударили сейчас, только бы не сейчас…».
Он вылетел на перекрёсток улиц Гайдара и Космонавтики, и едва успел затормозить перед светофором, на котором зажёгся красный свет. Напряжённо следя за его выпученным глазом, Рачек размышлял, как давно «Мидас» начал захват империи Гриценко. События, п р о я в и в ш и е с я полгода назад, были уже второй, если не третьей, стадией операции. Всему этому предшествовали этапы изучения подходов и внедрения. В том, что к настоящему моменту часть людей, занимающих ключевые посты у Гриценко, работают на «Мидас», Рачек не сомневался, иначе столь масштабное наступление не было бы возможным. Их, может быть, всего один или два человека, но такие люди есть. И, хотя обнаружить их будет очень сложно, но в свете надвигающихся событий – это становилось одной из первостепенных задач. И, несмотря на то, что решать её предстояло Соломину, Рачек чувствовал, что ему тоже придётся принять в этом самое деятельное участие.
Мигнул жёлтый, Рачек включил скорость и понёсся дальше. Бросив взгляд на часы, он выматерился в адрес Гриценко, который выстроил свой особняк в загородной зоне, а не где-нибудь поближе к центру города.
Слева промелькнуло здание лицея, выстроенного из красного кирпича. «Жигули» сделали резкий вираж и влетели через распахнутые ворота на стояночную площадку. Рачек выдернул ключи из замка зажигания, одновременно распахивая дверцу. Снаружи он первым делом пробежал глазами по стоящим здесь автомобилям, и у него немного отлегло от сердца. Четвёртым слева был тёмно-серый «Вольво» с номером, который ему назвал Соломин. В машине никого не было.
Рачек направился к тяжёлой входной двери, которая открылась, выпуская стайку щебечущих девочек в аккуратных костюмчиках. Они вежливо посторонились, пропуская Рачека, и выскочили на залитую солнцем площадку, размахивая ранцами и пластиковыми пакетами.
– Где сейчас «11-А»? – спросил в вестибюле Рачек у женщины, стоявшей за стойкой пустующего гардероба.
– Так ушли уже, – ответила она равнодушно.
– Как ушли? Все?
– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Может, кто и остался. У многих дополнительные занятия есть.
– Алина Гриценко уходила?
– Не помню. Кажется, нет.
– Где её группа занимается?
– На втором этаже посмотрите. В лабораториях.
Рачек устремился наверх. Уже третий из опрошенных им подростков, высокий очень серьёзный юноша в очках, сообщил, что Алина сейчас в спортзале на тренировке. Рачеку пришлось опять спуститься вниз и идти по бесконечно длинному коридору в ту сторону, где, как ему сказали, находится спортзал.
И, наконец, здесь, у крашеных белой эмалью дверей раздевалок, он увидел человека, чья внешность соответствовала полученному им описанию. Мужчина окинул Рачека внимательным взглядом и напрягся при его приближении.
– Порхун? – спросил Рачек.
– Д… да, – с некоторой запинкой ответил мужчина, продолжая всё так же напряжённо рассматривать Рачека.
– Почему не отвечаете на вызов?
Напряжённость во взгляде мужчины исчезла, уступив место лёгкой растерянности.
– Телефон там… в машине.
– А почему не с собой?
– Так я только что оттуда.
– Какое «только что»? Вам уже полчаса звонят, а по номеру никто не отвечает. Вы понимаете, что можно было подумать?
Растерянность уже сквозила во всём облике мужчины.
– А что? Что-то случилось?
– Случилось, – буркнул Рачек. – Немедленно перезвоните Артёму Константиновичу. Где Алина?
– Здесь, – Порхун показал рукой на двери, ведущие в спортзал. – А вы наш новый человек, из «Ягуара»?
– Совершенно верно, Валентин Яковлевич.
– Документы у вас есть?
Рачек вынул из кармана удостоверение. Порхун взял его в руки и принялся изучать.
«А карточку держать следует одной рукой, дорогой мой Валентин Яковлевич, – подумал Рачек. – Вырубить вас сейчас проще простого, вы и среагировать не успеете».
– Что делать? – спросил Порхун, возвращая удостоверение. – Вызывать Алину Владимировну?
– Да, – односложно ответил Рачек.
Охранник открыл дверь и заглянул в зал.
– Сейчас выйдет, – сообщил он, оглянувшись.
Когда Алина Гриценко появилась в коридоре, Рачек вынужден был признать, что она во многом отличается от той, которую он ожидал увидеть. Прежде всего, Алина выглядела уже не подростком, но ещё и не сформировавшейся девушкой. Её лицо было по-детски округлым, карие глаза внимательно и серьёзно рассматривали человека, стоявшего перед ней. Ни макияжа, ни украшений. А, кроме того, открытость, сквозившая в её облике, выдавала в ней совсем ещё ребёнка, который привык доверять окружающим.
– Здравствуйте, – поздоровалась она. – Вы тот человек, о котором говорил Артём Константинович?
– Да, – сказал Рачек. – Меня зовут Вадим Петрович.
– Очень приятно, – Алина протянула руку, и улыбка осветила её лицо, зажигая крохотные огоньки в бездонных глазах.
Рачек осторожно пожал маленькую ладонь.
– Вы подождите немного, ладно? Мы сейчас закончим, и тогда вместе поедем домой.
– Хорошо, – сказал Рачек. – Я буду здесь.
Алина кивнула, ещё раз улыбнулась Рачеку и исчезла за дверью. Он посмотрел на захлопнувшуюся дверь и покачал головой в такт каким-то своим мыслям.
– Вы теперь всё время с ней будете? – осторожно спросил Порхун.
– По крайней мере, в ближайшие дни.
– А я?
– А вы, – сказал Рачек, – поступаете в распоряжение Артёма Константиновича. Вы сейчас, Валентин Яковлевич, ступайте к машине и ждите нас там. Заодно и позвоните. И не переживайте насчёт работы – скучать вам сейчас не придётся.
– Что же всё-таки случилось? – спросил Порхун.
– Лапикуро убили, – ответил Рачек.
– Марка?! – ахнул тот. – Как это…? Что происходит?
– Передел, – мрачно сказал Рачек. – Самое худшее из всего возможного. Насильственный передел. Поэтому, сейчас там, внизу, будьте осторожны. И ещё, Валентин Яковлевич, на всякий случай приготовьте оружие.
5.
Их встретили в четырёх кварталах от лицея, несмотря на то, что Рачек распорядился двигаться по другому маршруту, отличному от того, которым Алину возили каждый день.
Шедший впереди «Вольво», за рулём которого сидел Порхун, принял на себя первый удар. Всё произошло быстро и организованно. Три машины обогнали мирно плетущиеся «Жигули» Рачека и взяли «Вольво» в «коробочку». Рачек, разглядев их маневр ещё на подходе, просигналил фарами Порхуну. Тот стал наращивать скорость, но не успел.
Вылетевший слева «КрАЗ» смял передок «Вольво» как яичную скорлупу. Машину от удара развернуло на девяносто градусов. Внутри кабины сразу же вспух белый шар аварийной подушки. Почти одновременно с этим «Вольво» окружили три легковушки, висевшие у него на хвосте, оттуда выскочили люди с оружием в руках и бросились к дверкам машины.
– Лежать! – взревел Рачек. «Жигули» как раз объезжали место происшествия.
Один из мужчин, подбежавших к «Вольво», распахнул водительскую дверку и несколько раз, в упор, выстрелил в Порхуна. Остальные, открыв задние двери, заглядывали внутрь салона.
– Там что-то случилось? – дрожащим испуганным голосом опять спросила Алина.
Рачек не ответил, яростно выкручивая руль. Желваки вздулись на его скулах. Он ничем не мог помочь человеку, умиравшему сейчас на переднем сидении покорёженного «Вольво». Прежде всего, ему нужно было уберечь девушку, испуганно сжавшуюся в комочек позади него. Но, осознание этого ничуть не успокаивало и не приносило облегчения.
