Текст книги "Крестовый поход"

Автор книги: Робин Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

10

Генуэзский квартал, Акра 12 марта 1276 года от Р.Х.

Когда Уилл выехал на оживленные улицы Генуэзского квартала, солнце уже клонилось к закату. Над большинством палаццо, магазинов и товарных складов развевались флаги Святого Марка, покровителя Венеции. Генуэзцы начали понемногу возвращаться, но венецианцы уходить не торопились. Рядом с Уиллом скакал Робер, сзади еще четверо рыцарей-тамплиеров. Сегодня Уилла в первый раз поставили во главе отряда рыцарей, и он немного смущался.

Они въехали в старый район квартала.

– Как ты намерен найти таверну в таком лабиринте? – спросил Робер.

Уилл пожал плечами:

– Мальчик сказал, что это за мыловарней.

– Хозяин, должно быть, шутник, – задумчиво проговорил Робер. – Надо же, какое название придумал – «Сарацин».

Уилл не ответил. Он редко бывал в этом квартале и теперь пытался сориентироваться среди путаницы переулков.

– Едем туда. – Уилл показал на шпиль церкви Святого Лоренцо. – Там рядом должна быть базарная площадь. Мыловарня за ней.

Чем глубже они продвигались в старый район квартала, тем труднее становился путь. Теперь венецианский диалект сменился генуэзским. Особенно когда они миновали некогда процветающую знаменитую генуэзскую мыловарню, сейчас заброшенную. Дальше в обшарпанных, полуразвалившихся домах жили генуэзцы, не успевшие или не пожелавшие сбежать во время всеобщего исхода. Вокруг бегали босые оборванные дети. Помои здесь выливали прямо из окон. Переулки кишели крысами, над кучами мусора жужжали мухи. Из полуоткрытых дверей рыцарей оглядывали хмурые злые глаза.

Таверна «Сарацин» оказалась в тупике у самой стены. Массивное каменное сооружение больше походило на склад, чем на таверну. Там же находился и постоялый двор.

– Подождите здесь. – Уилл достал из сумки на седле черный плащ, тот самый, в каком ходил к Элвин, и набросил поверх мантии.

– Пойдешь один? – спросил Робер.

– Да. Разведаю вначале. Склаво всполошится, если мы войдем все, да еще с мечами в руках. Если он там, я вернусь и мы его арестуем. – Он двинулся по улице, оставив рыцарей с конями в переулке.

Из таверны слышались возбужденные возгласы и смех. Дверь не открывалась, пришлось налечь на нее плечом. В лицо Уиллу ударил спертый воздух с запахом плесени. Внутри было темно и жарко, угасающий камин сильно дымил. Мимо прошмыгнул лохматый охотничий пес. В длинном сумрачном зале в два ряда стояли скамьи и столы, низко нависали потолочные балки. Уилл двинулся вдоль прохода. Сидящих за столами различить было невозможно. Он видел лишь размытые очертания фигур, склонившихся над выпивкой. Шум приходил откуда-то из задней части, где виднелись несколько дверей. Уилла обогнали двое с высокими пивными кружками. Все стало ясно, когда он вышел вслед за ними. Его удивляло, что в таверне мало посетителей. Оказывается, они все были здесь.

Широкий двор за дверью был освещен множеством факелов, сияние которых усиливало синеву вечера. За несколькими ветхими строениями размещался вместительный амбар, дальше шла стена, отделявшая Генуэзский квартал от прицептория госпитальеров. Народ расположился полукругом. Те, кому повезло, сидели на бочках и ящиках, остальные стояли. На Уилла никто не смотрел. Все внимание было обращено на площадку в центре двора.

Здесь сражались двое гладиаторов. То, что они гладиаторы, Уилл понял сразу. Судя по внешности – арабы, но не в присущих им одеждах. На этих были короткие туники из грубой ткани и шоссы, какие носят крестьяне на Западе. Их головы были непокрыты, волосы всклокочены. Один, с суровым лицом, был выше и крепче другого. В левой руке он сжимал рукоятку видавшей виды сабли, правая безвольно болталась. Когда араб повернулся, Уилл увидел изуродованный ужасный шрам от локтя до плеча. Сарацин осторожно двигался по кругу, выбирая удобный момент. Его противник сильно нервничал и переступал с ноги на ногу, напряженно сжимая обеими руками меч. Араб со шрамом подался вперед, второй попятился. Его мокрый от пота лоб блеснул в свете факелов. Уилл слышал, что в Акре есть притоны, где тайно устраивают бои гладиаторов, но не верил этому. Теперь увидел воочию, и ему открылся зловещий смысл названия таверны. Неожиданно высокий рванулся к зрителям. Они зашумели и подались назад, но путь гладиатору преградили двое, по виду стражники, мощного телосложения, вооруженные мечами и булавами. Под возбужденные крики толпы он отступил в круг.

Низкорослый араб выкрикнул что-то на своем языке – наверное, молитву, подумал Уилл, – и ринулся вперед, держа перед собой меч как копье. Уилл наблюдал, понимая, что сейчас произойдет. Высокий сарацин уклонился от неуклюжей атаки, взметнул саблю и обрушил ее на противника.

Следом появились трое вооруженных мужчин, похоже, итальянцы. Один жестом показал высокому положить оружие. Тот повиновался с покорностью невольника, и его повели к амбару. Еще двое утащили мертвеца, оставив на земле широкий кровавый след. В толпе зрителей деньги начали переходить из рук в руки. Уилл продвинулся дальше и увидел, что амбар, куда завели араба, сторожат еще четверо. Теперь стало ясно, что это бывшая конюшня. Когда ворота ненадолго открылись, ему удалось разглядеть узников в клетках. Большинство были арабы, остальные монголы и, возможно, кипчаки.

Стражники вывели из амбара худого юношу лет шестнадцати, и Уилл решил, что с него хватит. Он повернулся к стоявшему рядом человеку с пивной кружкой в одной руке и кошелем с деньгами в другой. Судя по покрою одежды, это был купец, но не особенно богатый.

– Ты знаешь, где Склаво? – спросил он на латыни.

Купец надолго задумался, покачнулся и махнул кружкой в сторону амбара:

– Там.

Справа на стоящей отдельно скамье Уилл разглядел группу людей. Один, в центре, тощий, в плаще из зеленого шелка, был одет лучше остальных. Растрепанные светлые волосы, неровно подстриженная борода, рябое лицо. У его ног лежали два огромных пса. Когда один из стражников подошел и наклонился что-то сказать, псы подняли свои крупные головы и угрожающе зарычали.

– Тот, в зеленом? – спросил Уилл пьяного купца.

Купец кивнул:

– Да, он.

Худого юношу повели на площадку, а Уилл начал проталкиваться к выходу.

– Вот, значит, чем они здесь занимаются, – воскликнул Робер, когда Уилл рассказал рыцарям о том, что видел. – Животные.

Рыцарь постарше, его звали Поль, пожал плечами:

– Это не наше дело. – Он посмотрел на Уилла: – Если ты хочешь знать мое мнение, коммандор, то я думаю, нам следует заниматься тем, ради чего мы пришли.

– Я согласен, – ответил Уилл. – Там больше сотни зрителей и по крайней мере девять вооруженных стражников. Чтобы с ними справиться, придется вызывать подкрепление. Не нужно забывать, что на этой территории у нас нет никакой власти. Когда мы возьмем Склаво, я доложу консулу Генуи о происходящем. Он эти бои закроет.

– А может, и нет, – сказал рыцарь по имени Лоран. – Если Склаво купил этих невольников, то вправе делать с ними что пожелает. Никто ему не воспрепятствует.

– Темпл надавит на консула, – твердо сказал Уилл и посмотрел на Робера. – Я постараюсь. Если об этом бесчинстве донесут Бейбарсу, он потребует кары. Мир с мамлюками и так держится на волоске.

– Как будем действовать? – спросил Робер.

– Я заметил, там есть еще один выход, – ответил Уилл. – Со двора в переулок между амбаром и стеной. Робер и Лоран покараулят там. Отрежут Склаво путь, если он вздумает бежать. Узнать его просто: зеленый плащ, тощий, рябое лицо.

Робер кивнул:

– Узнаем.

– Остальных я поведу через таверну, – сказал Уилл.

– Маскироваться будем?

– Нет. – Уилл свернул черный плащ и сунул его в сумку у седла. – Пусть все видят, кто мы такие.

Робер улыбнулся:

– Думаешь, устрашатся?

