Текст книги "Навсегда твоя роза"

Автор книги: Робин Хэтчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 25

При звуке громких голосов в гостиной Вирджиния содрогнулась. Сын с мужем большую часть вечера проспорили. Это касалось ограбления банка, за которое Глена посадили в тюрьму восемь лет назад. Во всяком случае, так ей послышалось.

Женщина села на табуретку в кухне и закрыла глаза. Что делать? Может, пробраться наверх и спрятаться в спальне, пока ссора не прекратится? Там она будет в безопасности.

Но если Глен увидит ее…

Вирджиния задрожала, потому что не хотела даже думать о том, что произойдет, если муж догадается, что она подслушивает. Он становился все более жестоким. Днем они с Марком пили и вечером тоже. Когда Глен накачивался виски, то становился непредсказуемым и издевался над ней.

Женщина услышала звук разбивающегося стекла и слезы покатились по щекам. Она так старалась сделать гостиную уютной. Вечно экономила, чтобы купить красивые вещи. Роза тоже зарабатывала.

– Я сказал, убирайся к чертовой матери!

Вирджиния уставилась на закрытую дверь, испугавшись, потому что голос мужа доносился так близко. Он, должно быть, в прихожей.

Через мгновение входная дверь хлопнула, потом послышались шаги по лестнице и дверь в спальню закрылась. Наконец, в доме воцарилась мертвая тишина, которая пугала еще больше, потому что Вирджиния не знала, чего ждать. Глен не останется долго наверху, скоро спустится, но что он потребует?

Нужно было слушаться Розу. Уехать с дочерью, когда Глен вышел из тюрьмы. Просто собрать пару вещей и бежать, куда глаза глядят.

Но что она могла делать в другом месте? В Хоумстэде ее дом. Она зарабатывает деньги на постоялом дворе. Такова жизнь, и Глен ее муж. Он относится к ней так, потому что она плохая жена. Если бы научиться ублажать его…

– Я сказал тебе убираться! Что ты здесь делаешь?

Услышав злой голос Глена, Вирджиния вздрогнула. Она не слышала ответа Марка и после недолгих колебаний подошла к кухонной двери, приоткрыла ее и выглянула в щель.

Мужчины стояли наверху лестницы. Лицо Глена исказила гримаса ярости, результат выпивки. Руки были сжаты в огромные мясистые кулачищи.

– Убирайся, – приказал Таунсенд, – и не смей здесь подглядывать!

– Я не скажу никому, где ты спрятал краденое. Я твой сын… И просто хочу…

– Знаю, чего ты хочешь, ублюдок!

Глен замахнулся и кулаком ударил Марка в челюсть.

Яростно размахивая руками, тот пытался удержаться на ногах, но безуспешно. Марк повалился назад, ударился головой о лестницу, раздался треск, а потом он покатился вниз.

Плюх!

По тому, как сын неуклюже лежал, Вирджиния сразу же догадалась, что он мертв. В положении тела было что-то неестественное.

– Иди сюда!

Она подняла глаза и встретилась с взглядом Глена.

– Немедленно шагай! – приказал он.

Пока муж спускался по лестнице, дрожащая Вирджиния сделала несколько шагов. Глен ударил Марка ботинком, и видя, что тот лежит без движения, перешагнул через сына и схватил Вирджинию за запястье.

– Ступай за доктором. Скажешь, что Марк упал с лестницы. Поняла? – Он дождался ее покорного кивка и продолжил: – Да не забудь объяснить, что я плохо себя чувствовал и был в спальне, когда это случилось. Мальчишка приходил навестить больного, на обратной дороге поскользнулся и упал с лестницы, – хватка усилилась. – Все ясно?!

Вирджиния опять кивнула.

Он отпустил запястье, но тут же ухватил жену за шею так, что она начала задыхаться.

– Постарайся не забыть, как все случилось.

– Я… не забуду.

– Вот и хорошо, а теперь – пошла вон!

