Текст книги "Свидание с умыслом"

Автор книги: Робин Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Пусть вас это больше не беспокоит, Джеки.

– Он знает, что это я. Я держалась с ним, как с убийцей.

– У вас не было другого пути. Либо он вас, либо вы его. Но в одном я должен перед вами извиниться. Вы обо всем догадывались, но вам недоставало фактов. В нем решительно все было подозрительно, однако всех нас он обвел вокруг пальца. Если бы не счастливая мысль снять отпечатки и не соображения относительно мелкой работы по дому, он сегодня не был бы в наших руках.

И меня не было бы здесь, подумала я.

– Когда вы все узнали?

– Майк позвонил мне в семь часов. Но нужен был ордер, поэтому Кремп дал мне двоих ребят, чтобы пасти Девэлиана. Вот эти ребята из кафе… Мы не успели позвонить вам и предупредить обо всем. Но я многое бы отдал за то, чтобы иметь такого помощника, как вы. Спасибо, Джеки.

Я слабо вздохнула:

– Не за что, Бодж.

Ордер на арест и обыск был выдан на основании небольшого количества косвенных улик. Никто не был свидетелем преступлений, совершенных им, и до ареста не было никаких вещественных доказательств. Для семи из восьми женщин Том Уол делал мелкий ремонт по дому. А самая молодая из всех путешествовала на попутных машинах. Бодж сказал мне, что он молился об одном – о том, чтобы они нашли в доме у Тома что-нибудь, позволяющее связать его с убийствами. Семьи убитых, соседи, владельцы магазинов и лавок подтвердили, что он похож на человека, помогавшего этим женщинам.

Боб Портер помнил, что Кэти наняла Тома, чтобы он укрепил гаражную дверь, починил забор, а затем покрасил стены в гостиной. Она нашла его фамилию и номер телефона в карточке, прикрепленной на доске объявлений в бакалейном магазине. Точно таким же образом она нанимала няню для ребенка и чистильщика ковров. Он сделал свою работу за пять месяцев до исчезновения Кэти, и Боб не видел причин связывать то и другое.

В первые часы после ареста, проведенные мной дома, я начала потихоньку разворачивать перед собой всю историю. Нос и челюсть, которые ему разбили в тюрьме, изменили его внешность. Он носил цветные контактные линзы и, возможно, сделал пластическую операцию. Шесть неясных лет отделяли его освобождение из тюрьмы от появления в Колорадо.

Конечно, Девэлиан мог играть в шахматы несмотря на основательную порцию успокоительных средств, мог манипулировать с переводом из одной больницы в другую. Но когда я узнала, что Том Уол и Том Лоулер – не одно и то же лицо, я не подумала, что Джейсон Девэлиан может подделываться под свою жертву.

Он был заключен в окружную тюрьму в Хендерсоне и охранялся со всей возможной строгостью. У его камеры постоянно дежурил охранник. Он по-прежнему был в наручниках и кандалах. Сью свозила меня туда – после этого мы с ней и Боджем отправились немного выпить, это было необходимо. Сью была со мной, когда я ходила смотреть на него. Он сидел на койке, уставившись прямо перед собой. Наблюдать за ним можно было через глазок в двери. Охранник что-то сказал ему, но он даже не пошевелился. Лишь только я увидела его, тут же вспомнила, что он совершил, вспомнила, как близка была с ним, и мне едва не сделалось по-настоящему плохо.

В одной из административных комнат я поздоровалась с Брэдом Кремпом.

– Как рыбная ловля? – спросила я вяло.

– Шериф Скалли сообщил мне о вашем исключительном вкладе в это дело. У вас ясная голова, Джеки. Вы, должно быть, здорово перепугались.

– Не стоит об этом, – сказала я. – Сколько времени он здесь пробудет?

– Ровно столько, чтобы уладить все формальности и вызвать специальную машину для перевозки его в Денвер.

Я уже решила, что больше не могу оставаться в Коульмене. Решила взять небольшой отпуск перед тем, как продам дом и уеду окончательно. Я собиралась провести этот отпуск в Лос-Анджелесе, где Майк и Челси помогут мне восстановить силы.

