355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роберт Сальваторе » Архимаг(ЛП) » Текст книги (страница 24)
Архимаг(ЛП)
  • Текст добавлен: 26 марта 2017, 19:00

Текст книги "Архимаг(ЛП)"


Автор книги: Роберт Сальваторе



сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

За короткое время ударная сила Бренора ворвалась в Кузню Гаунтлгрима, вместе с Дзиртом, Кэтти-бри, и Харпеллами. Ортео Спайкс и Дикие Дворфы веером рассыпались на одном фланге, а Удар Бунгало взял на себя другой.

– Король Эмерус должен быть здесь, – решил Бренор, как только они поняли, что в зале не притаилось врагов. Он махнул Маллабричез, которая служила любимому королю Эмерусу всю свою жизнь, и девушка убежала в главную залу, где лежал раненый дворф.

– Отправь глаз в залу Предвечного, – попросила Толивера Кэтти-бри. Она указала магу на дверь, уводящую в соседнюю пещеру.

– Не нужно, – настаивал Бренор. Шагнув прямо в сторону двери, он распахнул её и вошел внутрь. Дзирт, Амбергрис, Атрогейт и маги последовали за ним. – Я веду с собой трех дворфских богов.

– Которые благодарны тебе, мой король, – сказал Атрогейт.

– Да не вас же, болван! – прорычал Бренор, и Атрогейт взвыл со смеху.

Они двинулись вниз по туннелю, полные уверенности в себе. Бренор даже замедлил шаг, входя в главную залу. Проходя неподалеку от центральной части уступа, возвышавшегося над ямой, мимо большого, нефритового паука – на котором сосредоточила свое пристальное внимание Кэтти-бри, ибо женщина видела, как эти стражи идут в атаку – Бренор и остальные нашли ожидавший их сюрприз.

Красивая женщина дроу сидела на алтарном камне и казалась совершенно непринужденной. Лишь изредка её лицо предательски искажала глубоко скрываемая ненависть.

Свита Бренора рассыпалась веером. Кэтти-бри и Дзирт остались рядом с Бренором. Молодая волшебница настороженно переводила взгляд с женщины-дроу на нефритового паука, а потом на другую гигантскую паукоподобную статую, стоящую на страже напротив них, возле рухнувшего туннеля, где Кэтти-бри когда-то замуровала Далию.

– А ты, наверное, знаменитый Дзирт До’Урден, – сказала прекрасная дроу, не скрывая своего презрения. – Рада, что ты жив. Хотя, полагаю, это не продлится долго.

Все дворфы и Харпеллы приняли боевые стойки, ожидая нового нападения.

– Недолго в сравнении с жизнью дроу, я имела в виду, – пояснила матрона мать. – Не бойся, Дзирт До’Урден, и ты, король Бренор Боевой Топор. Никакой битвы не будет. Вы завоевали Гаунтлгрим. Мои люди, Дом Ксорларрин, ушли.

– Ты – Матрона Мать Зирит Ксорларрин? – спросил Дзирт.

Женщина встала и поклонилась.

– И ты ждала здесь, чтобы попасть в плен? – усомнился Бренор.

– Я ждала здесь, чтобы договориться, – ответила дроу.

– О вашей капитуляции?

Она снова поклонилась.

– Это просто, – сказала она. – Я оставляю вас в покое, представители Дома Ксорларрин уходят следом за мной. И мы никогда не вернемся... – она помолчала и улыбнулась. – Давайте говорить в понятиях демонов, – добавила она лукаво, – сейчас это кажется уместным. Мы не вернемся и не станем претендовать на это место, которое вы зовете Гаунтлгримом, пока не пройдет сто лет.

– С моей стороны я вижу пленницу, которая стоит мира, – ответил Бренор. – Ты просишь слишком высокую цену для проигравшей стороны, даже просто думая, что я просто дам вам уйти.

Он думал над каждым словом, и почему бы нет? Коннерад был мертв, вместе со многими Веселыми Мясниками и сотнями дворфов с Серебряных Пустошей, которые отдали свою жизнь, чтобы прогнать дроу из Гаунтлгрима. Король Эмерус лежал при смерти, и ни один из жрецов не ожидал, что он выживет.

– Или, быть может, нам прямо сейчас оторвать твою уродливую голову, а? – спросил Бренор. – Королева этого города...