Хэнк вытянул длинные ноги перед стулом. В доме было спокойно, потому что дети спали.

Он посмотрел на Дорис, сидевшую на другом конце гостиной около лампы. Она чинила платье Сары, корзинка с нитками стояла рядом.

– Дорис, я собираюсь на пенсию, как только в городе подыщут нового шерифа, – заявил он.

Жена отложила шитье и смотрела на Хэнка так, будто у него выросла вторая голова.

– Я слишком стар для такой работы. Нужен человек помоложе.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Прошло мое время. У меня старые кости. Если в городе заварится какая-нибудь заваруха, я не справлюсь… – он потянулся и вздохнул. – Пора передать звезду другому.

– Я уже эту песню слышала, – сказала Дорис, продолжая работать иголкой. – Ты чувствуешь себя вдвое моложе, чем люди твоих лет. Что ты будешь делать без работы?

– Построю новый дом на берегу реки и займусь рыбалкой.

Дорис улыбнулась и принялась за шитье без комментариев.

Жена ему не верит. Думает, что он не бросит должность шерифа. Дорис много раз намекала на это. Но она ошибается. Хэнк тяжело проработал всю жизнь и был представителем власти дольше, чем многие люди прожили на этой земле. Пора вознаградить себя за это.

Да, нужен дом у реки. Таково желание Хэнка.

Громкий стук в дверь прервал его мечты.

– Шериф! Шериф!

Он моментально поднялся и пошел к двери. На пороге стояла Вирджиния. Слезы стекали по щекам, лицо было белым, как полотно.

– Миссис Таунсенд, что случилось?

– Марк. Он упал с лестницы и поранился… Очень сильно. Возможно… сын мертв. Я ходила к доктору Варнею, но он в отъезде. Не знаю, что и делать. Умоляю, помогите мне!

Дорис прорвалась вперед, оттолкнула Хэнка, обняла Вирджинию за плечи и сказала:

– Конечно, поможем.

– Где ваш муж, миссис Таунсенд? – спросил Хэнк.

При этом вопросе она еще больше побледнела и быстро ответила:

– Он болен, по-настоящему… Весь день провел в кровати.

– Хэнк, отправляйся туда, а я поищу врача.

Он кивнул и потянулся за шляпой.

– Сделаю все возможное, пока не явится доктор, – шериф вышел через дверь. – Пойдемте, миссис Таунсенд.

Постоялый двор находился близко, и они быстро добрались до места. Не дожидаясь, пока Вирджиния откроет дверь, Хэнк пошел вперед.

Из гостиной появился Глен в ночной рубашке и халате. Увидев Хэнка, он насторожился.

– Где врач? Мой мальчик нуждается в помощи.

Хэнк прошел мимо и опустился на колени перед телом. Потом приложил палец к горлу Марка, чтобы проверить пульс. Его не было. Шериф медленно поднялся и повернулся.

– Доктор ему больше не нужен.

Вирджиния покачнулась, словно едва не упала в обморок. Хэнк рванулся и поддержал ее. Затем заботливо помог сесть на ближайший стул.

– Мне искренне жаль, – тихо сказал он.

Потом выпрямился и через плечо бросил Глену:

– Что произошло?

– Не знаю. Я был в своей комнате, – Глен вытер потный лоб рукавом халата. – Я себя плохо чувствую и весь день провел в постели. Марк приходил навестить меня. Мы пару минут поболтали, и он ушел. А потом я услышал крики Вирджинии, что наш мальчик поранился. Как только я увидел его, то сразу послал ее за доктором.

Хэнк не был подозрительным человеком, но не верил ни единому слову Глена Таунсенда. И все же, Марк – его сын. У отца нет причин лгать. Хэнк повернулся к Вирджинии и взял ее за руку.

– Вы можете рассказать, как все случилось?

– Он просто… – она испуганно взглянула на мужа. – Поскользнулся и упал. Я думаю… он выпил.

«А когда Таунсенды не пили», – размышлял Хэнк.