Когда мы сидели в кафе с Боджем и Сью, я сказала:

– Я звонила Майку. Он приедет завтра. Бодж, у вас есть какие-нибудь сведения, которые можно использовать для доказательства его виновности?

– Пока я не могу говорить об этом, но беспокоиться не о чем. Десятой доли того, что он сделал, достаточно, чтобы посадить его на электрический стул.

– Я надеюсь, что не потребуется моего присутствия на суде – вот о чем я волнуюсь. Я собираюсь уехать вместе с Майком завтра. Мы вернемся в Лос-Анджелес на моей машине. Мы договорились встретиться с ним в Колорадо-Спрингс в полдень.

Домой я вернулась поздно, около двенадцати. Бросила сумочку на диван, а радиотелефон оставила на кухне. Потом я поднялась в спальню, вытащила чемоданы и разделась, бросив платье на комод с зеркалом. Вдруг до меня дошло, что руки, которые касались моего тела, душили женщин и лишили жизни по крайней мере одного ребенка. Я разрыдалась и долго не могла остановиться. Не знаю, сколько времени я провела в ванной. С необычайной отчетливостью вернулось ощущение той ночи, когда он воспользовался моим телом. Я слышала его голос: «Ты будешь моей пленницей, я буду мучить тебя в исступленном восторге. Вернись… Вернись». Я снова разрыдалась, не в силах владеть собой и своими мыслями. Когда я встала под душ, мной овладела другая страсть: я начала неистово тереть свое тело – мне было невыносимо сознание того, что он касался меня. Я намыливалась четыре или пять раз.

Все это продолжалось добрый час. А может быть, и два. Едва держась на ногах, я высушила волосы и надела длинную ночную рубашку. Когда я распахнула дверь ванной, пар вырвался наружу, но все равно – первое, что я увидела, был отпечаток на моей кровати. След начинался на подушке и тянулся через всю кровать. Новое стеганое одеяло было слегка запачкано.

Я так и застыла в дверях, охваченная ужасом. Как это могло случиться? Призрак вернулся? Я постаралась сохранить выдержку.

Зазвонил телефон. В каком-то оцепенении я сняла трубку, ничего не говоря.

– Джеки, мне кажется, ты была слишком строга со мной, – произнес его голос. Тома. Джейсона. Это был голос человека, прекрасно владеющего собой, человека, который чуть было не сделал меня своей любовницей.

Я по-прежнему молчала.

– Мне бы хотелось доказать тебе, что я не всегда такой. Наверное, я принял близко к сердцу то, на что не следовало обращать особого внимания. Ты предоставишь мне такую возможность?

Я осторожно повесила трубку. Я решила, что это он побывал у меня дома. Конечно, это было немыслимо, я видела его за решеткой, в наручниках и кандалах, всего несколько часов назад. И за ним постоянно наблюдали.

Но они не позволили бы ему звонить мне из тюрьмы. Это я тоже знала. Держась одной рукой за перила, а другой придерживая рубашку, я бросилась вниз за пистолетом. Я знала, что он опять охотится за мной, и нужно позаботиться о самозащите. Спустившись, я обогнула колонну и устремилась в гостиную, но Джейсон с силой прижал меня к стене прежде, чем я его увидела. Затем он еще раз припечатал меня плечом, и я медленно сползла по стене на пол.

Ухмыляясь, он стоял передо мной, сжимая в руке мой радиотелефон. Он звонил мне из моего же дома. Он вошел, когда я была в ванной, и находился по другую сторону двери, пока я высушивала волосы.

Обессиленная, я глядела на него снизу вверх. Я понимала, что в живых я осталась только потому, что отказывалась плясать под его дудку, и теперь у меня не было иного средства, чтобы выжить. Я протянула руку и зажгла свет в холле, что заставило его вздрогнуть.

– С самого начала это был ты, – сказала я. – В моем доме, во всех остальных домах.

Его контактные линзы исчезли, передо мной были его дикие голубые глаза. Они возбужденно поблескивали. Он кивнул мне. Он был уверен, что теперь я у него в руках.

– Пока ты не поменяла замки. Не понимаю, чего ты испугалась. Не было никаких причин чего-то бояться.

