Текст книги "Стархэвен"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

Глава XIV

Мантелл взобрался на кушетку и позволил Полдерсону привязать себя. Тот водрузил ему на голову холодный колпак зонда. Хармон слонялся рядом, посмеиваясь про себя и наблюдая.

Внезапно старый доктор наклонился вперед и прошептал что–то на ухо Полдерсону. Первые несколько слов Мантелл не расслышал, уловив лишь окончание фразы:

– …смотри, чтобы данные психопробы были идентичны прежним по всем параметрам. Понимаешь? Идентичны!

Полдерсон неопределенно кивнул. Он пересек комнату, открыл опечатанный ящик и начал внимательно изучать фолиант с записью прошлой психопробы. Мантелл внимательно и настороженно следил за тем, что происходит.

Через несколько минут Полдерсон удовлетворенно кивнул, закрыл книгу и вернулся к аппаратуре.

До Мантелла, ожидавшего начала апробирования, внезапно донеслись звуки голосов:

– Бен, я уже говорила тебе… По–моему, слишком жестоко подвергать его второй раз психопробе. Он может лишиться рассудка, ты же знаешь. Он может…

Мантелл вздрогнул, услышав звук пощечины. Зурдан распахнул дверь лаборатории и проревел:

– Хармон! Я же приказал, чтобы психопробу проводил твой ассистент!

– Все так и есть! – пробурчал недовольно Хармон. – Доктор Полдерсон проводит один психопробу, а я лишь наблюдаю, как идет операция.

– Я не желаю, чтобы ты крутился поблизости от Полдерсона, от Мантелла и от аппаратуры, пока все не кончится, – рявкнул Зурдан. – Я хочу иметь совершенно независимую запись.

Хармон со вздохом ответил:

– Тогда давай подождем в твоем кабинете. Нехорошо, когда во время психопробы толчется слишком много людей.

И он с достоинством прошаркал мимо Зурдана в коридор. Зурдан последовал за ним, затворив за собой дверь. Мантелл остался наедине с Полдерсоном и его аппаратурой.

Худые пальцы Полдерсона нежно поглаживали приборную доску машины, словно лаская любимую женщину.

– Теперь вам надо расслабиться. Расслабьтесь, – произнес он тусклым от наркотика голосом. – Вы слишком возбуждены. Спокойней. Еще чуточку спокойней. Вам нельзя волноваться.

– Я и не волнуюсь, – солгал Мантелл. Он был натянут как струна. – Я спокоен, дальше некуда.

– Расслабьтесь. Вы слишком напряжены, господин Мантелл. Чересчур взволнованны. Всякая опасность абсолютно исключена. Психопроба – это научный метод, совершенно безвредный, лишь…

Трах!

Как и в первый раз, Мантелл почувствовал, что его череп будто раскололся надвое. Он закачался под ударом психопробы, цепляясь за остатки сознания, и провалился в беспамятство.

Когда он очнулся, то увидел перед собой лицо Бена Зурдана. Лицо улыбалось.

– Ну как, Джонни, выкарабкался? – сказал он несвойственным ему нежным голосом.

Мантелл неуверенно кивнул.

– Видимо, мне следует перед тобой извиниться, Мантелл, – сказал Зурдан. – Показания приборов повторились точь–в–точь. Этот патрульный плел чушь.

– Лучше помоги мне избавиться от головной боли, – проговорил Мантелл, череп которого вращался по головокружительной орбите. – Я ведь все время твердил, что никогда не был Космическим патрульным.

– Я не мог принять это на веру, Джонни. Я должен был убедиться. Понимаешь, Джонни?

– Не совсем. Но как бы то ни было, я надеюсь, ты не будешь подвергать меня проверке всякий раз, когда какой–нибудь болван вздумает плести обо мне невесть что.

Зурдан дружески рассмеялся.

– Думаю, теперь я могу довериться тебе полностью, Джонни.

– И слава богу.

Мантелл огляделся и увидел всех остальных: Полдерсона, доктора Хармона, Майру. Его голова кружилась меньше, действие психопробы проходило.

– Я виноват и перед тобой, Эрик, – сказал Зурдан, обращаясь к Хармону. – Пусть не говорят, что Бен Зурдан не берет своих слов обратно. Великий человек тоже может ошибаться. Разве не так?

Хармон улыбнулся, показав желтые зубы.

– Конечно, Бен. Ты, как всегда, прав!

Зурдан повернулся и вышел. Майра последовала за ним.

– Вы молодчина, Полдерсон, – проговорил Хармон. – Спасибо за помощь. Теперь я закончу сам, а вы можете идти.

Полдерсон удалился. Мантелл остался наедине со старым ученым.

– На этот раз мы висели на волоске, – сказал Хармон доверительным шепотом, склонившись над ним. – Хотите выпить, Мантелл?

– Не откажусь.

Чуланчик в дальнем конце лаборатории скрывал хорошо оборудованный маленький бар. Хармон набрал код двух бокалов «соур чокер», и когда они отстоялись, подал один из них Мантеллу. Тот жадно выпил.

– Что вы имели в виду, говоря, что висели на волоске? – спросил Мантелл.

– Я имел в виду тех, кто мог жестоко поплатиться, узнай Зурдан истинные данные психопробы твоего мозга.

Мантелл изумленно заморгал глазами:

– Выходит – вы один из наших?

– Я был первым, – улыбаясь, кивнул Хармон. – Затем подключилась Майра и остальные. Если бы Зурдан увидел твою настоящую психопробу и узнал все, что тебе известно, пришлось бы плохо всем нам.

– Но как же вам удалось избежать этого?

– Я вколол Полдерсону гипнотик, пока он настраивал аппарат. Остальное было проще простого, я только приказал ему увидеть то, что нужно было увидеть. Он сделал пробу, в которой не было сказано ни слова о заговоре.

Внезапно Мантелл выпрямился.

– А как быть с историей Космического патрульного? Что это – просто бред или в нем есть доля правды? Его слова пробудили во мне какие–то странные воспоминания…

Хармон отрицательно покачал головой:

– Твоя первая психопроба и эта показали одно и то же: последние семь лет ты провел на Мульцибере. Если только не изобрели какую–нибудь новую технику, вводящую ложные воспоминания.

Мантелл удовлетворенно кивнул: крошечная доза реальности досталась ему в вознаграждение за недавнее испытание. Он спустился с кушетки, чувствуя, как дрожат ноги.

– А как насчет того, что повторная психопроба причинит вред мозгу?

– Такое иногда случается, – подтвердил Хармон. – Но в данном случае этого не произошло. И слава богу.

Облегченно вздохнув, Мантелл натянул свою скомканную одежду и последовал за Хармоном назад в кабинет Зурдана. Бен восседал за своим столом. Он всегда казался чересчур громоздким – сидел он или стоял. Мантелл каждый раз заново поражался его габаритам: рост шесть с половиной футов, вес не менее двухсот семидесяти фунтов. При этом Бен Зурдан имел грубый нрав и всегда лез на рожон и ввязывался в драку, несмотря на свой шестидесятилетний возраст.

– Как ты себя чувствуешь? – пророкотал Зурдан.

– Немного лучше.

Мантелл упал в пенную релаксационную люльку и, растирая лоб пальцами, постарался унять пульсирующую боль. Каждый толчок крови, каждое сокращение сердца отдавалось гулким эхом в его черепе.

– Могу я удалиться? – спросил Хармон. – Мне надо отдохнуть.

– Останься, – сказал Зурдан ровным спокойным голосом, которому было трудно не подчиниться. – Ты ученый, Эрик. Я хочу, чтобы ты услышал, о чем Мантелл собирался мне сообщить. Тебе должно быть интересно. Джонни, я полагаю, Майре и доктору Хармону будет полезно услышать, над чем ты работал последние недели в лаборатории.

Мантелл посмотрел на Хармона.

– Я разрабатывал личный защитный экран, – сказал он. – Невидимое поле, соразмерное человеческому телу. Своеобразная оболочка, которую человек мог бы носить, оставаясь совершенно неуязвимым, пока он в ней находится.

Майра бросила заинтересованный взгляд. Зурдан расстегнул папку, которую он получил несколько часов назад с докладом о проделанной Мантеллом работе и ее результатах.

Хармон выглядел несколько удивленным.

– Вы сказали «личный экран»? – негромко переспросил он. – Разве такое возможно?

– Расскажи им, Джонни!

– Пока не построю хотя бы один и не удостоверюсь сам, я не берусь утверждать, что это возможно.

– Но ты веришь в успех?

– Пока не могу сказать, – поспешно возразил Мантелл. – Потребуется еще не меньше недели. Но если экран получится, то он…

– …обеспечит мне полную безопасность, – закончил за него Зурдан. Он испытующе оглядел три фигуры, сидящие вокруг стола. – Вы понимаете? Понимаете, что значит для меня Джонни? И все–таки я пошел на риск разрушить его мозг – ради безопасности Стархевена!

Никто ему не ответил. Зурдан, казалось, испытывал чудовищное напряжение. Его сильные пальцы играли с дорогой и хрупкой безделушкой на столе.

– Что ж, ладно! – сказал он наконец, и его голос разорвал натянутую атмосферу. – Можете идти, вы все. Оставьте меня одного.

После этого им не оставалось ничего другого, как удалиться. Мантелл, Майра и Хармон молча покинули кабинет Зурдана, даже не оглянувшись. Они не проронили ни слова, пока не достигли внешнего коридора. Мантелл уже один раз поплатился за пренебрежение подслушивающей аппаратурой, которой Зурдан наводнил свой холл.

Майра и Хармон направились каждый в свои апартаменты. Мантелл вызвал кабину лифта и спустился вниз. Снаружи у входа остановилось такси, он сел в него и направился в «Номер Тринадцать».

Ему необходимо было отдохнуть. Психопроба измучила его и истощила его силы.

Через несколько минут он добрался до номера, чувствуя себя так, словно его выпачкали в грязи. Он принял душ, живительная игра ионов на коже освежила и очистила его. Он принял снотворное и растянулся на кровати совершенно без сил.

«Ну и денек!» – подумал он.

Только сообразительность Хармона, быстрота его реакции спасли их от провала. А где гарантия, что вскоре какой–нибудь слепой случай не выдаст Зурдану информацию о заговоре? Тогда им всем конец! Бен активен и безжалостен, и он не пощадит никого ради господства над Стархевеном.

Зурдан должен умереть. Мантелл испытывал неприкрытое восхищение перед старым тираном, но логика жизни на стороне Майры и ее группы. Зурдана нужно убрать именно сейчас, пока не подняли голову другие претенденты на власть, предвосхитив свару, которая сделает мирную жизнь на Стархевене невозможной.

Мантелл задремал. Прошло какое–то время, он с трудом представлял себе сколько именно. В дверь позвонили, и прежде, чем он сонно спустился с койки и ответил, позвонили во второй раз.

За дверью в коридоре стоял робот–посыльный. В резиновых зажимах он держал сверток.

– Мистер Мантелл, вам посылка.

– Большое спасибо, – сказал Мантелл. Взяв сверток у робота, он захлопнул дверь.

Судя по форме и размерам, в свертке была книга. Теперь он знал наверняка, что там содержится еще одно послание, по–видимому, это был самый удачный способ сообщения между людьми в мире, где один человек имел доступ ко всем электронным средствам коммуникации.

Он развернул сверток. Это была книга, переплетенная в отвратительного цвета дешевый сафьян. Называлась она «Этиология и эмпиризм», некоего доктора Ф.Г.Сзи. Перелистав ее, Мантелл обнаружил между восемьдесят шестой и восемьдесят седьмой страницами записку следующего содержания:

«ДЖ.М.!

СОБЫТИЯ ДОСТИГЛИ КРИТИЧЕСКОЙ ФАЗЫ. МЫ НЕ МОЖЕМ БОЛЬШЕ РИСКОВАТЬ. ВСТРЕТИМСЯ ВЕЧЕРОМ В КАЗИНО МАСОК, ЧТОБЫ ОБСУДИТЬ НЕМЕДЛЕННОЕ УСТРАНЕНИЕ Б. З. Я БУДУ ТОЧНО В 9 00. НЕ ОПАЗДЫВАЙ, ДОРОГОЙ!

М.Б.»

Мантелл перечитал записку несколько раз, его глаза вновь и вновь останавливались на слове «дорогой», казавшемся таким безликим на бумаге и таким значительным в вокотайпе.

Затем записка сморщилась и рассыпалась. В считанные секунды она превратилась в коричневую пыль, потом исчезла совсем.

Глава XV

Когда Мантелл добрался до главного зала, в Казино масок толпилась масса народу. Он очутился среди сотен безликих фигур людей со смутными очертаниями и неузнаваемой внешностью.

Одна из них была Майра, но которая?

Он направился к столику игры в «водоворот», куда крупье как раз приглашал новых игроков. Он увлекся взаимодействием ярких цветов и потерял десять чипов на комбинации «синий – зеленый – красный – черный». Вместо нее выпала комбинация «красный – фиолетовый – оранжевый – зеленый». Мантелл оказался в небольшом проигрыше.

Окинув взглядом толпу, он заметил сочетание бледно–розовых бликов, которые могли быть Майрой, а могли и не быть – спросить все равно было не у кого. Он решил потерпеть. Они с Майрой договорились об условном знаке, но сперва нужно было усыпить бдительность возможных осведомителей.

Он потерял чуть больше пяти чипов на быстрых перескоках «фликера», а потом подцепил сто пятьдесят, удачно поставив на «ротовиле». Решив, что прошло уже достаточно времени, он дал условный сигнал, направился к карточному столику в дальнем конце казино и занял место с таким расчетом, чтобы рядом оставалось свободное.

Почти тотчас появилась девушка из казино, которую отличала малиновая лента, прикрепленная к маске.

– Ищете партнера, сэр?

– Нет, спасибо. Жду одного человека.

Мантелл отверг еще четыре предложения сыграть: три от мужчин, одно от другой служащей в казино девушки. Наконец появилось светло–розовое облако и проговорило тусклым голосом:

– Я сыграю с вами, дружок, если только вы согласитесь на мои ставки.

Мантелл улыбнулся: это была Майра.

– Я не играю по одному пенни, мисс.

Она села.

– Доставайте карты и начинайте сдавать все как взаправду.

Он сдал. Разобрал карты, передернул, а между тем прошептал одними губами:

– Я получил твое послание. Думаю, ты права: пора действовать.

– Ты прав. Рано или поздно Бен догадается подвергнуть кого–нибудь психопробе и обо всем узнает. Мы должны ударить первыми.

– Когда?

Она выложила три карты на стол. Это были тузы.

– Сегодня ночью, – сказала она. – Ровно в полночь.

Мантеллу показалось, что от этих ее слов по всему казино прокатилось гулкое эхо. Дрожащей рукой Мантелл выудил бесполезного теперь четвертого туза из карт, которые держал в руке, и бросил его поверх выложенных ею ранее.

– Сегодня? – переспросил он. – Как это будет?

– Я собираюсь все сделать сама, – заявила Майра. Искажение рассеивающего поля лишило ее голос всякой эмоциональной окраски. – Зурдан просил меня прийти сегодня ночью к нему в апартаменты. Мы должны пообедать, затем немного поработать – так, несущественные детали, на которые не хватило времени днем. Я приду в постель с ножом. Это будет для него приятным сюрпризом.

Мантелл сгреб со стола раскрытые карты, механически перетасовал их, почти не отдавая себе отчета в своих действиях.

Он смотрел на созданное электроникой туманное пятно, сидящее напротив, и вдруг осознал, что почти не знает скрывающейся за ним девушки. Секретарша и любовница Бена Зурдана с голубыми как лед глазами, которая решила прикончить властелина Стархевена ночью в его собственной постели!

И тем не менее Мантелл знал, что любит ее.

– Мы готовы к перевороту, – сказала она. – Наши предводители выступят, как только получат известие о его смерти. Мы стремимся избежать ошибок при захвате власти. Доктор Хармон подготовил обращение к народу. Глава корпуса личной охраны Бена, Мак–Дермотт, тоже один из наших, он постарается, чтобы обошлось без сильных потрясений и жертв. Выделены силы для захвата башни управления. К утру вновь созданное правительство будет контролировать весь Стархевен. Мы надеемся обойтись без единого выстрела.

– И кто же станет во главе новоявленного правительства, когда все образуется. Ты? Хармон? Мак–Дермотт?

– Нет, – спокойно произнесла Майра. – Его возглавишь ты.

Мантелл сидел очень тихо, впитывая окружающие звуки, отфильтровывая шумы казино и пропуская в сознание только холодный голос Майры. Она сказала «ты».

– Временный правитель Стархевена, Джон Первый! Ты…

– Почему я? – спросил он наконец. – У вас столько…

– Нет, – возразила Майра. – Они не подходят. Мы перебрали все возможные варианты и остановились на твоей кандидатуре, как наиболее нейтральной. Ты здесь новичок и не успел нажить недоброжелателей. Ты один сможешь быть беспристрастным и не сводить старые счеты.

– Откуда ты знаешь, что я на это соглашусь?

– Ты же сам сказал, что возьмешься за любую работу, чтобы нам помочь. Вот и помоги.

– Я не собираюсь быть диктатором.

– И не будь им. Просто возглавляй Временное правительство, пока на Стархевене не войдет в силу конституция.

Он думал. Время было девять сорок пять. Через два часа пятнадцать минут Бен Зурдан будет мертв. И Джонни Мантелл с Мульцибера, бывший техник, специалист по защитным экранам, выброшенный за ворота и скитавшийся по пляжам далекой планеты, станет правителем железного мира Стархевена. Какая головокружительная карьера! Перемена стремительная, почти революция. К завтрашнему утру все будет кончено.

– Давай сматывать удочки, – сказал он и начал подниматься из–за стола. Она поймала его за руку и усадила на место.

– Постой! Мы же не кончили игру. – Она снова разложила карты.

Через двадцать минут они решили, что могут спокойно покинуть казино и, направившись к выходу, скинули маски. Они встретились в ониксовом коридоре. Майра была одета в голубую облегающую тунику, выгодно подчеркивающую ее стройную фигуру.

«Сегодня ночью она увидится с Беном Зурданом в последний раз, – подумал Мантелл. – Завтра она станет моей».

Они шагнули в холодную стархевенскую ночь и медленно пошли вдоль площади, расположенной перед Дворцом удовольствий. На черном небе блестели зеркально–яркая луна и острые, как иголочки, звезды. Бен Зурдан намеренно поместил туда луну и звезды, чтобы подчеркнуть искусственность Стархевена. Мантелл знал, что это были всего–навсего световые пятнышки, проецируемые с помощью линз на металлический небосвод, обегающие его за ночь по строго запрограммированному закону и исчезающие по «утрам». Это напоминало гигантский планетарий – «планетарий» размером с планету.

Холодный и сырой ветер налетел на них с востока, когда они остановились рядышком в темноте, прижавшись друг к другу и мечтая о завтрашнем дне, который уже не за горами. Они стояли так, пока не начал накрапывать дождик. Инженеры, ведавшие погодой, были хитрые бестии: уж если лил на Стархевене дождь, то вы промокали до нитки, даром что погода создавалась искусственно.

– Что ни говори, а Бен – великий человек, – тихонько сказала Майра. – Поэтому и надо его убить. Он слишком велик для Стархевена, как Цезарь – для Рима.

– Ты любила его?

– Любила ли я Бена? Да, любила. Несмотря на всю его жестокость, его безжалостность; он неординарный человек. Он больше, чем просто человек.

– Что ж, мы так и будем говорить только о нем? – спросил Мантелл.

– Если тебе неприятно, я не буду. Но я стараюсь быть честной перед своей совестью, Джонни. Теперь Бен должен умереть. Если он умрет собственной смертью, здесь будет сущий ад. А он уже не молод. Но все же…

Было странно слушать ее рассуждения о совести на этой планете, где совесть отошла в область преданий. Мантелл повернулся к ней лицом.

– Могу я полюбопытствовать, Майра?

– Смотря о чем!

– Ты никогда не рассказывала мне, почему очутилась на Стархевене. Это так и останется для меня тайной?

Она посмотрела на него в упор.

– Ты действительно хочешь знать? – спросила она.

Он секунду помолчал, задумавшись. Насколько ужасной может оказаться ее тайна? Может быть, это будет преступление настолько страшное, что навсегда вобьет клин между ними, что–то такое, о чем лучше умолчать?

Он потряс головой, отгоняя малодушные мысли: между ними не должно быть недомолвок.

– Да, – сказал он.

– Но это неинтересно, потому что я не совершила никаких преступлений, Джонни. Я одна из немногих людей на Стархевене, которые не скрываются от закона.

Его глаза расширились от удивления.

– Так ты не…

– Нет. Я не беглянка.

– Тогда с какой стати ты оказалась здесь? – спросил он, совсем сбитый с толку.

Она помолчала.

– Восемь лет назад, – начала она, как будто о чем–то далеком, – Бен Зурдан оставил Стархсвсн в первый раз, с тех пор как построил его. Он решил поразвлечься и отправился инкогнито на планету Лурибар. Он провел семь дней в тамошнем отеле. Там мы встретились.

– Ты с Лурибара?

– Мои предки участвовали в ее колонизации полтораста лет назад. Как–то раз Бен пригласил меня танцевать. Он был ужасно неуклюжим, я потешалась над ним. Потом увидела, что задела его за живое, буквально до слез. Представляешь, задеть за живое такого великана! Я почувствовала, что должна извиниться. Больше он ни разу не вышел на танцплощадку, ни со мной, ни с кем–либо еще. Но на следующую ночь он покидал Лурибар, чтобы возвратиться на Стархевен. Он рассказал мне, кто он, и что из себя представляет его мир. Он просил меня отправиться вместе с ним.

– И ты согласилась?

– Да.

Мантелл глянул вверх на испещренную звездами чашу ночи, думая о Бене Зурдане, сумевшем поместить туда эти звезды и построившем железный кокон вокруг планеты, о Бене Зурдане, которому скоро суждено умереть.

Затем он обернулся к Майре, и она упала в его объятия.

Глава XVI

Они расстались без четверти одиннадцать. Зурдан ждал ее прихода уже около часа, ей нельзя было упускать подвернувшийся случай. Они должны были отправиться в главную резиденцию за необходимыми бумагами и… Через семьдесят пять минут Зурдан будет мертв, подумал Мантелл.

Майра просила его прибыть в апартаменты Зурдана в десять минут первого, чтобы убрать тело. До тех пор он не должен вмешиваться.

Он скоротал полчаса в баре неподалеку от Дворца удовольствий, маленьком заведении со слабым освещением и дрянными напитками. В полумраке танцевала девушка, аккомпанируя себе гнусавым заунывным пением. Когда она закончила, откуда–то вынырнул худой рябоватый человечек и пустил по кругу шляпу.

Мантелл швырнул ему одночиповую монету, рябой рассыпался в благодарности и сгинул. Мантелл заказал пива и механически стал потягивать его. Минуты тянулись бесконечно медленно.

Устав ждать в баре, он вышел наружу и около получаса бродил по улицам Стархевена.

Теперь часы показывали одиннадцать тридцать пять – миновала большая часть условленного срока.

Он нашел еще один бар, задержался в нем ровно настолько, чтобы заказать пива, отпить половину и уйти. С каждой минутой его тревога росла. Майра такая хрупкая, маленькая, а Зурдан такой здоровяк.

Одиннадцать сорок… Одиннадцать сорок пять. Сейчас она как раз входит в его апартаменты. Мантелл подозвал аэротакси и дрожащим от напряжения голосом назвал роботу–пилоту улицу, находившуюся невдалеке от личной резиденции Зурдана.

Одиннадцать пятьдесят…

Он стоял в одиночестве под мерцающими уличными фонарями в ожидании назначенного срока.

Одиннадцать пятьдесят две…

Осталось восемь минут. Потом семь. Мантелл не спеша двинулся к зданию. Месяц назад я был простым бродягой, скитавшимся по пляжам Мульцибера, думал он. А теперь я на пути к титулу правителя целого мира! Это похоже на сон, если не считать того, что все происходит на самом деле.

В одиннадцать пятьдесят семь он достиг здания. Оставалось три минуты. Конечно, не было полной гарантии, что Майра завершит дело ровно в двенадцать. Они не догадались предварительно сверить часы, но в любом случае, даже несмотря на непредвиденные задержки, Майра должна вот–вот ударить. Он молился, чтобы лезвие было острым, а рука Майры твердой.

В вестибюле особняка сидел за столиком робот, увидев Мантелла, он спросил:

– Чем могу служить?

– Я должен увидеться с Беном Зурданом, – сказал Мантелл.

– Прошу прощения. Господин Зурдан очень занят важными правительственными делами и не может вас принять.

Мантелл взглянул на часы: одиннадцать пятьдесят девять… Напряжение стало невыносимым.

– Очень жаль, – произнес он.

Как раз в этот момент Майра должна вытащить кинжал. Робот упрямо закрывал проход:

– Господин Зурдан просил его не беспокоить!

Мантелл пожал плечами и вытащил бластер, который носил под пиджаком. Он выстрелил сразу, перебив роботу нейронный канал. На металлическом лице намертво застыла идиотская улыбка, а голос продолжал монотонно вещать, как испорченная пластинка:

– Господин Зурдан просил не беспокоить… Господин Зурдан просил не беспокоить… Господин Зурдан про…

Мантелл выстрелил еще раз. Робот сник и опрокинулся на темно–красный ковер. Еще раз или два он вздрогнул, дернулся – и застыл, превратившись в бесформенную груду хромированного железа. Его тонкий и криотронный мозг перегорел, и теперь это был уже никому не нужный металлолом.

Казалось, лифт еле двигается, тащась на сорок восьмой этаж зурдановского пентхауза. Мантелл считал секунды, глядя, как движется стрелка на ручных часах.

Двенадцать ноль одна. У него еще уйма времени – Майра велела ему прибыть десять минут первого.

Он шагнул сквозь открывшиеся двери кабины и оказался в бесконечном ярко освещенном коридоре. Не было ничего удивительного в том, что там стоял на страже еще один робот – Зурдан был из тех парней, которые не оставляют шанса своим убийцам. Его апартаменты, как и сам Стархевен, тщательно охранялись.

Робот повернулся и резко окликнул:

– Стой!

Можно было предположить, что уж этот–то робот специально натаскан на охрану резиденции и потому окажется куда проворнее своего предшественника в вестибюле.

Мантелл скользнул в нишу, надеясь, что робота не снабдили сверхчувствительными рецепторами, способными найти его убежище, или портативным силовым полем, вроде того, которое использовали, чтобы убить Марчина.

Металлические ноги затопали по коридору.

– Стой! Вам надлежит выйти из укрытия. Господин Зурдан приказал, чтобы его не беспокоили.

Робот проскочил мимо, не заметив Мантелла. Тот выскользнул из ниши и выстрелил вслед роботу, перерезав спинной хребет, парализовав и блокировав его моторные реакции. Потом, присев на корточки, он выжег ему мозги, прекратив бесполезное жужжание двигателей.

Было пять минут первого. Мантелл рванул по коридору к зурдановским хоромам. И остановился снаружи, прислушиваясь.

До него донеслись звуки рыданий. Неужели Майра мучается раскаянием? – удивился он.

Шесть минут первого…

Зурдан уже пять минут как мертв. Мантелл понимал, что ему нужно войти внутрь, вывести Майру из шокового состояния, в котором она скорее всего находится после убийства. Он толкнул дверь, к его удивлению та услужливо отворилась, пропуская его внутрь.

Он оставил дверь открытой и кинулся искать спальню. Анфилады комнат, казалось, тянулись во всех направлениях. Виднелись зашторенные богатыми гардинами овальные окна, на полу – дорогой ковер. Это была резиденция цезаря, обезумевшего от роскоши. Все пространство стен было увешано картинами.

Звуки рыданий стали громче. Мантелл помчался на них. Он услышал, как Майра предостерегающе закричала:

– Джонни! Джонни! Не надо!

Но было уже поздно.

Он влетел в комнату, и в тот же миг на него обрушилась сокрушительная сила в двести семьдесят фунтов. Бластер, который он сжимал в руке, отлетел в угол комнаты, а сам Мантелл зашатался, стараясь сохранить равновесие.

Бен Зурдан был жив!

Жилая комната была ярко освещена. С ужасающей ясностью Мантелл увидел громадный заваленный бумагами стол, папки, залитые кровью. Вошла Майра.

Ее заплаканное лицо было в красных пятнах, из разбитой верхней губы стекала тонкая струйка крови. Одна сторона лица, куда, очевидно, пришелся чудовищный удар, горела и опухла. Она истерически всхлипывала, и при каждом всхлипе ее тело конвульсивно вздрагивало.

Сквозь располосованную рубаху на груди Зурдана виднелась алая царапина длиной в шесть дюймов, начинающаяся чуть ниже левой ключицы и кончавшаяся прямо над левой грудью.

Мантелл догадался, что произошло. Нанося роковой удар, Майра промахнулась, и нож, вместо того чтобы вонзиться в сердце, скользнул по ребрам.

– Так ты тоже ввязался в это дело! – утробным голосом проревел Зурдан. Даже теперь, без пиджака, в разорванной рубахе, он подавлял всех своим величием. На лишенной волос голове выступили капельки пота. – Вы все против меня, да? Хармон, Полдерсон, Ледру, Мак–Дермотт, Майра и даже ты, Мантелл? Даже ты?!

Он медленно надвигался на Мантелла. Оба были безоружны. Нож Майры, который должен был прикончить Зурдана, куда–то делся, а бластер Мантелла валялся сейчас за пределами досягаемости. Мантелл знал, что Зурдан не нуждается в оружии. Он мог разорвать Мантелла на куски голыми руками.

Он начал пятиться осторожно, чтобы не оступиться. Взглянув в злобное лицо Зурдана, он был поражен, увидев слезы в горящих глазах – слезы неукротимого гнева. Мысль о том, что твои ближайшие соратники сговорились тебя прикончить, не может оставить равнодушным даже такого сильного человека, как Бен.

– За что вы хотели убить меня? – негромко спросил Зурдан. – Может, я мало для вас сделал? Разве не я построил Стархевен – вот этими своими руками? Разве не я пригрел вас здесь, когда вы спасались от закона? Вам этого показалось мало, и вы решили меня уничтожить. Но вам не удастся покончить с Беном Зурданом, не удастся!

Мантелл пытался знаками показать Майре, чтобы та добралась до бластера. Но она была слишком потрясена, чтобы понять его жесты. Она лежала на софе, прикрыв руками глаза, содрогаясь от рыданий.

Зурдан протянул руку, чтобы достать Мантелла, тот присел, извернулся под могучей шарящей ладонью и послал хороший удар снизу в челюсть. Это было все равно что бить камень. Зурдан, казалось, даже не заметил удара, зато у Мантелла рука заныла от боли.

Лапы Зурдана схватили его за плечи, он вывернулся и опять ускользнул.

– Бластер, Майра! Подай мне бластер! – прохрипел он. – Достань его из угла!..

Это было ошибкой. Зурдан метнул быстрый взгляд через плечо, увидел, что бластер лежит не дальше, чем в трех шагах позади него, подцепил его своей громадной лапой и швырнул в открытое окно в ночную тьму.

Теперь против голых рук были только голые руки. Исход схватки был предрешен.

Мантелл отклонился как можно дальше, чтобы его не достал Зурдан. Дыхание у него сбилось, воздух с шумом вырывался из его груди.

– Ты хотел убить меня? – кричал Зурдан. – Я покажу вам! Я вам всем покажу!

Зурдан рванулся вперед, перехватил противника одной рукой поперек туловища, поволок словно котенка через всю комнату и грубо швырнул на столик, заставленный красивой фаянсовой посудой. Мантелл перекатился через него, попытался подняться, свалился и замер в ожидании своего конца.

Но Зурдан не торопился. Он стоял над ним, слегка покачиваясь, и на его лице было написано глубокое потрясение. Мантелл лежал навзничь, ожидая удара, но Зурдан к нему даже не прикоснулся.

– Я построил Стархевен – я его и уничтожу! – наконец выпалил он.

Он дико рассмеялся и, повернувшись, кинулся в темноту коридора.