«Жигули», отчаянно взвизгнув шинами, обогнули «КрАЗ» и покатили вниз по улице. Рачек изо всех сил удерживал себя от того, чтобы не жать на педаль газа и не привлекать к себе ненужное внимание. И, лишь свернув на боковую улицу, он позволил себе увеличить скорость.
– Ты только не поднимайся, девочка, ладно? – тихо проговорил Рачек, не оборачиваясь. – Не нужно, чтобы тебя здесь видели. Тогда всё будет хорошо. Вот увидишь, всё будет хорошо…
Но, нападавшие оказались людьми подготовленными, которые умели складывать два и два. Уже через триста метров в зеркальце заднего обзора Рачек заметил знакомую легковушку, которая быстро настигала их.
– Алина, – сказал Рачек как можно спокойнее, – уцепись за что-нибудь покрепче, сейчас нас немного поштормит.
И утопил педаль газа до упора. «Жигули» рванулись вперёд, пролетев перекрёсток прямо перед носом жёлтого «Москвича», водитель которого при этом изрядно перенервничал. Остались позади визг тормозов и сигналы разъярённых водителей других автомобилей. Рачек промчался до следующего пересечения, свернул направо и понёсся вниз по улице в сторону Благовещенского спуска.
Преследователи не отставали. Более того, Рачек не сомневался, что сейчас к ним присоединятся и другие машины. Это вопрос всего нескольких минут. Ещё два-три квартала, а потом его встретят с той стороны, зажмут как Порхуна, дадут в лоб очередь из автомата и всё. Девочку они должны кровь из носу взять живой, это понятно, а вот с ним они церемониться не станут.
Поэтому Рачек подпустил своих преследователей поближе, а затем резко нажал на тормоз, выкрутил руль и, развернув «Жигули» на сто восемьдесят градусов, ринулся в лоб мчащейся на него машине. Серый «Опель», не ожидавший подобного манёвра, в последний момент юркнул влево и вылетел на газон, снеся один из пролётов заграждения.
Эта улица была с односторонним движением. Рачек гнал по ней в обратную сторону, распугивая встречных водителей, и благодарил бога за то, что их меньше, чем могло бы быть в час пик. Их «жигулёнок» свернул направо, выдавая всё, что можно из своего двигателя, пронёсся узкой извилистой улицей до здания Комитета охраны природы, проскочил под его ажурными арками, вылетел на узкую Садовую улицу и здесь, нос к носу, столкнулся со второй машиной преследователей.
Те, похоже, сами не рассчитывали на такую удачу. Вишнёвая «девятка» сначала дёрнулась в сторону, а затем озадаченно застыла на месте, полностью перегородив проезжую часть.
Рачек, глядя на хмурые лица людей, сидевших в «девятке», один из них держал у уха мобильный телефон, тихонько выругался сквозь зубы и включил заднюю передачу. «Жигули» покатились в ту сторону, откуда они только что приехали. Следя в зеркальце за дорогой, Рачек на секунду опустил глаза и бросил взгляд на Алину. Держалась она неплохо, без вскриков и причитаний, но лицо девушки было серым от испуга. Она беспомощно посмотрела на Рачека, тот ободряюще подмигнул ей.
– Всё в порядке, девочка. Всё хорошо. Ты только лежи, как лежишь.
И достал пистолет.
Те, в «девятке», двигались за ними, как приклеенные, азарт стал проступать на их лицах. Один из преследователей высунулся в окно и несколько раз выстрелил по «Жигулям», целясь в колёса. Рачек выставил руку с пистолетом и дважды, для острастки, выстрелил по нему. Мужчина исчез внутри салона. «Сейчас они пустят в бой тяжёлую артиллерию», – подумал Рачек.
Обе машины снова оказались у Комитета охраны, где за минуту до этого проезжал Рачек. Здесь уже было достаточно места, чтобы развернуться, но Рачек не стал этого делать, продолжая всё так же двигаться задом наперёд. Он миновал арку, ведя за собой машину с преследователями, обогнул здание с левой стороны и выехал на площадку, расположенную за Комитетом.