Несколько секунд понадобилось мне, чтобы понять, что, судя по его растрепанному виду, побег был отчаянным и дерзким. Его запястья были в крови, штаны смяты на щиколотках. Испарина покрывала его лицо, дышал он быстро и тяжело.

Он смотрел на меня в упор и постепенно его лицо расплывалось в улыбке. Он бросил трубку на пол, а откуда-то сзади вытащил нож. Лезвие хищно выскочило наружу.

– Несколько месяцев назад я спрятал его в твоем саду.

Он наклонился и, схватив меня за руку, потянул вверх, чтобы я поднялась на ноги. Он потащил меня на кухню. По дороге я увидела, что все жалюзи плотно прикрыты, но под окном в столовой валялись осколки стекла. Он проник в дом, пока я была в ванной. Чувствуя нож у самого горла, я повторяла про себя: только бы он не споткнулся.

– Как тебе удалось вырваться? Ты не хочешь мне рассказать? Ты ведь всегда гордился своим мастерством…

Он втолкнул меня в кухню.

– Они всегда думали, что им удастся удержать меня, – сказал он. – Они все обо мне знают, но они ничему не научились. Они просто тупоголовые свиньи.

– Но на этот раз они тебя выследили.

– Мне было плохо, – сказал он. – Меня рвало и рвало, и, пока я задыхался, кто-то вошел. Но меня действительно выворачивало. Старые дурни, ведь это известная уловка, а они действуют так, как будто никогда прежде не видели заключенных.

– И они позволили тебе уйти?

– Труднее всего снять наручники, когда ты кого-то держишь в качестве щита. Я сделал ему захват вокруг шеи. Полицейские, которые заходят в камеры, не имеют при себе оружия… – Он засмеялся, как будто рассказывал веселый анекдот. – Они считают, что заключенные безоружны. Мы вышли на улицу, я сел в полицейскую машину с ключом внутри. Неужели они не могут придумать ничего лучшего, чем оставлять ключи в машине? Я загнал ее в открытый гараж через три квартала. Во второй машине, которую я взял, мне уже пришлось закоротить провода. И только одного легавого пришлось шлепнуть.

– Ты его зарезал?

– Не надо задавать вопросов. Я сломал ему шею. Теперь им известно, что я исчез, и они думают, что я воспользовался полицейской машиной. Но, так или иначе, скоро они будут здесь. Нам надо спешить.

– Ты хочешь поиздеваться надо мной? – Я заметила на потолке и стенах полосы света от приближающейся машины, но он, кажется, их не видел. Или не придал значения. Я услышала звук выключаемого мотора. Помощь неподалеку. Мне нужно продержаться совсем немного.

– Никакого особенного вреда, – сказал он. – Все может быть сделано в считанные секунды.

– Но какая тебе от этого польза?

Глаза его были вполне нормальные, когда он ответил:

– Я буду чувствовать себя намного лучше – только и всего.

– Но они ищут тебя. У тебя еще есть время, чтобы скрыться. Возьми мою машину и уезжай.

Он засмеялся:

– Только сначала скажи мне: это была лучшая ночь в твоей жизни?

Я почувствовала накатившую рвоту и поспешила кивнуть, пока мои глаза не наполнились слезами. Он размахнулся и со всей силы влепил мне пощечину, так что я снова оказалась на полу.

– Лживая дрянь, – злобно прорычал он. – Ты будешь делать, что я скажу, или мне перерезать тебе горло?

Я терла подбородок, не имея сил на то, чтобы плакать. Я опять кивнула ему.

– Ну так что, дрянь?

– Что ты хочешь? – с трудом выговорила я.

– Я хочу уехать, – сказал он. – В горы. В горах, с моим ножом и с моей головой я как-нибудь продержусь. Ты должна отвезти меня. Может быть, они уже поджидают меня, но ты выйдешь первой, и нож будет у тебя за спиной. Мы сядем в машину и уедем. Все очень просто, правда?

– Почему ты не уехал сразу? Ведь у тебя была машина?

Он опять усмехнулся и протянул руку, чтобы помочь мне подняться на ноги.

– Без тебя, Джеки? – спросил он. – Мы слишком подходим друг другу.

