355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роберт Шекли » Паломничество на Землю » Текст книги (страница 13)
Паломничество на Землю
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 23:49

Текст книги "Паломничество на Землю"


Автор книги: Роберт Шекли



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 92 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

Ветка поднялась повыше, и еще два изогнутых листка вонзились ему в ногу. Теперь уже весь куст стал грязно-бурым.

Пирсона потянуло в Нью-Йорк, туда, где вечеринки, где тебя бесплатно кормят, даром развлекают и можно спать сколько угодно. Ну, допустим, он справится и с этой напастью, так ведь подоспеет новая. Сколько дней – или недель – ему еще тут мыкаться?

Самый верный способ поскорей попасть домой – не сопротивляться. Куст убьет его, и он сразу проснется.

Пирсен почувствовал, что начинает слабеть. Он сел и увидел, что еще несколько кустов подбираются к нему, привлеченные запахом крови.

– Конечно, это бред, – произнес он громко. – Кто поверит, что есть растения, пьющие кровь? Пусть даже на Венере.

Высоко в небе парили огромные чернокрылые птицы, терпеливо ожидая, когда наступит их пора слетаться к трупу. Сон или явь?

Десять тысяч против одного, что это сон. Только сон. Яркий и правдоподобный, но тем не менее всего лишь сон.

А если нет? У него начала кружиться голова, и он все больше слабел от потери крови. Я хочу домой, думал Пирсен. Чтобы попасть домой, я должен умереть. Правда, я могу умереть по-настоящему, но практически это исключено…

И вдруг его осенило. Да кто же это осмелится в наши дни рисковать жизнью избирателя? Нет, эти Нелимитированные Приключения не могут подвергать человека настоящим опасностям.

Джонс сказал ему об этом одном из десяти тысяч, чтобы приключение выглядело более реальным.

Вот это больше похоже на правду. Пирсен лег, закрыл глаза и приготовился умереть.

Он умирал, а мысли роем клубились у него в голове, давно забытые мечты, надежды, опасения. Пирсен вспомнил свою единственную службу и то смешанное чувство облегчения и сожаления, с которым он оставил ее. Вспомнились ему чудаковатые трудяги родители, которые упорно не желали пользоваться незаслуженными, как они говорили, благами цивилизации. Никогда в жизни Пирсону не приходилось столько думать, и вдруг оказалось, что существует еще один Пирсен, о котором он прежде не подозревал.

Новый Пирсен был на редкость примитивен. Он хотел жить, и больше ничего. Жить во что бы то ни стало. Этот Пирсен не желал умирать ни при каких обстоятельствах… пусть даже воображаемых.

Два Пирсена – один, движимый гордостью, а другой стремлением выжить – вступили в единоборство. Померившись силами, которые у обоих были на исходе, они пошли на компромисс.

– Стервец Джонс небось думает, что я умру, – сказал Пирсен. – Умру, для того чтобы проснуться. Так пропади я пропадом, если он этого дождется.

Лишь в такой форме он был способен признать, что хочет жить.

Качаясь от слабости, он кое-как встал и попробовал освободиться от куста-кровопийцы. Тот присосался крепко.

С криком ярости Пирсен ухватился за куст и отодрал его от себя. Выдернутые листья полоснули его по ногам, а в это время другие вонзились в правую руку.

Но зато он освободил ноги. Отшвырнув пинками еще два куста, Пирсен бросился в джунгли с веткой, обвившейся вокруг руки.

Он долго брел, спотыкаясь; и только когда растения-кровососы остались далеко позади, начал освобождаться от последнего куста.

Тот завладел уже обеими руками. Плача от боли и злости, Пирсен поднял руки над головой и с размаху ударил ими о ствол дерева.

Крючочки слегка отпустили. Пирсен снова ударил руками о дерево и зажмурился от боли. Потом еще, еще раз, и, наконец, куст перестал цепляться за него.

Пирсен тут же побрел дальше.

Но он слишком долго мешкал, пока раздумывал, умирать ему или не умирать. Кровь ручьями струилась из сотни ранок, и запах крови оглашал джунгли, как набат. Что-то черное стремительно метнулось к нему сверху. Пирсен бросился ничком на землю и, едва успев увернуться, услышал совсем рядом хлопанье крыльев и злобный пронзительный крик.

Он проворно вскочил и хотел спрятаться в колючем кустарнике, но не успел. Большая чернокрылая птица с малиновой грудью вторично ринулась на него с высоты.

Острые когти ухватили его за плечо, и он упал. Неистово хлопая крыльями птица уселась ему на грудь. Она клюнула его в глаз, промахнулась, опять нацелилась.

Пирсен наотмашь взмахнул рукой. Его кулак угодил птице прямо по зобу и свалил ее.

Тогда он на четвереньках уполз в кусты. С пронзительными криками птица кружила над ним, высматривая какую-нибудь лазейку. Но Пирсен уползал все глубже в спасительную колючую чащу.

Вдруг он услышал рядом тихий вой, похожий на стон. Да, видно, напрасно он так долго колебался. Джунгли обрекли его на смерть, вцепились в него мертвой хваткой. Похожая на акулу, продолговатая черно-синяя тварь, чуть поменьше той, с которой он дрался, проворно ползла к нему сквозь колючую чащу.

Одна смерть вопила в воздухе, другая стонала на земле, и бежать от них было некуда. Пирсен встал. С громким криком, в котором перемешались страх, злость и вызов, он, не колеблясь, бросился на черно-синего зверя.

Лязгнули огромные челюсти. Пирсен рухнул на землю. Последнее, что уловило его угасающее сознание, была разинутая над ним смертоносная пасть.

Неужели наяву? – с внезапным ужасом подумал он, и все исчезло.

Он очнулся на белой койке, в белой, неярко освещенной комнате. Пирсен медленно собрался с мыслями и вспомнил… свою смерть.

Ничего себе приключеньице, подумал он. Надо ребятам рассказать. Только сначала выпить. Сходить куда-нибудь поразвлечься и опрокинуть рюмочку… а то и все десять.

Он повернул голову. Сидевшая на стуле возле койки девушка в белом халате встала и наклонилась над ним.

– Как вы себя чувствуете, мистер Пирсен? – спросила девушка.

– Нормально, – ответил он. – А где Джонс?

– О ком вы?

– Шринагар Джонс. Здешнее начальство.

– Вы, очевидно, перепутали, сэр, – сказала девушка. Нашей колонией руководит доктор Бейнтри.

– Чем?! – крикнул Пирсен.

В комнату вошел высокий бородатый человек.

– Вы свободны, сестра, – сказал он девушке и повернулся к Пирсону. – Добро пожаловать на Венеру, мистер Пирсен. Я доктор Бейнтри, директор пятой базы.

Пирсен недоверчиво на него уставился. Потом, кряхтя, сполз с кровати и наверняка упал бы, если бы Бейнтри его не подхватил.

Пирсен с изумлением обнаружил, что забинтован чуть ли не с головы до пят.

– Так это было наяву? – спросил он.

Бейнтри помог ему добраться до окна. Пирсен увидел расчищенный участок, изгороди и зеленеющую вдали опушку джунглей.

– Один на десять тысяч, – с горечью произнес он. – Вот уж действительно везет как утопленнику. Я ведь мог погибнуть.

– Вы чуть было не погибли, – подтвердил Бейнтри. Однако в том, что вы попали на Венеру, неповинны ни статистика, ни случай.

– Как вас понять?

– Выслушайте меня, мистер Пирсен. На Земле жить легко. Людям больше не приходится бороться за свое существование; однако, боюсь, они добились этого слишком дорогой ценой. Человечество остановилось в своем развитии. Рождаемость непрерывно падает, а количество самоубийц растет. Границы наших владений в космосе продолжают расширяться, но туда никого не заманишь. А их ведь нужно заселить, если мы хотим выжить.

– Слышал я уже в точности такие слова, – сказал Пирсен. – И в киножурнале, и по солидо, и в газете читал…

– Они, я вяжу, не произвели на вас впечатления.

– Я этому не верю.

– Верите или нет, – твердо ответил Бейнтри, – но все равно это правда.

– Вы фанатик, – сказал Пирсен. – Я не намерен с вами спорить. Пусть даже это правда – мне-то что?

– Нам катастрофически не хватает людей, – сказал Бейнтри. – Чего мы только не придумывали, как ни старались найти желающих. Никто не хочет уезжать с Земли.

– Еще бы. Дальше что?

– Лишь один-единственный способ оправдал себя. Мы основали агентство Нелимитированных Приключений. Всех подходящих кандидатов отвозят сюда и оставляют в джунглях. Мы наблюдаем за их поведением. Это отличный тест, полезный и для испытуемого и для нас.

– Ну, а что бы со мной случилось, если бы я не удрал тогда от тех кустов?

Бейнтри пожал плечами.

– Так, значит, вы меня завербовали, – сказал Пирсен. Сперва погоняли по кругу с препятствиями, потом увидели, какой я молодец, и в самую последнюю секунду спасли. Я, наверно, должен быть польщен таким вниманием. И тотчас же осознаю, что я не какой-нибудь неженка, а крепкий, неприхотливый парень. И конечно, я полон отваги, мечтаю о славе первооткрывателя?

Бейнтри молча глядел на него.

– И разумеется, тут же запишусь в колонисты? Да что я, псих, по-вашему, или кто? Неужто вы всерьез считаете, что я брошу шикарную жизнь на Земле, чтобы вкалывать у вас тут в джунглях или на ферме? Да провалитесь вы хоть к черту в пекло вместе с вашими душеспасительными планами.

– Я прекрасно понимаю ваши чувства, – заметил Бейнтри. С вами обошлись довольно бесцеремонно, но этого требуют обстоятельства. Когда вы успокоитесь…

– Я и так спокоен! – взвизгнул Пирсен. – Хватит с меня проповедей о спасении мира! Я хочу домой, хочу в Дворец развлечений.

– Мы можем отправить вас с вечерним рейсом, – сказал Бейнтри.

– Что? Нет, вы это серьезно?

– Вполне.

– Ни черта не понимаю. Вы что, на сознательность решили бить? Так этот номер не пройдет – я еду, и конец. Удивляюсь, как это у вас хоть кто-то остается.

– Здесь никто не остается, – сказал Бейнтри.

– Что?!

– Почти никто, исключения очень редки. Большинство поступает так же, как вы. Это только в романах герой вдруг обнаруживает, что он обожает сельское хозяйство и жаждет покорять неведомые планеты. В реальной жизни все хотят домой. Многие, правда, соглашаются помогать нам на Земле.

– Каким образом?

– Они становятся вербовщиками, – ответил Бейнтри. – Это и в самом деле занятно. Ты ешь, пьешь и наслаждаешься жизнью, как обычно. Но когда встречается подходящий кандидат, ты уговариваешь его испытать воображаемое приключение и ведешь в агентство… Вот как Бенц привел вас.

– Бенц? – изумился Пирсен. – Этот подонок – вербовщик?

– Конечно. А вы думали, что вербовщиками у нас служат ясноглазые идеалисты? Все они такие же люди, как вы, Пирсен, так же любят повеселиться, ищут легкой жизни и, пожалуй, даже не прочь оказать помощь человечеству, если это не очень хлопотно. Я думаю, такая работа вам понравится.

– Что ж, попробовать можно, – согласился Пирсен. Забавы рядом.

– Мы большего не просим.

– Но откуда же вы тогда берете новых колонистов?

– О, это любопытная история. Представьте себе, мистер Пирсен, что многим из наших вербовщиков через несколько лет вдруг делается интересно, что же здесь происходит? И они возвращаются.

– Ну ладно, – сказал Пирсен. – Так и быть, я поработаю на вас. Но только временно, пока не надоест.

– Конечно, – сказал Бейнтри. – Вам пора собираться в дорогу.

– И назад меня не ждите. Ваш душеспасительный рэкет – на любителя. А я человек городской. Мне нужен комфорт.

– Да, конечно. Кстати, вы отлично вели себя в джунглях.

– Правда?

Бейнтри молча кивнул.

Пирсен не отрываясь глядел на поля, постройки, изгороди; глядел он и на дальнюю опушку джунглей, с которыми только что сразился и едва не вышел победителем.

– Нам пора, – сказал Бейнтри.

– А? Ладно, иду, – ответил Пирсен.

Он медленно отошел от окна, чувствуя легкую досаду, причину которой так и не смог определить.

«Особый Старательский»

Пескоход мягко катился по волнистым дюнам. Его шесть широких колес поднимались и опускались, как грузные крупы упряжки слонов. Невидимое солнце палило сквозь мертвенно-белую завесу небосвода, изливая свой жар на брезентовый верх машины и отражаясь от иссушенных песков.

– Только не засни, – сказал себе Моррисон, выправляя по компасу курс пескохода.

Вот уже двадцать первый день он ехал по Скорпионовой пустыне Венеры. Двадцать первый день он боролся со сном за рулем пескохода, который качаясь из стороны в сторону, переваливал одну песчаную волну за другой. Ехать по ночам было бы полегче, если бы не приходилось то и дело объезжать крутые овраги и валуны величиной с дом. Теперь он понимал, почему в пустыню направлялись группами: один вел машину, а другой тряс его, не давая заснуть.

– Но в одиночку лучше, – напомнил Моррисон сам себе. Берешь вдвое меньше припасов и не рискуешь случайно оказаться убитым.

Он начал клевать носом и заставил себя рывком поднять голову. Перед ним, за поляроидным ветровым стеклом, все плясало и зыбилось. Пескоход бросало и качало с предательской мягкостью. Моррисон протер глаза и включил радио.

Это был рослый, загорелый, мускулистый молодой человек с коротко остриженными черными волосами и серыми глазами. Он наскреб двадцать тысяч долларов и приехал на Венеру, чтобы здесь, в Скорпионовой пустыне, заработать себе состояние, как это сделали уже многое до него. В Престо – последнем городке на рубеже дикой пустыни – он обзавелся снаряжением и пескоходом, после чего у него осталось всего десять долларов.

Десяти долларов в Престо хватило как раз на то, чтобы выпить в единственном на весь город салуне. Моррисон заказал виски с содовой, выпил с шахтерами и старателями и посмеялся над россказнями старожилов про стаи пустынных волков и эскадрильи прожорливых птиц, что водились в глубине пустыни. Он знал все о солнечной слепоте, тепловом ударе и о поломке телефона. Он был уверен, что с ним ничего подобного не случится.

Теперь же, пройдя за двадцать один день 1800 миль, он научился уважать эту безводную громаду песка и камня площадью втрое больше Сахары. Здесь в самом деле можно погибнуть!

Но можно и разбогатеть. Именно это и намеревался сделать Моррисон.

Из приемника послышалось гудение. Повернув регулятор громкости до отказа, он едва расслышал звуки танцевальной музыки из Венусборга. Потом звуки замерли.

Он выключил радио и крепко впился обеими руками в руль. Разжав одну руку, он взглянул на часы. Девять пятнадцать утра. В десять тридцать он сделает остановку и вздремнет. В такую жару нужно отдыхать. Но не больше чем полчаса. Где-то впереди ждет сокровище, и ему нужно найти его до того, как кончатся припасы.

Там, впереди, должны быть выходы драгоценной золотоносной породы! Вот уже два дня, как он напал на ее следы. А что, если он наткнется на настоящее месторождение, как Кэрк в восемьдесят девятом году или Эдмондсон и Арслер в девяносто третьем? Тоща он сделает то же, что сделали они: закажет «Особый старательский» коктейль, сколько бы с него ни содрали.

Пескоход катился вперед, делая неизменные тринадцать миль в час, и Моррисон попытался сосредоточиться на опаленной жаром желтовато-коричневой местности. Вон тот выход песчаника точь-в-точь такого же цвета, как волосы Джейн.

Когда он доберется до богатой залежи, то вернется на землю, купит себе ферму в океане и они с Джейн поженятся. Хватит с него старательства! Только бы одну богатую находку, чтобы он мог купить кусок глубокого синего Атлантического океана. Кое-кто может считать рыбоводство скучным занятием, но его это вполне устраивает.

Он живо представил себе, как стада макрелей пасутся, плавая в планктоновых садках, а он сам в маленькой подводной лодке, сопровождаемый верным дельфином, посматривает, не сверкнет ли серебром хищная барракуда и не покажется ли из за коралловых зарослей сера-стальная акула…

Пескоход бросило вбок. Моррисон очнулся, схватился за руль и изо всех сил повернул его. Пока он дремал, машина съехала с рыхлого гребня дюны. Опасно накренившись, пескоход цеплялся колесами за гребень. Песок и галька летели из-под его широких шин, которые с визгом и воем начали вытягивать машину вверх по откосу. И тут обрушился весь склон дюны.

Моррисон повис на руле. Пескоход завалился на бок и покатился вниз. Песок сыпался в рот и в глаза. Отплевываясь, Моррисон не выпускал руля из рук. Потом машина еще раз перевернулась и провалилась в пустоту. Она падала несколько секунд, а потом рухнула на дно сразу всеми колесами. Моррисон услышал, как с гулом лопнули обе задние шины. Он ударился головой о ветровое стекло и потерял сознание.

Очнувшись, он прежде всего взглянул на часы. Они показывали десять тридцать пять.

– Самое время вздремнуть, – сказал себе Моррисон. – Но, пожалуй, лучше я сначала выясню ситуацию.

Он обнаружил, что находится на дне неглубокой впадины, усыпанной острыми камешками. От удара лопнули две шины, разбилось ветровое стекло и сорвало дверцу. Снаряжение было разбросано вокруг, но как будто осталось невредимым.

– Могло быть и хуже, – сказал себе Моррисон. Он нагнулся и внимательно осмотрел шины.

– Оно и есть хуже, – добавил он.

Обе лопнувшие шины были так изодраны, что починить их было уже невозможно. Запасные колеса он использовал еще десять дней назад, пересекая Чертову Решетку. Использовал и выбросил. Двигаться дальше без шин он не мог.

Моррисон вытащил телефон, стер пыль с черного пластмассового футляра и набрал номер гаража Эла в Престо. Через секунду засветился маленький видеоэкран. Он увидел длинное угрюмое лицо, перепачканное маслом.

– Гараж Эла. Эдди у аппарата.

– Привет, Эдди. Это Том Моррисон. С месяц назад я купил у вас этот пескоход «Дженерал моторе». Помните?

– Конечно, помню, – ответил Эл. – Вы тот самый парень, который поехал один по Юго-Западной тропе. Ну как ведет себя таратайка?

– Прекрасно. Замечательная машина. Я вот по какому делу…

– Эй, – перебил его Эдди, – что с вашим лицом?

– Ничего особенного, – сказал он. – Я кувыркнулся с дюны, и лопнули две шины.

Он повернул телефон, чтобы Эдди смог их разглядеть.

– Не починить, – сказал Эдди.

– Так я и думал. А запасные я истратил, когда ехал через Чертову Решетку. Послушайте, Эдди, вы не могли бы телепортировать мне пару шин? Сойдут даже реставрированные. А то без них мне не сдвинуться с места.

– Конечно, – ответил Эдди, – только реставрированных у меня нет. Я телепортирую новые по пятьсот за штуку. Плюс четыреста долларов за телепортировку. Тысяча четыреста долларов, мистер Моррисон.

– Ладно.

– Хорошо, сэр. Если вы покажете мне наличные или чек, я буду действовать.

– В данный, момент, – сказал Моррисон, – у мены с собой нет ни цента.

– А счет в банке?

– Исчерпан дочиста.

– Облигации? Недвижимость? Хоть что-нибудь, что можно обратить в наличные?

– Ничего, кроме этого пескохода, который вы продали мне за восемь тысяч долларов. Когда вернусь, рассчитаюсь с вами пескоходом.

– Если вернетесь. Мне очень жаль, мистер Моррисон, но ни чего не выйдет.

– Что вы хотите сказать? – спросил Моррисон. – Вы же знаете, что я заплачу за шины.

– А вы знаете законы Венеры, – упрямо сказал Эдди. Никакого кредита! Деньги на бочку!

– Не могу же я ехать на пескоходе без шин, – сказал Моррисон. – Неужели вы меня здесь бросите?

– Кто это вас бросит? – возразил Эдди. – Со старателями такое случается каждый день. Вы знаете, что делать, мистер Моррисон. Позвоните в компанию «Коммунальные услуги» и объявите себя банкротом. Подпишите бумагу о передаче им остатков пескохода и снаряжения и всего, что вы нашли по дороге. Они вас выручат.

– Я не хочу возвращаться, – ответил Моррисон. Смотрите. Он поднес аппарат к самой земле.

– Видите, Эдди? Видите эти красные и пурпурные крапинки? Где-то здесь лежит богатая руда!

– Следы находят все, – сказал Эдди.

– Но это богатое место, – настаивал Моррисон. – Следы ведут прямо к чему-то крупному, к большой жиле. Эдди, я знаю, это очень большое одолжение, но если бы вы рискнули ради меня парой шин…

– Не могу, – ответил Эдди. – Я же всего навсего здешний служащий. Я не могу телепортировать вам никаких шин, пока вы мне не покажете деньги. Иначе меня выгонят с работы, а может быть, и посадят. Вы знаете закон.

– Деньги на бочку, – мрачно сказал Моррисон.

– Вот именно. Не делайте глупостей и поворачивайте обратно. Может быть, когда-нибудь попробуете еще раз.

– Я двенадцать лет копил эти деньги, – ответил Моррисон. – Я не поверну назад.

Он выключил телефон и попытался что-нибудь придумать. Кому еще здесь, на Венере, он может позвонить? Только Максу Крэндоллу, своему маклеру по драгоценным камням. Но Максу негде взять тысячу четыреста долларов – в своей тесной конторе рядом с ювелирной биржей Венусборга он еле-еле зарабатывает на то, чтобы заплатить домохозяину.

«Не могу я просить Макса о помощи, – решил Моррисон. По крайней мере до тех пор, пока не найду золото. Настоящее золото, а не просто его признаки. Значит, остается выпутываться самому».

Он открыл задний борт пескохода и начал разгружать его, сваливая снаряжение на песок. Придется отобрать только самое необходимое: все, что он возьмет, предстоит тащить на себе.

Нужно взять телефон, походный набор для анализов. Концентраты, револьвер, компас. И ничего больше, кроме воды, – столько, сколько он сможет унести. Все остальное придется бросить.

К вечеру Моррисон был готов. Он с сожалением посмотрел на остающиеся двадцать баков с водой. В пустыне вода самое драгоценное имущество человека, если не считать телефона. Но ничего не поделаешь. Напившись досыта, он взвалил на плечи мешок и направился на юго-запад, в глубь пустыни.

Три дня он шел на юго-запад, потом, на четвертый день, повернул на юг. Признаки золота, становились все отчетливее. Никогда не показывавшееся из-за облаков солнце палило сверху, и мертвенно-белое небо смыкалось над ним, как крыша из раскаленного железа. Моррисон шел по следам золота, а по его следам тоже кто-то шел.

На шестой день он уловил какое-то движение, но это было так далеко, что он ничего не смог разглядеть. На седьмой день он увидел, кто его выслеживает.

Венерианская порода волков, маленьких, худых, с желтой шкурой и длинными, изогнутыми, как будто в усмешке, челюстями, была одной из немногих разновидностей млекопитающих, которые обитали в Скорпионовой пустыне. Моррисон вгляделся и увидел, как рядом с первым волком появились еще два.

Он расстегнул кобуру револьвера. Волки не пытались приблизиться. Времени у них было достаточно.

Моррисон все шел и шел, жалея, что не захватил с собой ружье. Но это означало бы лишние восемь фунтов, а значит, на восемь фунтов меньше воды.

Раскидывая лагерь на закате восьмого дня, он услышал какое-то потрескивание. Он резко повернулся и заметил в воздухе футах в десяти от себя, на высоте чуть больше человеческого роста, маленький вихрь, похожий на водоворот. Вихрь крутился, издавая характерное потрескивание, всегда сопровождавшее телепортировку.

«Кто бы это мог мне что-то телепортировать?» – подумал Моррисон, глядя, как вихрь медленно растет.

Телепортировка предметов со стационарного проектора в любую заданную точку была обычным способом передвижения грузов через огромные расстояния Венеры. Телепортировать можно было любой неодушевленный предмет. Одушевленные предметы телепортировать не удавалось, потому что при этом происходили некоторые незначительные, но непоправимые изменения молекулярного строения протоплазмы. Кое-кому пришлось убедиться в этом на себе, когда телепортирование только еще входило в практику.

Моррисон ждал. Воздушный вихрь достиг трех футов в диаметре. Из него вышел хромированный робот с большой сумкой.

– А это ты… – сказал Моррисон.

– Да, сэр, – сказал робот, окончательно высвободившись из вихря, – Уильямс-4 с венерианской почтой к вашим услугам.

Робот был среднего роста, с тонкими ногами и плоскими Ступнями, человекоподобный и наделенный добродушным характером. Вот уже двадцать три года он представлял собой все почтовое ведомство Венеры – сортировал, хранил и доставлял письма. Он был построен основательно, и за все двадцать три года почта ни разу не задерживалась.

– Вот и мы, мистер Моррисон, – сказал Уильямс-4. – К сожалению, в пустыню почта заглядывает только дважды в месяц, но уж зато приходит вовремя, а это самое ценное. Вот для вас. И вот. Кажется, есть еще одно. Что, пескоход сломался?

– Ну да, – ответил Моррисон, забирая письма.

Уильямс-4 продолжал рыться в своей сумке. Хотя старый робот был прекрасным почтальоном, он слыл самым большим болтуном на всех трех планетах.

– Где-то здесь было еще одно, сказал Уильямс-4. – Плохо, что пескоход сломался. Теперь уж пескоходы пошли не те, что во времена моей молодости. Послушайте моего совета, молодой человек. Возвращайтесь назад, если у вас еще есть такая возможность.

Моррисон покачал головой.

– Глупо, просто глупо, – сказал старый робот. – Жаль, что у вас нет моего опыта. Сколько раз мне попадались вот такие парни – лежат себе на песке в высохшем мешке из собственной кожи, а кости изгрызли песчанные волки и грязные черные коршуны. Двадцать три года я доставляю почту прекрасным молодым людям вроде вас, и каждый думает, что он необыкновенный, не такой, как другие.

Зрительные ячейки робота затуманились воспоминаниями.

– Но они такие же, как и все, – продолжал Уильямс-4. Все они одинаковы, как роботы, сошедшие с конвейера, особенно это чувствуешь после того, как с ними разделаются волки.

И тогда мне приходится пересылать их письма и личные вещи их возлюбленным на Землю.

– Знаю, – ответил Моррисон. – Но кое-кто остается в живых, верно?

– Конечно, – согласился робот. – Я видел, как люди составляли себе одно, два, три состояния. А потом умирали в песках, пытаясь составить четвертое.

– Только не я, – ответил Моррисон. – Мне хватит и одного. А потом я куплю себе подводную ферму на Земле.

Робот содрогнулся.

– Ненавижу соленую воду. Но каждому – свое. Желаю удачи, молодой человек!

Робот внимательно оглядел Моррисона – вероятно, чтобы прикинуть, много ли на нем личных вещей, – полез обратно в воздушный вихрь. Мгновение – и он исчез. Еще мгновение исчез и вихрь.

Моррисон сел и принялся читать письма. Первое было от маклера по драгоценным камням Макса Крэндолла. Он писал о депрессии, которая обрушилась на Венусборг, и намекал, что может оказаться банкротом, если кто-нибудь из его старателей не найдет чего-нибудь стоящего.

Второе письмо было уведомлением от Телефонной компании Венеры. Моррисон задолжал за двухмесячное пользованием телефоном двести десять долларов и восемь центов. Если эта сумма не будет уплачена немедленно, телефон подлежит отключению.

Последнее письмо, пришедшее с далекой Земли, было от Джейн. Оно было заполнено новостями о его двоюродных братьях, тетках и дядях. Джейн писала о фермах в Атлантическом океане, которые она присмотрела, и о чудном местечке, что она нашла недалеко от Мартиники в Карибском море. Она умоляла его бросить старательство, если оно грозит какой-нибудь опасностью; можно найти и другие способы заработать на ферму. Она передала ему свою любовь и заранее поздравляла с днем рождения.

– День рождения? – спросил себя Моррисон. – Погодите, сегодня двадцать третье июля. Нет двадцать четвертое. А мой день рождения первого августа. Спасибо, что вспомнила, Джейн.

В эту ночь ему снились Земля и голубые просторы Атлантики. Но под утро, когда жара усилилась, он вообразил многие мили золотых жил, оскаливших зубы песчанных волков и «Особый старательский».

Моррисон продолжал свой путь по дну давно исчезнувшего озера. Камни сменились песком. Потом снова пошли камни, исковерканные и превращенные в тысячи зловещих фигур. Красные, желтые и бурые цвета плыли у него перед глазами. Во всей этой пустыне не было ни одного зеленого пятнышка.

Он продолжал идти в глубь пустыни, в хаотические нагромождения камней, а поодаль, с обеих сторон, за ним, не приближаясь и не отставая, шли волки.

Моррисон не обращал на них внимания. Ему доставляли достаточно забот отвесные скалы и целые поля валунов, преграждавшие путь на юг.

На одиннадцатый день после того, как он бросил пескоход, признаки золота стали настолько богатыми, что его уже можно было мыть. Волки все еще преследовали его, и вода была на исходе. Еще один дневной переход – и для него все будет кончено.

Моррисон на мгновение задумался, потом распаковал телефон и набрал номер компании «Коммунальные услуги». На экране появилась суровая, строго одетая женщина с седеющими волосами.

– «Коммунальные услуги», – сказала она. – Чем можем вам помочь?

– Привет, – весело отозвался Моррисон. – Как погода в Венусборге?

– Жарко, – ответила женщина. – А у вас?

– Я даже не заметил, – улыбнулся Моррисон. – Слишком занят: пересчитываю свои богатства.

– Вы нашли золотую жилу? – спросила женщина, и ее лицо немного смягчилось.

– Конечно, – ответил Моррисон. – Но пока никому не говорите. Я еще не оформил заявку. Мне бы наполнить их, беззаботно улыбаясь, он показал ей свои фляги. Иногда это удавалось. Иногда, если вы вели себя достаточно уверенно, «Коммунальные услуги» давали воду, не проверяя ваш текущий счет. Конечно, это было жульничество, но ему было не до приличий.

– Я полагаю, ваш счет в порядке? – спросила женщина.

– Конечно, – ответил Моррисон, почувствовав, как улыбка застыла на его лице. – Мое имя Том Моррисон. Можете проверить…

– О, этим занимаются другие. Держите крепче флягу. Готово!

Крепко держа флягу обеими руками, Моррисон смотрел, как над ее горлышком тонкой хрустальной струйкой показалась вода, телепортированная за четыре тысячи миль из Венусборга. Струйка потекла во флягу с чарующим журчанием. Глядя на нее, Моррисон почувствовал, как его пересохший рот начал наполняться слюной. Вдруг вода перестала течь.

– В чем дело? – спросил Моррисон.

Экран телефона померк, потом снова засветился, и Моррисон увидел перед собой худое лицо незнакомого мужчины. Мужчина сидел за большим письменным столом, а перед ним была табличка с надписью: «Милтон П. Рид, вице-президент. Отдел счетов».

– Мистер Моррисон, – сказал Рид, – ваш счет перерасходован. Вы получили воду обманным путем. Это уголовное преступление.

– Я заплачу за воду, сказал Моррисон.

– Когда?

– Как только вернусь в Венусборг.

– Чем вы собираетесь заплатить?

– Золотом, – ответил Моррисон. – Посмотрите, мистер Рид. Это вернейшие признаки! Вернее, чем были у Кэрка, когда он сделал свою заявку. Еще день, и я найду золотоносную породу…

– Так думает каждый старатель, – сказал мистер Рид. Всего один день отделяет каждого старателя на Венере от золотоносной породы. И все они рассчитывают получить кредит в «Коммунальных услугах».

– Но в данном случае…

– «Коммунальные услуги», – продолжал Рид, – не благотворительная организация. Наш устав запрещает продление кредита. Мистер Моррисон, Венера – еще не освоенная планета, и планета очень далекая. Любое промышленное изделие приходится ввозить сюда с Земли за немыслимую цену. У нас есть своя вода, но найти ее, очистить и потом телепортировать стоит дорого. Наша компания, как и любая другая на Венере, получает крайне малую прибыль, да и та неизменно вкладывается в расширение дела. Вот почему на Венере не может быть кредита.

– Я все это знаю, – ответил Моррисон. – Но я же говорю вам, что мне нужно только день или два…

– Абсолютно исключено. По правилам мы уже сейчас не имеем права выручать вас. Вы должны были объявить о своем банкротстве неделю назад, когда сломался ваш пескоход. Ваш механик сообщил нам об этом, как требует закон. Но вы этого не сделали. Мы имеем право бросить вас. Вы понимаете?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю