Текст книги "Свидание с умыслом"

Автор книги: Робин Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– И ты собираешься здесь остаться?

– Господи, Джек, ты же не думаешь, что я намерен вмешиваться в твою жизнь и все такое. Или ты хочешь, чтобы я ночевал в гостинице, когда по твоему дому бродят призраки? Ведь я как-никак полицейский, и такие вещи мне не в новинку.

– А что, если у меня свои планы на этот уик-энд?

– Ты имеешь в виду того сексуального маньяка? С удовольствием повидал бы его.

– Ты самый безумный мужчина из всех, кого я знаю, – заявила я и, повернувшись, пошла в дом.

– Я принесу вещи, – сказал он, ничуть не обескураженный моими словами, и через минуту уже был тут как тут со своими чемоданом, портфелем, спортивной сумкой и пакетом с провизией.

В глубине души его приезд взволновал меня. Я вдруг вспомнила, что когда-то его веселость и бесцеремонность имели на меня решающее влияние. При сравнительно небольшом росте – метр семьдесят – он был гибок и ловок, свободно владел своим телом – да и не только своим. Он всегда был настолько уверен в себе, что считал излишним сохранять серьезность и аккуратность – вечно он казался небритым, а его волосы тосковали по расческе.

Но я помнила тот урок, который выучила благодаря этому мужчине и заключавшийся в том, что спускать ему ничего нельзя. Поэтому я сделала недовольное лицо, взяла у него пакет и сказала:

– Ты такой же нахал, как и раньше.

– Джек, признайся, ведь ты рада меня видеть? Одиночество настолько тягостно.

– Мне не о чем тосковать, – возразила я.

– Давай выпьем пива и вспомним молодость, – предложил он и бросил остальные вещи около двери.

– Я не люблю пиво, а ты – пожалуйста.

– Ты по-прежнему не любишь пиво? Но когда же ты станешь более сговорчивой, Джек? Я привез тебе кое-что о твоем псевдоплотнике и экс-психологе… или как там его…

Положив пакет в холодильник, я наполнила стакан вином, а ему протянула пиво и отодвинула стул:

– Присаживайся, – сказала я. – Что же ты думаешь обо всем этом?

– Недурно, – ответил он, оглядываясь по сторонам.

– Брось, – сказала я. – Я говорю о том, что ты мне привез об этом плотнике.

– А, об этом, – сказал он и вернулся за портфелем. – Как ты знаешь, я не думал, что мне удастся особенно вникнуть в это дело. Если бы это не касалось тебя, я бы не стал…

– Расскажи мне о нем, – попросила я.

– Я думаю, он вполне мог натворить невесть чего, и в этом случае тебе едва ли будет с ним особенно весело. Ты узнала о нем что-нибудь еще?

– Нет, – ответила я. – На этой неделе я решила последовать твоему совету и не создавать трудностей самой себе. Я больше не собираюсь с ним встречаться, изображать дружбу и все такое. Если ему это и не по душе, он все равно должен будет с этим примириться.

– О, ты опять за свое… – Майк открыл портфель, извлек из него скоросшиватель и протянул мне. Потом открыл банку и в один миг переправил большую часть содержимого себе в глотку. Это было еще одним качеством, на которое я когда-то купилась – его безудержность и нерасчетливость. Самые элементарные действия – такие, как поедание крекера, расчесывание волос, вытирание носа – он выполнял с таким видом, словно ему угрожала смертельная опасность. А на самом деле это был веселый и легкомысленный человек.

Когда он поставил банку на стол, я решила заставить его раскрыть карты:

– Я рада, что ты здесь, – сказала я.

– Ну-ну, – поморщился он. – Только не выгоняй меня, а то Челси голову с меня снимет.

Таким он был и раньше – мог потратить уйму времени и сил, чтобы заставить тебя сказать ему, как он тебе нравится, а когда это наконец случалось, он мялся и смущенно косился в сторону.

– Конечно, мы постараемся не сердить старушку Челси, – сказала я.