Когда я встала, я была уверена, что он ударит меня снова. Но едва он замахнулся, как я отпрянула в сторону и пронзительно закричала. Он с наслаждением расхохотался.

– Набери мне воды – в термос или во что-нибудь еще.

Я достала из серванта большой термос и, отвинчивая крышку, спросила:

– Почему ты выбрал Тома Лоулера? – Он стоял в двух шагах от меня с ножом наготове. – Почему ты не выдал себя за кого-то другого?

Отвернув крышку, я взглянула на него.

– Лоулер был славный малый, – сказал он. – Кроме него, никто не понимал меня. Я дурачил всех, кроме него.

– И ты убил его жену и его дочь! – выдохнула я громким шепотом, все еще не в силах в это поверить.

– Перехитрил хитрейшего, как говорится. Может быть, я еще с ним повидаюсь. Нанесу ему визит, как раньше.

– Ты с самого начала спровоцировал меня и Роберту…

– Я задумал это еще в тюрьме. Я просмотрел много дел – не только его. Но на него я еще и внешне походил. Я дурачил всех. И я сделал так, чтобы всякому, кто спросил бы вас, вы ответили, что я – Том Лоулер.

– Боже, – сказала я. – Так вот в чем дело. И ты спровоцировал нас, чтобы мы проверили твои обстоятельства. Конечно, ты похож на него, ты знаешь все, что с ним произошло…

– Но ты отнеслась ко всему слишком серьезно. Узнав, кто я на самом деле, ты стала вести себя хуже. Вот это-то мне и было непонятно. Не знаю, что за черт в тебя вселился. Но теперь ты должна постараться помочь мне. Идем же, Джеки.

Я протянула ему термос, но он покачал головой:

– Нет-нет, мои руки должны оставаться свободны. Я должен держать нож и тебя. И я должен идти. Вот так. Теперь возьми свою сумочку.

Я в ужасе посмотрела на него, но он подтолкнул меня, чтобы я торопилась. Пока я шла к дивану, он не держал меня. Я слышала, что на улице находятся люди и какой-то шорох исходит со стороны задней двери. Пока он не успел передумать, я схватила сумочку.

– Ключи, – пробормотала я, словно говоря сама с собой. Он стоял в дверях кухни, в нескольких шагах от меня, готовый идти.

– Женщина берет сумочку, потому что собирается уходить, – рассеянно проговорил он. – Так это и работает. Она ушла добровольно, потому что взяла с собой сумочку. Правильно? Ты не дала мне возможности быть приятным, понимаешь? Ведь вначале я хотел доставить тебе удовольствие. Но ты оказалась такой дрянью, что я возненавидел тебя.

Я повесила сумочку на плечо, расстегнула замочек и повернулась к нему. Пока я копалась внутри, он ждал, он думал, что я ищу ключи от машины.

– Поторопись, – сказал он.

Боже, помоги мне. Я сняла предохранитель прежде, чем вытащила пистолет из сумки.

– Теперь наконец ты сделаешь то, что я скажу, – произнес он.

Я прицелилась и выстрелила.

В первую секунду он удивился. Стреляя, я слышала звук полицейской сирены.

Я выстрелила один, два, три, четыре раза. Две пули попали ему в грудь, третья угодила в живот, после чего он опрокинулся на спину. Один выстрел я оставила про запас – на случай, если промахнусь. Он упал головой в кухню и ударился о холодильник. Одна из пуль оцарапала ему висок и кровь капала на пол. Его глаза оставались открытыми, и он обеими руками держался за раны в груди. Я замерла над ним, по-прежнему целясь в него.

Снаружи послышался визг тормозов, крики, топот бегущих ног. Задняя дверь открылась, я смутно сознавала, что вошли два человека. Затем с грохотом распахнулась парадная дверь и в один миг дом наполнился людьми. Если бы у меня хватило сил на то, чтобы задержаться в комнате еще секунд на десять и если бы я еще секунд пять оставалась одна, я могла бы перешагнуть через его тело, приставить пистолет к его лбу и выстрелить еще раз. Но я не успела. Двое мужчин склонились над ним. Я больше не могла смотреть в его немигающие глаза и выносить запах его крови и пота.

Я пересекла гостиную, прошла по коридору в заднюю часть дома и вышла на улицу. Босая, в одной рубашке я прошла мимо своей машины, мимо бегущих людей. Перед домом было не менее шести машин. Там же стояли Бодж и его помощники.

Держа дымящийся пистолет дулом к низу, я медленно шла по направлению к улице. Никто не остановил меня и не предложил свою помощь. Соседи прятались у себя за заборами, было слышно только сердитое потрескивание полицейских радиопередатчиков. Мигали красные огни, и я заметила, что часть улицы была ограничена оранжевой лентой.

Когда ко мне подошел Брэд Кремп, я сказала:

– Вы были неправы. Он может улизнуть откуда угодно. Откуда угодно.

– Джеки, это очень опасный преступник, – сказал он. – Возможно, это самый опасный преступник, с которым мне приходилось сталкиваться. Я очень виноват перед вами.

– Он мог убить меня. У него был нож и у него было достаточно времени на это.

– Слава Богу, вы знали, что делать. Слава Богу, вы сделали то, что не удалось нам. – Он достал из кармана мешок и я бросила туда пистолет. Мне хотелось дать ему пощечину. Почему они не поторопились – он и все его многочисленные помощники? Почему они позволили ему обвести их вокруг пальца?

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Я никогда не буду чувствовать себя нормально, – ответила я. Не знаю, какая таинственная сила еще удерживала меня на ногах. Тут-то я и услышала слова, которые заставят меня бояться и вздрагивать всю оставшуюся жизнь:

– Он еще жив.

Услышав это, я потеряла сознание.

Глава двадцатая

Джейсон Девэлиан каким-то образом уцелел под моими пулями. Если бы они попали ему в сердце, а он бы все равно выжил, я подумала бы, что это сам дьявол. Как ни трудно было смириться с этим, что он человек, но он выжил. Майк убеждал меня, что власти извлекли должные выводы из предыдущего урока и наблюдение над ним было самое тщательное. Даже во время лечения в денверской больнице он был в наручниках, прикованных к кровати. Но я все равно ничему не верила.

Я покинула Коульмен на следующий день после того, как стреляла в него. Я встретилась с Майком в аэропорту Колорадо-Спрингс и передала ему ключи от машины и от дома. Я рассказала ему о том, что произошло накануне ночью, и заранее знала, что он пожелает остаться на один день в Колорадо, чтобы поговорить с начальством. Но я не могла ждать ни одного дня. Я спешила к Челси.

Челси ухаживала за мной всю неделю, пока Майк находился в Колорадо. Он хотел разузнать побольше подробностей, относящихся к убийствам и аресту, чтобы быть уверенным в моей безопасности. Челси помогала мне восстановить силы. Трудно вообразить, с какой любовью и преданностью эта пара заботилась обо мне.

По возвращении Майка мы перебрали вещички Шеффи и купили для них специальный деревянный сундучок. Ленты, школьные фотографии, рисунки, его любимая набивная игрушка Чиппи, детское одеяло – теперь, переезжая на другое место, я могла не расставаться со всем этим.

– Джек, ты расколола одного из опаснейших преступников Америки. Пять десятков полицейских, добрый отряд агентов ФБР не могли раскусить его, а ты смогла!

– Но он изводил и преследовал меня!

– И ты не стала его очередной жертвой! Он стал твоей жертвой. Это потрясающе!

Я, однако, не чувствовала особенного душевного подъема. Я не была уверена, что восторжествовала победу над Девэлианом благодаря своим собственным способностям, скорее, я просто оказалась чуточку удачливее, чем он.

У него было прострелено легкое, но он провел девять часов на операционном столе и остался жив. У дверей его палаты дежурил охранник, кроме того, за ним велось постоянное наблюдение через телекамеру. Обслуживающий персонал состоял из одних мужчин. Он был закован по рукам и ногам. Но меня все это мало убеждало.

Через три недели после того, как я стреляла в него, я вернулась обратно. Майк сопровождал меня.

– Ты уверена, что это необходимо? – спросил он меня не менее двадцати раз.

– Да, уверена. Я должна сделать это.

