Текст книги "Навсегда твоя роза"

Автор книги: Робин Хэтчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 30

Майкл оторвался от бумаг и посмотрел на Розу, сидевшую в другом конце комнаты. Лампа бросала на нее блеклый желтый свет, оттенявший каскад каштановых волос, ниспадавших на плечи. Ему нравилось, когда жена распускала волосы.

Неделя, прошедшая после танцев, показалась Рафферти лучшей в жизни. Жители Хоумстэда стали относится к нему как к уважаемому горожанину, забыв о том, что он приезжий. Строительство отеля шло по графику, мебель должна была прибыть на следующей неделе, и каждый вечер они с Розой поднимались по лестнице и шли в его комнату.

Майкл удивлялся чувству умиротворения, которое испытывал, находясь в маленькой гостиной и наблюдая, как жена чинит его рубашку, порванную о гвоздь. В доме стояла тишина, только на столе мерно тикали часы. Теплый июньский ветер шелестел листьями, да изредка доносилось кваканье лягушек.

Эти тихие деревенские звуки должны были бы наполнить его нетерпением. Во всяком случае, пару месяцев назад. Если бы Рафферти не приехал в Хоумстэд и ужинал в шикарных особняках друзей, посещал бы балы и общался с представителями высшего света Сан-Франциско, он не сидел бы сейчас в тишине и не наблюдал за красивой женщиной, которая чинит его рубашку. Не попади он в этот городок, он не обсуждал бы сделки в прокуренных комнатах, даже не замечая шумных голосов спорщиков в клубе.

Свершилось чудо, ибо Майкл не испытывал сожаления. Он чувствовал себя расслабленным и довольным. Более того, по-настоящему счастливым, как никогда в жизни. Для полного удовлетворения всех желаний не хватало только одного: заставить Розу признаться, что она любит его.

Как научить жену доверять ему? Как добраться до сердца, которое она охраняет с такой тщательностью?

Роза отложила шитье и потерла глаза рукой. Потом заметила, что муж наблюдает за ней, и просто ответила ему добрым взглядом.

Майкл пытался догадаться, какие мысли одолевают ее.

– Я устала, – наконец сказала Роза. – Думаю, пора спать.

Рафферти моментально представил жену в постели с откинутыми простынями. Роскошное обнаженное тело. Его охватило желание.

– Мне тоже пора, – прошептал он хриплым голосом, сдерживая страсть.

Почему она так легко возбуждает его? Майкл не был новичком в сексуальных делах, но никогда не чувствовал такого всепоглощающего голода. Ему всегда не хватало Розы, сколько бы раз они ни занимались любовью. Даже после недели аппетит не прошел. Он увеличивался с каждым днем.

Они одновременно поднялись, и тишина словно испарилась. Воздух вибрировал от безумных невысказанных эмоций.

Майкл понимал, что даже держа Розу в объятиях и чувствуя ее желание, не может добраться до ее сердца, хотя искренне надеялся, что когда-нибудь это произойдет.

Позднее, значительно позднее Роза прислушивалась к мерному дыханию мужа, понимая, что он наконец-таки заснул. Стараясь не разбудить его, она выскользнула из ослабевших объятий и встала с постели. Набросив ночную рубашку, девушка подошла к окну.

Ночное небо приобрело чернильный цвет, на нем рассыпались тысячи звезд, но луны не было. Землю покрывала темнота различных оттенков черного.

В этот момент Роза чувствовала себя в безопасности. Она ощущала себя любимой и желанной, хотя знала, что это пройдет. Майкл уедет, как когда-то вернулся отец. Хрупкое счастье, которое она нашла, исчезнет, как туман.

Но не сейчас. Еще есть время.

На следующий день дилижанс прибыл в Хоумстэд по расписанию. За ним клубилась густая пыль, заставляя прохожих кашлять и протирать глаза.

– Приехали, – прокричал кучер, спрыгивая с сиденья, и распахнул дверь. – Добро пожаловать в Хоумстэд!

Джон Томас Рафферти выскочил первым и наметанным глазом оценил городок, потом повернулся и помог жене выйти из экипажа. За Кэтлин следовали Джозеф, Колин, Син и Фианна.

Джон Томас еще раз обернулся и сказал:

– Сначала устроимся, а потом я разыщу Майкла.

– Мы его разыщем, – твердо добавила Кэтлин.

Глаза у мужа сузились, но он предпочел не спорить, ибо понимал: сие бесполезно. Ее зеленые глаза возражений не терпели.

Джон Томас нашел кучера, когда тот разгружал багаж.

– Можете порекомендовать хороший отель?

– В Хоумстэде только постоялый двор, гостиница еще не готова, – и он показал. – Вниз по дороге.

– Спасибо, сэр. Мы высоко ценим вашу помощь.

– Пошли, дети, – ласково позвала Кэтлин. Семья перешла улицу и по разбитому тротуару миновала каретный двор, кузницу, салун, парикмахерскую и баню. Вскоре они увидели вывеску «Постоялый двор». Напротив строился отель.

Джон Томас замедлил шаг, глядя на почти готовое двухэтажное здание.

– Парень рехнулся, – пробормотал он.

– Или влюбился, – добавила жена, когда они разом остановились на месте.

Рафферти посмотрел на Кэтлин.

– Ни один мужчина не лишится наследства, чтобы жить в подобном городе ради любви.

– Нельзя сказать, что твой сын бедняк. У него приличное состояние. Ему не нужны твои отели, чтобы существовать вполне достойно.

– Чушь! С шести лет он мечтал только об отелях «Палас». Как ты думаешь, почему он вечно сражался с Диллоном? Гостиницы для Майкла – смысл всей жизни.

Кэтлин мирно улыбнулась.

– А как насчет его жены?

– Эта авантюристка, видимо, охотится за состоянием и оставит Майкла, если получит приличную сумму.

– А вдруг она действительно любит его?

Джон Томас презрительно хмыкнул.

– Мне кажется, ты не прочитал ни единого слова в письме, после того, как узнал, что он собирается руководить отелем в Хоумстэде.

Кэтлин была близка к правде, но муж не собирался признавать это. Он приехал, чтобы вразумить старшего сына. К черту матерей, у них вечно романтические идеи. Рафферти не хотел везти с собой Кэтлин, но та всегда добивалась своего, ибо муж просто не мог отказать ей.

Словно прочитав его мысли, женщина улыбнулась, покрепче сжала руку Джона Томаса и чмокнула в щеку.

– Вы такой наглец, мистер Рафферти, – прошептала она ему на ухо. – Но все равно я люблю вас.

Майкл обедал на кухне, когда в дверь постучали.

– Я открою, – сказала Роза и вышла из комнаты.

Через мгновение послышался мужской голос:

– Мне нужен Майкл Рафферти, – последовала пауза. – Я его отец.

Майкл моментально вскочил. Этого он не ожидал. Надеялся на письмо, может быть, телеграмму. Но не на такое.

Прежде чем ему удалось добраться до двери, раздался голос Кэтлин:

– Вы, должно быть, Роза, а я Кэтлин Рафферти, мачеха Майкла.

Несколькими прыжками Майкл достиг двери.

– Папа. Кэтлин. Я не ожидал…

– Ведь мы получили известие о твоей свадьбе, – Кэтлин сделала шаг вперед, тепло обняла пасынка и поцеловала в щеку. Но успела шепнуть на ухо: – Теперь я понимаю, почему ты женился. Она очаровательна.

Майкл тоже обнял Кэтлин, но напряженно ждал реакции отца, удивляясь собственным противоречивым эмоциям: старым обидам, неуверенности, надеждам и ожиданиям, восхищениям и разочарованиям.

– Мне можно войти? – спросил Джон Томас.

– Конечно, – Майкл жестом показал на диван. – Пожалуйста.

Сын видел, как отец огляделся вокруг, и осмотрел дом его глазами. Майкл уже начал сомневаться, не сошел ли он с ума, бросив все, что имел в Сан-Франциско: роскошную жизнь, путешествия, балы, благотворительные вечера и умопомрачительные сделки. Но потом взглянул на Розу, и все стало на свои места. Майкл обнял ее за плечи и прислонился головой.

– Ты им понравишься, – тихо сказал он.

Роза не была столь уверена, ибо наблюдала за отношением отца Майкла и тем, как он осмотрел дом, который она создала для своего мужа. В поведении старика читалось осуждение.

– Пошли, – Майкл повел жену к стульям, стоявшим напротив дивана.

Когда она села, он поставил свой стул рядом и взял ее за руку, а потом, глядя на родителей, сказал:

– Думаю, вас удивило известие о моем браке.

