Текст книги "Внезапное богатство"

Автор книги: Роберт Левелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава сорок восьмая

Дональд Купер поднялся на платформу и заглянул внутрь контейнера.

– Так, так, так, – сказал он. – Так вот, значит, как выглядят пять миллиардов фунтов. Очень мило, да, парни?

Разношерстная компания бывших военнослужащих, окружившая его со всех сторон, радостно загоготала, и в тот же момент, как по команде, в небе над ними появилась массивная стрела крана. На крюке по воздуху плыл человек, корректировавший крановщика по уоки-токи. Дональд ощутил волнительность момента. Ему нравилось работать с хорошей командой, с шайкой парней, которые брали инициативу в свои руки и быстро выполняли работу без всяких понуканий со стороны. План срабатывал точно, как часовой механизм.

– Отлично, достаем этого красавца, – сказал Дональд. Он подсадил нескольких ребят на крышу контейнера. Они начали закреплять по углам цепи, свисавшие с основного крюка стрелы.

Спустя несколько секунд контейнер устремился в небо. Несколько мужчин решили «прокатиться» на контейнере, смеясь и раскачиваясь на цепях.

– Копы! – неожиданно закричал один из них. Без колебаний рука Дональда Купера нырнула в карман, где покоился револьвер. Он медленно обвел взглядом стройплощадку. Синие «мигалки» сверкали повсюду, десятки вооруженных полицейских рассредоточивались по территории. Дональд оглянулся назад. С другой стороны по полю приближались три полицейских «ленд-ровера», бойцы высыпались через задние двери прямо на ходу.

– Гадство! – сказал Дональд. Он спрыгнул с платформы, забрался под нее и очень быстро пополз по шпалам. Он умел очень быстро двигаться таким образом. Ведь именно он прополз в свое время к позициям неприятеля под прикрывающим огнем своего подразделения и забросил гранату практически под самый нос аргентинскому пулеметчику.

Купер слышал крики вокруг, видел ноги и ботинки людей, бежавших вдоль поезда. Он пополз еще быстрее и вскоре оказался в голове поезда, под сцепным механизмом, между локомотивом и вагоном с контейнерами. Дональд быстро повернулся на спину, вытащил из плечевого кармана маленькую шашку динамита и прилепил ее к головке сцепного механизма. Он воткнул в нее раздвоенный электродетонатор и прополз дальше под локомотив. Как только Купер отполз на безопасное расстояние, он отбросил крышку-предохранитель на пульте дистанционного управления и нажал на кнопку. На этом расстоянии взрывная волна была жестче. Спустя мгновение он услышал чей-то вопль. Очень жаль, что он кому-то сделал больно. От взрыва поднялось много дыма, и Дональд воспользовался удобным моментом, чтобы выбраться из-под локомотива и одним броском добраться до кабины машиниста. Он взлетел по лесенке, где столкнулся нос к носу с короткоствольным девятимиллиметровым «узи».

– О… черт! Это я… Двигай!

Двигатель локомотива ожил, когда Купер подошел к опрятно одетым, вооруженным до зубов молодым людям, стоявшим за органами управления. Он оглянулся назад и увидел тела четверых полицейских, аккуратно сложенные у торцевой стенки.

Дональд ненадолго высунулся из окна и увидел нескольких полицейских, побежавших за ними, но без груза локомотив проворно набирал ход.

– Быстро сообразили, сэр, – сказал стоявший ближе к нему солдат.

– Всегда приходилось иметь запасной план, вдруг случится какое-нибудь дерьмо, – ответил он. – Эй, ребята, у кого найдется закурить?

Глава сорок девятая

Пилот вертолета полицейских сил города Кента все утро испытывал давление со стороны, поэтому не было ничего удивительного, когда он рявкнул на диспетчера воздушного движения.

– Я не могу разорваться между двумя гребаными местами! – проорал он в гарнитуру.

У него имелся приказ вести наблюдение за строительной площадкой, расположенной рядом с главными путями «Евротоннеля» в районе Линхэма, было ясно видно, что там разворачивалась деятельность, не имевшая к строительству никакого отношения. И в то же время, вот уже в четвертый раз, вертолетчика попросили направиться к автостраде М20, где велось какое-то преследование на высокой скорости. Что-то, связанное с незаконными иммигрантами, которые на велосипедах проехали по тоннелю и затем угнали машину в Фолкстоуне.

Он был не прочь преследовать беглецов, но тогда ему пришлось бы вступить в спор с этим мужиком на земле, Виллисом, которому был вручен карт-бланш по использованию вертолета, насколько правильно понимал пилот. У него уже начиналась головная боль от постоянного бубнения в наушниках.

– Снижайтесь! – прокричал Виллис. – Ведь удерут!

Пилот опустил вертолет ниже. Он держался на приличном расстоянии от места, на десяти тысячах футов высоты и на горизонтальном удалении в полтора километра от людей на земле, вне пределов слышимости.

Второй пилот навел мощную камеру на место, как раз тогда, когда строительная площадка начала погружаться в хаос. Казалось, что в главные ворота ломанулись сразу сотни полицейских. То, что с воздуха выглядело хаосом, на земле оказалось настоящим столпотворением.

– Давай, мразь, залезай скорей в фургон, пока я не сломал тебе руку, – сказал инспектор Виллис.

Холодно, сыро и мерзко, где уж тут выбирать выражения. Он просидел пять часов, отсидев всю задницу пока не пришел приказ о начале операции. Никто не предупредил его о том, что офицер столичного спецназа был внедрен в шайку налетчиков в качестве крановщика, и это привело Виллиса в бешенство. Поскольку все остальные более-менее важные участники операции уже знали об этой хитрости, он снова ощутил себя разнесчастным тупым пехотинцем.

Как только автомобиль, в котором он так долго просидел, въехал во двор, инспектор сразу понял, что происходит. Бандиты разбегались в разные стороны, он никогда не видел сразу столько много бандитов в одном месте, а высоко в небе на контейнере, держась за свисавшие с крюка цепи, болтались еще несколько человек. А крановщик, офицер полиции, которого он видел раньше, уже выбирался из кабины, принимая поздравления своих коллег, у которых был вид петухов, только что слезших с куриц.

И тут раздался взрыв. Все, кто был на стройке, кинулись на землю, послышались крики.

– Какого хрена происходит?

– Поезд поехал! – закричал полицейский вдалеке. Виллис побежал через грязный двор, похоже, здесь была половина полицейского управления. На бегу он заметил, что не весь поезд, а только локомотив, охваченный клубами белого дыма, начал движение.

– Какой придурок их там оставил? Что за фигня происходит? – кричал Виллис, с трудом переводя дыхание.

– Здесь раненый! – завопил полицейский сбоку от него.

Виллис развернулся на пятках и пошел обратно к полицейским автомобилям. Закованных в наручники негодяев подводили сюда со всех сторон.

– Вы взяли Купера? – спросил он офицера лондонского Специального управления, за которым он с горечью наблюдал на последнем инструктаже.

– Кого?

– Купера! Дональда, твою мать, Купера! – вспылил Виллис. – Мужика, который организовал это ограбление, мудила!

– Эй, Виллис, держите себя в руках! Я уверен, что он где-то здесь.

– Черта с два! Вы упустили его, скажете нет? – крикнул Виллис, направляясь к выходу прямо по грязи. – Он был на том долбаном локомотиве, который сейчас находится на пути в Лондон!

Он харкнул от души и вытащил из кармана уоки-токи.

– Вы видите локомотив? – спросил Виллис пилота вертолета.

– Да, он продолжает набирать скорость.

– Сядьте в поле напротив строительной площадки и подберите меня, мы отправляемся за ним! – крикнул Виллис. Ему приходилось кричать, потому что вертолет находился теперь всего лишь на высоте ста футов над площадкой.

Двумя минутами позже Виллис уже шарил глазами вдоль полотна, глядя вниз из быстро летящего вертолета.

– Они не уйдут далеко, сэр, – пообещал пилот.

– Вон они! – прокричал второй пилот.

Виллис протиснулся между двух летчиков. Локомотив уже стоял на месте, а с него спрыгнули две мужские фигуры и исчезли в полосе насаждений вдоль путей.

– Ловкие ребята, – сказал Виллис. – Давайте немного поднимемся, чтобы увидеть, где они выйдут.

Он тут же пожалел о том, что сказал. До этого момента Виллис плохо осознавал, что он летит на вертолете, полностью сосредоточившись на преследовании добычи. Страх перед полетами отступил на время. Но ощущение набора высоты внезапно вернуло чувство страха, причем произошло это с поразительной скоростью.

– Твою мать! – наполовину рыгнул, наполовину прорычал он.

Вертолет накренялся из стороны в сторону. Виллис посмотрел влево от себя. Там виднелась верхушка дерева, качавшаяся из стороны в сторону. Вертолет сделал резкий крен, Виллису стало совсем тошно.

– Страсти Христовы! – простонал он, сильно зажмурив глаза.

– Одного вижу, – сказал второй пилот.

Виллису удалось переместиться на край сиденья и посмотреть в окно с другой стороны. Сначала он видел только небо, затем неожиданно выплыла линия горизонта, а ниже он увидел фигуру крупного мужчины, явно вооруженного, быстро бегущего через поле.

– Держитесь на расстоянии, – смог выдавить из себя Виллис. – Дайте ему уйти, сделайте вид, что мы его не заметили, обогните эту рощу.

Он вытащил свою радиостанцию.

– Говорит инспектор Виллис, я на вертолете, мы находимся над лесом…

– …роща Харлотс в окрестностях Тентердена, – сказал второй пилот, приходя на помощь.

– Да, роща Харлотс, Тентерден. Под нами в этом районе находятся двое подозреваемых, оба вооружены и очень опасны. Нам немедленно нужна сюда группа быстрого реагирования. Им понадобится внедорожный транспорт, здесь сам черт ногу сломит.

Виллис отключил радио и завертел головой по сторонам, отыскивая фигуру в поле. На секунду он прижал руки к вискам.

– Что делаем дальше, сэр? – спросил пилот.

Виллис знал, в чем состоит его долг. В какую бы сторону они ни повернули, он позволит уйти весьма опасному преступнику. Инспектор поежился.

– Будем брать этого громилу – ублюдка, бегущего через поле.

Глава пятидесятая

Анна припарковала белый автомобиль на парковочное место перед домом на Брайанстон-сквер.

– Парковочный счетчик, – сказала она, покачав рычаг передач из стороны в сторону.

Майлз выпрыгнул на обочину и начал шарить по карманам в поисках мелочи.

– Я никогда не делал этого раньше, даже не знаю, как они работают, – сказал он, останавливаясь перед счетчиком.

К нему подошла Пола.

– Это не очень сложно. Опускаешь фунтовую монету в эту прорезь.

– Фунт? – удивился Майлз. – Неужели так много?

– Это на десять минут.

– Десять минут! Люди в самом деле платят столько, чтобы припарковать машины? – спросил он, смеясь. – Я не верю!

Майлз осмотрел устройство, ярко-желтое, на вид совсем новое. Он быстро понял, что аппарат не принимает фунты. Пола тоже заметила это и пристальней посмотрела на него.

– Черт, счетчик новый! Он принимает только евро. У меня их нет.

Майлз порылся в своих карманах. У него была небольшая горсть разной мелочи, включая несколько завалявшихся американских монет.

– Я даже не знаю, как эти евро выглядят, – сказал Майлз. Он нашел монетку, на которой было выбито слово «евро», и бросил ее в щель аппарата. На маленьком жидко-кристаллическом дисплее высветилась надпись «10 минут».

– Сколько времени нам понадобится?

– А сколько у нас денег? – спросила Пола.

– Около пятнадцати миллионов, так что, я думаю, мы можем позволить себе опустить еще монету, – сказала Анна.

Майлз бросил еще одну монету и посмотрел на Анну. Она выглядела блестяще: волосы были зачесаны назад, а ее темные глаза смотрели прямо на него. Она не выглядела ни сумасшедшей, ни сонной. Она была прекрасна.

Анна проверила еще раз, закрыла ли она дверь, и трое преступников-дилетантов поднялись по ступенькам к входной двери. Ее открыл Филипп еще до того, как они успели позвонить. Он оглядел улицу, пропуская их в дом.

– За вами гнались? – спросил он театральным шепотом.

– Нет, – спокойно ответила Анна. – Мы очень долго и медленно ехали по маршруту, и я все время наблюдала в зеркало.

– Они знают, что вы так будете себя вести. Их готовят к этому, – прямо сказал Филипп. Анна улыбнулась ему, но не отгораживающейся улыбкой, она выглядела по-настоящему счастливой.

– Я поворачивала без предупреждающих сигналов в неположенных местах и смотрела, не следует ли какая машина за нами. Таких не было. Мы останавливались на обочине и смотрели, не остановится ли кто-нибудь за нами или не посмотрит ли на нас, проезжая мимо. Таких тоже не оказалось.

– Как вы добрались сюда так быстро? – спросил Майлз.

– Мы вылетели из Ле-Туке, – сказал Филипп, бросив на улицу еще один взгляд перед тем, как закрыть дверь. – Марио на кухне.

Они пошли следом за Филиппом по коридору. Марио сидел за столом, виду него был измученный.

Все трое встали в ряд перед ним. Майлз улыбался. Он посмотрел на Анну с Полой, на лицах у тех тоже были широкие улыбки.

– Я воспринимаю это как добрый знак? – спросил Марио.

– Очень добрый, – согласилась Анна.

– Все прошло блестяще! – сказал Майлз.

Пола просто кивнула.

Майлз ощутил внезапный приступ чувства сострадания, когда увидел, как задрожало лицо Марио. Слезы струились по его щекам, плечи беззвучно подрагивали. На нем была полинявшая серая футболка, обнажавшая его руку впервые с того времени, когда Майлз сидел с ним голым перед камином в Хаттоне. Он смотрел на них так, как ребенок на своих давно потерянных родителей.

Степень взволнованности Марио напомнила Майлзу кадры кинохроники, на которых он видел беженцев, чья привычная жизнь была уничтожена войной. Он ощутил комок в горле, и из его глаз тоже потекли слезы.

Марио поднялся, его высохшая рука покачивалась слегка каждый раз, когда он вздрагивал от всхлипа. Они все, кроме Филиппа, который курил, прислонившись к кухонной мойке, обнявшись, собрались в круг. Майлз крепко поддерживал Марио, Анна и Пола также обвили их своими руками. Майлз похлопывал Марио по спине. Тот все еще рыдал. Никто ничего не говорил, но Майлз понимал, что происходило в данный момент.

Наконец Марио отстранился слегка и посмотрел на них.

– Я уже потерял надежду. Я просто сидел здесь, полностью разбитый. Я не верил, что снова когда-нибудь увижу вас, – сказал он между всхлипами. – Я знаю, вы не опаздывали, но не в этом дело – я был просто убежден в том, что вас поймают или случится еще чего хуже. Это было ужасно.

– Мы в порядке, – успокоила его Анна.

– Вы в самом деле сделали это? – спросил Филипп.

– Здесь недалеко припаркован белый грузовой автофургон, внутри которого находятся пятнадцать миллионов фунтов, – сказал Майлз. – И я тоже в нем ехал.

– Это было нелегко, но нам удалось, – сказала Анна.

Марио повернулся к Поле. Та улыбнулась ему и поцеловала в щеку.

– Спасибо, – сказала она тихо.

Он долго смотрел на нее, затем улыбнулся сквозь слезы.

– Ты не собираешься сказать что-нибудь еще?

Пола улыбнулась и покачала головой. Марио, смахивая слезы с глаз, повернулся к Майлзу.

– Вы сказали, что ехали в фургоне? В машине, движимой природным топливом!

– И не только в нем, я прокатился также в автомобиле, по-настоящему быстро глотающем топливо монстре, которым Анна управляла в высшей степени искусно. Мы мчались… как быстро мы ехали, Анна?

– Мы разгонялись до максимальной скорости сто шестьдесят семь миль в час.

– Она просто чудо, Марио. Не могу в это поверить. Хотя я ненавидел вас в тот момент, когда понял, что это все подстроено вами.

– Я понимаю, – сказал Марио. – Я очень хорошо понимаю. А компьютер в самом деле перехватил управление?

– Все было как во сне! Всю дорогу в тоннеле нам едва приходилось давить на педали.

– Это была фантастика, – согласилась Анна. – Приборы ночного видения оказались чрезвычайно полезными, но я думаю, мы бы справились и без них.

Марио шмыгнул носом, вернулся к своему креслу и сел в него.

– Я не знаю, что делать теперь, вы все так изменились. Я чувствую, что вы теперь поможете мне. Я доведен до отчаяния, я не могу присматривать даже за собственными детьми.

– А где Макс и Джосси? – спросил Майлз, в глубине души надеявшийся их снова увидеть.

– Они снова у своей матери, с ними все в порядке, – сказал Марио. – Я отвез их к ней до того, как мы отправились во Францию. Макс без умолку рассказывает всем о дяде, который купил ему компьютерную приставку.

Он снова замолчал. Майлз улыбался.

– Я не могу понять, как вы сделали это, – сказал Марио. – Задача была практически невыполнимой. Это невероятный эксперимент, и также полностью обескураживающий. Разве я смогу рассказать кому-нибудь о нем? Мой самый большой успех за всю практику, но я не могу публично заявить о нем.

Филипп кашлянул и постучал по циферблату своих часов. Марио повернулся и сердито посмотрел на него.

Да знаю я, знаю!

– Что? – довольно резко спросила Анна.

Марио вытянул перед собой руку, словно прикрываясь.

– Все так неправильно. Мне хочется посидеть с вами за чайным столом, послушать вашу историю. Мне хочется узнать, как все происходило в подробностях. Мы слушали радио, но об этом ничего не говорилось. Мне хочется обо всем услышать немедленно, но если мы хотим остаться в безопасности, то я должен сопроводить Филиппа, чтобы вернуть эти деньги немедленно.

– Мы понимаем, – ответил Майлз. – Все нормально, мы ведь так и договаривались.

– Я хотела бы поехать тоже, – сказала Анна.

Наступило неловкое молчание. Женщина глядела на Марио без явной угрозы, но с очевидным вызовом. Майлз тут же ощутил, что Анна не доверяет ему, и удивился самому себе, тому, как легко он ухватил суть. Его нервные окончания превратились из тупых инструментов находившихся в зачаточном состоянии органов чувств в чуткие рецепторы мельчайших колебаний.

Марио посмотрел на Филиппа, который пожал плечами и выпустил струю дыма. Снова повисло молчание. Марио вздохнул. Казалось, он изучает свою беспомощную руку, лежащую на столе. Наконец он посмотрел на Анну.

– Я не думаю, что это будет уместным.

Майлз почувствовал себя неловко. Атмосфера на кухне заметно изменилась. Он не мог точно сказать, что происходило, но ему это совсем не нравилось. Майлз чувствовал себя смущенно и неловко. Он вспомнил, что давно не ел, и подумал, что, может быть, от этого изменился уровень содержания сахара в крови.

– Почему это будет неуместным? – спросила Анна.

Марио улыбнулся.

– Дело в следующем, – сказал он мягко. – Вы только что совершили очень тяжкое преступление. Вы теперь в безопасности. Похоже, что никто не знает, что вы были замешаны в этом – на вас нет досье в полиции, у них нет отпечатков пальцев и следов ДНК, которые могли бы вывести на вас. Риск, которому подвергаем сейчас себя мы с Филиппом, возвращая эти деньги, достаточно велик. Тем не менее мы должны это сделать, это наша сторона сделки.

– Но куда вы отвезете сейчас все эти деньги? – напрямик спросила Анна.

Марио снова поднял руку, словно защищаясь от удара. Он говорил быстро и четко.

– Анна, ты заставляешь меня волноваться. Ты как будто бы испытываешь собственнические чувства по отношению к этим деньгам, что внушает обеспокоенность. Не в этом был замысел.

– Я просто не знаю, что вы собираетесь с ними делать.

– Я не собираюсь делать с ними ничего особенного, всего лишь оставлю в безопасном месте, чтобы власти смогли их там обнаружить и использовать по своему усмотрению.

Майлз посмотрел на Анну и удивился, заметив, что та сильно обеспокоена. Он никогда раньше не осознавал в должной мере, что испытывают другие люди. Мотивы других людей и изменение их настроения, в особенности у женщин, всегда были для него покрыты мраком. Теперь же он смотрел на Анну и видел, что та была сильно взволнована, может быть, слегка сердита и очень подозрительна. Это выражалось в образовавшихся упрямых складках на ее лбу, вокруг глаз, а также в том, как необычно Анна искривила губы. Она думала, что Марио и Филипп собирались украсть те деньги, которые они привезли. Майлз хотел помочь. Он в самом деле хотел вмешаться и помочь, а не наблюдать за происходящим издалека, отгородившись от него. Он был полностью вовлечен в то, что происходило вокруг него, был неотделимой частью этого.

– Анна, – сказал Майлз.

Она бросила на него взгляд. Выражение ее лица не изменилось.

– Что?

– Не о чем беспокоиться. Во-первых, эти деньги ничего не стоят. Там стоит фургон, загруженный просто причудливо напечатанной бумагой, непригодной даже для того, чтобы делать на ней заметки или лепить из нее кукол из папье-маше. Марио делает нам огромное одолжение.

Анна пристально глядела на него с нескрываемым недоверием.

– Я не доверяю Марио.

– А я доверяю, – сказала Пола.

– А меня так даже не волнует, доверяю ли я ему или нет, – заявил Майлз. – Я сделал то, что я намеревался сделать, и теперь чувствую себя гораздо лучше.

– Это хорошо, – сказала Анна, смягчившись на секунду.

Марио тяжело вздохнул. Они все повернулись в его сторону, но он ничего не сказал. Лишь покивал головой, делая им знак продолжать.

– Что? – спросила Анна.

– Я просто думаю, что вы сами должны решить этот вопрос. В настоящий момент это все ваше, я бессилен.

– А Филипп? – спросила Анна.

– Он сделает так, как я ему велю, – прямо сказал Марио.

Они все посмотрели на Филиппа, который вдавил окурок в блюдце и коротко им улыбнулся.

– Я ничего не буду говорить.

– Ладно, – сказала Анна. Она присела к кухонному столу напротив Марио. – Берите деньги. Но если я когда-нибудь узнаю, что вы их присвоили, то я выслежу и убью вас.

Марио рассмеялся, немного нервно.

Филипп откашлялся и поднялся.

– Простите. Да, мы должны идти, – сказал Марио, тоже вставая. – Поверьте, я чувствую себя весьма неловко. Словно ваше недоверие испортило воздух. Мы все встретимся сегодня вечером – не здесь, в гостинице. У меня в номере. Как насчет «Ковент Гарден» на Сент-Мартинз-лейн? Вам знакомо это место, Майлз?

– Да, очень хорошо знакомо, гостиница находится прямо напротив моего офиса.

– Прекрасно. Мы встретимся там в восемь часов вечера. Тогда мы все и объясним друг другу. Все согласны с этим?

Майлз и Пола кивнули. Анна продолжала сидеть молча.

– Анна? – спросил Марио.

– Ja, [24]24
  Да (нем.).


[Закрыть]– ответила она и бросила ключи от фургона в раскрытую ладонь Филиппа.

– Хорошо, тогда увидимся позже.

Филипп открыл дверь, и они с Марио вышли из кухни. Майлз и Пола проследовали за ними по коридору. Филипп открыл дверь и осторожно выглянул на улицу. Он сделал легкий жест рукой Марио, и они вместе вышли из дома. Майлз и Пола стояли у входной двери и наблюдали, как те пересекли улицу и сели в фургон: Филипп сидел на месте водителя, Марио казался ребенком на пассажирском кресле.

– Я возвращаюсь домой, – сказала Пола.

Майлз посмотрел в довольно улыбающееся лицо женщины, о которой он знал больше, чем кто-либо другой. На нем застыло выражение безмятежного спокойствия. Они крепко обнялись на пороге.

– Спасибо, Пола, – сказал Майлз, глядя через ее плечо на исчезающий фургон.

– Что я такого особенного сделала?

– Просто была замечательным человеком. С которым я действительно рад был познакомиться.

Пола кивнула. Майлз улыбнулся ей. Они разомкнули объятия, но остались держаться за руки. Не как влюбленные друг в друга – Майлз четко ощущал разницу. Пола вовсе не пыталась сейчас заигрывать с ним. Она хотела быть близким другом. Это совершенно ясно читалось в ее поведении, и Майлз был счастлив. Все, что происходило вокруг, он ощущал. Очень странно.

– Увидимся в восемь, – сказала Пола и легко поцеловала его в щеку.

– Ты уходишь прямо сейчас?

– Мне нужно поспать. Я, как Анна, только наоборот. Ей нужно было проснуться, мне нужно поспать. Я так устала, что не дождусь момента, когда заберусь в кровать. Одна. Кроме того, вам с Анной сейчас лучше будет наедине.

Пола улыбнулась и спустилась по широким ступенькам большого таун-хауса.

– Пока, – сказал Майлз. – Приятных снов.

Он закрыл дверь. В доме ощущались прохлада и свежесть, стояла замечательная тишина. Темнота коридора была не гнетущей, а лишь волнующей воображение. Майлз ощутил прилив веселья, ему немедленно захотелось увидеть Анну. Он прошел по темному коридору, мягко ступая по гладко отполированному полу. Он открыл двери кухни, и Анна повернулась к нему.

– Они все ушли?

– Да.

Анна встала и выдохнула:

– Я очень рада.

– Почему? – спросил Майлз с улыбкой.

– Я хочу тебя.

– Я тоже хочу тебя, – сказал он.