Текст книги "Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада"
Автор книги: Роберт Вайдло
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Их исчезновение и правда было связано с гастролями Кукольного театра в пионерском лагере. Куклы и декорации были доставлены в лагерь загодя, чтобы все как следует подготовить к представлению. Кукол рассадили на балконе в ряд, пока пионеры обедали в столовой.
– Позвольте вас заверить, – начал Бяка-Задавака, как только их оставили одних, – что очень скоро я стану самой счастливой куклой на свете! Мне кажется, отсюда ближе всего до вожделенного острова Сладкая Отрада. Смотрите сами.
Между стволами сосен виднелись золотистые дюны, а за ними, насколько хватало взора, – бескрайнее синее море.
– Видите? Дюны – это же песчаные горы! А море какое? Синее! А остров как раз и находится «за синими морями, за высокими горами»!
– Если я правильно понял ваши заверения, – откликнулся всегда веселый матрос Тельняшкин, немного подшучивая над важным Бякой-Задавакой, – вы, досточтимый маркиз, хотите дать деру?
– Фи, какие выражения! – поморщился Бяка-Задавака, но, поразмыслив, добавил: – Впрочем, я согласен взять тебя с собой.
Надо сказать, Бяке-Задаваке ужасно нравилось, когда его называли досточтимым маркизом и тому подобное.
– На острове Сладкая Отрада живется распрекрасно. Никаких забот, одни развлечения – качели, карусели, все что угодно. Все аттракционы работают дни напролет и всегда в твоем распоряжении. В тамошней речке вместо воды течет сладкое какао, мосты сделаны из марципана, а перила у них мармеладные. Конфеты там растут прямо на деревьях и сами падают в рот, как только ты об этом подумаешь. А если кто хоть капельку сомневается в существовании этого острова, знайте: этот остров есть, и расположен он в Сказочной Стране!
На это никто из кукол не нашелся что сказать. Да и что они могли возразить, если сами каждый день играли в разных сказках, а в сказках – сами знаете – все возможно, даже марципановые мосты с мармеладными перилами.
– Кто хочет поехать со мной на остров Сладкая Отрада, запишитесь у капитана моего пассажирского судна боцмана Тельняшкина. – Бяка-Задавака хоть и был изрядным гордецом, но многих вещей не знал, например разницы между боцманом и капитаном, так и валил слова в одну кучу. – Кого не будет в списке, на борт не возьму. Все.
Тельняшкин любил веселую шутку, а еще больше – мятные леденцы, которых, по словам Бяки-Задаваки, на острове Сладкая Отрада было бессчетное количество. А раз так…
– Слушаюсь, ваша светлость! Записать всех желающих отправиться с вами… с нами на чудесный остров за синими морями, за высокими горами. Только позвольте доложить – судна-то у нас нет!
– Глупый Тельняшкин, говоришь сам не знаешь что. А ну-ка глянь, что это там краснеет!
Все куклы разом повернули головы в сторону моря. На берегу у самой воды виднелась красная моторная лодка, с которой играли мальчик и девочка. Так вот на чем задумал бежать Бяка-Задавака!
Не раз заводил он речь о необыкновенном острове, где никто ничего не делает и только лакомится сластями, которых на острове не счесть, – даже тротуары сделаны из вафель, а мостовые вымощены леденцами. Дома построены из пастилы и зефира, а ограда – шоколадная. И всем этим изобилием правит добрейший Шоко-Роко, который и мухи не обидит, который стремится только ко всеобщему благу и ничегонеделанью.
Об острове Сладкая Отрада Бяка-Задавака прослышал от одного моряка из старинной сказки, который попал туда после кораблекрушения. Чудом выплыл. Жил там в свое удовольствие, а потом… сбежал. Почему? Ответить на этот вопрос старый морской волк отказался наотрез. Все равно, дескать, никто не поверит, пока сам на себе не испытает. Остров Сладкая Отрада находится, мол, за синими морями, за высокими горами, где-то на самом краю Сказочной Страны, и правильный курс можно выбрать только тогда, когда полуденное солнце светит сразу с двух сторон – справа и слева. А еще лучше, когда одновременно и сзади – вот уж тогда курс прямее не бывает. Быстрее всех дорогу на остров отыскивают те, кто готов всю жизнь грызть или сосать конфеты и бить баклуши.
Бяка-Задавака хотел разглагольствовать и дальше, но тут из столовой посыпались пионеры. Тельняшкин тоже сообразил, что нужно затаиться: шмыг к куклам, и затих, будто и не трогался с места.
Керсти и Каарел даже не подозревали о коварных планах Бяки-Задаваки, они просто шалили и веселились на белом морском песочке, как делают все дети, когда они в хорошем настроении и никто их не одергивает.
Совсем не так весело было доктору Меэрике и псу-санитару по имени Гав. Они изо всех сил старались сохранить равновесие, чтобы лодка не зачерпнула воды. Надо сказать, ни доктор, ни санитар не были привычны к морским прогулкам.
Меэрике вообще не понравилось, что ее выхватили прямо с приема больных и сунули в пляжную сумку. Еще больше ее рассердило то, что туда же сунули и пса-санитара, ведь в Квартирляндии, таким образом, не оставалось ни одного медика, кто же окажет неотложную помощь в случае чего?
Еще в автобусе Меэрике пожаловалась Гаву. Правда, Керсти ничего не услышала, ведь кукольные разговоры способны слышать лишь те, кто очень любит кукол. Глядя на Меэрике, не скажешь, чтобы хозяйка уж очень о ней заботилась. Хотя девочке и купили швейную машинку и она взялась шить штанишки медвежонку, да только не видно, чтобы работа продвигалась.
Белый халат доктора Меэрике с красным крестом на кармашке был уже не такой белоснежный, как раньше, и марлевый платочек не выглядывал больше из кармана, и белой шапочки не было на голове, с первого взгляда и не скажешь, что Меэрике – медицинский работник. Песик Гав выглядел не лучше. Гордость его – белый хвостик, которым он без конца похвалялся перед медвежонком, – беспомощно повис на одной ниточке, да к тому же и промок насквозь во время катания на лодке Каарела. Куклам бы отдохнуть, подсушиться, но дети ни на секунду не оставляли их в покое. Зато когда услышали звонкие голоса и смех пионеров, бросили кукол и без оглядки побежали в лагерь полюбопытствовать, что там происходит. Спектакль еще не начинался, и если бы руководитель Кукольного театра не разрешил ребятам рассмотреть кукол и поиграть с ними до начала представления, может, ничего такого и не случилось бы, но дети есть дети, расшалятся иной раз так, что и сами не помнят, что делают. Как бы там ни было, но когда стали собирать кукол, оказалось, что двух недостает. То ли кто-то отошел с ними, заигрался, а потом забыл, то ли еще что, но найти их не удалось.
На самом же деле, когда дети стали разбирать кукол, Бяка-Задавака и Тельняшкин воспользовались суматохой, проворно соскользнули с полки и спрятались за дверью. Там они притаились, чтобы при первой возможности выскочить во двор, но это никак не удавалось сделать, потому что все время кто-то либо входил, либо выходил, и беглецам оставалось только ждать удобного момента.
– Давай! – решился наконец Бяка-Задавака, когда никого не было поблизости. Они кубарем скатились по ступенькам, пересекли дорожку, посыпанную гравием, перелезли через песчаную горку и оказались в тени густого вереска.
– Уф! – выдохнул Бяка-Задавака, плюхнувшись на мягкий мох. – Считай, обошлось. Никто не заметил.
Не тут-то было. Беглецы услышали чьи-то торопливые шаги.
– Погоня! – ужаснулся Бяка-Задавака. – Давай в лес! – И они бросились к ближайшей елочке.
Шаги становились все ближе и ближе, но вот они разом стихли. Видно, преследователь увидел их и остановился.
– Что, играете в прятки? – раздался добродушный голос. – А я еще до десяти не досчитал. Надо, чтобы все было по правилам. Но сначала давайте познакомимся – я ежик Торопыга.
– Ну и напугал ты нас, – с облегчением проговорил Бяка-Задавака, отряхиваясь от хвои. – Вот, испачкались из-за тебя. И надо ж тебе было именно здесь и именно сейчас пробегать!
– Конечно надо! – удивился ежик такой недогадливости. – А кто же мне пропитание искать будет, не ты ли? И вообще, я вас в наших местах первый раз вижу. Кто такие? По грибы приехали или как?
– Катись ты со своими грибами, – разозлился было Бяка-Задавака, но тут же сменил гнев на милость, ибо пришла ему в голову хитрая мысль.
– Знаешь ли, уважаемый Торопыга, отведи нас кратчайшим путем к морю так, чтобы никто не заметил, а мы тебе за это… грибов, самых лучших, самых белых, сколько хочешь!
– Идет! – без раздумий согласился доверчивый Торопыга. – Садитесь!
– Ты что, думаешь у нас штаны из жести? – с опаской попятился Бяка-Задавака. – Иди вперед, показывай дорогу, а мы следом.
Ежика дважды просить не надо было, уж он-то цену времени знал.
– К самой воде я вас не поведу, – бубнил он по дороге. – Дойдем до опушки, а там сплошной песок, сами увидите, куда идти.
Вскоре они уже стояли у желтенького киоска на краю сосняка, отсюда виднелась красная моторная лодка, до которой было рукой подать.
– А теперь давай, – деловито потребовал ежик.
– Чего давай? – удивился Бяка-Задавака, который с легкостью давал обещания направо и налево, но никогда их не выполнял.
– Грибы давай. Самые лучшие. Самые белые.
– Ах, бе-бе-белые? Они… они выросли как раз там, где ты нас встретил. Беги обратно. Не веришь? – Бяка-Задавака на всякий случай вскарабкался на прилавок, где почувствовал себя увереннее. Ему ничуть не хотелось познакомиться поближе с острыми иголками Торопыги. – Торопись, пока не зачервивели! А не найдешь – я помогу тебе, когда вернусь. Только навряд ли я вернусь, ведь на острове Сладкая Отрада самая сладкая жизнь на свете. Так что ищи сам.
Он болтал бы и дальше – удобно расположившись на прилавке – нужно дождаться, когда детям наскучит играть с лодкой и они отойдут от нее подальше, но этот момент настал раньше, чем можно было ожидать. Заслышав заразительный смех и громкий говор из пионерского лагеря, Каарел и Керсти, переглянувшись, вприпрыжку поскакали к лагерю, бросив на берегу и лодку, и ее пассажиров.
Зоркий Тельняшкин увидел это:
– Маркиз, пора отдавать концы! Вперед!
Он протянул руку ежику Торопыге:
– Жаль, что у меня нет грибов, про которые маркиз наврал тебе с три короба. Зато скажу тебе от чистого сердца: спасибо! – Тельняшкин от души стиснул лапку Торопыге. – Будь здоров!
– Вот это другое дело, – смягчился ежик. – Честность прежде всего. Тебе я и впредь помогать согласен. А что касается этого господина в пышных штанах, то хотел бы я посмотреть, как он оттуда попадет в лодку.
Бяка-Задавака делал вид, что эти слова его не касаются, но когда он увидел, как Тельняшкин бегом несется по песку к лодке – тут на него словно муравьи напали. Он вскакивал, садился, причитал и плакал, кричал и умолял, угрожал и скулил, и в конце концов не выдержал и прыгнул вниз.
Тут-то его Торопыга и поджидал со всеми своими иголками. Раздался душераздирающий вопль, и Бяка-Задавака, держась одной рукой пониже спины и отчаянно размахивая другой, стрелой помчался к лодке.