Он во второй раз отвернулся от Вирджинии.

– Нельзя оставлять его здесь. Куда отнести? – он подошел к Марку, склонился и поднял тело с пола.

– Наверх, – сказала Вирджиния, – и… спасибо, шериф.

Чувство близости, возникшее между Розой и Майклом, не испарилось по возвращении домой. А потом Майкл напомнил, что пора спать.

– Да, – ответила Роза, – уже поздно.

– Позвольте проводить вас наверх, – он галантно поклонился, выпрямился и с улыбкой протянул ей руку.

Девушка внезапно почувствовала себя неуверенно. Она отлично помнила его прикосновения и свои чувства. Ей казалось, что он и сейчас ее касается. От этой мысли все внутри переворачивалось.

– Роза…

Она посмотрела в направлении кухни.

– Может, мне еще раз проверить Герцогиню?

– Хочешь разбудить ее? Не смей.

И он кивком головы пригласил жену наверх.

– Пошли, уже поздно.

Загасив лампу, Роза решила, что ведет себя глупо.

Как раз когда пламя погасло, раздался громкий стук в дверь. Роза посмотрела на темный силуэт мужа и интуитивно почувствовала, что беда не за горами.

Майкл открыл дверь.

– Миссис МакЛеод?

– Можно поговорить с Розой, мистер Рафферти? На постоялом дворе произошел несчастный случай.

У Розы душа ушла в пятки.

– Мама? Что-то произошло с мамой?

Она заспешила к двери и машинально схватила Майкла за руку.

Дорис покачала головой.

– Нет, дорогая. С мамой все в порядке… Это Марк. Он упал и сломал шею, – и чуть тише добавила: – Боюсь, что твой брат мертв.

Чувство потери удивило Розу, но она тосковала не о Марке, а о том, чего между ними не было.

– Мне кажется, ты нужна маме, Роза, – продолжила Дорис. – Она вне себя от горя.

– Да, да. Я иду немедленно, – она посмотрела на Майкла.

– И я с тобой.

– Может, не стоит? Ты еще не совсем хорошо себя чувствуешь…

– Достаточно хорошо, чтобы быть с женой, когда она нуждается во мне.

Его слова и забота были столь искренни, что заставили ее вздрогнуть. В лунном свете она не сводила глаз с Майкла, почувствовав удивительное облегчение от его близости. Он взял руки Розы и сказал:

– Я сделаю все, что тебе понадобится.

– Спасибо, – прошептала девушка.

И вместе с Дорис МакЛеод они поспешили на постоялый двор.

ГЛАВА 26

Следующая неделя прошла для Розы, как в тумане. И дело было не в том, что она скорбела по брату. Девушка беспокоилась о матери. Горе Вирджинии граничило с безумием.

После похорон Марка она закрылась в старой спальне сына и отказалась выходить. Роза не обращала внимания на дурное настроение отца и его оскорбления, все-таки вошла в комнату и проводила долгие часы у постели матери, заставляя ее кушать и пить горячий чай и холодный лимонад.

Майкл вернулся на строительство, которое шло через улицу, и по несколько раз в день приходил справиться о Розе и Вирджинии. Девушка даже не могла передать словами, как много значила его забота.

Шел десятый день после смерти Марка. Погода выдалась слишком жаркой для июня, и ветерок даже не колыхал шторы на открытом окне.

Роза сидела на стуле рядом с кроватью матери и читала ей одну из своих любимых книг.

– Он нас всех в могилу сведет, – внезапно сказала Вирджиния, глядя в потолок.

Девушка оторвалась от чтения.

– Что ты сказала?

– Это моя вина… Полностью.

– Мама, о чем ты говоришь?

– Все дело в пьянке, – Вирджиния повернула голову на подушке. – Я была для тебя плохой матерью, Роза, и сожалею об этом.

– О…

Глаза Вирджинии наполнились слезами.

– Мне хотелось, чтобы Марк вырос мужчиной, которым можно было бы гордиться. Но он все худшее унаследовал от отца. Алкоголизм и подлость… Мне следовало знать, что все так закончится.