– Без сомнения, – ответил Джон Томас. – Но не так, как другое.

Роза наблюдала за мужем. О чем говорит его отец? Какое еще известие?

– Надеюсь, ты изменил свое мнение, – продолжил мистер Рафферти.

– Нет.

– Как ты можешь бросить все, во имя чего трудился? – Отец Майкла покачал головой. – Это из-за Диллона? Возможно, Кэтлин права. Мне нужно было решать по-другому. Возвращайся в Сан-Франциско, и мы все обговорим.

Роза все больше терялась и вконец испугалась.

– Ты нужен отелям «Палас», Майкл. И они необходимы тебе, как воздух. Ты никогда не удовлетворишься жизнью в провинции и владением маленькой гостиницей.

Младший Рафферти сжал руку жены, не отрывая взгляда от отца.

– Ты ошибаешься, отелям «Палас» я не нужен. Пройдет еще много времени, прежде чем ты сам уйдешь в отставку. Потом ими смогут руководить Диллон, Джозеф, Колин или Син. Ты не прав и в другом. Я могу чувствовать себя комфортно в маленьком городе и в маленьком отеле. Я более счастлив сейчас, чем когда-либо. Если надоест просиживать штаны в кабинете, то куплю землю и начну разводить скот. Здесь у меня появились друзья, которые с удовольствием научат, как стать настоящим ковбоем, – Майкл повернулся и посмотрел прямо в глаза жене. – Не сомневаюсь, только нам с Розой придется решать, что делать в будущем.

Сердце девушки бешено колотилось.

– Видишь ли, отец, я нашел здесь нечто большее, чем преуспевающие отели… Розу.

Ее душили непрошеные слезы, лицо мужа поплыло перед глазами. Стена, которая столь тщательно охраняла девичье сердце, рухнула за одно мгновение. Так Роза ощутила себя нагой и беззащитной перед волей рока.

ГЛАВА 31

Роза изумленно разглядывала свое отражение в зеркале и не могла поверить, что эта женщина – бывшая мисс Таунсенд.

Губы тронула легкая улыбка. Видимо, она действительно не похожа на прежнюю Розу, ибо перед ней – миссис Рафферти.

Полосатое платье из темно-синего шелка прибыло вчера на дилижансе вместе с дюжиной других нарядов, сшитых по последней моде. Таких дорогих вещей девушка никогда не носила. Их доставили домой вскоре после ухода родителей Майкла на постоялый двор.

Муж следил, как она распаковывала покупки, ожидая реакции Розы на каждое платье. Привезли еще множество женских мелочей. Ночные пеньюары с многочисленными оборками. Перчатки, зонтики и сумочки в комплектах. Обувь из шелка и тончайшей кожи, причем, не грубые ботинки с пуговицами, а настоящие туфельки. Шелковые чулки различных оттенков. Шляпы с ленточками, искусственными фруктами и даже меха.

– Зачем это, Майкл? – спросила Роза, прижимая одно из платьев к груди и любуясь широким подолом до пола.

– Потому что, моя дорогая, ты красавица и заслуживаешь хороших вещей.

Боже, как ей хотелось поддаться теплоте, звучавшей в его голосе. Поверить мужу. Навсегда.

Прервав воспоминания, она мигнула и опять посмотрела в зеркало. Придется отбросить ненужные мысли. Во всяком случае, на сегодня. Нужно приготовить ужин на постоялом дворе для всей семьи Рафферти. Это задумка Майкла. Муж решил доказать отцу, что гостиничный ресторан с Розой во главе будет непременно преуспевать.

Интересно, как справляется мама по дому, в котором полно гостей по фамилии Рафферти? Здоровье и моральное состояние Вирджинии несколько улучшились с тех пор, как Майкл купил постоялый двор и выставил отца. И все же запуганный взгляд матери беспокоил дочь. Как она общается с родственниками Майкла, и особенно – с его батюшкой?

При воспоминании о пронзительном взгляде, которым Джон Томас Рафферти вчера одарил невестку, она невольно вздрогнула. По меньшей мере, в нем читалось презрение.

Роза глубоко вздохнула.

«Я не буду бояться, – молча ругала она себя. – Я ничем не хуже его, несмотря на деньги и власть».