– Да. Там в основном разный мелкий люд. С ними у нас хлопот не будет.

– А стражники? – спросил Поль.

– Они не воины. Больше похожи на разбойников. С тамплиерами связываться не станут. Потому что умирать не захотят.

Уилла беспокоило, что кони остаются без присмотра, но сейчас главное было взять Склаво. А для этого нужны все люди.

– Учтите, у него собаки, и, похоже, злые, – предупредил он троих рыцарей и толкнул дверь таверны.

В зале все были настолько пьяны, что даже не заметили, как четверо тамплиеров прошагали вдоль прохода и, распахнув с шумом двери, вышли во двор.

Здесь все были увлечены происходящим на площадке. Рыцари начали протискиваться вперед. Люди в страхе замолкали, следя за ними глазами. Вскоре все возгласы стихли. По толпе пронеслось: «Тамплиеры! Тамплиеры!» Рыцари двигались, выхватив мечи. На площадке худой юноша отчаянно сражался с мальчиком-монголом. Люди начали разбегаться, толкая друг друга. К рыцарям быстро подошли стражники.

– Эй! – рявкнул один свирепого вида. – Чего вам тут нужно?

Ни слова не говоря, Поль засадил ему кулаком в лицо. Стражник вскрикнул, ухватился за разбитый нос и отошел. Остальные последовали его примеру.

Теперь рыцарей своим вниманием удостоил сам Склаво. Он пересек двор в сопровождении стражников. Псы грозно рычали, натягивая поводки. Схватка на площадке прекратилась. Беспокойно озираясь, юноши отошли друг от друга.

– Зачем вы пришли? – требовательно спросил Склаво хриплым и твердым голосом. По бокам хозяина встали пятеро стражников. – Это мой дом. Темпл не имеет здесь власти.

– Сегодня имеет, Склаво, – спокойно ответил Уилл. – Мы явились взять тебя под арест.

При этих словах народ повалил валом на выход, в переулок за амбаром.

– Сдавайся, Склаво. – Уилл взглянул на стражников: – Иначе никто из вас не доживет до повечерия.

Слова прозвучали настолько убедительно, что трое стражников опустили оружие и отошли.

Склаво рявкнул, повернувшись к ним:

– Чего поджали хвосты, крысы? Оставайтесь на месте. – Он метнул взгляд на Уилла: – За что меня брать под арест? В чем моя вина?

Его псы отчаянно рвались с поводков, Уилл удивлялся, как у него хватает сил их удерживать.

– Здесь все принадлежит мне. И они тоже. – Склаво кивнул в сторону юношей на площадке.

– Это нас не заботит, – ответил Уилл. – Мы явились взять тебя под арест за попытку убить нашего великого магистра. Вот в чем твоя вина.

Склаво выпучил глаза, затем отпустил собак и побежал. Казалось, этим он дал сигнал остальным, кто еще оставался во дворе. Там началось паническое бегство. На Уилла бросился один из псов. Он взмахнул фальчионом, и зверюга корчась упала на землю.

– Догоните Склаво! – приказал он двоим рыцарям.

Из пятерых телохранителей остались двое. Поль угрожающе двинулся на одного, и тот побежал, уронив палицу. Уилл пошел на другого, огромного итальянца с тяжелым мечом, ожидая, что тот сделает то же самое. Но, к его удивлению, итальянец принял вызов.

Уилл не успел изготовиться к бою, как итальянец сделал выпад. Хороший, мощный. Было видно, что этот человек имеет большой опыт сражения на мечах и, несмотря на свою комплекцию, легок на ноги. В подвижности Уилл ему не уступал, но движения стесняла кольчуга. На итальянце были только кожаная безрукавка и шерстяные шоссы. Чего он полез на рожон, какого ждал исхода, Уилл не понял. Наверное, этому человеку было вообще на все наплевать и он ни во что не ставил ни свою жизнь, ни чужую. «Ну что ж, – подумал Уилл, – сейчас мы это проверим». Он был немного не в форме, давно не выходил на турнирное поле, занятый поисками организатора нападения на великого магистра, но вскоре ощутил знакомый трепет сражения, и меч в его руке заработал в привычном ритме.

