Текст книги "Свидание с умыслом"
Автор книги: Робин Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Пегги вернулась, взяла со стола какой-то журнал и снова вышла. Я слышала, как скрипнула дверь туалета – судя по всему, Пегги собиралась засесть там надолго. Через несколько секунд зашумел фен, очевидно, человеку за закрытой дверью не было слышно, что делается снаружи.
Я встала и посмотрела на улицу. Грузовик Тома был припаркован возле кафе. Ни машин, ни людей видно не было. На столе у меня стояла большая коробка с делами, которую я собиралась позже завезти Роберте домой – она весь день была в суде.
В одно мгновение у меня возник план. Я подняла коробку обеими руками и швырнула ее в стеклянную дверь, выходящую на улицу. Проклятое стекло не поддалось. Я попробовала еще раз, но стекло было прочным и коробка со страшным стуком свалилась на пол. Все же Пегги не должна была слышать шума – фен продолжал жужжать. Тогда я поставила коробку на стол Пегги и взяла ее цветочный горшок, в котором торчала отталкивающего вида геранька. Я вознесла молитву с просьбой пощадить этот горшок, иначе я погибла, и треснула им по стеклу. На этот раз все удалось, и к моим ногам осыпалась куча мелких осколков.
Для пущего эффекта я добавила: «Черт побери!» Я была очень возбуждена. Стекло необходимо вставить до окончания рабочего дня. Том был рядом и, скорее всего, не слишком занят, иначе он не стал бы прохлаждаться в кафе. Ленивая Пегги едва ли будет протирать стекло, так что отпечатки могли достаться мне без труда.
Когда Пегги появилась со своим журналом, я воскликнула:
– Что я наделала! Ты только посмотри!
– Что случилось? – спросила она.
– Я пыталась протиснуться в дверь с этим ящиком и, наверное, слишком сильно надавила на стекло. И мне надо уехать. Послушай, сделай доброе дело, сбегай в кафе и попроси Липа или Джорджа заменить это стекло прежде, чем они отправятся по делам. Сейчас только девять и они не должны особенно торопиться. А чек я выпишу перед тем, как уйду… Да, не говори им, что я ухожу.
– Почему?
– Потому что… – не могла же я сказать ей, что Том с радостью бросится выполнять ее просьбу, зная, что встретится со мной. – Они рады любому поводу потрепаться. А если ты скажешь, что я занята, они тоже отговорятся делами.
Пегги нахмурилась. Почему это я думаю, что они не захотят делать эту работу ради нее?
– Не волнуйтесь, – сказала она. Они все сделают…
Я перетащила коробку в машину и поехала домой. Там я взяла все необходимое для снятия отпечатков и положила к себе в портфель. Когда я вернулась в контору, стекло уже было на месте.
– Кто вставил стекло? Лип? – спросила я Пегги.
– Нет, – ответила она, попивая свою колу. – Том. Он был там и сказал, что у него есть время.
Я глянула на стекло и обмерла:
– Он что – вымыл его?
– Да, у него были бумажные полотенца и чистящая жидкость. Он всегда делает работу очень аккуратно.
Черт побери. Может быть, хоть совок для мусора.
– И он сам выметал осколки?
– О, нет, я сделала это еще до его прихода.
Боже мой, первый раз в жизни Пегги убралась в конторе.
– Ты просто молодец. Спасибо тебе, – сказала я, скрывая раздражение.
– Том такой милый. Он всегда спрашивает про Уоррена и ребят. Он запросил всего десять долларов и за час справился с работой. Пока он удалял остатки стекла и разравнивал поверхность, Джордж вырезал новое по его размерам…
Я вяло опустилась на стул. Можно было подумать, что он знал о моем намерении снять его отпечатки пальцев.
– Конфетка, а не мужчина, – пробормотала я.
– Он и про вас спрашивал. Интересовался, встречаетесь ли вы с кем-нибудь.
Я вскинула голову: что за негодяй.
– Надеюсь, ты ему ничего не сказала?
– Конечно, нет, – ответила она, притворяясь, что не замечает моего раздражения. – Вы ведь ни с кем не встречаетесь?
– Разумеется, нет.
– Так я ему и ответила.