– Я не понимаю, мама. Как закончится?

Внезапно мать повернулась спиной к дочери.

– Уходи… Оставь меня… Если он узнает, что я говорю не то… – она закрыла лицо руками.

– Может, переедешь ко мне, пока тебе не станет лучше?

– Нет! – Вирджиния села, глаза тревожно блестели. – Я не могу уйти отсюда! Это мой дом. У меня его не заберут.

Роза положила ладонь на руку матери.

– Конечно. Никто не собирается этого делать, – она поднялась и обняла Вирджинию за плечи. – Ложись и постарайся заснуть.

Женщина неохотно подчинилась. Роза дождалась, пока дыхание матери стало ровным, а потом вышла из комнаты и спустилась вниз. Слава богу, что отца нет. Не хотелось связываться с ним сейчас.

Девушка вышла на улицу и оперлась о колонну крыльца.

Взгляд остановился на большом двухэтажном здании, которое быстро строилось. Майкл стоял у гостиницы, отдавая указания рабочему на высокой лестнице.

Роза чувствовала удовольствие, просто глядя на него. Сколько доброго этот человек сделал, когда они узнали о смерти брата. Он помогал ей по-разному.

«Я влюбилась в него».

Она присела на ступеньку, даже не удосужившись дойти до скамейки. Боялась, что ноги подведут.

Неужели она влюбилась в него?

Роза смотрела на объект своих мыслей, любуясь уверенными движениями Майкла. Раньше она не понимала, как приятно наблюдать за ним. Рафферти – человек сильный, но никогда не использовал власть, чтобы обидеть ее. Роза видела его в гневе, но муж никогда не руководствовался им.

В этот момент она заметила, как Герцогиня поднялась с места в тени и потопала к Майклу. Она терлась о его ноги, требуя внимания. Майкл, разговаривая с рабочими, машинально наклонился и почесал собаку за ухом.

Неужели Роза влюбилась в него?

Она может многое потерять. Что, если она ошибается в нем? Каким станет муж, если запьет? Как поступит, если она разозлит его по-настоящему? Можно ли верить, что он будет любить ее и тогда? Стоит ли вообще доверять ему? Способен ли он обидеть ее?

Если Роза признается, что влюбилась, то потеряет свободу. Она навсегда останется его женой и будет подчиняться во всем. Ее жизнь будет принадлежать Майклу.

Стоит ли любовь такого риска? Девушка вспомнила Вирджинию, лежащую наверху в старой спальне Марка. Она вечно страшится ярости мужа и вообще жизни. Если Роза допустит ошибку и неправильно оценит Майкла, таким ли будет ее будущее?

Словно угадав, что жена думает о нем, Майкл повернулся и посмотрел в ее сторону. Она заметила его улыбку. Потом Рафферти наклонился, подобрал Герцогиню на руки и пошел через улицу. Прежде чем он приблизился, Роза встала и ухватилась за колонну.

«А если я все-таки не смогу себя остановить? Что, если уже поздно?» – думала она, глядя в синеву его глаз.

Майкл не мог не заметить усталости Розы.

Сердце сжалось от ощущения ее боли. Он понимал свою беспомощность: жене не поможешь.

– Как твоя мать?

Роза пожала плечами.

– Так же.

– Тебе пора отдохнуть. Во-первых, ты долго заботилась обо мне, а теперь иссушаешь себя, беспокоясь о ней. Пусть миссис МакЛеод или миссис Барба немного побудут с ней. Они обе предлагали.

– Не могу, – со вздохом ответила она.

– Можешь и должна! Сейчас же.

Девушка напряглась, словно муж ударил ее, а не просто настаивал. Ему придется долго добиваться своего.

Майкл опустил Герцогиню и наблюдал, как та подошла к хозяйке, стараясь привлечь внимание Розы так же, как его несколько минут назад. Девушка наклонилась и взяла щенка на руки. Она даже рассмеялась, когда он лизнул ей лицо.