Девушка подняла подбородок и расправила плечи. Майкл будет гордиться ею. Она приготовит такой ужин, какого ни Джон Томас, ни Кэтлин, ни дети никогда не ели. Роза понимала, что обязана постараться и отплатить мужу за доброту.

И потому, что любит его.

Однако не стоит размышлять на эту тему сейчас. Роза не осмеливалась думать о своих чувствах. Иначе ей пришлось бы признать и то, что она не чета и Джону Томасу Рафферти, и тем более его сыну.

Роза отвернулась от зеркала, решительно вышла из спальни и спустилась по лестнице. А потом, не замедляя шага, миновала строительную площадку, где Майкл показывал отцу плоды своей деятельности. В магазине она быстро выбрала продукты, нужные для приготовления ужина.

Девушка думала только об этом и слишком поздно заметила отца, который грубо схватил ее за руку и затащил в темную аллею между салуном и каретным двором.

– Папа! – воскликнула она, когда пальцы впились в кожу.

– Похоже, ты не забыла, кто я тебе…

Роза отпрянула от запаха дешевого виски и мгновенно вспомнила, как бесконтрольно вел себя в пьяном виде Глен, однако постаралась скрыть страх и заговорила вполне решительно:

– Отпусти, – потребовала девушка. – Ты делаешь мне больно.

Вместо того чтобы подчиниться, Таунсенд еще крепче, до боли сжал руку дочери.

– Думаешь, заполучила богатого мужичка и на этом все? Видишь, разоделась, как леди. Не зазнавайся, я еще твой отец, – Глен притянул дочь и склонил к ней лицо. – Не надейся, я не уеду из города, и он не приберет к рукам то, что принадлежит мне! Подлец, украл постоялый двор! Ты сама помогла ему обмануть родного отца.

– Постоялый двор никогда не принадлежал тебе. Мама заработала его кровью и потом. Это ее дом.

– Заткнись! – зарычал Таунсенд. – А то вдруг тоже нечаянно свалишься с лестницы, – и оттолкнул дочь.

Дыхание перехватило. Глаза Розы от ужаса округлились.

– Что ты хочешь сказать?!

– Следи за тем, что делаешь, – отец пригрозил дочери пальцем. – И не спускай глаз со своего муженька, – и пошатываясь, отошел.

Девушка прислонилась спиной к стене каретного двора, сердце замерло от ужаса. Неужели она правильно поняла угрозу? Что, если Глен виновен в смерти Марка?

Не может быть… Хотя Роза знала, что отец способен на все. Ведь это он убил Тома МакЛеода и поджег лесопилку, когда сбежал из Хо-умстэда. Но мог ли он решиться на убийство собственного сына? Нет. Нет… Даже папенька на такое не пойдет.

«Следи за тем, что делаешь. И не своди глаз со своего муженька».

Девушка непроизвольно задрожала. Если что-нибудь случится с Майклом…

Младший Рафферти гордился тем, что сделал после приезда в Хоумстэд, и показывал отцу строительную площадку без колебаний и извинений. Конечно, это не отель «Палас», но гостиница принадлежит ему. Майкл сам сделал чертежи и не сомневался в успехе. Его отель станет важным для жителей города. Для его друзей и соседей.

Джон Томас поначалу неохотно выражал одобрение, но постепенно оттаял.

– Отлично поработал, сын. Ты доказал свою правоту. А теперь пора уезжать домой.

– Мне кажется, мы все выяснили вчера. Я не собираюсь возвращаться. Мы с Розой счастливы здесь.

– Но неужели…

– Папа, – прервал он, положив руку на плечо старшего. – Я делаю это не из мести или злости. Просто таков мой выбор. Я так хочу. Прежние помыслы не имеют теперь значения. Тут… – Он показал на город, – я нашел нечто большее. И стал лучше.

Джон Томас какое-то мгновение смотрел на сына, а потом покачал головой.

– Не понимаю…

– Останься здесь ненадолго и поймешь, – Майкл посмотрел на постоялый двор. – И дай Розе шанс показать себя, – добавил он.

Отец заворчал:

– Ты не рассказал, как вы познакомились и что заставило тебя жениться столь поспешно.

– Мы встретились на постоялом дворе. Я женился быстро… так было нужно. И не ошибся.

– Ты действительно думаешь, что влюблен в эту девушку?