– Матрона Мать, – поправила женщина. – Зирит Ксорларрин.

– Ты можешь называть себя как угодно! – рявкнул Бренор. – Ты причинила мне боль, а теперь просишь просто позволить вам уйти?

– Я осталась лишь для того, чтобы заключить перемирие и принять условия капитуляции.

– Условия, которые ты сама продиктовала!

– Вот, – сказала Зирит, поворачиваясь влево, от ямы Предвечного, и махнула рукой в сторону волшебной паутины. Нити расступились, послушные её жесту, обнажая три тела, висящие на нитях. Рой страшных пауков, размером с толстую руку дворфа были готовы обрушиться на них. С жадно подрагивающих мандибул существ капал яд.

Все вокруг охнули. Там весели Кенналли и Такернак Харпеллы, каким-то образом совершенно живые. И ни одна челюсть не упала ниже, чем у Бренора Боевого Топора, когда он разглядел третьего пленники – Стокли Серебряную Стрелу из Долины Ледяного Ветра.

– Ба! – фыркнул Бренор, призывая все свое воспитание, чтобы не прыгнуть, на месте обезглавливая Матрону Мать Зирит Ксорларрин.

– Их укус довольно ядовит. Я бы сказала – смертелен. Даже для дворфа, – заверила их Зирит. – А после того, как пауки разорвут нежную кожу пленников, так ли важен будет яд?

– Они умрут, а я сброшу тебя в яму, – пообещал Бренор.

– Избавь меня от своих пустых угроз, – ответила Зирит. Женщина бросила взгляд на Кэтти-бри и Харпеллов, покачав пальцем, словно отгоняя от магов мысль, что небольшой огненный шар может спасти их друзей.

– Я предложила сделку, – сказала Зирит. – Пойми правильно, я могла бы давно уйти отсюда, оставляя позади себя три трупа, над которыми ты пролил бы слезы.

– Тогда почему ты осталась? – потребовал Бренор. Для него все это действительно было странным, особенно, учитывая тот факт, что перед ним стояла могущественная матрона мать. Он наслушался рассказов Дзирта, да и сам сражался с этими свирепыми и фанатичными жрицами.

Но Дзирт, которого вернули из бессознательного состояния и отправили в бой, понял все сразу.

– Джарлаксл, – сказал он без тени сомнения в голосе.

Зирит не стала отвечать. Она не было обязана.

Бренор озадачено посмотрел на Дзирта, который только кивнул.

– Согласен, дворф? – мгновение спустя спросила Зирит.

– Ты вернешься через сотню лет, и я буду здесь, – ответил Бренор. – И не сомневайся, в следующий раз я выкину тебя в эту яму.

Матрона мать повернулась к паутине и замахала руками. Рой пауков отступил, и нити начали опускать трех пленников на пол. Кэтти-бри, Харпеллы и Амбергрис бросились вперед, чтобы подхватить друзей, как только они приземлились, безжизненно падая на пол.

Когда Зирит снова оглянулась, она сосредоточила свой взгляд на Дзирте. И, встречая её взгляд, он отметил в глубине глаз женщины бурление множества эмоций. В том числе – заинтересованность, которая смутила его больше всего.


Вдалеке от комнат Громфа, в районе великого Подземья, известном как Фаэрзресс, на одной из каменных стен вспыхнул ярко-желтый свет. Он был похож на взрыв газа, или искры самой жизни. А быть может – на что-то среднее.

Огонь соскользнул на пол и пополз по камням, все больше разгоняясь на просторах Подземья. Он не свернул перед толстыми стенами, прожигая их насквозь, словно тяжелый камень был лишь водой. Его не сдержали мили, десятки миль, сотни миль, и через несколько мгновений он уже оказался в пещере Мензоберранзана, а, спустя еще мгновение, доставил своего пассажира в комнату Архимага.


– Покажи мне, – настаивал Джарлаксл, находя Киммуриэля разглядывающим ожерелье, сквозь которое он мог следить за Громфом и Доум’вилль. – Ты нашел её?

Киммуриэль недоверчиво посмотрел на него. На лице псионика застыло выражение, умолявшее друга объяснить, зачем ему надо найти Доум’вилль.

Однако, он мудро не стал облекать свой вопрос в слова. Он шпионил вовсе не за Доум’вилль, а за Громфом. И это было очень опасно, даже безрассудно. Но Киммуриэль не мог сопротивляться. Он хотел видеть лицо Бэнра, когда Кь’орл материализуется в его комнате! Пусть попробует свое жалкое понимание псионики против атаки, которую она начнет!

