Текст книги "Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада"
Автор книги: Роберт Вайдло
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Еще никогда в жизни тетя Цирпа не сидела на таком неудобном сиденье, как теперь. Она примостилась на узком скользком листочке водоросли, что лежал на поверхности воды, и ждала, пока сержант Тирр не переберется к ней с беспомощно плавающей в аквариуме ракеты. Да, именно эту ракету и видели Пинн, Сири и дядюшка Крилло.
Но еще до того, как к тете Цирпе подоспел сержант Тирр, к ней подплыла покинувшая свое укрытие в камушках на дне, где так покойно текли ее рыбьи размышления, красная рыбка Барбус. Семейство Гупи, от страха притаившееся в водорослях, не решалось двинуться с места.
Барбус уставилась своими выпуклыми глазами на странное существо. Понятно, что настоящим рыбкам ничего не было известно про Страну Рисованию и ее обитателей.
– Позвольте полюбопытствовать, – заговорила рыбка Барбус, выпуская после каждого слова воздушные пузырьки, – кто вы такое? У вас ни хвоста, ни жабр, не говоря уже о чешуе.
– Пусть у вас самой вырастет еще двадцать хвостов, а мне они ни к чему, – обрушилась на красную рыбку тетя Цирпа, становившаяся в неприятных ситуациях очень агрессивной. – И чешуя мне без надобности. И если хотите знать, кто я такая, то пожалуйста: я Цирпа, слышите, Цирпа из нового Дома торговли, что в Кукарекии.
– Цифра, – повторила рыбка Барбус. В отличие от других обитателей водных глубин, она не могла похвастать хорошим слухом.
– Да не цифра, а Цирпа, думайте хоть немножко!
– Мошка? Тогда я вас съем. Что может быть вкуснее мошки!
– Прочь от меня, сумасшедшая! – испугалась тетя Цирпа не на шутку. – Не смейте ко мне приближаться! При чем тут мошка? Я Цирпа, Цирпа, а не мошка, которую может проглотить любая рыба, которой этой заблагорассудится. Брысь отсюда!
Тем временем сержант Тирр, заметив опасность, вытащил воздушный пистолет и выстрелил, чтобы отогнать рыбку Барбус. Под водой протянулся след из воздушных пузырьков, будто пулеметная очередь из воздушных пуль.
Однако Барбус, вместо того, чтобы спасаться, подставила разинутый рот навстречу и с удовольствием пропустила пузырьки через жабры.
– Прошу вас, если можно, сделайте еще разок, – попросила она сержанта, когда у него кончился заряд. – Это так освежает, как кислородный коктейль. Теперь я вижу, что вы мои друзья. Я вас не съем.
Это заверение намного облегчило судьбу потерпевших крушение путешественников.
– Хотела бы я видеть, как вы меня отсюда вызволите, – переключилась тетя Цирпа на сержанта Тирра. – Вы, наверное, перепутали. Ракеты приземляются, а не приводняются, – съязвила она.
– Ну, знаете, – теперь уже завелся сержант Тирр. – Ведь это из-за вас мы тут… купаемся. Не стыдно?
– Как это из-за меня? – искренне изумилась тетя Цирпа. – Вы же управляли ракетой, а не я.
– Я управлял ракетой до той поры, пока вы не перелетели через меня и не понажимали все кнопки без разбору, – возразил сержант Тирр, от расстройства забывший о рифмах.
Он был прав. Вот как было дело.
Тетя Цирпа, как и обещала Пинну и Сири, в обеденный перерыв отправилась в Дом техники, чтобы внести свое депутатское предложение. Тамошние инженеры пришли к выводу, что прежде всего следует все-таки отыскать Цирковой Материк, откуда и будут вестись передачи. От того, на каком расстоянии от Кукарекии находится Цирковой Материк, зависит высота телевизионных антенн, которые надо будет нарисовать на крышах кукарековских домов. Если же цирк совсем близко, то хватит и комнатных антенн.
Тетя Цирпа сразу направилась сообщить об этом Пинну, но соседи сказали, что Пинн опять уехал на ракетодром. Тетя Цирпа слишком хорошо знала Пинна, чтобы не догадаться – тот уже отправился на поиски Циркового Материка.
