Текст книги "Внезапное богатство"

Автор книги: Роберт Левелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава двадцатая

Главный инспектор Национальной службы уголовных расследований Маккей вошел в комнату для совещаний в здании Нью-Скотленд-Ярда. Он нес толстое досье под мышкой одной руки, а в свободной руке держал чашку обжигающе горячего чая. Проходя через двери, он пролил немного чая себе на руку. Этого только недоставало. И это при входе в комнату, набитую соперниками, когда свободное выражение своих эмоций – не лучший выход.

– С вами все в порядке, сэр? – спросил человек, лицо которого ему было знакомо. Маккей не смог сразу вспомнить имя, но это был сотрудник Европола, с которым он познакомился в прошлом году в Брюсселе.

– Да, благодарю. Просто разлил немного этого проклятого чая.

– Наверное, это самое лучшее, на что этот чай годится, сэр, – сказал офицер.

Маккей присел и оказался напротив шестнадцати офицеров из Юго-Восточного регионального отделения по раскрытию преступлений. За столом рядом с ним сидели офицеры Специального отделения, его собственного подразделения, Специального отделения Лондона и Отдела особых операций. Это не слишком обрадовало Маккея, поскольку он считал это дело своим собственным. Его команда работала слаженно, а чье-либо вмешательство могло только все испортить, как обычно. Он прочистил горло, в комнате стало тихо.

– Джентльмены, как вам всем, без сомнения, уже известно, с пятого числа следующего месяца фунт больше не является действительной валютой.

– Позор! – сказал инспектор Виллис, сидевший в первом ряду. Краснолицый и обильно потеющий, Виллис соответствовал образу усердного полицейского. В его послужном списке было немало образцово произведенных арестов, но, как часто случается с офицерами такого типа, его личная жизнь не выдерживала ни малейшей критики.

– Да, но это не наше дело – формировать общественное мнение, не так ли, Виллис? – сказал Маккей с покровительственной улыбкой. – Тем не менее тот факт, что мы принимаем к обращению новую валюту, не означает то, что определенные преступные элементы потеряют интерес к воровству. И дело в том, что некоторая информация тревожного характера только что была нами получена.

Он обернулся и посмотрел на офицера из Специального отделения. Мужик ничего не собирался выдавать. Обычная болтовня о сотрудничестве.

– Пятого числа «Бэнк оф Ингланд» перевозит всю валюту в фунтах стерлингов, осевшую в европейских банках, обратно в страну. Официально к моменту ее прибытия сюда эта валюта станет ничего не стоящей бумагой. Банк собирается спрессовать ее и отправить в место захоронения отходов в Эссексе. Тем не менее с единственной целью усложнить нашу жизнь эта валюта не будет считаться официально недействительной до закрытия биржи в тот день, а это будет в шесть часов вечера. Поезд отправится из Франции в одиннадцать утра. На этот конец Евротоннеля поезд должен прибыть в одиннадцать часов двадцать восемь минут, и тут он становится уже нашей головной болью. На какие мысли это вас наводит, джентльмены?

– Небольшая лазейка для нескольких гангстеров, сэр? – спросил инспектор Барбер, сидевший рядом с Виллисом, аккуратный полицейский, с успехом сделавший карьеру.

– Не лазейка, а скорее дворец Версаль с настежь открытыми окнами и дверьми, – сказал Маккей, внутренне гордясь проведенной им аналогией. – В настоящий момент времени шеф находится на приеме у министра внутренних дел по этому вопросу, потому как ситуация, похоже, сулит большие неприятности.

– Можно сказать, есть все предпосылки, сэр, – вставил слово Виллис.

– Но, конечно же, вокруг этого дела нельзя поднимать политический ажиотаж, о чем мы с вами все хорошо осведомлены. Правительство Ее Величества не желает привлекать излишнее внимание к этой заключительной перевозке фунтов, которая может быть расценена как имеющая глубокий символический смысл.

– Поэтому мы должны действовать без шума. Мы знаем, что это очень непростая задача, поэтому в операцию вовлечено будет огромное количество людей. Давайте каждый из нас припадет ухом к земле и послушает, где позвякивает. Что-то где-то происходит, я чувствую это спинным мозгом. Я хочу сказать: кто из наших друзей в преступном мире сможет устоять перед соблазном немаркированного контейнера с тремя миллиардами фунтов стерлингов внутри? Соблазн слишком велик, чтобы ему не поддаться.

Уже через несколько минут после того, как совещание закончилось, инспектор Виллис был в своей оперативной, без опознавательных знаков, машине. Когда он впервые прочитал в газете о конце фунта, он понял, что кое-кто попытается выжать пару фунтов из этой ситуации. Вот только фунты-то как раз и отменяются.

– Кто, черт возьми, пойдет на такое дело? – спрашивал Виллис больше себя, чем Рейнолдса. – Я хочу сказать, это три миллиарда фунтов, на это не позарится пара придурков в «форде эскорте».

– Нет, сэр, – ответил констебль Рейнолдс, прикомандированный офицер из Отдела защиты дипломатических представительств. Рейнолдс имел разрешение на ношение огнестрельного оружия, поэтому Виллис брал его на операции. Было скучно, ничего не происходило. Работа по добыче информации о фунтах была гораздо интересней полицейских будней.

– Ну, нам нужно с чего-нибудь начать. Поехали в паб.

– В какой именно паб, сэр? – спросил Рейнолдс, пока они стояли на перекрестке.

– Дай подумаю. Как насчет «Дракона» в Брентфорде? Есть там несколько негодяев, вечно ошибающихся днем. Можно было бы начать с них.

– Есть в Брентфорд, сэр, – сказал Рейнолдс, трогаясь с места.

Глава двадцать первая

– Мы собираемся посмотреть видео, которое смонтировал для нас Филипп. Все готовы? – Марно немного вздремнул, усыпленный негромким попискиванием, издаваемым электронным оборудованием Филиппа.

Никто ничего не ответил. Марио огляделся вокруг. Майлз сидел в странной сгорбленной позе со сжатыми кулаками. Он обвиняюще смотрел на Марио. Рядом с ним Анна медленно приходила в себя, ее взгляд был тяжелым и размытым. Пола сидела прямо перед телевизором, ее рот был по-прежнему заклеен скотчем.

Филипп воткнул шнур, присоединенный к камере, в большую плазменную панель, стоявшую на инкрустированной мраморной каминной полке.

Марио не терпелось посмотреть, что получилось у Филиппа. Он сам часто мечтал о том, чтобы создать свою серию телевизионных фильмов о человеческом мозге и о том, как он реагирует на травму, которые подтверждали бы его уверенность в том, что мозг настроен на выживание и что, если его подтолкнуть к этому, вся программа выполняется с весьма благотворными побочными эффектами.

На экране появился Филипп, стоящий на железнодорожном подъездном пути. Картинка в кадре немного подрагивала, но Филипп выглядел очень эффектно, сильный ветер развевал густую копну его темных волос.

– Это въезд в Евротоннель, – сказал он, глядя в камеру. – Протяженность его пятьдесят два километра, и это не один тоннель, а три. Два тоннеля с уложенными железнодорожными путями, и один – технический.

Картинка на экране сменилась изображением схемы тоннеля: две линии большого диаметра шли по обе стороны от более узкой. Над тоннелями виднелось графическое изображение скал и земли, а затем и моря.

– Это тот, через который я приехала? – спросила Анна.

– Конечно, тот. Сколько, вы думаете, проложено Евротоннелей? – не удержался Майлз.

– Пожалуйста, просто смотрите, мы сможем обсудить все позже, – сказал Марио. – Эти двое, похоже, могут стать проблемой, если не удастся их развести. Совершенно очевидно, что что-то уже успело между ними произойти. Возможно, Филиппу придется вмешаться.

Француз снова появился на экране.

– Технический тоннель немногим более четырех метров шириной, для передвижения по нему используется специальное транспортное средство, управляемое по проводному каналу. От водителя не требуется умения управлять им. Датчики, расположенные под днищем машины, отвечают за управление. Поэтому поверхность этого тоннеля очень ровная, без рельс.

Вновь на экране появилась схема тоннеля. Схема оказалась неплохой, скорей всего, камера была просто наведена на картинку, найденную в каком-то журнале. Голос Филиппа был слышен хорошо, но качество звучания казалось немного странным.

Технический тоннель соединяется с железнодорожными тоннелями проходами через каждые триста семьдесят пять метров. Еще через каждые двести метров в потолке имеются перепускные клапаны воздуховода для отвода воздуха, выталкиваемого при движении поезда.

Затем картинка на экране сменилась изображением большого железнодорожного вагона.

Филипп прохаживался вдоль вагона, продолжая говорить:

– Через две недели через тоннель пройдет поезд с весьма специфическим грузом.

Камера наехала на лицо Филиппа.

– По предварительным оценкам, это три миллиарда фунтов стерлингов в бывших в обращении купюрах.

На следующем кадре он стоял напротив здания «Бэнк оф Ингланд» в центре Лондона, выглядя со стороны простым туристом.

– С окончательным долгожданным переходом британской экономики на евро «Бэнк оф Ингланд» изымает все валютные средства в фунтах стерлингов из европейских банков.

Картинка снова изменилась: на этот раз Филипп стоял в чистом поле.

– А вот это хороший кадр, – сказал Марио. – Я сам снимал это.

Пока Филипп говорил, камера, медленно поворачиваясь, снимала окрестности, обнаружив, что оператор стоит на продуваемом ветрами холме, с которого открывается вид на тоннельный комплекс.

– Вот то место, где появится поезд, который нас интересует, въезд в Евротоннель в Фолкстоуне. Здесь расположен огромный комплекс с надежной системой безопасности. Обширная зона погрузки, сотни квадратных метров подъездных путей. Вон там, рядом с двумя въездами в железнодорожные тоннели, за тем белым зданием, находится въезд в технический тоннель. Он располагается позади охранительного заграждения десятиметровой высоты, и по периметру всего комплекса также установлено заграждение. Так как же, черт вас возьми, вы попадете туда?

Картинка поменялась. Филипп стоял у въезда в тоннель, но этот въезд выглядел немного иначе: был более открытым, расположенным на широкой равнине.

– Это французская сторона тоннеля в Сангате. Здесь мы должны провести вас в службу транспортировки контейнеров. Они пользуются теми же самыми тоннелями, контейнеры загружаются большим краном вот здесь, на этой площадке.

Филипп показал рукой куда-то вправо. Слегка дрогнув, камера последовала за его рукой, Марио пытался зумом приблизить изображение площадки. Можно было лишь разобрать движение размытых предметов вокруг и общие очертания большого желтого контейнерного крана.

– Вас троих нужно будет спрятать внутри контейнера. Оказавшись в тоннеле, вы легко справитесь с задачей. Вы устроите значительную утечку химического вещества, которая будет обнаружена датчиками тоннеля. Автоматически поезд будет остановлен, чтобы персонал смог воспользоваться маршрутом эвакуации, если в ней возникнет необходимость. Тогда вы вскроете контейнер, заберете из него солидную сумму денег и уйдете через один из проходов между транспортным и техническим тоннелями. Затем вы уедете оттуда на велосипедах.

Экран телевизора потух. Все сидели в молчании.

– Ничего себе! – сказал Майлз наконец.

– Вам понравилось? – спросил Марио.

– Ничего себе! – повторил он. – Не знаю, что и думать. Это еще большее сумасшествие, чем все, которые я мог себе представить.

– Здорово, меня радует ваше замечание. А как насчет вас, Пола? Вам понравилась задумка?

Она издала несколько невнятных звуков и закивала головой. Марио улыбнулся и посмотрел на Анну, чьи полузакрытые глаза скрывали ее реакцию.

– Анна?

– Я ничего не хочу воровать. Я просто хочу снова уснуть.

– Это просто красота, то, что мы сделаем, – сказал Марио, игнорируя ее высказывание. – Абсолютная изысканная красота нашего замысла состоит в том, что мы не будем воровать что-то, представляющее хоть какую-нибудь ценность. Мы просто переместим тысячи, возможно, сотни тысяч листков бумаги из одного места в другое. Это больше не деньги. Тот факт, что перевозку осуществляют сейчас, полностью укладывается в концепцию Юнга. И, хотя я согласен не со всеми его трудами, в этом случае трудно не вспомнить о нем. Это синхронизм. – Марио дал время прочувствовать всю глубину смысла этого слова, обводя взглядом собравшихся.

– А что мы будем делать с этим, как только груз окажется у нас? – поинтересовался Майлз.

Марио заметил, что Анна посмотрела на него настороженным взглядом. «Да, это определенно станет проблемой», – подумал Марио.

– Мы доставим груз сюда, а затем просто избавимся от него. Не забывайте, что это просто бумага, которая ничего не стоит. Или можно даже вернуть деньги безопасным путем. Это уже второстепенный вопрос. Вся сложность заключается в том, как добыть их. Это почти невозможная задача, а потому она заслуживает нашего интереса. Но еще более невыполнимой задачей является вот что… и это касается в первую очередь тебя, Пола. Никто из нас никогда никому не сможет рассказать о том, что мы сделаем. Ни словечка, даже самым близким людям. Все испытание мгновенно потеряет всю свою ценность, если вы допустите утечку хоть какой-нибудь информации. Это касается всех уровней, от юридического до психологического. Вы все это понимаете?

Анна посмотрела на Майлза, который молча кивнул. Затем она повернулась к Марио. Как она собиралась поступить? Убежать? Остаться? Он не мог быть уверенным ни в чем.

Анна кивнула. Превосходно.

– Пола? – спросил Марио. Филипп встал и сорвал пластырь с ее губ с силой, которая показалась окружающим чрезмерной.

Пола улыбалась, она была очень красивой. Она ничего не сказала, просто кивнула. Марио вздохнул с облегчением. Он еще поборется.

Глава двадцать вторая

Группа каменщиков зачарованно смотрела на то, как огромный восьмиколесный тяжелый кран вползал на строительную площадку. Ширины прилегавшей к стройке дороги еле хватило для разворота громадной машины. Шины размером с человека прокладывали путь в мягкой глине, некоторые из них при этом немного проскальзывали.

– Продолжай, Эйбрахамс, продолжай! – прокричал Дональд, перекрывая своим голосом рев мощного дизельного двигателя. – Не дай этой проклятой гробине завязнуть.

Он внимательно присматривался к молодому водителю. Это был человек, которого подыскал Гастон Белл. На вид вполне приличный парень, хорошие армейские характеристики, но потом стал бродягой. Он не задавал много вопросов, воспринимал все дело в целом как работу, которую нужно выполнить. Очень хорошо оплачиваемую работу. Он получал сорок тысяч фунтов за два дня работы.

Дональд припарковал свой «чероки» на единственном пятачке твердой почвы на всей стройке.

– Не хочу его испачкать, – сказал он Падди Шокроссу, старшему брату Минти. Падди Шокросс выглядел обеспокоенным. Не было абсолютно никакой надобности в кране такого размера на строительной площадке, где самым высоким объектом будет конек крыши трехэтажного частного дома.

– По этому поводу будет столько вони от проектировщиков, – пожаловался он Дональду Куперу, когда огромная, как гора, фигура продралась к нему по вязкой грязи.

– Не беспокойся по этому поводу, Падди, дружище, – прокричал тот, так как двигатель снова взревел. – Мы снимемся с якоря еще до того, как ты привыкнешь к нам. Минти все тебе объяснит. И если кто-нибудь из занимающихся проектированием начнет донимать нас, пока мы будем здесь, что ж, я их просто закопаю. – Купер улыбнулся маленькому рыжему мужчине, стоящему рядом. – Я устрою им этническую чистку, Падди. Ты знаешь, что я не шучу, правда ведь?

Это была первая и последняя жалоба со стороны Падди Шокросса. Репутация у Купера была ужасная.

Наконец кран остановился, и двигатель был заглушён. Эйбрахамс выбрался из кабины и спрыгнул на землю. Когда он приземлился, волна грязных брызг разлетелась вокруг, заляпав брюки Дональда Купера.

– Ах ты паршивый ублюдок!

– Извините, сэр. Охеренная грязь кругом, – отозвался улыбающийся Эйбрахамс.

– Гадская это работа, строительство, – прорычал Дональд, отходя к рельсам. К нему присоединились Харрис и Пиккеринг, оба с камерами в руках.

Поезд появился, его громыхание все нарастало, пока он не промчался мимо них на полной скорости. Дональд глядел на него, озадаченный.

– Что, черт возьми, это было?

Он сердито смотрел на своих коллег, потому что ничего не понимал.

– Это был не грузовой поезд, это был поезд, полный лягушатников-туристов, если я не ошибаюсь.

– Да, это был «Евростар», – сказал Харрис. – Скоростной экспресс.

– Какой смысл брать большой кран, если деньги повезут в одном из таких? Почему бы нам не остановить взрывом поезд, не перестрелять кучу людей и не украсть эти чертовы деньги? Гастон Белл – долбаный идиот.

– Эй, успокойся, Дональд. Грузовые штуковины тоже ездят по этой линии, – сказал Харрис. – Подойди сюда, Падди, – позвал он строителя, курящего сигарету за сигаретой. – Мимо вас тут проходят грузовые поезда, так ведь?

– Да, постоянно, – ответил тот. – Жаль бедных ублюдков, покупающих здесь дома. Поезда проходят здесь круглосуточно.

– Это дома для неудачников, – сказал Дональд так, как будто бы на домах уже были таблички. Он оглянулся на стройку. – Да, еще нам нужно засыпать здесь щебнем, друзья. Иначе нам не удастся провести здесь автопоезд, не засрав его основательно. – Его толстый палец указал на зеленое ограждение, посаженное в отдалении. – А еще нам необходимо выкорчевать вон ту посадку.

Глава двадцать третья

Майлз сидел, сгорбившись за большим дубовым обеденным столом, в гостиной дома на Брайанстон-сквер. Весь стол был завален кипой карт и схем, расписаниями движения поездов и копиями лицензий на международные перевозки.

– Откуда, черт возьми, вы все это достали? – спросил он.

– Это все доступно для общего пользования. Никаких преступлений не было совершено для того, чтобы снабдить вас этой информацией.

Филипп склонился над столом и посмотрел на него.

– Груз должен прибыть на французскую сторону где-то в начале одиннадцатого. Да, где-то так, если его не украдут раньше.

– А такое возможно? – спросила Анна, с интересом изучавшая план тоннелей.

– К нему будет проявлено слишком много интереса, это совершенно ясно, – сказал Филипп. – Мы не можем быть абсолютно уверены в том, что являемся единственными, кого приманивает к себе этот поезд.

– У Филиппа очень обширные связи, – заметил Марио. – Он в курсе всего, что происходит.

– Там, похоже, нет никаких камер слежения, – сказал Майлз. – Это кажется очень странным.

– Технический тоннель именно такой – пятьдесят два километра местами освещенного узкого пространства. Он предназначен только для технического обслуживания основных тоннелей и для использования в качестве маршрута эвакуации в случае аварийных ситуаций. В нем установлены средства связи повсюду и имеется очень сложная система безопасности. Но тоннель строился без учета требований внутренней безопасности. Перевозка животных, например, является проблематичной, так как при приближении к территории Великобритании поезд проходит по электрической плите высокого напряжения, на которой уложены рельсы.

– Немного опасно, – прокомментировал Майлз.

– Если наступите на нее босиком, смерть будет мгновенной, но проезжать по ней абсолютно безопасно. Ближе к выходу из тоннеля будут камеры слежения службы безопасности, но мы знаем, как с этим разобраться.

– Я все еще не чувствую уверенности. Я хочу сказать, откуда вы знаете, что все будет именно так? – спросил Майлз.

– Внутренняя информация, – ответил Филипп.

– Что это означает? – спросила Анна. Она улыбалась Майлзу, задавая свой вопрос.

– Это означает, что одно время он работал там. Он знает место как свои пять пальцев, – сказал Марио.

– Лучше бы вы не сообщали им этого, – высказал свое неудовольствие Филипп.

– Ясность и честность жизненно необходимы нам в этой операции.

– Ладно, это правда, я работал там, – с хмурым видом сказал Филипп. – Я знаю, как функционирует система. А сейчас – внимание. Вблизи выходов из тоннелей установлено множество камер системы безопасности, включая инфракрасные тепловизоры. Они соединены оптико-волоконным кабелем, бегущим вдоль всей длины тоннеля. Это является также основным средством передачи данных между центрами управления, расположенными на каждой стороне.

– Оптико-волоконная связь, – повторил Майлз, – значит, вдоль маршрута следования должны быть установлены усилители сигнала?

– Коробка усилителя сигнала находится, по грубым подсчетам, в четырехстах метрах от английского грязеотстойника, это примерно треть длины всего тоннеля от английского берега. – Филипп держал в руках толстую папку. Листая страницы, он изучал ее содержимое. – Должна быть ближе всего к соединительному коридору, по-моему, номер 1276.

Майлз поднял лист бумаги, который они разглядывали, под ним обнаружилась схема электропроводки. Он легко стукнул по схеме.

– Я вижу. Это модель «И-Пи 380»?

Филипп снова посмотрел в свою папку.

– Я не уверен. Что такое «И-Пи 380»?

Майлз протянул руку.

– Дайте мне. Он принял тяжелый том и на чал бегло изучать страницы. Вскоре он наткнулся на информацию, которую искал. – Вот! «И-Пи 380» – это оптико-волоконное входное устройство, предназначенное для того, чтобы техники могли загружать в него и копировать с него данные во время обхода тоннеля. Он похож на мини-компьютер, может принимать множество сигналов одновременно. Проще говоря, это означает, что сигналы с других устройств могут подаваться на его входы. Мне нужно посмотреть, какого он типа, чтобы ответить, смогу ли я взломать его.

– Что ты задумал, Майлз? – спросила Анна.

– Я могу взломать его, используя программу, и посылать чистые сигналы на обе стороны англичанам и французам, что приведет к сбою автоматики системы безопасности на обеих сторонах и отключит их. Мне понадобится ноутбук, небольшой, «Сони Вайо» подойдет. Я также могу получить доступ к главному компьютеру тоннеля. Он находится вот здесь. – Майлз ткнул пальцем в центр управления и контроля, расположенный в Фолкстоуне. – Таким образом, мы сможем полностью управлять тоннелем некоторое время. Мы сможем открывать и закрывать двери, останавливать поезда и пускать их снова, все, что будет угодно.

– Сколько времени понадобится на это? – спросил Филипп.

Майлз погрузился в размышления.

– Много. Как минимум пятьдесят часов, чтобы пройти код программы, если мы сможем ее достать.

– Мы сможем ее достать.

– А когда вы проникнете в тоннель, – спросил Марио, – сколько уйдет времени на то, чтобы программу запустить?

– Немного, всего несколько секунд, но я должен видеть, что делаю. Какое там освещение? Возможно, понадобятся фонарики.

– Тогда это проблема, – сказал Филипп.

– Почему? – спросил Майлз, не отрывая глаз от схемы электропроводки, которую он изучал.

– Потому что вы не сможете разглядеть своих рук, поднеся их к лицу.

– Филипп, пожалуйста, – сказал Марио. – Давай не будем забегать так далеко вперед. Они все упустили несколько существенных моментов в процессе планирования.

– Каких? – спросил Майлз, явно озадаченный.

Марио отступил на шаг назад от стола, держа руку вытянутой перед собой.

– Пожалуйста, давайте не будем перепрыгивать через ступеньки. Мы подходим к задаче не слишком скоординированно. Я не хочу вмешиваться со своими советами ни в один из технических аспектов, но вы должны решать проблемы постепенно, одну за другой.

Группа оставалась какое-то время в полном молчании.

– Ну, и что за проблемы? – спросил Майлз. – В тоннеле ведь есть освещение, не так ли?

Снова молчание. Марио медленно опустился в свое кресло.

– Или нет! – крикнул Майлз. Ответом была тишина. Марио ощутил, как напряжение заполнило всю комнату.

– Нам придется отключить свет, – сказал наконец Филипп. – Тоннель будет в полном мраке. Только так мы сможем быть до конца уверены в том, что вас никто не увидит. Там могут оказаться техники, там могут оказаться пожарные, кто угодно может оказаться в техническом тоннеле. Этого не угадаешь. Полная темнота является единственным условием, при котором мы можем быть полностью уверенны, что элемент неожиданности будет на вашей стороне и что вы сможете избежать поимки.

Марио посмотрел на свою маленькую группу. Это был самый трудный эксперимент из всех, которые он когда-либо проводил. Он вызывал ужас и восхищение одновременно. Марио был почти уверен в том, что он никогда не удастся.