Текст книги "Цвет мести (ЛП)"

Автор книги: Роберт Хейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Между двумя кораблями была перекинута доска – двадцать футов дерева над тёмно-синей водой внизу. Капитан Моррасс непринуждённо вскочил на доску и перешёл на свой корабль. Шип последовал за ним намного медленнее, явно неуверенно ступая на дерево под ногами. На Фортуне его встретили мечи, за рукояти которых держались пираты. Следующим по доске пошёл Андерс, и выглядел при этом совершенно спокойно. Затем настала очередь Генри. Она ступила на доску и пошла вперёд, намереваясь не выказывать страха или трепета. Но её разум никак не мог отделаться от воспоминаний о том, как она висела над Йорлом, вцепившись рукой в шаткий деревянный мост, а пенные пороги внизу так и ждали её, и Джеззет Вель'юрн стояла над ней, с мечом в одной руке и судьбой Генри в другой.

Генри неровно выдохнула и пошла дальше, нацепив на лицо маску решимости. Потом доска закончилась, её ноги коснулись палубы Фортуны, а Андерс ждал её, протягивая руку. Генри оттолкнула его и уставилась на пиратов, которые ухмылялись и хохотали. Лысый пират с пауком вышел вперёд, его паук издавал странные щелчки, потирая свои клыки.

– Капитан Моррасс в своей каюте, – сказал лысый пират. – Сюда.

Внутри капитанской каюты Генри никогда не была, но она уж точно не ожидала увидеть в ней роскошь. Капитан Дрейк Моррасс продемонстрировал ей, как она ошибалась. Внутри каюта была большой, просторной и украшенной всевозможным убранством. Центральное место занимал стол с множеством свитков, пергаментов и каких-то приборов, которых Генри не знала, но решила, что они служат для навигации. У ближней стены стояло несколько шкафов с закрытыми на защёлки дверцами, а у стены слева стоял книжный шкаф. Справа располагалась гигантская кровать с горой шёлковых простыней, а за ней – гардероб, занимавший целую стену. Капитан уселся за свой стол и махнул лысому пирату, чтобы тот закрыл дверь за пленниками.

– Андерс, налей нам выпить, – с тёплой улыбкой сказал Моррасс.

Андерс подошёл к шкафу, отодвинул задвижку, посмотрел на бутылки внутри, выбрал одну и принёс на стол вместе с пятью бокалами. От Генри не ускользнуло, что её мужчина, похоже, точно знал, в какой шкаф заглянуть. Андерс налил вина в бокалы и передал всем в комнате. Генри не осмеливалась глотнуть из своего – ей вся эта чёртова ситуация не нравилась. Шип со своей стороны одним махом осушил бокал и продолжал таращиться на капитана, словно хотел его удушить.

– Скажи мне, Чёрный Шип, почему ты думаешь, что я Кессик? – спросил наконец Дрейк.

– Так ты выглядишь, как он.

– Уверяю тебя, это не так.

– Да ну? А моя память говорит, что так. Я помню Кессика. Трудно не помнить человека, который ударил тя ножом четыре раза, а потом вырвал глаз. Вышло так, что у него было твоё лицо. Те же глаза, тот же нос, те же волосы, тот же ёбаный золотой зуб…

– Как ты выжил? – спросил Дрейк.

– Чё? – проворчал Шип в ответ.

– Он тебя четыре раза ударил ножом. Как ты выжил?

Шип зарычал, и Генри подумала, что он сейчас перепрыгнет через стол и вцепится в Моррасса.

– Арбитры меня подлатали. Вытащили с того света, только чтоб сжечь за ересь. Очень мило с их стороны.

– Легко ли было сбежать? – продолжил Дрейк задавать вопросы.

Генри заметила, как Шип потёр обрубок среднего пальца на левой руке. Она достаточно давно его знала, чтобы понимать: он нервничает.

– Пришлось убить арбитра, седьмого. – Шип помедлил. – Думается мне, он был слегка староват и слаб.

– И больше никаких стражников? – спросил пиратский капитан.

Шип втянул воздух через зубы и покачал головой.

– Они позволили мне сбежать.

Дрейк кивнул.

– И каким-то образом они заставили тебя думать, что я Кессик.

Шип выглядел озадаченным. Генри чувствовала себя озадаченной. По правде говоря, она ни черта не понимала, о чём идёт речь, но была чертовски уверена, что не собирается этого показывать. Она обернулась и посмотрела назад. Лысый пират подмигнул ей, паук исчез с его плеча. От знания, что эта тварь где-то рядом, кожа Генри начала чесаться.

– Зачем? – спросил Шип. – Бессмыслица какая-то.

– Кессик хочет моей смерти, – сказал Дрейк Моррасс, пожав плечами. – Меня он, может, и смог бы убить, но… сомневаюсь, что он пережил бы встречу с моей рассерженной командой.

– Эт, блядь, точно, – сказал лысый пират.

– И к тому же, – продолжил Дрейк, – он не из тех, кто любит пачкать руки. Он предпочитает манипулировать другими.

Лысый пират за спиной Генри хихикнул. Она боролась с желанием пырнуть его чем-нибудь.

– Так, по-твоему, – продолжал Шип, – Кессик оставил меня в живых, и как-то заставил меня думать, что ты это он, а потом освободил меня, надеясь, что я приду за тобой?

Моррасс кивнул.

– А кто лучше Чёрного Шипа подойдёт для такой задачи? Хорошо известно, что ты не склонен оставлять в живых тех, кто причинил тебе вред, а если ты и потерпишь неудачу, Кессик ничего не теряет.

Генри посмотрела на Шипа, потом на Моррасса, а потом снова на Шипа. Наконец, Шип кивнул, и, осмотрев каюту, прислонился к ближайшей стене. Она посмотрела на Андерса – тот смотрел в пол и молчал, как могила. Для него совершенно необычно было молчать так долго – они с пиратским капитаном знали друг друга, в этом Генри теперь была уверена.

– Зачем ты здесь, Чёрный Шип? – спросил Моррасс. Шип с виду не собирался отвечать – по правде говоря, он, казалось, вообще не слышал.

– Пришить этого чистокровного ублюдка, Шустрого, – ответила Генри за Шипа, вложив в имя столько яда, сколько могла.

Генри услышала сонный вздох, повернула голову и увидела, как зашевелились простыни на кровати Моррасса. Из-под шелков появилась женщина с полночно-чёрными волосами и громко зевнула, потягивая руки. Покровы упали, открыв пару острых розовых грудей. Генри стиснула зубы и сердито уставилась на неё.

Женщина была красивой, это уж точно, как раз такой, каких мужчины находят привлекательными. Андерс уж точно находил – он пялился на женщину с той же ухмылкой, с какой раньше смотрел на Генри. Она яростно ударила его по руке.

– Хм. Я просто… хм, – начал Андерс, но сдался и налил себе ещё.

Женщина вылезла из-под простыней, скатилась с кровати, пошла, абсолютно обнажённая, к Дрейку, и медленно его поцеловала.

– Сегодня никакой одежды? – игриво спросил Дрейк. Генри не понимала, как эта женщина могла выносить его взгляд, его прикосновения.

– Я думала, что нравлюсь тебе больше без одежды, – дразняще ответила женщина.

– Так и есть, – сказал Дрейк, и махнул рукой на остальную комнату. – Но у нас гости.

– Думаю, что и им я больше нравлюсь без одежды, – она посмотрела на Генри с улыбкой, которая показалась ей очень знакомой. – Ну, большинству из них. Тут кто-то упоминал моего братца?

– Роза? – спросил Шип со своего места у стены.

Женщина выпрямилась, покосилась на Шипа, а потом расплылась в широкой улыбке.

– Чёрный Шип? Ты ли это? Помню, у тебя было больше глаз.

И снова Генри услышала, как позади неё усмехнулся лысый пират, к которому никто не присоединился.

– Чё ты тут делаешь, Роза? – спросил Шип. – Да ещё с ним?

Женщина надула губки.

– Биттерспрингс был таким скучным без тебя и моего братца. А Дрейк предложил мне возможности. Это было предложение, от которого я не могла… – Она завизжала, отскочила в сторону и пнула что-то. – Зофус, убери свою тварюгу от меня!

– Ты нравишься ей, вот и всё, – ответил лысый пират.

– Вчера я проснулась, а она таращилась на меня из-под покрывала, – крикнула Роза.

– Ага, она такое любит. Да ведь, Ри? – Паучиха выбежала из-под стола, услышав своё имя, взобралась по ноге пирата и уселась на его плече.

– Если она ещё подойдёт ко мне, я покажу, как эта тварь ползучая умеет плавать. Напугала меня до чёртиков!

– Роза, почему ты здесь? – снова спросил Шип. – Чё ты с Дрейком Моррассом-то? Чё, блядь, за возможность? – Он раздражённо зарычал. – По-моему, пора кому-то рассказать мне, чё тут, нахуй, происходит.

Женщина сделала глубокий вдох и выдохнула. Генри пожелала, чтобы эта сука накинула одежду.

– Возможность убить моего братца. Или по крайней мере, получить выгоду от его убийства.

– Чё? – проворчал Шип, отталкиваясь от стены и подходя к столу. – Ты хочешь пришить Шустрого?

До Генри внезапно дошло. Теперь она знала, почему женщина выглядела так знакомо. Что-то глубоко внутри закричало Генри найти что-нибудь острое и пырнуть сестру Шустрого, но она сдержалась.

– Конечно, – продолжила Роза с ухмылкой, так похожей на ухмылку Шустрого. – Я его наследница. Когда он умрёт, я получу всё. Все его деньги, все деньги Х'оста. Я найду им куда лучшее применение, и не стану начинать бессмысленную войну в этом говённом городишке.

– Так чё ж ты его ещё не убила? – спросила Генри. Её губа скривилась в привычной усмешке, а по коже побежали мурашки, когда Дрейк встретился с ней взглядом.

– Если бы это было так легко, малышка, то давно бы убила, – сказала Роза, подмигнув. – Никто из людей Дрейка не смог к нему подобраться, а я… сомневаюсь, что смогла бы сама убить его, и уж точно не пережила бы эту попытку.

– Но мы сможем, – закончил Шип.

Роза улыбнулась. Несомненно, большинство мужчин решило бы, что это милая улыбка, но Генри видела под ней прогнившую суть.

– Но вы сможете. – Женщина посмотрела на Генри, и её улыбка испарилась. – Убей моего брата, и все получат, что хотят.

Генри сплюнула, не думая о том, где находится и с кем.

– Я ей не доверяю, – сказала она. – И тебе ей доверять, только из-за того, что ты разок ей присунул, тоже не сто́ит.

– Сдаётся мне, – ответил Шип, – что вряд ли они хотят нашей смерти. Натравить нас на Шустрого, а потом предать – эт слишком сложный способ убийства.

Роза жеманно улыбнулась Генри.

– Вот видишь, Шип мне доверяет. А ты почему не можешь?

– Я не грил, что доверяю, – прорычал Шип в ответ. – Но прям щас думаю, что ты – наш лучший шанс добраться до ублюдка целыми и невредимыми. У тя есть план?

Роза выпятила нижнюю губу.

– Единственное, что волнует моего братца, кроме его самого, конечно, это его семья. А сейчас, после того, как с нашей матерью произошёл очень несчастный случай с участием топора и её шеи, я – единственная семья, что у него осталась. – Она улыбнулась. – Мы пошлём ему письмо, объясняющее, как меня похитили некие огромные, сильные грубияны, и что меня держат где-то в городе. Разумеется, он явится за мной лично…

– Со всей своей ёбаной армией, – заметила Генри.

– Почти наверняка, но он не станет нападать, пока моя жизнь в опасности. Сначала он попытается заплатить всё, что мы попросим, намереваясь убить вас всех после.

Генри увидела, как Шип почесал шрам на лице – похоже, он пока не согласился с планом.

– Он быстро поймёт, что что-то не так. Думаю, сразу как увидит меня, Генри или Мослака.

Роза вздохнула.

– Ну, конечно же, вы не будете высовываться, пока он не подойдёт на расстояние удара. Но потом для него и его людей, которые сражаются за него только ради денег, будет уже поздно. Когда мой брат умрёт, они пойдут за тем, кто даст больше.

Дрейк ухмыльнулся.

– То есть за мной.

Генри взглядом показала Шипу, что ей это не нравится, но он лишь пожал плечами.

– Лучше плана у меня нету.

Дрейк встал.

– Мы высадим вас на берег к востоку от Чада примерно в дне пути. Я бы предложил всем, кого можно опознать, надеть плащи и капюшоны. Роза, тебя это тоже касается.

Сестра Шустрого надула губки.

– Ладно. Найду какую-нибудь одежду.

Андерс

Чад ночью был светящимся оранжевым силуэтом. Как огромный костёр в темноте, обещающий свет, тепло и безопасность. Андерс не сомневался, что свет и тепло он действительно обещает, хотя на самом деле это как-то связано с пожарами. И он был точно уверен, что уж безопасность там можно получить в последнюю очередь.

Он знал, что в городе творится хаос. Война на улицах, наёмники сражаются с пиратами, огонь грозит поглотить всё, и хорошие люди, простые люди, которые просто с трудом зарабатывали себе на жизнь, сейчас пытаются спасти свой город. Он видел, как такие горожане сплачивались из-за пожаров – шеренги людей передавали вёдра с водой к пожарам, чтобы погасить языки пламени. Мужчины с топорами пытались срубить всё деревянное, чтобы огонь не охватил дерево – лучше лишить смертоносный пожар топлива, чем сражаться с ним, когда он в полной силе. Изредка, возможно, встречались даже бездумные герои, которые врывались в горящие дома, чтобы спасти жителей. Но чаще такой герой лишь присоединялся к мёртвым.

Дрейк Моррасс пока держал своё слово. Он спустил всех на сушу в дне пути от свободного города. Их было тридцать: Андерс, Генри и Шип, Джоан Тяжёлая Рука, Бен Шесть Городов и трое оставшихся охотников за головами, Мослак, Бет, девятнадцать их солдат, и, разумеется, Роза. Редко Андерсу доводилось видеть, чтобы женщина выглядела так красиво в обнажённом виде, но она была женщиной Дрейка, и это делало её абсолютно запретной. Не говоря уже о том, что идея рассердить Генри пугала его до чёртиков.

Шип привёл их в поле видимости стен Чада и решил, что здесь они подождут до утра. Потому что, как он сказал, люди, прибывающие в дневное время, выглядят менее подозрительно, чем заявляющиеся глухой ночью четыре человека в капюшонах в сопровождении небольшого отряда тренированных хорошо вооружённых солдат. Никто не спорил с Шипом, и вот поэтому он назывался боссом. Даже Джоан Тяжёлая Рука, который привык стоять во главе команды охотников за головами, уступил власти Чёрного Шипа.

Завтра они войдут в город, найдут удобное место для засады, и Андерс доставит письмо о выкупе в руки Шустрому. От этого он нервничал так, словно впервые участвовал в похищении с последующим выкупом. Но это было не впервые, и даже похищение было не настоящим, но снова всё делалось по указке Дрейка Моррасса. Завтра они заманят Шустрого в засаду, убьют его, и Генри отомстит наконец ублюдку, который пытал и насиловал её. Одного этого Андерсу хватало, чтобы оправдать убийство.

Генри уже стала сильно ему нравиться. Иногда она пугала его до смерти, и он отлично знал, что она стоит на краю безумия, но кроме того в ней была ещё и яростная верность членам команды, что Андерс находил вдохновляющим. Не говоря уже о том, что эта страстная малютка не стеснялась громко выражать своё удовольствие. Возможно, он и присоединился к этой маленькой команде из-за чувства вины и неоплатного долга, но их компания уже давно начала ему нравиться, и если бы всё зависело от него, он бы с радостью с ними остался. Жаль, что всё зависело не от него.

Когда кто-то держит нож у твоего горла, пронеслось в голове Андерса, если этот кто-то новичок в таких делах, то высвободиться довольно легко. Нужно лишь толкнуть назад, хватая руку с ножом. Конечно, опытный убийца знает, что нужно держать нож у горла, а другую руку положить жертве на затылок, чтобы любая попытка движения привела к крови и… ну… смерти. Это убедило его – если, конечно, Андерсу и были нужны доказательства – в том, что Генри совершенно точно опытная убийца. Тот факт, что она подкралась к нему в абсолютной тишине, также убеждал его, что это было заранее продуманное перерезание горла, а не случайный акт насилия с её стороны.

Андерс непреднамеренно пискнул от боли, когда клинок поцеловал его кожу, и струйка крови потекла по его шее и впиталась в воротник. Он хорошо знал Генри, и знал, какие острые у неё кинжалы, и какой точной она может быть – любая капля крови совершенно наверняка пущена намеренно. Андерс ждал конца. Который никак не наступал.

– Уф… миледи… – сказал Андерс, лелея маленькую надежду, что это было что-то вроде прелюдии к сексу, а не к смерти.

– Заткнись, – прошипела она ему в ухо, и нож вонзился ещё чуточку глубже ему в шею. Андерс не мог избавиться от чувства, что Генри смертельно серьёзна в своих действиях, и он не был точно уверен, что сможет пережить следующий звук, изданный без разрешения.

Она была одна, в этом он был уверен. Остальные остались в лагере, некоторые в палатках, но большинство лежали под звёздами. Андерс специально отошёл от них на некоторое расстояние, чтобы побыть наедине с собой, и сейчас казалось, что это станет его погибелью. Конечно, следовало признать, что если бы Генри хотела убить его и посреди лагеря, то она могла бы сделать это, и никто бы и пальцем не пошевелил, чтобы её остановить. Босс, возможно, заинтересовался бы, почему это она окрашивает Дикие Земли в красный цвет кровью Андерса, но останавливать её он бы не стал. Шип полностью доверял Генри. На самом деле, насколько понимал Андерс, она была единственным человеком, кому он действительно доверял.

Генри долго держала нож у его горла и ничего не говорила. Андерс подумал, что возможно люди на часах, если бы увидели их, просто решили бы, что они сплелись в объятьях.

– Ты работаешь на Моррасса, – сердито прошептала Генри.

Андерс чуть не кивнул, но вспомнил, что такое движение, скорее всего, положит конец расспросам. А если уж он и умрёт, то он был намерен протянуть свою жизнь как можно дольше, на каждую чёртову мучительную секунду.

– Миледи, как вы догадались? – спросил он.

– Эт, блядь, очевидно. Шип тоже заметил бы, если б та шлюха не крутила перед ним пиздой.

Андерс хихикнул, и свежая кровь потекла по его шее. У него было странное чувство, что его шея сейчас пылала бы огнём, если бы алкоголь не сдерживал боль.

– Почему? – прошептала она. Андерсу показалось, что он заметил что-то в её голосе – грусть и, быть может, сомнение. Оставалась возможность, что он выживет, вот только нужно было решить, какую часть правды можно выдать Генри – слишком много или слишком мало, и он наверняка умрёт, и не сможет исправить ошибку, не сможет загладить вину.

– У меня не было выбора, – сказал Андерс. – И никогда не было, особенно с Дрейком Моррассом. Он сделал всё, чтобы у меня не было выбора. – По крайней мере, большая часть этого была правдой.

Кинжал прорезал ещё одну маленькую полоску на его коже.

– Андерс, начинай уже говорить по делу!

– Я должен ему. Больше, чем когда-либо смогу заплатить. У Дрейка есть флотилия, множество кораблей, но они не пиратские. Игорные дома, которые никогда не остаются надолго на одном месте. Заведения, где богатые могут собираться, встречаться и терять деньги. – Андерс вздохнул. – Я отправился туда после изгнания, в надежде, что новости до них ещё не добрались, надеясь, что я могу ещё пользоваться кредитом семьи. Дрейк впустил меня, дал мне сделать глупую ставку и лишь после этого показал мне письмо, которое получил от моего отца.

Андерс вздохнул.

– Я должен Дрейку Моррассу два миллиона золотых монет, – прошептал он Генри. Это, по крайней мере, тоже было правдой, хотя он решил не упоминать, что так же дважды обязан пирату жизнью. – Я у него в руках. Он говорит прыгать, я спрашиваю, как высоко. Он говорит "соси", и я спрашиваю, как глубоко. Он говорит…

– Чего он хочет? – прервала его Генри.

Андерс пожал плечами и почувствовал свежую кровь на шее.

– Не знаю. У него нет привычки информировать меня о своих целях. Он лишь говорит мне, что сделать и когда. По крайней мере, иногда говорит. По большей части я делаю, что захочу.

– Так почему ты здесь?

– Потому что он приказал мне быть здесь. Наша встреча в Солантисе не была случайной. Дрейк приказал мне найти Чёрного Шипа, сделаться полезным, незаменимым. Он приказал мне защищать Шипа.

Нож убрался от его горла, и в следующий миг Генри всем своим весом ударила Андерса в спину. Он упал вперёд, ударившись об землю и едва успев повернуть голову, чтобы не сломать нос. Он быстро поджал руки, чтобы подняться, но Генри встала коленом ему на поясницу, схватила волосы и оттянула его голову назад. И снова нож прижался к его горлу.

– Почему? – прошипела она.

– Я не знаю, – прохрипел Андерс. Редко он оказывался в таком шатком положении. – Может, он знал, что Шип выступит против Шустрого. – Снова полуправда, но Андерс был чертовски уверен, что не станет рассказывать, как Дрейк приказал ему незаметно подтолкнуть Шипа к мести Шустрому и Кессику.

Долгое время стояла тишина, Генри ничего не говорила, но и нож от его горла не убирала. Наконец давление на его спину усилилось, и жаркое дыхание Генри защекотало его ухо.

– Я наблюдаю за тобой, Андерс. Одно неверное движение… – продолжать она не стала.

– Вы скажете Шипу? – быстро спросил Андерс.

Казалось, вопрос заставил её помедлить. Её рот всё ещё был в нескольких дюймах от его уха.

– А почему бы мне не рассказать?

– Не хочу, чтобы меня выпнули из команды, – сказал Андерс, и это была правда. Остальные члены команды и впрямь стали ему нравиться, и он уже думал о них как о товарищах.

– Вот чё бывает, если ты вторая в команде – иногда приходится знать то, чего босс не знает, чтобы ничё не его отвлекало. Я буду держать рот на замке, пока Шустрый не сдохнет, но потом… дам Чёрному Шипу решать, чё с тобой делать. Посмотришь, склонен ли он нынче прощать.

Нож убрался от горла, и Генри ткнула Андерса лицом в землю, а потом давление на его спину исчезло. К тому времени, как он поднялся на ноги и осмотрелся, её уже нигде не было видно.

В прошлый раз, как Андерс бывал в Чаде, всё закончилось прекрасной женщиной в тёмно-синем платье, стеклом окна и чем-то очень близким к смерти. Он надеялся, что этот визит будет не так богат событиями, но глубоко в этом сомневался.

Улицы Чада оказались более пустыми, чем он их раньше видел – не сказать, что они были совсем пустынны, но все на них двигались быстро и тихо, опустив глаза и твёрдо направляясь к своей цели. Для такого большого города, который процветал благодаря торговле и коммерции, Чад теперь больше походил на город-призрак. Множество глаз исподтишка смотрели на Андерса из окон близлежащих домов, но исчезали, как только он поднимал на них взгляд.

И здесь были тела. Андерс шёл по Торговому Ряду Золотого города, который раньше был одной из самых многолюдных улиц Чада. В обычный день на этой улице золотых монет из рук в руки переходило больше, чем во всех остальных свободных городах вместе взятых. Сегодня открытыми оставались лишь несколько магазинов, и все под хорошей охраной. Но с телами на улицах никто ничего не делал. Некоторые из них были похожи на наёмников, другие на пиратов, а третьи были простыми жителями Чада, не связанными ни с одной из сторон, но совершенно точно мёртвыми. На трупах собирались тучи кровяных мух, дравшихся за место, где можно отложить яйца в мёртвую гниющую плоть. Тут и там бездомная кошка или паршивая собака кралась по переулку, чтобы оторвать кусочек плоти от человеческих тел. Андерс знал, Шип сказал бы: "мясо есть мясо", но всё равно этот вид заставлял его нервничать. Впрочем, хуже всего были падальщики из людей – они обшаривали трупы в поисках хоть чего-то ценного. Некоторые трупы уже были избавлены от всего, даже от нижнего белья, и теперь лежали на жарящем солнце обнажённые и униженные.

Судя по тому, что рассказывала Роза, единственными, кто не страдал от этих уличных войн, были члены гильдии работорговцев. Более того, они получали от неё прибыль. Банды работорговцев, похоже, день и ночь хватали людей, ходивших по улицам в одиночку. Даже во время войны недостатка людей в Чаде не было, и хотя гильдия работорговцев и не могла продать их прямо в городе, но зато могла в любое время легко бросить их на корабль и продать в другие свободные города, или даже в Сарт. Работорговое судно не побеспокоил бы ни один пират, в этом просто не было смысла, так что работорговцы могли свободно плавать по морям.

Андерс содрогнулся от мысли, что на него может напасть группа работорговцев, ищущих такого здорового, хорошо образованного мужчину, как он. Быть может, его и не схватили бы, из-за его чистокровности, но за раба с такими талантами, как у него, дали бы неплохую цену. Он ускорил шаг и тихо обругал босса за то, что тот не позволил ему напиться вусмерть перед таким опасным заданием.

Сам Шустрый проживал в большом роскошном особняке. Андерс давно заметил, что те, кто не был рождён в богатстве, принимались выставлять его напоказ, только заполучив хоть что-то. Хотя, следовало признать, многие рождённые в богатстве вели себя так же, если не хуже. Однако его отец всегда считал, что чем меньше бахвалишься, тем лучше.

Стены особняка Шустрого были высокими и охраняемыми, ворота прочными и охраняемыми, и пространство снаружи тоже охранялось. Похоже, Шустрый не оставлял никаких возможностей для нападения на себя. Андерс подумал, что если ублюдок имеет хоть какое-либо понятие о том, как вести уличную войну, то это место – не более чем отвлекающий маневр, а его настоящая резиденция где-то в другом месте, где-то близко, но выглядит непритязательно.

– Милорд, – сказал один солдат у ворот. Наёмники обычно хорошо умели относиться с уважением к чистокровным, и, поскольку большинство людей не могли отличить одну чистокровную семью от другой, они с почтением относились ко всем, кто выглядел как аристократ.

– Я здесь ради встречи с вашим хозяином, с Шустрым, – сказал Андерс императорским тоном.

– Милорд, где ваша свита?

Андерс испустил долгий саркастический выдох.

– Прошу, поди и приведи своего хозяина, или по крайней мере кого-нибудь поумнее себя.

Солдат некоторое время таращился на Андерса, развесив рот, его нижняя губа оттопырилась влево.

– Есть, – сказал он и ушёл, чтобы кого-нибудь привести.

Андерс не ожидал и не был готов к тому, кого привёл солдат.

– Я могу вам помочь? – спросил мужчина. На нём была лёгкая кольчужная рубашка под белым табардом и бронзовый полушлем, обернутый в ткань похожего цвета. Сбоку висел изогнутый меч, и рука находилась возле рукояти. Мужчина был высоким, не очень привлекательным, но и не уродливым, а его кожа была бронзового оттенка. Андерс чуть не развернулся и не побежал, но он был уверен, что хаарин, стоявший перед ним, легко сможет его поймать.

Хаарин прищурился, осмотрел Андерса и снова заговорил:

– Возможно, вам стоит пойти со мной.

– Мне, уф, надо поговорить с Шустрым, – удалось, запинаясь, проговорить Андерсу. Хаарин продолжал смотреть на него бесстрастными глазами.

– Вы его обыскали? – спросил хаарин остальных охранников. Ответом, разумеется, было гулкое "нет". Ни один наёмник не счёл нужным обыскать члена одного из чистокровных семейств. Хаарин, с другой стороны, был совсем иного сорта. Этот прохлопал Андерса сверху донизу, и нашёл лишь единственный лист дорогого белого пергамента, взятый из личных запасов Дрейка Моррасса.

– Идёмте, – приказал хаарин, убедившись, что Андерс не вооружён. Андерс последовал за ним и помолился о возможности прожить достаточно, чтобы предупредить Шипа, что им нужен новый план – такой, в котором не нужно будет сражаться с одним из лучших телохранителей мира.

– Сузку, чё у тя там? – спросил мужчина, сидевший на столе. Он был выше Андерса на добрых несколько дюймов, и более мускулистый, но у него, несомненно, были черты лица чистокровного бастарда. Следовало признать, он был похож на сына Х'оста, которого Андерс убил так давно. – Интересно. Он был вооружён? – спросил Шустрый.

Хаарин покачал головой и протянул письмо.

– У него было только это.

Шустрый глянул на письмо, а потом снова на Андерса.

– До этого щас дойдём. Ты кто?

– Меня зовут Андерс.

– Чё за семья?

Андерс пожал плечами.

– Моим отцом был один из Брековичей, или так мне говорили. Не было желания выяснять, кто именно.

– А-а. Значит, бастард? Ну, мой папаша как-то раз чуть не казнил меня, – сказал Шустрый.

Андерс ничего не сказал. Из его памяти всё ещё не стёрся тот факт, что его отец совсем недавно тоже пытался его казнить. Кроме того, ему казалось, что Шустрый из тех, кто не любит, когда чья-то история превосходит его собственную.

– Так чё ты хошь? – спросил Шустрый.

– Я здесь, чтобы доставить письмо. А потом я уйду.

– Да ну? – спросил Шустрый с жестокой ухмылкой. И снова Андерс решил не отвечать. – Прочитай, Сузку.

Братец, когда нам было по двенадцать лет, мы вырезали наши имена на высохшем дереве за ручьём

– Хм.. – фыркнул Шустрый с озадаченным выражением на лице. – Чё эт такое?

– Доказательство, – сказал Андерс. – Что ваша сестра у нас. Мы попросили её написать что-нибудь, что знаете только вы с ней.

Шустрый долгое время молча, изучая Андерса.

– И чё вы хотите?

Андерс улыбнулся.

– Деньги. Десять тысяч золотых монет за жизнь вашей сестры. Обещаю вам, что ей не причинили никакого вреда… пока. Но её здоровье зависит от скорости, с которой вы достанете эти золотые монеты. Вы оставите их за ратушей в ремесленном квартале, и мы освободим вашу сестру.

– А чё бы мне просто не выпытать прям щас у тебя, где она? – спросил Шустрый.

– Потому что я не знаю. Босс не дурак, он отправил меня сюда, потому что я знаю очень мало, – ответил Андерс и поблагодарил богов за то, что он такой хороший лжец.

– Да ну? Значит, от тебя терь никакого толку, – с ухмылкой ответил Шустрый.

– Если я не вернусь на место встречи в течение часа, то ваша сестра умрёт, а остальная моя команда исчезнет, – соврал Андерс. Он не мог не отметить, что хаарин Шустрого стоит за его спиной.

Ухмылка исчезла с лица Шустрого, и он соскочил со стола.

– Ну, тогда нам лучше доставить тебя на место встречи. Держи его!

Шип

Дверь склада распахнулась, внутрь ввалилась фигура, и, едва прикрыв дверь, рухнула на пол. Немного времени понадобилось, чтобы понять, что это Андерс, и ещё меньше – чтобы понять, как он плох. Бетрим подбежал, и Бен сразу за ним. Андерсу удалось, толкаясь правой рукой, подняться на одно колено, но по правде говоря, судя по его виду, подняться на ноги без помощи ему бы не удалось.

Всё лицо Андерса было в крови, в порезах и синяках. Левая рука безвольно свисала, и похоже, была сломана. Когда Шип приблизился, стало ясно, что нос пьянчуги сломан, а глаз заплыл.

– Блядь, – сказал Бен Шесть Городов, прежде чем обернулся и позвал своего брата. – Джоан, доставай медицинские припасы. Похоже, кое-кого придётся подлатать.

Бетрим наклонился и помог Андерсу, подхватив его под правую руку. Вблизи стало ясно, что чистокровный пьянчуга потерял зуб-другой.

– Андерс, – сказал Шип. – Ты как? – В такой ситуации лучше всего, чтобы человек оставался в сознании.

– Бывало и лучше, босс, – пробормотал Андерс, немного присвистывая из-за прорехи в зубах. – Впрочем, от выпивки бы не отказался.

– Никому я не босс, – сказал Бетрим. – Но выпить, пожалуй, мы тебе найдём.

– Премного благодарен, босс, – сказал Андерс, и выглядел при этом очень жалко. – Думаю, лучше нам уйти, прежде чем Шустрый сюда нагрянет.

Бетрим помедлил. Вся суть этой шарады заключалась в том, чтобы заманить Шустрого и убить его. Побои, возможно, слегка напугали Андерса, но казалось неразумным теперь сбега́ть, забыв всю идею. К тому же Бетрим сомневался, что Генри теперь уйдёт, даже если они попытаются её тащить. Он оглянулся в поисках маленькой убийцы – вроде бы, ей надо быть поблизости, с учётом её отношений с Андерсом. Он увидел, что она стоит неподалёку, прислонившись к ящику, с мрачным выражением на лице. Это было в её духе – она не из тех, кто выказывает интерес или симпатию, для неё это, наверное, лишь ещё один повод убить Шустрого.