Текст книги "Архимаг(ЛП)"

Автор книги: Роберт Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Внезапно, он наткнулся на останки любопытного лагеря.

Кто-то создал костер для того, чтобы приготовить еду – Дзирт никогда не видел кобольдов, которые озаботились бы готовкой, или, по крайней мере, не знал, решатся ли они пойти на такие трудности посреди этого места. В конце концов, тут было не слишком-то много дров для растопки.

Он отметил отпечаток ноги в остатках сажи.

– Дроу? – прошептал он себе под нос. Форма ноги была слишком утонченная, а её края – слишком изящные, чтобы принадлежать кобольдам. Шаг существа был слишком мягкий, чтобы принадлежать орку или даже человеку.

Он обыскал маленькую комнату и наткнулся на любопытный пергамент. Он знал, что поверхностные эльфы используют такие для сохранения своей еды, отправляясь в путь.

Какие-то царапины на стене привлекли его взгляд. Нет, не царапины, понял он при ближайшем рассмотрении. Кто-то намеренно и умело прорезал глубокие борозды – буквы! – на твердом камне.

Дзирт узнал эльфийскую письменность, буквы поверхностных эльфов, не дроу, хотя он не знал слова, которое было вырезано на стене.

– Тиерф, – прочитал он вслух, с насмешливым выражением.

Он оглядел порезы, дивясь их острым краям и четким линиям. Здесь был использован какой-то волшебный инструмент.

Дзирт отступил, словно его ударили.

– Тиерфлин? – скорее спросил, чем просто выпалил, он. Его мысли метнулись к мертвому сыну Синафейн, а потом – к Тос'уну Армго, который, как он знал, владел мечом Кхазид'хи. Клинком, который мог так изящно и легко рассечь даже самые твердые камни. Был ли Тос'ун здесь?

Нет, этого просто не могло быть. Тос'ун умер на склоне горы Форспик. Он упал с неба на драконе, сброшенном на горный склон Тазмикеллой и Ильнезарой, и добитым братом Афафренфером. Дзирт сам видел это.

Возможно, это была Доум'вилль, дочь Тос'уна, которая, как сообщали, сбежала с мечом.

Но зачем ей быть здесь? Как она могла тут оказаться? Дзирт покачал головой. Вероятнее всего темные эльфы отобрали у эльфийки меч – в конце концов, это был меч дроу – но потом... Как они могли узнать, и зачем вообще озаботились начертанием этих букв на камне?

Дзирт еще раз покачал головой, не совсем уверенный в своих догадках. Это были эльфийские буквы, и они были вырезаны прекрасным резцом. Таким, как Кхазид'хи, но...

Он покачал головой в третий раз, слишком смущенный и изо всех сил старавшийся убедить себя, что пришел к неверным выводам. Скорее всего, надпись была вырезана много веков назад. И он едва ли мог понять причины. Но, независимо от этого, лагерь казался не таким уж старым, и это точно не было стоянкой кобольдов. Стоянка принадлежала тому или иному роду эльфов – почти наверняка – дроу.

Это значит – некоторые из них наверняка где-то поблизости.

Дзирт вынул свои лезвия.

Невидимый и бесшумный в тенях, он двинулся прочь из комнаты.

Охотник вышел на охоту.

– Может быть, они поворачивают, поднимаясь вперед, – предположил Киппер. – Или усики первородного зверя растворяются в воздухе, а потом воссоединяются?

Но Кэтти-бри оставалась непреклонной.

– Нет, – сказала она.

Руки женщины скользили по боковой стене природного туннеля. Изначальная сила, вены существа, шли прямо под ними, пересекая коридор под ногами.

– Может, параллельный туннель, идущий рядом с этим, – предложила Пенелопа. Кэтти-бри снова покачала головой.

Вокруг них она чувствовала только камень, но заметила, что одна из секций казалась другой. Её стены выглядели более ровными по сравнению с изогнутыми стенами туннеля.

– Комната. Скрытая, – сказала женщина скорее себе, чем другим. – Тут.

– Скрытая? – отходя, спросил Киппер. Позади него, Пенелопа начала творить заклинание. – Ты, должно быть, хотела сказать закрытая, – продолжил он, когда Кэтти-бри направила свои руки к ровному участку стены.

– Призванная каменная стена, – мгновение спустя объявила Пенелопа, и оба компаньона повернулись к ней. Она кивнула, указывая на точное место. – Магия все еще резонирует, хотя очень тихо. Это очень древнее колдовство.

– Он уходит туда? – снова спросил Киппер.

Но на этот раз Кэтти-бри покачала головой.

– Усик заканчивается там, – пояснила она, как и другие удивленная этим наблюдением.

– Еще одни врата сквозь стену, Киппер? – попросила Пенелопа.

– У меня осталось парочка для быстрого бегства, если оно потребуется, или для возвращения нас обратно, – ответил старый волшебник.

– Используй одно, – приказала Пенелопа. – Когда мы закончим, я создам межпространственную комнату, где мы спокойно сможем отдохнуть ночью, а ты сможешь восстановить свои заклинания побега.

Кипер кивнул и откашлялся.

– Оно не сработает, – уверенно сказала Кэтти-бри, прежде, чем Киппер начал колдовать.

– Слишком толстая? – спросила Пенелопа.

– Слишком защищенная, – ответила Кэтти-бри, снова ощупывая камень. – Она будет противостоять любой магии, попробовавшей уничтожить её.

– Откуда ты это знаешь?

Кэтти-бри на мгновение задумалась, а затем удивила ответом себя – и остальных.

– Предвечный сказал мне.

– Наша девочка сошла с ума, Пенелопа, – фыркнул Киппер. – Готовится стать настоящим Харпеллом, наверное.

– Откуда Предвечный может знать...? – начала было Пенелопа, но замолчала, когда Кэтти-бри начала читать заклинание. Её голос звучал мощно. Со своим акцентом она произносила непонятные слова, очень похожие на дворфские.

– Аинм ди, – читала Кэтти-бри. – Агаид на Думатаин...

Молодая рыжеволосая женщина закрыла глаза, давая словам течь сквозь себя. Зверь передавал их ей! Призраки Гаунтлгрима, сами воспоминания, резонирующие в этих древних стенах дворфской родины, отдавали ей заклинание.

Или, быть может, они обманывали её, на мгновение разволновалась она. Они могут держать её за дуру, заставляя использовать заклинание, которое обречет на смерть их всех.

Кэтти-бри была в восторге от магии. Она чувствовала себя лишь проводником, и это чувство также заставило её забеспокоиться, что первородный мог использовать её, чтобы облегчить свой побег.

Она отступила назад, когда последние звуки – "дачаиг фьер – чарад брасаир" – сорвались с её губ. Последний слог эхом отскочил от камней коридора и повис в воздухе, словно волшебный отзвук утерянных времен.

Земля затряслась, и Кэтти-бри в ужасе упала. Пенелопа и Киппер схватили её за руки, снова возвращая в вертикальное положение. Они повели женщину туда, откуда пришли. Киппер на каждом шагу кричал:

– Бежим.

Громкий скребущийся звук окружил спутников, земля задрожала сильнее, и это заставило Кэтти-бри освободиться из рук друзей, останавливаясь и оборачиваясь вокруг. Киппер и Пенелопа бросились назад, стремясь снова подхватить её, но, внезапно, тоже остановились.

Стена стала подниматься, пыль, мусор и камень, сформировавшиеся под волшебной преградой за многие века, отрывались и падали на пол. Стена почти пропала под потолком.

Кэтти-бри бесстрашно подошла к черному провалу, несмотря на то, что открывшийся туннель, как и зала Гаунтлгрима, выглядел, словно утроба древнего и огромного зверя, желавшего поглотить её.

– Ну, и что ты сказала? – потребовал Киппер.

– Понятия не имею, – призналась Кэтти-бри, даже не оглянувшись назад. Она подняла руку, быстро бросая заклинание, в результате чего перед ней, за открытой дверью, возник шар света.

Даже с этим магическим светильником небольшая комната осталась полутемной, словно сам её возраст каким-то образом боролся с действием чар.

Несмотря на это, Кэтти-бри двинулась вперед, оказываясь в совершенно прямоугольной невзрачной зале, шириной десять шагов вправо и влево, на запад и на восток, и длиной лишь в половину этого расстояния.

Нет, комната не невзрачная, поняла женщина, входя внутрь и обследуя место. Справа от неё, если идти глубже по туннелю, вдоль короткой западной стены, виднелись три больших куска квадратных камней, два из них лежали вертикально, а один располагался поперек сверху двух других. Он лежал слегка косо, делая сооружение похожим на дверной косяк, наклоненный влево. Вся конструкция толи стояла напротив плоской стены, толи опиралась на неё, толи вовсе находилась в ней – этого Кэтти-бри не могла понять.

Едва ли думая о своих действиях, Кэтти-бри медленно шагнула по направлению к странному образованию.

– Погоди, девочка! – услышала она крик Киппера, полный такой внезапной тревоги, что отреагировала на него, даже не оборачиваясь на друзей, ворвавшихся в небольшую комнатку.

– Что это? – спросила Пенелопа.

Киппер глубоко вздохнул и полез в сумку за драгоценным камнем.

– Это древние врата, – сказал он. Голос мага был чуть громче шепота. Он не мог найти в себе силы говорить громче.

– Откуда ты знаешь? – спросила Пенелопа, и Кэтти-бри в тот же момент повторила за подругой:

– Откуда ты мог узнать?

Но прежде, чем Киппер смог ответить, Кэтти-бри продолжила:

– Предвечный включает их, – сказала она.

Обе женщины посмотрели на Киппера.

– Зверь наделил их магией? – спросил Киппер. – Может быть. Да, это имело бы смысл. Дворфы использовали его, чтобы перемещаться, а Предвечный таким образом заимел себе немного свободы – взаимовыгодная договоренность.

– Ты не можешь этого знать, – сказала Пенелопа.

– Да мы ничего не можем знать точно, – парировал Киппер. – Мы говорим о строительстве и магии, которая живет старше эльфов. Мы говорим не о столетиях, а о тысячах лет.

– Но твое предположение верно, – заметила Кэтти-бри. – По крайней мере – частично.

– Тебе сказал Предвечный? – спросила Пенелопа, и Кэтти-бри просто пожала плечами, кивая.

– Есть один способ узнать наверняка, – объявил Киппер. Старый маг двинулся вперед, обходя Кэтти-бри. В руке он держал свой драгоценный камень. Он изучил две вертикальные каменные балки, а затем рассмеялся и установил камень, размером с человеческую голову, на той, что была слева.

Пространство внутри вспыхнуло, и Киппер упал, визжа от ужаса. Кэтти-бри и Пенелопа подхватили его, и трое с удивлением смотрели, как огонь плескался в центре портала. Постепенно, пламя начало затихать, а потом исчезло вовсе, словно его засосало в противоположную опору.

– Второй камень, – бросил Киппер. – Нам нужен второй камень, чтобы удержать магию, сидящую внутри портала.

– У нас нет второго, – напомнила ему Кэтти-бри.

– Конечно, нет! – сказал Киппер. – Но он нужен нам, чтобы активировать и удерживать портал открытым!

– Удерживать огонь, ты хотел сказать, – поправила Пенелопа. – Кто полезет в подобную дверь?

Но Кэтти-бри обдумывала разные варианты, вспоминая заклинания предвидения, которые она использовала, глядя в пламя. Другие видели в огнях разрозненные события. Пламя жило в камнях печи, или в кострах, или на факелах.

Но Кэтти-бри, с её кольцом и разговорами с Предвечным Гаунтлгрима, думала по-другому. Все языки пламени были для неё живыми – на самом деле являясь частью особого живого существа, Элементального Плана Огня. Они могли выбираться на этот план, привлеченные ударом кремня, стали или разрядом молнии. Но даже тогда, выглядя разобщенными, все эти существа сохраняли свою связь с родным планом, где все они были единым целым.

Так что Кэтти-бри могла заглянуть в очаг Митрил-Халла и видеть сквозь него, устремляясь к Элементальному Плану Огня, а оттуда – в очаг короля Эмеруса из Фелбарра.

Поэтому дворфы могли шагнуть в пламя, чтобы совершить путешествие к другим вратам. Быть может даже буквально шагая к Элементальному Плану Огня, чтобы снова вернуться на Первичный на другом конце портала.

Так говорил ей Предвечный. Так подсказывали ей инстинкты и воспоминания об использовании заклинаний прорицания.

Тем не менее, женщина покачала головой, все еще неуверенная, что это не ловушка. Не найдет ли она способ удержать врата лишь для того, чтобы Бренор сгорел, шагнув внутрь?

– Возьми свой камень, – сказала она Кипперу. – И давайте уйдем отсюда. Вернемся к Бренору и другим, расскажем им о своем открытии.

– Не стоит ли нам тщательнее все проверить? – спросил Киппер. Его нетерпеливый тон ясно говорил, что, по его мнению, именно так им и стоит поступить.

– Мой отец получит ответы от Трона Дворфских Богов, – сказала Кэтти-бри. – У нас есть над чем поломать голову.

– Например?

– Где искать второй камень, – сказала молодая женщина.

Киппер извлек драгоценный камень и вернулся в коридор. Кэтти-бри повернулась к двери, нараспев произнося другое заклинание. Её акцент вернулся, становясь таким сильным. Слова казались такими чуждыми, что всем окружающим, включая саму женщину, казалось, будто их произносит вовсе не она. Фразы словно бы текли через её тело.

Стена затрещала и застонала, медленно опускаясь на место. В конце концов, не осталось ни шва, говорящего о её местоположении.

– Но защита покинула её, – сказала Пенелопа, когда Кэтти-бри махнула им, давая знак уходить. – Если кто-нибудь пройдет здесь, он увидит потревоженный магический камень.

– Только никто не сможет пройти сквозь него, – заверила её Кэтти-бри.

– Казалось, никто не сможет спасти тех, кто пожелал сблизиться с Предвечным стражем Гаунтлгрима, – саркастически прошептал старый Киппер достаточно громко, чтобы спутники услышали его.

– На востоке все больше стычек, – сказал Бренор.

– Да, мальчики сражаются за каждую залу, – согласился Эмерус. – Кобольды, гоблины, орки и эти проклятые птицеподобные существа. Упрямые твари. Но мы пока не видели ни одного дроу.

– Они крепко засели в Кузне и нижних туннелях, не сомневайся, – заверил Бренор.

– Орки, которых мы поймали, говорят то же самое, – вставил Рваный Дайн.

– Так что продолжаем сражаться и активнее пробиваемся вперед, – подытожил Бренор. – Мы никогда не думали, что здесь будет по-другому, не так ли?

– Есть и хорошие новости, – сказал Рваный Дайн.

– Коннерад очистил туннель и почти обеспечил нам выход в долину. После того, как он со своим отрядом закончит, мы возьмем еще пять сотен воинов, и захватим залы!

Дверь в зал совета открылась и внутрь вошла Кэтти-бри, в окружении Пенелопы и Киппера.

– Что ты узнала, девочка? – спросил Бренор. – У нас много раненных, которым нужны твои заклинания.

– Да, по пути сюда я встретила Амбру, – ответила Кэтти-бри, и оба мага – Пенелопа и Киппер с удивлением повернулись к ней, когда женщина снова перешла на свой дворфский акцент.

– И где ты была? – спросил Бренор. – Искала проклятого эльфа?

– Точнее, искала вены Предвечного, – ответила Пенелопа, и все дворфы в комнате обратили на неё заинтересованные взгляды.

– Поток, текущий здесь с момента основания Гаунтлгрима, – быстро добавила Кэтти-бри. – Он рассказал мне и моим друзьям кое-что о делах ваших предков, сотворенных с помощью их огненного питомца.

– Что вы узнали? – спросил Эмерус.

Кэтти-бри пожала плечами, покачивая головой.

– Мне нечего рассказать прямо сейчас. Но, в ближайшее время, я надеюсь что-нибудь разузнать.

– Но нам не стоит бояться этих... огненных вен? – нажал Эмерус.

– Существо не вырвется на свободу, – заверила его Кэтти-бри. Женщина хотела закончить фразу словами "во всяком случае, пока", но решила все же промолчать.

– Оно просто разминается, – добавила Пенелопа. – Кажется, Предвечный решил, что твоя девочка – его союзник.

– Мне кажется, он не слишком рад тому, что темные эльфы использовали его дом для своих целей, – бросил Киппер. – Из того, что Кэтти-бри поведала нам об алтаре, стоящем прямо в зале первородного, я сделал вывод, что древнее существо может рассматривать их религиозные выходки, как святотатство.

– Ты имеешь в виду, что зверь мог бы помочь нам? – одновременно спросили Эмерус и Бренор. В их голосах звучала надежда.

– Лишь урывками, не более, – сказала Кэтти-бри прежде, чем Киппер успел закончить. Она не хотела давать ложных надежд. Она могла найти способы связаться с Предвечным через Элементальный План Огня, чтобы использовать эту силу в боях, как она уже проделала с кобольдами. Но она не желала, чтобы дворфы учитывали это при планировании своих атак, так как она даже не осмеливалась рассчитывать на помощь непредсказуемого зверя.

Хотя она все же питала некоторые надежды. Элементаль, прыгнувший на выступ в алтарной зале дроу, помог ей в бою против Далии и больших пауков, которых дроу поставили охранять святилище.

– Больше пользы я могу получить, глядя на пламя, глядя в пламя, и глядя сквозь пламя, чтобы получить представление о происходящем на других уровнях, – сказала она. – Если будут шансы взорвать другие бомбы кобольдов – я использую их, не сомневайтесь.

Казалось, этот ответ удовлетворил Бренора и собравшихся дворфов, которые, один за другим, признательно закивали женщине.

Кэтти-бри была рада, как рада была и остановиться на этом. Она не желала, чтобы её надежды осуществились. Все это было лишь экспериментом. Она знала, что никогда не сможет контролировать такую мощь, если та решит вырваться на свободу. Более того, общение с Предвечным научило её уважать первобытное существо, которое представлялось ей таким же могучим, как бог! И было кое-что, чего существо желало больше, чем просто помочь ей. Оно хотело бежать, чтобы снова вспыхнуть во всей своей красе и разрушительной славе.

Было еще кое-что, в чем не сомневалась Кэтти-бри: магия Башни Лускана истощалась, и если они не остановят разрушение, или даже не обратят его вспять, правление дворфов в Гаунтлгриме, если они все же вернут себе комплекс, будет коротким и закончится большим взрывом.

Глава 13

Вздохи двух матрон.

– Кобольды, – сказал Тсэбрек Верховной Матери Зирит, вернувшись в её покои, находящиеся в непосредственной близости от кузнечной залы К'Ксорларрина. – Прибежали из верхних комнат.

– Кобольды знали, что мы тут, – угрожающе бросила Зирит.

– И все-таки пришли, – согласился Тсэбрек. – Некоторые пали ниц, умоляя взять их в рабство.

– Дворфы внушают страх.

– Целая армия, – заявил архимаг К'Ксорларрин. – Армия. Не разведывательный отряд. Армия, которая может прижать Мензоберранзан. Хотя бы немного.

– Армия, которая захватит нас? – спросила Зирит.

– Мы страшны своими магами, но, как оказалось, дворфы привели своих собственных, – заметил Тсэбрек.

– Матрона Мать Бэнр знает.

– Это же дворфы из цитаделей Серебряных Пустошей, где Бэнры вели войну. Конечно же, она знает.

– Она ждет, что я позову на помощь.

Архимаг К'Ксорларрина кивнул.

– Буду унижаться, – пробормотала Зирит. Она опустила голову и закрыла лицо руками, мысленно оглядывая пройденный путь. Последние пару лет её дела шли все хуже. Она потеряла Брэк'тела, своего мага, дочь – могущественную Бериллип, которая погибла из-за группы, пришедшей, чтобы спасти пленников, приведенных в её молодой город нетерпеливым и невыносимым Тиаго Бэнром. Она потеряла Сарибель и Равеля, еще двух своих детей, которых отозвали служить в Дом До'Урден, чьими благородными представителями они стали теперь. Возможно, Сарибель со временем поднимется до Матроны Матери, раз уж она замужем за Тиаго, но в данный момент ни один из сильных дворян Дома Ксорларрин не был в распоряжении матери Зирит. А она так нуждалась в них.

– Кирий вернулась со встречи? – спросила она, не открывая глаз.

– Еще нет. Я думаю, ей многое нужно узнать у Паучьей Королевы.

Зирит, наконец, открыла глаза, недовольно глядя на Тсэбрека. Вряд ли она находилась в приятном расположении духа, чтобы выслушивать его колкости. Мужчина пожал плечами, что напомнило ей – позиция Тсэбрека была гораздо более шаткой, чем её собственная. Именно Тсэбрек стал проводником слова Ллос, создавшего Затемнение над Серебряными Пустошами. Но теперь Затемнение пропало, и пара смогла истолковать это лишь как знак, что поражение Паучьей Королевы в войне за Плетение заставило её отступить и от тайной магии.

И это было очень важно. Тайная магия была прерогативой К'Ксорларрина!

Их Дом, больше, чем любой другой в Мензоберранзане или иных городах дроу, мог получить максимальную выгоду в том случае, если Ллос продолжит интересоваться Плетением и владениями Мистры. Семья Ксорларрин уже давно занималась магией. Их мужчины-маги стояли на одной ступени со жрицами – отдельные мужчины, разумеется.

Попадут ли они теперь в немилость к Ллос? – думала Зирит. Было ли то, что армия дворфов объявилась в верхних туннелях их молодого города лишь несчастливым стечением обстоятельств?

– Что говорят Фэлас и Джемас? – спросила она, имея в виду двух дворян, которые продолжали служить Мастерами Сорцере в Мензоберранзане, и все еще не были отозваны в К'Ксорларрин.

– Все тоже самое. Демоны бродят по городу. Все дома призывают их на этот план, в огромных количествах. Архимаг Громф вызвал Марилит, хотя она, как сообщается, недавно была уничтожена мастером оружия Дома Баррисон Дель'Армго и должна была оставаться в ссылке, – Тсэбрек покачал головой, не зная, как это объяснить. – Это все хаос.

– Матрона Мать сжимает кулак, – предположила Зирит. – И, видимо, с благословения Ллос, о чем говорит тот факт, что её братик смог нарушить древние правила, призывая побежденного демона.

– Тебе надо позвать её, – осмелился сказать Тсэбрек.

– Ллос или Квентл Бэнр?

– Да, – ответил маг.

Матрона Мать Зирит вздохнула, кивая головой. Тсэбрек лишь сочувственно пожал плечами. Недавно он был полон надежд на великое возвышение себя и своей семьи в новых владениях Ллос.

– Стоит ли нам призвать собственных демонов? – спросил Тсэбрек. – Таков теперь новый путь темных эльфов?

Зирит покачала головой. Она не станет делать ничего подобного, пока её дочь не принесет свои ответы. Если Ллос покончила с Плетением и все надежды Дома Ксорларрин были разбиты, если Ллос теперь не благоволит их семьи или их городу – заполнить свои коридоры демонами значило, возможно, принести гибель самим себе.

– Хоштар что-то говорил?

– Никто нам не поможет, – ответил Тсэбрек. – Последнее, о чем он сообщил, так это о том, что Джарлаксл удрал из Дома До'Урден, забрав большинство своих доверенных людей, которых он заменил новыми солдатами Бреган Д'Эрт. Скорее всего, он теперь на поверхности, возможно, шатается от побережья к побережью. Хотя Киммуриэль...

– Не Киммуриэль! – ответила Матрона Мать Зирит. – Я не стану иметь дело с этим... да я лучше предпочту ползать по полу перед Матроной Матерью Бэнр, моля забрать наш город себе.

– Я понимаю твое нежелание.

– Он совокупляется с иллитидами, – выплюнула Зирит. – Мыслями, если даже не телом. Доверять Киммуриэлю значит верить существу, которое мы не понимаем. Я никогда не понимала, зачем Джарлаксл поставил его руководить Бреган Д’Эрт.

– Джарлаксл верит, что понимает Киммуриэля.

– Тогда он врет самому себе.

Тсэбрек почтительно поклонился, хотя Зирит видела, что он – как, в прочем и она сама, – не слишком искренне верил в то, что такой умный Джарлаксл когда-либо врал сам себе.

– Найди Джарлаксла, друг мой, – сказала Матрона Мать Зирит. – В конце концов, он может оказаться нашим единственным спасением. Только он хорошо знает наших врагов из верхних залов… и тех, кто еще остался в Мензоберранзане. Он посредник.

– Он всегда только посредник.

– И всегда – не слишком честный, – признала Зирит, обращаясь больше к себе, чем к Тсэбреку. Она ненавидела свое положение. Женщина часто работала с Бреган Д’Эрт раньше – величайшим достижением её племянника Хоштара были отношения, которые он потихоньку налаживал между К’Ксорларрином и Бреган Д’Эрт – потенциальный альянс и торговый путь, которые будут так нужны новому городу, если они соберуться конкурировать с Домом Ханзрин.

Кроме этого Хоштар приносил Зирит мало пользы. Он был в лучшем случае посредственным магом, который проводил больше времени волнуясь о своей нелепой алой завесе, нежели совершенствуясь в Искусстве. Зирит знала, что некомпетентность Хоштара в некоторой мере могла быть связана с его успехами в переговорах с Джарлакслом, ибо наемник наверняка легко влиял на её племянника.

– Мы найдем выход, блистательная матрона мать, – сказал Тсэбрек, низко кланяясь.

Матрона Мать Зирит одарила его теплой улыбкой и отпустила прочь.

Женщина с тревогой оглянулась на другую дверь комнаты, которая вела к часовне. Кирий была не там. Дочь отправилась к главному святилищу, находившемуся в зале Предвечного.

Возможно, это даст Матроне Матери Зирит возможность помолиться.

– Дом До’Урден, – сказал Громф матроне матери. Они стояли на балконе Дома Бэнр, глядя на город, где только что произошла последняя вспышка демонической жестокости. Она обрушилась на западную стену великой пещеры, на ворота Дома До’Урден.

– Полагаю, это не совпадение, – язвительно добавил Архимаг. Квентл задумчиво следила за происходящим. Это был выпад в её сторону. Без сомнения некоторые из великих Домов объединились против неё, вовлекая и тех, кто поддерживал её на совете. Они проверяли Квентл. Более того, оценивали, какую поддержку Дом Бэнр готов оказать своему игрушечному Дому До’Урден. И они делали все это с помощью демонов, зверей, которые не могут быть связаны с любым из Домов.

– Иди туда, и прихвати своего питомца, – приказала Квентл.

– Я послал кузенов Ксорларринов из Сорцере, сражаться на стороне Равеля, – ответил Громф. – Оба мастера, и это честно заработанное звание. Вместе с Равелем они будут грозным трио.

– И вместе с Равелем они получат только выгоду, если Матрона Дартиир погибнет, – сказала Квентл. – Маг спит и видит, как его сестра, Сарибель, занимает трон его нового Дома. Иди… – она замолчала.

– Нет, – бросила жрица, качая головой и меняя планы. – Вернись в Сорцере. Используй силу, чтобы отправиться в свою комнату в К’Ксорларрине. Проверь Матрону Мать Зирит.

– Ты имела в виду – принять её просьбу о помощи.

Матрона Мать Бэнр усмехнулась. Она вышла с балкона и демонстративно закрыла за собой дверь, давая Громфу знак уходить немедленно, используя свою магию.

– Я рад видеть вас, кузены, – сказал Равель, обращаясь к Фэласу и Джемасу. Двоица совершенно внезапно появилась в зале для аудиенций Дома До’Урден.

– Кузен, у твоих ворот стоят демоны, – заметил Фэлас.

– Архимаг предположил, что тебе может понадобиться наша помощь, – добавил Джемас.

– Не только у наших ворот, – сказала Сарибель, входя в комнату. – Нижние этажи кишат манами, а чазмы пикируют на балкон.

– Где Матрона Мать Дартиир? – спросил Джемас.

– Надеюсь, порезана на кусочки топором балгура, командовавшего манами, – ответила Сарибель, с трудом пряча свою улыбку.

– Дорогая кузина, Верховная Жрица, она – матрона мать твоего Дома, – осмелился сказать Джемас. Его дерзость заставила удивленно расшириться глаза Сарибель..

Женщина некоторое время заикалась, словно пыталась придумать ответ.

– Очистите это место от демонов, – наконец приказала она, вылетая прочь из комнаты.

Равель внимательно оглядел своих старших братьев. Эти двое были не самыми незначительными магами. Оба – Мастера Сорцере, и были ими десятилетиями – Джемас получил свой пост до Магической Чумы. Большинство ставило Джемаса на третье место в списке претендентов на должность Архимага Мензоберранзана. Фэлас был рядом с братом. Только Тсэбрек и Брэк’тел слыли более мощными магами среди представителей Дома Ксорларрин. А теперь и вовсе только Тсэбрек, когда бедный Брэк’тел потерял разум во время Магической Чумы.

Тем не менее, Равеля шокировало то, что мужчина любого ранга, будь то даже сам архимаг, осмелился говорить с верховной жрицей в таком тоне.

– Где Матрона Дартиир? – спросил Джемас Равеля.

– Как всегда – в её комнатах. Она появляется оттуда только для того, чтобы отправиться за стол Совета, когда Верховная Жрица Сос’Ампту Бэнр приходит за ней.

– Покажи, – попросил Фэлас.

Равель повернул озадаченное лицо на младшего из мастеров.

– У нас демоны за стенами…

– Не в доме, – прервал Фэлас. – Поэтому, отведи нас к Матроне Дартиир.

Трио магов двинулось по коридорам. Они спокойно проходили мимо воинов, метавшихся туда-сюда. Равель тщательно наблюдал за охраной Дома в этом месте. Правильно подозревая, что эти воины, принадлежавшие ко Второму Дому, могут быть не слишком рады вступить в бой.

Он не сомневался, что инициатором этого сражения были Баррисон Дель’Армго.

Коридор, ведущий к комнате матроны матери казался странно пустым, но отнюдь не тихим. Из-за центральных, богато украшенных дверей доносились звуки сражения.

Равель удивленно остановился, но Джемас хмыкнул и, выкрикивая проклятия, бросился вперед. Фэлас бежал за братом. Когда дроу оказались у двери, раздался громовой рев. Двери распахнулись, и несколько манов вылетело оттуда, падая на пол, где они завертелись и задымились, тая на глазах. Парящий чазм, гигантская жуткая муха, пронеслась через открытые двери. Монстр тяжело врезался в противоположную стену, испуская столп дыма.

И, упав на пол, умер.

Маги свернули за угол, и их глаза с удивлением распахнулись – но никто не был удивлен более, чем Равель, когда тот, следуя примеру братьев, устремил взгляд на Матрону Дартиир До’Урден. Женщина яростно сражалась, её металлический посох грациозно крутился в руках, ударяя вправо и влево, прихлопывая манов.

В отчаянии битвы Далия обрела ясность ума. Черви, которые копошились в мозгу, не могли отвлечь её. Не сейчас, когда со всех сторон наваливались когтистые демоны. Игла Коза стал её спасением, набирая новый заряд, когда Далия с силой ударила посохом в грудь мана, а затем замахнулась, с силой ударяя оружием по полу. Женщина разбила посох на три секции и закрутила ими над головой, отбрасывая в сторону еще одного чазма.

Все мысли Далии были сосредоточены на этом потрясающем оружии. Она вертела его, выполняя бесчисленное число комбинаций и приемов. Это был жезл, три жезла, палки, цепы, которые подчинялись её желаниям, крутясь в её ловких пальцах. И она использовала всю силу оружия и своих умений, сконцентрировавшись на этом. Далия обрела ясность ума и теперь держала в страхе спутанных червей, поселившихся в голове.

Разряд молнии шокировал её. Он проскользнул слева и ударил в линию манов.

Она заметила дроу, стоявших у двери, заметила второго мага, готовившего заклинания, и заметила направление удара.

Его разряд молнии был направлен в другую сторону, уничтожая нескольких манов, но, прежде чем он успел исчезнуть, вслед за первым, Далия ткнула туда своим магическим оружием, поглощая магию.

Теперь она ощутила силу молнии в Игле Коза, и с большим энтузиазмом бросилась в атаку. Она ударяла влево, а потом снова влево, приглашая манов справа протянуть к ней когтистые лапы.

Удар Иглы Коза прихлопнул двоих, и Далия освободила часть энергии разряда. Взрыв поднял манов с пола, подбрасывая их вверх и отшвыривая прочь, прямо на следующую линию.

Джемас и Фэлас изумленно глазели на происходящее.

Молния Равеля рванулась вперед, падая на группу демонов. Голодное оружие Далии снова поглотило разряд.

Не раздумывая, Далия бросилась вперед, прыгая в центр кучи врагов, и ударяя своим посохом по полу. Высвобожденная энергия вызвала огромный взрыв молний. Он откинул манов в сторону, подальше от женщины, туда, где они стали легкой мишенью для троицы магов. Используя волшебные снаряды и стены пламени, они быстро уничтожили противника.