– Ты знаешь, до того, как я женился на ней, я был просто балбес. Она необыкновенная женщина. Когда она что-нибудь говорит, ты никогда сразу не поймешь, к чему она клонит. – Пока он говорил, я раскрыла папку и стала рассматривать фотографии и ксерокопии документов. – Но она всегда знает, чего хочет. Когда она была беременна Тифани и все должно было вот-вот разрешиться, она сказала, что ей нужен какой-то определенный доктор и, пока он не приедет, ничего не начнется. Но стоило ему войти, улыбнуться ей и сказать, что все идет, как надо, и старушка Челс поднатужилась, секунда-другая и – з-з-зип – ребенок тут как тут. Я спросил: «Челс, как тебе это удалось?» И она ответила: «Майк, запомни, если человек захочет, он сможет все».

На каждом листе стояла печать: «Конфиденциальные полицейские сведения».

– Насколько противозаконно показывать такие материалы постороннему лицу? – спросила я Майка.

– Если для этого нет убедительных причин, это, конечно, преступление. Но ты ведь не собираешься передавать что-нибудь в прессу?

– Конечно, нет. Мне только самой нужно знать.

– Ну, а в таком случае я увезу все назад и никто ничего не заподозрит.

– А он изменился за двенадцать лет, – сказала я, рассматривая газетную фотографию. – За двенадцать? Да? – Фотография изображала Тома, выходящего из зала суда.

– Семьдесят девятый год… Да, почти двенадцать. А что ты называешь изменениями?

– Он прибавил в весе и, кроме того, теперь у него борода. Тогда лицо у него было более округлым, но теперь он, кажется, раздался в плечах. И глаза у него стали лучше – может быть, здесь он плакал или не выспался? И волосы не такие светлые – уж не красит ли он их? Теперь они гораздо темнее.

– Не глупи, Джек. Конечно, он их красит.

– Да, похоже, – сказала я и отложила листок в сторону. – И выглядит он теперь куда более здоровым. Он рассказывал мне, что в то время он был отчаянным кокаинистом, хотя никто об этом не догадывался.

– Вполне может быть, – сказал он, углубляясь в бумаги. – Он находился в лечебнице, но, наверное, не ради того, чтобы избежать судебного преследования. Я предполагал, что тут могут быть замешаны наркотики. Ко всей истории это подходит лучше, чем что бы то ни было. У этого парня имелись причины для того, чтобы лечиться, и, похоже, на него сразу обрушилось слишком много проблем. В Калифорнии он наломал немало дров.

Я продолжала рассматривать копии отчетов.

– Почему он не предстал перед судом, если для этого были все основания? – спросила я.

– Основания… Его жена была неплохо обеспечена, и он тратил время неизвестно на что, влезал в долги. У него была любовница… Я думаю, он не привык себе ни в чем отказывать. А эти долги… Я предполагал, что без наркотиков здесь не обошлось. Не понимаю только, почему Рамсей прошел мимо этого…

– Это была не любовница, а просто его пациентка.

– Нет, Джек, – сказал он. Порывшись в папке, он вытащил какую-то бумагу и указал мне на начало второго абзаца: – Вот это касается пациентки, а это, – он указал на первый абзац, – любовницы. Я думаю, у него была еще парочка женщин. Особенно после того, что ты мне рассказала. Где-то здесь есть показания его родителей – они мало что точно о нем знали, но беспокоились и, не доверяя ему, все же ссужали его деньгами.

– Почему же он все-таки не предстал перед судом?

– Во всяком случае не потому, что за ним ничего не было. Он завяз по уши, но неопровержимых доказательств не хватало. Дело не закрыто до сих пор.

Я по-прежнему держала в руках бумаги, читала, уперевшись локтями в стол, но внутри у меня все кипело.

– И вполне возможно, что тебе он сказал правду – почти правду. Может, он находился под действием наркотиков и сам не помнит, как сделал это с женой и дочкой. Они обе были в постели у жены. А может быть, тут что-то другое – главное, что он мог это сделать.

Я снова взглянула на фотографию. Он не походил на сумасшедшего и у него был весьма расстроенный вид. Вокруг глаз – темные круги, рот приоткрыт, щеки впали, лицо в оспинах. Это меня удивило – ведь со временем такое не проходит, разве что он сделал пластическую операцию… Правда, я никогда не видела его тщательно выбритым.

