Текст книги "Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада"

Автор книги: Роберт Вайдло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Чем закончился заплыв дядюшки Крилло и сержанта Тирра

Как только тетя Цирпа закончила работу, все отправились в Луллуметса. Пинн предложил ехать на его машине, которая была теперь в полном порядке – с бамперами, фарами и стоп-сигналами. Но сержант Тирр и дядюшка Крилло рассудили, что лучше поехать на автобусе – отдыхать, так всем.

Автобусная остановка находилась возле самого большого дома в Кукарекии, на котором был нарисован знаменитый петух с пестрым пышным хвостом. День был праздничный, народу собралось много, и кто знает, сколько пришлось бы друзьям стоять в очереди, если бы не шофер автобуса – это он мигом доставил к завалу Желтика, который моментально нарисовал подъемный кран. Шофер узнал Пинна и пригласил таких знаменитых людей войти через переднюю дверь.

Автобус курсировал между городом и Луллуметса каждый день, поэтому водитель рассказал, что теперь там все прекрасно благоустроено и везде таблички, на которых написано, где можно купаться, а где нет. Настоящая девчонка Керсти когда-то неравномерно раскрасила речку Луллу, получилось где-то мелко, а где-то слишком глубоко, да и берега вышли неровные. Шофер подробно рассказал сержанту Тирру и дядюшке Крилло в каких местах лучше всего загорать и купаться.

Вскоре наша веселая компания прибыла на уютный бережок, где были нарисованы мягкая зеленая травка и белые головки клевера, мелкий песочек у воды и узенький мостик с двумя лодками на привязи. В одной из них Пинн обнаружил удочку. В холмике, который сделал крот, набрал червей, позвал Сири, и они уплыли на лодке удить рыбу за камышами.

Дядюшка Крилло и сержант Тирр облачились в плавки и вошли в густо-синюю воду (Керсти считала синий цвет самым подходящим для реки). В юности дядюшка Крилло был отменным пловцом и с годами не утратил мастерства.

– Может, попробуем наперегонки? – предложил он сержанту Тирру. – Интересно, способен ли я еще на что-нибудь, – скромно заметил он, а про себя решил выиграть заплыв во что бы то ни стало.

Сержант Тирр, понятно, не мог сплоховать. Он принял вызов со словами:

– Никуда тот не годится, кто к победе не стремится.

Поскольку оба были отличными пловцами, речка Луллу оказалась узковата для серьезного заплыва. Решили соревноваться вдоль по течению.

Тетя Цирпа проследила с берега, чтобы пловцы были на одной линии, потом скомандовала «раз-два-три», и дядюшка Крилло стартовал кролем, а сержант Тирр – стилем баттерфляй. До поворота они доплыли почти одновременно, а потом пропали с глаз тети Цирпы, Сири и Пинна.

И сержант Тирр, и дядюшка Крилло были до того возбуждены предстоящим заплывом, что забыли договориться о финише. И теперь стоило одному вырваться хоть чуточку вперед, другой прилагал все усилия, чтобы непременно обогнать его. Так они плыли, обгоняя друг друга и не замечая, что удаляются от старта все больше и больше.

Между тем река стала уже: по обеим сторонам были нарисованы густые заросли кувшинок. Сержант Тирр к этому времени на метр-другой обогнал дядюшку Крилло, но тут длинный стебель водяной лилии обвился вокруг его ноги. Для такого сильного пловца, как сержант Тирр, опасности это не представляло. Но ему стало щекотно, он задергал ногой, сбился с ритма, а в это время дядюшка Крилло вырвался вперед. Борьба обострилась, оба так мощно работали руками и ногами, что синева речной воды сбивалась в пену.

Но наши пловцы забыли еще об одном немаловажном обстоятельстве. Если в настоящей жизни расстояния измеряются в метрах и километрах, то в Рисовании – величиной альбомного листа. Кончался лист – обрывалось все нарисованное, в том числе и речка Луллу.