– Вот теперь мы в расчете, – кричал вслед ежик. – Это тебе за самые лучшие грибы. Самые белые!
Моторная лодка стояла в построенном из песка порту, и потому качка здесь была не очень сильной. Гав даже сумел подсушить свой хвостик.
– А если нас ветром унесет в открытое море? – беспокоилась доктор Меэрике. – Ни ты, ни я не умеем управлять лодкой.
– А чего тут уметь, – брюзжал по своему обыкновению Гав. – И каким-таким ветром нас унесет? Если ветер задует, то я так на него дуну, что он полетит обратно. – И Гав демонстративно развернул хвостик другой стороной к солнцу.
Нет, не ветер унес их в море. Вдруг появился какой-то парень в тельняшке, ловко прыгнул в лодку и нажал на кнопку, которой заводится мотор.
– Да как… как… – от такой бесцеремонности доктор Меэрике потеряла дар речи. – Да что вы себе позволяете!
Но тем временем маленький электромотор загудел, лодка развернулась носом к морю, и в этот момент в нее плюхнулся еще один незнакомец в пышных штанах, причем угодил прямо псу на хвост.
– Р-р-раззява! – возмутился Гав. – Здор-роваться надо, а потом уже занимать место. И смотреть надо, куда садишься.
Пока Гав ворчал, лодка вышла в открытое море, поднялась волна, ветер усилился, и путешественникам оставалось только крепче держаться, чтобы в жестокой качке не выпасть за борт. Тельняшкин развернул лодку носом к ветру и взял курс за синие моря. Высокие горы остались позади.
Когда Керсти и Каарел вернулись из лагеря, лодки в порту не оказалось. Родители торопили их, пришлось идти домой без лодки, без Меэрике и без пса-санитара. Ребятам взгрустнулось, но что было делать, наверно, подумали они, лодку с пассажирами унесло в море.
Нас ждет чудесный остров:
от фантиков он пестрый,
от мармелада липкий
и тверд от леденцов.
Там с явным нетерпеньем
конфетами с вареньем
и пряниками мятными
встречают добрых псов.
Так распевал Тельняшкин, поглядывая на пса-санитара и пытаясь его развеселить. Тот все еще не мог прийти в себя от оскорбления, нанесенного его недосушенному хвосту. Гав был абсолютно убежден – доктор Меэрике должна прописать этому растяпе в штанах с буфами хорошие очки, а то этот толстощекий сослепу еще неизвестно что натворить может.
Моторная лодка довольно долго резала волны, так что, по-видимому, Сказочная страна была уже неподалеку. Тельняшкин зорко оглядывал горизонт, чтобы ненароком не проскочить мимо желанного острова. Доктор Меэрике постепенно отвлеклась от беспокойных мыслей о Керсти, которая наверняка уже хватилась и безуспешно разыскивает их. А уж если бы Пинн, Сири, дядюшка Крилло, тетя Цирпа и сержант Тирр в своей Кукарекии и медвежонок Мишка в Квартирляндии знали, что на самом деле произошло с доктором Меэрике и ее верным псом-санитаром, они наверняка не беспокоились бы так сильно.
Тельняшкин уточнил курс, проследив за тем, чтобы солнце светило и слева, и справа, и еще немножко сзади, и снова запел:
Никто не пьет там воду —
все хлещут лимонад
и сладкую природу
съедают всю подряд.
– Самолет! Смотрите, самолет! – завопил вдруг Бяка-Задавака.
– Его наверняка послали нам навстречу с острова Сладкая Отрада! Они ждут нас! Я так и знал!
– Вам давно пора побеспокоиться об очках, – зарычал Гав. – А то вместо Сладкой Отрады попадете куда-нибудь на Горькую Отраву. Протрите глаза, какой же это самолет? Большая морская птица.
Величавый альбатрос заметил их с высоты и снизился, чтобы рассмотреть, что это краснеет на волнах.
– Привет, альбатрос! – закричал Тельняшкин, задрав голову. – Не видал ли ты остров Сладкая Отрада?