Двое юношей-невольников куда-то скрылись, а те, что находились в амбаре, трясли свои клетки, взывая к рыцарям на разных языках, умоляя освободить. Пятясь, Уилл поскользнулся в луже крови, оставшейся от предыдущего поединка, и итальянец нанес ему удар в грудь. Спасла кольчуга, меч лишь разрезал тунику. Уилл понял, что дело обстоит намного серьезнее. Его охватила жгучая ярость, он ринулся в атаку. На искаженном злобой лице итальянца возникла тревога. Мечи скрестились, резко разъединились, затем скрестились снова. Уилл упорно теснил итальянца к амбару. Тот пытался предпринять еще атаку, но не смог. Исступление на его лице теперь сменилось страхом. А Уилл улыбался. Он только сейчас начал настоящий бой.

– Сдаюсь! – вскрикнул итальянец. – Сдаюсь!

Увернувшись от удара Уилла, он швырнул свой меч на землю и поднял руки вверх:

– Сдаюсь!

Острие меча Уилла остановилось в нескольких дюймах от его груди.

В этот момент Уилла окликнули. Он повернулся. Робер, Лоран и остальные рыцари направлялись к нему. Среди них был и Склаво с разбитым лицом. Правда, под глазом у самого Робера красовался синяк и он выглядел сильно разозленным.

В этот самый момент Уилл почувствовал сзади какое-то движение и быстро встал лицом к противнику. Как раз вовремя, потому что итальянец схватил с земли свой меч и ринулся на Уилла. Тот сделал обманное движение, стражник раскрылся, и фальчион вонзился ему в живот. Итальянец взвыл, выронил меч и повалился лицом вперед. Уилл вытер меч о его тунику и направился к товарищам.

– Извини, – сказал Робер, разглядывая поверженного врага, – я тебя отвлек.

– Пустяки. – Уилл кивнул на Склаво, который в ужасе смотрел на своего мертвого телохранителя. – Главное, мы его взяли.

– Взяли, да не того, – зло буркнул Склаво.

– С ним пришлось повозиться, – мрачно проговорил Робер, потирая щеку. – Не ожидал я от него такой прыти.

Уилл кивнул Полю:

– Отопри клетки. Скажи узникам, что они свободны. Робер, Лоран и я поведем Склаво в Темпл. Остальные направляйтесь к генуэзскому консулу и расскажите о произошедшем. А я доложу великому магистру. Больше здесь этих боев не будет.

– Да, я нанял человека убить великого магистра, но меня тоже наняли, – прохрипел Склаво. – Если ты будешь ко мне милосерден, я скажу, кто это.

Уилл посмотрел на Робера:

– Ну что, пошли отсюда?

– Если ты спасешь меня от казни, я прямо сейчас скажу, кто желал смерти великого магистра, – настойчиво повторил Склаво.

Уилл колебался. Казнить или миловать Склаво, мог решить только великий магистр. Но он же поручил Уиллу дознаться, кто пожелал его смерти. И если это был не Склаво, то дознание не закончено.

– Кто это был? – спросил он наконец. – Говори.

– Поклянись, что меня не казнят, – потребовал Склаво.

– Клянусь, – ответил Уилл. – Говори.

– Генуэзский купец. Его зовут Гвидо Соранцо.

Темпл, Акра 12 марта 1276 года от Р.Х.

Анджело приблизился к дверям покоев могущественного Гийома де Боже. Старший сын в семье, к тому же любимец отца, он редко кому кланялся. Однако сейчас ему пришлось заставить себя поклониться великому магистру.

– Благодарю тебя, Дзаккария, – сказал Гийом, не обращая внимания на венецианца.

Телохранитель вышел за дверь.

– Мой сеньор, – проговорил Анджело сквозь стиснутые зубы, – я удивлен, что вы меня призвали. У нас был уговор, что это я буду являться к вам и только в случае крайней нужды. Мне доставили из Каира свиток для ваших рыцарей, и я имел намерение прийти к вам на этой неделе. – Его голос отвердел, И он продолжил уже с меньшей учтивостью: – Но ваш слуга так меня торопил, что я не успел взять его с собой. Придется явиться еще раз, а каждая наша встреча увеличивает риск раскрыть тайну. – Анджело посмотрел на великого магистра, который наливал себе в кубок вина. – Вас это не тревожит?

Гийом не торопясь повернулся к нему с кубком в руке.

– Ты мне вот что скажи, Виттури: зачем Гвидо Соранцо пожелал моей смерти?

Анджело удивленно вскинул брови:

– Откуда это стало вам известно?

– А оттуда, что всего час назад здесь побывал человек, которого Гвидо нанял меня убить. – Гийом глотнул вина. – Сегодня вечером мой рыцарь арестовал этого человека. Я его допросил лично и убедился, что он говорит правду. – Великий магистр впился взглядом в Анджело. – Я полагаю, тебе об этом ничего не ведомо.

Анджело почувствовал, как внутри его шевельнулся страх.

– Нет, мой сеньор, – поспешно сказал он. – Я понятия не имею, почему Соранцо замыслил такое злодейство. Он с неохотой согласился участвовать в нашем плане, но все же согласился. Ему от этого будет такая же выгода, как и нам. Я не могу понять, почему Соранцо от нее отказался.

– Выгода! Выгода! – Гийом вспылил. – Я делаю это не для вашей выгоды, Виттури. Помни это. – Он осушил кубок и принялся ходить по покоям.

– Конечно, мой сеньор, конечно, – проговорил Анджело с преувеличенной учтивостью. – Я просто пытаюсь догадаться, зачем Гвидо это сделал. – Он следил взглядом за Гийомом. – Самое важное сейчас – определить, не предал ли он нас окончательно. Не выдал ли наш план.

– И как это узнать?

– Я немедля пойду к нему.

Гийом остановился и насмешливо посмотрел на Анджело:

– И он так сразу тебе все расскажет? К тому же у него есть охрана. Думаешь, ему неизвестно, что за такое злодейство полагается смерть? По-моему, когда тебе приставят меч к глотке, ты мало что из него вытянешь.

Анджело приосанился.

– Тогда пошлите со мной рыцарей, и я его арестую.

Гийом усмехнулся:

– Ты хочешь, чтобы я поставил купца во главе тамплиеров?

– Я хорошо знаю Гвидо, мой сеньор, – с достоинством произнес Анджело. – Он ничего вашим рыцарям не скажет. У купцов другие понятия. Вместо мечей и копий у нас товары и деньги. И я сумею заставить его говорить. – Анджело на секунду замолк. – Из-за его предательства мы пострадаем больше, чем вы. Поскольку это наш план, мой и отца. И мы его вам предложили. Позвольте мне разобраться с Соранцо по-своему.

– Но ты не можешь вести тамплиеров, – настаивал Гийом.

– Они пойдут, куда вы прикажете, – возразил Анджело. – Скажите им, что я бывший компаньон Соранцо и вы назначили меня его допросить. А рыцарей пусть поведет кто-нибудь из ваших.

Великий магистр направился к двери.

– Дзаккария.

Сицилиец тут же появился.

– Да, мессир.

– Собери рыцарей. – Гийом помолчал. – И найди коммандора Кемпбелла. Он сопроводит Анджело Виттури к дому Соранцо.

Анджело был доволен. Вот уже несколько месяцев ему приходилось терпеть язвительные замечания Гвидо Соранцо, мириться с его отвратительным, подлым нравом. Выходит, этот бесчестный злодей все время что-то замышлял. Насколько пострадал их с отцом план затеять войну, Виттури не знал, но одно было совершенно ясно – Гвидо за это заплатит. И дорого.

11

Генуэзский квартал, Акра 12 марта 1276 года от Р.Х.

– Сторожите ворота. И никого не впускайте.

– Да, мой сеньор.

Стражник выхватил меч и направился вдоль коридора. Гвидо Соранцо посмотрел ему вслед. Страх не проходил, а усиливался.

Кто-то коснулся его плеча. Гвидо вздрогнул. Рядом стояла жена в богато расшитой белой накидке поверх ночной рубашки.

– Гвидо, какая стряслась беда? Меня разбудила служанка и сказала, что ты повелел нам собираться. Мы отъезжаем?

Соранцо схватил жену за плечи.

– Да. Поднимай детей и укладывай вещи. Много не бери, у нас нет времени. Надо успеть добраться до гавани. – Он оглядел широкий коридор с изысканными гобеленами и мраморными статуями. – Это все придется оставить.

– Гвидо, ты меня пугаешь.

– Я все объясню позже. Мы должны как можно скорее сесть на корабль и отплыть в Геную.

Ошеломленная супруга удалилась, а Гвидо поспешил в свой кабинет, к сундуку, что стоял за столом. Протянул руку и замер, заметив на полу игрушку сына. На секунду вспыхнуло раздражение – сколько раз он говорил сыну здесь не играть, – а затем вернулась реальность, и он с трудом сдержал рыдание. «Ради чего я погубил себя и свою семью? Неужели только ради нескольких мешков золотых монет?» Но сидящий глубоко внутри тихий печальный голос не соглашался. «Нет, Гвидо, это все ты сделал не только ради золота. Надо было попытаться. Ведь они собрались разрушить весь наш мир».

О рейде на таверну «Сарацин» он узнал в церкви Святого Лоренцо во время вечерни. Тамплиеры арестовали хозяина и освободили невольников-мусульман. Подробности выяснить не удалось, Гвидо сразу покинул церковь и по грязи, морщась от вони, подавляя отвращение, поспешил к таверне. А тут еще следом увязалась стайка оборванных генуэзских детей. Бежали рядом с богато одетым толстым вельможей, просили денег и улюлюкали вслед. До таверны Гвидо добрался весь взмокший. У входа караулили тамплиеры и несколько генуэзских стражников. Он близко подходить не стал, порасспросил людей поблизости. Узнать главное оказалось нетрудно: тамплиеры забрали Склаво за покушение на великого магистра.

Услышав эти слова, Гвидо помчался домой, будто за ним гнался сам дьявол. Осторожно вошел в свой палаццо, готовый увидеть во дворе тамплиеров. У него даже на мгновение мелькнула мысль побежать сразу в гавань, но он тут же устыдился своей слабости и преисполнился почти геройским желанием защитить детей и жену.

И вот теперь, открывая сундук, чтобы извлечь оттуда серебряный кинжал с драгоценной рукояткой, он осознал, что весь дрожит. С улицы донесся стук копыт. Гвидо сжал рукоятку мясистой ладонью, прислушиваясь к окрикам стражи. Затем ночную тишину прорезал отчаянный вопль, следом с лязгом распахнулись ворота палаццо.

Темпл, Акра 12 марша 1276 года от Р.Х.

Король Кипра Гуго III легко запрыгнул в седло и высоко вскинув голову, пришпорил белую кобылу вдоль улицы Святой Анны мимо женского монастыря того же названия, величественная колокольня которого вырисовывалась во мраке. Кругом было тихо, его подданные спали. Короля сопровождал советник Ги. Трое королевских стражников скакали, держа в руках факелы. Пламя освещало увитую плющом внешнюю стену Темпла, вздымающуюся справа от них. Маленькие черные ящерицы проворно расползались, ослепленные светом. Вскоре можно было разглядеть главную башню, увенчанную четырьмя золотыми львами. Ворота были заперты.

Гуго заметил вопросительный взгляд советника.

– Чего тебе, Ги?

– Вы уверены, что желаете этой встречи сейчас, мой король? Не разумнее было бы подождать до утра?

– Утром будет поздно. Он отправится в часовню, на трапезу, на собрание капитула или займется чем-то еще, что, к большому сожалению, невозможно прервать, – язвительно проговорил Гуго. – А ночью ему будет трудно придумать какую-то важную причину. Я пойду к нему один.

– Но, мой король…

Гуго вскинул руку в перчатке.

– Я желаю говорить с ним приватно. Не исключено, наедине он окажет мне почтение, в котором до сих пор отказывал.

Кавалькада достигла ворот. Гуго спрыгнул с седла, оправил золотистый плащ, облегающий его ладную фигуру. Один стражник взял поводья кобылы. Другой, спешившись, приблизился к калитке в огромных, перекрещенных железными пластинами деревянных воротах и постучал в нее кулаком. Гуго сбросил перчатки, провел рукой по темным вьющимся волосам. Его оливковое лицо застыло в напряженном ожидании.

С другой стороны калитки скользнул в сторону засов. Появился человек в черной тунике сержанта-тамплиера. На голове шлем, на поясе короткий меч, в руке факел.

– Кто ты?

– Мой господин, Гуго Третий, король Кипра и Иерусалима, требует встречи с великим магистром де Боже. – Стражник говорил подчеркнуто громко, словно обращаясь к толпе.

Сержант не скрыл удивления:

– Но великий магистр де Боже в такую пору визитеров не принимает.

– Тогда он пусть скажет мне это сам, – произнес Гуго, выступая вперед, чтобы тамплиер мог его видеть.

– Ваше величество, – отвесил поклон сержант, – я… мне был дан строгий наказ не…

– Я король, – терпеливо проговорил Гуго, прерывая сержанта. – Уразумей это, невежа. Я король всей этой земли. – Он обвел тонкой, в кольцах, рукой пространство позади себя. – И имею здесь привилегию войти туда, куда пожелаю. Твоему великому магистру хорошо известно, что я желаю с ним говорить. – Гуго начало покидать спокойствие. – Три раза я приглашал его на аудиенцию, и он трижды отказывался. Так впусти же меня или, клянусь, магистр де Боже узнает силу моего гнева! – Последние слова Гуго произнес с такой яростью, что сержант шагнул назад.

– Я пойду доложу мессиру, ваше величество. – Сержант открыл дверь шире. – Пусть ваши люди войдут. Можете подождать в караульне, если желаете. У нас там тепло.

Слова сержанта немного успокоили Гуго.

– Благодарю тебя, – проговорил он, входя в калитку. За ним последовали остальные.

Сержант сбегал в караульню, быстро вернулся и направился через двор к дворцу великого магистра. Свита короля влезла в тесную душную комнату на нижнем уровне башни. Гуго остановился в дверях, оглядывая обширный двор с внушительными зданиями. Его приводили в бешенство высокие стены прицептория, он негодовал, что живущие за ними тамплиеры ему не подвластны. Над остальными кварталами города у него тоже власть была не бог весть какая, но все же люди его чтили, относились как к королю. А здесь он чувствовал себя чуть ли не обязанным извиняться за вторжение. И ненавидел это ощущение. Расправив плечи, Гуго стоял в гордой позе. Ему наплевать, что воображали о себе эти рыцари и как к ним благоволил папа в Риме. Здесь они, вероятно, неприкасаемы, но там, на Кипре, у него есть над ними власть. И если они позволят себе слишком много, то, видит Бог, он ее употребит. Эта мысль Гуго взбодрила, и к тому времени, когда сержант вернулся с вестью, что великий магистр его приглашает, он почувствовал себя более уверенным.

Пять минут спустя король вошел в солар великого магистра. Когда сержант притворил за собой дверь, Гийом повернулся от окна. Его лицо наполовину скрывала тень. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Гуго был ниже ростом, скорее тощий, чем мускулистый, и молодой по сравнению с великим магистром – ему было двадцать шесть, а Гийому сорок, – однако он пытался смотреть на великого магистра свысока. Молчание затянулось. Оба не делали никаких движений, ожидая, когда другой поклонится первым. Наконец Гуго не выдержал:

– Я рад, что вы согласились со мной встретиться, магистр де Боже.

– Вы меня вынудили, милорд, – ответил Гийом. – Что подвигло вас явиться в такую пору?

– Еще не наступило повечерие, – возразил Гуго, раздраженный апломбом Гийома. – И я полагаю, что это самое лучшее время для встречи. Я приглашал вас в другие часы, и мне было сказано, что вы заняты важными делами. – Он уперся взглядом в великого магистра. – Я бы желал знать, какие дела удерживали вас от визита ко мне после прибытия на мои земли. Это обычай, чтобы лица высокого сана оказывали почтение своему королю. Или вам чужда куртуазность?

Глаза Гийома сузились, но его тон был ровным.

– Я оказываю почтение моему королю. На Сицилии.

Гуго чуть не взорвался, но, сделав над собой геркулесово усилие, сумел сдержать ярость. В голове звучал совет Ги, данный накануне. «Попытайтесь склонить великого магистра на свою сторону. Боюсь, что только так можно будет удержать Карла Анжуйского от претензий на ваш трон».

– На Сицилии Карл, возможно, и ваш король, магистр де Боже, – проговорил Гуго сквозь стиснутые зубы, – но на Заморских землях монарх я. Это решил верховный суд. Я имею больше прав на Иерусалимскую корону, чем Мария.

– Это решает папа.

– А почему вы подвергаете сомнению мои права? – резко спросил Гуго. – Потому что Карл ваш кузен? Я полагал, вы стоите выше мелочной семейственности.

– Дело вовсе не в семейственности, – ответил Гийом, – а в том, что Карл силен. Он может поднять войско и повести за собой в Крестовый поход. Он способен остановить волну, которая угрожает всех нас смыть. У вас такой силы нет, и вы не являете желания вернуть потерянные земли. Напротив, согласны, чтобы Бейбарс оставался в Бейруте. Мне сказали, что теперь вы даже платите ему дань. Кажется, двадцать тысяч динаров в год? – Гийом продолжил, не дав Гуго ответить: – Папе это известно, вот почему он посоветовал Марии продать свои права Карлу. Так что вам следует отступиться, Гуго. Позвольте Карлу сделать для нас то, что вы сделать не способны.

– Вы безумец! – бросил Гуго. – А вы бы отступились от своего сана, если бы я вас попросил?

– Если бы это было для блага Заморских земель, то да, – легко ответил Гийом. Затем продолжил уже резче: – Я сделал бы все для возвращения Святой земли.

Гуго упрямо тряхнул головой:

– Вы думаете, Карлу есть дело до здешних событий? Он пожертвовал своим родным братом. Посоветовал ему идти на Тунис, а не в Палестину, где тот был нужен.

– Король Людовик умер от лихорадки, – поправил его Гийом.

– Карл все время старался не запачкать руки. Ему интереснее добавить к своей империи Византию, чем отвоевывать Заморские земли. Вы проиграете, если станете уповать на него. – Гуго коснулся рукой груди. – А я буду сражаться рядом с вами, если вы присягнете мне в верности. – Его голос смягчился. – Переходите на мою сторону, Гийом, и мы вместе вернем Святую землю. Поговорите с папой, помогите отменить эту продажу прав, и пусть Карл помогает нам, когда пожелает. – Гуго вскинул свою руку в кольцах, как бы протягивая ее великому магистру для поцелуя: – Давайте же.

Гийом долго смотрел на короля. Затем наконец произнес:

– Вас заботит только ваша корона. Не Святая земля.

Протянутая рука Гуго дрогнула и опала. В нем вновь вскипела ярость.

– Да как вы смеете! – бросил он. – Вы глупец, де Боже. Круглый глупец! Я сохраню свой трон и без вашей помощи. И когда Карл, поджав хвост, вынужден будет вернуться на Сицилию, тогда не ищите моей дружбы и не просите помощи. – Он снова вскинул руку, направив палец на Гийома. – Отныне мы враги.

У ворот Гуго не останавливаясь прошагал мимо своей свиты на выход из прицептория. Сержанты едва успели открыть для него калитку.

Ги поспешил следом, приказав стражам вести лошадей.

– Мой король!

Гуго резко развернулся. Ги испугало бешенство в его глазах.

– Я желаю, чтобы ты написал королю Эдуарду в Англию.

– Я уже это сделал месяц назад, – отлетал Ги.

– Тогда напиши ему снова, – бросил Гуго. – Почему он не отвечает, черт возьми?

– Я полагаю, ваша встреча с магистром де Боже прошла не очень удачно?

– Король Эдуард – племянник Карла Анжуйского и близкий друг папы, – сказал Гуго, игнорируя вопрос. – Будем надеяться, с ним нам повезет больше. – Он отвернулся, затем опять повернулся, сжав кулаки. – Мы должны что-то сделать, Ги. Или из-за этого негодяя и его марионеток-рыцарей я потеряю свой трон!

Генуэзский квартал, Акра 12 марта 1276 года от Р.Х.

Рыцари-сицилийцы Дзаккарии быстро окружили четырех стражников у ворот. Пятый загородил дорогу Анджело и тут же с криком упал на землю.

Увидев это, Уилл схватил венецианца за руку.

– Зачем? Мы пришли взять Соранцо, а не убивать его людей!

– Он бросился на меня с мечом, – холодно ответил Анджело, вырывая руку. – Что мне оставалось делать, сеньор рыцарь? – В его тоне чувствовалась насмешка.

Уилл наклонился над стражником, убедился, что рана неглубокая, и выпрямился. Посмотрел на остальных:

– Помогите ему встать.

Один из стражников осторожно вышел поставить стонущего товарища на ноги.