Место, на котором находился Комитет, было весьма живописным. Любители природы знали, где устраивать свою штаб-квартиру. Высокий холм, на котором стояло здание, отвесно уходил вниз, к набережной, за которой медленно и величаво катила свои волны река.
Площадка шла полукругом, поэтому «Жигули» Рачека стали огибать широкую дугу. «Девятка», всё так же, ехала за ними, и, в конце концов, машины расположились под углом в девяносто градусов по отношению друг к другу. Рачек подпустил «девятку» как можно ближе, а затем выставил руку и прицельно выпустил шесть пуль по её скатам. Машина преследователей пошла юзом, теряя управление. Когда она приблизилась к декоративному бордюру, огораживавшему площадку, Рачек разогнал «Жигули» и, что было силы, ударил «девятку» в правый задний борт. Раздался противный скрежет сминаемого металла, посыпалось стекло, машина преследователей перевалила через невысокий бордюр и боком пошла вниз по склону холма. Метров через пять её колёса за что-то зацепились, и она, натужно крякнув амортизаторами, перевернулась и, мелькая чёрным днищем, покатилась вниз.
Рачек не стал выходить из машины и смотреть, что случилось с пассажирами «девятки». Он даже не остановился, а завершил круг, вынырнув с противоположного конца здания, и покатил в ту сторону, откуда он появился, спасаясь от «Опеля». Его расчёт оказался верен, ни «Опель», ни другая машина – иссиня-чёрный «Форд», им не встретились. Они должны были находиться сейчас позади, вызванные «девяткой» на подмогу, и разъезжать по примыкающим улицам, ломая голову, куда же они подевались. Рачек сделал несколько поворотов, внимательно следя за окружающими машинами, но никого подозрительного не объявилось. Лишь проезжавшие мимо водители бросали удивлённые взгляды на искорёженный передок «Жигулей».
– Как самочувствие? – бодро спросил Рачек, пытаясь расшевелить Алину. – Жива?
Та только охнула, цвет её лица всё ещё был далёк от нормального.
– Где дядя Валик? Что с ним?
– Не знаю, – соврал Рачек. – Мы разделились, и он поехал другой дорогой.
– А это кто был? Бандиты? – вопреки ожиданиям голос Алины был ровным, испуг в нём почти не чувствовался.
– Можно считать, что да.
– Чего они хотят?
– Они хотят, чтобы твой папа уступил им свой бизнес.
– Понятно, – раздумчиво произнесла Алина. – Наезжают, значит.
Рачек покачал головой. Бандитский сленг, как вода губкой, впитывается подростками, благо сейчас он звучит отовсюду. Впрочем, так было во все времена. И в годы его юности сверстники так же козыряли «фраерами», «перьями», «башлями» и прочей ерундой.
– Можно сказать, что «наезжают», – согласился Рачек, – причём, по полной программе. Ты сильно не высовывайся, сядь пониже.
– Вот папа вернётся…, – пробормотала Алина.
– Да, когда на сцене появится Владимир Фёдорович, начнётся настоящее шоу. Поэтому, наша задача-минимум – продержаться до его возвращения.
«Жигули» свернули в переулок Мечникова. Сзади, по-прежнему, никого не было.
– Что мне не нравится, – продолжал между тем Рачек, – это, как рьяно они принялись за дело. Похоже, на пару дней тебе придётся спрятаться.
– Где? За границей?
Рачек усмехнулся.
– Нет. Расстояние значения не имеет. И не нужно думать, что чем дальше ты уедешь, тем в большей безопасности окажешься. Главное – не где прятаться, а как.
– Это вы меня будете прятать?
– Я, – кивнул Рачек. – Поскольку с сегодняшнего дня я отвечаю за особу по имени Алина Гриценко, то и прятать тебя придётся мне.
– А лицей?
– Два-три дня занятий придётся пропустить. Потом наверстаешь.
– А где прятаться будем? В доме?
– Поглядим, – неопределённо ответил Рачек. Сам дом Гриценко не очень-то ему нравился, несмотря на его кажущуюся неприступность. Место, уже известное противнику, теряет все свои преимущества.