Майкл открыто посмотрел на отца и твердо ответил:

– Я не просто думаю. Я точно знаю.

Джон Томас сначала намеревался оспорить слова сына, но потом сжал губы и сдержался.

Майкл вздохнул с облегчением. Спорить с отцом не хотелось. Во всяком случае, не о жене.

– Идем, я покажу тебе, где будет ресторан, – и он повел Рафферти за собой.

А на постоялом дворе, на кухне, Роза трудилась в одиночестве. Она отказалась от помощи матери и Кэтлин Рафферти. С сегодняшним ужином придется справиться своими силами. Это крайне важно. Необходимо кое-что доказать и себе, и Майклу, и его семье.

К тому же никто не мешал ей обдумать столкновение с отцом.

Поразмыслив немножко, девушка решила, что не стоит бояться его угроз. Майкл умеет постоять за себя и неоднократно ставил Глена Таунсенда на место.

Кроме того, отцу придется уехать из Хоумстэда поздно или рано. Она надеялась, что это произойдет как можно скорее.

Роза ладонью отбросила слипшиеся волосы со лба. Во второй половине дня в кухне всегда жарко. Вот и выступил пот. Можно было бы освежиться на крыльце, если бы ужин был готов полностью.

Роза была довольна собой, она сделала многое: на плите варилась картошка, говяжий окорок тушился в духовке с морковкой и нарезанным луком, на подоконнике остывали два пирога и свежеиспеченный хлеб.

Жаль, что сейчас не осень. Было бы здорово подать яблоки и вишни, которые росли в садах, расположенных на Змеиной речке.

Снимая кастрюлю с картошкой с плиты, девушка услышала, как открылась дверь в кухню.

– Лучше отдыхай, мама. Я все сама приготовлю.

– Она сказала мне, что ты будешь одна.

Роза чуть не уронила кастрюлю, но успела поставить ее и обернулась к свекру.

– Мистер Рафферти… Вы испугали меня, – смахнув пот со лба, она неловко вытерла руки о передник.

– Пахнет вкусно, – прокомментировал Джон Томас, который, миновав кухню, подошел к столу.

– Благодарю.

Мистер Рафферти нервно покашлял:

– Видишь ли, я полагаю, что мой сын допускает серьезную ошибку, о которой скоро пожалеет. Но в данный момент он не склонен прислушиваться к мнению отца. Поэтому мне необходимо заручиться твоей поддержкой.

В горле застрял комок. Роза уже не чувствовала жары. От дурного предчувствия у нее похолодела кровь.

– Чего вы ждете от меня, сэр? – тихо спросила девушка, с трепетом ожидая его ответа.

– Думаю, ты меня понимаешь. Мне предельно ясно, почему ты вышла замуж за моего сына. Пять тысяч долларов устроят?

– Пять тысяч? – задыхаясь переспросила она. – За что?

– Чтобы оставить Майкла в покое.

Все тревоги, страхи и неуверенность собрались воедино и закончились взрывом. Роза вышла из себя:

– Я не выходила за вашего сына из-за денег, мистер Рафферти. И ваши тысячи мне не нужны, – она сделала шаг вперед и остановилась напротив. Только стол разделял их. – Я не собиралась вступать в брак, когда Майкл приехал в Хоумстэд. Да и вообще никогда не помышляла о муже. Он подтвердит мои слова. Мне хотелось только уехать куда глаза глядят. А потом… Ваш сын женился на мне. Он делал мне только хорошее. И я не посмею ни причинить ему боль, ни тем более – предать. Только Майкл имеет право отослать меня! Я не оставлю его ни ради вас, ни ради ваших денег.

Роза внезапно замолчала. Тело сотрясала дрожь, но девушке очень хотелось, чтобы ее состояние осталось незаметным для посторонних глаз. Иначе этот человек подумает, что она испугалась.

Может, и так. Роза боялась правды.

Джон Томас молча наблюдал за девушкой довольно долгое время. Потом склонил голову.

– Похоже, я ошибся насчет тебя и прошу прошения.

Силы ушли, как воздух из проколотого шарика.

Роза вцепилась в спинку стула, молясь, чтобы ноги не подвели.

