Текст книги "Красный ангел"

Автор книги: Роксана Лонгстрит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Алекс не очень светило оставаться с ним наедине. Она в панике огляделась, но смотреть было не на что.

– А удобства?

– Чего? – нахмурился мужчина.

– Бассейн, горячая ванна, теннисный корт?

Мужчина ошарашенно вылупил глаза.

– Все что есть – перед вами, леди!

– Хотя бы камин? – продолжала дожимать Алекс.

– У меня и без того с пожарными проблем хватает. Никаких каминов. Короче, будете смотреть или нет? – Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – У меня обеденный перерыв через десять минут.

Алекс встала, скрывая вздох облегчения.

– Нет, извините, но мне нужно с камином. Тем не менее большое спасибо.

– Стерва психованная, – услышала она за спиной, захлопывая дверь. Минуту она постояла на улице, переводя дыхание, но очередной порыв ветра принес непереносимый запах помойки, и ей пришлось поспешить к машине. Мужчина с тележкой бродил по противоположной стороне улицы. Стекла и фары, к счастью, остались целы. Алекс завела двигатель и быстро уехала.

Одним меньше.

Осталось пятьдесят девять.

Когда список сократился до сорока семи, было уже половина шестого вечера, и шансы найти очередного агента по лизингу становились все более призрачными. Только что она проверила «Вудбридж Террас»[8]8
  Терраса у лесного моста (англ.).


[Закрыть] – ни леса, ни моста, ни террасы, ни Габриэля Дэвиса. Следующим в нечетком, полученном по факсу списке значился «Элизиум».[9]9
  Райский.


[Закрыть] Оца поставила галочку напротив названия и задумалась. Наверняка ничего райского, очередная иллюзия. На вечер куча дел. Продукты, стирка, оплатить счета, позвонить сестре… Впрочем, от одной лишней остановки хуже не будет.

Алекс включила скорость и покатила по Кроули. «Элизиум» располагался на углу Кроули и Шестнадцатой улицы и выглядел чуть-чуть получше «Клопомора» и прочих мест, в которкх она успела побывать за этот день.

Она свернула на парковочную площадку и остановилась перед устрашающего вида воротами, увенчанными кривыми заостренными пиками. Тюрьма, подумалось ей. Ничего себе рай.

На столбике слева размещалась чуть потускневшая металлическая панель. Она надавила кнопку с надписью «Администрация».

В отличие от других сдающихся в аренду помещений здесь откликнулся бойкий, веселый женский голос. Пока женщина представлялась Лайзой и спрашивала, чем может быть полезна, обаяние просто сочилось из динамика.

Алекс решила, что какой-то толк от нее может быть. Ворота, как по волшебству, раскололись надвое и разошлись в стороны. Она ощутила себя Моисеем перед Красным морем. Въезжая внутрь, Алекс подумала, что, несмотря на ворота, «Элизиум», возможно, не так уж не соответствует своему названию. Внутри все выглядело не роскошно, но расположено удачно, здания поддерживались в хорошем состоянии: свежевыкрашенные, с ухоженной территорией, украшенной цветниками, а не мусорными баками. Мусорные баки стояли поодаль и были едва заметны со стоянки.

Сама стоянка была чистой, со свежей разметкой. Алекс остановила машину перед административным зданием, представляющим собой огромное двухэтажное сооружение с гигантскими окнами и, как ни странно, с канделябрами. Она одернула свой старенький свитер и вошла внутрь. В помещении было настоящее попурри из запахов. Глянцевитая, по последней моде, мебель расставлена по всей комнате. Огромный дорогой персидский ковер укрывал почти весь пол, выложенный плиткой. Алекс задумалась, вспомнив свое старое убогое жилище, и лишь приближающийся деловитый перестук низких каблуков заставил ее обернуться.

Лайза оказалась высокой бойкой девушкой лет двадцати двух, с каштановыми кудряшками и на зависть хорошей фигурой. Она щебетала об удобствах (Лайза понимала, что это такое), размерах квартир, залоге, развлечениях для постояльцев (сюда не входило бродить с тележкой между мусорными баками). Потом предложила Алекс кофе.

На Лайзином столе со столешницей из мореного дуба стояла вазочка с мятными коржиками. Алекс взяла один, попробовала и потянулась за следующим. Лайза вернулась с бамбуковым подносом, на котором красовались чашечки кофе, настоящие сливки и сахар, если потребуется.

Алекс почувствовала себя очень комфортно.

Лайзу, похоже, совершенно не волновало, что время близится к шести. Она предложила взглянуть на однокомнатную квартирку. Алекс, смущенная и растаявшая, протянула в качестве удостоверения личности свои водительские права и приняла предложение.

– Бассейн подогревается, – заметила Лайза, когда они проходили мимо трехуровневого сооружения с фонтаном, больше напоминавшего водную скульптуру, чем место, где можно поплавать. Алекс привыкла к простым старым бассейнам, служившим вполне утилитарным целям. Лайза между тем указала на нечто, испускающее в сумерках белые пузырьки. – Это труба с горячей водой. Мы держим ее всю зиму.

Алекс была поражена и, как обычно, изумилась, сколько денег тратят богатые люди на установку кондиционеров в собачьих будках. Решив, что Лайза может не понять или не оценить, если высказаться на эту тему, Алекс предпочла молча кивнуть, и они двинулись дальше, оставив бассейн за углом.

– А здесь у нас площадка для пикников. Летом мы выставляем барбекю. А это прачечная. Разумеется, стиральные и сушильные машины.

У Алекс никогда в жизни не было своих стиральных и сушильных машин, и она считала, что стирать белье в собственной квартире – верх сибаритства. Лайза провела ее в следующие ворота, вдоль бордюра, усеянного анютиными глазками, и вверх по лестнице.

Сводчатые потолки. Камин. Машинка для измельчения мусора, черт побери. Алекс уже начало казаться, что ее похитили пришельцы.

– Сколько это стоит? – тупо спросила она.

Лайзу, похоже, нисколько не оскорбила презренная проза жизни. Лучезарно улыбнувшись, она протянула прайс-лист.

Алекс опустилась в мягкое кресло, прилагающееся к квартире. Опечатка. Это безусловно опечатка. Цена просто не может быть на пять долларов ниже той, которую она платит за свою крысиную нору.

Ей захотелось плакать.

Лайза предупредительно протянула бланк для заполнения и ручку.

Это заняло одну минуту. Возвращая бланк, Алекс чувствовала, что начинает соскальзывать в царство яппи.[10]10
  Яппи (Yuppi) – состоятельные молодые люди, работающие по профессии и ведущие светский образ жизни.


[Закрыть] Так, стиральная машина. Сушильная машина. Она представила, как будет измельчать свой мусор. Она займется утилизацией отходов, черт побери!

Это не входило в ее карьерные планы.

Солнечный луч, отразившийся от зеркальной поверхности бассейна, плеснул в глаза, как кислотой. Шипела горячая труба. Сморгнув слезы, она пошла за покачивающей бедрами Лайзой к воротам. Комната для стирки, знакомые запахи смягчителей для белья. Дверь открылась, и на пороге появился мужчина со стопкой свежевыстиранного белья. Алекс решила вежливо пропустить его.

Только когда он остановился, она догадалась взглянуть ему в лицо.

Это был Габриэль Дэвис. Золотистые глаза широко распахнуты, зрачки пылают. Но выражение лица ни капельки не изменилось.

Несмотря на теплое солнечное покрывало, согревающее спину, несмотря на ожидающую ее Лайзу, Алекс ощутила ледяную волну.

Ты совершенно одна, сказали его глаза.

– Пожалуйста, – негромко произнес он. Голос показался ей хриплым, алчным. Алекс подавила желание пробормотать какое-нибудь объяснение, которое его совершенно не интересовало. Лайза за спиной Дэвиса никак не могла понять, как следует поступить, видя откровенный испуг на лице Алекс.

– Вы знакомы? – не слишком уверенно поинтересовалась Лайза. Внимание Дэвиса переключилось на нее, но лишь на долю секунды. Он продолжал пристально смотреть на Алекс, взглядом раздевая ее донага.

– О да, – ответил он, и голос был очень приятным. Глаза – наоборот. – До скорой встречи, мисс Хоббс.

– Я…

Габриэль проигнорировал ее робкую попытку заговорить и прошел мимо. Он довольно быстро удалился, оставив после себя запах свежего белья, смягчителя для тканей и характерный запах озона.

Алекс перевела дух и слабо улыбнулась Лайзе.

– Давно он у вас живет? – спросила она, надеясь, что вопрос не покажется странным. Судя по неуверенному виду Лайзы, надежда не оправдалась.

– Кажется, с полгода. Скажите, тут какие-то сложности?

– Нет-нет, ничего подобного. Просто очень неожиданно, вот и все. Я предполагала, что он может жить здесь, но не хотела спрашивать. – Алекс уже оправилась от потрясения, и сердце снова забилось спокойно. Лучше не стоит удивлять таких людей, как Дэвис. Она вовсе не собиралась встречаться с ним лицом к лицу. – Старый знакомый, ничего особенного. Честное слово. Мы просто не ожидали, что можем встретиться.

– Хорошо, – с сомнением проговорила Лайза. – Но вы по-прежнему намерены снять квартиру?

Алекс ответила, что должна подумать. Проходя мимо трехуровневого бассейна с трубой, исходящей горячим паром, она увидела Габриэля Дэвиса, стоящего на балконе второго этажа и следящего за ней.

Следящего всегда.

Глава 12
Дэвис

Из «Дневников Габриэля Дэвиса».

Опубликовано.

4 января 1987

Вчера мне приснился тот же сон.

Тогда все было расплывчато, не в фокусе. На этот раз – более четко. Ощутимо. Я пью чай с лимоном, чтобы перебить вкус, но он вцепился мне в язык, как рак.

Чашка гладкая. Это подарок, от кого – забыл. Распространенного водянисто-голубого цвета. На дне я вижу очертания каких-то предметов.

Вкус лимона какой-то странный.

Во сне я юный, маленький, лет пяти-шести. Поздний вечер. И мне, и Макси, это моя собака, давно пора спать. Но мы не спим. Во сне Макси кажется большим. Страшным, как волк.

Он бегает по газону, охотясь за полоской лунного света. Потом его внимание привлекает что-то мелкое. Кошка. Кошка замечает его слишком поздно. Пытается бежать.

Сверкают зубы Макси. Пропадают. Кошка орет, Макси мотает головой. Черные капли текут по стене и по окну дома. Я смотрю сквозь них на луну, как через фильтр. Он красный.

Визги продолжаются. Чувствую, как колотится сердце. Влажные чавкающие звуки, хруст кошачьих костей. Макси зубами рвет сырую плоть.

Он повизгивает. Он счастлив.

Я смотрю на луну. Она распадается на две части, и обе части становятся плотью, они падают на меня, и с них льется красный дождь. Я поднимаю руки, капли падают на ладони, их тепло проникает глубоко внутрь меня и остается, как пятно.

На этом сон кончается.

Я сижу с чашкой горячего чая, язык едва ощущает вкус лимона. Я не уверен, что жертвой Макси была кошка. Мою сестру Виву увезли в больницу, а на стене дома осталась кровь, которую отец смывал из садового шланга.

После этого им пришлось усыпить Макси. Я больше его не видел.

Разумеется, Виву они усыпить не могли.

Очень жаль.

Глава 13

Алекс отдавала себе отчет, что за книгами в библиотеку лучше не ходить. Насколько она понимала, на нее должны были завести особое дело с тех пор, как в феврале 1991 года она взяла семь романов и запрятала их у себя под диваном как пиратские сокровища. На самом деле она чуть ли не всерьез опасалась, что стоит пройти сквозь детектор, как сработает сигнал тревоги. – Не исключено, что они уже установили там какое-нибудь идентифицирующее устройство, которое моментально отправит ее фото этим улыбающимся библиотекаршам, а те нажмут кнопку, вызывая команду захвата с автоматами «узи» на изготовку.

Алекс понимала – это паранойя. И не возражала.

Чтобы найти зал периодики, пришлось изучить схему, потом еще понять, как работать с аппаратом для просмотра микрофильмов. Наконец – довольно быстро – она нашла то, что хотела. Газета «Чикаго трибюн». Не очень большая заметка, привязанная к главному материалу о сенсационном зверстве – первой жертве Барнса Броварда. Она отправила ее на принтер. Следующая статья, датированная тремя днями позже, была опубликована под заголовком, набранным на три кегля крупнее. Один погибший ребенок – трагедия. Два – сенсация.

Три – золотая жила. Она распечатала для себя все статьи, потом переворошила несметное количество так называемых «комментариев» – интервью с психологами, беседы с сумасшедшими, с убитыми горем родителями. В общем потоке попалась парочка и ее собственных материалов; Алекс не стала их распечатывать, эти тексты у нее сохранились и так. Они вызвали странное чувство – смесь гордости и злости.

Ничего страшного. Она еще сумеет вновь оказаться на вершине.

Работа обошлась в пятнадцать долларов семьдесят три цента. Собрав все распечатки, Алекс нашла большой свободный стол и разложила материалы в хронологической последовательности. Потом изменила порядок – по содержанию. Факты – сюда, мнения – туда, таблоиды[11]11
  Таблоид (tabloid) – малоформатная газета со сжатым текстом, большим количеством иллюстраций и броскими заголовками; бульварная, сенсационная газетка.


[Закрыть] – отдельно.

И задумалась, в какую группу попали бы ее собственные материалы.

До смерти Барнса Броварда имя Габриэля Дэвиса появлялось в газетах лишь дважды. Одна вездесущая дамочка «факты-только-факты» упомянула, что он присутствовал вместе с детективом Энтони Липаски. Текст сопровождался дрянного качества фотографией, где на заднем фоне смутно различалось лицо Габриэля Дэвиса. Другая статья, претендующая на большее, связывала Дэвиса с последними серьезными случаями, обращая внимание на его замкнутость и кричащую сенсационность преступлений. Здесь тоже была фотография Дэвиса, но гораздо лучшего качества. Он не позировал, снимок от этого только выиграл – фотограф запечатлел его выходящим из тумана, странный мистический фон оказался весьма эффектным. Алекс поискала имя автора.

Лэндрум. Господи. Ничего удивительного. Он был в таком восхищении от Дэвиса, что ухитрился украсть его дневники. А после публикации скрылся в Европе.

Перечитав статью два или три раза, она поняла, что не обнаружила в ней ничего нового. Лэндрум проявил определенную настойчивость, но ничего так и не понял, пока Дэвис по непонятной причине не передал ему свои дневники. Лесть? Подкуп? Или просто беспечность?

Сложив статьи, она затолкала их в сумочку вместе с потрепанным экземпляром «Дневников». После этого перешла в раздел «Реальные преступления», где обнаружила три книги, описывающие дело Броварда. Одна оказалась иллюстрирована жуткими фотографиями обнаруженных трупов и семейными фотографиями детишек. Кэролайн Питни – пухленькая, миленькая, на коленях у матери. Двое мальчиков постарше – Чарли Кассетги и Джейсон Гарднер, неразлучные друзья. Последняя фотография – Шаланна Норт, единственная пережившая это испытание, если не считать Габриэля Дэвиса.

Самый последний роман, связывающий Дэвиса с расследованием дела Броварда, тонко намекал, не случайно ли Дэвис первым обнаружил Броварда и не исключен ли факт, что Дэвис и Бровард были партнерами.

Алекс и сама об этом задумывалась. Для «разгребателей грязи», как называют журналистов, занимающихся такого рода темными делишками, тут особо поживиться нечем. Поэтому Алекс вернула книгу на полку и решила полистать две другие. Ее заинтересовали материалы о сестре Дэвиса Виве. Неизлечимое бессознательное состояние после пережитого в детстве нападения собаки. Писали, что Дэвис «целиком посвятил себя» ей. Вообще-то Алекс не представляла, что Дэвис может «посвятить себя» кому-либо, кроме себя самого. Она быстро пометила для себя карандашом: Вива Дэвис, «Коллинз Хауз». След к Дэвису? Фотографии сестры?

Внезапно Алекс ощутила какое-то странное покалывание, словно от солнечного ожога, и подняла голову. Кто-то быстро исчез в глубине книжных стеллажей.

Ощущение того, что кто-то следит за ней, было настолько сильным, настолько явным, что каждый раз, оглядываясь, она не могла найти то место, где читала. Отложив книгу, Алекс встала.

Кто-то смотрел на нее сквозь книжные полки. Она замерла, вскинув руки, будто приготовившись сдаваться в плен. Глаза следили за ней не больше секунды, а потом исчезли. В глубине хранилища послышались торопливые удаляющиеся шаги. Алекс вгляделась, но никого, разумеется, не увидела. Вспрыгнув на стул, она принялась обозревать территорию.

Ничего. Люди, сидевшие в зале, начинали на нее оглядываться. Библиотекарша, нахмурившись, подозрительно уставилась на нее. Алекс благоразумно опустилась на пол и вернулась к своей книге.

За краткий миг ей не удалось толком разглядеть цвет тех глаз. Может, и золотистые.

А может, и нет.

Дневная пробежка получилась тяжелой. Просто тяжкой. Если ее и можно было назвать «упражнением», то лишь упражнением в мазохизме.

Она добежала до конца – не до конца своего обычного маршрута, а до конца физических возможностей – и, обессиленная, прислонилась к фонарному столбу. Легкие были как влажные тряпки, ноги – как сырые спагетти, и вся она насквозь отсырела. Она бегала слишком быстро, слишком далеко, словно желая наказать себя.

Как обычно. О Господи, подумала Алекс, что же я за несчастная неудачница такая! Что за глупая баба!

То ли от этой мысли, то ли от бега ее затошнило. От правды тебя просто вырвет. Опустив голову, она отерла обильный пот специальным нарукавником. В глазах роились черные мушки и белые искры. Подняв голову, она увидела на ступеньках своего подъезда мужчину, читающего газету.

Человек читает газету. Ничего страшного.

Алекс закашлялась. Не помогло. Натруженные легкие никак не могли расправиться, словно обмотанные сырым полотенцем.

Мужчина на ступеньках отложил газету, встал и направился в ее сторону. Разгоряченная после пробежки, она содрогнулась от внутреннего холода.

Габриэль Дэвис нашел ее. Это нехорошо. Очень нехорошо.

Но будь она проклята, если покажет Дэвису, что испугалась! Алекс вздернула подбородок, смахнула с него капельку пота и как ни в чем не бывало приветливо кивнула, когда он остановился в двух шагах, держа руки в карманах.

– Неплохо сработано, детектив, – заговорила она, и это была единственная фраза, которую она успела сказать. В то же мгновение сильные крепкие пальцы намертво обхватили ее руку. От рывка она потеряла равновесие и буквально упала ему на грудь…

И увидела прямо перед собой огромные, пустые, как у куклы, глаза.

Алекс открыла рот, собираясь закричать, но зрачки Дэвиса расширились еще больше, и она поняла, что лучше этого не делать.

Лучше вообще ничего не делать.

– Пойдемте, – неожиданно спокойно предложил он. Манера его поведения непонятным образом подавила инстинкт самосохранения. Она поняла, что он может убить. За что угодно. Ни за что.

Она позволила ему довести себя до двери. Он по-прежнему держал ее за руку и не отпустил, даже когда она пыталась вставить ключ в замочную скважину.

– Не делай этого, – наконец выдавила из себя Алекс, пока он тащил ее за собой по коридору к двери квартиры. – Слушай, не надо. Не надо этого делать!

– Тише, – тем же спокойным, обыденным тоном посоветовал Дэвис. – Открывайте дверь.

Пальцы предательски дрожали, ключ никак не попадал в отверстие. Он забрал у нее ключ и плавно, одним движением, повернул его. Дверь отворилась.

От сильного толчка она пролетела до конца комнаты и упала на мягкие диванные подушки. Дэвис вошел и закрыл за собой дверь. Этот звук почему-то напомнил ей о Ролли и обо всех ее несчастных жалких провинностях. Затем лязгнул замок. Потом звякнула цепочка.

Главная проблема, которую она пыталась решить для себя в этот момент, заключалась в выборе: повернуться спиной и надеяться, что все произойдет мгновенно, или же встретить неизбежное лицом к лицу.

Обернувшись, она обнаружила, что Дэвис полностью изменился. Он стал словно меньше ростом, совсем не страшным и, как ни странно, ни на шаг не отступил от входной двери. После секундного молчания он" как будто слегка улыбнулся.

– Прошу прощения, мисс Хоббс, но я не мог быть уверен, что на улице вам не угрожает опасность. Мне нужно было вернуть вас в дом.

Черт подери, мелькнуло у Алекс. Он понял, что меня испугал, но не хочет запугать до смерти. Просто боится.

Эта мысль странным образом ее успокоила.

– В следующий раз надо предупреждать, – заявила она, с трудом переводя дыхание. Он подошел ближе и без спросу сел в соседнее кресло. – У вас десять минут. Какого черта вам от меня нужно?

– Мне нужно ваше мнение, – ответил он, окидывая ее апартаменты быстрым, внимательным и оценивающим взглядом. Она почувствовала себя раздетой, устыдившись немытой посуды в раковине, стопки белья на кресле, приготовленного в стирку, неприбранной постели в соседней комнате. Ты хочешь ему понравиться, упрекнула она себя. Эта мысль испугала ее и сделала еще более беззащитной.

– Если меня кто-то преследует, – заговорил он, – есть основания полагать, что я его знаю либо по крайней мере когда-то видел, не так ли?

Алекс сидела, утонув в мягких, уютных объятиях диванных подушек. Внезапно она ощутила, как ноют рефлекторно стиснутые пальцы, разняла руки и вытерла вспотевшие ладони о ворсистые спортивные брюки.

– Вы прославленный детектив. – Он недоуменно уставился на нее. Алекс закашлялась и сглотнула слюну, по вкусу напоминающую сгусток крови. – Я в этом уверена. Если только какой-нибудь псих не сочинил книжку, приписав ее вам.

– Не исключено, – ответил Дэвис и откинулся на спинку кресла. Если он хотел изобразить расслабленность, это ему не удалось. – А вы?

– Что я?

– Вы никогда не думали, что можете быть подвергнуты преследованиям со стороны людей, о которых вы пишете?

Алекс в изумлении уставилась на него. Дэвис казался абсолютно серьезным.

– Кто? Элвис? Инопланетяне? Слушайте, большая часть того, что я пишу, – бред сивой кобылы. Фикция. Выдумки. Единственная моя серьезная работа была связана с вами.

– В таком случае почему вы решили снова писать обо мне?

– Потому… потому что вы – мой единственный способ вернуться обратно. Стать той, кем я была.

Габриэль улыбнулся. В этой улыбке не было ничего нового и интересного. Он по-прежнему следил за ней неотрывным, напряженным, прицельным взглядом.

– Понятно, – протянул он, сплетая пальцы. – Иными словами, я для вас ценный материал.

– Разумеется.

Теперь он подался вперед. На лице, освещенном солнцем, странно высветились глаза цвета расплавленного золота.

– И как далеко вы готовы пойти ради этого материала? – низким, приглушенным голосом произнес он. Алекс несколько раз моргнула, стараясь не отводить глаз. От липкого пота, стынущего под мышками и между лопаток, уже начинала бить дрожь. Она постаралась изобразить твердый, даже агрессивный взгляд, отчаянно надеясь, что гусиная кожа на руках останется незамеченной.

– Я намерена идти так далеко, как пожелаю, приятель, и тебе лучше притормозить, не то хуже будет, понятно? Уверена, копы тебя скоро вычислят. Неужели в такой момент ты готов оттолкнуть своего единственного друга?

Неплохо, совсем неплохо, похвалила себя Алекс. Удалось выдержать как раз необходимое сочетание сарказма и злости.

Только, Боже мой, неужели я сама произнесла слово «друг»?

Тут настала очередь заморгать Дэвису. Но он не моргнул.

– Видите ли, мисс Хоббс, получилось очень странное совпадение. Вы возникли совершенно внезапно. Словно тщательно выбирали нужный момент. Я допускал, что меня, как вы изволили выразиться, "вычислят", но думал, что у тех, кому это удастся, будут более серьезные мотивы. – Запустив руку в карман, он извлек фотографию, мельком взглянул на нее, но не стал передавать Алекс.

Он явно намеревался вывести ее из себя. Алекс чувствовала, что скоро он в этом преуспеет.

Пока не поздно, надо взять ситуацию под контроль. Она встала с дивана и направилась на кухню. Открыла правый шкафчик над раковиной, достала две дешевенькие кофейные чашки, из холодильника – пакет с кофейными зернами. Жужжание кофемолки подействовало расслабляюще.

Темно-коричневый порошок она высыпала в кофеварку уже более уверенно. То, что Габриэль Дэвис появился на кухне и остановился ровно на границе комнатного паласа и кухонного потрескавшегося линолеума, ее совершенно не удивило.

Кофеварка урчала и побулькивала, как полный желудок. Алекс чувствовала на себе его взгляд.

– Габриэль, если вам показалось, что я намерена вас выдать, надо было просто прийти и сказать мне об этом. Полагаю, вы не особо церемонитесь, когда чувствуете опасность, а? – Алекс выдвинула правый ящик стола, чтобы достать ложки. И оставила приоткрытым, чтобы держать в поле зрения деревянную ручку длинного хлебного ножа.

Габриэль Дэвис стоял, внимательно следя за ее действиями, не говоря ни слова и опустив руку с фотографией, словно забыв про нее. Какие-то бессмысленные слова застряли в горле. Пытаясь глубоко вздохнуть, Алекс чуть не поперхнулась. Она подняла руку и извлекла из правого шкафчика пакетики с сахаром.

– Как вы вычислили меня? – спросил Дэвис.

Она пожала плечами:

– Искала. Показывала вашу фотографию. Элементарное дело, любой коп на это способен. Думаю, вы меня нашли примерно так же.

Он не ответил. Повисла долгая пауза.

– А кроме меня, – вновь заговорила Алекс, – кто, по вашему мнению, знает столько, что способен вас выдать?

Ответа не последовало. Кофе был уже готов, и она разлила его по чашкам. От нескольких капель, упавших на нагревательный элемент, по кухне распространился запах жженого сахара.

Габриэль Дэвис прошел к холодильнику, достал открытый пакет с молоком и недоверчиво принюхался. Потом бросил на нее вежливый вопросительный взгляд. Подумав, она кивнула, и он щедро налил молока ей в чашку., Черт подери, подумала Алекс, прямо как благовоспитанные люди!

Она передала сахар. Он опять взял шесть пакетиков, продолжая держать дистанцию в пару футов. Алекс бросила непринужденный взгляд в сторону приоткрытого посудного ящика. Удастся ли выхватить нож прежде, чем он прищемит ей руку этим же ящиком?

Возможно. Если перед этим плеснуть ему в глаза кофе.

Если он не сделает это первым.

Они прихлебывали кофе и настороженно следили друг за другом. Кофе был горячий, густой, ароматный.

– Липаски, – наконец выговорил Дэвис. Алекс постаралась сохранить равнодушный вид, словно никогда и не находила в своих архивах фотографию Липаски и Дэвиса. – Детектив Энтони Липаски. Вы его помните.

– Конечно. – Она очень хорошо помнила Липаски. Она брала у него интервью. Точнее, пыталась взять. Малоразговорчивый, очень скрытный тип из тех, что цедят "без комментариев" независимо от того, о ком или о чем у них спрашивают.

Кофе, похоже, несколько расслабил Дэвиса. Он стал чуть менее напряженным, но не менее готовым к решительным действиям. Он держал чашку у подбородка, вдыхая густой аромат, время от времени прихлебывая, но ни на мгновение не спуская с нее глаз.

– Детектив Липаски должен знать, кто еще мог проявлять интерес, – произнес он. Алекс постукивала ногтем по краю голубой керамической чашки и наблюдала за разбегающимися по поверхности мелкими кругами.

– А как насчет вашей бывшей жены?

От Алекс не укрылось промелькнувшее на его лице легкое удивление.

– Нет. Она не знает, где я, и не желает этого знать, насколько я понимаю. Только Липаски знает, где я, и… всё остальное.

– Значит, он в курсе ваших проблем? Он узнал об этом до публикации книги или после?

– Липаски знает меня гораздо дольше, чем вы можете себе представить, мисс Хоббс. Это он помог мне сменить место жительства после того, как появились в печати дневники.

Алекс обдумывала информацию, держа чашку у губ, и поглядывала на фотографию, которая по-прежнему была у него в левой руке. Со своего места ей было видно, что на снимке изображена чья-то голова в обрамлении темных волос.

– Почему же вы его подозреваете? – спросила она.

– Его – нет, – ответил Дэвис. – Я подозреваю вас. И вашего любовника, возможно.

Видимо, она машинально сделала слишком большой глоток. Горячая жидкость обожгла горло. Взгляд его опять изменился, стал тверже.

– Что вы?..

– Вы знаете, о ком я говорю, – перебил Дэвис. Голос прозвучал очень спокойно, можно сказать, дружелюбно, но от его взгляда у Алекс дернулась рука, и кофе выплеснулось на блюдце. – Может, только не понимаете, о ком именно. О том, который женат, мисс Хоббс.

– Который женат? – Алекс задохнулась и ощутила дрожь в коленках. – Вы следили за мной! Следили за моим домом!

Раньше, чем она нашла его. Ролли был у нее раньше.

Габриэль Дэвис приблизился на шаг. Поставил чашку на стол. Она крепче стиснула свою чашку и положила левую руку на выдвинутый ящик. Пальцы обхватили деревянную рукоятку хлебного ножа.

– Его жену зовут Сюзен. – Он бросил ей фотографию; квадратик бумаги ударился в грудь и упал на пол. – Подумал, вам захочется взглянуть на нее. Может, захотите оформить ее в рамочку и повесить на стенку в спальне.

– Сукин сын! – взвизгнула Алекс. Охватившая ее ярость была истинным облегчением. Ярость, которую она не могла выплеснуть на Ролли, ярость, которую она больше не могла утопить в стакане бурбона. Она схватила нож.

Но только успела вытащить его из ящика. Дэвис всей массой обрушился на нее; от толчка нож выпал из руки и жалобно звякнул о пол.

Неуловимым движением он вышиб чашку, которую Алекс намеревалась кинуть ему в лицо, и сжал запястье. По линолеуму растеклась коричневая лужа. Как жаль, подумала Алекс. Чуть-чуть не успела.

Ей показалось, что Дэвис держит ее бесконечно долго. Он не двинулся, не произнес ни звука. Просто пристально смотрел в глаза, пока ее не начала колотить дрожь.

– Не делайте глупости, мисс Хоббс. Откажитесь от него.

– Не ваше собачье дело, – процедила она.

Он слегка улыбнулся. Сильный запах паленого, исходящий от него, в сочетании с густым запахом ее собственного пота вызывал дурноту.

– Ошибаетесь, – ответил он. – Это вы ищете, как ко мне подобраться. Вы предложили мне это. Значит, теперь вам придется играть по моим правилам, в мою игру. – Дэвис отпустил ее и поднял с пола фотографию, на которую попало несколько капель кофе. Он вытер ее о полу плаща и протянул Алекс. – Женщина, которая была за рулем фургона, Хоббс. Сюзен Истфилд. У Истфилдов есть фургон.

– Фургон? – повторила она. Красный фургон. Женщина без лица, лежащая на тротуаре. Ролли. Нет. – Нет.

– Для вашей же безопасности следует сказать "да". – Он прищурился. – Вы должны от него отказаться. Я не хочу, чтобы он появлялся здесь.

Алекс слышала, как бешено колотится сердце. Он наклонился, поднял с пола чашку и поставил в раковину. Чашка треснула.

– Я куплю вам новые.

Она не ответила. Дэвис развернулся и направился к двери. Прежде чем открыть замок, он посмотрел в глазок.

– Ваши чертовы десять минут давно истекли! – крикнула она ему в спину. – Чтоб я вас никогда в жизни больше не видела!

Он даже не обернулся. Вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Она метнулась следом, лихорадочно задвинула засов и накинула цепочку. От ударов сердца уже ломило в груди. В отчаянии она со всего маху врезала ладонью по двери и продолжала колотить до тех пор, пока не онемела рука.

– Как ты смеешь! – выкрикнула она, в последний раз стукнув в дверь. Цепочка звякнула. – Это моя жизнь, моя, ты меня даже не знаешь! Как ты посмел…

От страха, который по-прежнему одолевал ее, Алекс просто не могла найти слов. Фотография Сюзен Истфилд лежала там, где он ее оставил, на кухонном столике. Алекс мельком глянула на нее, отметив и тут же отказавшись замечать явное внешнее сходство между собой и женой Ролли.