Он ехал по улицам города, не переставая разговаривать с Алиной, ему нужно было лучше узнать характер девушки, и продолжал всматриваться в машины впереди и позади себя. Особенно опасными он считал улицы в непосредственной близи от дома Алины. Но предчувствия Рачека не оправдались. Ни «Опель», ни «Форд», ни ещё один тяжеловесный «КрАЗ», ни иные машины противника так и не появились.
А вопрос, искать ли убежища у Гриценко или же в каком-нибудь другом месте, отпал сам собой, как только Рачек, подъехав к знакомым воротам, увидел «скорую» и несколько машин характерного красного цвета.
В доме был пожар.
6.
Чайки беспокойно кружили над морем, припадая к его уныло-серой поверхности, катящей тяжёлые, непрозрачные волны к скалистому берегу. Волны разбивались о камни, разбрасывая вокруг себя клочья пены, но делали это нехотя, словно скрывали таящуюся в них силу, а безлюдный берег подчёркивал неумолимую безысходность окружающего.
Рачек отвернулся от картины, подумав о том, что нужно иметь крепкие нервы, дабы ежедневно созерцать подобный пейзаж.
– Желательно со вторым выходом…, – сказал он. – Пока всё… Да… Ещё здесь… Потом сообщу.
Он поставил телефонную трубку в специальную нишу и обернулся к дверному проёму, в котором появилась худощавая фигура Ворохова, за спиной которого чуть поодаль маячил квадратноплечий Рома. С лица Дмитрия Александровича сошла всегдашняя улыбка, и было оно преувеличенно серьёзным и, даже, слегка растерянным. Но, именно, слегка. Дескать, почему не предупредили, что нас собираются поджигать. Рачек посочувствовал Соломину, принявшему на себя первый удар хозяйского гнева. А о том, что Дмитрий Александрович устроил разнос, Рачек не сомневался. Полученный стресс требует выхода, а на ком же разряжаться, как не на окружающих и подчинённых.
– Что там ваши? – недовольно спросил Ворохов, как будто Рачек был косвенно виновен в произошедшем. – Людей дают?
– Дадут, если закажете, – кивнул Рачек. – Вот только, стоит ли? Думаете, своими силами не обойдётесь? У Соломина людей достаточно…
– Люди…, – презрительно процедил Ворохов, его лицо скривилось, но, оглянувшись на молчаливого Романа, он старательно придал ему прежнее выражение.
– Вас сейчас спасут не вооружённые охранники, – сказал Рачек, – а решительные целенаправленные действия. Гриценко отдал вам какие-нибудь распоряжения по «Мидасу»?
– Конечно. Но я не вправе обсуждать их с вами.
– Меня не интересуют детали. Только основные направления. Вам известны представительства «Мидаса» в нашем регионе?
Ворохов вздохнул, поискал глазами, где бы присесть, и опустился в коричневое кресло с широкой дугообразной спинкой. Он кивнул Рачеку, предлагая садиться, но тот отрицательно качнул головой и остался стоять, облокотившись на отделанный серым шлифованным камнем край камина.
– Известны, – согласился Дмитрий Александрович, доставая плоскую пачку «Собрания».
– Как они ведут себя сейчас?
– Подтверждают свои претензии и полностью отрицают причастность к происходящему.
– Этого и следовало ожидать. Но, насколько они активны в легальной сфере?
Ворохов закатил глаза.
– Более чем. Они атакуют нас со всех сторон.
– Вы надёжно защищены?
– Пока да. Но, кто знает, что будет через сутки.
– Так используйте эти сутки.
Дмитрий Александрович усмехнулся, задвигался в кресле, озираясь по сторонам, хотя, кроме них и застывшего Ромы, в комнате никого не было, и сказал, понизив голос:
– А вы думаете, господин… э-э…
– Рачек. Вадим Петрович.