Я прочитала описание: глаза карие, волосы каштановые, рост сто семьдесят семь сантиметров, вес семьдесят килограммов – с тех пор он прибавил килограммов десять… Поврежденный нос, рубец на левой лопатке. Я не видела никакого рубца – интересно, откуда он взялся? Об оспинах на щеках – ни слова. Может быть, виновато качество фотографии?

– А что ты можешь сказать о том пациенте?

– О, это сам дьявол.

– Девэлиан?

– В каких только преступлениях его не подозревали: в похищении людей с целью вымогательства, в мошенничестве, в изнасиловании, в шантаже, в убийстве… Его взяли по подозрению в поджоге, но он был скользкий, как угорь. Менял внешность, имел целую пачку удостоверении личности, мог исчезнуть в самый неожиданный момент. Очень трудно было поймать этого типа.

– Так может быть, он и виновен в убийстве женщины и ребенка?

– Весьма маловероятно. И хотя он исчезал из больницы, чтобы учинить тот пожар, тут обстоятельства были совсем иные. Ему предписали месячный курс, и он был до такой степени напичкан транквилизаторами, что и бык не двинулся бы с места. А потом, прежде, чем он смог выбраться из лечебницы, его перевели в отделение менее строгого режима, там он спокойно мог уклониться от приема лекарств, кроме того, его отсутствие было замечено. В случае же с Лоулеровским убийством он находился под наблюдением почти постоянно – каждый час был обход. И маловероятно, что он мог спрятать пилюли и остаться в форме. Твой психолог уцепился за Девэлиана, потому что тот угрожал ему и его семье.

– Он записал это на пленку.

– Да, кажется.

– И что же стало с Девэлианом?

– Рамсей занимался им какое-то время, но, оказавшись на свободе, Девэлиан нарушил свое обещание и покинул штат. Было подозрение, что он преследовал Лоулера за то, что тот хотел уличить его, но потом он исчез окончательно. Рамсей передал его дело в федеральное управление – это была папка толщиной восемь-десять сантиметров. А твой приятель не перенес всех испытаний и тоже уехал из Калифорнии куда-то на север.

– В Орегон.

– Возможно. Рамсей говорил, что слышал от Лоулера – Девэлиан на самом деле следовал за ним по пятам. Но я не знаю, правда ли это и есть ли какие-то доказательства.

– Получал ли он какие-нибудь деньги за жену? – спросила я.

– Не очень много. Ведь он сам оказался под подозрением. Его не арестовали, но и уехать, куда угодно, он тоже не мог. Его держали на привязи – наверное, это было для него не сладко. Он был очень упрям и утверждал, что достанет убийцу из-под земли, но Рамсей не особенно прислушивался к таким обещаниям. Во всяком случае, года через два ему разрешили уехать при условии, что он будет информировать полицию о своих переездах.

Я закрыла папку, отхлебнула немного вина и скрестила рука на груди.

– Майк, скажи мне, кто он?

– Независимо от того, делал он это или нет, его прошлое весьма неприглядно.

– Какие документы убедили тебя, что он – одержимый и хладнокровный убийца?

– Послушай, Джек. Есть хладнокровные убийцы, преподающие в воскресных школах. Ты явно смотрела слишком мало еженедельных сериалов. Это обычное дело, что преуспевающий и обаятельный мужчина убивает свою очаровательную жену, а очаровательная и счастливая жена избавляется от мужа. Правда, можно сказать, что этот Лоулер – не рецидивист, это его единственная стычка с законом. Даже когда Рамсей следил за каждым его шагом, он не делал ничего, что можно было бы обернуть против него. Он не из тех, я думаю, что караулят в кустах проходящих мимо школьниц. То, что он сделал с женой и дочкой, он носит в себе, но я не думаю, что мы что-нибудь об этом узнаем. Знает только он – и больше никто. Скажи мне одно – ты сильно в него влюблена?

Я взяла стакан:

– Я совсем не влюблена.

– Стало быть, ты легла в постель с человеком, которого не любишь? – спросил он с притворным непониманием.

