Текст книги "Внезапное богатство"

Автор книги: Роберт Левелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава тридцать четвертая

Марио проверил автоответчик своего спутникового телефона. Сообщений не было. За все время, пока он вел «Учреждение Лупо», такого ни разу не случалось.

Он старался не волноваться. На него накатывал страх, что все подходит к концу: двенадцать лет невероятного успеха, бешеных денег, которые он не знал, куда девать, и, наконец, восторженного обожания избранного крута богатых и могущественных людей. Весть о происшествии в замке, должно быть, уже распространилась в тесном сообществе, к которому он принадлежал.

Марио сидел в маленьком номере небольшой частной гостиницы в Кокуэлле, на севере Франции. Он был один, Филипп вышел в город, чтобы сделать необходимые закупки. Марио минут десять поговорил с очень дорогой няней, которую он нанимал и раньше, чтобы та приглядывала за многими его детьми. Няня успокоила его, сказав, что дети чудесно проводят время и что нет никаких причин для беспокойства.

Марио пытался убедить себя, что все пройдет по намеченному плану, но это была очень рискованная авантюра. Ему нужно уже через неделю представить в Цюрихе свои бумаги по травматической терапии, а он едва приступил к обдумыванию того, о чем он будет там говорить. Так много дел, и так мало времени отпущено на них.

Раздался стук в дверь. Он открыл ее. На пороге стояла Анна Бенц.

– Анна, рад вас видеть. Как дела?

– Все отлично. Я оставила автомобиль, который предоставил Филипп, на автостоянке в Англии, как вы и сказали. Я вернулась в своей машине. Похоже, что все в порядке.

– Это хорошо. Как вам понравилась машина?

– Она выглядит очень приличной, просто идеальной для нашего дела. Это «ягуар»-купе. Четырехлитровый двигатель Ви-8 и ручная коробка передач, что немного необычно для автомобилей такого типа, они обычно оборудуются сложной коробкой-автоматом, но я себя чувствую гораздо удобней с ручными.

Марио улыбнулся. Его забавляло, что предмет одержимости этой женщины так не похож на пунктик Полы. Слишком много его клиенток попались в ловушку Полы Бентли. Анны Бенц становились все более редким явлении в этом мире.

– И вы ничего не сказали остальным об этом аспекте эксперимента?

– Ни слова. Как вы и просили.

– Хорошо, это хорошо. Завтра все станет ясно. Как только вы выйдете из тоннеля, вы берете управление на себя, Анна. Вам придется быть властной и решительной, что бы ни происходило.

– Я понимаю.

Марио улыбнулся ей. Если бы только, подумал он, если бы только его старый метод терапии все еще работал, или если бы он сам хотя бы верил в то, что тот работает, он бы с удовольствием вовлек Анну в один из терапевтических сеансов в постели.

Но этому не суждено было случиться Марио было необходимо открыть новую страницу, если он не хотел преждевременно устать от своей работы. Ему нравился новый метод. Держать каждого члена команды в полном неведении относительного того, что будут делать другие. В тоннеле за управление операцией отвечал Майлз. Он знал о тоннеле все, женщины знали очень мало. За пределами тоннеля управление переходило к Анне. Задача Полы, с другой стороны, заключалась в том, чтобы пройти эксперимент вместе со всеми и никому ничего не рассказать после того, как все закончится. Для нее этого было достаточно. Своя задача была идеально подобрана каждому члену группы.

– Вы не хотите спать, Анна?

– Нет, я не устала. Я считаю, что это безумие и что завтра я окажусь либо мертвой, либо за решеткой, но, что бы со мной сейчас ни происходило, похоже, это помогает. Я чувствую себя полностью проснувшейся.

– Это превосходно. Превосходно. От остальных вести были?

– Нет.

– Я все волнуюсь, а вдруг они не придут. Я никак не смогу их заставить сделать это.

– Я думаю, что все будет хорошо.

– Как вам кажется, вы уже хорошо знаете Майлза? Вы чувствуете, что вас с ним уже связывает нечто особенное?

– Думаю, да.

– Это замечательно. Поскольку все завтра только начнется, я желаю вам всего хорошего.

Анна задержала взгляд на Марио. Она снова начала превращаться в ту женщину, с которой он познакомился полтора года назад. Скрытной и загадочной, но очень привлекательной. Марио почувствовал укол ревности в тот момент, когда подслушал, как Анна разговаривала с Майлзом. Это был нормальным явлением, он сталкивался с этим раньше. Отношения между психотерапевтом и клиентом всегда были вопросом деликатным. Он узнал на собственном опыте, что отношения психотерапевта с клиентками могут стать очень запутанными. Даже деструктивными. Марио посмотрел на ночной столик возле кровати, на котором он оставил раскрытым кожаный альбом с фотографиями всех своих четырнадцати детей. Обычно он скрывал альбом от глаз своих клиентов, и в этот раз надеялся, что Анна не заметит его.

– Я просто хочу вас поблагодарить, Марио, – сказала она наконец. – Вы единственный человек, который сумел мне помочь.

– Не благодарите меня сейчас, – сказал он. – Поблагодарите меня завтра, после эксперимента.

Глава тридцать пятая

Пола и Майлз прибыли в гостиницу ранним вечером. Когда они подходили к стойке регистрации, Майлз заметил на улице Филиппа, подъехавшего на новой машине. Он вытащил несколько больших сумок с заднего сиденья и вошел в гостиницу как раз в тот момент, когда они записывались в журнал регистрации постояльцев.

– Все нормально? – спросил Филипп, широко улыбаясь и сбрасывая с плеч тяжелые сумки прямо на пол.

– Вроде бы да, – ответил Майлз. – Мы провели лучшие семь часов нашей жизни в поезде, и я узнал много хорошего о Поле.

– Майлз был таким любезным, он слушал меня внимательно с момента нашей встречи в Ватерлоо. Я не умолкала, так ведь? Ни разу. А он все продолжал работать на своем маленьком компьютере и улыбаться мне. Он ни разу не заклеивал мне рта. Даже когда я спросила Майлза, не хочет ли он, чтобы я занялась с ним оральным сексом под столом, просто для того, чтобы дать его ушам отдохнуть, он повел себя как настоящий джентльмен и сказал, что в этом нет необходимости. Разве это не истинный англичанин? Только англичанин мог сказать, что в минете нет необходимости. Вы никогда так не говорили, правда, Филипп?

Тот полностью игнорировал ее, заполняя небольшую анкету, которую ему дала седовласая леди за регистрационной стойкой.

Десятью минутами позже все собрались в комнате Марио для заключительного инструктажа.

– Час «икс» неотвратимо приближается. Еще не поздно остановиться, любой из нас еще может отказаться. Мы не обязаны проводить этот эксперимент. Я хочу, чтобы этот момент все сейчас ясно осознали.

Филипп покачал головой, не веря своим ушам.

– Что-нибудь не так, Филипп?

– Я потратил три недели на подготовку этой безумной затеи, а вы сейчас говорите, что мы все можем выйти из дела!

– Очень важно, чтобы люди не ощущали себя вынужденными идти на это. Это должно быть сделано только по их собственной доброй воле. Иначе это будет просто безумная игра, в которую никто не захочет играть, и это никому не поможет.

– Я – в деле, – заявил Майлз.

– Я тоже, – сказала Анна.

– Я пыталась кивнуть и не начинать болтать, как у меня уже получалось раньше, но снова начала говорить, что меня сильно огорчает. Я очень надеялась, что к этому времени я уже буду полностью спокойной и умиротворенной внутренне, и буду вся в себе, и буду способна сидеть здесь и ничего не говорить, буду немного загадочной, как Анна. Вот почему Майлза притягивает к ней, она – загадочная, а я вся раскрыта и на виду, как на ладони. Это вроде как с гениталиями, правда? Вы знаете, как загадочны женские гениталии, когда они спрятаны, за исключением случаев, когда ноги широко раскинуты и включен яркий свет, что, как я всегда думала, должно нравиться мужчинам. Но, если бы я смогла быть такой, как Анна, мне не понадобилось бы так делать. Я смогла бы заниматься сексом в темноте, что, наверное, очень приятно и романтично и что позволило бы ощутить себя близкой с партнером, возможно, даже влюбленной в него. Я бы очень хотела влюбиться, я никогда не была влюблена. На что это похоже? Смогу ли я узнать это после завтрашнего дня? Я надеюсь…

Филипп мягко залепил Поле рот пластырем и погладил ее по голове.

– Благодарю, Филипп, все было очень мило, – сказал Марио. – А теперь давайте пройдемся по нашему плану еще раз. Как говорят у вас в Англии, вся дьявольщина в деталях.

Глава тридцать шестая

Солнце только начинало подниматься над далекой низкой линией горизонта, когда Майлз отъехал от гостиницы на своем велосипеде. Он ехал вдоль побережья. С широких просторов серой воды дул холодный ветер. Он знал, что через несколько часов будет находиться глубоко под этим самым морем. Оно казалось очень холодным, несмотря на то что ветер был относительно теплый.

Франция. Майлз решил, что ему нравится находиться по эту сторону пролива. Он посмотрел в сторону Англии. Он не ощущал теперь, что там его дом. Во Франции он чувствовал себя лучше, или дело было в том, что он в Европе. Европа казалась взрослым человеком, тогда как Англия оставалась своенравным подростком, который не желает никому подчиняться, но вместе с тем не желает расставаться со сладким.

Майлз осматривал пляжи, пока колесил по пустынной дороге. С одной стороны лежали необъятные плоские песчаные просторы, волны едва плескались о берег. Несколько чаек одиноко висели над водой.

Он вспомнил первые кадры фильма «Спасение рядового Райана». Примерно в эти же утренние часы десантные суда начинали там свое движение к месту бойни. Майлз знал, что географически места высадки находились южнее, но вид пляжей в предрассветных сумерках должен был быть, наверное, схожим. Он вспомнил, как смотрел этот фильм вместе с Донной в Сиэтле. У него не было желания отправляться на просмотр, но Донна была просто одержима этим фильмом: она посмотрела его девять раз.

Майлз щупал тогда свой пульс, проверяя, оказывают ли кровавые жестокие сцены на него какое-нибудь воздействие. Ничего.

Он улыбнулся, вспомнив это. Это было тогда. Теперь у него появились ощущения, и они были хорошими. Он не сможет посмотреть этот фильм повторно, это причинит ему сильные душевные страдания. Майлз призадумался, какие еще вещи будут его задевать за живое после окончания эксперимента. Может быть, чувства будут ему мешать и он не сможет ничем заниматься из-за того, что чувствительность его будет слишком высокой?

Майлз снова взглянул на пляж и ощутил, как от страха похолодела спина. Как люди могли заставить себя бежать вперед под градом пуль? Он дожил до тридцати пяти лет и никогда не был на войне. Ему повезло. Он мог заниматься всем, что ему более или менее нравилось, тем, к чему у него была тяга. Он мог просто развернуться и проехать через всю Францию, забыв об этом дурацком эксперименте, но он знал, что не станет этого делать. Было уже невозможно остановиться.

Майлз подъехал к заброшенной фабрике, как было оговорено, чувствуя, что настроение даже немного улучшилось. Что ему хотелось сделать немедленно, так это украсть огромную сумму денег без всякой надобности.

Перед тем как покинуть Лондон, он сходил в банкомат и взял справку о балансе средств. У него было тридцать две тысячи фунтов на текущем счете, и чуть меньше трех миллионов фунтов на специальном сберегательном счете. Он знал, что у него есть еще три миллиона фунтов в ценных бумагах в Америке. А также восемь миллионов фунтов в швейцарском банке и квартира стоимостью семьсот пятьдесят тысяч фунтов без всяких закладных, от которой его странная жена, похоже, отказалась. Затем Майлз вспомнил, что у него имелся также портфель ценных бумаг, находившийся на попечении брокерской компании в Сити. Это заставило его улыбнуться, он совсем забыл об этом. В целом его состояние приближалось к пятнадцати миллионам фунтов. Ему действительно не нужно было красть деньги, но в этом и был весь смысл.

Майлзу нравилось ощущение того, что ему не нужны деньги. Он снял пятьсот фунтов, которые лежали сейчас в бумажнике с застежкой на липучке во внутреннем кармане.

Заброшенная фабрика выглядела мрачно, вокруг – никого. Майлз медленно подъехал к воротам и уже начал было волноваться, что перепутал место, когда услышал тихое: «тссс».

Филипп показался в заваленном мусором проеме и поманил его к себе. Майлз спешился с велосипеда и затолкал его внутрь.

– Все нормально?

– Oui. [11]11
  Да (фр.)


[Закрыть]

Они прошли мимо груды ржавеющего металлолома, и Майлз заметил контейнерный грузовик, стоявший возле полуразрушенного здания фабрики.

Марио стоял возле заднего борта, у открытых дверей контейнера. Майлз заглянул внутрь. На вершине стены из серых картонных коробок, в которых, судя по надписям, были компьютерные мониторы, лежали Анна и Пола. Они улыбались ему сверху.

– Молодец, что пришел, – сказала Анна.

– Не пропустил бы ни за что на свете.

– Этот груз абсолютно законный, – пояснил Марио. – Эти компьютеры предназначены для английского рынка, поставка из Голландии. Все бумаги в порядке.

– Здесь же, конечно, и дополнительное необходимое оборудование, о котором мы с вами говорили. Вы найдете его в коробках, вот здесь, спереди, – сказал Филипп, указывая на ряд картонных коробок, стоящих прямо возле дверей.

Он подсадил Майлза, и тот влез на коробки между двух женщин. Между коробками и крышей оставалось ровно столько места, чтобы можно было лежать.

Филипп передал Майлзу его велосипед, и тот опустил его по другую сторону стены, где уже лежали два велосипеда.

– Вы выглядите просто потрясающе, – сказал Марио. – Я так горжусь вами. Что бы ни случилось дальше, мы все будем помнить этот момент. Я знаю, что, когда увижу вас в следующий раз, вы будете уже совсем другими людьми, очень счастливыми. Я всех вас очень сильно люблю.

Майлз заметил слезу, навернувшуюся в углу глаза Марио. Это, конечно, могло быть от холодного утреннего воздуха. Однако Марио, немного смущенный, смахнул ее.

– Через несколько секунд я начну перевозку контейнера к месту погрузки контейнеров у въезда в тоннель. Он будет поднят на поезд большим передвижным краном. Вы определите момент, когда контейнер будет установлен на платформу по звуку защелкивания держателей, они очень громко срабатывают. Когда поезд тронется, вы выжидаете ровно четырнадцать минут и начинаете операцию. Ясно?

– Ясно, – ответила Анна.

Филипп посмотрел на часы.

– Пора, – твердо сказал он и коротко отсалютовал им рукой.

– Bonne chance, mes braves. [12]12
  Удачи вам, смельчаки (фр.).


[Закрыть]

– Merci, [13]13
  Спасибо (фр.).


[Закрыть]– ответила Анна.

– Oui, merci от меня тоже, – добавила Пола.

– Благодарю, – сказал Майлз.

– Помните об осторожности, всегда, постоянно. Это самая важная вещь. Помните об осторожности.

– Хорошо.

Филипп медленно закрыл двери, и стало совсем темно.

Воцарилась тишина. Пола ничего не говорила. Майлз слышал только свое дыхание. Он задержал его на секунду и смог различить дыхание Анны и Полы. Он чувствовал близкое присутствие Анны. Ему хотелось дотронуться до нее. Он ощутил сильный прилив чувств, они были просто сказочные. Майлз улыбнулся про себя и почти услышал свою улыбку. Он чувствовал себя безумно счастливым. Это был его самый лучший поступок за всю его жизнь.

– Что это было? – прошептала Пола.

Раздался звук, очень далекий. Майлз ощутил несильное потряхивание. Это могли дрожать Анна или Пола, но внезапно к вибрации присоединился звук, который ни с чем невозможно было спутать: заработал большой дизельный двигатель.

– Что это? – снова спросила Пола.

– Филипп завел грузовик, – сказал Майлз. – Поехали.

– Я боюсь, – сказала Пола.

– Это хорошо, – сказала Анна. – Я тоже.

«Я не боюсь, – подумал Майлз, – нисколько».

Контейнер начал двигаться. Тишина сменилась зловещим скрипом, стуком и гулом. Они начали скользить по ящикам. Майлз ударился головой обо что-то.

– Ай! – вскрикнула Анна.

– Извини.

– Ты не виноват, Майлз, – сказала Анна. Он почувствовал на лице ее ладонь, потянулся и взял женщину за руку.

– Кто это? – спросила Пола. – Кто-то держит мою руку.

Он тут же отпустил ее.

– Извини.

Контейнер резко накренился, и они все слетели на левую сторону. Майлз почувствовал, что приземлился сверху на Анну с Полой, но не мог определить, где кто был. Он продолжал улыбаться. Даже это было чудесным: падение на упаковочные ящики с компьютерными мониторами, в результате которого он оказался лежащим сверху на двух женщинах в полной темноте. Он был в раю.

Перемещения и подпрыгивания продолжались какое-то время, затем все прекратилось. Двигатель заглох, и раздался хлопок двери кабины. Они услышали двойной стук по контейнеру.

– Что это? – спросила Пола.

– Филипп говорит «до свидания», – объяснила ей Анна.

– Да, все идет, как надо, – согласился Майлз.

Последовала небольшая пауза, затем они ощутили резкий рывок, который вызвал у Майлза ощущение, сходное с тем, когда он ездил на скоростном лифте. Ощущение тяжести, сменяющееся ощущением легкости.

– Нас переносит кран.

Затем последовало такое же быстрое снижение, закончившееся металлическим лязгом, оповестившим, что контейнер погружен на платформу.

Они слышали, как громко защелкнулись держатели, контейнер вздрогнул, и наступила тишина.

– Все готовы? – спросил Майлз.

– Я готова, – ответила Анна.

– Я не знаю, – промямлила Пола, – я…

– Постарайся помолчать, – быстро отозвался Майлз. – Изо всех сил постарайся не разговаривать.

Он слышал, как женщина борется с собой, издавая сдавленные стоны.

– Нам следует надеть приборы ночного видения, – сказала Анна. – Тогда мы, по крайней мере, сможем видеть, что происходит. Видеть друг друга. А то темнота сильно дезориентирует.

– Батареек не хватит надолго, – возразил Майлз. – По-настоящему они нам понадобятся в тоннеле.

Они лежали, затаившись, в ожидании. Казалось, что прошло много времени. Майлз нащупал часы, которые ему дал Филипп, нажал на маленькую кнопку сбоку – циферблат засветился. 9:22. Они находились в контейнере уже более трех часов.

– Нам еще долго ждать, – сказал он.

– Мы всегда можем заняться сексом, – предложила Пола. – Это помогает скоротать время.

Наступила тишина. Майлз ничего не сказал, но он очень сильно хотел бы заняться сексом. Его не особенно интересовало с кем из них, он, может быть, никогда бы этого не узнал. Ну и пусть.

– Нет. Никакого секса, – сказала Анна.

– Не думаю, что это хорошая идея, – поспешно поддакнул Майлз.

Снова наступила тишина. Майлз пошевелил пальцами ног внутри ботинка. Он не чувствовал их. Онемение охватило его тело. Он проверил свой пульс: очень медленный, почти стоял на месте.

После долгого ожидания в полной тишине они наконец ощутили медленное, едва различимое движение.

– Поезд тронулся, – быстро сказал Майлз, проверяя время по своим часам. 10:05. Оставалось ровно четырнадцать минут до того, как они начнут действовать.

Глава тридцать седьмая

Инспектор Виллис провел много часов своей жизни на заднем сиденье служебных «фордов» в ожидании того, когда что-нибудь где-то случится. Для него в ожидании не было ничего нового, правда, предстоящая операция должна была отличаться от предыдущих, что подтверждалось тем, что трое других офицеров, находящихся в автомобиле, оказались из Территориальной группы поддержки и, как следовало из названия их подразделения, были серьезно экипированы.

Всего в нескольких сантиметрах от его правой щеки заканчивалось дуло матово-черного короткоствольного автомата грозного вида, который «баюкал» его приятель, с виду матерый профессионал. На Виллисе тоже был тяжелый пуленепробиваемый жилет черного цвета. Он был тесный и неудобный, и Виллис переживал, что спортивная куртка, под которую он надел жилет, может растянуться.

Их оперативный автомобиль был припаркован на частной подъездной дорожке одного бунгало, расположенного менее чем в пятистах метрах от ворот строительной площадки. Владелец бунгало, отставной военный, был счастлив помочь им. «Не все члены гражданского общества ненавидят полицию», – сообщил старик Виллису, когда они познакомились. Инспектор надеялся, что не возникнет крупной кровавой перестрелки и старый солдат не поймает шальную пулю, когда высунется из-за ворот, чтобы взглянуть на нее. Они всегда предупреждали гражданских лиц, чтобы те оставались в своих домах, но, когда проводится серьезная полицейская операция, кто захочет пропустить такое зрелище? Виллис знал, что старик не упустит зрелища.

Бейкер и Рейнолдс, двое офицеров, разместившихся в заброшенном гараже, стоящем прямо напротив ворот стройки, уже опознали как минимум четверых бывших военнослужащих, отбывших сроки тюремного заключения.

Правда, они не видели Дональда Купера. У Виллиса по-прежнему не было конкретных доказательств того, что готовится налет, и поэтому он все пытался сообразить, почему Маккей и Ярд бросили столько людей и техники по его подозрению. Район был наводнен полицейскими снайперами, взводами сил быстрого реагирования и предвещающими беду тремя машинами «скорой помощи», припаркованными на школьном дворе в километре от них.

– Бейкер, вызываю инспектора Виллиса, – прокаркало радио.

– Что такое? – рявкнул он. Они должны были сохранять режим радиомолчания.

– Купер только что прибыл, черный джип «чероки», отличный мотор, номер – Кимоно, 4, 3, Чарли, Альфа…

– Да, хорошо, заканчивай, а то всю малину засветишь, – проворчал Виллис.

Он бросил тангенту на сиденье.

– Что за долбаный торопыга! – сказал инспектор, хотя в глубине души испытал громадное облегчение. Ускользающий майор Купер все-таки существовал.

– В семье не без урода, – заметил водитель автомобиля.

– Говори только за себя, – сказал сидевший на переднем пассажирском сиденье очень крупный офицер-негр.

Они посидели в молчании. Самосвал, перевозящий гору земли, проехал по дороге с оглушительным грохотом, попав колесами на сломанную крышку канализационного люка, в результате чего гора земли и камней высыпалась на дорогу прямо перед ними.

– Посмотрите на этого идиота! – воскликнул водитель. – Нам следовало бы его остановить. Недопустимая перегрузка, нарушение правил?

– Отличная идея, всего лишь с десятью крупными минусами, – с сарказмом сказал Виллис. – Первый: только конченый дебил раскроет засаду в такой ситуации. Второй: только полный ушлепок сможет хотя бы подумать об этом. Третий…

– Ладно, успокойся, – попросил черный офицер. Виллис посмотрел ему в затылок. Он не был уверен в том, какое у парня звание, но был почти уверен, что тот тоже инспектор.

– Ты кому говоришь успокоиться?

– Послушай, мы все немного на взводе, правда? Давай сохранять спокойствие до тех пор, пока нам не поступит команда вперед, потому что тогда-то дерьмо точно перекроет дыхание. Те парни – все бывшие вояки, и для них нет ничего лучше, чем немного «пошуметь». Лады?

Офицер повернулся к Виллису и улыбнулся. Тот криво ухмыльнулся в ответ и уставился в окно – на изгородь из декоративного кустарника в полуметре от дорожки.

– Я расскажу одну историю, – начал офицер-негр.

– О, вот теперь точно полный финиш, – сказал офицер, «нянчивший» свой автомат сбоку от Виллиса.

– Когда я был зеленым новичком…

– О, только не эту! – простонал водитель.

– Нет, вы эту не слышали. Ладно, расскажу другую. Жил-был парнишка по имени Патрик. Ему было лет восемнадцать, и он очень сильно старался, если понимаете, о чем это я говорю! Он был чересчур вежлив со мной, потому что я – черный, думал, что ему нужно постоянно доказывать, что в полиции нет расизма и прочую такую хрень. Так вот, однажды его направили к потерпевшим, их квартиру «вынесли», он составил протокол, все, как в учебнике написано. Через два дня его вызывают на ковер к главному инспектору, который – между нами девочками – был еще тот гребаный фашиствующий ублюдок. Он кричал так громко, что мы все слышали его.

– «Сколько раз вам нужно повторять, чтобы вы не использовали расистский жаргон? – спрашивает тот. – Посмотрите на этот рапорт!» – И начинает читать его вслух: «Кража со взломом произошла в тот момент, когда семья Паков отправилась делать покупки, и семья Паков заявляет, что у них были похищены видеомагнитофон и система hi-fi» Он все читал и читал, и орал во всю глотку на этого бедного балбеса: Паки то, Паки се – до тех пор, пока этот пацан, Патрик, не сумел ему объяснить, что Пак [14]14
  Пак – (сленг.)унизительно-презрительное название жителя Пакистана.


[Закрыть]– это фамилия всей семьи. Уловили? Они были мистер и миссис Паки. Бедный сосунок! Мы все обоссались, на хрен, со смеху.

В машине снова наступила тишина.

– Жаль, тебя там не было! – сказал черный офицер.

Виллис вздохнул и посмотрел на часы. По крайней мере, хоть один час уже прошел.