Текст книги "Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада"

Автор книги: Роберт Вайдло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

КНИГА ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯХорошо живется в Кукарекии

Только не думайте, что злоключения кукарековцев на этом и закончились. Ничуть не бывало: очень скоро небрежное отношение Керсти и Каарела к некоторым жителям Квартирляндии поставило сержанта Тирра, дядюшку Крилло, тетю Цирпу, Пинна и Сири перед еще более серьезными испытаниями. Но об этом потом.

А пока что в нашей доброй Кукарекии тишь да гладь. Керсти и Каарел подросли и поумнели. На столе и вообще по всей Квартирляндии не валялись больше карандашные огрызки, самые заклятые враги Кукарекии. Как только из-под кровати Каарела выгребли рваные растрепанные книжки с замаскировавшейся в них ракетной базой тупорылых цветных огрызков, сразу прекратилось измарывание альбомов для рисования. Не сказать, чтобы тупоносики исчезли напрочь. Время от времени то один, то другой карандаш ломался, и не всегда Каарел спешил его очинить. Сломанные огрызки опять появлялись то тут, то там, но все-таки это были отдельные неприятели, а не регулярная армия, и потому серьезной опасности для Кукарекии они не представляли.

Да и верные защитницы Кукарекии – стирательные резинки – изнашивались теперь гораздо медленнее, не тратясь на разные каляки-маляки, которых тоже стало значительно меньше. Что касается чернильной резинки – генерала Стирайло, он вполне мог подавать в отставку. Керсти и Каарел писали шариковыми ручками, которыми ставить кляксы просто невозможно. Разве что ошибки делать…

Итак, жизнь в нашей маленькой Кукарекии была благополучной и приятной. Впрочем, не такой уж маленькой была теперь Кукарекия. Рьяные строители карандаши-остроносики успели нарисовать много новых высоченных домов со снующими вверх-вниз скоростными лифтами, выстроили целую улицу с прилегающими к ней кварталами. Некогда самый высокий дом, на парадной двери которого красовался большой расписной петух, – от него и пошло название города – теперь, рядом с новой поликлиникой и телецентром, казался так себе, коротышкой. Город был прочерчен линиями электропередач, и по маршрутам бегали желто-красные троллейбусы, похожие на добродушных жуков с задранными усами. Вот только с метро кукарековцам не повезло. Почва под городом была столь непрочна, что при прокладке тоннеля подчиненные генерала Стирайло нечаянно протерли лист насквозь, и через дыру засинела речка Луллу со следующей страницы. Тут же нашли остроумный выход из положения: вокруг дырки нарисовали роскошный фонтан с памятником петуху посередине. Окрестности фонтана с аккуратными дорожками, газонами, клумбами и песочницами вскоре стали любимым местом отдыха кукарековцев.

Возле этого фонтана и случилась однажды вот какая история. В тот день было довольно жарко, и дядюшка Крилло решил прогуляться у фонтана и подышать свежим воздухом. Мельчайшая водяная пыль, рассеянная вокруг, столь приятно освежала лицо, что он даже снял с головы свой цилиндр – и стал им обмахиваться.

Ничего бы и не случилось, если бы вертлявая Сири со своими косицами-мышиными хвостиками, прибежав к киоску у фонтана за свежей газетой, не увидела дядюшку Крилло и не кинулась к нему со всех ног:

– Дядя Крилло, дядя Крилло! Вы уже слыхали о том, что у нас в Кукарекии будут рисовать Павильон Подглядывания? Ах, как я люблю подглядывать!

– А что там можно будет подсмотреть? – деловито поинтересовался дядя Крилло, поскольку не имел ни малейшего представления об учреждениях такого типа.

– Да что угодно! И как было, и как будет, и как бабушки с дедушками были молодыми, вот! Не верите? В сегодняшней газете написано.

– В газете? – удивился дядюшка Крилло. – Давай сюда.

Он взял у Сири газету, но чтобы развернуть ее, нужно было высвободить вторую руку – ту, в которой была шляпа. Не найдя подходящего места, дядюшка Крилло нацепил ее на Сири, и шляпа повисла на ней, как на вешалке, потому что головка у Сири была куда меньше, чем у дядюшки.

Дядюшка Крилло знал, что дети любят подглядывать, причем порой в самое неподходящее время. В газете же он прочитал, что речь идет не о простом подглядывании, а о специально оборудованном павильоне: с помощью окуляров можно заглянуть и вперед – в будущее, и назад – в прошлое.

– А что, недурно было бы сейчас хоть одним глазком поглядеть, каким я был, когда ходил под стол пешком, – усмехнулся дядюшка Крилло. Заглядывать же в будущее, он считал, нехорошо – как и автор статьи. Какой интерес заглянуть в новогодний вечер и подсмотреть, какие подарки положит тебе под новогоднюю елку Дед Мороз? Словом, заглядывание в будущее было поставлено под сомнение.

Тем временем маленькая Сири в огромной шляпе сразу же вызвала всеобщий интерес, и не тот человек Сири, чтобы упустить возможность для привлечения еще большего внимания к собственной персоне. Шляпа не только норовила сползти на глаза, она полностью закрывала нос и даже рот, поэтому Сири то и дело сдвигала ее на затылок то одной, то другой рукой, а то и обеими сразу, что ужасно смешило ребятишек, а их смех еще больше подзадоривал Сири.

И вот среди всеобщего веселья вдруг случилось непредвиденное: откуда ни возьмись налетел ветер, сорвал шляпу с незадачливой Сириной головушки и кинул в фонтан, да не просто в воду, а на самую вершину струи! И заплясал в переливчатых струях любимый дядюшкин цилиндр, и запрыгал, и заскакал, и получился… фонтан в шляпе!

– Почему вы позволяете так обходиться со своим головным убором? – возмутилась тут же очутившаяся на месте происшествия тетя Цирпа. Оказалось, она как раз проходила мимо по дороге в кондитерскую, чтобы заказать булочки с кремом на весь отдел. – Что вы смотрите? Немедленно тащите лестницу и снимайте шляпу. Она и так-то никуда не годилась, а теперь еще и промокнет.

Тетя Цирпа – женщина несомненно деловая, но с приказом тащить лестницу она явно поторопилась. Струя не стенка, к ней лестницу не приставишь. Вот если только раздобыть стремянку…

Но пока ее искали, на шум явился еще один советчик – сержант Тирр. Он ехал на ракетодром и увидел из автобуса фонтан в шляпе. Удивился, вышел посмотреть.

– Фонтан нужно закрыть, – решил он. – Кто знает, где кран?

Все пожимали плечами. Да и что толку от крана, если фонтан бьет прямо из речки.

Как и всякая новость в Кукарекии, история со шляпой быстро облетела весь город, и вскоре к фонтану подрулил на своем красном автомобильчике Пинн.

Он быстро ознакомился с ситуацией и по-пионерски решительно произнес:

– Не нужно никакой стремянки. Не нужен кран. Сделаем проще.

И он шагнул прямо в фонтан. Струя подняла его высоко-высоко, к самой шляпе, да так удачно, что та наделась ему прямо на голову, и они вместе плюхнулись вниз.

– В такую жару купание только освежает, – мягко прервал Пинн рассыпавшегося в благодарностях дядюшку Крилло, любезно протягивая ему утраченный было головной убор.

– Но купание в фонтане запрещено, – счел своим долгом уточнить сержант Тирр как лицо, ответственное за общественный порядок. – Впрочем, поскольку оно сопряжено с обстоятельствами необычного свойства, на сей раз обойдемся без штрафа.

Пинн отвез в своем красном автомобиле сержанта на ракетодром, где его уже ждали.

Фонтан фонтаном, а купались и загорали все по-прежнему на берегу речки Луллу, над которой всегда светило солнце и никогда не собирались тучи, а каждое облачко знало свое место и никуда с него не отлучалось. Кукарековцы закалялись в пронзительно синих водах речки Луллу, совершали пешие прогулки среди стройных прибрежных сосен, отдыхали на нарисованном здесь в изобилии душистом клевере, покупали в полосатых киосках вкусное петушковое мороженое или гоняли с крутого заснеженного берега на лыжах или санках – это на той страничке из Керстиного альбома, где всегда царила зима. И вообще в ее тетрадке для рисования времена года не сменяли друг друга, а довольствовались отведенными им местами.

Детишки Кукарекии теперь каждый день смотрели по телевизору передачи с Циркового Материка, а что может быть интереснее циркового представления! Все передачи начинались с того, что на экране появлялся всеми любимый медвежонок Мишка – уже одно это вносило оживление в ряды зрителей.

Часто выступала по телевидению доктор Меэрике из Комнаты Кукол. Она рассказывала о последних достижениях медицины, знакомила с поступившими в продажу автоматами-зубочистами, которые превращали процедуру чистки зубов из принудиловки в настоящий праздник. Ничего страшного, если какой-нибудь озорник случайно проглатывал автомат-зубочист. Автомат был невелик и сделан из легко усвояемого вещества с конфетным вкусом.

Словом, маленькие кукарековцы жили не тужили, ходили в школу, играли, шалили, лакомились вкусненьким.

Загвоздка вышла с конфетным автоматом в Доме торговли. Эта умная электронная машина никак не хотела признавать хорошими детьми тех, кто без конца кривлялся перед зеркальцем у раздачи и пытался добыть конфетку незаконным путем.

По-прежнему строгая, но справедливая тетя Цирпа надеялась ввести что-то вроде списка (кому давать, кому не давать), но ей было не уследить за всем, ведь надо было управляться и в своем отделе, притом немалом. Дежурство у конфетного автомата она не могла доверить и дядюшке Крилло после злополучного происшествия с его шляпой, хотя он первый предложил свои услуги. По мнению тети Цирпы, дядюшка Крилло и сам был мастер на разные проделки.

Сейчас у автомата вертелась Сири, которая всего лишь полчаса назад получила из него конфетку, но была готова к новой попытке.

– Ох, смотри, вцепится он в твои мышиные косицы своими манипуляторами, – предостерег Пинн, но Сири все же рискнула – и опять получила очень приятную на вкус конфетку. Значит, автомат по-прежнему считал ее пай-девочкой.

Пинн предложил поехать на его красной машине на ракетодром, чтобы попросить разрешения у сержанта Тирра полетать над Страной Рисованией на спортивной ракете с нарисованным на борту петухом.

Однако из прогулки над Рисованией на этот раз ничего не вышло, потому что опять в нашей милой Кукарекии начались суматошные денечки.

Доктор Меэрике и ее верный пес-санитар по имени Гав пропали

– Где командир ракетодрома?! Кто-нибудь видел командира ракетодрома?! – кричал радист в серебристо-серой форме, во весь опор несшийся к стеклянной башне управления полетами.

– Что стряслось, что мчишься во весь дух? Или упорхнул из Кукарекии петух? – осадил его вышедший на балкон сержант Тирр, который не терпел паники. – Ну, родимый, давай, радируй.

– Това… ова… сержант! – задыхаясь от быстрого бега, забормотал радист. – Мишка… Доктор… Гав…

– Да ты не гавкай, говори толком, в чем дело?

Отдышавшись, радист сообщил, что с командного пункта Шкафии принята радиограмма, в которой медвежонок Мишка просит сообщить кукарековцам, что всеми любимая и уважаемая доктор Меэрике и ее верный пес-санитар по имени Гав бесследно исчезли из Комнаты Кукол.

– Как это исчезли? – удивился всегда невозмутимый сержант Тирр. – Если Мишка не увидел доктора Меэрике, пусть присмотрится повнимательнее – где-нибудь обязательно виляет хвостиком пес-санитар. Только не показывать птицам – они примут хвостик за дождевого червя да того и гляди склюют, – предостерег сержант Тирр. – Словом, надо присмотреться, и тогда они найдутся, – сержант опять заговорил в рифму, а значит, пришел в себя.

И действительно, что могло случиться с доктором Меэрике и псом-санитаром? Куда-то задевала их Керсти? Бросила и забыла…

Для начала сержант решил позвонить Пинну – он прекрасно играет в прятки, жмурки и прочие игры. Телефон, конечно, не отвечал, потому что, как мы знаем, Пинн отправился на ракетодром и уже сам спешил к сержанту, чтобы узнать, в чем дело.

Сержант Тирр показал Пинну тревожную Мишкину радиограмму, и пока тот ее читал, успел наметить план действий.

– Надо ехать в Квартирляндию, разузнать все подробности, и немедля! Если они действительно пропали, придется начать розыск.

Поскольку Сири показала себя при защите Циркового Материка отважной воздухоплавательницей, сержант Тирр разрешил ей отправиться в путь вместе с Пинном. Оба расположились в серебристой двухместной ракете и через минуту уже стартовали. Когда ракета набрала высоту, Пинн взял курс на кровать Каарела, куда Керсти имела обыкновение укладывать днем своего игрушечного мишку.

– Эх, – сокрушался Мишка, – самое плохое, что Керсти и Каарел сами не знают, куда делись доктор Меэрике и пес-санитар. Они думают, что их унесло ветром на новой моторной лодке Каарела в открытое море.

Он успел кое-что разузнать, прежде чем прибыла ракета с Пинном и Сири. А дело было так. После завтрака отец обещал поехать с Керсти и Каарелом на море купаться. Каарел взял с собой новенькую красную моторку, которая работала от батарейки, а Керсти прихватила из Комнаты Кукол доктора Меэрике и ее верного пса-санитара по имени Гав – во всяком случае, так говорили пациенты, ожидавшие приема у доктора Меэрике. Их, к счастью, с собой не взяли. Вечером того же дня Мишка собственными ушами слышал, как Керсти ругала Каарела за то, что тот потерял ее игрушки. Она даже плакала, так ей было жаль куклу и бархатного песика. Мишка уже тогда почуял неладное, а когда и на следующий день после приборки Меэрике и Гав не нашлись, он попросил живущего в Шкафии космонавта дать радиограмму в Кукарекию.

– Ума не приложу, что делать, – сокрушался Мишка. – Очевидно, они за пределами Квартирляндии, и тогда отыскать их очень и очень непросто.

– А ракета на что! – не сдавался Пинн. – Попросим того же космонавта из Шкафии…

– Если ты имеешь в виду ракету-свисток, то Каарел ее давно сломал. Совсем. Так что космонавту летать не на чем, – охладил его пыл Мишка.

Тут Пинн призадумался.

– А давайте попросим профессора Мудрова придумать новую ракету. Такую, на которой мы могли бы летать куда угодно. А, Сири? – обратился он за поддержкой.

– Конечно, попросим профессора, – обрадовалась Сири. Уж очень ей хотелось помочь доктору Меэрике.

Мишка же оставался серьезным и рассудительным.

– Во-первых, вам, жителям Рисовании, далеко залетать нельзя, опасно. Во-вторых, никто из нас даже приблизительно не знает, где искать. Вот если бы вам удалось пробраться на балкон к цветочным ящикам, там часто бывают пчелы, я их не раз видел, когда Керсти устраивала меня на балконе позагорать. Пчелы очень много летают, много видят и слышат, их можно порасспросить.

Поскольку все равно никто ничего конкретного не предлагал, Пинн согласился с Мишкиным предложением.

– Если что узнаем, сообщим, – сказал он медвежонку на прощание.

К счастью, светило солнышко, было тепло, и дверь балкона была приоткрыта, так что Пинн ловко направил ракету в щель и посадил ее на край коричневого цветочного ящика. Пинн и Сири выбрались из ракеты и спрыгнули на землю. Взявшись за руки, они отправились между белоснежными и темно-лиловыми цветами на поиски пчел.

Но первым обитателем цветочного ящика, который попался им на глаза, был Дождевой Червь.

– Если хотите, я могу поискать ваших пропавших друзей здесь, в земле, – любезно предложил он. – Только навряд ли они тут.

Что ж, ничего другого он предложить не мог.

После продолжительных поисков Пинн и Сири все-таки увидели пчелу. Она уже обработала не один цветок и собиралась улетать.

– Погодите! Не летите! – закричал Пинн. – Нам нужно с вами поговорить!

Он спросил у пчелы, не слыхала ли она случайно о докторе Меэрике и ее верном псе-санитаре по имени Гав.

– Мы их ищем. Может, вы их где-нибудь встречали?

И он описал внешность доктора и ее санитара.

– Я тоже уважаю докторов, – заявила пчела. – Они считают, что мед очень полезен, и рекомендуют его всем-всем-всем, особенно у кого болит горло. И особенно детям. А что может радовать больше, чем сознание того, что твой труд приносит пользу другим! Но вот в поисках я вам помочь не могу. Ведь мы, пчелы, летаем лишь между ульем да тем местом, где собираем нектар для меда. Разумеется, я поговорю с подружками из своего улья, те разнесут весть во все края – пчел на свете много, может быть, кто-то действительно что-то знает о ваших друзьях.

И пчела пообещала, что как только хоть что-нибудь услышит про доктора Меэрике и ее пса-санитара, сразу даст весточку в Кукарекию.

– Можно через здешнего Дождевого Червя, – сообразила Сири. – Вы если что узнаете, ему скажите, а уж мы будем его навещать, спрашивать.

Это было правильное решение, потому что пчелам залетать в Квартирляндию крайне опасно – выбраться трудно, можно удариться о стекло – оно же прозрачное.

– Ладно, – неохотно согласилась пчела, – хотя мы с Дождевым Червем не больно дружим.

Пинн и Сири попросили Дождевого Червя накрепко запомнить, что расскажет ему пчела, если ей удастся что-то разузнать. Обретя надежду, вернулись они в Кукарекию. Кое-как скоротали ночь и наутро, едва дождавшись, когда откроют дверь на балкон, чтобы проветрить комнату, помчались к цветочному ящику. Однако от пчелы пока не было никаких вестей.

Новостей не было и на следующий день. А игрушки Керсти и Каарела распространили по Квартирляндии новое волнующее известие: Керсти опять не в духе, в Кукольном театре отменили представление, потому что в Страну Сказок сбежали два кукольных артиста – Бяка-Задавака (он так часто играл всяких надменных маркизов и гордецов-баронов, что и сам загордился) и матрос Тельняшкин. Говорили, что они воспользовались чужой моторной лодкой, которая была на берегу, когда театр выступал в пионерском лагере. И что лодка была красного цвета…

– Нет ли здесь связи? – горячился дядюшка Крилло, вращая круглыми глазами. – Следы доктора и санитара тоже обрываются у моря! И лодка у Каарела красная, и она пропала – поразмыслим хорошенько над этими фактами, нет ли между ними связи?

– Большое спасибо, только что тут думать, – рассердилась тетя Цирпа. – Связь очевидна: в море все до единого промокнут!

– Ну, спасибо, ну, просветили, – покачал головой сержант Тирр.

– О том, что вода мокра, знает каждый ду… – и сержант запнулся, потому что для рифмы нужно было произнести не очень вежливое слово.

– Если актеры угнали лодку Каарела, доктор Меэрике и Гав вполне могли очутиться в ней, – согласился Пинн с предположением дядюшки Крилло.

– А куда сбежали актеры? – заинтересовалась Сири.

– Если б знать! – вздохнул дядюшка Крилло. – Говорят, что Бяка-Задавака давно мечтал о каком-то необыкновенном острове, и других с собой звал. И остров этот будто бы очень далеко, за синими морями, за высокими горами.

– Значит, без ракеты не обойтись, – сделал вывод Пинн. – Мы должны срочно обратиться к профессору Мудрову, чтобы он немедленно засел за чертежи космического корабля.

– Кстати, ему бы заодно поразмыслить, куда могли деваться беглецы. При его-то мудрости и эрудиции! – воскликнула тетя Цирпа и пожала плечами – это должно было означать, что будь у нее столько ума, сколько у профессора, она бы в два счета все решила.

Несмотря на позднее время, все поспешили от фонтана, возле которого держали совет, к профессору Мудрову.

Почтенный профессор как раз усиленно размышлял о чем-то умном – об этом свидетельствовали и толстые очки, которые ходили ходуном по профессорскому носу, и насупленные брови.

– Вы не могли бы устроить свои очки на одном месте, – нетерпеливо попросила тетя Цирпа. – Сегодня уже так много говорилось о море с его опасностями, что я вне себя от любой, даже самой невинной качки.

Профессор, недовольный тем, что ему помешали думать, взялся обеими руками за очки и прочно устроил их на переносице.

– Благодарю вас, – удовлетворенно произнесла тетя Цирпа, совершенно уверенная в том, что очки успокоились на переносице только из уважения к ней. – Завтра же пришлю вам лучшее какао с петухом на упаковке, оно способствует умным мыслям, и вы сразу догадаетесь, куда подевались наши друзья.

– Идите вы лесом со своим петухом, – в сердцах воскликнул профессор. – Вы меня так расстроили, что теперь мне четыре недели ни одна умная мысль в голову не придет. – И он демонстративно заткнул уши.

– Премного благодарны, – развела руками тетя Цирпа. – Умный, казалось бы, человек, а того не знает, что какао с петухом даже дубовую голову заставит думать.

– Рассердился профессор не на шутку, – констатировал сержант Тирр. – Что будет дальше, и подумать жутко.

– А знаете, друзья, – внезапно повеселел дядюшка Крилло, хотя для этого не было ни малейшей причины, – ваша перепалка напомнила мне одно высказывание сержанта Тирра возле конфетного автомата. «Автомат наш столь умен, так как в нем есть электрон», – вот что он тогда сказал. Так почему бы нам не попросить уважаемых остроносиков, карандашей-строителей нарисовать для профессора Мудрова электронно-вычислительные машины, они помогли бы ему думать!

Все, конечно, одобрили этот замечательный план. Имея под рукой умные машины, профессор сможет заниматься несколькими проблемами одновременно.

Строители-остроносики с радостью согласились помочь, но вот беда, ни один из них не умел рисовать такие сложные машины. Они посоветовали обратиться к тем желтым лакированным, с золотыми буковками карандашам, что жили в красивой коробке на столе у отца Керсти и Каарела.

С той поры, как Кукарекия обзавелась ракетодромом с множеством самых разных летательных аппаратов, почтовая связь стала делом простейшим. Вскоре в кабинете профессора Мудрова замигали лампочками и защелкали переключателями трудолюбивые электронно-вычислительные машины. Одни конструировали большой космический корабль, другие методом сравнения и предположения обрабатывали данные о том, куда могли исчезнуть доктор Меэрике и ее верный пес-санитар по имени Гав.

Но оставим на время профессора Мудрова с его мудрыми машинами и посмотрим, куда же на самом деле подевались доктор Меэрике.