– Еще нет, – ответил он, потому как не мог позволить Джарлакслу узнать свою истинную цель, таким образом, признав, что за ужасной катастрофой стоит он.

– Я вижу, – не слишком убеждённо сказал Джарлаксл. И Киммуриэль понял, что друг видел его насквозь, как и разгадал его жалкую попытку увернуться. – Ладно, скажи мне, как найдешь её. Я хочу спасти бедняжку и жду, что она окажется полезной.

Если бы псионик потратил несколько минут на логическую оценку своих действий, он мог бы понять – как только Джарлаксл узнает о катастрофе, обрушившейся на Дом Бэнр и Мензоберранзан, он, несомненно, свяжет её с Киммуриэлем.

Но Киммуриэль был слишком взволнован, чтобы раздумывать, а потому снова нырнул в соединяющий кристалл ожерелья, ища Громфа.

И он нашел архимага, который, крича, пытался выцарапать себе глаза. На лице отшатнувшегося Громфа застыло выражение чистого ужаса.

Возликовавший Киммуриэль поменял угол обзора, ожидая увидеть свою мать.

И мгновенно отшатнулся, вцепившись в собственные глаза. В ужасе, он споткнулся и упал на пол – и лишь это одно спасло его разум, ибо падение прервало связь с комнатами Громфа в Сорцере.


Ростом с троих дроу, двуглавый, с ужасными яркими красно-синими мордами бабуина или мандрилла, двуногий и двурукий – хотя руки эти оканчивались длинными щупальцами, покрытыми присосками, которые ловили, удерживали и подтаскивали добычу в пасть монстру – и с гигантским сильным телом, напоминающим ящерицу, могучий и мощный зверь вынужден был присесть, чтобы поместиться в комнату.

До тех пор, пока он без видимого усилия не провалился сквозь каменный пол, взмахивая своим огромным хвостом, который оканчивался лезвиями. Казалось, они больше подходили горному гиганту, могучее оружие с легкостью рассекло грибные и каменные стены, без труда круша их, – несмотря на все мощные чары, которые были наложены с целью укрепить стены башни Архимага Мензоберранзана. Двеомеры казались детской игрой рядом с этим зверем.

Одна голова бабуина завизжала на другую, протестуя, но та только плюнула на соседку, продолжая тысячелетнюю битву между двумя сущностями этого огромного монстра.

Один из самых великих магов смертных миров задрожал и распластался, беспомощно барахтаясь в своей мантии. Он не мог найти слов, чтобы позвать на помощь или молить о пощаде.

Потому что для Принца Демонов Громф Бэнр был не больше, чем просто насекомым.


Джарлаксл влетел обратно в покои Киммуриэля, находя псионика дрожащим на полу в полубессознательном состоянии.

– Какого...? – выпалил Джарлаксл, которого не на шутку встревожило подобное состояние Киммуриэля. У Киммуриэля истерика! У Киммуриэля, который жил в улье с иллитидами!

– Не Кь’орл... – снова и снова шептал псионик. Следуя внезапному порыву, Джарлаксл снял свою волшебную глазную повязку и одел её на друга. В самом деле, защитные и успокаивающие чары предмета помогли Киммуриэлю обрести немного самообладания. Тем не менее, псионик смотрел на Джарлаксла, выпучив глаза и дрожа так сильно, что наемник слышал, как стучат его зубы.

– Что случилось, друг мой? – умоляюще спросил Джарлаксл.

– Не Кь’орл, – заикался Киммуриэль. – Громф... вызвал...

– Громф пытался вызвать твою мать? – спросил действительно озадаченный наемник, пока Киммуриэль продолжал, заикаясь, повторять знакомое имя.

Наконец, на псионика снизошел момент просветления, и он отчаянно схватил Джарлаксла, подтягиваясь, чтобы внимательно посмотреть в лицо друга.

– Архимаг, – пробормотал он. – Архимаг... врата...

– Для Кь’орл?

Киммуриэль кивнул, а потом быстро-быстро замотал головой.

– Врата в Абисс? – предположил Джарлаксл. Он знал, что оставшееся от Кь’орл Одран, Матроны Матери Облодра, по слухам, заключено на нижних планах, служа Бейлору.

Киммуриэль закивал так взволновано, что, казалось, его голова вот-вот отвалиться.

– Не для Кь’орл...

Джарлаксл уставился на Киммуриэля, когда тот прошептал имя.

– Демогоргон.

Демогоргон, Принц Демонов, самое мощное существо Абисса. Существо, которому даже Ллос не решилась бы бросить вызов.

Джарлаксл резко выпрямился, отпуская Киммуриэля, который опять безвольно плюхнулся на каменный пол. Наемник оглянулся, словно ожидая, что страшное несчастье вот-вот настигнет его. Он знал про Демогоргона – все знали про Демогоргона – и такие мысли были не напрасны.

Возможно, весь Фаэрун скоро познает страдания.


Когда восторг от того, что двое Харпеллов и Стокли Серебряная Стрела все еще живы, утих, все, казалось, успокоились.

– Я могу рассчитывать на то, что нас оставят в покое? – спросила Матрона Мать Зирит Дзирта, и он снова заметил любопытство в её взгляде. И это выводило его из равновесия.

– Я прослежу за этим, – сказал Дзирт. Или начал, когда страшный грохот потряс залу Предвечного, доносясь из маленькой прихожей, которая скрывала в себе рычаг управления потоком магии, идущей к этим комнатам из разбитой Башни Магии в Лускане.

Окружающие подпрыгнули, разворачиваясь и вытаскивая оружие. Все, включая Зирит. И дроу, как и все остальные, удивленно ахнула, когда из комнаты вышел высокий мужчина, одетый в особую мантию, по которой даже Дзирт узнал Архимага Мензоберранзана.

Спотыкаясь, Громф бросился через мост, несколько раз едва не падая в яму. Он останавливался и оглядывался назад, словно ожидая огромного монстра, который мог преследовать его.

– Ба, что за трюк? – спросил Бренор, бросаясь к Матроне Матери Зирит, которая стояла, качая головой в полной растерянности.

Дзирт тоже не мог понять происходящего. Он узнал Архимага, но зачем он явился сейчас? И зачем шел на их сторону ямы? Ибо, несомненно, Громф Бэнр мог с легкостью уничтожить их всех, атакуя с обратной стороны.

Смущение Дзирта превратилось в ужас, когда Кэтти-бри встала на пути архимага.

– Тебе нельзя быть здесь! – воскликнула она, поднимая зачарованный жезл. – Убирайся!

Громф резко остановился, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он понял, что в комнате есть кто-то еще. Он посмотрел на женщину, вставшую у него на пути. Янтарные глаза, сейчас покрасневшие и исцарапанные, опасно сверкнули.

Но Кэтти-бри не моргнула. Она смело стояла на прежнем месте.

Туман клубился вокруг Громфа, словно сама земля отвечала на его зов, на его призыв.

Маленькие язычки пламени затанцевали вокруг Кэтти-бри, когда она шагнула вперед, становясь перед опасным дроу.

Дзирт оказался рядом с Зирит, но вдруг почувствовал, что это дело не относилось к нему. Он посмотрел на Зирит, и понял, что она тоже не желала иметь ничего общего с боем, который медленно разгорался перед ними.

– Не стоит бросать мне вызов, глупая женщина, – предупредил Громф. – Не сейчас.

– Если ты пришел драться, ты получишь битву, – сказала Кэтти-бри. Огонь позади неё вспыхнул интенсивнее, и среди языков появились фигуры, живые и желающие свободы.

Но серый туман Громфа закружился, превращаясь во что-то дьявольское и темное.

Архимаг зарычал и направился назад, возвращаясь в маленькую комнату. С ревом он метнул огромный заряд молнии, который пронесся над ямой. Делая дугу в воздухе и искрясь, он ударился о камни небольшой комнатки. Снаряд был такой мощный, что воздух внутри маленькой залы пропах сильной грозой.

– Меня преследуют, – прорычал он в ответ на недоуменный взгляд Кэтти-бри. – Эту комнату нужно запечатать!

– Сделайте это! Ох, прошу вас, просто сделайте! – послышался другой голос, и все обернулись, замечая Джарлаксла, опрометью влетающего в комнату. – Взорвите! Уничтожьте! Ликвидируйте! И быстрее!

– Ты знаешь? – резко спросил Громф.

Пламя ринулось в сторону Кэтти-бри, выпрыгивая перед ней и принимая форму. Она подняла свой жезл, который почернел и покрылся красными прожилками.

– ослабь власть водных элементалей, – потребовала Кэтти-бри голосом, который теперь казался иным – шипящим и трескучим, словно слившимся с огненным жезлом.

Громф начал заклинание, как и Пенелопа, Киппер и Толивер. Все маги одновременно обрушили свои двеомеры на яму. Одно заклинание было предназначено для того, чтобы нейтрализовать магию, когда другое упадет в яму, врываясь в танец водных элементалей и уводя их от двери злополучной комнаты.

В это время Кэтти-бри бросила собственную магию, заставляя Предвечного восстать. Зала вздрогнула, весь комплекс зашатался под властью богоподобного зверя. Вверх поднялась стена лавы, несущая с собой большие черные камни, послушные воле Кэтти-бри. Поток взмыл над головами остолбеневших компаньонов, врываясь в комнату с рычагом. Лавовые камни разбивались и отскакивали от моста. Урчание Предвечного было таким мощным, что заставило многих упасть на пол.

Но не Кэтти-бри, которая крепко стояла на ногах, тщательно сконцентрировавшись на своих приказах к Предвечному.

Все закончилось так же внезапно, как началось. Расплавленная жижа вернулась в яму, а водные элементали прыгнули назад, начиная свой магический танец. Клубы пара заполнили камеру, превращая все вокруг в призрачные тени. Когда туман рассеялся, Дзирт увидел, что моста через яму больше не существовало. Он был разбит и обрушен падающими валунами. Злое оранжевое свечение, заполнившее маленькую залу, быстро становилось черным. Погребая под собой рычаг и комнату.

Дзирт посмотрел на Кэтти-бри, которая стояла напротив Громфа. Два мага снова угрожающе уставились друг на друга.

Следопыт медленно двинулся вперед, готовясь бросится на Архимага, если тот попытается причинить вред Кэтти-бри.

Но Громф, только что удравший от самого опасного чудища с нижних планов, лишь почтительно поклонился.

Кэтти-бри не моргнула. Она скинула свою пламенную защиту, и живое пламя, по её приказу, прыгнуло на толстую паутину, покрывавшую стену алтарной комнаты Дома Ксорларрин. Паутина распадалась под натиском огненных языков. Пауки визжали и кружились в дыму смерти. Матрона Мать Зирит охнула и отшатнулась, спотыкаясь и снова усаживаясь на алтарный камень.

Громф усмехнулся, и, к удивлению всех в комнате, снова поклонился Кэтти-бри.

Лицо молодой волшебницы носило странное выражение, и Дзирту показалось, будто она что-то внимательно слушает. Словно Архимаг тихо говорил нечто, обращаясь к ней телепатически.

– Мы нужны тебе, – в конце концов, сказала Кэтти-бри. – А ты нужен мне.

Великий архимаг Громф Бэнр с удивлением посмотрел на женщину.

Но не стал возражать.

ЭПИЛОГ

В тот же тяжелый день, пятнадцатого Найтола, 1486 года по Летоисчислению Долин, Года Серпантина Гор Нефер, когда был уничтожен барьер Фаэрзресс, дворфы одержали победу в Гаунтлгриме, а Демогоргон вышел в Подземье Фаэруна, Бренор стоял напротив трона Дворфских Богов в приемной зале Гаунтлгрима.

На кресле перед ним покоилось тело Коннерада Браунавила, Двенадцатого Короля Митрил-Халла.

– Гайрм ми Коннерад Браунавил Ард-Риг а’ чьад айр Гаунтлгрим! – сказал Бренор, объявляя Коннерада Первым Королем Гаунтлгрима. Торжественные выкрики и стук кружек разнеслись по огромной зале.

– Адлайк Коннерад ком-глормор, – продолжал Бренор. – Похороним Коннерада во славе!

Тело унесли, и король Эмерус Боевой Венец с помощью Рваного Дайна и Мандарины Доббербрайт воссел на трон следующим. Старый король устроился поудобнее, хотя его дыхание все еще было медленным и затрудненным.

– Мой старый друг, ты честно заслужил свое место здесь, – прошептал ему Бренор, наклоняясь вперед, очень близко к уху Эмеруса. – Я благодарен тебе за то, что ты позволил мне объявить Коннерада первым.

– Да, – ответил Эмерус. Казалось, ему хотелось сказать что-то еще, но у дворфа не хватало сил.

– А теперь твоя очередь, – снова шепнул Бренор. – Правь хорошо.

Он начал отступать, чтобы объявить нового Короля Гаунтлгрима, но Эмерус с неожиданной и удивительной силой схватил и дернул друга за воротник.

– Нет, – тихо сказал он. – Морадин призывает меня, друг мой. Настало время.

Бренор отстранился и выпрямился. Он захотел поспорить, но увидел, что свет уже оставляет глаза старого короля Эмеруса Боевого Венца.

– Гайрм ми Эмерус Ард-Риг эн дарна айр Гаунтлгрим! – проговорил Бренор как можно громче. Он знал, что Эмерус, дорогой Эмерус уже ускользает далеко-далеко от него. Бренор хотел, чтобы его старый друг услышал свое назначение, с гордостью относя его к столу Морадина.

Вскоре после этого громогласные крики прорезали тишину дворфской родины, проносясь от превратной до Кузни.

– Да здравствует Бренор Боевой Топор, Третий Король Гаунтлгрима!


Тропа разрушений, оставленная Демогоргоном, извивалась от Сорцере к Тир Бреч, а потом к выходу из пещеры Мензоберранзана. Путь Принца украшали груды щебня, в которые превратились несколько домов дроу, и бесчисленные трупы темных эльфов, как и других существ, которые сходили с ума при одном виде ужасного зверя.

Весь город одновременно затаил дыхание. Ибо пусть не так уж долго был Принц Демонов в Мензоберранзане – такие крики, такие страшные призывы раздавались вокруг, что каждый Дом затаил молчание, не желая привлекать к себе внимания.

Вскоре раздадутся громогласные обвинения, опасения, ядовитые слова. Они потекут от одного Дома к другому, и так многие из них обрушатся на Дом Бэнр, но в каждом злобном порицании будет звучать ужас. Искренний и не беспричинный.

И насколько сильнее стал бы страх жителей Мензоберранзана, узри они сейчас стены Фаэрзресс, где вспыхивало все больше ярких и сильных огней. Остальные демонические лорды проходили через рухнувший барьер.

В логове Абисса, Королева Пауков радостно урчала. Все её соперники скоро уберутся восвояси, и она обретет столько возможностей!


То, что вначале казалось показным, теперь превратилось в выражение уважения. Тела двух дворфских королей, в героических позах, были установлены на пьедесталы над троном Дворфских Богов. Коннерад и Эмерус стояли, как живые, но погребенные в коже из охлажденной лавы, созданной Кэтти-бри.

Элементаль сказал ей, что так было принято в ранние дни Гаунтлгрима, когда дворфы хоронили своих королей в саркофагах из черного камня. И действительно, последовав указаниям зверя, дворфы раскопали давно разломанную залу, где обнаружили старый могильник в котором нашли захоронения первых жителей Гаунтлгрима. Они не нашли статуй, подобных тем, что были созданы для Эмеруса и Коннерада, но надгробные плиты многих могил были выполнены в виде барельефа дворфа, погребенного внутри.

И тогда Король Бренор приказал полностью открыть это кладбище. Он потребовал соответствующей чести для каждого дворфа, погибшего за возвращение их древней родины.

– Он заявил, что Тибблдорф Пвент тоже получит свою статую, – проинформировала Кэтти-бри Дзирта спустя несколько дней.

– Как у Коннерада и Эмеруса? Не могилу?

– Первый дворф, павший за возвращение Гаунтлгрима, – ответила Кэтти-бри.

– Твой Предвечный питомец поможет, полагаю, – захихикал Дзирт.

– Мой питомец… – повторила Кэтти-бри, тяжело вздохнув, она очень четко осознавала, что положение вещей едва ли является таковым. На самом деле она все яснее чувствовала, что зверь жаждет свободы.

– На стене напротив трона, – пояснила Кэтти-бри. – Бренор хочет видеть Пвента, когда будет вести прием. Чтобы черпать силы.

Дзирт кивнул. Это казалось хорошей идеей.

– Он попросил Пенелопу и Киппера вернуть прах из Длинной Седловины, чтобы погрести его тут, – продолжала Кэтти-бри, и Дзирт снова кивнул.

– Я отправляюсь с ними, – добавила женщина, и в этих словах было нечто большее, чем просто уведомление о поездке по поручению Бренора. Дзирт знал, что таким образом женщина напоминала ему о своем предложении поселиться в Длинной Седловине.

Дзирт опять кивнул и улыбнулся, хоть и подумал о том, что ему будет трудно сделать это. Он слишком долго сопровождал Бренора – и принять идею покинуть его, было не просто.

Но он будет сопровождать Кэтти-бри. Если не в этот раз, то в следующий. Чтобы назвать Длинную Седловину своим домом.

– У тебя есть время, любовь моя, – заверила его Кэтти-бри. – У нас еще столько дел. Я хочу, чтобы правление моего отца было долгим, но ничего не выйдет, если…

Дзирт с удивлением посмотрел на неё.

– Магия погибает, – сказала женщина. – Огненный зверь найдет путь к свободе намного раньше, чем Бренор умрет от старости.

– Ты сказала «если...».

– Может быть, есть решение, – ответила женщина. – Мне нужно многое сделать.


За реконструкцией, дальнейшим захватом шахт и новых залов, укреплением нижних уровней и защитой от дикого Подземья, за криками лидеров бригад, руководящих работами, первым шипением печей Гаунтлгрима, первым стуком молотков Бренор Боевой Топор сосредоточил внимание на тронной зале, желая сделать её собственной.

Он поставил статую Тибблдорфа Пвента, эту мумию своего верного щитового дворфа, прямо напротив трона. Чтобы черпать силы.

И именно ради этой цели он поставил справа от своего трона большое кресло, на которое он пригласил Маллабричез Феллхаммер на великое торжество.

Большой праздник разгорелся в залах Гаунтлгрима, когда второе кресло было установлено слева от трона. На него уселась Кулак, Таннабричез Феллхаммер, здоровая, сильная и готовая к бою.

– Две королевы, а? – хихикали дворфы и подмигивали друг другу, обсуждая установку третьего стула.

– Ах, быть может, Бренору повезло узнать, что это станет путем в старые времена? – каждый раз отвечал тот или другой.

Но Бренор не заботился о шутках, подмигиваниях или намеках на скандал. Он следовал шепоту дворфских богов. Он следовал эху своего сердца.

Он был Бренором. Бренором Боевым Топором. Третьим Королем Гаунтлгрима.

Он больше не был беспокойным, как в прошлой жизни, посвященной Митрил-Халлу. Дорога уже не звала его за собой. Не теперь, во всяком случае. Он принадлежал этому месту. Именно потому ему было позволено снова вернуться на Фаэрун.


– Ты с ума сошла, – саркастически заметила Пенелопа, выслушав план Кэтти-бри. Женщина изложила свои мысли Кипперу, и, как не удивительно, Джарлакслу – который совершенно неожиданно появился в их лагере – по крайней мере, для Харпеллов – в их первую ночь за пределами Гаунтлгрима.

– Ты не понимаешь, с какими силами связываешься, – вмешался Киппер, недоверчиво покачивая головой.

– Я понимаю, что эти силы нужно держать в яме. И сделаю все, что от меня зависит, – ответила женщина.

– Мне кажется, он говорил о кое-чем другом, – пояснила Пенелопа слова Киппера. – Мало кто на Фаэруне готов будет поспорить с этим…

– Я… – начала Кэтти-бри.

– Но я готов, – прервал Джарлаксл прежде, чем женщина начала излагать свои аргументы. – Это вариант.

Кэтти-бри кивнула и дала наемнику продолжать.

– Лускан – мой город, – пояснил Джарлаксл, и Харпеллы, казалось, были слегка озадачены этим смелым заявлением, хотя, конечно, до них доходили слухи о том, что за темными силами, управляющими Городом Парусов стоят дроу. – И я отлично знаю архимага. Теперь он не сможет вернуться в Подземья и Мензоберранзан. Поэтому, мне кажется, он примет мое приглашение.

– И восстановит башню Волшебства? – скептически спросил Киппер. – Мы говорим о древней магии, потерянной вместе со старым миром.

– А я говорю о древнем архимаге, чьи кости давно должны были обратиться в пыль, – хитро сказал Джарлаксл. – Но он все еще жив. И если кто-то, кроме самого Эльминстера имеет шанс все починить – это архимаг Громф.

Пенелопа бросила сочувствующий взгляд на Кэтти-бри.