– Пегги, – сказала я спокойно. – Это не его дело, встречаюсь я с кем-нибудь или нет. Понимаешь?
Она посмотрела на меня с недоумением. Такая логика была не по ней. Я вздохнула, поднялась на ноги и прошла в соседнюю комнату. Когда я что-нибудь узнаю об этом человеке наверняка, я стану старше лет на десять. Я решила, что мне нужно выпить немного колы, и тут я увидела это: в раковине стояла кофейная чашка. Я высунула голову обратно и спросила Пегги:
– Во сколько все обошлось?
– Семнадцать-пятьдесят, – ответила она.
– Ты по крайней мере догадалась предложить ему чашку кофе?
– Конечно, – сказала Пегги.
Я просунула карандаш в ручку чашки, подняла ее и опустила в полиэтиленовый пакет, который убрала в сумочку. После этого я включила воду, как будто собиралась вымыть посуду. А потом снова поехала домой, где со всей тщательностью сняла с чашки три прекраснейших отпечатка. Написав на ленте «Том Уол, кофейная чашка», я отослала их Майклу Александру.
В три часа дня я позвонила в дверь к Боджу. Открыла мне Сью и с первого взгляда поняла, что у меня что-то случилось.
– Джеки, я не слышала вашей машины. Что с вами?
– Мне нужна ваша помощь, – сказала я. Я подумала, что Сью не отнесется с таким скептицизмом к моим подозрениям относительно Тома, как Бодж.
Она приготовила кофе, хотя я согласилась бы выпить и что-нибудь покрепче. Сью знала о том случае с отрезанным пальцем и теперь я рассказала ей о результатах своей поездки в Лос-Анджелес, о том, что Том Лоулер невиновен и так далее. И о том, что, к сожалению, я по-прежнему не знаю, чем объяснить его странное поведение по отношению ко мне.
– Вы не говорили раньше, что Том что-то имеет против вас. В чем вы могли перед ним провиниться?
– Я говорила Майку и Боджу, но они оба посоветовали мне не встречаться с ним больше. Вот и вся их помощь. Когда я уезжала из Лос-Анджелеса, я просила Майка увидеться с адвокатом Тома и сообщить ему о том, что я точно выяснила его невиновность. Майк сделал это и в результате оказалось, что Том Уол и Том Лоулер – два разных человека. Все оказалось ложью.
– Как это? – не поняла Сью.
– Том Лоулер живет в Орегоне вместе со своей новой семьей и преспокойно занимается практикой. Майк видел фотографии и говорит, что наш «Том» больше похож на молодого Лоулера, чем сам Лоулер двенадцать лет спустя. Он располнел, начал лысеть, носит очки…
Сью потянулась к телефону:
– Это все? – спросила она, набирая номер.
– Сью, Майк служит в полиции. Я не хочу, чтобы Бодж или кто-нибудь другой знали, что я с кем-то о чем-то беседую. Я очень волнуюсь.
– Все будет в порядке, Джеки, – сказала она спокойно. – Алло, Сильвия? Как дела? Спасибо. Послушай, Сильвия, пожалуйста, передай Боджу, что его маме очень плохо и она хочет его видеть. Только пусть не включает сирену, а то его мама перепугается. Да. И пусть позвонит, если не сможет приехать. Спасибо, Сильвия.
Она положила трубку.
– Это условный знак, – сказала Сью. – Если он срочно мне нужен, но мне не угрожает опасность, неприятности с мамой. А если что-то более серьезное, плохо становится тете Берте.
– Что Бодж скажет на все это? – спросила я. – Я ему уже много чего наговорила о Томе, но он всегда вел себя так, словно не принимает всерьез моих страхов.
– Это ничего не значит. Просто он очень осторожен. И он вовсе не пропустил мимо ушей того, что вы говорили. Наш городок, возможно, всего лишь крошечное пятнышко на карте, но Бодж знает свое дело, он не дремлет.
– Но и Том тоже хитер, – сказала я. – Он не позволит морочить ему голову. Мне страшно. Я знаю, чего ему от меня нужно.
Услышав шум подъезжавшей машины, я подошла к окну. Бодж быстрым шагом приближался к дому. Вид у него был очень деловой, хотя и не менее смешной, чем обычно. Оружие он придерживал рукой, поэтому оно подпрыгивало.
Когда он открыл дверь и увидел меня, он помедлил секунду, а потом сказал:
– Черт возьми, опять Том Уол.
– Как вы догадались? – удивилась я и подумала, не узнал ли он что-нибудь и по своим каналам.
– Всю зиму у вас было все в порядке, а через несколько дней после его приезда вы снова взбудоражены.
Бодж сказал мне, что, по его мнению, я не отношусь к тем женщинам, которые выдумывают проблемы на свою голову и боятся замочной скважины. После происшествия с пальцем он пришел к выводу, что, судя по всему, Том каждый раз выбирает себе одну жертву и только ей досаждает, внимательно следя за тем, чтобы при этом не было других свидетелей. Так было и с Уортоном. Ведь среди других Том вовсе ничем не выделялся, был любезен и общителен, но Бодж-то знает, что Уортон впервые был выведен из себя. То же самое и со мной. Я не знала, куда мне деваться, а все остальные считали, что Том компанейский парень и с удовольствием помогает другим.
Бодж выслушал меня очень внимательно, хотя и не стал ничего записывать. Он только останавливал меня, чтобы задать тот или иной вопрос: о чем мы с ним говорили, как менялось его настроение, что он делал минувшей зимой, о разговоре с Бесси, о его собаках и лошадях, об Уортоне, о его «делах». Обо всем.
– Я была у него дома и мы с ним спали. Он рассказал мне об ужасном убийстве – я имею в виду дело Лоулера, а я в свою очередь – о смерти Шеффи и о том, как мне тяжело без него. Он был со мной очень нежен и я особенно не сопротивлялась. Теперь мне ясно, что он очень хитро использовал свои обстоятельства, чтобы завлечь меня.
– Что еще, по вашему мнению, мне следует иметь в виду? – спросил Бодж.
Я чувствовала себя так, словно говорю со своим гинекологом. Бодж и Сью удивительно внимательно слушали меня, я чувствовала, что с легкостью могу излить перед ними душу.
– Ну, раз вы спросили. Я почти позабыла об этом, во всяком случае, мне хотелось об этом забыть. Он может считаться образцовым любовником, но в силу какого-то расстройства половой функции он никогда не испытывает оргазма. Никогда.
– Боже, – проговорил Бодж. – Еще какие-нибудь фокусы были?
– Больше никаких. Но, поверьте мне, и этого вполне достаточно. Кроме того, я сняла его отпечатки пальцев и отправила Майку.
– Зачем вы это сделали?
– Я боялась, что вы не захотите этим заниматься, потому что у вас нет для этого законных оснований. А Майк научил меня и снабдил всем необходимым. Он сказал, что отправит отпечатки на экспертизу, но это, конечно, займет некоторое время.
– Вы думаете, вы все правильно сделали?
– Я сняла отпечатки с чашки.
– Вот что я вам скажу, Джеки. Я бы хотел, чтобы Свини снова обосновался у вас на диване. До тех пор, пока я не разберусь со стариной Томом. Он основательно запугал вас – и это убедительный повод для того, чтобы взять вас под защиту. И я подумаю, нельзя ли ускорить идентификацию отпечатков. Дайте мне телефон Майка, я позвоню ему. Здесь, в долине, сейчас работают представители полицейского управления штата и кое-кто из ФБР.
– Брэд Кремп, – сказала я.
– Да, он консультант. Считают, что пора разобраться с этими периодическими убийствами. Они с жадностью набросятся на любую информацию.
– Вы полагаете, что Том может иметь отношение к этим убийствам? – спросила я, дрожа всем телом.
– Любой житель долины может иметь к этому отношение. И особенно ребята со странностями в поведении. Вы все еще беспокоитесь, не сослужите ли вы бедняге дурную службу?
Я беспокоилась о чем угодно, только не об этом. Я боялась, что и это предприятие ничем не кончится.
– Я думаю, что Том, кем бы он ни оказался, доставит всем гораздо большие беспокойства.
Глава девятнадцатая
Со слов Боджа я поняла, что дом Брэда Кремпа был штабом всей операции по изучению убийств в долине. Там стояли компьютеры, факсы, несколько телефонов, принтеры и ксероксы. Я думаю, на стенах были развешаны карты, на которых отмечалось местожительство каждой жертвы и место, где было найдено тело. Расстояние, на которое были вывезены женщины, варьировалось в пределах от тридцати до ста километров.