Пока она размышляла об этом, стоя у его дома, ей пришла в голову блестящая идея. Зачем искать вслепую, когда есть хороший знакомый, который сам работал в цирке и наверняка знает, куда тот подевался.
Тетя Цирпа села в экспресс, приехала в Луллуметса и попросила дежурную сестру в санатории позвать Скреппа.
– Вы правы, зачем искать вслепую, – согласился с ней Скрепп. – Есть всего несколько мест, где довольно долго пропадал наш цирк. Под кроватью Каарела, между ящиком с игрушками и стеной, это раз. Каарел любит строить автодороги из тетрадок, иногда тетрадки падают в щель возле стенки. Так что в первую очередь надо искать именно там.
Скреппу было рано выписываться из санатория, поэтому тетя Цирпа вернулась в Кукарекию одна и тут же поехала на ракетодром к сержанту Тирру. От него она узнала, что Пинн и Сири полетели в Комнату Кукол за дядюшкой Крилло и уже давно должны были вернуться.
– Все понятно, – уверенно заключила тетя Цирпа. – Этот дядюшка Крилло уже возле конфетного автомата показал, на что он способен. Не сомневаюсь, что они с Пинном выкинули там, в Комнате Кукол, еще какой-нибудь фокус. Дайте мне ракету, я лечу за ними.
– Но ведь вы не умеете управлять ракетой? – попробовал возразить сержант Тирр удивленный напористостью тети Цирпы.
– А что там уметь? – изумилась, в свою очередь, тетя Цирпа. – По-моему, ничего там сложного нет. Летит себе, и пусть летит.
– Ракета летит с большой скоростью, это сложный механизм, управлять ею должен обученный пилот, обладающий, к тому же, большой выдержкой.
– Ну, выдержки-то мне не занимать. А раз вы такой… обученный, полетим вместе. Ну же, давайте в ракету, а то сидите здесь в своей башне, как сова на суку в Луллуметса. Сделайте лучше что-нибудь полезное!
Сержант Тирр колебался лишь мгновение. Он хорошо изучил тетю Цирпу и понимал, что легче с ней согласиться, чем объяснить, какую важную для безопасности полетов работу выполняет он, сидя в башне. К тому же, друзья, кажется, и правда нуждались сейчас в его помощи. А раз так, он отдал распоряжения своему заместителю и сел с тетей Цирпой в ракету.
– Пристегнитесь этими ремнями, – и он показал тете Цирпе, как это надо делать. – Потуже, потуже пристегнитесь, у ракеты большая скорость.
Длины ремня едва хватило на тетушкины телеса, она не могла свободно двигаться и потому чувствовала себя не в своей тарелке. Она сдерживалась до той поры, пока они не увидели стремительно приближавшуюся к ним ракету Пинна – сержант узнал ее сразу.
Едва он включил тормозные системы, чтобы дать о себе знать Пинну и его спутникам, что-то большое и красное пролетело у него над головой и врезалось в пульт управления. Конечно, то была тетя Цирпа, которая тайком расстегнула ремень безопасности. Пульт управления был мгновенно выведен из строя – разве можно давить на все кнопки сразу!
И вот они в аквариуме.
– Ну ладно, – пошла на попятный тетя Цирпа. – Не все ли равно, кто виноват? И все же вы должны поскорей придумать, как отсюда выбраться. Да именно вы, потому что вы мужчина!
– Ни нытье, ни разговоры, ни упреки или споры нам в несчастье не помогут, помешать же очень могут, – так складно ответил Тирр на тетины Цирпины разглагольствования – это значило, что он совершенно пришел в себя.
– А кто спорит? – пожала плечами тетя Цирпа. – Будьте так любезны, думайте не торопясь, только побыстрее.
– Поплывем? – предложил сержант Тирр.
– Додумался! – покачала головой тетя Цирпа. – Да ведь вы прекрасно знаете, что я не умею плавать. И я не хочу, чтобы меня опять долбанули по голове спасательным кругом.
Честно говоря, сержанту Тирру и самому не улыбалось плавать в настоящей воде, – это вам не речка Луллу. Такое купание губительно для уроженцев Страны Рисовании. Вымокшие человечки долго сохнут, а высохнув, могут оказаться смятыми, как стиральная доска. К тому же рыбка Барбус по наивности могла принять их за мошку, крошку или другой рыбий корм и сглотнуть не моргнув глазом.