– Вы думаете, Вадим Петрович, мы сидим, сложа руки? Наши лучшие специалисты направлены на выявление их связей и делают всё возможное, чтобы нарушить их. Мы пытаемся проникнуть в сферу влияния «Мидаса», и я надеюсь, что нам удастся это сделать, хотя бы частично. Полностью дезорганизовать их процессы мы не сможем, но крови попьём изрядно.
– Вот на это и нацеливайте всех, – тихо произнёс Рачек. – Чем больше вашим конкурентам придётся обороняться, тем меньше сил останется у них для нападения.
Ворохов стряхнул пепел в очаг камина. Кожа на его щеках была такой же серой, как этот пепел, и, глядя на него, Рачек вдруг понял, что за показной бодростью и деловитостью этот человек скрывает смертельную усталость от груза, лежащего на его плечах уже второй день.
– Вы что же думаете, Вадим Петрович, – так же тихо ответил он, – мы не знаем, что нужно делать в первую очередь? Мы же не вчера пришли в этот бизнес. Будьте спокойны, всё, что можно сделать, мы делаем. Но, если они примутся за наших людей, я имею в виду рядовых исполнителей, и начнут убивать их одного за другим, вы представляете, что тогда начнётся? И Алина тоже. Если её… В общем, это такой рычаг, который перевернёт всё. Поэтому я и забочусь о безопасности. И считаю, что нужно усилить охрану.
– Усиление охраны – это всего лишь защита. Полумеры. Вам следует собрать всех своих специалистов в одном здании на ближайшие несколько суток, чтобы не распылять людей Соломина на несколько объектов. Тогда свои основные силы он сможет направить на поиск и нейтрализацию активного противника.
Дмитрий Александрович выпустил бледно-голубую струю ароматного дыма.
– Ну, вы – специалист. Если вы так считаете, и Артём Константинович согласен с вами… Но, учтите, они начали весьма серьёзно. Лапикуро и Порхун уже на их счету. Если они начнут двигаться выше…
Ворохов замолчал, не уточняя, кого он имел в виду под словом «выше».
– …В общем, если к возвращению Владимира Фёдоровича ещё что-нибудь произойдёт, он будет очень недоволен. И последствия этого будут неприятными. Крайне неприятными.
Дмитрий Александрович остро взглянул на Рачека и добавил:
– И, заметьте, я не угрожаю, а просто предупреждаю вас. Вы не знаете Владимира Фёдоровича.
– Судя по вашим словам, я немногое потерял, – сказал Рачек.
Ворохов вздёрнул подбородок, но тут в зале появился Соломин с раскрасневшимся лицом, на котором кое-где виднелись следы сажи.
– Два заряда, – сообщил он. – Средней мощности. Ущерб небольшой, скорее предупреждение, чем боевая акция. На психику давят, сволочи.
– Где люди? – спросил его Рачек.
– Все на местах. Каждый на взводе после происшедшего, сами понимаете. Так что, напоминать о бдительности никому не нужно. Сейчас сюда и муха не залетит.
– Я вот говорил сейчас с Вадимом Петровичем по поводу того, чтобы нам взять ещё людей, – подал голос Дмитрий Александрович. – Как вы смотрите на это? Лишняя охрана нам, я думаю, не помешает?
Рачек промолчал, но лицо его ясно выражало отношение к этому. Он всегда старался опираться только на свои силы, прибегая к посторонней помощи лишь в исключительных случаях, когда без этого нельзя было обойтись. Новые люди подчас могли создавать проблемы, порой самые неожиданные, в самые неподходящие моменты.
– Не думаю, что они нам понадобятся, Дмитрий Александрович, – ответил Соломин.
У него были свои причины для отказа. Последние события выбили почву из-под ног Соломина и изрядно пошатнули его положение. Теперь ему предстояло заново доказывать свои профессионализм и компетентность, а привлекать дополнительных людей – всё равно, что расписаться в собственной несостоятельности.
Глаза Ворохова застыли, лёд отчуждённости заблестел в его взгляде.
– Смотри, Артём Константинович, – переходя на «ты», процедил он. – Моё дело предложить. Теперь вся ответственность на тебе. Послезавтра будешь отчитываться перед хозяином.