Я подумала, не сказать ли ему, что пару раз со мной такое случалось и что в первом случае дело кончилось разводом. Это не было бы полной правдой, но прозвучало бы весьма забавно. Однако… мне не очень хотелось шутить. Все было слишком серьезно.

– С тех пор, как не стало Шеффи, в моей жизни больше не было никакой любви. Но, при всей моей болезненной чувствительности, я не уверена, что меня легко увлечь. Просто я в первый раз подумала, что я совсем одна и, в общем-то, тело мое еще живо. А Том оказался рядом.

Майк терпеливо слушал, смотря мне в глаза и не порываясь пошутить или усмехнуться.

– После смерти Шеффи у тебя ведь кто-то был…

– А, Брюс, ты помнишь его? Хороший парень, но это было еще до того. Я думаю, он колебался полгода… Да, те длинные и ужасные полгода. Но тогда…

Я осеклась, потому что раздался звонок в дверь. Майк вскочил и бросился к выходу.

– Майк, – запротестовала я. – Это мой дом!

– Все в порядке, Джек. Я открою, не волнуйся:

– Где мисс Шеппард? – услышала я голос Свини, прозвучавший не слишком дружелюбно.

– Я здесь, Свини, – рассмеялась я. – Этот неожиданный посетитель – мой…

– Друг, – подхватил он, глядя через плечо Майка.

– Нет, Свини, это Майкл Александр, мой бывший муж. А его нынешняя жена – моя лучшая подруга. – Свини смутился. Он, наверное, подумал, что это какая-то шутка сумасшедших и диких калифорнийцев. – Мы были женаты всего год, но расстались друзьями, так что Майк считает, что может спокойно навещать меня.

Свини уставился на Майка – он явно не знал, что делать. Но тут он был не виноват, положение оказалось бы сложным не только для него. Наконец он произнес:

– Не знаю, слышали ли вы об этом, мисс Шеппард… Мы с Боджем обнаружили это еще вчера, но я не хотел говорить вам до тех пор, пока мы еще что-нибудь не узнаем. Похоже, что ваш случай не единичный. – Он протянул мне номер местной газеты. Из сообщения, помещенного на восьмой странице, следовало, что во многих домах были обнаружены следы непрошенных посетителей. Помятые кровати, переставленные стулья, посуда. Корреспондент утверждал, что жалоб было бы гораздо больше, если бы такие следы можно было бы обнаружить в домах, в которых проживают большие семьи, но там это обычно остается незамеченным.

Если бы вместе со мной жил ребенок, я, конечно, не обратила бы внимания на опрокинутый бокал или отпечаток на кровати. А если бы и обратила, но ребенок отрицал, что это его рук дело, я все равно не придала бы этому никакого значения.

– Как вы на это наткнулись? – спросила я Свини.

– Кажется, еще в четверг Боджу звонили какие-то женщины. Они обе утверждали, что кто-то побывал в их доме во время их отсутствия. Одна сказала, что кто-то открыл сковородку с жареными бобами и перевернул вверх дном ящик с нижним бельем. А другая – что дверь ее гаража оказалась открытой, хотя она сама закрыла ее перед уходом, и, кроме того, ящик для мусора был занесен с улицы в дом.

Бодж полагает, что такое происходило и раньше, просто никто не обращал внимания. Потом были еще два звонка, и сегодня Бодж уже сделал соответствующий доклад. Во всяком случае, сегодня вечером я собирался вам об этом рассказать. Думаю, я пока могу быть свободен, – сказал он и, если я не ошибаюсь, довольно хмуро взглянул на Майка. – Но если вы чего-нибудь опасаетесь, я приду, только сначала схожу на ярмарку.

– Нет, Свини, все будет в порядке, к тому же Майку придется воспользоваться вашим диваном – ведь из-за праздника он не сможет найти себе номер в гостинице. – Я вздохнула. – Конечно, приличные люди вначале звонят и интересуются, нет ли у вас каких-то своих планов.

– Джек, я хотел сделать тебе сюрприз.

– Держите газету, мисс Шеппард. Надеюсь увидеться с вами в городе.

– Все может быть. Всего доброго, Свини, и большое спасибо за помощь. Трудно сказать, как я вам…

Но он не дал мне договорить, произнес: «Ну-ну» и, потупив взор, как застенчивый школьник, вышел на улицу.

– Джеки, он без ума от тебя, честное слово.

– Слушай, отстань, – сказала я, закрыв дверь. – И без твоих шуток тошно…

– Ну что ж, мы можем немного развлечься. Пойдем в город и утопим твои печали в хорошем обеде. Держу пари, в таком городишке есть и мороженое, и пироги, и жареные цыплята… – Он продолжал пританцовывать вокруг меня, его ничто не могло озадачить. Он и в автомобильной аварии сумел бы найти что-нибудь веселое.

Майк стянул с себя свою нейлоновую куртку и повесил ее на стул.

– Ты не уберешь это отсюда? – спросила я.

– Зачем?

– Вдруг придет кто-нибудь из моих соседей…

– Я имею право ее носить.

– Да, но я не хочу, чтобы весь город знал, что я была замужем за полицейским.

– А ты и не была – ведь я тогда еще не служил в полиции. И если бы мы с тобой не развелись, я никогда бы не стал полицейским. Тебе был нужен страховой агент или спец по рекламе.

– Мне нужен был воспитанный человек, – возразила я.

– Прекрасно, – сказал он, улыбаясь во весь рот. – Совсем как в старые времена, Джек. Я думаю, пора позвонить Челси.

Я вернулась на кухню и снова наполнила свой стакан. А он тем временем говорил с женой. Если бы я хотя бы на миг вообразила, что обладаю частью тех талантов, с помощью которых Челси превратила этого шута в преданного супруга, ни в чем особенно не изменив его, я бы испытала горькое разочарование.

– Привет, Челс, как ты, старушка? О, с ней все в порядке. Призраки к ней больше не являлись. Кроме того, пять минут назад ей стало известно, что подобные посещения случаются не у нее одной – то же самое зарегистрировано по всему городу. Да… Да… Она сказала, что ты не в своем уме… – Долгая пауза. – Я знаю, Челс… Да, Челс, я знаю… Хорошо. Как девочки? – Снова долгая пауза. – Что?! Скажи ей, что отец в восторге от этого. А как Тиф?.. Ну, хорошо… Думаю, это необязательно, Челс. Да, Челс. Да. О, Челс, хватит об этом… Нет, мы не будем сидеть дома, мы собираемся в город. Здесь большой праздник. Нет, Челс, я постараюсь, чтобы там не было жиров и холестерина… Да, конечно. В понедельник к обеду… Да, пока…

Я протянула ему еще пива.

– Как здесь с жирами и холестерином? – осведомился он.

– Она тебе очень подходит, – сказала я. – Похоже, ты получил точные приказания.

– Конечно, Челс всегда говорит мне, что делать.

– Хочешь принять душ?

Он понюхал у себя под мышкой – без тени смущения.

– Пожалуй, это было бы не лишне. Как ты считаешь?

– Мне все равно. Считай, что ты мой гость и, если хочешь, пойдем в город.

– Великолепно! Жиры и холестерин.

– У тебя какие-нибудь неприятности с давлением?

– Конечно, нет, – сказал он, отправляясь в холл за чемоданом. – Просто Челси печется обо мне, она хочет, чтобы я был выносливым и сильным.

Глава двенадцатая

На ярмарках и общегородских праздниках обычно чувствуешь, что находишься среди старых друзей. Мы с Майком подкреплялись везде, где только можно, и танцевали до упаду. Майка не надо было никому представлять – он мгновенно сам знакомился с кем хотел, пожимал руки, хлопал по плечу и тянул меня за собой, как будто это я в первый раз оказалась в этом городе.

Каким-то образом он умудрился познакомиться с Боджем и выложить ему чуть ли не всю историю своей жизни, так что, когда я увидела их вместе, Бодж спросил, почему я никогда не рассказывала ему, что мой бывший муж служит в полиции Лос-Анджелеса.

– Бодж, я просто забыла о нем. Мы были женаты всего год, а в разводе состоим двенадцать лет. Когда я увидела его у себя перед домом, я была просто ошарашена – со мной такого уже давно не случалось.

– Да, мой приезд взволновал ее, – сказал Майк без тени смущения. – Я бы с удовольствием осмотрел твое хозяйство, Бодж. Конечно, если у тебя найдется время все мне показать.

Бодж ответил, что во время праздника это невозможно, но в понедельник утром он свозит Майка, куда тот захочет.

Мы повстречали Роберту и Гарри, а также Уортона, Липа, Николь, моих соседей и еще многих других. Майк всех их пригласил к себе в Лос-Анджелес.

– Джек, ты не знаешь, в каком городе ты живешь. Взять хотя бы лауреата Пулицеровской премии! А Блейк Силлингтон? Ведь это гонщик мирового класса! Кроме того, здесь обосновался отставной генеральный прокурор из Калифорнии, отставной нейрохирург, не говоря уже о…

– Знаю, я все знаю, – остановила его я, хотя на самом деле мои познания не распространялись столь широко. Я знала, что многие даровитые и прекрасно образованные молодые люди выбрали эту долину ареной своей деятельности и в этом сильно отличались от поколения наших родителей. Современные молодые люди и женщины ехали не на готовое рабочее место, они создавали все с нуля. Мелкие поселения пестрели по всей долине, роскошные участки можно было приобрести буквально за бесценок. Но знала я об этом понаслышке, я только начинала медленно вникать в жизнь города.

Подойдя к Билли и его собаке, Люси, Майк обменялся с Билли рукопожатием, а Люси потрепал по голове.

– Я присматриваю за участком мисс Шеппард, – сказал Билли.

– В самом деле? – ответил Майк. – Я уверен, что она довольна твоей работой.

– Она вам говорила? Мисс Шеппард, вы говорили, что я хорошо справляюсь со своими обязанностями?

– Да, Билли, конечно. Майк, он просто молодец.

– Я помогаю мисс Шеппард. Правда, мисс Шеппард, я все делаю как надо?

Это могло продолжаться всю ночь. Нужно было срочно переменить тему разговора.

– Конечно, Билли, а теперь возьми Люси и присматривай за киосками. Мы еще встретимся. Пока, Билли.

Майк присвистнул:

– Думаю, на роль призрака он не годится. Он не смог бы долго держать рот закрытым – сразу бы выболтал все о своих похождениях.

– И, кроме того, он слишком неуклюжий, – добавила я. – И неспособен ни к какой хитрости. Нет, он не тот, кого мы ищем.

Пока Майк развлекался и переговаривался с новыми знакомыми, я присела за столик на краю танцевальной площадки, за которым сидели Роберта и Гарри.

– А он шустрый малый, – заметил Гарри.

– Да, ничего себе, – ответила я, но продолжать в том же духе мне не хотелось. Майк заметил меня и временами подходил к нашему столику, чтобы бросить какое-нибудь замечание.

Он трижды провел в танце Сью Скалли вокруг всей площадки. Когда она вконец обессилела и опустилась рядом с нами на стул, она только и могла вымолвить:

– Джеки, ваш муж…

– Бывший, – поправила я.

Она засмеялась:

– Мне кажется, вы иногда должны скучать по нему. Он парень что надо.

Я хотела объяснить кое-какие особенности нашей совместной жизни, наш возраст в ту пору, перемены, которые произошли с ним со временем, но быстро передумала. Теперь он был моим другом и я чувствовала себя вполне счастливой.

– Его жена с ним достаточно возится, – сказала я.

– Но она отпустила его к вам! – изумилась Сью.

– Более того, она даже настояла на том, чтобы он поехал. Но это долгая история. Как-нибудь я расскажу вам подробнее. Дело в том, что Майк, Челси – его жена – и я – друзья, как говорится, до гроба. Мы с Майком развелись двенадцать лет назад и теперь я для него что-то вроде близкой родственницы.

Неожиданно прямо у нашего столика появился Том. Не обращая никакого внимания на Роберту, Гарри и Сью, он смотрел только на меня.

– Потанцуем, Джеки, – сказал он спокойным, но весьма недружелюбным голосом.

Наверное, я была неправа, что согласилась – его интонация и выражение глаз не сулили ничего хорошего, но мне хотелось увести его от остальных.

– Почему ты мне не сказала, что у тебя свои планы? Почему ты водишь меня за нос?

– Послушай, Том. Я хочу, чтобы ты меня понял – когда ты мне звонил, я еще ничего не решила, понимаешь? Майк – мой бывший муж, его жена, с которой он живет уже почти десять лет, моя лучшая подруга. И с Майком мы теперь стали настоящими друзьями, чего не было, когда мы были мужем и женой. Он приехал навестить меня, вот и все.

– Если ты его не просила, зачем он приехал? И почему он не делал этого более или менее постоянно?

– Он приехал, потому что его жена, Челси, беспокоилась, как у меня дела. Она знала, что со мной не все благополучно, что кто-то забирается ко мне в дом, когда меня нет или когда я сплю. Я рассказала об этом только Боджу, а не тебе или Роберте, потому что в таких вопросах нужно соблюдать осторожность. И Челси захотела, чтобы Майк навестил меня и убедился, что со мной ничего не случилось. Они всегда переживают за меня – Майк и Челси. И когда я потеряла сына, они были со мной неотлучно.

– У тебя дома творятся странные вещи, а ты мне ничего не говорила?

– Да, это так. Но я не хотела, чтобы ты знал об этом, потому что тогда ты наверняка захотел бы охранять меня. Я ничего не могу сказать против тех двух вечеров, что мы провели вместе, я очень благодарна тебе за помощь по дому, но большего мне не нужно. У нас было всего два свидания, а ты уже вообразил, что можешь распоряжаться моим временем. Я бы хотела иметь друга, а не просто партнера по постели.

– Я что-нибудь сделал не так? – спросил он хмуро.

– Давай не будем говорить в таком тоне. Нам незачем углублять наши отношения.

– Значит, ты хочешь порвать со мной.

– Я тебе говорю, что между нами ничего и не было.

– Я полагал, что было.

– Нет.

– И часто с тобой бывало, что ты проводила ночь с человеком, которого тебе потом не хотелось видеть?

Я едва удержалась, чтобы не влепить ему пощечину. Интуиция говорила мне, что я напрасно пустилась в эти объяснения, я вполне могла уйти и без них. Но мне хотелось, чтобы все закончилось прилично, без резких жестов.

– Я думала об этом, – сказала я. – Для меня вовсе не характерно подобное поведение, поэтому я надеялась найти ему разумное объяснение. Может быть, все дело в том, что ты на какое-то время окружил меня заботой, оказал моральную поддержку. Мы многое рассказывали друг другу о себе. Я думаю, мы тянулись друг к другу. Но это все, любви между нами нет. Может быть, мы и стали бы более или менее случайными друзьями, может быть, не дошло бы и до этого.

– Скажи мне, почему?

– У нас слишком разные характеры – больше ничего.

– Джеки, все так хорошо начиналось…

– Господи, не будь ребенком! Одинокие люди нашего возраста неизбежно делают время от времени какие-то попытки к сближению. Но это не значит, что мы чем-то себя связываем. Если что-то не оправдывает наших надежд, мы возвращаемся к тому, что было раньше.

– Иногда возвращается только одна сторона, – сказал он с раздражением.

– Послушай, когда я приехала сюда, я и думать не думала, что у меня еще могут быть какие-то свидания. На какое-то время я забыла об этом и, выходит, напрасно. Поверь, я не хотела тебя обидеть и доставить тебе какие-то неприятности.

– Неприятности, – повторил он. – Тебе бы следовало осторожнее обращаться с чужими чувствами. Ведь кое-кто может и страдать из-за тебя.

– Давай не будем в это углубляться, прошу тебя.

– Это все из-за того, что у меня такое тяжелое прошлое, да?

– Вовсе нет, – солгала я. – У нас обоих было достаточно неприятностей в прошлом. Тем более, нам не стоит увеличивать их число и обвинять друг друга. Смотри на все проще и давай расстанемся друзьями.

– Эй, Джек, – услышала я голос Майка. Я огляделась по сторонам и нашла его на другой стороне площадки. Он сделал мне знак, я улыбнулась и помахала ему. Когда я повернулась к Тому, он проворчал:

– Тебе не нужен партнер по постели. Ты ведь не настолько одинока. Все дело во мне, ты мне просто не доверяешь…

Господи, как я не люблю, когда так говорят. Почему я, собственно, должна ему доверять? Я вообще не знаю, кто он такой, не знаю, виноват ли он в чем-нибудь или нет. Доверять ему? Нет, я ему не доверяла. Хорошо еще, что с теми материалами, которые мне показал Майк, я не направилась прямиком к Боджу. Возможно, этот человек, с которым я сейчас отплясывала тустеп, убил свою жену и дочь. И полагает, что с моей стороны это верх легкомыслия – не доверять ему.

– Если все, что ты говорил мне, правда, и я действительно тебе нравлюсь, если ты хотел быть моим другом, то добиваешься этого ты весьма странным способом. Больше всего ты обеспокоен удовлетворением своих собственных желаний и тебя совсем не волнует, что на этот счет думаю я. Для меня это слишком тягостно. И ты слишком много от меня требуешь. Поэтому я и не хочу, чтобы наши отношения имели серьезное продолжение. В сущности, это все. И, пожалуйста, не звони мне.

Сказав это, я высвободилась из его объятий – он не удерживал меня – и присоединилась к Майку, беседовавшему с какой-то парой.

– Джек, – сказал он с подъемом, не замечая или не желая замечать моего возбуждения. – Это Брэд. Познакомься, Брэд, это Джек Шеппард, моя первая жена. С Брэдом мы когда-то вместе работали в полицейском управлении Лос-Анджелеса, но потом он сбежал в Колумбию. Брэд Кремп, прошу любить и жаловать.

– А я Джеки, – сказала я, поправляя Майка, который всегда говорил со мной и обо мне так, словно я была мальчишкой.

Брэд протянул мне руку и представил меня своей жене, Дженнифер. Он сказал, что впервые принимает участие в этом осеннем празднике. Оказывается, они с женой обосновались неподалеку от Коульмена, на полпути к центру округа. В Колорадо они переселились потому, что, как мне уже не раз приходилось слышать, нет более здорового и уютного местечка для семейной жизни. Брэд проводил консультации в каком-то агентстве, Дженнифер занималась литературной деятельностью.

– У вас есть дети? – спросила я.

– Два мальчика – этой зимой мы определили их в пансион неподалеку отсюда. Мы обосновались в месте, идеально подходящем для полицейского, разочаровавшегося в своих силах и решившего посвятить себя рыбной ловле.

– Звучит заманчиво, – сказал Майк. – Ну, и как рыбалка?

– Замечательно. Впрочем, мы и без того настолько прекрасно проводим время, что трудно что-нибудь выделить особо.

Майк подмигнул мне, что означало одно: ему нужно что-то срочно сообщить мне. Он взял меня под руку, отвел в сторону и зашептал в ухо:

– Частный детектив…

– Кто?

– Я думаю, мой старый друг Кремп выполняет какую-нибудь секретную работу.

– Брось, Майк.

– Я не шучу, Джек. Три года назад он не был женат, а, уйдя из Лос-Анджелесской полиции, поступил на службу в ФБР. – Он хихикнул. – Консультации… ну и шутник. Да, что с этим твоим психологом?

– Он опять переполошился. Не ожидал увидеть меня с тобой. Решил поиграть в любовника, которого вероломно предали. Но ты знаешь, как на меня действуют подобные вещи. Что он себе думает, не пойму…

– Брось, Джек. Давай лучше тустеп.

Мы еще потанцевали, подкрепились, выпили вина, пива. Обмениваясь глупыми шутками, мы поглядывали, что делается за столом Роберты. Мы видели, как Свини разогнал начавшуюся было драку. Когда поздно ночью мы пешком возвращались домой, Майк объявил, что у него в кишечнике скопилось слишком много газов. Мимо пронеслась машина скорой помощи с аварийными огнями и сиреной – место назначения было где-то за городом.

– О-о, – вздохнул мой бывший муж. – Нет мне покоя.

Когда я легла спать, а Майк закряхтел на диване внизу, я попыталась вспомнить, с кем мы встречались и разговаривали в этот вечер. Столько людей могли впоследствии стать моими друзьями, что я словно бы побывала в новом для себя Коульмене.