Мне нужно было вернуться в Коульмен хотя бы затем, чтобы забрать свои вещи. И, поскольку я страдала бессонницей и отсутствием аппетита, Брэд Кремп согласился показать мне, где они его держат. Он надеялся, что это восстановит мое душевное равновесие.

Постепенно его стали допрашивать, но он не мог говорить много. С каждым днем, однако, он отвечал все на новые и новые вопросы. Его ответы записывались на магнитофон. Мне разрешили посмотреть на него, но он не мог меня видеть. В моем присутствии в качестве свидетельницы на суде, по всей вероятности, нужды не будет – теперь в руках полиции были неопровержимые улики.

– В принципе возможны три варианта, – говорил мне Майк по пути из аэропорта в лечебницу. – Либо он подчиняется судьбе и рассказывает все. Либо он отпирается до конца при помощи хорошего адвоката. Либо он сыграет на невменяемости. Девэлиан начал говорить, похоже, он решил сдаться.

– Он никогда не сдастся, – сказала я. – Сейчас он просто нездоров. Когда он почувствует себя лучше, он заговорит по-другому. Скажет, что у него получили эти показания путем принуждения.

– Я понимаю, ты не доверяешь Кремпу и его ребятам, но Бодж не обманет твоих ожиданий. На этот раз он действительно у них в руках.

Мне тоже хотелось так думать. Майк сказал мне, что, по предварительным данным, Джейсон Девэлиан виновен в смерти двадцати восьми женщин. Обыск у него в доме не дал особых результатов, однако были обнаружены квитанции о ежегодном пользовании камерой хранения в Денвере. Там и был обнаружен металлический сундук, полный женских сумочек. Он хранил их сумочки. В сумочке Кэти Портер была найдена карточка с адресом и телефоном Тома Уола. На карточке было напечатано: «всевозможные работы по дому». Вот почему он велел и мне взять с собой сумочку – это было нечто большее, чем навязчивая мысль, это был его фирменный знак.

В сундуке нашли и сумочку Элен Бруссар, а также сумочку матери Джейсона Девэлиана.

Там были и другие вещи – украденные удостоверения личности, полицейская куртка, пасторский воротник и пиджак, прочие наряды, которые он использовал.

Мы встретили Кремпа в больничном кафе. Я пожала ему руку и спросила, как идет расследование, что нового удалось выяснить.

– Судя по всему, он – уроженец Небраски, бежавший с фермы своего отца, когда ему было тринадцать лет. Его отец был найден мертвым на дне колодца, когда Джейсону было девятнадцать, но его местожительство не было никому известно. В родном городе он появился семь лет спустя, чтобы прибрать к рукам то из отцовского наследства, что осталось от уплаты всех долгов и налогов. Он положил их в банк и воспользовался ими, когда ему было уже около тридцати и он находился на свободе. Тогда он осуществил какие-то сделки или махинации и положил деньги на разные счета под разными фамилиями. Всего в его распоряжении находилось около ста тысяч долларов.

– Он делал пластическую операцию?

– Лечащий врач утверждает, что делал, но нам неизвестно, когда и где. Он признался в убийстве полицейского при побеге из камеры предварительного заключения в Хендерсоне, а также в том, что ему знакомы некоторые из женщин. Он сказал, что адвокат ему не нужен и он все равно ничего не будет говорить… Но он не верен своему слову, потихоньку он кое-что рассказывает. Наши вопросы не оставляют его безучастным. Его реакция на вопрос о смерти его соседа заставляет нас подозревать его и в убийстве мистера Уортона. Нам известно, что он оставался в районе некоторое время, когда все считали, что он уехал. Он смешался с охотниками и потихоньку продолжал свои любимые штучки – наведывался в чужие дома. В силу лживости его показаний нам необходимо дополнительное расследование, чтобы отделить ложь от истины. – Кремп помолчал. – Он рассказал нам о своем пальце.

Я вся напряглась в ожидании.

– Это был несчастный случай, но он потерял голову от ярости – теперь у него была характерная примета, которую людям легко запомнить. Он был до того взбешен, что вырвался из больницы, «взял взаймы» ножницы Билли и проник в морг. Он хотел вам отомстить. Он улыбнулся и сказал, что это было здорово – ваш глупый вид и ваши извинения.

– Боже, – пробормотала я.

– Он воспользовался машиной кого-то из обслуживающего персонала, а потом поставил ее на место. Он говорит, что едва ли кто-нибудь что-то заметил.

– Теперь вы понимаете, что это за тип? – спросила я. – Что вы намерены сделать, чтобы изолировать его от человечества?

– Он содержится в условиях максимальной возможной строгости. Это значит, что…

– Это ничего не значит! – отрезала я.

– Это значит, – спокойно продолжал Кремп, – что он может быть застрелен за неправильное поедание овсянки. Он находится в крайне уязвимом положении. Мы контролируем каждое его движение. Если что-нибудь будет не так, нам разрешено применять оружие. Но я надеюсь, что ничего такого не произойдет, пока я не определю истинный размах его злодеяний. У меня есть несколько пропавших без вести женщин, которых мог убить он. Их семьи заслуживают, чтобы я приложил все усилия и узнал правду.

Он перевел дыхание, Брэду Кремпу не было причин лично опасаться Девэлиана, но он пытался убедить меня, что заинтересован в его заключении.

– Я должен возвращаться наверх, – сказал он. – Пойдете со мной?

– Мы ждем Боджа, – ответила я. – Увидимся позже.

– Может быть, вам станет спокойнее, когда вы увидите, какие меры предосторожности нами приняты. Только поторопитесь.

– Почему я должна торопиться?

– Брэд, спасибо за то, что ты сделал, – сказал Майк быстро. – Кроме шуток, спасибо за то, что ты предоставил Джеки возможность успокоить нервы. Мы только глянем краем глаза и уедем. Спасибо, Брэд.

Кремп смотрел на меня, не обращая внимание на извинения моего бывшего мужа.

– Джеки, я понимаю, вы считаете, что мы подвели вас. Сейчас я не хочу искать какие-либо извинения, скажу только, что каждый раз, когда совершается преступление, я знаю, что я кого-то подвел. Потому что я не был достаточно быстр, достаточно сообразителен, достаточно циничен. Плохо то, что убийцу с психическими отклонениями и высоким интеллектуальным уровнем очень трудно поймать. Вот откуда берутся специальные комиссии по изучению данного вопроса, люди, посвящающие жизнь постижению психологии преступников и анализу преступлений. Я сделаю все, что в моих силах.

Когда он ушел, Майк размешал сахар в чашке и сказал:

– Не думай, что это просто слова. В его силах сделать очень многое. Если тебе будет от этого легче, ты можешь звонить ему каждый день всю оставшуюся жизнь и справляться о том, что делает Девэлиан.

– Хорошо, – сказала я, не чувствуя ни малейшего успокоения.

Мы посидели молча минут десять, когда в кафетерии появился Бодж Скалли. Он взял себе чашку кофе и, поскольку он нас не заметил, Майк встал, чтобы позвать его за наш столик.

– Часто вы здесь бываете? – спросила я после того, как мы обнялись.

– Я провожу здесь много времени. У меня не очень получается с отдыхом. Я понимаю, что главное уже позади, но все-таки как-то спокойнее, когда лишний раз своими глазами проверишь, что все в порядке. Вы надеетесь, что когда вы увидите, как они его охраняют, вам станет легче?

– Не знаю. Хотелось бы в это верить. Во всяком случае, надо же забрать вещи. Ну и… я не могу спать, не могу есть…

– Вы собираетесь провести ночь у себя? Лучше остановитесь у нас.

– Спасибо, Бодж. Мы заглянем к Роберте. В своем доме я не засну.

Лифт остановился перед запертой дверью, возле которой дежурил полицейский. Бодж и Майк предъявили удостоверения и поручились за меня, после чего нас пропустили внутрь. Мы оказались в просторном и чисто убранном холле, посередине которого находился дежурный пост: полицейский, сидевший на нем, мог следить за всем холлом. В дальнем конце, возле приоткрытой двери в одну из комнат, сидел еще один охранник.

Бодж поговорил с дежурным на посту. Он не был прикреплен специально к Девэлиану, а дежурил по всему психиатрическому отделению. Он указал на комнату медсестер в дальнем конце холла. Бодж поблагодарил его, и мы подошли к двери. Внутри оказался другой полицейский, раскачивавшийся на стуле и смотревший телевизор. Он был вооружен. Глянув через плечо, он помахал рукой:

– Как дела?

– Спасибо, Джим. Хорошо, – сказал Бодж. – Какие новости?

– Боюсь, что никаких. Все то же самое.

– Пожалуйста, объясни, как вы работаете. Это Джеки, благодаря ей мы взяли этого парня.

– Вот как! – произнес он с уважением. – Устроено все очень просто. По принципу двойного заслона. Один вооруженный сотрудник следит за его палатой, другой наблюдает за монитором. Его кровать стоит посередине, на него наведены две взаимноперпендикулярные камеры. Записывается абсолютно все. Там мистер Кремп, – сказал он, указывая на экран. – У него свой магнитофон, он записывает свои вопросы и его ответы. Пока ничего интересного не было. Послушайте, шериф Скалли, можете вы ненадолго подменить меня? Я целый час не могу вырваться в туалет. Простите, мэм. Подмените?

– Хорошо, Джим. Иди.

Он вышел, и мы остались одни. Я глянула на монитор: человек в постели – Джейсон – был слаб, он потерял по крайней мере килограммов десять. Но на меня это не могло особенно подействовать, я знала, что он опасен, как и раньше. Он немного поправится и станет тем же, кем был.

– Это он, – сказал Майк. – Он, черт его возьми.

Я увеличила громкость на мониторе и узнала голос Брэда. В руке он держал коричневый пакет.

– Значит, вы не хотите говорить об этом? Может быть, вам что-нибудь нужно? Воды или чего-то еще? Обезболивающих? Мочеприемник? – Ответа не было. Брэд продолжал. – Может быть, вы все-таки расскажете мне об этом?

Мы с Майком посмотрели друг на друга и он взял меня за руку:

– Джек, зачем нам слушать всю эту чушь? Может, уйдем?

– А что вы скажете на это? – продолжал Кремп. В руке у него оказалась старая и грязная сумочка. – Вы знаете, что это? – Девэлиан молчал.

– Что это? – спросил Кремп. Никакого ответа.

– Вы не будете говорить об этом? Тогда я от этого избавлюсь.

– Никакого ответа. – Лучше я это сожгу. – Молчание. – Хорошо. Это не такая уж и улика, не беда, если ее не станет. Пойду сожгу ее. – Он повернулся, как будто собирался выйти из комнаты.

– Сумка, – раздался низкий и слабый голос. Мне даже показалось, что это сказал не он. Я посмотрела на экран – это был Девэлиан, но голос шел как бы издалека. – Это сумка.

– Чья?

Долгая пауза.

– Сумка моей матери.

– Вы убили ее?

– Он убил.

– Кто?

– Я не хочу говорить.

– Кто убил вашу мать, Джейсон?

– Мой отец – кто же еще? Он не убивал ее, он ее бил, мучил, душил – много раз. А потом она умерла.

– Вы видели это?

– Я видел. Я всегда был при этом.

– Почему он избивал ее? И зачем он ее убил?

– Потому что она была слаба. Она была ему не нужна.

– Вас он тоже бил?

Раздалось что-то похожее на смех – какое-то хриплое кудахтанье. Внешне он выглядел мертвецом. Он ни разу не пошевелил головой, пока говорил. Звуки, исходившие от него, существовали как бы сами по себе.

– Да, он меня бил. Можно так сказать.

– Он бил вас руками?

– И всем остальным тоже. Ногами, ремнем, членом. Оставьте меня одного. Я устал.

Голос его был очень слаб и жалостлив. Может быть, он сдался. Мне было трудно в это поверить.

– Сколько вам было лет, когда отец убил вашу мать?

– А я знаю? Пять, наверное.

– Кто похоронил ее?

– Он сам. В одежде и вместе с сумкой. Там же, на ферме.

– Но ее сумка оказалась у вас?

– Я откопал ее и вытащил – я слышал, как он сказал полицейским: «Она убежала. Она взяла одежду и сумку, а мальчишку оставила».