Текст книги "Пуля ставит точку"

Автор книги: Роберт Пайк

Соавторы: Джеймс Макклар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Может быть, она принимает душ, – предположил Стентон.

Кленси покачал головой. Стентон пожал плечами.

– Или может быть, сидит в уборной…

Кленси поднял руку, чтобы снова постучать, но вместо этого негромко выругался, сунул её в карман и достал связку ключей. Через секунду один из них открыл примитивный замок; Кленси сунул ключи в карман и все трое вошли внутрь. Одного взгляда на разоренную комнату было достаточно, чтобы Кленси оттолкнул Стентона и торопливо захлопнул дверь.

Да, там было на что посмотреть: комната была разгромлена основательно. Кто-то сбросил подушки с кресел и дивана; распорол их и оставил на полу. Книги, вываленные из книжного шкафа, были вырваны из обложек и разбросаны повсюду; ящики небольшого письменного стола, стоявшего в углу комнаты, криво торчали наружу, выставив свое содержимое. Бумаги со стола были в беспорядке разбросаны по ковру. И даже ковер в одном углу был освобожден от удерживающих его кнопок и завернут. Трое мужчин посмотрели друг на друга, молча повернулись и направились в другие комнаты.

Кухня была пуста. Кленси уже собирался покинуть ее, когда Стентон вскрикнул. Повернувшись, он поспешил через полутемный холл мимо ванной в спальню. Столкнувшись с доктором Фрименом в дверях, они остановились, глядя с окаменевшими лицами на тело на кровати.

Длинные белокурые волосы были спутаны так, словно чья-то грубая рука схватила их и пыталась вырвать с корнем. Тело обнажено, на полной груди видны следы ожогов от сигарет, которые спускались по плоскому животу вниз к паху. Рот был заклеен липкой лентой, руки и ноги растянуты в стороны и привязаны к ножкам кровати. Между пышных грудей торчала рукоятка ножа. Струйка уже засохшей крови спускалась по животу и образовала темную лужу там, где полные бедра были прижаты к матрасу. Голубые глаза смотрели в потолок, мертво и отрешенно.

Доктор Фримен поспешил вперед. Стентон яростно боролся с веревками, привязывавшими тело к кровати; рука доктора остановила его, прежде чем он понял, что уже поздно.

– Оставьте её. Ничего не трогайте. Она мертва.

Потрясенный Кленси стоял в дверях. Он медленно прошел вперед, встал возле постели и посмотрел вниз на истерзанное тело. Его ум напряженно работал; кулаки сжимались и разжимались. Доктор Фримен вздохнул.

– Кто это, Кленси?

– Её звали Реник. Она была… каким-то образом связана с Росси…

– Как?

– Я не знаю, – мрачно ответил Кленси. – Не знаю…

– Ладно, – сказал доктор Фримен, – вам все-таки лучше позвонить в отдел по расследованию убийств.

Кленси не ответил. Он медленно повернулся и обвел взглядом комнату, словно сдавленная ярость его взгляда могла заставить молчавшую мебель рассказать об ужасных картинах, свидетелем которых та была. Один стенной шкаф остался нетронутым, тогда как высокий комод у другой стены демонстрировал в вывернутых ящиках все свое содержимое. Кленси посмотрел на пол, там было разбросано содержимое дамской сумочки, а сама сумочка отброшена в угол комнаты. Он задумчиво кивнул.

– Ну? – нетерпение заставило доктора Фримена повысить голос. Правда, тут же он его понизил. – Чего мы ждем? В другой комнате есть телефон. Вызывайте немедленно отдел по расследованию убийств.

– Нет! – Упрямство ожесточило голос Кленси. Его взгляд опять вернулся к кровати. – Еще нет!

– Подождите минутку, Кленси, – сказал доктор Фримен, его голос тоже стал жестче. Стентон наблюдал за ними с отсутствующим выражением лица. – Я врач, но я еще и полицейский офицер. Я был полным дураком, что послушался вас в госпитале. Позвоню сам.

Кленси отвел глаза от кровавого зрелища на кровати. Казалось, его мысли где-то далеко.

– Нет, доктор. Еще не время…

– Это вы так думаете, Кленси! Вы настолько устали, что уже не соображаете, что делаете. Вбили себе в голову какую-то чушь. Я позвоню сам. – Доктор Фримен направился в другую комнату, но Кленси встал на пути, твердо положив руку ему на плечо.

– Сейчас не время, док! Разве вы не понимаете? Если отдел по расследованию приедет сюда сейчас, все мы будем связаны в течение многих часов. И убийца навсегда исчезнет!

– О чем вы говорите?

– Вот о чем! – Кленси отпустил доктора и обвел рукой комнату. Посмотрите на это! Выйдите отсюда и снова посмотрите на гостиную! Вы говорите, что вы полицейский офицер? Что тогда вы думаете об этом хаосе?

– Разумется, убийца что-то искал, – Глаза доктора Фримена подозрительно сузились. – Вы хотите сказать, что знаете, что он искал?

– Конечно, – почти презрительно бросил Кленси. – Билеты на пароход. В Европу. И он их нашел.

– Билеты на пароход?

– Нужно слишком много времени, чтобы все объяснить, док, но поверьте мне на слово.

– И как вы определили, что он их нашел?

– Оглядитесь вокруг, – не выдержал Кленси. – Он перевернул всю гостиную. И половину этой комнаты. И затем он остановился, подойдя к этому шкафу. Почему? Совершенно очевидно, что ему никто не мешал; Мери Келли и Куинлевен все время наблюдали снаружи за домом. Он остановился, потому что нашел то, что искал. Или потому что она в конце концов заговорила и сказала ему, где лежат билеты. И вот почему он ее зарезал.

Он нахлобучил свою мятую шляпу, сунул руки в карманы куртки и зашагал по комнате. Мозг все больше набирал обороты.

– Вот почему нам не следует терять времени. Убийца может отплыть на судне уже сегодня вечером. – Он внезапно остановился. – Конечно, сегодня вечером!

– Почему?

Кленси уставился в пол, его мозг яростно перелопачивал факты, пытаясь объяснить их, пытаясь найти в них какой-нибудь смысл.

– Потому что были заказаны билеты на самолет, – сказал он наконец просто и убежденно. – И в комнате не было бритвы, чистой рубашки и даже лишней пары носков…

Доктор Фримен удивленно уставился на него.

– И какая связь между всем этим?

– Я не знаю, – тихо сказал Кленси. – Но я в этом уверен.

Доктор Фримен покачал головой.

– Я не понимаю, о чем вы, Кленси. Может быть вы и правы – вы часто оказывались правы. Но может быть и нет.

Я – офицер полиции, и вы тоже. И Стентон. Если мы не сообщим об убийстве, это будет для нас очень серьёзным проступком. Вы ведь знаете.

– Шесть часов, – твердо сказал Кленси. – Не больше шести часов. После этого по-видимому в любом случае будет слишком поздно. Если в течение этих шести часов все не выяснится, то я обещаю, что сообщу в отдел по расследованию убийств об этих двух случаях и одновременно сдам свой полицейский значок.

– Вы не должны этого делать, – доктор Фримен взглянул на него. – Если вы сообщите сейчас, то самое худшее, что вас ждет, это строгий выговор. Но если вы подождете шесть часов, или даже шесть минут, то дело не обойдется только возвратом полицейского значка.

Теперь Кленси посмотрел на доктора.

– А убийца исчезнет, – мягко сказал он. – Или это не считается?

– Это вы так думаете.

– Да, я так думаю. И я в этом уверен.

Доктор Фримен не сводил с него глаз. Наступило молчание.

– Вы умеете уговаривать, Кленси. – сдался наконец доктор. – А я старый дурак.

– Спасибо, док, – Кленси удовлетворенно кивнул и повернулся к Стентону. – А как вы считаете, Стен?

Стентон спокойно выдержал его взгляд.

– Ну, по-моему дело обстоит так, лейтенант – если вы забрались так глубоко в яму, то единственный способ выбраться из нее – это найти другой выход. Я с вами, лейтенант.

– Хорошо. Тогда уходим отсюда и возвращаемся в участок. Там нам предстоит большая работа.

– А как насчет Мери Келли? – спросил доктор. – Вы не хотите узнать, кто входил и выходил из здания?

– Я узнаю, – отмахнулся Кленси. – Но послушайте, нас здесь и так хватает– полицейских, засунувших шею достаточно глубоко в эту петлю, не хватало еще впутывать сюда Мери Келли.

– Она будет не против, лейтенант, – сказал Стентон. – Не только из-за вас.

Кленси предпочел не заметить этого замечания и направился к входной двери. Они вышли, Кленси на секунду задержался, чтобы выключить свет в гостиной. Заперев дверь, все трое медленно двинулись вниз по лестнице. Потом перешли на другую сторону улицы; Мери Келли и Капровски подошли к ним. Мери Келли посмотрела на тёмные окна квартиры.

– Она легла спать, – спокойно сказал Кленси, внимательно следя за поднятым вверх лицом сотрудницы в штатском. – У нее сегодня вечером были посетители?

– Вечером в здание входили и выходили множество людей, – сказала Мери Келли. – Я не знаю, приходили они к ней или нет. Я не обращала на них особого внимания, потому что не получала указаний насчет этого. – Она перевела взгляд с лица лейтенанта на окна квартиры. – Нам теперь прекратить наблюдение? Или все же есть шанс, что она встанет, оденется и выйдет, после того, как вы с ней поговорили?

– Она не встанет, – сказал Кленси. – Можете считать работу на сегодня законченной. Вы свяжетесь с Куинлевеном?

Мери Келли кивнула.

– Очень хорошо. Будем считать, что на сегодня все.

Он повернулся и направился к углу Коламбус-авеню, но Стентон придержал его за руку.

– Ваша машина, лейтенант, – сказал Стентон, указывая вдоль квартала. Я оставил её сегодня днем на той улице.

Кленси удивлено посмотрел на него. Сегодня днем? Неужели это было сегодня днем? Внезапно он вновь ощутил крайнюю усталость, почувствовал, что практически дошел до предела за долгие часы, которые прошли с того момента, когда он последний раз нормально спал.

– Ну, ладно, – подумал он неожиданно, – если это дело не прояснится в ближайшее время, то у меня будет много возможностей для отдыха. Очень много.

Повернул к машине.

– Я и забыл.

Пока он забирался на водительское место и брал ключи у Стентона, его мозг настолько очухался, что еще одна мысль ужалила его.

– А что еще ты забыл, лейтенант Кленси? – спрашивал он серьезно и настойчиво. Что еще ты забыл?

Глава 8

Суббота,21.10

Кленси поставил машину на очерченное белыми линиями место в гараже 52-го участка, запер коробку скоростей и выключил зажигание. Какое-то время посидел за рулем, откинувшись назад, наслаждаясь тишиной почти пустого гаража и знакомыми запахами и отдыхая; потом снова наклонился вперед и включил фары. Позади и сбоку от него открывались двери и ходили люди. Он встряхнул головой и огляделся. Весь обратный путь он проделал почти автоматически, будучи мыслями где-то далеко. Он даже не помнил, как повернул с улицы в узкий проезд, ведущий ко входу в гараж, и что было перед этим. Вздохнул, потер лицо, открыл дверь со своей стороны и выбрался из машины. Остальные молча поджидали его, терпеливо стоя на грязном бетонном полу, заляпанном маслом.

Они все вместе прошли по коридору, ведущему ко входу в старое здание. Подойдя к своему кабинету, Кленси остановился, протянул руку, зажег свет и кивнул остальным.

– Заходите и садитесь, я сейчас вернусь. Просто хочу кое-что проверить у дежурного.

Капровски прочистил горло, откашлявшись.

– Как насчет того, чтобы попросить сержанта послать кого-нибудь за сендвичами, лейтенант? Уже десятый час…

– Поедим попозже, – отрезал Кленси. – Когда все прояснится.

– Хорошо, – с готовностью согласился Капровски. – Но я говорил не о том, чтобы поесть. Я имел в виду только сендвичи…

– Позже, – решительным тоном повторил Кленси, и, закрыв обсуждение этой темы, пошел по коридору к дежурному. Тот при его приближении поднял голову.

– Добрый вечер, лейтенант, – сказал он вежливо, протянул руку, достал несколько записок и начал их изучать. – Мистер…

– … Чалмерс звонил три раза, – устало закончил за него Кленси.

– Да, вы правы, – как всегда сержант был удивлен способностями Кленси. – Он просил вас позвонить ему независимо от того, когда вы вернетесь. Он сказал, что это очень срочно. Вы хотите, чтобы я вас соединил? Он оставил номер своего телефона.

– Нет, – начал было Кленси, но в этот момент телефон на столике у сержанта зазвонил. Кленси подождал, пока тот поднял трубку. Последовал короткий обмен репликами.

– Это звонил доктор Фримен из вашего кабинета, – сказал сержант, – он просит послать кого-нибудь за четырьмя кофе.

– Хорошо, – сказал Кленси без всякого интереса.

– Так как насчет мистера Чалмерса?

– Нет! Не звоните ему. И я не хочу, чтобы вы меня соединяли, если он снова позвонит. Что-нибудь еще?

– Лос-Анжелес, – сказал сержант, рассматривая свои записи. – Из отдела опознаний персонально вам звонил сержант Мартин.

– Я поговорю с ним, как только вы до него дозвонитесь, – сказал Кленси. Его запавшие глаза сурово смотрели на сержанта. – И больше ни с кем.

– Хорошо, лейтенант, – Пальцы сержанта уже набирали номер.

Кленси вернулся к себе в кабинет, аккуратно пристроил свою шляпу на шкаф с документами и снял куртку. Пока остальные молча наблюдали за ним, снял ремни с кобурой, положил револьвер в верхний ящик стола и снова надел куртку. Затем застегнул нижнюю кнопку и сел в кресло. Доктор Фримен удивленно поднял глаза; в управлении у Кленси была репутация человека, избегавшего носить оружие.

– Револьвер?

– Я знал, что молодой врач в отчаянии, – сказал Кленси без особого интереса. – Отчаявшиеся люди часто впадают в панику и никогда нельзя предугадать действий паникующих людей.

Он повернулся, давая понять, что эта тема его больше не интересует, и посмотрел в окно. Вентиляционная шахта ночью казалась совершенно черной.

Интересно, висит ли на веревке сейчас какое-нибудь белье? – подумал он. – Может быть хоть ночью веревка свободна?

Повернулся к остальным.

– Хорошо, – сказал он усталым и безжизненным голосом. – Давайте работать. Сначала вы, Капровски. Что произошло в "Пендлтоне"?

Капровски, которому за время его отсутствия успели рассказать о событиях, произошедших в доме 1210 по 86-й Вест стрит и на которого они произвели огромное впечатление, уже достал свой блокнот. Послюнявил палец и открыл нужную страницу.

– Как я уже говорил вам по телефону из агентства Карпентера, этот тип Росси снимал номер в отеле "Пендлтон". Он уехал перед самым моим приездом, если быть точным, то в четыре часа тридцать минут пополудни, это согласно их записям, но весь предыдущий день он был там. Я уже говорил вам, что он заказал в компании "Юнайтед Эйрлайнс" билет на самолет до западного побережья. Так, он выехал через пятнадцать минут после того, как компания доставила ему билеты.

– Билеты?

– Я имел в виду билет. Там был только один билет. Я имею в виду билет на одного человека.

Кленси посмотрел на него.

– Билеты…Она сказала "билеты". Но человек часто говорит "билеты", даже когда путешествует один, если имеет в виду несколько мест. И она была… – Он встряхнул головой, чтобы немного освежиться. – Ладно, пропустим это. Пошли дальше. Когда он зарегистрировался в "Пендлтоне"?

Капровски заглянул в свои записи.

– Во второй половине дня в четверг. После четырех часов.

– Много у него было багажа?

– Два чемодана, и все.

– Ну, во всяком случае, это не выглядело так, будто он собирается в Европу.

Кленси пожал плечами.

– Я так устал, – подумал он, – что даже не знаю, что спросить.

– А что известно относительно прошлой ночи?

– Это главное, что я там проверял, – сказал Капровски, снова садясь на жесткий стул. – Всю прошлую ночь он провел в номере.

Кленси посмотрел на него.

– Кто это утверждает?

– Очень многие, – Капровски снова наклонился над своими записями, разбираясь в них. – Во всяком случае, достаточно большое число людей.

Он поднял глаза.

– Насколько я понимаю, вас больше всего интересует вопрос о времени, о том времени, когда Росси – Джонни Росси, я имею в виду – был подстрелен. Это произошло почти в три часа утра. Я полагал, что будет нелегко проверить, где находился наш парень именно в это время. Обычно люди в это время спят и кто может утверждать, что они занимаются чем-то другим? Но с этим Росси все оказалось не так, – теперь я имею в виду Пита Росси. Он звонил вниз в бар и заказывал выпивку каждые полчаса – Капровски проверил по своим записям – начиная с часа ночи и почти до четырех утра.

– В бар? У них есть бар?

– Да. Хотя и крутоват он для бара при моих доходах. – Слова Капровски, кажется, дошли и до него самого, он виновато огляделся и прочистил горло. Ну, конечно, я же должен был проверить… Во всяком случае, это не вызывает сомнений…

– Кто приносил ему выпивку?

– Каждый раз один и тот же официант, – сообщил Капровски, обрадованный тем, что может сменить тему. Нахмурился.

– Если Росси и покидал номер, то мог это делать только между выпивками и, откровенно говоря, это представляется маловероятным. По крайней мере он был в своем номере каждый раз, когда заказывал выпивку и когда ее приносили – Он покачал головой. – Отель "Фарнуорт" находится неподалеку, но все же не так близко. Конечно, мы можем проверить таксистов, но возле "Пендлтона" нет стоянки и для того, чтобы дойти до угла, нужно некоторое время. Даже если бежать. И еще многое зависит от того, удастся ли быстро поймать машину в такое время…

Теперь нахмурился Кленси.

– У них есть бар, открытый всю ночь, и нет стоянки для такси?

– Ну, положим, он открыт не всю ночь, – заметил Капровски. – Он закрывается в четыре тридцать, но до этого времени работает это точно. Бар есть, но не стоянка для такси. Черт возьми, лейтенант, большинство этих маленьких отелей берет лицензию на продажу спиртного, но не имеет стоянки такси.

– Ладно, оставим это, – сказал Кленси, придвинул поближе блокнот и достал карандаш, собираясь записывать. – Так, значит он не покидал свой номер в отеле всю ночь. Или по крайней мере в тот промежуток времени, который нас интересует.

Неожиданно он взглянул на Капровски.

– А вы уверены в официанте?

Капровски выглядел несколько смущенно.

– Я думал об этом, лейтенант. Он мне не лгал, я в этом уверен.

Кленси внимательно посмотрел на него, но отвел глаза.

– А известно ли что-нибудь о его посетителях?

Капровски самодовольно улыбнулся.

– Да, – ответил он. – У него действительно были посетители.

– Кто? Говорите же! Кто?

Капровски пожал плечами.

– Я не знаю, кто это был, но кто-то приходил к нему, как я полагаю, около половины четвертого утра.

– Вы полагаете? Почему?

– Официант, – объяснил Капровски. – Из бара. Всю ночь он носил к Росси по одному бокалу, но около половины четвертого ему было приказано принести два.

Кленси немного подумал.

– Выпивка была одна и та же?

Капровски ухмыльнулся.

– Я также подумал об этом, лейтенант. Нет – все разные бутылки.

Кленси коротко кивнул, отметив что-то в блокноте.

– Почему официант так точно говорит о времени?

– Они отмечают заказы в журнале, когда выходят из бара; мы проверили их записи.

– Видел он кого-нибудь, когда доставлял выпивку?

– Нет. Он говорит, что Росси встречал его в дверях, расплачивался и сам забирал поднос. Он ничего не думает по этому поводу, это обычная практика для таких заведений, как "Пендлтон". Они принимают посетителей в своих номерах в течение всей ночи и не все из них бывают достаточно одеты.

– А что известно насчет посыльного? Помнит ли он что-нибудь? Или лифтер – не помнит ли он, что отвозил кого-то в это время на тот этаж?

Капровски покачал головой.

– Посыльный говорит, что ничего не помнит. А лифт работает без лифтера. Я полагаю, что парень воспользовался лестницей, это самый надежный способ пройти незамеченным.

Кленси просмотрел свои записи; они состояли только из одного слова "выпивка" и ничего больше. Стентон откашлялся.

– С моей точки зрения все выглядит так, словно этот Росси пытался организовать себе алиби, – сказал детектив. – Заказывая себе выпивку таким странным образом ночь напролет.

– Не знаю, – задумчиво протянул Кленси. – Я сомневаюсь. Если он не покидал отель, то проще всего было организовать алиби, сидя в холле. Не кажется ли вам, что если он делал это намеренно, то ему следовало быть более внимательным, заказывая дополнительную выпивку в три тридцать.

Доктор Фримен внимательно слушал. Тут он поднял руку.

– Я не знаю о чем речь, – сказал он, – но из рассказа Капровски просто следует, что этот человек любит выпить. – Он немного подумал. – Ему нужно было оставаться на ногах всю ночь, может быть для того, чтобы встретить своего гостя, и он просто проводил за выпивкой время.

– Мне тоже так кажется, – согласился Кленси.

В комнату вошел полицейский в форме, осторожно неся в руках четыре пакета с кофе. Аккуратно поставив их на стол, вышел. Кленси взял один из них, открыл крышку и поднес к губам. В лицо ему ударил горячий и бодрящий запах; он отхлебнул кофе и скорчил недовольную гримасу. Затем снова поставил пакет на стол.

– Хорошо, Стен, – сказал он и подвинул ближе свой блокнот. Рассказывайте вашу историю.

Стентон торопливо отхлебнул кофе, поставил его на стол и вытащил из кармана блокнот; но прежде чем он успел начать свой рассказ, зазвонил телефон. Кленси кивнул Стентону и поднял трубку.

– Лос-Анжелес на линии, – сказал дежурный сержант и переключил аппарат.

Кленси прижал трубку к уху.

– Алло?

– Алло, лейтенант Кленси? Это снова сержант Мартин из Лос-Анжелесского отдела опознаний. Вы, ребята, оказывается работаете допоздна.

Кленси никак не прокомментировал это замечание. Он просто придвинул блокнот поближе и еще крепче прижал трубку к уху.

– Чем вы можете порадовать, сержант?

– Энн Реник, – начал сержант. Его голос звучал весьма официально так, словно он читал по бумажке. – Урожденная Энн Повалович, родилась в Денвере, Колорадо, в 1934 году, переехала в Лос-Анжелес с родителями в 1943 году её отец получил работу сварщика на военном заводе. Окончила в 1952 году среднюю школу в Голливуде. В 1959 году вышла замуж за Альберта Реника. Ни на одного из них нет никаких данных, уличающих их в уголовных преступлениях. Никаких отпечатков пальцев ни в архиве, ни у нас. Механический голос смягчился и стал более дружелюбным. – Как видите, мы не так уж много о ней узнали, лейтенант. Из того немногого, что нам удалось установить, складывается впечатление, что это симпатичная средняя пара.

– Каким образом она зарабатывала себе на жизнь? – спросил Кленси. Или она домохозяйка?

– Вы сказали "зарабатывала"?

– Правильно, – ответил Кленси. – Каким образом она зарабатывала себе на жизнь?

– Она только недавно начала работать маникюрщицей в салоне красоты одного из голливудских отелей. Что она делала до этого, мы не знаем. Вы сказали "зарабатывала"? С ней что-то случилось?

– Она убита. А что известно о её муже? Чем он занимается?

– Он торгует – продает подержанные автомашины. Складывается впечатление, что живут они неплохо… – Сержант заколебался, сообразив, как смешно звучат его слова в свете только что полученной информации. – Как она была убита?

– Ее зарезали. – Кленси задумался. – У них были враги?

– Этого мы не проверяли, – протянул сержант. – Мы послали человека к ним домой, это в паре кварталов отсюда, что само по себе чудо в этом городе, и он поговорил с некоторыми соседями. И кроме того наш человек говорил с хозяином салона красоты в отеле; она взяла небольшой отпуск. Сказала, что собирается навестить друзей. – Он помолчал. – Теперь, когда я думаю над этим, мне кажется странным– только что начать работать на новом месте и спустя неделю просить отпуск. – Голос сержанта звучал почти жалобно. Сегодня утром вы ничего не говорили о том, что она умерла.

– Утром она была еще жива.

– О! – В трубке повисла пауза. – Хорошо, мы будем проверять дальше. Чем-нибудь еще можем помочь?

Кленси подумал.

– А что вы можете сказать о Джонни Росси?

– О Джонни Росси? Об этом гангстере?

– Да, именно о нем.

– А что вы хотите о нем знать?

– Есть какая-нибудь связь между ним и этой женщиной?

На мгновение вновь наступила пауза, сержант был явно удивлен.

– В информации, которую мы получили к настоящему моменту, на такую связь ничто не указывает. Конечно, мы специально не занимались этим вопросом, и не спрашивали…

Сержант помолчал.

– Подождите минутку. Не отключайтесь.

На несколько минут наступил перерыв, потом, когда в трубке снова раздался голос сержанта, в нем явно звучало удовлетворение.

– Мне показалось знакомым название отеля, в котором она работала! Не знаю, связь это для вас или нет, но салон красоты, в котором она работала, находится в отеле, где живет Джонни Росси.

Кленси почувствовал, как по спине у него побежал старый знакомый холодок, словно мышка прошмыгнула. Он крепче сжал телефонную трубку.

– Не могли бы выяснить, сержант, встречались ли они? И если предположить, что встречались, то при каких обстоятельствах?

– Не знаю, смогу ли я сделать это сегодня, – с сомнением сказал сержант Мартин. – Сомневаюсь. У нас здесь уже седьмой час; салон красоты уже наверняка закрыт, но мы постараемся сделать все, что можно. Если не получится сегодня вечером, то завтра с утра я займусь этим в первую очередь. И пошлю кого-нибудь сегодня же поговорить с мужем, если тот дома; хотя конечно, вы понимаете, что он мог поехать вместе с женой. Завтра утром я проверю и магазин, торгующий подержанными автомобилями. И пошлю кого-нибудь поговорить с соседями. Я имею в виду, уже сегодня вечером.

– Чем быстрее, тем лучше, – сказал Кленси. – Звоните мне в любое время, как только удастся что-нибудь узнать. Дело очень горячее и у вас там может быть ответ.

– Мы начнем немедленно. Теперь, когда мы знаем, что произошло, сделаем значительно больше. У вас есть что-нибудь еще?

– Пожалуй, на данный момент это всё. Нет, подождите – как насчет фотографии?

– Мы попросим ее у мужа, конечно, если он дома. – Сержант заколебался. – Во всяком случае, нам придется ему сказать…

– Я бы воздержался от этого, – посоветовал Кленси. – Дело в том, что единственное, на основе чего опознали убитую женщину – это краткое описание примет в водительских правах. Вы же понимаете, что возможна ошибка, что это вовсе и не она. Конечно, фотография нам бы очень помогла.

– Да, пожалуй вы правы, – с облегчением согласился сержант Мартин. Человек, который разговаривал с соседями, сказал, что по их словам Реник последнее время очень нервничал. Не имеет смысла настораживать его, если на это не будет существенных причин…

– Но вы достанете фото?

– Мы добудем её вам каким-нибудь образом, – заверил сержант. – И пошлем по телетайпу в ближайшие полчаса. Я же говорил, они живут всего в паре кварталов отсюда. Как-нибудь уладим это дело с мужем. А может быть его там и не будет.

– Значит я жду снимок, – сказал Кленси. – И заранее благодарю вас.

– Немедленно займемся, – пообещал сержант Мартин и отключился.

Кленси медленно положил трубку, обдумывая информацию о том, что убитая женщина работала в том же отеле, в котором жил Росси. В Калифорнии. И теперь они оба были убиты здесь в Нью-Йорке; убиты оба в течение одного дня. Совпадение? Едва ли…

И еще Пит Росси тоже был в городе и вскоре собирался уехать. Но не заказывал билет на самолет до тех пор, пока не узнал, что его брат убит. Почему? Мог ли он быть убийцей? Это было не очень правдоподобно, судя по тому, что он слышал о братьях Росси и их дружбе. Это также выглядело не слишком логично в том случае, если Синдикат подозревал их обоих. Конечно, если Синдикат поручил Питу эту грязную работу, чтобы тот мог доказать, что он чист, он не стал бы уезжать, пока не убедился, что дело сделано. Только если Кап не ошибся, то в момент выстрела он находился в своем номере в отеле "Пендлтон". А Кап редко ошибается в таких вещах. Во всем этом не было никакого смысла…

Неожиданно он обнаружил, что Стентон говорит, и поднял голову.

– Что вы сказали?

– Я начал свой отчет, – сказал Стентон.

– О! – Кленси вновь придвинул свой блокнот, взял карандаш и кивнул. Хорошо, начните сначала. Я не слушал вас.

– Ладно – добродушно согласился Стентон. Взглянул в свои записи. Так, как вы мне велели, я вернулся в отель "Нью-Йоркер" и поговорил с лифтером и посыльным, но они не могли припомнить ничего, связанного с блондинкой. Лифтер…

– Это была та же смена?

– Да. Они работают там по двенадцать часов и двенадцать часов отдыхают, и так четыре дня подряд. Не очень легкая работа. – Он остановился и задумался. – Но во всяком случае легче, чем в полицейском управлении. Во всяком случае, лифтер заявил, что ничего не помнит. Он сказал, что для него все пассажиры выглядят одинаково. Одним словом, ухватиться было не за что, однако у меня возникла идея. Я знаю, что посыльные в таких отелях обычно пробивают билет каждый раз, когда сопровождают кого-нибудь наверх, это делается, я полагаю, для того, чтобы доказать, что они не лодырничают. Поэтому я предположил, что такой посыльный мог ехать с ней в одном лифте; когда я первый раз попал в отель, то лифт уже трогался и я не смог увидеть, был ли там кто-нибудь еще. И если был, то кто именно. Поэтому я нашел бригадира посыльных и мы начали вместе с ним проверять записи.

– Неплохая мысль, – сказал Кленси одобрительно. – И как, вам повезло?

– Ну, как сказать, и да и нет. – замялся Стентон. – Все зависит от того, что вы понимаете под словом "повезло". Насколько я помню, когда я приехал следом за ней в отель, было одиннадцать часов сорок минут. Мы проверили все записи и нашли шесть корешков, на которых было пробито время от одиннадцати тридцати до одиннадцати пятидесяти. Я поговорил с мальчиками, которые выполняли эти поручения, и один из них сказал, – он уверен, что ехал в лифте вместе с этой блондинкой. – Он нахмурился. Только дело в том, что я не знаю, можно ли его словам доверять.

Кленси удивленно поднял брови.

– Почему?

– Ну, – сказал Стентон, сморщив нос. – просто у него был очень хулиганистый вид. Для такого все, кто в юбке, выглядят великолепными блондинками. Это хамоватый парень, который половину своего времени проводит в охоте за девчонками. И кроме того, он не мог припомнить, на каком этаже вышла блондинка, на пятом или на шестом, хотя уверен, что на одном из этих двух. Он сказал, что заметил ее, потому что надеялся, что она поедет достаточно высоко и когда остальные пассажиры выйдут, то он сможет лучше ее рассмотреть. – Стентон недовольно покачал головой. – Я же говорю вам настоящий подонок.

– Я не так уж уверен в этом, – задумчиво сказал Кленси. – Я думаю о нем не как о подонке, я имею в виду, что это определенное свидетельство, которому я склонен верить. Ну? Вы проверили пятый и шестой этажи?

– Конечно, – подтвердил Стентон. – У меня ведь не было больше никаких подсказок. Горничные на этих этажах не могли припомнить никаких блондинок, проходивших в это время. Одна из них, на пятом этаже, сказала, что была парочка блондинок но ее описание даже близко не подходило к описанию Реник. – Он пожал плечами. – Я полагаю, что они видят столько разных лиц, что через некоторое время просто перестают их различать.

– А вы получили список проживающих на этих этажах?

– Да, у портье, – Стентон сунул руку во внутренний карман куртки и достал какие-то бумаги. Рассортировав их, положил две ксерокопии перед Кленси и склонился над столом, показывая и объясняя. – Те, чьи номера обведены кружочками, выехали из отеля прежде, чем я попал туда второй раз.