Наши спортсмены так раззадорились, что конца страницы не заметили. Речка кончилась, и пловцы попросту вылетели за пределы страницы… прямо в сугроб.

– Наяву или во сне вижу этот белый снег? – закричал от неожиданности сержант Тирр.

– Мне все-таки кажется, что наяву, – ответил никогда не терявший присутствия духа дядюшка Крилло. – Наверно, мы свалились в Снежногорье. – Он как цапля, попеременно вскидывал то одну, то другую ногу. – Люди добрые, помогите!

Спасибо Керсти, она нарисовала и в Кукарекии, и во всей Стране Рисовании немало добрых, отзывчивых людей. Нашлись хорошие люди и в Снежногорье. Тепло одетые лыжники, конькобежцы и ребята с санками несказанно удивились, увидев двух мужчин в плавках, но не растерялись. Остроносик Зеленец как раз стоял на трамплине и готовился к прыжку, когда увидел горе-пловцов.

– За мной! – скомандовал он пристегивавшей крепления стирательной резинке. – Мы должны им помочь, иначе они замерзнут. Вперед!

Он ринулся вниз с трамплина, за ним резинка, оба очень удачно приземлились, подкатили прямо к попавшим в беду и затормозили так лихо, что сержанта Тирра и дядюшку Крилло обдало снежной пылью.

– Благодарю вас, – нашелся всегда неизменно вежливый дядюшка Крилло, – но нам вовсе не жарко…

Сержанта хватило только на «бр-р-р» – и оба в момент покрылись гусиной кожей.

– Эх, был бы на мне хотя бы любимый черный цилиндр!.. – промолвил дядюшка Крилло.

– А мне не помешала бы моя фуражка, – согласился сержант Тирр. – Макушка бы не так мерзла.

– Терпение, сейчас поможем, – одобрил их Зеленец.

Он попросил резинку расчистить место вокруг пострадавших и нарисовал там шелковистую зеленую травку. Сразу стало теплее. Потом он несколькими штрихами набросал шалаш из веток, а подоспевший с катка остороносик Краснец, занимавшийся фигурным катанием, развел у входа в шалаш костерок. Теперь пловцы-марафонцы не замерзнут.

Но как попасть обратно в Луллуметса? Через глубокие сугробы и без одежды? Нарисовать одежду – это вам не пара пустяков, тут не каждый остроносик справится, а все, кто умеет, работают в ателье мод Кукарекии.

Ни сержант Тирр, ни всегда находчивый дядюшка Крилло никак не могли придумать, как вернуться обратно, ведь край альбомного листа с Луллуметса так загнулся над Снежногорьем, что за здорово живешь назад не влезть.

Купание с сюрпризом

Тетя Цирпа разомлела на солнышке в безветренной ложбинке на песчаном пляже. Ей стало жарко, и она решила окунуться. Припомнив наставления шофера автобуса и водрузив на нос солнечные очки, отыскала указатель в виде стрелы, острие которой показывало в сторону реки. На указателе крупными буквами значилось: «КУПАТЬСЯ ЗДЕСЬ». А чуть ниже красовался огромный лиловый тюльпан.

Тетя Цирпа мысленно поблагодарила тех, кто позаботился об указателях, потому что при всех прочих своих достоинствах плавала она неважно. А возле указателя она смело вошла в воду по пояс, присела – плюх! – брызги полетели, и смело ступила дальше…

Хорошо в Луллуметса! Всегда светит солнце, облака неподвижны в голубом небе, погода всегда замечательная, раздолье любителям летних забав. К тому же на опушке соснового леса нарисована будка с пестрой крышей, где продается лимонад, мороженое и другие вкусности.

Пинн сбегал в киоск и вернулся с двумя вафельными стаканчиками, наполненными вкусным мороженым с изюмом. И вот сидят они с Сири в лодке, лижут мороженое и размышляют, куда подевались сержант Тирр и дядюшка Крилло.