Дело было в том, что мистер Рафферти рассуждал вполне разумно. Их мнения совпадали: Майкл совершает ошибку, о которой пожалеет. Когда-нибудь жена ему надоест, и муж бросит Розу, чтобы вернуться к настоящей жизни. В Сан-Франциско, туда, где отели «Палас», где можно жениться на женщине, подобной Лилиан Оверхарт. Чувства к Розе не выдержат испытания временем. Не смогут.

Но девушка еще не была готова к неизбежному. Во всяком случае, пока.

– Надеюсь, ты не передашь наш разговор сыну? – тихо спросил Джон Томас.

– Нет, сэр.

– Спасибо, – и он вышел из кухни.

«Я не могу, – опять подумала Роза. – Еще не время. Почему ты заставил меня полюбить себя, Майкл? Да еще навсегда…»

Мистер Рафферти казался необычайно тихим, когда они с Кэтлин собрались ложиться спать. Да и весь вечер Джона Томаса не было слышно, что не могло не показаться необычным, учитывая его натуру.

– Ужин получился очень вкусный, – сказала Кэтлин, расчесывая густые каштановые волосы перед зеркалом.

– Да, да… – Джон Томас рассеянно смотрел на улицу.

Жена повернулась на пуфике.

– Скажи, что тебя беспокоит?

Он обернулся и встретился со взглядом жены.

– Помнишь, в письме Майкла мы прочли о том, что он стыдится некоторых поступков, которые совершил, дабы заполучить отели?

– Да.

– Я тоже сделал нечто подобное, чтобы вернуть его, – Джон Томас провел пальцами по соломенным волосам.

– Что бы ты ни сделал. Роза зла не затаит. Она любит Майкла и простит все, потому что ты его отец.

Рафферти удивленно поднял брови и молча задал себе вопрос, откуда жена знает, что он разговаривал именно с Розой.

С ласковой улыбкой Кэтлин поднялась со стула и направилась к окну. Фалды шелкового халата шелестели при движении.

Она обняла мужа и положила голову ему на грудь.

– Я слишком хорошо тебя знаю, Джон Томас. Ты упрямый и от своего не отступишься, а поэтому часто навязываешь свои решения и мне, и детям. Но, к сожалению, ты не всегда знаешь, что нам действительно нужно. Майкл же в себе уверен. Ты воспитал его умным, да еще и с добрым сердцем. Это ему пригодится в жизни.

– Хм… – его объятия сжались.

– Перестань волноваться, у меня хорошее предчувствие по поводу твоего сына и его жены. Оно такое же, как о нас, когда мы познакомились.

Рафферти погладил волосы жены.

– Это чудо, что ты в меня влюбилась.

– Как прекрасно, что в нашей жизни случаются чудеса.

Он ласково улыбнулся и заговорил с сильным ирландским акцентом, который тщетно пытался изжить с годами:

– Ей-ей, моя любовь, Кэтти. Все именно так.

В ту ночь Майкл не пытался заниматься любовью с Розой. И не потому, что не хотел. Она постоянно притягивала его физически. Однако жена казалась особенно хрупкой. Ему хотелось спросить, что произошло, но Майкл страшился ответа.

Лежа в постели, он прижимал Розу, положив ее голову себе на грудь, а потом просто целовал волосы и гладил спину.

В принципе, расспросы были не нужны. Младший Рафферти догадался обо всем.

Дело не в его семье в целом: что-то явно случилось между Розой и отцом. Поначалу Джон Томас отнесся к ней крайне недружелюбно. Но сегодня вечером все поменялось. Когда они уходили с постоялого двора, Майкл уже не сомневался, что жена завоевала сердце отца так же, как его собственное.

Ее родственников это тоже не касалось, хотя Майкл подозревал, что Глен Таунсенд будет причинять неприятности при любой возможности. Тестю не поздоровится, если слухи дойдут до Майкла.

Рафферти не сомневался, что жена в состоянии противостоять обоим мужчинам, не глядя на ум первого и животную силу второго. Его Роза настоящий борец. Ей пришлось им стать. Она сражалась всю жизнь.

Но Майклу хотелось, чтобы вечное противостояние прекратилось. Он надеялся, что они не будут ссориться, и мечтал о доверии не только к себе, но и к ее собственным чувствам, и хотел, чтобы жена высказала их вслух. Надеялся, что она признается ему в любви.

«Когда-нибудь ты заговоришь, – думал он, лаская ее волосы. – Я заставлю тебя признаться. И буду ждать, сколько потребуется».