Майкл опустился на ступеньку рядом.

– Роза…

Улыбка исчезла, ее сменило выражение паники.

– Я боюсь, Майкл.

– Знаю.

– Все очень сложно.

– Нет. Ты можешь довериться мне.

– Как я могу быть уверена?

– Попытайся, – он взял ее за руку. – Я люблю тебя, Роза. Этого ничто не изменит.

Она долго смотрела ему в глаза, потом высвободила руку и поднялась. Майкл тоже встал.

– Я приготовлю тебе ужин дома, – прошептала Роза, повернулась и вошла в дом.

Майкл смотрел на закрытую дверь. Чем он мог помочь? Нужно сделать хоть что-нибудь. Взгляд устремился на салун «У Пони». Мать Розы жила в страхе. Это понятно. Судя по опыту Майкла, ей было чего бояться. И дело тут не в умершем сыне, а в живом муже.

Он принял решение и быстро зашагал к салуну.

Тесть явно там. Наслаждается дешевым виски. Его ждет приятный сюрприз.

Рафферти подошел прямо к столу, отодвинул стул и сел прямо напротив Глена Таунсенда.

– Что тебе нужно? – спросил мужчина.

– Хочу заключить с вами сделку, Таунсенд.

Глазки подозрительно сузились.

– Какую?

– Хотите заработать пятьсот долларов?

– Каким образом?

– Продайте мне постоялый двор.

– Он стоит больше, – хмыкнул Глен.

– Нет, – Майкл оперся локтями о стол. – Не стоит. А когда отель откроется, то вообще потеряет всякую цену. Потому что я стану регулярно переманивать жильцов. Ничего невозможного нет. Такая политика будет продолжаться, пока вы имеете хоть какое-то отношение к постоялому двору.

– О чем ты говоришь? Хочешь выбросить меня с женой из…

– Только вас, а не миссис Таунсенд, – он наклонился и понизил голос. – Деньги будут завтра. Подпишите бумагу и езжайте, а я дам пять сотен, – он вытащил из кармана двадцать долларов и положил на стол. – Это залог, если вы согласитесь.

Глен вожделенно смотрел на деньги, лежащие на поцарапанном столе.

– Но есть еще одно условие.

Мужчина поднял глаза.

– Какое?

– Держитесь подальше от миссис Таунсенд, так же как от Розы. Не разговаривайте с ней, не ходите на постоялый двор и больше не просите у нее денег.

Глен злился, но корысть заела. Глазки уставились на деньги, пока он обдумывал предложение Майкла. Жадность победила.

– Тысяча. За тысячу я это сделаю.

– Семьсот пятьдесят, – торговался Майкл. – Это последнее предложение, другого я не сделаю, – и встал со стула.

– Договорились! – Глен ударил ладонью по столу и ехидно засмеялся. – Ты идиот, Рафферти. Гостиница не заработает и оловянного гроша, а теперь ты вдобавок купил и постоялый двор, – он быстро проглотил виски и вытер рукавом рот. – Я знаю, что ты джентльмен и сохранишь секрет. Поэтому скажу тебе, что я и не собирался оставаться здесь, – он опять захохотал.

Майкл не выдал своих мыслей. Плевать, собирался Глен оставаться или нет. Отличный вклад семисот пятидесяти долларов, если этот подлец будет держаться подальше от Вирджинии и Розы. Постоялый двор тут ни при чем. Рафферти намеревался проследить, чтобы Таунсенд никогда больше не крутился около своей семьи.

Он придвинул стул к столу.

– Соберитесь сегодня к отъезду. Жду в банке в десять утра.

– Я буду там, Рафферти. Не беспокойся!

ГЛАВА 27

Когда Роза спешила домой с постоялого двора, в голубом небе над вершинами гор появились перистые облака. С кухни доносились булькающие звуки, пахло жареным мясом. В обычных условиях это вызвало бы аппетит, но сейчас девушка не чувствовала голода.

– Майкл?

Он появился из кухни в переднике Розы.

– Это правда?

– Что?

– Ты действительно купил постоялый двор?

Муж кивнул, довольный собой.

– Конечно. Как раз собирался сказать тебе об этом.

– Какой бес тебя попутал? – голос сорвался на крик. Кулачки прижались к бокам, все тело содрогалось от ярости. – И что теперь прикажешь делать маме? Это был ее дом!

– Не спеши! Твоей матушке ничего не нужно делать. Постоялый двор останется ей.

– Но отец сказал…

– Не обращай внимания на его слова, – Майкл быстро пересек гостиную. – Я купил двор для того, чтобы у миссис Таунсенд всегда было свое жилье, но отцу приказал собрать вещи и убраться оттуда. Он подчинился?

– Да, он… – Роза смотрела на мужа, стоявшего совсем близко, – съехал в комнату Марка над салуном, – и чуть погодя добавила: – Миссис Барба обещала сегодня остаться у мамы.

Рафферти протянул руку и отбросил выбившиеся на лоб локоны жены.

– Я рад, что она будет не одна.

– Зачем ты это сделал, Майкл?

– Для тебя, – он шагнул и оказался совсем рядом. Потом приподнял подбородок девушки пальцем. – Я сделаю для тебя все, что в моих силах.

Роза знала, что сейчас он ее поцелует. Все внутри сжалось, сердце застучало, как молот. Взгляд не отрывался от его губ. Девушка не могла ни отвести его, ни отступить назад. Муж ее не держал и даже дотрагивался только пальцем до подбородка. Но силы словно испарились. Оставалось покорно ждать, когда губы Майкла дотронутся до ее рта.

Наконец, это произошло.

Она обняла его за шею и полностью отдалась сладостным поцелуям, упиваясь мужским запахом и прикосновениями языка.

Возникли мириады разнообразных ощущений. Роза чувствовала себя одновременно сильной и слабой. Это было похоже на мечту, но вместе с тем все происходило в реальности.

– Роза, – прошептал Майкл. – Я люблю тебя.

«Не говори. Не нужно».

Она сама поцеловала его, чтобы заставить замолчать. Хотелось утонуть в огне его поцелуев, успокоиться в мужских объятиях. Не стоит думать о том, чем это грозит. Ему. Ей. Им обоим.

Майкл оторвался на мгновение.

– Ты голодна? Там бифштекс…

– Нет…

– Вот и хорошо.

Он мгновенно подхватил девушку на руки и поцеловал в губы. Роза закрыла глаза, но почувствовала, как он отнес ее на кухню, снял сковородку с огня, потом стал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и догадалась, что они направляются в его спальню.

Сквозь окно еще пробивался слабый свет, и девушка увидела лицо мужа, когда он клал ее на кровать и затем выпрямился рядом. Он молча стоял, словно ожидая чего-то. Она не знала – чего. Да и не хотела знать. Просто чувствовала себя одинокой, утратив теплоту объятий мужа.

– Майкл… – прошептала Роза.

Он лихорадочно расстегивал пуговицы на рубашке и уже стягивал ее через голову, обнажив торс. Девушке хотелось дотронуться до его кожи, почувствовать ее шелковистость под золотистыми волосками. Она помнила это тело во время болезни, но тогда все было по-другому. Теперь прикосновения казались иными.

Майкл взял жену за руки и заставил сесть, а сам устроился рядом, медленно вытягивая шпильки из копны волос, которые, как облако, укрыли ее плечу и спину.

От его ласк дыхание стало прерывистым.

– Ты такая красивая… – прошептал муж.

«И ты – тоже».

Рафферти страстно целовал жену, пока его пальцы расправлялись с пуговицами и крючками на блузке. Через мгновение прохладный воздух коснулся обнаженных плеч и шеи.

Когда Майкл дотронулся до груди, покрытой тонкой рубашкой. Роза затаила дыхание. Обводя круговыми движениями коричневые соски, он довел Розу до такого состояния, что они превратились в чувствительные вершины.

Руки продолжали сладостные пытки, а губы покрывали пылкими поцелуями шею. Девушка запрокинула голову, чтобы насладиться ощущениями, и ухватилась за плечи мужа, дабы не упасть. Сил совсем не осталось.

Позднее она не сможет вспомнить, как Майкл раздел их обоих. Он не переставал целовать и ласкать ее, не отпускал даже на мгновение. Но Рафферти как-то удалось сделать это, ибо они, нагие, оказались на кровати, ежесекундно касаясь друг друга и упиваясь новыми ощущениями.

Когда муж взял сосок в рот, Роза сначала ойкнула, а потом застонала. Мужские руки ласкали бедра. Майкл заставлял ее мечтать о том, чего раньше она не хотела, играл на ее теле, как великий музыкант на инструменте, извлекая из него прекрасную и пугающую мелодию.

Она была натянута, как лассо на необъезженной лошади, но уже готова сдаться. Тело пылало, дыхание стало неровным. Плоть ощущала неизведанную благодатную боль. Хотелось остановиться и продлить эти чувства навечно.

Майкл накрыл ее собой так, чтобы Роза не чувствовал его веса. Он облокотился на локти и колени, продолжая целовать веки, лоб и кончик носа.

– Мне не хочется причинить тебе боль, любимая.

Она инстинктивно прижалась бедрами к его телу, издавая сладострастные стоны.

– Тебе будет больно… Но только в первый раз…

– Неважно, – со значением ответила она. – Пожалуйста…

Муж оказался прав: боль пришла, но Роза постаралась не замечать ее, и постепенно, когда пара слилась в любовных ласках, неприятные ощущения отступили.

Майкл не пытался учить жену, ибо она инстинктивно следовала за его движениями, подчиняясь прекрасному ритму страсти. Как приятно было чувствовать рядом его дыхание, слышать свое имя, ощущать мужскую силу и не бояться ничего.

Они – муж и жена, единое целое. Роза поняла это лучше, чем все другое на свете.

Волна удовольствия захватила ее, и девушка вскрикнула от счастья, когда тело Майкла вздрогнуло и он застонал от удовлетворенной страсти.

Казалось, время остановилось. В мире существовали только двое. Роза чувствовала только объятия мужа, его поцелуи, его ласки. В ту ночь он разделил с ней свою любовь. Только Майкл…

Лунный свет освещал комнату, а молодые люди лежали, тесно прижавшись друг к другу.

Голова Розы покоилась на плече мужа, а его подбородок упирался ей в голову.

Майкл решил, что жена заснула. Она уже давно лежала без движения. Ему было приятно просто прислушиваться к мерному дыханию. Слава Богу, она научилась доверять ему хоть немного, и не вырывается из объятий.

– Откуда шрам? – тихо спросила девушка.

– Я думал, ты спишь.

– Мммм… Немножко, – она провела по шраму пальцем. – Как это случилось?

– Мы с Диллоном украли серебряный таз у дворецкого и решили покататься на нем с лестницы. Все закончилось печально. Разбилась дорогая ваза. Миссис Джергенс, наша экономка, была страшно недовольна, – от детских воспоминаний он улыбнулся.

– Расскажи мне о своей семье. Откуда ты родом. Обо всем.

– Обо всем?! – засмеялся Майкл. – Ну, с чего начать? – он внимательно смотрел на лежавшую рядом женщину и жалел, что отсутствие света не позволяет видеть ее лучше.

Когда молчание затянулось, она сказала:

– Начни с самого начала.

«С начала…» Рафферти представил отца, мачеху, Диллона и детей. Миссис Джергенс и мистера Харви, дворецкого. Потом родительский дом и отели «Палас» Это были его семья и его прошлое, но воспоминания оказались горькими.

– Мой отец приехал в Америку из Ирландии бедняком. У него не было ничего, кроме страстного желания заработать и реализовать свою мечту. Джон Томас отправился в Калифорнию добывать золото.

Майкл ощутил, как забилось сердце, припоминая хорошее и плохое.

– И оказался одним из счастливчиков. Собрал достаточно золота, чтобы построить отель для королей и королев, и назвал его «Палас».

Челюсти сжались, рассказывать не хотелось, но Майкл сделал над собой усилие, пора открыться жене.

– Долгое время отец содержал любовницу, простую ирландку, как и он сам, – он замолчал на мгновение. – Потом встретил мою мать, она была из высшего общества, и решил жениться на ней. Строил грандиозные планы для своего отеля, и жена должна была помочь в их осуществлении. За три дня до свадьбы он дал деньги любовнице и отослал ее.

Майкл представил Джона Томаса – красивого, гордого, полного амбиций, вознамерившегося добиться своей цели. Интересно, любил ли он ту ирландку? Было ли ему легко избавиться от нее, или отец все же страдал? Майкл никогда не спрашивал его об этом. Непонятно, почему?

Роза нежно гладила спину мужа, чувствуя, как тяжелы для него откровения.

– Я родился через девять месяцев после свадьбы. Вскоре мама умерла. И миссис Джергенс, наша экономка, заменила ее в детстве. Когда Джон Томас начал строить сеть отелей, я все время ездил с ним. Денвер. Чикаго. Нью-Йорк… Маленькому мальчику все было интересно.

– Но ты был одинок, – прошептала Роза, не спрашивая.

Рафферти посмотрел на жену: как быстро она его раскусила.

– Думаю, что да.

– Продолжай, – попросила девушка.

Он прижал ее крепче.

– Полагаю, что отец тоже был одинок. Он сильно переменился после знакомства с Кэтлин О'Хара. Они поженились, когда мне исполнилось десять лет. Через пять месяцев в нашем доме появился Диллон.

– Диллон? Но я думала…

– Что он мой брат? Конечно. По отцу. Любовница-ирландка родила его после того, как Джон Томас отослал ее. День рождения Диллона через несколько дней после моего. Понимая, что умирает, мать отослала его к нам.

– О, Майкл…

– Я не знал правды до шестнадцати. А потом возненавидел его.

– О…

Рафферти покачал головой.

– Причин для этого не было. Я ведь не испытывал подобных чувств по отношению к другим детям Джона Томаса и Кэтлин. А вот Диллона не выносил. Завидовал тому, как отец относится к нему, успехам в учебе и бизнесе, всему, что у него получалось.

Он замолчал: не хотелось вновь возвращаться в прошлое. Майкл уже изложил свои мысли на бумаге. Отослал письма. Сделал все, чтобы исправить ошибки. Эта ночь – не время для воспоминаний.

– Но ты больше не завидуешь ему, – и опять ее слова прозвучали как утверждение.

Рафферти поцеловал волосы жены.

– Ты права, – и чтобы поменять тему разговора, провел пальцем по шраму на ее руке. – Теперь твоя очередь. Откуда это взялось?

– Мы с Марком часто дрались, – без колебаний ответила Роза. – Мне было семь, когда брат загнал меня на дерево. Там оказалась острая сломанная ветка. Доктору Варнею пришлось зашить рану.

Майкл опять поцеловал девушку в голову, ему бы хотелось, чтобы ее воспоминания были более счастливыми, такими, каким он видел их общее будущее.

– Могу поспорить, что ты всю жизнь с кем-то сражалась.

– Большую ее часть.

– Теперь это не нужно, – он укусил ее за мочку и услышал вздох удовольствия.

– Ты можешь довериться мне, Роза.

Она подняла глаза и посмотрела на мужа. Тот заметил, что ее взгляд жаждал ответа. Девушка еще боялась, и Рафферти понимал ее страхи. Она никогда никому не верила. И он хотел стать этим кем-то.

Не дождавшись ответа, Майкл прижал щеку жены к своей груди.

– Не стоит говорить. Обещаю, что все теперь наладится.