– А мы попросим улитку доставить нас к краю аквариума, – нашел сержант Тирр другой выход.
– Я в жизни не ездила верхом на улитках, – запричитала тетя Цирпа.
– Утешайтесь тем, что ни одна улитка еще не побеждала на скоростных гонках, – успокоил ее Тирр. – Во всяком случае, не брякнетесь.
– Да уж, не брякнусь, – подтвердила тетя Цирпа, – брякнуться можно только на землю, а в воду шлепаются.
Улитка не только медленно ползала, но и медленно соображала. Сержант и тетя Цирпа кричали и махали ей руками, но она продолжала спокойно поедать водоросли, не понимая, чего от нее хотят. Голоса потерпевших катастрофу уже охрипли, руки опустились.
– Да что же вы, совсем глухая? – отчаявшись, выкрикнул сержант Тирр.
Улитка пошевелила рожками, не спеша повернулась в сторону кричавших и очень дружелюбно произнесла:
– Не глухая и давно вас слышу. Но я не думала, что вы ждете от меня ответа уже сегодня. – И она опять повернулась к вкусным водорослям.
– Ну знаете ли, будьте любезны, – не удержалась тетя Цирпа, но сержант Тирр властно остановил ее: какой смысл сердиться, если улитке недоступны такие понятия, как скорость, время, быстрота.
Улитка отщипнула очередной кусочек водоросли и задумалась, как ей удобнее добраться до потерпевших – по дну или по стене аквариума. Она, казалось, заснула в своей раковине, но вот опять шевельнула рожками и двинулась к стеклянной стене.
Пока она двигалась к сержанту Тирру и тете Цирпе, пока те взбирались на ее укрытую панцирем спину, времени прошло столько, что Пинн, Сири и дядюшка Крилло успели взобраться на край аквариума.
– Ах, как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата! – вскричал дядюшка Крилло, завидев тетю Цирпу на улитке. – Это был бы уникальный снимок: тетя Цирпа мчится на улитке!
– И я должна выслушивать ваши шуточки, – возмутилась тетя Цирпа, – шуточки, на которые способна только эта непутевая голова в возмутительной шляпе. Говорите что хотите, но мне теперь кажется, что улитка – самый надежный вид транспорта.
– Спасительницу не хочу обидеть, но эти… гонки лучше бы не видеть, – пробормотал сержант Тирр.
Когда все наши путешественники уже сидели на краю аквариума, сержант Тирр в последний раз махнул рукой, прощаясь с улиткой, вокруг которой уже кружила рыбка Барбус и осмелевшее семейство Гупи.
– Приезжайте снова, – пригласила улитка. – С вами так интересно!
И вот начался трудный путь домой – спуск по отвесной стене аквариума, по прямой металлической ноге-подставке на пол.
В цирке вы бывали во время представления – играет оркестр, сверкают разноцветные огни, акробаты кувыркаются под самым куполом, так что у публики сердце замирает, клоуны перешучиваются, так что у публики живот болит от смеха, выступают дрессированные звери, ведущий звучным голосом торжественно объявляет номера…
На Цирковом Материке теперь все было по-другому. Уже давным-давно здесь все сковала сонная тишина.
Никому не приходило в голову давать представления, потому что Цирковой Материк затерялся под кроватью Каарела: завалился в щель между стеной и ящиком с игрушками. Этак ни один зритель не отыщет… Клоун Брути от смеха совсем исхудал – больше ведь некому было смеяться его шуткам, а клоун Брути жить не мог без смеха, как другие без еды. Воздушные гимнасты накинули на плечи пальто и пристроились на корточках у радиаторов – без публики кувыркаться им было скучно, а без упражнений стали замерзать. Факир Кипа-Копа отпустил на свободу всех своих голубей, морских свинок, белых мышей и прочую живность, которая участвовала в его фокусах, иначе они бы совсем обезножели и обескрылели в своих потайных коробочках. С дрессированным ослом Дуральто и того хуже: на манеже он мог и сальто сделать, а вот без зрителей и аплодисментов до того обленился, что даже перестал ушами шевелить, и пауки свили между ними густую паутину в расчете на то, что в таком тихом месте мух будет больше всего. Лилипуты, и без того маленькие, от скуки совсем усохли. У домашней козы Забодайки, которая умела стукать копытом в такт музыке, борода с тоски вся поседела. Большие неповоротливые цирковые слоны так долго стояли на одном месте, что вросли в пол по колено. Оркестранты клевали носами на своем обитом красным бархатом балкончике – уже давно никто не взбадривал их взмахом дирижерской палочки. Весь обслуживающий персонал цирка в униформе с золотыми галунами играл меж собой в ладушки, потому что за долгое время ничегонеделания остальные игры забылись.