– План кажется отчаянным.

– Так и есть, – согласилась женщина. – Но что еще делать? Могу ли я позволить огненному зверю уничтожить все, что создал мой отец? После извержения вместе с королем Бренором в огне сгорят тысячи невинных жителей Побережья Мечей.

Харпеллы обменялись взглядами.

– Мы сделаем все, чтобы помочь тебе, – сказал Киппер.

– Библиотека Плющевого Поместья в твоем распоряжении, – добавила Пенелопа.

– Твоем, но не мага дроу! – быстро добавил Киппер. – Прошу, держи его подальше от границ Длинной Седловины.

– Если архимагу понадобятся ваши книги, я лично навещу вас, – заверил их Джарлаксл касаясь полей своей шляпы и довольно непристойно подмигнул Пенелопе.

– А теперь, позвольте распрощаться, – добавил наемник. Кажется, мне нужно умаслить архимага, а это не такая уж простая задача.

– Ты доверяешь ему? – спросил Киппер, когда Джарлаксл ушел.

Кэтти-бри, глядевшая туда, где скрылся наемник, кивнула.

– Да. Как и мой муж, который лучше знает Джарлаксла.

– У него в голове много разных идей, – предупредила Пенелопа. – И не все из них обернуться в твою пользу.

– Но все – в пользу Джарлаксла, – согласился Киппер.

Кэтти-бри улыбнулась и повернула голову к Харпеллам.

– Мир – интересное место, – сказала женщина. На этом она закончила. На лице Кэтти-бри застыла улыбка.

Потому что она понимала тьму, с которой должна столкнуться, и если она даст своей улыбке погаснуть – она боялась, что больше никогда не сможет засмеяться.


В комнате, располагавшейся на самых нижних этажах восстановленной дворфской родины, Громф Бэнр дожидался возвращения Джарлаксла. Он был удивлен, когда брат явился вместе с Матроной Матерью Зирит и Киммуриэлем Облодрой.

Громф злобно уставился на Киммуриэля, но тот лишь одарил его кратким и невинным шепотом:

– Что же вы наделали?

Громф подавил рычание. Он не желал вспоминать о том, что его ошибка призвала Демогоргона на Первичный Материальный План. Но, в конце концов, у него ничего не выходило.

– Я думал, король Бренор поменял планы и готов дать Матроне Матери Зирит уйти, – сказал бывший архимаг Мензоберранзана Джарлакслу, желая сменить тему.

– Ты прав, – ответила Зирит.

– Бренор изъявил желание поговорить с Зирит перед тем, как она уйдет, – пояснил Джарлаксл. – Но я решил по-другому.

– И ты забрал её.

Джарлаксл небрежно пожал плечами.

– Кажется, ты много ночей провел, вынашивая свои планы, – бросил Громф.

– Ох, разумеется, брат! – жизнерадостно согласился Джарлаксл. – Этот разрушенный город, моя родина, нуждается в заботе.

– Звучит, как очередной идиотизм.

– Ну, знаешь. Если мы здесь говорим об идиотских поступках… – ответил Джарлаксл, заставляя свой непрозрачный намек на Демогоргона повиснуть в воздухе. Рычание Громфа показало, что он оценил колкость.

– Оставьте нас, – приказал Джарлаксл Зирит и Киммуриэлю. Как только его спутники отправились в другую комнату, наемник повернулся к Громфу.

– Если ты или этот несчастный Облодра еще раз вспомните о… неприятностях… в Сорцере, я превращу вас обоих в лягушек и выкину в пруд с голодными карпами.

– Расслабься, – попросил его брат. – У этого странного события могут быть неплохие последствия, если мы будем действовать с умом.

– Если у нас осталась хоть капля ума – нам стоит отправиться на другой конец света.

Джарлаксл откровенно издевался над подобным взглядом на вещи.

– Ты думаешь, что все закончилось, брат? – спросил он. – Это только начало.

– Ты пойдешь против матроны матери? – недоверчиво спросил Громф.

Джарлаксл не ответил, он даже не моргнул.

– Тогда тебе стоит принести им голову Дзирта До’Урдена, чтобы упрочить свою репутацию перед тем, как обмануть их.

– Дорогой брат, я принесу им куда больше, чем просто голову, – пообещал Джарлаксл. – Я приведу им самого Дзирта.



    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю