Текст книги "Уик-энд с Остерманом (др. перевод)"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Минут через пятнадцать – прошло больше времени, чем предполагалось – он сел в салон «мерседеса» Скенлана и включил двигатель. На поясе – заряженный «смит-вессон» соседа и три запасные обоймы по карманам.

Таннер повернул налево по Орчард-драйв, направляясь к центру городка. Уже было заполночь, и он несколько выбивался из намеченного расписания.

Он еще раз быстро перебрал в памяти все свои действия и прислушался к самочувствию. Он никогда не считал себя очень уж смелым. Все его поступки обычно были продиктованы мгновенным импульсом. Да и теперь явно не ощущал прилива храбрости. Им владело одно лишь отчаяние.

Странное состояние. Весь этот ужас, в котором он пребывал последние несколько дней, как-то уравновесился возникшим гневом. Гневом из-за того, что им кто-то манипулировал. Больше он никому этого не позволит.

Сэддл-Уолли опустел, главную улицу слабо освещали люминесцентные лампы, а витрины магазинов являли собой прообраз изобилия, свойственного этому месту. Не было ни неоновых реклам, ни бегущих огней – все выключено.

Таннер проехал мимо «Виллидж-паба» и стоянки такси, сделал крутой разворот и припарковался. Телефон-автомат оказался как раз радом с «мерседесом». Он поставил машину так, чтобы иметь возможность видеть весь прилегающий район. Перейдя через улицу, сделал первый звонок:

– Тремьян, это Таннер. Молчи и слушай… С «Омегой» все кончено. Она разогнана. Мне об этом сообщили. Сообщили и Цюриху. Мы устроили тебе последнее испытание и ты провалился. Трудно себе представить большую глупость! Сегодня я сообщаю тебе завершающий приказ. В два тридцать быть у вокзала на Ласситер-роуд. И не пытайся звонить мне домой. Я говорю с тобой из города. Я возьму такси, чтобы добраться туда. Благодаря вам за моим домом наблюдают! Будь у старого вокзала в два тридцать и возьми с собой Вирджинию. «Омега» провалилась! Если хочешь остаться в живых, будь на месте.

В два тридцать!

Таннер повесил трубку. Следующий – Кардоне.

– Бетти? Это Таннер. Слушай внимательно. Свяжись с Джоем и скажи ему, что с «Омегой» покончено. Меня не волнует, как ты найдешь его, но он должен быть здесь Это приказ из Цюриха. Скажи ему это!.. «Омега» разгромлена Вы все вели себя, как полные идиоты. Испортить мои машины было абсолютной глупостью. Сегодня вечером я отдаю завершающий приказ у старого вокзала на Ласситер-роуд. Чтобы вы с Джоем в два тридцать были там! Вас ждет Цюрих И не пытайтесь перезванивать мне! Я говорю не от себя. Мой дом под наблюдением. Я воспользуюсь такси. Помни! На Ласситер-роуд – и скажи Джою.

Таннер снова повесил трубку. Третий его звонок был к себе домой.

– Элис? Все отлично, дорогая. Беспокоиться не о чем Стоп, молчи! Позови Берни к телефону… Элис, никаких вопросов! Позови Берни к телефону!.. Берни, это Джон. Прости, что беспокою тебя, но приходится. Я знаю, кто входит в «Омегу», но мне нужна твоя помощь. Я звоню из Виллиджа Потом мне потребуется машина… не сейчас, а позже. Я не хочу чтобы меня тут видели. Я возьму такси. Встречай меня у вокзала на Ласситер-роуд в два тридцать. Сверни вправо от шоссе и поезжай к востоку по Орчард – она поворачивает к северу – примерно с милю. Ты увидишь большой пруд, отгороженный белой изгородью. На другой стороне – Ласситер-роуд. Милю-другую по ней, и ты увидишь старый вокзал… Все кончено. Я возьму там «Омегу» в половине третьего. И ради Бога, не ругай меня! Верь мне! Никому не звони и ничего не делай. Только будь там!

Таннер повесил трубку, открыл дверцу и направился к «мерседесу».

28

Он стоял в темном подъезде магазина игрушек. Ему пришло в голову, что «мерседес» Скенлана знают в Виллидже, а Тремьянам, Кардоне и, может быть, даже Остерманам известно, что Скенлан – его ближайший сосед. Хотя это может пойти на пользу. Если кто-то предположит, что он одолжил машину, то сделает вывод, что и сам он где-то поблизости от нее. И, следовательно, останется лишь ждать неподалеку. Теперь ему надо только ждать, пока не пробьет два, после чего двигаться к Ласситер-роуд.

Пока же следует ждать в центре поселка, чтобы увидеть, кто явится искать его, кто попытается остановить перед этой встречей. Какая из пар? Или появятся все три? Ибо «Омега» теперь перепугана. Сказано то, чего там и не могли себе представить: тайна раскрыта.

«Омега» может попытаться остановить его. Если все, что говорил Фассет, правда, то ей ничего другого не остается. Перехватить, прежде чем он окажется у старого вокзала.

Он посмотрел в оба конца улицы. В поле зрения были только четверо. Пара, прогуливавшая далматинского пса, мужчина, вышедший из паба, и водитель, спящий на переднем сиденье своего такси.

С восточной стороны Таннер увидел фары медленно приближающегося автомобиля. Вскоре он разглядел свой собственный фургон. Он вжался в проем темного подъезда.

За рулем была Лейла Остерман. Одна.

У Таннера забилось сердце, участился пульс. Что ему теперь делать? Ему никогда не приходило в голову, что в критические минуты пары могут и разбиться. Тем не менее Лейла одна! И если Остерман захочет взять его семью в заложники, он ничего не сможет сделать! Остерман был одним из тех, кого защищали, за ним не шла охота. Он может свободно передвигаться, оставляя сообщения о том, куда направляется. И если сочтет необходимым, то может заставить Элис и детей отправиться с ним!

Лейла поставила фургон перед пабом, вышла и быстро пошла к стоянке такси, где тряхнула за плечо спящего водителя. Они тихо переговорили, Таннер не слышал, о чем шла речь. Лейла тут же вернулась к пабу и зашла в него. Таннер остался стоять в подъезде, пересчитывая мелочь в кармане и ожидая ее возвращения. Ожидать было мучительно. Он должен добраться до телефона. Он должен связаться с полицией! Он должен убедиться, что его семья в безопасности!

Наконец она появилась и села в фургон. Проехав пять или шесть кварталов к западу, она повернула направо и машина исчезла.

Таннер побежал через улицу к телефонной будке. Бросив дайм, набрал номер.

– Алло?

Слава Богу! Это Элис!

– Это я…

– Где ты?

– Теперь не важно. Все идет отлично… С тобой все в порядке? – он слушал очень внимательно, стараясь уловить хоть одну фальшивую нотку.

– Конечно, в порядке. Мы ужасно волнуемся из-за тебя. Чем ты занят?

Голос у нее естественный. Все в порядке.

– У меня нет времени. Я хочу…

Она прервала его:

– Лейла поехала искать тебя. Ты делаешь ужасную ошибку… Мы переговорили. Мы с тобой ошибались, дорогой. Очень ошибались. Берни обеспокоен, и он думает…

– Я вынужден прервать разговор. Делай все, что я тебе сказал. Оставайся рядом с охраной. Не позволяй ей отходить слишком далеко!

Прежде чем она успела ответить, он рывком повесил трубку на рычаг. Он не имел права тратить впустую ни одной секунды ни на Остерманов, ни на нее. Он должен связаться с полицией.

– Участок. Говорит Дженкинс.

Значит, в полицию Сэддл-Уолли вернулся хоть один человек, знающий об «Омеге» не понаслышке. Его вызвал Маккалиф.

– Участок, – терпеливо повторил патрульный.

– Это Джон Таннер.

– Исус Христос, куда вы запропастились? Мы с ног сбились в поисках!

– Вы меня не найдете. Пока я сам этого не захочу… А теперь слушайте меня! В доме двое полицейских – и я хочу, чтобы они оставались рядом с моей женой. Чтобы она ни на секунду не оставалась одна! И дети! Ни на секунду! Никто из них не должен оставаться наедине с Остерманами!

– Конечно! Мы это знаем! А теперь – где вы? Перестаньте делать глупости, черт побери!

– Я позвоню вам позже. И не пытайтесь выяснить, откуда я звоню. Я объявлюсь.

Закончив разговор, он приоткрыл дверь будки в поисках лучшего наблюдательного поста, чем подъезд магазина. Он направился обратно через улицу Водитель такси по-прежнему спал.

Внезапно, без всякого предупреждения, Таннер услышал рев двигателя. За спиной его возникли размытые очертания машины. Она возникла словно бы из ниоткуда и летела с дикой скоростью, ее целью был он, Таннер. Таннер успел отпрыгнуть на тротуар, лишь на фут опередив пронесшуюся машину, и кинулся за угол, чудом избежав наезда.

В ту же секунду он почувствовал страшный удар в левую ногу. Раздался пронзительный визг тормозов. Упав, Таннер перекатился через голову и увидел, как черная машина, впритирку миновав «мерседес», умчалась вниз по Уоллей-роуд.

Боль в ноге становилась невыносимой, ныло и болело плечо. Он молил Бога, чтобы тот не лишил его способности передвигаться! Он должен двигаться!

Водитель такси подбежал к нему:

– Боже мой! Что случилось?

– Помогите мне, пожалуйста, подняться…

– Конечно! Конечно! Вы в порядке?.. Этот парень, должно быть, крепко перебрал. Он же мог вас убить! Хотите, я вызову врача?

– Нет-нет. Не стоит.

– Я сейчас добегу до телефона. Я вызову полицию! Они сию же секунду доставят врача!

– Нет. Нет, не надо! Я в полном порядке… Просто помогите мне сделать несколько шагов.

Было мучительно больно, но Таннер выяснил, что двигаться может. Это было слишком важным. Боль его отныне не волновала. Его ничто не волновало, кроме «Омеги». И «Омега» теперь полностью разоблачена!

– Лучше я все же вызову полицию, – сказал водитель такси, поддерживая Таннера под руку. – Этого клоуна надо бы перехватить на дороге.

– Нет… номера я ведь не заметил. Я даже не обратил внимания, какой у него тип машины. Так что толку не будет.

– Пожалуй, в самом деле. Пусть этот сукин сын врежется в дерево.

– Ага. Это верно, – Таннер уже мог двигаться самостоятельно. С ним все будет в порядке.

На другой стороне улицы у стоянки такси зазвонил телефон.

– Это мне… С вами все в порядке?

– Конечно. Спасибо вам.

– Субботний вечер. За всю смену скорее всего и будет только этот звонок. В субботу вечером дежурит только одна машина, да и той многовато, – водитель поспешил к телефону. – Удачи, приятель. Так ты уверен, что обойдешься без врача?

– Совершенно. Спасибо.

Он видел, как водитель записал адрес, а потом услышал, как тот повторил его:

– Тремьян. Пич-трее шестнадцать. Буду через пять минут, мэм, – повесив трубку, он обратил внимание на Таннера, наблюдавшего за ним. – Как вам это нравится? Она хочет отправиться в мотель в Кеннеди. С чего это она решила путешествовать?

Таннер был растерян. У Тремьянов две своих машины… Неужели он решил игнорировать приказ встретиться на Ласситер-роуд? Или, заняв единственное ночное такси в Сэддл-Уолли, Тремьян решил увериться, что Таннеру не добраться до места?

Все возможно.

Таннер захромал по аллее, направляясь обратно к пабу. Неподалеку была муниципальная стоянка, и в случае необходимости отсюда удастся ускользнуть незамеченным. Остановившись, он стал массировать ноющую ногу. Ему нужно собраться с силами, чтобы выдержать. Было без пятнадцати час ночи. Еще час – и он сможет отправиться к вокзалу. Может быть, еще вернется и та черная машина. Возможно, появится кто-то еще.

Ему хотелось закурить, но он решил не чиркать спичкой рядом с улицей. Можно скрыть в ладонях тлеющий огонек сигареты, но не вспышку спички. Он зашел ярдов на десять в глубь аллеи и там закурил. Послышались какие-то звуки. Шаги?

Он осторожно пробился к выходу на Уоллей-роуд. Поселок был пуст. Единственные слабые звуки доносились из паба. Затем дверь его открылась и вышли трое: Джим и Нэнси Лумисы с человеком, которого он не знал. Он разочарованно хмыкнул про себя.

Вот он стоит здесь, Джон Таннер, уважаемый директор службы новостей компании «Стандарт мьючуэл», прячась в темной аллее, – грязный, промокший, с пулевой раной в плече и с огромным синяком на ноге, – молча наблюдая, как Джим и Нэнси покидают ресторанчик. Джим Лумис. «Омега» лишь коснулась его и он никогда не узнает об этом.

С западного конца Уоллей-роуд, где она вливалась в шоссе номер пять, тихо подъехал автомобиль, который двигался со скоростью не больше десяти миль в час. Похоже, водитель искал кого-то или что-то на Уоллей-роуд.

Это был Джой.

Он не поехал в Филадельфию. Не было никакого умирающего отца. Кардоне врал.

Для Таннера открытием это не было.

Прижавшись спиной к стене, он постарался вжаться в нее, стать как можно незаметнее, но фигура у него была крупная. Лишь для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, он вытащил из-за пояса пистолет. Если придется, он убьет Кардоне.

Когда машина была не далее чем в сорока футах, два коротких резких звука, донесшихся со стороны машины, подъезжавшей навстречу, заставили Кардоне притормозить.

Вторая машина быстро приближалась.

Это был Тремьян. Когда он проезжал мимо, Таннер успел увидеть, что лицо его искажено страхом.

Юрист приблизился к Кардоне, они быстро и тихо обменялись несколькими фразами. Таннер не смог разобрать слов, но видел, что во время их краткого разговора оба были в большом возбуждении. Тремьян развернулся и уехал в том же направлении, откуда прибыл.

Таннер расслабился. Теперь он должен учитывать любую мелочь. Все, что он знал, и более того. «Омега» плюс кто-то еще, прикинул он. Кто был в том черном автомобиле? Кто хотел свести с ним счеты?

Теперь нет смысла забивать себе голову. Он знает, что делать. Он остановится в нескольких сотнях ярдов от вокзала на Ласситер-роуд и будет ждать, пока «Омега» не заявит о себе.

Миновав аллею, он направился к машине. И тут застыл как вкопанный.

С его машиной что-то было не в порядке. Даже в слабом свете уличных фонарей Таннер заметил, что ее задний хромированный бампер опустился почти до земли. Он повис лишь в нескольких дюймах над мостовой.

Вытащив фонарик, он кинулся к машине. Обе задние шины были проколоты, и автомобиль держался только на металлических дисках. Пригнувшись, он увидел два разреза, сделанных ножом в покрышках.

Как? Когда? Он же не отходил от машины дальше, чем на двадцать ярдов! Улица была совершенно пустынна! Никого! Никто не мог незамеченным подкрасться к «мерседесу»!

Разве что в те несколько минут, когда он скрывался в аллее. Когда закуривал и, прижавшись к стене, наблюдал за Тремьяном и Кардоне. В те секунды, когда показалось, что слышал чьи-то шаги.

Покрышки разрезаны всего лишь пять минут назад!

– О Господи! – подумал Таннер. – Игра вокруг него не прекратилась! «Омега» идет по пятам. Она знает о всех его намерениях. Ни на секунду не спускает с него глаз!

Что там Элис начала говорить по телефону? Берни… что? Он двинулся к телефонной будке, вынимая последний десятицентовик. Пересекая улицу, он вытащил пистолет из кармана и внимательно огляделся. Тот, кто разрезал покрышки, может быть, затаился где-то поблизости.

– Элис?

– Ради Бога, дорогой, возвращайся домой!

– Чуть погодя. Честное слово, у меня нет никаких проблем. Вообще нет… Я просто хотел тебя спросить. Это очень важно.

– Самое важное, чтобы ты был дома!

– Ты говорила раньше, будто Берни что-то решил. Что именно?

– Ох… когда ты позвонил в первый раз, Лейла поехала искать тебя, а Берни не хотел оставлять нас одних. Но он боялся, что ты не послушаешь ее, и так как тут была полиция, решил сам поехать искать тебя.

– Он взял «триумф»?

– Нет. Он одолжил машину у одного из полицейских.

– О Господи! – Таннер старался сдерживаться, разговаривая по телефону, но тут уж не выдержал. Большая черная машина, появившаяся неизвестно откуда! «Плюс один» обрел реальные очертания. – Он вернулся?

– Нет. Хотя Лейла уже здесь. Она думает, что Берни просто заблудился.

– Я перезвоню тебе, – Таннер повесил трубку.

Конечно, он «заблудился». Он еще не успел вернуться. Вовсяком случае, пока Таннер скрывался в аллее, пока ему резали покрышки.

Теперь он понимал – во что бы то ни стало ему надо добраться до Ласситер-роуд. Добраться и расположиться там прежде, чем кто-то из «Омеги» остановит его или выяснит, где он находится.

Ласситер-роуд тянулась по диагонали к северо-западу, примерно в трех милях от центра поселка. Вокзал был еще в миле-другой. Он пойдет пешком. Это все, что можно сделать. Никто его не преследовал.

Пришлось описать дугу, чтобы оказаться на северо-западной окраине городка – здесь уже не было тротуаров, одни только лужайки. Теперь Ласситер-роуд не так уж и далеко. Дважды приходилось ложиться на землю, когда мимо проезжали машины, хотя водители смотрели только на дорогу перед собой.

Наконец, пробравшись сквозь заросли, которые окаймляли газон, смахивающий на его собственный, он выбрался на Ласситер-роуд.

Ковыляя по ее колдобинам, он свернул налево, и начался последний этап его похода. По его подсчетам, предстояло одолеть еще мшпо-полторы. Если нога позволит, он окажется у старого вокзала минут через пятнадцать. Если же нога откажет, придется двигаться медленнее, новее равно он доберется. На его часах без двадцати два. Время есть.

«Омега» не явится туда заблаговременно. Это ни к чему. Она – или они – не знает, что там ждет.

Ковыляя по дороге, Таннер понял, что чувствует себя куда лучше – в большей безопасности, – если держит в руках пистолет Скенлана. У себя за спиной он увидел проблески фар, в трехстах или четырехстах ярдах. Он вломился в лес, стеной стоящий вдоль дороги, и лег ничком на сырую землю.

Мимо медленно проехала машина. Это был тот же самый черный лимузин, который чуть не сбил его на Уоллей-роуд. Водителя он не разглядел, да это и невозможно, если нет уличного освещения.

Когда машина скрылась из виду, Таннер вернулся на дорогу. Он предпочел бы двигаться под прикрытием леса, но это было невозможно. На открытом пространстве он двигался куда быстрее. Прихрамывая, он заковылял дальше, прикидывая, стоит ли уже черный полицейский автомобиль у дома на Орчард-драйв 22. И не писатель ли по имени Остерман за его рулем?

Он одолел примерно с полмили, когда снова увидел огни, но теперь уже впереди. Он кинулся в кусты, моля Бога, чтобы его не заметили, и спустил предохранитель.

Автомобиль приближался на огромной скорости. Кто бы им ни управлял, чувствовалось, что он возвращается в поисках кого-то.

Его ли ищут?

Или Лейлу Остерман?

Или идет поиск Кардоне, у которого нет умирающего в Филадельфии отца? Или Тремьяна, который отнюдь не собирается в мотель при аэропорте Кеннеди?

Встав, Таннер, сжимая пистолет, продолжил движение, хотя нога подламывалась от боли и напряжения.

Одолев поворот дороги, он наконец оказался на месте. Чудом сохранившийся уличный фонарь освещал выщербленные стены старого вокзала. Вьющиеся растения оплетали стены с отлетевшей штукатуркой, а вокруг валялись сгнившие куски древесины. В трещинах фундамента угнездились какие-то уродливые побеги.

Здесь не было ни порывов ветра, ни потоков дождя, и тишину нарушал лишь ритмический стук капель, скатывающихся с листьев и веток, – шторм окончательно выдохся.

Он стоял на краю запущенной и заросшей стоянки машин, прикидывая, где бы расположиться. Уже почти два часа – надо найти надежное укрытие. В самом здании станции! Возможно, удастся пробраться внутрь. Он двинулся сквозь заросли, шурша галькой.

Слепящий свет резанул по глазам, и он инстинктивно кинулся вперед. Он перекатился через раненое плечо, не чувствуя боли. Мощный прожектор обшаривал окрестности вокзала, и ему казалось, что он слышит, как грохот автоматических очередей отражается эхом от стен. Пули врезались в землю рядом с ним и свистели над головой. Прыгнув в сторону, он еще несколько раз перекатился по земле, почувствовав, как одна из пуль попала в левую руку.

Оказавшись на краю дорожки, он прицелился в источник света и несколько раз торопливо нажал на курок, выцеливая своих врагов. Прожектор с грохотом взорвался, и он услышал крик боли. Таннер продолжал давить спусковой крючок, пока обойма не опустела. Он попытался достать из кармана новую левой рукой, но она не слушалась.

Снова наступила тишина. Он отложил пистолет и неловко вытащил вторую обойму, пустив в ход правую руку. Придерживая зубами горячее дуло и обжигаясь, он загнал обойму и защелкнул ее.

Таннер лежал и ждал какого-нибудь движения со стороны врага. Или звука. Но ничего не происходило.

Он медленно поднялся, левая рука безвольно висела вдоль туловища. Прямо перед собой он держал пистолет и был готов при малейшем движении в траве тут же нажать на курок.

Ничего не произошло.

Таннер двинулся к дверям станции, держа пистолет на изготовку и осторожно нащупывая ногой землю перед тем как сделать шаг, чтобы не наткнуться на что-нибудь. Оказавшись рядом с закрытыми дверями, он понял – если те заколочены, их не вышибить. Тела он почти не чувствовал. Силы были на исходе.

Тем не менее он уперся спиной в тяжелые створки дверей и они с громким скрипом слегка приоткрылись. Таннер чуть повернул голову, прикинув, что щель не шире трех или четырех дюймов. Старые петли насквозь проржавели. Он надавил правым плечом на филенку и двери поддались, пропустив Таннера в темноту, скрывающую прогнивший пол станции.

Там же, где-стоял, он опустился на пол и полежал несколько секунд. Дверь станции теперь была открыта на три четверти, а верхняя ее часть едва держалась на петлях. Уличный фонарь светил ярдах в пятидесяти отсюда. Другим источником света служили проломы в крыше.

Внезапно Таннер, прижавшийся ухом к полу, услышал скрип. Ошибиться невозможно – кто-то продвигался по прогнившим половицам. Он попытался было повернуться и приподняться. Но опоздал. Его опередили. Резкий удар по затылку. Теряя сознание, успел увидеть ноги. Одна из них была забинтована.

Он безвольно обмяк на полу, но прежде чем его поглотила тьма, он увидел над собой лицо.

И Таннер понял, что наконец нашел «Омегу».

Это был Лоренс Фассет.