В расследовании принимали участие федеральные силы, полиция штата, а также местные службы по обеспечению правопорядка. Я спросила Боджа, не чувствует ли он, что его оттеснили на задний план, но он только ухмыльнулся:
– Я держу в кулаке свой округ и свой город.
– А они информируют вас о своих действиях? Я слышала, что крупные силы всегда оттесняют местных на второй план.
– Это только так кажется, – ответил Бодж. – На самом деле, они едва ли могут сообщить мне что-нибудь относительно Коульмена или Хендерсона, не известное мне до этого.
– Тогда мне следует спросить, информируете ли вы их?
– Да, потому что я не отказываюсь ни от какой помощи. Почти год в долине не было ни одного убийства. Но если ничего так и не всплывет в ближайшее время – что-нибудь подозрительное, какая-нибудь улика, что угодно – нам придется распустить эти силы.
– Они следили за кем-нибудь конкретно?
– Вы должны понимать, что в местных условиях это сделать труднее, чем проследить за жителем Нью-Йорка, передвигающимся по многолюдным улицам и не подозревающим, что за ним следят. Местные жители разъезжают по пустынным проселочным дорогам на территории весьма значительной площади.
– Что если это он, Бодж?
– Это было бы слишком просто. За ним нет ничего, кроме того, что он не тот, за кого себя выдает. С какой целью он это делает? Чтобы убивать женщин? Но тогда вы бы не сидели здесь вместе со мной.
Если Свини и знал, почему он снова оказался на моем диване, то мне он этого не сказал. Но теперь я не чувствовала себя в такой безопасности, как раньше. Тогда меня беспокоило только поднятое сиденье унитаза и разлитый сок, поэтому присутствие Свини решало все проблемы. А теперь я не знала, кого мне бояться. Обманщика? Маньяка, решившего во что бы то ни стало быть моим любовником? Или же убийцу?
Три дня прошло с тех пор, как я отправила отпечатки Майку, и я могла только гадать, сколько времени придется ждать результатов. Я говорила об этом только с Боджем, Сью и Майком. Роберта не знала ни о чем.
Майк и Челси предлагали мне приехать в Лос-Анджелес и там дожидаться ответа. Эта была заманчивая идея, пока я не представила себе, как буду кругами ходить по квартире, ожидая звонка, из которого я узнаю, что он Арнольд Горовиц из Чикаго, известный авантюрист и мошенник, но больше за ним ничего нет. Я решила оставаться в Коульмене.
В середине этого третьего дня, когда Пегги вышла купить что-нибудь сладенькое, а Роберта отправилась на встречу с клиентом, в контору вошел Том.
– Привет, Джеки, – сказал он весело.
Первым моим желанием было выскочить в соседнюю комнату и запереться в ней, но я не владела своим телом.
– Привет, Том. Что я могу для тебя сделать?
– Хотел узнать, как ты поживаешь…
Мне стало жутко. Я пробовала продолжать писать, чтобы дать ему понять, что мне не до него.
– У меня все нормально.
Он подошел вплотную к моему столу. Тогда я положила ручку, взяла кофейную чашку и вышла из-за стола, чтобы держаться от него подальше.
– Я много работал, – сказал он. – Лето для меня всегда горячее время. Звонили отовсюду… Выпьем кофе?
– К сожалению, мне некогда, Том. Мне нужно работать.
Он отправился в другую комнату в поисках чашки, говоря при этом:
– Все работа и работа, Джеки. И никаких развлечений. А ведь так нельзя. Нужно и отдохнуть. – Он вернулся с чашкой кофе в руках. – Ты слишком много работаешь и ты слишком серьезна.
– У меня много дел – вот и все. Почему бы тебе не сказать, зачем ты пришел, чтобы я могла продолжить работу?
Он засмеялся:
– Ты сегодня не в духе? А как насчет обеда? У меня?
Только спокойствие, сказала я себе.
– Нет, Том, спасибо. – Никаких объяснений, никаких планов. Нет – и все.
– Почему?
– Не хочется.
– У тебя кто-нибудь есть?
– Том, давай оставим это. Мне кажется, мы с тобой решили раз и навсегда, что у нас больше не будет никаких свиданий.
– Это ты так решила, – сказал он.
– Это мое право, – ответила я.
– Ты слишком сурова со мной. Ты меня избегаешь, – сказал он, нимало не рассерженный.
– Вовсе я тебя не избегаю, – соврала я. – Но я не хочу больше думать о том вечере.
– Мне нужна еще одна попытка, – сказал он. – Мы вполне подходим друг другу.
– Пожалуйста, не надо так говорить. Я не хочу спорить о том, что твердо для себя решила.
– Но почему? Нам было хорошо вдвоем. Ведь Коульмен – довольно уединенное место. Где ты найдешь себе подходящего мужчину?
– Я вовсе не так одинока и не собираюсь подыскивать себе подходящего мужчину. То, что было, то было – осталось в прошлом году, Том.
– Но это был не просто обед.
– Ну и что? Мне не за что извиняться.
Он отхлебнул из чашки и посмотрел мне в глаза:
– Тебе ни с кем не было так хорошо в постели.
– Тебе лучше уйти, – сказала я.
– Разве я не прав?
– Том, я хочу, чтобы ты ушел.
– Ты знаешь, что я могу для тебя сделать. Только ты и я, да изумительная ночь. И скоро ты снова захочешь меня.
– Уходи, – сказала я твердо и потянулась за его чашкой, но он отодвинул ее дальше от меня.
– Джеки, почему ты так сурова со мной? Почему ты поступаешь наперекор себе самой? Я знаю, ты боишься позволить себе новые удовольствия. А у меня для тебя есть еще кое-что – поверь мне.
– Уходи и больше не возвращайся. Я не хочу тебя видеть.
– Джеки, ты…
Я подошла к телефону и сняла трубку:
– Я позвоню Свини, – сказала я. – Или ты уходишь, или я вызываю полицию.
– Из-за чего? Собираешься пожаловаться на то, что я пригласил тебя на обед? Но это не противоречит законам. Может быть, ты расскажешь им, что я могу иметь тебя всю ночь напролет? – Он усмехнулся весьма зловеще. – Расскажи им, что у тебя было слишком много оргазмов и это не сообразно закону. Скажи, что тебе это не нравится.
Когда я стала набирать номер, дверь открылась и вошла Пегги с покупками.
– А, Том, – воскликнула она. – Как дела?
– Все в порядке, Пегги, лучше не бывает. Как твой мальчишка?
– Ты не поверишь, но они выиграли. И он сделал несколько удачных ударов, но их ему не засчитали, как засчитали бы более старшим.
Он отошел от моего стола и приблизился к Пегги с чашкой в руках.
– Мне это знакомо, Пегги. Я тоже играл с большими ребятами и меня держали на крайний случай.
– Ты думаешь, мне нужно опять поговорить с тренером?
– Конечно. Дэви будет знать, что ты на его стороне – это раз. А во-вторых, тренер обязан будет с тобой считаться, ведь ты будешь настаивать на своем законном праве.
Они еще поговорили в таком духе, он расспросил ее о муже, о детях, о доме. Я села на свое место и попыталась сосредоточиться на работе.
Минут десять он испытывал меня таким образом, потом поставил чашку в раковину и сказал:
– Джеки, увидимся позже.
Я не ответила.
– Джеки, – повторил он.
Я подняла глаза.
– Увидимся позже.
– У меня много работы, Том.
– Нельзя столько работать. Иногда нужно и отдохнуть.
– Не знаю, – сказала я и углубилась в свои бумаги.
– Адвокаты, – сказал Том, обращаясь к Пегги, одобрительно хихикавшей его словам. – Она хочет быть похожей на Роберту.
Наконец он вышел, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не свалиться со стула.
– За что это вы его? – спросила Пегги.
Я подняла трубку и набрала номер Сью.
– Пегги, ты можешь продолжать работу, – сказала я. Она что-то проворчала, но в этот момент Сью взяла трубку. – Сью, привет, это Джеки. Вы помните юридический вопрос, который мы с вами обсуждали? Я хочу сообщить что-то новое. Могу я приехать?
– Конечно, – сказала она. – Кто это – мама Боджа или тетя Берта?
– Вполне возможно, что и та, и другая.
– Не знаю, почему я об этом не подумала раньше, – сказала я Сью. – Еще Уортон говорил, что Том изображает из себя неведомо кого, что он пытается убедить всех, что построил свой дом сам, когда на деле сложил его из готовых блоков. Он всем твердит, что он мастер на все руки, оставляет свое имя во всех магазинах, лавках декораторов, на которых работает. Навешивает полки, устанавливает новые жалюзи, делает небольшой ремонт и объезжает маленькие города, разбросанные по всей долине.
– Помогая домашним хозяйкам.
– И затаскивая их в постель.
– А потом убивает?
Пока я не могла ответить на этот вопрос.
– Алло? – сказала Сью, поднимая трубку зазвонившего телефона. – Да, твоя мама здесь и ей очень нужно поговорить с тобой. Откуда ты звонишь? А что ты там делаешь?
Она передала мне трубку, и я повторила ему то, что только что рассказала Сью о последнем посещении Тома.
– Вы знаете, в каких городах он работал?
– Нет. По всей долине, я думаю. Осенью он упоминал Салиду и Пуэбло, но это не маленькие городишки. Он не особенно распространялся об этом. Он только об истории Тома Лоулера много рассказывал. Вам удалось что-нибудь выяснить?
Бодж ничего не ответил на мой вопрос.
– У меня нет достаточных оснований для ареста. Но через пару дней мы будем знать, кто он, конечно, если он не сидел в тюрьме и не состоял на военной службе.
– А если сидел?
– Тогда это немного затянется.
– Бодж, я боюсь.
– Вам лучше уехать из Коульмена.
– Я знаю. Но что же делать?
В этот миг я впервые со всей отчетливостью поняла, что убийца наметил меня в качестве своей цели. Страх был слишком велик, чтобы я могла плакать или обдумывать план отъезда. Знание законов не давало мне никакого успокоения. Сбор улик и свидетельских показаний, достаточных для взятия под арест, – слишком долгое дело. Даже обыск у него в доме мог ничего не дать. Вряд ли он держит веревки и пластиковые мешки у себя под кроватью.
– Бодж, за ним кто-нибудь следит?
– По мере наших возможностей. Я уже говорил вам, что в сельской местности это иногда затруднительно.
– Как вы считаете – я здесь в безопасности? Я точно знаю, что он положил на меня глаз.
– Джеки, то, что я вам сейчас скажу, может быть, и не прозвучит особенно обнадеживающе, но вы все-таки послушайте. Я делаю все возможное, чтобы выяснить, кто такой этот Том, и я не знаю, сколько времени на это понадобится – два дня или два месяца. Возможно, уже завтра я получу информацию от Кремпа или от Майка, которая заставит меня действовать совершенно определенно. А возможно, все по-прежнему будет висеть в воздухе. Единственное, что я могу предложить вам в таких условиях – это оставаться с нами, или же я отправлю Свини дежурить у вас на диване. Поступайте так, как считаете нужным. Можете запереть контору и первым же самолетом вылететь в Лос-Анджелес. Можете полететь на Аляску и просто скрыться. Главное, вы не должны никому говорить об этом. Если этот тип действительно тот, кого мы ищем, ему достаточно малейшего намека, чтобы почуять неладное и исчезнуть. Вы меня поняли?
Я вздохнула и закрыла глаза. Комок подкатил к горлу, но я сказала:
– Будет лучше, если я продолжу работать, как ни в чем не бывало.
– Поступайте, как вы считаете правильным. Если вы останетесь на месте, у нас, может быть, окажется больше возможностей, чтобы контролировать ситуацию. Постарайтесь быть либо среди людей, либо дома за закрытой дверью вместе со Свини.
– А что, если он опять явится ко мне в контору?
– Машина окружной полиции будет постоянно дежурить в Коульмене, а большего нельзя сделать, не возбудив подозрений. Я не думаю, что этот тип рискнет умыкнуть вас из конторы средь бела дня. Во всяком случае, не приходите на работу слишком рано и не засиживайтесь допоздна.
Все последующие дни мне было очень трудно сдерживать бушевавшее внутри пламя. Всякий раз, когда кто-нибудь входил в контору, я вскакивала с места. Я без конца отрывалась от работы, чтобы посмотреть, кто идет по улице. Но Роберта этого не замечала – она была сосредоточена на работе. Другое дело, Пегги.
– Боже, – сказала она как-то. – Вы так возбуждены…
– Пустяки, – ответила я, не собираясь вдаваться в какие-либо объяснения.
Перед работой, в восемь тридцать, я по-прежнему заезжала в кафе, брала булочку с вареньем и кофе, а затем отправлялась на рабочее место. У нас в конторе некому было приготовить кофе к моему приходу, поэтому у меня всегда было, чем скоротать время, пока не будет готова вторая чашка.
Как мне не хватало Уортона и Гарри. Правда, там по-прежнему оставались Лип, Джордж и другие, шумно приветствовавшие каждое мое появление. Дабы убедиться, что я вполне владею собой, я смотрела и в сторону Тома. Он всегда сидел за отдельным столом у самого входа, достаточно близко ко всей компании, чтобы участвовать в разговоре в случае надобности, но все-таки он был один.
Когда я шла к стойке, со стороны общего стола раздалось обычное: «Привет, Джеки».
– Привет, ребята, – сказала я, стараясь держаться любезнее. Я не была расположена к пустому трепу. Пока официантка наливала мне кофе и заворачивала булочку, я облокотилась о стойку, огляделась по сторонам и встретилась глазами с Томом.
Он внимательно следил за мной, и я об этом знала. Лицо его было спокойно. Он не ухмылялся и не прищуривался, просто следил за мной с довольным выражением на лице. Он мог казаться нормальным и даже приятным человеком. Он был в джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами. На ногах у него были рабочие сапоги, он по-прежнему носил бороду, хотя погода становилась все теплее.
– Готово, Джеки, – сказала официантка. Я повернулась к стойке и стала копаться в сумочке, ища мелочь. Мне не хотелось долго смотреть на него – я боялась, что он увяжется за мной в контору. Но с сумкой на плече и чашкой в руках я не могла быть особенно подвижна.
– В восемь часов заходил Бодж, – сказала официантка. – Спрашивал, не было ли вас, но я сказала, что вы обычно бываете в восемь тридцать.
– Спасибо. Я позвоню ему.
Это был хороший предлог, чтобы сразу уйти. Я вышла, не попрощавшись и низко нагнув голову – я хотела казаться скорее озабоченной, чем испуганной. Когда я отпирала замок, рука у меня дрожала. Я собиралась толкнуть дверь плечом, но в тот же момент почувствовала, что она подалась сама собой. Я обернулась и увидела, что у меня за спиной стоит Том и придерживает дверь.
Я вздрогнула и отшатнулась от него, едва не разлив кофе.
– О, – сказал он, улыбаясь. – Не надо так нервничать. Я не хотел испугать тебя, Джеки.
– Ты всегда хочешь испугать меня, – выкрикнула я в ярости. – Я тебе говорила, что ты должен оставить меня в покое. Уходи отсюда.
– Перестань шуметь, Джеки. Успокойся…
Я отступила в контору, поставила чашку и пакет на стол. Том не приближался ко мне, он стоял в дверях, уперев руки в боки, и продолжал улыбаться.
– Боже, Джеки, да что с тобой? Я просто хотел узнать, как у тебя дела…
– Я просила оставить меня в покое! – снова повторила я. Он непонимающе покачал головой. Я подняла трубку, но затем шорох в соседней комнате заставил меня снова вздрогнуть всем телом.
– Привет, – сказал Бодж Скалли, появляясь в дверях. В руках он держал чашку дымящегося кофе. – Не думал, что опережу вас, Джеки. У меня был ключ, который Роберта давно дала мне на всякий случай… Решил подождать вас и приготовить кофе.
– Бодж, еще немного и у меня был бы сердечный приступ, – сказала я, почувствовав облегчение с его появлением. – У вас должно быть, неотложное дело?
– Похоже на то, – сказал он и кивнул Тому.
– Как дела, Бодж? – спросил Том весьма любезно.
– Говоря по правде, у меня последнее время очень много работы. – А как вы? – спросил Бодж, сделав несколько шагов вперед и оказавшись между мной и Томом. Через стеклянную дверь конторы я видела, как две патрульные машины остановились у самого входа.
– Более-менее, – ответил он. – Немного скучновато после Флориды. Ни рыбалки, ни других развлечений…
– Хорошо, что мы с вами встретились, – сказал Бодж. – Мне хотелось спросить вас кое о чем.
– Ничего себе!
– Похоже, Джеки приходится с вами очень трудно. Похоже, вы не хотите принимать никаких объяснений.
Том хихикнул:
– Однако… Я не очень понимаю…
Я едва верила своим ушам. Сердце стучало у меня в висках. Я отступила дальше в глубь конторы, чтобы в случае необходимости выскочить в другую комнату. Четыре полицейских приближались к двери.
– Похоже, вы питаете неумеренное пристрастие к домашним хозяйкам, – продолжал Бодж.
Том казался по-прежнему спокойным и немного растерянным.
– О чем вы говорите, Бодж? Джеки сказала вам, что я…
Не знаю, в чем он собирался меня обвинить, но Бодж перебил его.
– Джейсон Девэлиан? – спросил он. Дверь открылась и вошли два полицейских. Том быстро повернул голову и увидел, что они прямо у него за спиной. Тот, что был слева, схватил его за левую руку, а другой за правую.
Бодж продолжал:
– Вы арестованы по подозрению в убийстве Кэтрин Салливэн Портер. Вы имеете право…
Страшным, нечеловеческим голосом он не закричал, а завыл:
– Не-е-т!
Я инстинктивно облокотилась о стену, чтобы не упасть. Том – или Джейсон – попытался высвободить руки, но безуспешно. На него надели наручники, но он не сдавался, он рычал, ругался, и полицейским пришлось повалить его на пол. Когда он стал брыкаться, его ударили головой об пол. Но он и тогда не сдался окончательно, он продолжал метаться, и полицейским нужно было держать его несмотря на то, что на руках у него были наручники.
Оба полицейских тяжело дышали. Он оказался трудным заключенным. Бодж повернулся ко мне.
– Джейсон Девэлиан? – спросила я одними губами.
Он кивнул и снова повернулся к полицейским и заключенному. Дверь снова открылась. Вошел полицейский с пистолетом наготове. Он направил его стволом вверх и спросил:
– Как дела?
– Мы взяли его, – сказал Бодж.
– Нужна какая-нибудь помощь, Сэм?
– Мы взяли его, – повторил Сэм, прижимая коленом спину Девэлиана. – Надо бы заковать его.
– Лучше успокойся, парень, – сказал полицейский. – А то мы усыпим тебя, как бешеного слона.
Когда они стали его заковывать, он снова начал брыкаться и выть несмотря на то, что один из полицейских взял его за волосы и с силой ударил головой об пол.
– Уберите руки, – рычал он. Бодж, внешне спокойный, наблюдал со стороны. Он мог бы показаться слишком спокойным и безучастным для подобной ситуации, если бы не две вещи: его кобура была расстегнута и он не курил. Это означало, что он начеку.
Прошло еще минут десять. Я была столь поражена неистовым сопротивлением Девэлиана и его бессвязными воплями, что страх начал утихать. Разумеется, этому способствовало и присутствие нескольких вооруженных полицейских и тот факт, что Девэлиан был скован по рукам и ногам. Мне показалось, что прошла целая вечность прежде, чем они оказались в состоянии поставить его на ноги. Даже и тогда он попытался возобновить сопротивление, но тут же получил сильный удар в живот и со стоном согнулся пополам. Медленно выпрямившись, он посмотрел на меня.
– Ты, – сказал он резко. – Ты всегда желала мне зла. – Его голос был поразительно спокоен, что заставило меня содрогнуться.
Полицейские вывели его из конторы и он снова начал кричать и вырываться. Они запихнули его на заднее сиденье дежурной машины и по обе стороны от него село по полицейскому. Машины отъехали от обочины и медленно двинулись вниз по улице. Я вышла вслед за Боджем на тротуар и следила за их отъездом. Перед входом в кафе стояли двое незнакомых мне мужчин в стеганых куртках. Они направились к нам с Боджем. Очевидно, это были переодетые полицейские. Когда машины скрылись из виду, Бодж сказал:
