Текст книги "Архимаг"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

Все собрались, и тогда Реджис с Вульфгаром объявили о своих планах. Расстроенный Бренор так громко охнул, что возглас его разнесся над всем лагерем, и многие воины обернулись в их сторону.

– Это ж мой самый великий подвиг! – в отчаянии повторял дворф. – Я не смогу без вас обойтись!

– Прекрасно сможешь, – возразила Кэтти-бри. – Мы сможем. Дзирт и я идем с тобой, и кроме нас, у тебя есть еще тысячи твоих крепких и сильных сородичей.

Бренор резко обернулся к пей, судя по всему, решив, что его обманули, что ему рассказали обо всем последнему.

– Огги должны уйти, – настаивала Кэтти-бри. – Их дела – особенно дело Реджиса – не менее срочные и важные, чем твое. Я бы сказала даже, что их дела важнее, потому что Гаунтлгрим потерян тысячи лет назад и еще тысячи лет простоит и никуда не денется, в то время как Доннола…

Она оглянулась на Реджиса, и тот с благодарным видом кивнул.

– Твоя девчонка?! – не веря своим ушам, воскликнул Бренор. Сама мысль о том, что можно предпочесть женщину удивительному приключению, казалась ему в высшей степени нелепой.

– Не просто девчонка, а моя любимая женщина, на которой я собираюсь жениться, – возразил Реджис. – Может быть, мы назовем нашего первенца Бренором, хотя, боюсь, ты будешь разочарован – такой бороды, как у тебя, ему не отрастить.

Бренор хотел было резко ответить, но, услышав последние слова хафлинга, прыснул от смеха, затем расхохотался.

Итак, они ели и пили, и много радостных возгласов прозвучало под ночным небом, много кружек пива было выпито, и много было произнесено обещаний встретиться снова, на этот раз в Гаунтлгриме. Это было не прощание, повторяли все, но просто временное расставание.

Сколько друзей давали друг другу такие же напрасные обещания?

– Не возражаете, если мы присоединимся к вашей компании? – вдруг раздался чей-то голос.

В круг света от костра шагнул Джарлакс в сопровождении сестер Тазмикеллы и Ильнезары.

– У нас есть свободные места, – быстро проговорил Дзирт, прежде чем Бренор успел открыть рот.

Дроу отодвинулся в сторону, давая место новоприбывшим на бревне, которое служило ему скамьей.

– Выпьете? – предложил Дзирт и посмотрел на Бренора.

Тот, нахмурившись на мгновение, все-таки достал очередную кружку пива.

Ильнезара передала пиво Джарлаксу и объяснила:

– Я предпочитаю кровь.

Бренор, который как раз сунул руку за щит, замер и уставился на нее.

– Ты открыто появился среди дворфов и их союзников? – негромко обратился Дзирт к Джарлаксу.

– Война окончена, и поэтому я пришел, чтобы наладить отношения между враждующими расами – так это выглядит со стороны, – ответил наемник дроу и отпил глоток эля. – И разумеется, в то же время я являюсь шпионом Верховной Матери Бэнр, которой я, разумеется, подробно сообщу о том, что видел.

Вульфгар, услышав это заявление, напрягся, а Бренор вскочил на ноги.

Но Джарлакс лишь пожал плечами, улыбнулся и посмотрел на Дзирта:

– Неужели использование слова «разумеется» дважды в одном предложении не передало сарказм высказывания?

– Последний год был долгим, – пояснил Дзирт.

– Ах да, – согласился Джарлакс. – Ну что ж, добрый дворф и человек-великан, успокойтесь же, прошу вас. Я не расскажу правительнице Мензоберранзана больше того, что ей уже известно. Дворфы победили, орки бежали, крепости людей будут отстроены заново, и, несмотря на все наши усилия – то есть усилия дроу, – война, которую Мензоберранзан принес на Серебристые Болота, лишь способствовала укреплению связей между членами союза Луруар.

– Так, значит, именно это ты и собираешься им рассказать, да? – фыркнул Бренор.

– Точно, – подтвердил Джарлакс. – В обмен на небольшую любезность.

Услышав это, Бренор резко выпрямился и бросил недовольный взгляд на Дзирта, но тот лишь поднял руку, дав знак дворфу проявить терпение.

– У меня есть два союзника, с которыми ты знаком, и они весьма заинтригованы перспективой завоевания Гаунтлгрима, – объяснил дроу.

– Вот эти две? – переспросил Бренор, указав на сестер.

– Попробуй пошевелить мозгами ради разнообразия, – бросила Тазмикелла.

– Добрый дворф, все это нам уже давно наскучило, – усмехнулась Ильнезара.

– Нет, речь идет не о них, – пояснил Джарлакс, – а о дворфах, включая одного из членов Бреган Д’эрт, недавно вступившего в наши ряды. Оба попросили об отпуске, чтобы отправиться вместе с тобой на твою родину. Учитывая все, что они недавно совершили, я был бы никчемным руководителем и отвратительным другом, если бы отказал им. – Он сделал знак рукой, и из темноты выскочили Амбра и Атрогейт. Дворфы держались за руки и радостно ухмылялись.

– Ты хочешь, чтобы я взял с собой этих двоих? – удивился Бренор.

– Это могучие воины, – заявил Джарлакс.

Бренор, казалось, растерялся. Он некоторое время молчал, несколько раз перевел взгляд с наемника и дворфов на Дзирта.

– Ну ладно, против этого мне возразить нечего.

– Мне разрешили вернуться обратно на родину, в Фелбарр, – сообщил Атрогейт.

– А я могу снова жить в Адбаре, и мне все простили, – добавила Амбер Гристл О’Мол, из адбарских О’Молов. – И за все это мы должны благодарить тебя.

– Точно, и больше всего на свете мы хотим идти с тобой одной дорогой, – продолжал Атрогейт. – И сейчас, и всегда.

– А как насчет тебя? – обратился Дзирт к Джарлаксу.

Наемник пожал плечами:

– Как я уже сказал, мне нужно доложить об увиденном Верховной Матери, а потом меня ждут другие дела.

– Он собирается искать Эффрона, представляешь себе? – вмешалась Амбра. – Хочет найти бедного парня и обнять его за меня.

– Так мы договорились? – спросил Джарлакс.

– А если я откажусь? – поинтересовался Бренор.

– Тогда я расскажу Верховной Матери все то же, что и собирался рассказать, но ты лишишься двух достойных спутников.

Бренор взглянул на Дзирта:

– А ты что скажешь, эльф?

Мне хотелось бы, чтобы в бою эти два дворфа сражались на моей стороне.

– Ну, значит, так тому и быть, добро пожаловать в наш отряд, – обратился Бренор к дворфам, и те заулыбались еще шире, поклонились и снова скрылись в темноте, за пределами круга света от костра.

– А теперь мне нужно уходить, – сказал Джарлакс, осушил свою кружку, прикоснулся к полям шляпы и поднялся с бревна. – Я прощаюсь с вами, но не навсегда, потому что не сомневаюсь: рано или поздно наши дороги снова пересекутся, друзья мои.

Он собрался поклониться, но Тазмикелла схватила его за рукав и, проявив силу дракона, с легкостью посадила обратно на «скамью» рядом с собой. Прошептав что-то ему на ухо, она указала на Вульфгара, который сидел по другую сторону костра.

Джарлакс рассмеялся.

Рослый варвар нахмурился.

– Моя подруга интересуется, не нуждаешься ли ты сегодня ночью в уютной постели, – весело произнес Джарлакс.

Ошеломленный Вульфгар не нашелся, что ответить, и выдавил лишь какое-то неразборчивое мычание.

– Она же дракон, парень, – предупредил его Бренор.

– А почему все постоянно это повторяют с таким выражением, как будто в этом есть что-то ужасное? – спросил Джарлакс. Затем взглянул на Вульфгара и хитро усмехнулся. – Заманчивое предложение, верно?

Но Реджис ответил прежде, чем Вульфгар успел открыть рот.

– Алейна здесь неподалеку, она ждет тебя, – напомнил он, и довольная ухмылка слетела с губ варвара.

– Я… искренне благодарен за… – запинаясь, пролепетал Вульфгар, но сестры рассмеялись над его замешательством, поднялись, подхватили Джарлакса под руки и потащили его за собой.

– Из-за твоего отказа мне придется сегодня трудиться гораздо больше, – с лицемерным огорчением сказал Джарлакс.

Он хотел было поклониться еще раз, но Ильнезара оторвала его от земли, подняла над бревном и с легкостью перекинула через плечо.

– Увы, – жалобно произнес он и даже умудрился прикоснуться к своей безвкусной широкополой шляпе.

– Драконы… – не веря своим глазам, прошептала Кэтти-бри, затем перевела взгляд на Вульфгара и с отвращением покачала головой.

– Это действительно соблазнительное… – в шутку начал было Дзирт, но тут же пригнулся, уклоняясь от щелчка Кэтти-бри.

Однако на лице Вульфгара, который смотрел на удалявшуюся троицу, появилось выражение неподдельного интереса. Он думал о прекрасных сестрах и их предложении, которое он, к собственному изумлению, нашел весьма интригующим. Он не сводил взгляда с Джарлакса, завидуя этому беззаботному дроу, который ни о чем больше не думал, кроме собственной выгоды и удовольствий.

Неужели Джарлакс нашел то, что так долго искал Вульфгар?

* * *

Ревели рога, слышался мерный стук барабанов, и тысяча дворфов твердыни Фелбарр шагала по мосту через Сарбрин в такт барабанному бою. Воинов провожали восторженные вопли сородичей из клана Боевого Молота.

– Он поддержит тебя всем, чем сможет, – заметил Дзирт, обращаясь к Бренору, когда они смотрели на уходивший отряд Эмеруса Боевого Венца.

– Он хороший дворф, мой друг Эмерус, – торжественно провозгласил Бренор.

– Он проявит щедрость, когда мы встретимся на исходе этого года. Многие воины нашей армии, эльф, будут родом из твердыни Фелбарр, даже не сомневайся.

– Я и не сомневаюсь, – улыбнулся Дзирт.

Снова затрубили в рог, на этот раз на юге, и Дзирт заметил, что Бренор сглотнул ком в горле, услышав этот звук – боевой клич Серебряных Рыцарей.

Дзирт, в свою очередь, испустил тяжелый вздох.

– Моя дочка с ними, – заметил Бренор. – Пойдем, попрощаемся… – Коренастый дворф смолк и подавил смешок.

Затем поднял взгляд на Дзирта, кивнул, и они направились прочь. Несколько минут спустя они нашли Кэтти-бри в компании Вульфгара и Реджиса; в стороне стояли Алейна и брат Афафренфер и терпеливо ждали. Бренор сразу же начал доставать кружки с элем из-за своего щита, раздал пиво всем присутствующим и поднял свою собственную.

– За Компаньонов из Халла, – начал дворф звучным, громким голосом, так что многие воины начали оглядываться на их компанию. – Если нам больше не суждено свидеться, знайте, что немногим удалось в жизни встретить таких преданных друзей.

При этих словах Реджис скривился, и Дзирту показалось, что он сейчас разрыдается и, возможно, даже откажется от намерения идти в Агларонд.

– Мы обязательно встретимся, – уверенно произнес Дзирт, обращаясь ко всем, но особенно к хафлингу, хотя на самом деле он сомневался в собственных словах.

– Встретимся, в этом мире или в ином, – твердо продолжала Кэтти-бри.

Дзирт заметил, что на этот раз скривились и Вульфгар, и Реджис, и понял, в чем дело.

Они чокнулись и выпили, а затем выпили еще и еще, несмотря на то что призывный звук рога с юга повторялся все чаще и настойчивее. Наконец Алейна подошла к Вульфгару и Реджису.

– Нам пора, – сказала она.

После поцелуев и объятий они расстались, и у всех в глазах стояли слезы. Обнимая Дзирта, Реджис прошептал ему на ухо, как будто спрашивая разрешения:

– Мне нужно идти.

– Я знаю, – ответил дроу.

И они отправились вдоль реки на юг вместе с воинами Серебристой Луны и Эверлэнда, оставив Дзирта, Кэтти-бри и Бренора размышлять о долгой дороге, которую им предстояло пройти без двух верных друзей.

Глава 2
Прогулка
по нижним уровням

Верховная Мать Зирит Ксорларрин взяла за руку своего племянника, могущественного мага по имени Тсабрак, и начала произносить заклинание. Тсабрак, последовав ее примеру, сосредоточился на собственных чарах, и эти двое, объединив магическую энергию, породили уникальное заклинание, по природе своей одновременно магическое и божественное.

Верховная жрица Кирий, старшая дочь Зирит, которая стояла но другую сторону алтаря в пещере Предвечного, часовне города К’Ксорларрин, в волнении задержала дыхание. Ей никогда прежде не приходилось видеть, как проводится этот ритуал, хотя ее прекрасно обучили колдовскому искусству.

– Двардермей, – прошептал Тсабрак спустя долгое время. Это было имя одного из дроу, погибших на Серебристых Болотах.

– Двардермей, – повторила Верховная Мать Зирит, и они еще много раз повторили свой призыв.

Тело появилось как будто бы изнутри алтаря, высеченного из цельного куска камня; внутри камня сформировалось лицо, оно поднималось, рельефно вырисовываясь над поверхностью. Затем от алтарного камня отделилось тело убитого темного эльфа, изрубленное топорами и мечами.

– Кирий! – резко окликнула дочь Мать Зирит, и верховная жрица поняла, что замешкалась. Она постаралась забыть о своем ужасе и изумлении и начала нараспев произносить простое заклинание, оживлявшее мертвых.

Спустя несколько мгновений труп Двардермея Ксорларрина сел на алтаре, потом неловко сдвинулся, спустив одеревеневшие ноги с камня. Верховная жрица Кирий взглянула на Мать Зирит; та кивнула, и Кирий приказала зомби встать и идти. Безмозглый зомби повиновался и, выполняя приказ, пошел прочь от верховной жрицы. Он не остановился, дойдя до края ямы, где сидел Предвечный. Он не издал ни звука, перевалившись через край, и так же молча полетел вниз, в водоворот, который водные элементали обрушивали на запертое в тюрьме богоподобное чудовище. И Предвечный поглотил тело Двардермея.

Тсабрак протяжно выдохнул.

– Это займет у нас много декад, – произнес он. – А у меня уже силы кончились, да и у тебя тоже.

– Это наш долг, – отвечала Верховная Мать Зирит. – Выполняя его, мы вернем себе расположение Паучьей Королевы.

Верховная жрица Кирий промолчала, хотя и сомневалась в том, что эта работа – телепортация трупов с далекого поля битвы и «похороны» – поможет им вернуть милость богини. Но она знала, что они должны попытаться, понимая так же, как понимала ее мать: Госпожа Ллос недовольна их поражениями и неудачами на Серебристых Болотах.

Возможно, именно поэтому среди убитых на этой войне темных эльфов большую часть составляли воины из клана Ксорларрин.

И поэтому сейчас лидеры клана упорно продолжали свое утомительное, монотонное занятие в надежде заслужить хотя бы частичное прощение или снисхождение безжалостной Паучьей Королевы. Они каждый день тратили много времени на выполнение этой затеи, и к тому же обходилась она недешево. Для того чтобы «перенести» в пещеру очередной труп, Тсабраку каждый раз приходилось уничтожать драгоценный камень.

«Возможно, проще было бы, – подумала Кирий – подумала, но вслух не сказала, – если бы Верховная Мать Зирит просто отправила Тсабрака на Серебристые Болота, чтобы собрать с полей тела павших темных эльфов К’Ксорларрина».

Но, разумеется, ее мать не сделает ничего подобного. Теперь Тсабрак стал любовником Зирит, ее партнером; глава клана втайне возвысила его, дала ему власть и положение, почти равное своему собственному. Кирий не осмеливалась озвучить свои подозрения, но боялась, что именно это послужило истинной причиной недовольства Госпожи Ллос.

* * *

Огненный шар осветил дальний темный угол огромной пещеры, в которой располагался Мензоберранзан. Громф, наблюдавший за происходящим из окна своего «кабинета» в Академии Магик, понял: здесь кроется нечто большее, нежели огненная сфера, созданная магом.

Раздались крики; эхо разнесло их по пещере. В городе началась жестокая схватка: скорее всего, дроу сражались с демонами, а может быть, демоны дрались друг с другом.

Чудовища из Бездны заполонили Мензоберранзан. Наводящие страх твари, на уме у которых были только хаос и разрушение, свободно бродили по улицам, никто не пытался усмирить их, никто не контролировал. Громф лишился двух учеников – они погибли в схватке с глабрезу в районе под названием Вонючие Улицы. Труп одного из учеников Громф получил в двух одинаковых ящиках.

Ворота всех домов в городе были накрепко заперты и запечатаны заклинаниями; все часовые были на пределе, все верховные матери попеременно строили заговоры и тревожились о собственной безопасности. Каждая задавала себе вопрос, стоит ли привлечь на свою сторону какого-нибудь демона, и в то же время боялась, что орда чудовищных созданий наводнит ее Дом и сметет его с лица земли. Женщины не знали, что думать и как себя вести. Они имели дело с демонами, чье настроение менялось каждую минуту, которые разрушали и убивали просто ради удовольствия.

Архимаг злобно проворчал нечто неразборчивое. Что за чушь здесь происходит? Зачем его надменная сестра напустила на Мензоберранзан демонов – в буквальном и переносном смысле?

Он услышал стук в дверь, но не обратил на него внимания. Скорее всего, очередная дурная новость: еще одного ученика разорвал на части своими гигантскими «щипцами» глабрезу, а может быть, уничтожен какой-нибудь незначительный Дом.

Снова постучали, на сей раз более настойчиво. Громф не ответил, но, к своему величайшему изумлению, услышал скрип открывающейся двери.

– Тебе повезло – я не задействовал магическую защиту, – сухо произнес он, не оборачиваясь. – Иначе сейчас от тебя осталась бы красная лужа, из которой выпрыгнула бы хромая лягушка.

– Правда, муж мой? – с удивлением услышал он ответ – это был голос Минолин Фей. – Может быть, в виде лягушки ты сочтешь меня более привлекательной.

– Что ты здесь делаешь? – жестко спросил Громф, не потрудившись даже повернуться лицом к жрице.

– Верховная Мать очень довольна собой, – бросила Минолин Фей. – Остальные слишком заняты укреплением собственных жилищ, чтобы замышлять против нее заговоры.

– Если бы она просто взяла и сожгла Дом Бэнр, у нее совсем не осталось бы забот, – издевательским тоном ответил Громф.

Он сделал глубокий вдох, придал лицу серьезное выражение и наконец обернулся к верховной жрице:

– Сколько демонов она вызвала?

– Кто знает? Теперь демоны уже сами вызывают новых демонов. С таким же успехом Верховная Мать могла бы посадить в гнездо пятьдесят мерзких крыс: эти отвратительные твари размножаются с такой же быстротой. Только даже детеныши крыс остаются беспомощными несколько декад. А новые демоны – существа вполне взрослые и способные сеять хаос с того момента, когда они проходят через портал между двумя уровнями.

– Что ты здесь делаешь? – повторил Громф.

– Настоящая Верховная Мать не сидит сейчас на троне в Доме Бэнр, – шепотом осмелилась произнести Минолии Фей.

– Что ты хочешь этим сказать?

Минолии Фей почувствовала, что у нее пересохло в горле, и не смогла вымолвить ни слова.

Но Громф все понимал и без ее объяснений. Совсем недавно Минолин Фей и еще несколько женщин при участии Громфа, который старался держаться в тени, вступили в заговор с целью свергнуть Квентл. Они обнаружили уязвимое место Верховной Матери, нашли щель в ее доспехах; это «уязвимое место» появилось давным-давно, еще в Смутное Время. Тогда, в разгар хаоса, боги вернули себе влияние на Фаэруне и вновь обрели прежнее могущество. Ивоннель Вечная, мать Громфа, которая правила Мензоберранзаном так долго, что даже самые старые дроу не помнили начала ее правления, была наделена огромной силой, источником которой являлась сама Паучья Королева. Сила Ллос помогла Ивоннель полностью уничтожить Дом Облодра – и дворец, и почти всех членов семьи. Клан Облодра воспользовался временным бессилием богов, в особенности Ллос, чтобы приобрести большое влияние, потому что Облодра – единственные из всех дроу – обладали псионическими способностями. А магия псиоников не зависит от могущества богов и не нуждается в божественной помощи.

Лишь два аристократа из Дома Облодра сумели избежать смерти в день гнева Верховной Матери Ивоннель и гнева Госпожи Ллос. Громф знал только одного выжившего, Киммуриэля, а остальные были перебиты – но не все. Смерть стала бы слишком легким наказанием для К’йорл Одран, Матери Дома Облодра. Нет, Ивоннель не прикончила ее, но отправила в Бездну, к могущественному балору по имени Эррту, и тем самым обрекла ее на вечные муки. Минолин Фей и ее сообщники, узнав об этом, решили освободить злобную К’йорл, наделенную сверхъестественной силой, доступной только псионикам-иллитидам. Они собирались натравить ее на слабый в тот момент Дом Бэнр и на жалкую Верховную Мать Бэнр, которая никогда бы не смогла справиться с такой страшной противницей.

– Я уверена, что Паучья Королева недовольна происходящим, – жалобным тоном произнесла Минолин Фей. – И уж наверняка Госпоже Ллос известно, что лучший выбор и лучшая Верховная Мать…

– Замолчи, не то я вырву тебе язык! – грозно рявкнул Громф.

Минолин Фей побледнела и привалилась спиной к двери: тон, каким это было сказано, свидетельствовал о серьезности угрозы. В глазах охваченного раздражением и яростью архимага вспыхнули зловещие огоньки; он ухмыльнулся и прорычал себе под нос несколько ругательств.

Но вспышка гнева миновала, и он тяжело вздохнул.

– Она больше не та слабая Квентл, какой была прежде, – спокойно объяснил Громф. – Теперь она лишена уязвимых мест, как и Дом Бэнр.

– Мы можем воспользоваться другими… – начала Минолин Фей, но Громф оборвал женщину суровым взглядом, от которого у нее кровь застыла в жилах.

– Больше никогда не заговаривай со мной о К’йорл, – предупредил ее Громф. – Неужели ты настолько глупа, что не заметила одной маленькой подробности? В распоряжении Квентл сейчас есть иллитид. Мефил Эль-Видденвельп служит моей сестре точно так же, как некогда служил моей матери.

– Но точно так же он служит и твоей дочери, – напомнила ему Минолин Фей.

– Только не пытайся делать вид, будто ты понимаешь хоть что-нибудь относительно Мефила. И повторяю в последний раз: больше никогда не упоминай о К’йорл.

– Как прикажешь, архимаг, – пролепетала верховная жрица и почтительно опустила взгляд, что было весьма мудрым решением.

– Возвращайся в Дом Бэнр, к нашему ребенку, – приказал Громф. Как ты посмела оставить дочь без защиты в такое время, когда по улицам Мензоберранзана бродят демоны?

Минолин Фей не подняла взгляда, ничего не ответила, лишь медленно попятилась и скрылась, не смея повернуться к архимагу спиной.

Громф прислушался к удалявшемуся звуку ее шагов и шороху платья, но поспешное бегство жрицы не принесло ему удовлетворения. Несмотря на наигранные возмущение и ярость, Громф понимал, что страхи жены перед растущим могуществом Квентл весьма обоснованны.

Старый архимаг посмотрел в окно и покачал головой. Квентл сделала блестящий ход, вынудив жителей города перейти на военное положение. Возможно, именно это злило и раздражало его сильнее всего.

К тому же Громф понимал, что сам совершил ошибку. Он почему-то надеялся, что Ивоннель, его дочь, получившая воспоминания Ивоннель-старшей, скоро займет трон Верховной Матери Мензоберранзана и послужит средством для его возвышения. Он по-прежнему рассчитывал взобраться наверх, несмотря на поражение Ллос в борьбе за Пряжу, несмотря на то что Паучья Королева, судя по всему, мало интересовалась им и не стала бы более благосклонна к нему даже в случае успеха.

Спустя несколько недель Верховная Мать Зирит будет умолять Квентл дать городу К’Ксорларрин статус колонии клана Бэнр, а сейчас, когда город заполонили демоны, планы заговорщиков из Домов Баррисон Дел’Армго, Меларн, Ханцрин или любых других временно забыты.

– Блестяще, – признал он, пристально глядя вниз, на город, на очередной демонический огненный шар.

Затем бросил быстрый взгляд на дверь, за которой скрылась Минолин Фей. Возможно, настало время для разговора с главой Дома Фей-Бранш, Биртин, матерью Минолин.

С одной из бывших заговорщиц. Той, что нашла К’йорл Одран.

* * *

Ветер принес клубы отвратительного серого тумана. Когда туман был полупрозрачным, он лишь превращал ножки гигантских грибов в призрачные фигуры. Затем мгла становилась такой плотной, что Киммуриэль не мог видеть дальше нескольких футов вокруг себя. Кроме тумана, ветер приносил удушливый, отвратительный запах, запах смерти и разложения, горящей плоти и рвотных масс.

Киммуриэль привык владеть собой, поэтому обстановка его не беспокоила. Многие из тех, кто приходил сюда, на этот проклятый уровень существования, поддавались влиянию отвратительного пейзажа и вони, а отвлечься хоть на секунду здесь означало обречь себя на мучительную смерть.

Дроу твердым шагом двигался вперед, внимательно осматриваясь и исследуя окружающее пространство своим магическим «внутренним взором». Он не позволит застигнуть себя врасплох.

Вскоре он услышал ее. Она звала его точно так же, как в те времена, когда он был ребенком: не при помощи голоса, а при помощи псионических способностей.

Киммуриэль Облодра напряг все силы, чтобы сохранить спокойствие. Наконец он увидел ее, К’йорл, свою мать. Женщина стояла, прислонившись к ножке гриба, и выглядела точно так же, как в тот кошмарный день, более ста лет назад, когда Верховная Мать Бэнр перевернула весь Дом Облодра с ног на голову, вырвала его вместе с его каменными «корнями» из основания и швырнула в ущелье Когтя, широкую и глубокую пропасть. Эта пропасть разделяла надвое пещеру, в которой располагался Мензоберранзан.

К’йорл рухнула вниз вместе с домом-сталагмитом, и Киммуриэль долгое время считал ее погибшей.

Однако смерть матери не слишком его расстроила. В то время он уже почти забыл о своих родичах, поскольку давно покинул Дом Облодра и вступил в организацию наемников Джарлакса. К тому же он был не из тех, кто позволяет себе предаваться таким разрушительным и бесполезным эмоциям, как горе.

«Или ликование», – сказал он себе, снова взглянув на свою мать.

Громф отправил его к Биртин Фей, а та послала его сюда, в Бездну, к трону великого балора Эррту.

На встречу с К’йорл Одран, рабыней Эррту.

– Сын мой, ты последний из нашего рода, – приветствовала его К’йорл.

– Но мне кажется, что ты тоже…

– Нет, – перебила его К’йорл. – Я мертва, во всех смыслах этого слова. Теперь мне нет дороги на Первичный материальный уровень; моя смертная оболочка – не больше, чем иллюзия, призрак, созданный для развлечения Эррту. – Она смолкла и, бросив на него зловещий взгляд, добавила: – Пока что.

Киммуриэль не мог не заметить выражения дикого, неукротимого гнева в ее голосе, в ее пылающих глазах, ничуть не утративших блеска за многие десятилетия, что она провела в заключении. После этих бесконечных лет в плену у демона свирепая и злобная К’йорл не смирилась.

– Верховная Мать Ивоннель Бэнр давно мертва, – сказал он, чтобы успокоить женщину.

– Но проклятый Дом Бэнр нашел ей замену, а потом найдет новую, в то время как Дом Облодра, наш Дом, все, что мы построили, все чего мы достигли, перестал существовать!

– В Смутное Время ты совершила ошибку, – без обиняков заявил Киммуриэль. – Ты метила слишком высоко, и, когда к богам вернулось их могущество, ты поплатилась за свою гордыню. Мы все поплатились.

– Но ты сумел остаться в живых.

Киммуриэль равнодушно пожал плечами.

– А что ты сделал для того, чтобы отомстить Бэйрам? – резко спросила К’йорл.

– Я? – удивился Киммуриэль. – Я жил для себя и действовал в своих интересах, так, как мне хотелось, когда и как мне хотелось.

– С Джарлаксом.

– Да.

– С Джарлаксом Бэнром, – подчеркнула К’йорл; она была одной из немногих, кто знал правду о происхождении таинственного безродного наемника.

– Он больше не пользуется этим именем.

– Но служит Дому Бэнр.

– Едва ли. Джарлакс служит только Джарлаксу.

К’йорл кивнула, обдумывая услышанное.

– Настало время отплатить им за все, – наконец произнесла она. – Квентл – жалкое ничтожество, она уязвима.

– Она упрочила свое влияние и власть над городом.

– А когда ее влияние ослабнет? Дракон мертв, Сумерки побеждены, а судьба убогой деревни Зирит висит на волоске – точнее, на нити паутины.

– Удивительно, откуда ты столько знаешь о…

– У меня полно свободного времени, – перебила его К’йорл. – А Эррту мучает меня, показывая мне картины жизни в Мензоберранзане, куда мне нет возврата.

– Тогда тебе должно быть известно, что Верховная Мать Бэнр собирается уладить неприятности Матери Зирит.

– При помощи демонов.

– Ты хорошо осведомлена для рабыни из Бездны, повторил Киммуриэль, и нотка сарказма проскользнула в его обычно бесстрастном голосе.

– Я хорошо осведомлена именно потому, что я нахожусь в Бездне! Эррту, само собой, не боится меня, поэтому и показывает мне Мензоберранзан.

– Ох уж эти демоны, – заметил Киммуриэль.

К’йорл издала короткий, зловещий смешок.

– Ты должен стать моим орудием, Киммуриэль. Ты должен обрушить на Дом Бэнр наказание, которого он заслуживает.

Не успела мать договорить, а Киммуриэль уже мысленно отверг эту смехотворную идею. Он вовсе не собирался идти против Верховной Матери Бэнр и ее многочисленных могущественных друзей. Но все же он внимательно слушал мать и разделял ее чувства. Он ненавидел Квентл Бэнр. Несмотря на все его логические построения, говорившие об обратном, неистовый гнев бушевал в душе Киммуриэля Облодра, гнев, порожденный сожалениями обо всем, что он утратил, обо всем, что Дом Бэнр отнял у него. Он снова видел перед своим мысленным взором вырванный с корнем сталагмит, служивший домом клану Облодра, видел, как тот переваливается через край ущелья Когтя, унося с собой множество обреченных на смерть темных эльфов, его семью.

Долго, долго, много лет Киммуриэль ненавидел Дом Бэнр. В тот день, когда ему стало известно о происхождении Джарлакса, он даже подумывал о том, чтобы прикончить наемника.

Разумеется, с тех пор прошли столетия, но сейчас, слушая К’йорл, Киммуриэль понял, что не сумел изгнать из своего сердца гнев и мысли о мести. Да, он считал, что все забыл, но он ошибался.

– Я не жду от тебя, чтобы ты выдал себя или навлек на себя подозрения, – продолжала К’йорл, словно прочитав его мысли, – и тут он напомнил себе, что мать вполне на это способна, и усилил защиту от постороннего вмешательства.

– Ты просишь меня стать твоим орудием, твоим наемным убийцей в борьбе с Домом Бэнр, и в то же время не хочешь, чтобы я открыл свои намерения и навлек на себя их гнев? – скептически переспросил он.

– Не орудием, а проводником, средством общения между мной и моим инструментом мести, – поправила его К’йорл с многозначительной кривой ухмылкой. Киммуриэлю показалось, что он перенесся на сто лет назад, во времена своей юности. – Мне говорили, что под твоим руководством обучается могущественный Бэнр, – заметила К’йорл.

Поразительная осведомленность матери о делах смертного мира начинала уже довольно сильно раздражать Киммуриэля.

– Архимаг, ни больше ни меньше, – продолжала она.

Киммуриэль молчал, сохраняя каменное выражение лица, – судя по всему, ответа от него не требовалось.

– И что думает Громф Бэнр о решении своей сестры, Верховной Матери, заполонить демонами улицы Мензоберранзана?

– Он считает это блестящим ходом, позволившим ей оградить себя от недовольства Правящего Совета ее… выбором.

– Но сам он что чувствует? Он доволен опасной игрой, которую затеяла Квентл?

– Я думаю, ответ на этот вопрос тебе прекрасно известен.

– Он ее ненавидит. Они все ее ненавидят! – прорычала К’йорл. – Она хочет навести порядок в городе хаоса. Но этот порядок продержится недолго.