– Видал, и не раз, – отвечал альбатрос, взмахнув огромным крылом, отчего лодку даже слегка откинуло в сторону. – Я вижу его каждый раз, когда над ним пролетаю. Если взлететь повыше, он и отсюда будет виден. Вы без труда узнаете этот остров, потому что вокруг него море всегда спокойно, как в мертвый штиль, а я этого не люблю.
– Спасибо за подсказку! – крикнул Тельняшкин изо всех сил, чтобы птица расслышала с первого раза и не вздумала опять махнуть крылом над самой лодкой. – Я помашу тебе рукой, когда будешь пролетать над Сладкой Отрадой!
– Помаши, – согласился альбатрос. – Мне нравится, когда чем-нибудь машут. Меня зовут Буревестник, потому что я предупреждаю о шторме и приношу всякие другие вести. Запомни: Буревестник!
Все конечно обрадовались: такая весть – цель путешествия уже совсем близко, и теперь песню Тельняшкина подхватили все мореходы, да так громко, что даже рыбы из воды повыскакивали от любопытства.
Нас ждет чудесный остров,
где все легко и просто,
где все ужасно вкусно
по мнению сластен.
Ах, Сладкая Отрада!
Ах, остров без забот!
Там все, что только надо,
Само собой растет.
Однако прежде чем лодка пристала к желанному берегу, на борту ее появился еще один пассажир.
Вначале это была едва заметная точка высоко в небе, но даже когда она снизилась, она не стала намного больше. Летела же она прямо к лодке.
Это была пчелка Жужа. Она жила в улье у одной приморской дачи и каждый день старательно собирала пыльцу с вереска в ближайшем лесочке. Через тысячи таких же тружениц, как она сама, до нее дошла весть о том, что Пинн и Сири разыскивают пропавших друзей, и она поспешила на поиски, благо до моря ей было недалеко. Жужа так увлеклась, что не заметила, как залетела слишком далеко от берега. Настолько далеко, что обратно ей было уже не дотянуть. Из последних сил махала она крылышками, выискивая среди волн обломок доски или щепку, на которой можно было бы передохнуть. Вот она заметила какой-то красный поплавок – и прямиком, изнемогая от усталости, нацелилась на него. Над самой лодкой она почти потеряла сознание и камнем – маленьким камушком – упала на крышу каюты, повредив себе крылышко.
– Вы, наверно, те самые… все пчелы разыскивают вас… – прошептала она и потеряла сознание.
Все, кто находился в лодке, окружили Жужу, Бяка-Задавака готов был засыпать ее вопросами, но доктор Меэрике строго сказала:
– Пчелка нуждается в абсолютном покое. Сами видите, как она натерпелась, пока искала нас. Помогите, пожалуйста, перенести ее в каюту. А ты, Гав, постарайся быстро найти чем перевязывать – нужно наложить шину на поврежденное крылышко.
Легко сказать – найди чем перевязывать. Где найдешь посреди огромного моря? Эх, если бы марлевый платочек был на своем Месте – в кармашке с красным крестиком! Гав уже примерялся к широким штанам Бяки-Задаваки, но тут на выручку пришел Тельняшкин. Он пожертвовал своим клетчатым шейным платком. Впрочем, для пчелиного крылышка хватило узенькой полоски, так что платок остался почти что цел.
Пока на борту царила суета, лодка неслась заданным курсом. Когда Тельняшкин вновь заступил на вахту, сердце его радостно забилось: он заметил в волнах округлый предмет, который мог быть только навигационным знаком, уж Тельняшкин-то понимал в этом толк.
– Братцы! – закричал он. – Прямо по курсу буй, а это значит, что берег совсем близко! Уж я-то знаю: такие навигационные знаки ставят только вблизи берега!
Действительно, на волнах покачивалось что-то округлое, красного цвета.