– Наверно, устали и вышли на берег отдохнуть перед обратной дорогой, – предположил Пинн и вдруг увидел, что его красно-белый поплавок ушел под воду. Это было так неожиданно, что он обеими руками ухватился за удочку, а мороженое плюхнулось за борт и тут же расплылось белым сладким пятном. Пинн потянул удочку из воды… но рыбы не было. Зато рядом во весь свой лягушачий рот хохотала лягушка: «Ква-ква-ква!» Это она, негодная, подшутила над Пинном и потянула поплавок на глубину. Неизвестно, сколько она потешалась бы над неудачливым рыболовом, не заметь растекающегося мороженого – она кинулась лопать его, чавкая и причмокивая.

Пинн хотел было рассчитаться с лягушкой и за поплавок, и за насмешку, как вдруг над речной гладью разнесся жалостно-жалобный крик:

– Помогите! На помощь! Тону!

Сири и Пинн сразу узнали голос тети Цирпы. Одним прыжком Пинн оказался на берегу и помчался к утопающей.

Что же случилось?

Тетя Цирпа смело вошла в воду, ощущая под ногами ровное песчаное дно, как вдруг дно пропало, и она отчаянно забарахталась, призывая на помощь.

Отдыхающие сбежались на крик, пожилой мужчина в полосатом купальном халате схватил нарисованный тут же на столбике спасательный круг и бросил его в реку, да так метко, что круг сразу наделся тете Цирпе на шею.

Она схватилась за круг обеими руками, перестала барахтаться, ноги ее постепенно опустились книзу… и оказались на дне. Ко всеобщему изумлению судорожно вцепившаяся в спасательный круг тетя Цирпа встала в воде, высунувшись из нее чуть ли не наполовину.

Тетя Цирпа была бы не тетей Цирпой, если бы, попав в неловкую ситуацию, не перешла в наступление:

– Вот пожалуйста, я достаю ногами дно. С какой стати вы швырнули в меня этот спасательный круг? Да еще обрызгали все лицо.

– Но уважаемая, – попытался оправдаться полосатый мужчина, – откуда нам знать, в каких отношениях находятся ваши ноги с речным дном? Мы услыхали ваши крики…

– Крики? Что за крики? Лично я, нате вам пожалуйста, не слышу никаких криков. Я вообще ничего не слышу, потому что вы запустили мне кругом по уху. А это еще что? Где мои солнечные очки? Спасибо вам, доспасались.

И правда, очков на тете Цирпе не было.

– Пошарьте ногой по дну, – посоветовал Пинн. Сам он таким образом успешно доставал со дна мелкие камешки. – Может найдутся.

– Попробуй-ка сам пошарить, пока тебя рак за палец не хватит, – пробурчала тетя Цирпа и побрела к берегу.

Надо сказать, Пинну было очень неудобно перед мужчиной в полосатом халате за поведение тети Цирпы.

– Тетя Цирпа, ну что вы скандалите, ведь мы хотели вам помочь. Если по уху, то ведь нечаянно…

– Кто скандалит? Я скандалю? – тетя Цирпа сделала такое удивленное лицо, будто ничегошеньки не произошло. – Интересно, с кем я тут скандалю?

Тем временем полосатый дядька то так, то сяк рассматривал Пинна, и наконец лицо его осветилось улыбкой:

– Кого я вижу, не вы ли тот самый мальчик с красной машиной? Ну конечно, я даже помню, как вас зовут. Пинн, верно? А эта веселая девочка – Сири, не так ли? Как же я вас сразу не узнал! А вы меня? Не узнаете? И это прекрасно!

Вот теперь и Пинн узнал в полосатом отдыхающем некогда ржавую скрепку из Пеналии. Ну конечно же, это многострадальный Скрепп. Они познакомились, когда искали генерала Стирайло и доставили совершенно больного Скреппа к доктору Меэрике. Но их знакомец был неузнаваем: блестящий, без единой точечки ржавчины.

– После выздоровления доктор Меэрике направила меня сюда, в новый санаторий в Луллуметса, – пояснил Скрепп и махнул рукой в ту сторону, где за курчавыми верхушками сосен виднелись верхние этажи большого белого здания. – До чего же здесь хорошо! А какой прекрасный уход!

– Но как же могло произойти это недоразумение с вашей знакомой, – повернулся он опять к тете Цирпе, которая успела оправиться от испуга, а заодно и от дурного настроения. Теперь она вполне спокойно объяснила, что доверилась указателю и смело пошла на середину реки, как вдруг дно уплыло из-под ног… во всяком случае, ей так показалось. От испуга она стала колотить по воде руками и ногами, не подозревая о том, что ноги вполне могут достать до дна.

Как бы там ни было, ясно одно: это место для купания не самое подходящее. Вся компания пошла поближе рассмотреть указатель, и тут лиловый цветок вызвал у Пинна смутное подозрение. Тюльпан? Но темно-лиловые тюльпаны встречаются очень редко, да и какое отношение этот цветок может иметь к указателю? Ну-ка, ну-ка…

– Теперь я понял! – воскликнул Пинн. – Опять работа тупоносиков, несомненно их штучки. Присмотритесь, ведь это вовсе не цветок, просто последнее слово замалевано лиловым огрызком!

И действительно: теперь и остальные разглядели, что на указателе написано «КУПАТЬСЯ ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ», вот только лиловому пятну придана форма цветка.

Все возмущенно заговорили о безобразиях огрызков-тупоносиков, но тут поплавок удочки, укрепленной между бортом лодки и скамейкой бешено запрыгал вверх-вниз.

В мгновение ока Пинн был у лодки, которую все дальше относило от берега, но не успел он схватиться за снасть, как удилище перестало дергаться и за кормой показалась темная, гладкая и круглая голова с усами. Это была не рыба, не лягушка и не рак. Пинн никак не мог сообразить, кто это смотрит на него из воды такими добрыми глазами. Первым догадался Скрепп:

– Как этот чертенок-тюлененок попал сюда в речку Луллу? – крикнул он с берега.

Скрепп работал раньше в игрушечном цирке Каарли и Керсти, открывал и закрывал занавес. Кстати, там он научился очень метко кидать кольца. Ну и, разумеется, круги… Были в цирке и тюлени, поэтому Скрепп сразу узнал пришельца.

Бедный тюлененок зацепился губой за крючок и не знал, как от него избавиться. Выглядел он испуганным и несчастным.

– Возможно, этот тюлененок из цирковых, – предположил Скрепп. – Кто, как не Керсти, мог его здесь нарисовать? Похоже, она и не подозревает, что обычные, не дрессированные тюлени живут в соленой воде, в море, а не в реке. Да, несомненно, это цирковой, а значит, дрессированный тюлень. Он должен понимать команды.

Скрепп залез в лодку и велел тюлененку подплыть поближе. Тот сразу выполнил приказ – понял! Скрепп осторожно вытащил крючок, при этом Тютя (так Сири успела окрестить тюлененка) сделал такую уморительную гримасу, так повел усами, что Сири громко засмеялась и захлопала в ладоши, будто она и впрямь сидела в цирке.

– Пусть Тютя поищет тетины Цирпины очки, – придумала Сири и даже заерзала от предвкушения удовольствия.

Скрепп скомандовал Тюте – и тот скрылся под водой, но уже через минуту вынырнул с очками вприкуску.

– Раз он такой умный и послушный, можно было бы послать его посмотреть, куда это запропастились сержант Тирр и дядюшка Крилло, – сказала тетя Цирпа.

– Такой команды я не могу ему отдать. Не умею, – огорчился Скрепп. – Я ведь никогда их не видел и не смогу описать их внешность.

Пинн рассказал о заплыве, и Скрепп серьезно обеспокоился, сказал, что надо немедленно начать поиски.

– Может, попросить спасателей, чтобы они взяли нас на борт и обследовали реку? – предложил он.

Спасатели были неподалеку – они поспешили сюда на зов тети Цирпы и, убедившись в том, что их помощь уже не нужна, остались просто так.

– Милости прошу, – пригласил водитель быстроходной моторки в белой капитанской фуражке с золотым якорем. Дядюшку Крилло он знал лично – до того, как перейти работать в Луллуметса, он был таксистом в Кукарекии.

– Может быть, тетя Цирпа останется здесь на тот случай, если мы разминемся и пловцы вернутся сюда раньше нас, – сказал Скрепп. – А Тютю возьмем с собой. Боюсь, в теплых водах Луллу ему не по себе, тюлененка надо бы куда попрохладнее. Может, имеет смысл нарисовать в Снежногорье кусочек моря?

Тетя Цирпа с большим удовольствием согласилась остаться: после неудачного купания ей не улыбалось нестись по реке на моторке.

Моторка подошла к берегу, Скрепп, Пинн и Сири забрались в нее, туда же Скрепп втащил и Тютю, ведь если бы он плыл следом, то мог бы пораниться о лопасти гребного винта.

Парень в капитанской фуражке включил мотор, они отвалили от берега и на полной скорости понеслись вниз по течению. Нос моторки приподнялся над водой, корма осела так, что Сири, стоявшая с Пинном за ветровым стеклом, завизжала. Корма сидела глубоко в воде, и от нее расходились высокие волны, они с шумом катились к берегу и колыхали коричневатые заросли рогозы.

Как Скрепп помог дядюшке Крилло и сержанту Тирру вернуться в Луллуметса

Сержант Тирр и дядюшка Крилло вот уже более получаса сидели на корточках в своем шалаше и ждали. Оказавшие им помощь спортсмены отправились на спортбазу Снежногорья к коменданту Мишане-Ушане просить для пострадавших горячего чаю и одеяла. Они обещали раздобыть и снегоход с пропеллером, чтобы было на чем доставить пловцов до большой дороги, ведущей в Кукарекию. Коменданта звали Мишаней-Ушаней потому, что он постоянно носил меховую шапку-ушанку.

Чтобы как-то скоротать время, дядюшка Крилло рассказывал сержанту Тирру о былых временах – он был большим любителем истории.

– Чтобы достойно участвовать во всем том, что сейчас происходит, мы непременно должны знать, как все было раньше.

О далеком прошлом Страны Рисовании он слыхивал от кукарековских стариков, а они, в свою очередь, от тех, кто еще старше. В те далекие времена в Рисовании не было таких прекрасных городов, как Кукарекия, где так хорошо и весело жить. Тем более не было таких замечательных спортбаз, как в Снежногорье, таких благоустроенных пляжей, как в Луллуметса. А уж полет на ракете, стартовую площадку и вообще ракетодром нельзя было себе представить и во сне. Если на то пошло, то в стародавние времена не было и самой Рисовании, была только узенькая Доскандия. У настоящих детей тогда вообще не было тетрадей для рисования, не говоря уже о разноцветных карандашах. Они писали и рисовали грифелем на небольших пластинах в деревянных рамках. Если им приходила в голову какая-нибудь новая идея, прежний рисунок приходилось стирать тряпочкой. Не было тогда и детских садов или кружков, где настоящим мальчикам и девочкам так весело и интересно и где старшая сестра мальчика Каарела – Керсти так хорошо научилась рисовать.

– Мы должны радоваться тому, что живем в такое прекрасное время, – закончил дядюшка Крилло свой рассказ.

– Нам бы таких времен еще дождаться, когда совсем не надо будет одеваться, – ответил сержант Тирр, который мерз сильнее, чем дядюшка Крилло, потому что в детстве не любил рыбий жир и теперь был очень тощий.

– Ну-ну-ну, до таких крайностей мы не доживем, – добродушно пожурил его дядюшка Крилло. – Ведь это значит вернуться к доисторическому прошлому, когда даже рисованные человечки ходили в звериных шкурах. А мы хотим, чтобы у нас была красивая одежда, чтобы ее было как можно больше, да и не только одежды, а вообще всяких нужных вещей. Чтобы не было недостатка ни в чем, вот к чему мы стремимся.

– Правда, хорошо, когда всего вдосталь, – начал было сержант Тирр, но тут же осекся – за стеной их шалаша послышались шаги.

– Кто идет? – спросил он строго.

Шаги замерли, и кто-то просунул голову в низкий проем шалаша.

– Приветствую вас, – прошепелявил нежданный гость, который оказался коротеньким коричневым карандашом. – Вы тут не замерзнете?

– Не замерзнем, – коротко ответил сержант и тут же по привычке строго спросил: – А вы кто такой? Что вам надо?

– Ну и ну? Кто я? – удивился пришелец. – Да я знаменитый Коричневяк из семейства остроносиков. Неужто за версту не видно?

– Что вам здесь нужно? – настойчиво повторил Тирр.

– Того же, чего и всем. Я приехал сюда покататься на лыжах. Вдруг вижу: посреди заснеженного леса – зеленый островок, на нем шалашик. Я и подумал, может, тут диковинных зверей или снежного человека выставили напоказ. Вот, пришел посмотреть.

– Так может думать африканский бегемот, а из людей – последний идиот, – рассердился сержант Тирр. – И потом, если вы явились покататься на лыжах, то где они? И почему у вас какой-то странный платок на голове вместо лыжной шапочки?

– Почему платок? Потому что я катаюсь на лыжах вообще без ничего, а сегодня у меня заболели зубы и какой-то сердобольный старик одолжил мне платок. Я верну его потом. Ну а лыжи… Оставил неподалеку. Подумал, если в шалаше сидят злюки и захотят меня укусить, мне легче будет удрать. – Он прищурился и вкрадчиво засмеялся. – Но теперь я вижу, что вы добрые. Только немножко легко одеты для зимы. У вас неприятности? Я могу помочь.

– Каким образом? – вступил в разговор дядюшка Крилло.

– Каким образом? Так вы не слышали о знаменитом портном Коричневяке? Это я. Я такую шубу нарисую, какую только пожелаете. Из коричневого меха.

Конечно, меховая шуба не помешала бы ни дядюшке Крилло, ни сержанту Тирру. Но Тирр не терял бдительности, к тому же у него еще не прошла обида из-за того, что Коричневяк сравнивал их с какими-то диковинными зверями, да еще способными кусаться.

– А откуда нам знать, что вы портной?

– Откуда знать? Да ведь я раньше работал в лучших ателье Кукарекии. Правда, я долго путешествовал, ведь и в других местах народ хочет красиво одеваться. Может, потому вы меня и не знаете, что я был в отъезде. Но такого мастера, как я, еще поискать…

– Вы, коренной житель Кукарекии, знаете его? – спросил сержант дядюшку Крилло.

Тот помотал головой. Он не слышал такого имени и не мог припомнить такого лица.

– Да какая разница, – покладисто отозвался Коричневяк. – Давайте попробуем – раз-два и все прояснится.

– Давайте, – решился, наконец, Тирр, но опять заметив кошачий прищур незнакомца, уточнил: – Только для начала где-нибудь в сторонке, не на нас. Вот тут, на снегу. Нарисуйте какой-нибудь фасончик.

– Но почему на снегу, – запротестовал Коричневяк. – Ни один уважающий себя портной не рисует одежду на снегу. Только на людях, только.

– Вы слышали, что я сказал, – рассердился сержант. – Я сержант милиции Тирр, для установления вашей личности приказываю выполнить пробную работу прямо здесь, на снегу. Понятно? – и он угрожающе сделал шаг к Коричневяку. Тот, в свою очередь, сделал шаг назад.

– Почему бы и нет? – залепетал он, – как желаете, на снегу – так на снегу. – По всему было видно, что он испугался. Все-таки эти хоть и в плавках, но вдвоем.

Коричневяк отступил еще, сошел с травы на снег и задумался, что нарисовать. Сержант Тирр и дядюшка Крилло следили за ним из шалаша.

Коричневяк с опаской оглянулся, поправил свой странный платок и присел на корточки, приготовившись рисовать.

И очень хорошо, что сержант Тирр был настороже! Когда он наклонился, острый кусочек грифеля выпал – оказывается, его придерживал платок. Коричневяк оказался тупоносиком!

– Прощелыга ты, навозный жук! Догоню тебя – не пощажу! – завопил сержант во весь голос, дрожа от ярости и от холода. Вместе с дядюшкой Крилло они попытались схватить обманщика. – Так ты хотел нас зачиркать!

Коричневяк отбросил теперь уже не нужный ему платок и, отбежав подальше, остановился в глубоком снегу. Оттуда он издевательски помахал преследователям. Он был уверен, что те не кинутся за ним босиком и в плавках. Но ошибся! Наши отважные пловцы смело бросились вслед за жуликом. Тот понял, что будет худо, повалился на бок и со страшной скоростью покатился прочь, только след на снегу остался.

Сержант Тирр и дядюшка Крилло хотели вернуться в свое временное жилище, но кто-то их окликнул. Они сразу узнали голос Пинна, да вот никак не могли разобрать, откуда он доносится.

– Мы здесь, наверху, поднимите головы! – звал Пинн. – Мы на самом краешке Луллуметса!

Теперь наши полузамерзшие герои увидели не только Пинна, но и Сири, и какую-то не известную им канцелярскую скрепку, и парня в белой капитанской фуражке, и еще кучу незнакомых человечков, которые собрались здесь из любопытства.

– Мы пришли к вам на помощь! – заверещала Сири, радуясь, что сержант Тирр и дядюшка Крилло нашлись живые и невредимые. О том что они тут, в Снежногорье, им рассказали ребята, которые тренировались здесь, в устье речки Луллу, прыгали с вышки. Они увидели двух пловцов, закричали им, чтобы те были осторожны – река кончается, но пловцы не расслышали и свалились на следующую страницу.

– С нами все в порядке! – крикнул дядюшка Крилло Сири. – Загорайте до вечера, а потом езжайте на автобусе домой. А мы тут не пропадем. За нами приедут на снегоходе.

– Если позволите, мы сделаем по-другому, – сказал Скрепп. – Разрешите представиться: Скрепп, тот самый, которого Пинн и Сири доставили к доктору Меэрике. Может, слыхали обо мне?

Дядюшка Крилло и сержант Тирр, разумеется знали историю ржавой скрепки из Пеналии.

– Теперь позвольте я вам помогу, – продолжал Скрепп. Он изложил свой план: экспедиция запаслась тросом, который спасатели на водах используют для якоря. Скрепп предлагал опустить один конец троса вниз, в Снежногорье, а другой оставить наверху, в Луллуметса. Потом взяться и потянуть трос вниз, чтобы страницы сошлись и можно было бы перелезть из Снежногорья в Луллуметса.

– Вдвоем нам не управиться, – погрустнел дядюшка Крилло.

– Вдвоем нет, – согласился Скрепп, – но мне сверху видны детишки, которые катаются на санках с горы совсем недалеко от вас.

Пинн засмотрелся на резвящихся рисованных мальчишек и девчонок, и вдруг его осенило!

– Санный поезд, вот что нам нужно! – Он сложил ладони рупором, чтоб дальше было слышно, и закричал: – Эй, на санках! Скорей сюда! Нужна ваша помощь!

Надо сказать, дети согласились без раздумья, потому что отзывчивость, товарищество ценились в Рисовании и большими и маленькими.

Скрепп закрепил трос на краешке страницы (недаром он был канцелярской скрепкой), следя за тем, чтобы его полосатый халат не очень мялся. Пинн спустил другой конец троса в Снежногорье.

Там детишки уже выстроились с санками друг за другом в длинный поезд.

– Давай! – крикнул Скрепп.

– Поехали, – ответили дети и покатились под гору. Поезд разгонялся, дети крепко держались друг за друга. Скрепп вцепился в трос наверху, тот натянулся, завибрировал и – о, радость! – чем ближе к подножию горы был санный поезд, тем ниже опускался край Луллуметса. Еще немного – и вот они уже почти соединились, край Луллуметса и Снежногорье.

Скрепп сгреб в свои железные объятия обоих пловцов и скомандовал вниз:

– А теперь, дети, отвяжите трос от санок, а то он втянет вас обратно на верхушку горы.

– Вот было бы здорово, – обрадовались дети. – Мы еще ни разу в жизни не катались на санках в гору.

Эта мысль показалась Сири такой захватывающей, что она прыснула, завертелась и захлопала в ладоши, а косички ее затрепетали, как крылья бабочки.

– Не забудем про Тютю, – напомнил капитан, которому Скрепп поручил заботу о животном. – Ведь мы собирались оставить его в Снежногорье.

– Верно, – спохватился Скрепп. Он чуть было не забыл о Тюте. – Но нельзя же передать его детям, какими бы милыми и добрыми они ни были. Они могут сделать ему больно, сами того не желая, нечаянно.

– Подождем немного, – предложил дядюшка Крилло. – За нами должен приехать на мотосанях комендант снежногорской спортбазы.

Вдали действительно показался маленький белый снегоход, на длинных полозьях, с двумя оконцами и пропеллером, который поднимал снежное облако.

Мотосани подъехали ближе, из кабинки вышел комендант в ушанке.

– Ну вот и славно, что вы уже с друзьями, – обрадовался он. Но радость его удвоилась, когда ему с рук на руки передали тюлененка Тютю. – Ой, спасибо. Тюленей у нас еще не бывало. Я при всех обещаю, что мы нарисуем ему море и лед, ему будет хорошо.

– Тютя циркач, – пояснила Сири, – ему должно быть еще и весело.

– А уж об этом позаботимся мы, – пообещали ребятишки с санками.

Когда сержант Тирр и дядюшка Крилло поблагодарили детей и коменданта за помощь, Скрепп сказал:

– Итак, разрешите теперь отпустить страничку со Снежногорьем. Признаться, я устал ее держать. Дети, приготовьтесь!

– Поехали! – весело закричали они.

Скрепп выпустил Снежногорье из своих цепких рук, страничка с Луллуметса приподнялась, и санный поезд задом наперед взобрался на гору.

Это было так смешно, что все долго смеялись, а Скрепп успел поднять трос и смотать его в бухту.

– Мне видать не доводилось, чтобы сани вверх катились, – произнес сержант Тирр, затем удобно устроился в лодке на солнышке и стал читать только что сочиненные стихи:

 
Обутый и одетый,
от снега я в восторге.
На санках и на лыжах
люблю кататься с горки.
Но в плавках мне уютней
на солнышке в моторке.
 

От этих стихов все опять развеселились, а Сири так запрыгала, что едва не выпала за борт.

В хорошем настроении все вернулись к тете Цирпе, рассказали, что за это время произошло, рассмешили и ее рассказом о катании на санках в гору.

Скрепп так и остался со всеми в компании, и в конце концов получился такой прекрасный день, что все были в восторге.

Вечером Скрепп поспешил в свой санаторий на ужин, там шутить не любили, в лечении точность – превыше всего.

Тетя Цирпа, дядюшка Крилло, сержант Тирр, Сири и Пинн отправились на автобусе в обратный путь. И когда они усталые разошлись по домам и заснули, каждый из них увидел чудесный сон.