Всегда улыбчивый директор цирка товарищ Живчик сейчас сидел с удрученным видом у себя в кабинете и грустно оглаживал круглую лысину. Он очень переживал за своих артистов, которые буквально пропадали на глазах. За роскошные цирковые кулисы с каждым днем набивалось все больше пыли, и они становились все менее величественными. Уже давно никто не любовался ими.
Таково было положение Циркового Материка. Неудивительно поэтому, что громогласное «апчхи!» заставило вздрогнуть всех его обитателей.
Барабанщик на оркестровом балкончике от неожиданности упал на свой самый большой барабан – бам-м! Клоун Брути подскочил и засмеялся как ненормальный. Голуби факира Кипа-Копа взлетели все одновременно и наделали своими крыльями такого шуму, что воздушные гимнасты приняли его за аплодисменты, скинули свои теплые одежки и начали кувыркаться. Ослик Дуральто навострил уши, паутина с них свалилась, да не куда-нибудь, а прямо ему же в рот. Невкусно! И он заголосил дурным голосом. Акробат сделал восемь сальто подряд и не заметил, как оказался в кабинете у директора цирка прямо на столе.
– Что это значит? – разгневанно вскричал директор, он собрался было бежать успокаивать затрубивших слонов, как раздалось второе, еще более раскатистое и оглушительное «а-апчхи-и!!»
– Именем Циркового Материка! Именем его прежнего блеска и веселья! – торжественно начал директор. – Кто позволяет себе эти неуместные среди нашего оцепенения шуточки?
Он хотел было сделать разнос обслуживающему персоналу, который совсем отбился от рук, но тут будто целая рота грянула вразнобой: «ап-чих-чих-чих-чих!», а в недолгую паузу вклинился сердитый вопрос:
– Да кончится ли эта пыль, которая страшнее пуль?
– Если и кончится, то не скоро, – отозвался чей-то тоненький голосок.
– Будьте любезны, чих-чих, премного благодарна, – это произнес недовольный женский голос.
Вы, конечно, узнали? Ну конечно, на Цирковой Материк прибыли наши друзья из Кукарекии и теперь никак не могли выпутаться из пыльных портьер.
Несмотря на усталость, наши путешественники все-таки решили сначала разыскать заброшенный цирк. Долго ли, коротко ли, но это им удалось.
– Я здесь просто задохнусь, – жаловалась тетя Цирпа, прижимая к носу платочек. – Скажите, пожалуйста, может, мы вместо цирка попали внутрь пылесоса?
– А если даже и так? – вяло возразил дядюшка Крилло, который на самом деле чихнул первым. Он так устал, он почти спал на ходу. – Пылесос, не пылесос, только бы не крысу в нос!
– Боже мой! Наш-то, в шляпе, ума лишился! – начала было тетя Цирпа, но осеклась, потому что взгляд ее упал на морских свинок факира Кипа-Копа, а они были такие пыльные, что сильно смахивали на обыкновенных крыс. Она собралась испугаться, но тут раздался победный крик Пинна:
– Ура! Мы нашли Цирковой Материк! Ура-а! Кукарековские детишки будут смотреть интересные телепередачи!
– Ура-а! – подхватила Сири и тут же начала прихлопывать в ладоши и напевать: – Тра-ля-ля, тра-ля-ля, занимайте-ка места, будет представление, шутки и веселье!
– Приветствую тебя, Цирковой Материк! – воскликнул сержант Тирр, вытянулся по стойке «смирно» и вскинул правую руку к козырьку.
В ответ на приветствия, наконец грянул оркестр и пять минут подряд играл туш. Эти звуки послужили сигналом для всех артистов. Ведущий вышел на арену, и не успел директор цирка отдать распоряжения, как был объявлен первый номер программы. На манеж выскочили собачки и начали играть в футбол, только мячик у них был не настоящий, а легкий надувной шар, и они подкидывали его носами. Вратари были привязаны к штангам бантиком, чтобы не вздумали сбежать.
Усталые путешественники, пустившиеся в путь сразу после утомительного спуска с аквариума, незаметно, по их мнению, прокравшиеся мимо ракетной базы тупоносиков и наконец обнаружившие Цирковой Материк, уселись в первый ряд и с большим интересом стали следить за тем, что происходит на арене.
После долгого вынужденного безделья артисты выступали с особенным вдохновением. Коза Забодайка самозабвенно блеяла даже самые сложные мелодии, слоны сплетали свои хоботы в сложнейшие морские узлы и мгновенно развязывали их, не забывая одновременно кивать головами. Клоун Брути еще только высунулся из-за кулис, а Сири уже вовсю хохотала. Ну как тут было не вспомнить самые блестящие номера, самые остроумные шутки! Факир Кипа-Копа время от времени вынимал из ушей золотые монеты, а белые мыши нескончаемой вереницей влезали в один его рукав и вылезали из другого. Цирковой попугай Ара без конца восклицал: «Здр-расте-здр-расте! Пимпа дур-рак!» Пимпа – это маленькая обезьянка клоуна Брути, с которой попугай был в контрах.
Директор Живчик первым поспешил выяснить причину столь бурных перемен.
Оглядевшись, он заметил в первом ряду зрителей и направился к ним, на ходу осыпая их громкими приветствиями.
– Кто бы вы ни были, именем блеска и веселья Циркового Материка, здравствуйте и процветайте! Нет предела нашей благодарности за то, что вы спасли циркачей от оцепенения и вернули их к жизни!
– Большое спасибо, – ответила за всех тетя Цирпа. – Не стоит благодарности.
Сержант Тирр с присущей ему бдительностью тут же хотел потребовать у директора документы, чтобы удостовериться, имеет ли тот право говорить от имени всего Циркового Материка, но дядюшка Крилло перехватил инициативу и ответил на приветствие в рифму:
– Мы рады, что мы вовремя, и счастливы, что к месту. С понятным нетерпением мы жаждем представления! – И добавил уже просто так: – Мы из Кукарекии и хотим договориться на будущее, чтобы вы давали представления каждый день.
– Мы вам тюлененка Тютю привезем, – заверещала Сири. – Он дрессированный.
– Да и уважаемый Скрепп по старой памяти наверняка будет вам помогать, – сказала тетя Цирпа. – Помните Скреппа?
Директор конечно же помнил и, слушая все это, улыбался.
– Нет ничего прекраснее, чем выступать перед детьми! – сказал он наконец и громко захлопал в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. – Именем блеска и веселья Циркового Материка! Слушайте все! Сегодня в честь наших нежданных, но очень дорогих гостей состоится сенсационное гала-представление! По полной программе, один аттракцион за другим, без антрактов! Мороженое можно есть даже во время представления!
Директор цирка еще раз хлопнул в ладоши, ведущий сделал несколько шагов вперед, склонился в глубоком поклоне – и представление началось.
Наверно, вы, как и кукарековские гости, уже настроились на величайшее цирковое представление всех времен, однако события вскоре приняли неожиданный оборот. Эквилибристы-велосипедисты дошли до самого напряженного момента в своем выступлении: все впятером поместились на одном велосипеде и катились по арене то на заднем, то на переднем колесе. Зрители замерли, и вдруг послышался вначале неясный, а потом все более громкий, нарастающий шум, свист, грохот…
– Здрасьте вам, пожалуйста, – первая возмутилась тетя Цирпа.
Директор цирка хотел ее успокоить и уже начал было объяснять, что это наверняка шуточки клоуна Брути, на сей раз не слишком удачные, но тут справа вылетел какой-то летательный аппарат непонятной конструкции, исчиркал пыльные кулисы, с ужасающим воем пронесся по арене, оставляя и на ней темно-коричневый неровный след.
– Все в укрытие! Прячьтесь! – первым оценил опасность сержант Тирр. – Нападение тупоносиков! Они нас выследили! Немедленно в укрытие!
Началась всеобщая кутерьма, никто не знал, как быть. Эквилибристы понеслись прятаться прямо на велосипедах.
Дядюшка Крилло первым делом позаботился о том, чтобы доставить тетю Цирпу в безопасное место. Он решил, что она вполне поместится в бочку факира Кипа-Копа. В ней факир хранил бесчисленные ленты, платочки, бумажные цветы и прочие необходимые для волшебства предметы.
Дядюшка Крилло галантно поддержал тетю Цирпу, когда она перелезала через край. Одного он не знал: у бочки было двойное дно с потайной пружиной. Как только тетя Цирпа коснулась дна ногой, пружина сработала, и тетя Цирпа – фюить! – с неудержимой силой вырвалась из дядюшкиных рук. Теперь вместо зловещей ракеты тупоносиков над ареной летела тетя Цирпа, а за ней тянулся шлейф из разноцветных лент и развевающихся платков. Этот шлейф и смягчил ее приземление на опилки.
– Полюбуйтесь на этого сумасшедшего! – произнесла она, а когда дядюшка собрался было вновь упрятать ее, тетя Цирпа заголосила: – Да вы что? За ракету меня принимаете? Так вот, зарубите себе на носу: я никакая не ракета, и в ваших дурацких аттракционах принимать участия не желаю! Точка!
Она решила, что уж лучше ей спрятаться под большими качелями, на которых обычно качались цирковые медведи. Но там сидела обезьянка Пимпа. Как и подобает обезьянке, она начала кривляться, гримасничать и передразнивать тетю Цирпу, и чем меньше это нравилось тете, тем в больший восторг приходила обезьянка.
Сержант Тирр очень своевременно отдал приказ прятаться, потому что не успели все разбежаться, как раздался еще более устрашающий вой и в цирк ворвались уже сразу три ракеты. Тупоносики выставили в иллюминаторы свои безобразные носы и везде, где они пролетали, оставляли отвратительные следы.
– Ой, – только и успел воскликнуть акробат в белом трико, когда его перерезало жирной коричневой чертой.
– Ну погодите, придет час расплаты! – кричал дядюшка Крилло из копны сена, которую держали в цирке для козы Забодайки, и угрожающе махал кулаком.
Забодайка всегда держалась поближе к кормежке. Она увидела кулак дядюшки Крилло, решила, что кто-то хочет с ней пободаться. Отступив шаг-другой для разбега, она с такой силой долбанула в то место, где был кулак, что оказалась верхом на дядюшке Крилло.
– Извините, уважаемая, – как всегда учтиво произнес дядюшка, – но я занял эту копну раньше вас!
Забодайка проблеяла короткую мелодию и притихла у своей копны: что ни говори, сено-то было ее по праву.
Когда начался налет, Пинн схватил Сири за руку, и они полезли под скамейку. Они успели как раз вовремя, потому что мгновение спустя над скамейкой уже пронеслись тупоносики.
– Наверно, они заметили нас, когда мы пробирались мимо их ракетодрома. Они нас выследили и узнали дорогу к Цирковому Материку, – объяснял Пинн испуганной девочке. – Надо было послушаться дядюшку Крилло и вернуться в Кукарекию, – признал он свою ошибку. Но тут же нашел оправдание: – Но иначе мы никогда не обнаружили бы ракетодром тупоносиков!
Фюить! – просвистела над ними очередная ракета, оставив неровный зеленый след. Фюить! – беспощадно пересекла ряды зрителей лиловая черта.
Налет на мирный Цирковой Материк продолжался, и злобные тупоносики не щадили ни арену, ни кулисы, ни артистов, ни дрессированных зверей. Они закалякивали все, что попадалось им на пути.
– И мы ничего не можем с ними сделать! – Пинн готов был броситься на врагов с голыми руками, если бы Сири не удерживала его.
– Нельзя тебе туда, – убеждала она его. – Это тебе не размазня Буль-Муль, да и тогда ты едва спасся. Лучше придумай что-нибудь!
– Именем блеска и веселья Циркового Материка! – послышалось из-под соседней скамейки. – Придумайте же что-нибудь! Что до меня, то я думать не в состоянии.
Пинн погрузился в раздумья. А уж если пионер над чем-нибудь серьезно задумается, он непременно что-нибудь да придумает!
– Сетка для страховки акробатов! Ее надо натянуть под куполом на пути вражеских ракет!
Дети вытащили директора цирка из-под лавки и втроем кинулись к сетке. Пока они отстегивали крепления, смышленые ребята в униформе из обслуживающего персонала разгадали их замысел и поспешили на помощь. Когда удалось высвободить один конец и прикрепить его к трапеции наверху, началась новая, самая жуткая атака.
Восемь ракет выстроились в одну линию и пронеслись над ними, оставляя за собой длинные черные полосы. В главной ракете сидел генерал Тупорыл и командовал:
– Тупоносики, чиркайте все без разбору! Мажьте, перечеркивайте, малюйте! Уничтожим Цирковой Материк и примемся за Кукарекию! Ура-кривая-дыра тупоносикам!
– Уря-с-печки-бря генералу Тупорылу! – с готовностью отзывались тупоносики и с еще большим остервенением замазюкивали все и вся вокруг.
Неровная, с зазубринами линия скосила двоих в униформе.
– Осторожно! Берегитесь, нас мало! – воскликнул Пинн.
Вскоре страховочная сетка перегородила воздушное пространство над ареной. Ракеты одна за другой втыкались в упругую преграду и падали на опилки, где сержант Тирр, дядюшка Крилло, факир Кипа-Копа, клоун Брути, Пинн, директор цирка, ведущий и обслуживающий персонал в униформе подталкивали их под ноги слонам, которые методично топтались на обломках, чтоб те уже наверняка не смогли больше взлететь. Цирковой оркестр на балкончике грянул победный марш, чтобы придать отважным бойцам сил и уверенности в себе.
Ракетный гром тем не менее усилился, но недолго. Все больше ракет втыкалось в сетку и падало под ноги слонам, а те, что умудрились пролететь над сеткой, забрались слишком высоко, чтобы быть опасными.
– Мы должны послать донесение в Кукарекию, хотя у нас каждый человек здесь на счету, – решил сержант Тирр, насквозь мокрый от тяжелой работы. – Кто знает, что там еще на уме у этих тупоносиков. Поедешь ты, – обратился он к Пинну. – От нас с дядюшкой Крилло здесь больше пользы. Срочно нужно подкрепление, ведь тупоносики могут атаковать и пешим ходом.
– На чем же мне лететь? – пригорюнился Пинн. – У нас поблизости ни одной ракеты.
– Полетишь на вражеской ракете, – твердо сказал сержант Тирр. – Раз уж они за нами шпионили, стало быть и ракеты у них похожи на наши. Но ты должен приземлиться в Рисовании до того, как тебя собьют. От тебя, Пинн, сейчас зависит если не все, то очень многое!
Очередная ракета тупоносиков свалилась на арену. Сержант Тирр скомандовал:
– Тупоносиков в плен! Ракету не трогать!
Как только последнего тупоносика вытолкали из ракеты, Пинн уселся за пульт управления. Моторы еще работали. Пинн хотел было закрыть люк, но в салон влетела Сири.
– Дай я полечу! – запыхавшись, предложила она. – Ты здесь нужнее. Я слышала, сержант Тирр сказал. Каждый мужчина на счету. Дай полечу, а? Я справлюсь, вот увидишь! – Сири не давала Пинну и слова вставить. – Ты же мне все показал и рассказал, да я и раньше уже кое-что умела. Дай мне, я обязательно доберусь до Кукарекии!
Пинн до того был ошарашен неожиданным поворотом событий, что только теперь взял себя в руки и решительно прервал поток Сириных излияний.
– Не может быть и речи! До Кукарекии надо долететь во что бы то ни стало! Понимаешь, во что бы то ни стало! Любой ценой!
– Так я и доберусь любой ценой! – захлюпала Сири уже со слезами на глазах. – Ну неужели ты ничуточки в меня не веришь? Ты нужен здесь, пойми!
– Не трать понапрасну время, закрой люк с той стороны! – И Пинн решительно взялся за ручку, чтобы ее захлопнуть.
Сири увидела, что никакими просьбами и уговорами она ничего не достигнет, и пустилась на хитрость.
– Ой, Пинн, гляди-ка! – воскликнула она. – Дядюшка Крилло тебе машет, наверно, хочет что-то сказать.
Со своего места Пинн не мог видеть дядюшку Крилло, он вылез из ракеты, и таким образом план Сири удался!
Дядюшка Крилло и не подозревал о своей роли в этой истории. Просто он увидел, что Сири махнула рукой из ракеты, и махнул ей в ответ. В этот момент Пинн высунулся из люка. Он, конечно, подумал, что дядюшка Крилло машет именно ему, и поспешил по трапу вниз.
Сири в ту же минуту юркнула в опустевшую ракету и захлопнула за собой дверь. Секунду она соображала, что нужно сделать перед стартом, а затем…
Пинн прямо-таки застыл на месте, когда за его спиной взревела ракета и взмыла в воздух.
– Сири! – закричал он ей вслед. – Си-ири! Тебе нельзя! Ты свалишься!
Но в этом грохоте его никто не слышал.
Сломя голову кинулся он к дядюшке Крилло, уже издали крича:
– Дядюшка Крилло! Сири улетела на ракете! Что делать?
Дядюшка Крилло испугался было, даже снял свой черный цилиндр, задрал голову, провожая взглядом уменьшающуюся точку – ракету, в которой Сири была одна-одинешенька. Он опять нахлобучил шляпу и глубоко вздохнул.
– Отважная девчонка! – сказал он очень тихо. Дядюшка понял, почему она так поступила. – Остается только держать за нее кулаки, чтоб она добралась до Кукарекии без осложнений. – Дядюшка покачал головой, потом подтянулся, выпрямился, громко скомандовал:
– Всем быть наготове! Сражаемся до конца!
Слышалось приближение новой партии вражеских ракет.
Благодаря тому, что тупоносики строили свои ракеты по образцу и подобию кукарековских, Сири удалось поднять ракету в воздух.
Набрав высоту, она оказалась перед вражеской армадой, идущей в новую атаку. Как быть?
Надо было срочно что-то придумать. Минута промедления – и они перечеркнут ее вместе с ракетой беспощадными кривыми линиями. За себя она не боялась. Думала об одном – выполнить задание! Любой ценой донести весточку до Кукарекии! Пинн бы сумел это сделать. А она…
А она вдруг услышала страшный удар и поняла, что ракета камнем падает вниз. Какую надо нажать кнопку?.. От растерянности Сири никак не могла собрать воедино свои разрозненные знания об управлении ракетой… Действовать! Во что бы то ни стало!
И Сири стала нажимать все кнопки подряд.
Дядюшка Крилло и Пинн, сержант Тирр и остальные, задрав головы, напряженно следили за тем, что происходит в воздухе. Они видели, что перед лавиной вражеских ракет возникла одинокая ракета, потом она резко изменила направление, рыскнула в одну сторону, в другую. Ракета металась то вверх, то вниз, то вправо, то влево, она вела себя как разъяренная оса.
– Они сомнут ее, – выдохнул Пинн. Ему было бесконечно жаль всегда веселую и неунывающую Сири.
Но ее не смяли! Ни ее, ни ракету. Более того, произошло и вовсе нечто непонятное.
Целая армада вражеских ракет вдруг, как по команде, развернулась и улетела прочь. То же сделала и вторая цепь наступавших ракет.
Сири все никак не могла справиться с управлением, и ее ракету носило из конца в конец по всему цирку. Тупоносики поостереглись столкнуться с этой бешеной и убрались восвояси.
Прошло всего несколько минут, и в цирке установилась такая неправдоподобная тишина, что чьи-то охи и вздохи привлекли всеобщее внимание.
Эти охи раздавались из-под качелей, где тетя Цирпа нашла себе убежище. Она порядком устала сидеть на корточках, но еще пуще ей надоела обезьянка Пимпа с ее гримасами.
– Выходите же скорей, уважаемая тетя Цирпа, – позвал дядюшка Крилло. – Война, похоже, кончилась. Идите, посмотрите, как здорово летает на ракете наша Сири!