– Друзья мои! – торжественно начал Бяка-Задавака. – Приготовьтесь к прибытию на самый счастливый остров, какой только есть на земле. Земля обетованная посылает нам свой привет! Этот знак указывает нам путь в счастливую гавань!
Лодка все ближе подплывала к красному бакену. Прав был Буревестник: чем ближе к судоходному знаку, тем спокойнее становилось море. Теперь уже отчетливо был виден выступающий из воды позади буя покатый серый холм.
– Сладкая Отрада! Сладчайшая моя Отрада! – воздел руки к небу Бяка-Задавака. – О, штурман-боцман-капитан! Рули скорее к берегу, дай мне ступить на сладчайшую из земель… Но… но что это?
Он вдруг осекся на полуслове, и руки неуверенно повисли в воздухе.
– Что… что случилось с островом? Почему он так… так пуст? И так мал? Неужели стихийное бедствие постигло его? Где же… где же все шоколады-мармелады? И это сюда мы стремились, подвергаясь страшному риску…
– Что вам здесь нужно? – внезапно перебил его незнакомый голос. Как ни странно, он исходил из… судоходного знака. – Это мое место. Я каждый день сюда приплываю – и «буй» нетерпеливо завертел головой. Да-да, головой, потому что это был никакой не буй, а розовенький пластмассовый бегемотик в красных штанишках, который нежился на солнышке, подставив его ласковым лучам свое розовое брюшко.
– Смотрите, не ткните меня носом своей лодки, – предупредил он. – А то мама задаст вам жару!
– Не беспокойся, – ответил, наконец, оправившись от удивления, Бяка-Задавака. – Скажи-ка лучше, что сделалось с островом? – В голосе его слышалось неприкрытое страдание. – Почему он так мал? И гол?
– Разве мал? Разве гол? – удивился, в свою очередь, бегемотик.
– Видите, милейший, – повернулся Бяка-Задавака к псу-санитару, – кому на самом деле нужны очки. Эх, бегемот-бегемотище, да разве ты сам не видишь? – и он горестно махнул рукой в сторону холмика над водой.
Бегемотик глянул – да так расхохотался, что чуть не захлебнулся. Он вертелся в воде и так, и этак, толстые ноги его так бултыхались, что море вокруг закипело.
– Это… это не остров… хе-хе-хе, – с трудом произнес он, едва удерживаясь от смеха. – Это… ха-ха-ха… моя мамочка Бегемотиха… хи-хи-хи. Это не холмик, это она спину на солнышке греет.
Бяка-Задавака застыл с открытом ртом, зато все остальные так и схватились за животики. Когда смех поутих, маркиз, собрав остатки достоинства, решил спасти положение:
– С каких это пор бегемотики обитают в море? Неслыханно!
– Дело в том, что моя мамочка терпеть не может сладкого, а на острове Сладкая Отрада все сладкое, даже в речке там течет не вода, а какао. Мамочка не разрешает и мне там плавать – от сладкого болит животик. Приходится заплывать далеко в море, потому что у берега даже море не соленое, а сладкое.
– Да где же он, наконец, этот сладкий берег? – взмолился маркиз.
– На лодке не заметите, как домчитесь. Держитесь все время прямо – и скоро вы будете на месте.
И бегемотик с наслаждением повернулся пузиком кверху, подставив его солнышку. И все опять увидели, что когда он не шевелится, ну точь-в-точь красный буй!
Вскоре завиднелся и берег. Вначале он казался лишь узкой полоской над морем, потом путешественники стали различать горы, вершины, и наконец целый остров во всем своем великолепии предстал перед ними.
Высились белые и розовые дома из пастилы, зеленели конфетные деревья, коричневели шоколадные заборы и перила, стлались под ногами мелкими квадратиками вафельные тротуары, качались качели, вертелись карусели и еще было столько всяких удивительных вещей, какие могут быть только на сказочном острове.
У подножия громадной горы сверкал и переливался на солнце облицованный серебряной бумагой замок, который не мог принадлежать никому иному, как правителю чудесного острова, могущественному Шоко-Роко.
