Текст книги "Архимаг"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Вой демона разнесся по всей пещере, и многие сражавшиеся – дворфы, гоблины, демоны и даже дроу – замерли от неожиданности, такой неподдельный ужас и такая боль слышались в этом крике.

Глабрезу швырнул Бунгало Удар Кулаком на Коннерада, дворфы столкнулись и покатились по полу, превратившись в клубок рук и ног.

Но Коннерад стремительно поднялся и помог встать окровавленному Бунгало Удар Кулаком. Прежде чем «потрошитель» начал возражать или сопротивляться, Коннерад с силой толкнул его, и тот, спотыкаясь, полетел к тому месту, куда совсем недавно спустились дворфы.

– Вы все слышали, что велела Кеннелли Гарпелл! – крикнул Коннерад своим воинам. – Я вам приказываю: всем собраться на месте спуска!

Однако оказалось, что самому Коннераду проще было сказать это, чем сделать. Раненый глабрезу, охваченный яростью, в этот миг набросился на него.

– Беги! Беги! – заревел король, обращаясь к Бунгало Удар Кулаком, несмотря на то что демон уже почти потащил его назад. Он знал, что «потрошитель» его не бросит. – Я сразу за тобой! Постройтесь в защитный периметр!

Но Коннераду Браунанвилу не удалось последовать за своим другом. Глабрезу снова вцепился своей клешней в его щит, и на сей раз злополучный щит, в котором уже имелась трещина, сложился пополам под натиском чудовища.

Коннерад поморщился от усилия и зарычал, когда клешня с силой стиснула его предплечье и уже почти прорвала прекрасную кольчугу. Он попытался взмахнуть мечом, но демон поймал его руку и удержал ее.

Приближалась разверстая пасть, и Коннерад, пригнувшись, в подходящий момент ударил врага головой. Железный шлем стукнул демона по зубам.

Глабрезу пошатнулся, и Коннерад высвободил руку с мечом и нанес колющий удар прямо перед собой. Он почувствовал, как его острый клинок вошел в плоть демона, почувствовал, как на руку ему хлынула горячая кровь отродья Бездны.

* * *

Кеннелли Гарпелл, парившая над полем боя, смотрела на то, как дворфы, спотыкаясь и натыкаясь друг на друга, пытались добраться до места приземления. Найти его не составляло труда, потому что там виднелась груда неподвижных тел почти тридцати мертвых и тяжело раненных дворфов.

Женщина заставила себя забыть об этом кошмарном зрелище и подняла голову, пытаясь разглядеть Таккернака и остальных, понять, заняли ли они свои позиции и задействовали ли снова свое заклинание.

Но это не имело смысла, потому что наступила кромешная темнота. Кеннелли понимала, что не может ждать. Она начала творить чары, воспользовалась могущественным двеомером, известным лишь нескольким магам из Дворца Плюща, и направила его на дворфов, собравшихся вокруг своих павших сородичей.

* * *

– Нет, погодите! – крикнул Таккернак дворфам, толпившимся на площадке. Он догадался об отчаянном плане Кеннелли и понял, что сейчас произойдет. – Они сейчас вернутся, и вам надо приготовиться ловить их и уводить в безопасное место! Крюки, я вам говорю! Готовьте канаты и крюки!

Многие дворфы засыпали парившего в воздухе мага вопросами, но еще больше воинов обрушивали на него проклятия.

Таккернак не обращал на них внимания. Он должен привести в действие заклинание, остальное не имело никакого значения. Он понимал, какая кровавая бойня произойдет, если он не оправдает ожиданий Кеннелли, если он снова не оправдает надежд дворфов.

Трос других Гарпеллов вернулись к нему, и он жестом велел им запять свои места. Раненому Толиверу с трудом удалось добраться до нужной точки – по диагонали от главного мага, и Таккернак уже засомневался, хватит ли у того сил выполнить свою часть работы.

Для приведения этого двеомера в действие требовалось четыре волшебника.

Однако выбора не было, и Таккернак продолжал творить магию, затем вытянул руки в стороны, образовав прямой угол. Из кончиков его пальцев показались тонкие светлые нити, которые устремились к двум другим магам, а те, поймав нити, направили энергию к Толиверу.

Но Толивер смог поднять лишь одну руку, чтобы принять нить света. Он скорчился, ухватившись за левый бок, и Таккернак ничего не мог поделать, не мог даже окликнуть Толивера, потому что прерывать заклинание было нельзя.

Но как же ему хотелось это сделать, и захотелось еще сильнее после того, как он услышал доносившийся снизу шум и, бросив взгляд в пещеру, заметил двадцать дворфов: сбившись в кучу, вращаясь, они стремительно поднимались, летели прямо на него.

Нет, они падали на него, сообразил маг, падали вверх, потому что Кеннелли наложила на них заклинание инверсии, и теперь верх для них превратился в низ, а низ – в верх.

– Перевернитесь! – все-таки заорал он своим помощникам, когда двеомер достиг их, и они повиновались, все, кроме Толивера, и теперь висели в воздухе вниз головой, впрочем, это их ничуть не удивило.

Падавшие дворфы приближались, однако «Поле падающего перышка» еще не было готово, и потолок, теперь превратившийся в пол, находился совсем близко.

– Толивер! – крикнул Таккернак и два других волшебника, завершившие свою часть заклинания.

А дворфы, стоявшие на верхней площадке, где еще не действовал эффект инверсии, начали пронзительно вопить и возмущенно браниться.

* * *

Погибшие дворфы «падали» вверх быстрее живых. Преследовавшие их гоблины тоже угодили в область аномалии и поднимались над полом пещеры. Вверх летели все новые и новые дворфы; сначала они прыгали, потом махали руками и ногами; они падали, падали, так же стремительно, словно спрыгнули вниз с обрыва.

Кеннелли поняла, что многим дворфам не суждено спастись. В пещеру спустились около полутора сотен крепких воинов, и последние тридцать почти все разбились насмерть. Но волшебница видела, что из ста двадцати оставшихся в живых меньше половины успели добраться до нужного места. Очередную группу из нескольких «потрошителей» увлекла за собой толпа гоблинов, и те дворфы потерпели поражение – врагов оказалось слишком много.

Кеннелли заметила Коннерада, бывшего короля Мифрил Халла, который, пошатываясь, брел прочь от пронзенного мечом демона. Адская тварь плевалась кровью, кровь хлестала у нее из брюха, но она упрямо преследовала свою жертву.

Откуда-то появились еще монстры, походившие на гигантских двуногих грифов, и отрезали молодому дворфу путь к отступлению.

Коннерад сражался отважно, но Кеннелли в отчаянии покачала головой. Она начала творить новое заклинание, намереваясь создать огненный шар над полом, чтобы огонь задел головы высоких демонов. У нее появилась надежда, когда один из грифов издал скрипучий вопль и попятился, – Коннерад мощным ударом меча раздробил ему клюв.

Но место раненого демона занял четырехрукий гигант. Он прыгнул, выставив перед собой смертоносные клешни, и Кеннелли потеряла дар речи, когда тварь нашла среди сражавшихся Коннерада, схватила его и подняла высоко в воздух. Обе клешни крепко держали несчастного дворфа поперек туловища.

– Ах ты пес! – услышала она крик Коннерада.

Он взмахнул мечом и ухитрился задеть собачью морду чудища.

С визгом, выражавшим возмущение и гнев, демон резко развел лапы в стороны, и Коннерада Браунанвила, двенадцатого короля Мифрил Халла, разорвало пополам.

Кеннелли при виде этого кошмара забыла о своем заклинании, забыла обо всем и поднялась к потолку. Слезы выступили у нее на глазах, она хватала ртом воздух, потому что ей казалось, что дышать больше нечем.

Однако, взлетев выше, она постаралась взять себя в руки, потому что заметила, что четверо ее родичей уже сотворили свой двеомер. Толивер все-таки выпрямился и как раз вовремя завершил создание прямоугольника. Дворфы падали вверх, затем начинали парить и благополучно «приземлялись» на потолок.

Дворфы, стоявшие на площадке, швыряли им канаты; канаты «падали» на потолок, спасенные воины хватались за них, и товарищи тащили их в туннель, в безопасное место.

Преследователи тоже «падали» вверх, затем парили, однако ни один из них не добрался до потолка: их обстреливали из арбалетов. Находившиеся у потолка дворфы тоже были готовы к встрече с противником и быстро перебили ничего не соображавших гоблинов и орков.

– Быстрее, тащите их в туннель! – услышала Кеннелли приказ Таккернака. Заклинание Кеннелли скоро утратит силу! Все, кто не спустится на площадку, снова упадут вниз!

Кеннелли наморщила лоб от напряжения и сосредоточилась на своем деле. Она парила примерно посредине между полом и потолком, и группа падавших дворфов и врагов находилась прямо перед ней. Сосредоточив все внимание на этой беспорядочной куче тел, она выбрала среди них врагов.

Магический «снаряд» ударил из кончиков ее пальцев, прикончил одного из гоблинов и задел того, что находился рядом.

Кеннелли нараспев произнесла заклинание, позволявшее создать молнию, и направила ее таким образом, чтобы поджечь нескольких орков, но не опалить никого из дворфов. Молния получилась такой мощной, что даже задела какого-то демона, и от удара тот, вращаясь, вылетел из аномальной области. Покинув двеомер, тварь рухнула на пол с высоты более пятидесяти футов.

Кеннелли поняла, что в ее руках – новое смертоносное оружие, что теперь она может уничтожать врагов при помощи простого заклинания, которое не составляло груда повторять вновь и вновь. Она выбирала жертву, направляла на нее резкий порыв ветра и выталкивала противника за пределы двеомера. Тот падал на пол пещеры и, словно живая бомба, давил тех, кто толпился внизу.

Волшебница твердо решила отомстить за Коннерада. Прищурившись, Кеннелли отшвырнула дюжину гоблинов прочь из своего магического «коридора».

* * *

Таккернак Гарпелл взглянул вниз – точнее, в его случае, вверх – и одобрительно усмехнулся, догадавшись, что затеяла Кеннелли.

Он также заметил, что дворфов «падало» все меньше и меньше. Внизу, в пещере, сражалось не больше десятка воинов.

Он посмотрел в другую сторону и увидел, что большинство оставшихся в живых дворфов уже благополучно покинули заколдованный участок пещеры и ползли по веревкам. Их сородичи, собравшиеся на площадке, хватали их и втаскивали к себе наверх.

Таккернак взглянул вниз и не заметил там, на полу, дворфов, по крайней мере, живых, однако все больше и больше врагов прыгало в «воронку», увлекавшую их к потолку.

Таккернаку оставалось лишь надеяться, что он не убьет никого из дворфов. Он отлетел в сторону и опустил руки, завершив тем самым заклинание «Поле парящего перышка». Затем он перевернулся головой вверх и помахал трем своим помощникам. Тем временем орки и гоблины продолжали проноситься мимо них и разбивались о потолок, а те, кто следовал за ними, врезались в мертвые тела.

Но когда он посмотрел на Кеннелли, у него перехватило дыхание и он вскрикнул от ужаса. Два жутких чудища, похожих на огромных мух с человеческими лицами, налетели на волшебницу с двух сторон, кусали ее, пытались разорвать на части.

– Кеннелли!

Таккернак хотел нырнуть вниз, но возникший под ним огненный шар остановил его, прежде чем он успел пошевелиться.

Огненный шар, созданный Кеннелли, обрушился на нее саму.

Языки пламени рассеялись, и демоны-чазмы, у которых сгорели крылья, рухнули на пол, увлекая за собой несчастную Кеннелли.

Снова Таккернак хотел устремиться вниз и снова замер на месте, потому что в этот миг могущественный двеомер Кеннелли перестал действовать и сверху посыпались орки, гоблины и тела погибших дворфов, а те, кто летел вверх в этот момент, замерли и затем устремились уже в обратном направлении.

Таккернак был настолько поглощен этим невероятным зрелищем, что не заметил группу чазмов, которые летели к нему, а когда заметил, было уже слишком поздно.

* * *

Бунгало Удар Кулаком, залитый кровью, в основном собственной, был последним из дворфов, который покинул лестничную площадку. Именно он помог залезть на площадку Толиверу, единственному успевшему добраться туда магу. Могучий дворф толкнул раненого человека к двери так сильно, что тот едва не упал, а затем с ужасом увидел, как два волшебника, приближавшихся к нему, внезапно подверглись атаке кошмарных демонов, напоминавших насекомых-мутантов.

Потрясенный Бунгало отпрянул, едва успев увернуться от когтей одного из чазмов. Его схватили бы и наверняка прикончили, но один из дворфов, задержавшихся в дверном проеме, вцепился ему в плечо и затащил в туннель, а преследователя осыпал дождь арбалетных дротиков, множество из которых вонзилось в его страшную морду.

Дверь захлопнулась, и комрагх на уамх, битва за нижний путь, подошла к неожиданному и катастрофическому завершению.

Глава 19
Комрагх на фо астер

Оретео Шип с угрюмым видом расхаживал по мосту через небольшое озеро, расположенное в пещере перед входом в Гаунтлгрим. Старый дворф успел привязаться к Коннераду, и сейчас ему очень не хватало общества бывшего короля Мифрил Халла. Кроме того, Оретео злило то, что в отсутствие Коннерада он отвечал за оборонительные сооружения пещеры, хотя закончить их строительство было жизненно важно.

Оретео Шип был одним из самых свирепых берсерков, которые когда-либо рождались в Адбаре, – воителем, а не десятником!

К тому же он знал, что вот-вот произойдет великая битва. А может быть, битва уже началась! По слухам, Коннерад с ребятами из Мифрил Халла и Фелбарра достиг подступов к нижним уровням Гаунтлгрима и скоро должен был вторгнуться в нижние пещеры. И конечно же, там, в засаде, дворфов поджидают темные эльфы.

А Оретео в этот решающий момент будет сидеть в тылу! Старый дворф развернулся на каблуках и зашагал по направлению к крепостной стене Гаунтлгрима, рассеянно глядя на многочисленных инженеров, каменщиков и кузнецов, поглощенных работой. Строители заканчивали установку сложных механизмов и пружин, с помощью которых можно было опустить мост, действуя с одного из командных пунктов.

Оретео обвел взглядом огромный каменный зал, где трудилось около тысячи дворфов. Часовые наблюдали за входами в пещеру из выдолбленных сталагмитов, превращенных в сторожевые посты. Даже за пределами пещеры, в прилегавших туннелях, дворфы устраивали различные оборонительные сооружения и ловушки, чтобы незваным гостям пришлось сражаться за каждый дюйм территории Гаунтлгрима.

Мысль о проделанной работе заставила Оретео гордиться собой, и тем не менее он никак не мог смириться с тем, что почти все воины, оставшиеся в глубоком тылу, были родом из твердыни Адбар. А также все дворфы, которые работали в тронном зале и соседних помещениях. Из-за короля Харнота.

Несмотря на недавно сказанные им же самим слова, Оретео Шипу в глубине души хотелось бы обвинить в происходящем лично Эмеруса, Бренора и даже короля Коннерада. Он хотел бы думать, что все это вина Мифрил Халла или твердыни Адбар. Но не мог, потому что знал правду и знал дворфские обычаи.

Он и его ребята участвовали в ритуале присяги клану и народу: искренне, от всего сердца дали клятву верности королям, поклялись посвятить свою жизнь трудам на благо потомков парода Делзун и восстановлению Гаунтлгрима. Он знал, что их присяга была принята точно так же – искренне, радостно, от всего сердца – и весело отпразднована с кружками волшебного эля из чудесного щита Бренора.

Но последнее, унизительное для дворфов Адбара решение было принято правителями других кланов вполне хладнокровно. Кроме того, все уроженцы Мирабара также остались в тылу и занимались укреплением захваченной территории, тронного зала, ближайших помещений и туннелей. Решение взять в поход только воинов из Фелбарра и Мифрил Халла было чисто практическим. Любой экспедицией к неизвестным участкам Гаунтлгрима должен был руководить король. А ни один король ни за что не взял бы в ударный отряд своей армии парней из чужого клана, когда под рукой имелись собственные верные воины. В случае Коннерада – знаменитый отряд «Потрошители».

Если бы король Харнот согласился отправиться в Гаунтлгрим, Оретео Шин находился бы сейчас во главе колонны, спускавшейся на нижние уровни. Две тысячи воинов из пяти пришедших в Гаунтлгрим были уроженцами Адбара, и по численности они превосходили остальные отряды. Король Харнот приветствовал бы воинов во время ритуала присяги вместо Бренора. Несмотря на свою молодость, именно он, Харнот, решал бы, куда и зачем отправить адбарских дворфов.

Возможно, он даже стал бы одним из претендентов на трон первого короля Гаунтлгрима, и эта победа согрела бы кости короля Харбромма в его ледяной могиле.

– Это послужило бы отличной местью за смерть его брата, короля Бромма, – пробормотал Оретео Шип, ступив на берег перед крепостной стеной.

Затем он повернул налево и пошел вдоль берега к рабочим, которые спорили насчет того, на какой высоте следует установить катапульту.

– Надо на уровне моста! – гаркнул дворф с пожелтевшей бородой, внешне очень похожий на Оретео, с тем отличием, что борода у него не была такой густой.

– Ба! Если нам понадобится стрелять в этих проклятых тварей, мост все равно поднимут и враги шлепнутся в воду, ты, придурок! – возразил другой строитель, с рыжей бородой.

Оретео Шип покачал головой. Он был убежден, что этот спор, так же, как дурное настроение у всех, кого он видел сегодня в пещере, вызван тщетно подавляемым раздражением, тем самым, которое ощущал он сам. Направившись к строителям с целью рассудить их спор, он хотел наорать на них и приказать им заткнуть глотки, но внезапно дворфы смолкли и, словно по команде, повернулись к темным водам озера. Молодой дворф с желтой бородой поскреб затылок, а второй, явно пребывая в растерянности, глядел на него и морщил лоб.

Оретео Шип, в свою очередь, уставился на озеро и теперь тоже заметил небольшую рябь, бежавшую к берегу, и странные подводные течения. Затем он перевел взгляд на рабочих, и как раз вовремя: довольно крупная пресноводная рыбина выпрыгнула из воды и полетела прямо на желтобородого дворфа. Тот отреагировал достаточно быстро и кулаком отшвырнул хищную тварь прочь, но из воды показалась другая, а за ней еще одна.

Оретео Шип бросился бежать к строителям, но ему пришлось резко затормозить и отскочить назад, чтобы избежать укуса очередного «рыбного снаряда».

Как они умудряются нас видеть?! – воскликнул рыжебородый дворф, но прежде чем кто-либо успел обдумать его слова, все поняли, что это уже не имеет никакого значения.

Атака рыб оказалась простым совпадением. Оглядев пляж, все три дворфа в ужасе попятились.

Дюжины рыбин выскакивали из озера, бились на песке.

Нет, их было больше, много десятков, и на противоположной стороне творилось то же самое.

В дюжине футов от берега вода вдруг забурлила; Оретео Шип и его товарищи, которые смотрели на все это, быстро сообразили, почему рыбы спасаются бегством. Они с первого же взгляда поняли, что за твари выходят из воды и направляются к берегу. Это были демоны.

Целая армия жутких на вид гуманоидов, походивших на уродливых невысоких людей, мертвенно-бледных, с полуразложившимися, раздутыми телами и пылающими алыми глазами… армия манов.

– Щиты, дротики, копья! – вскричал Оретео Шип и со всех ног бросился прочь от берега.

Он поскользнулся в грязи и едва не упал, когда посреди озера из воды вырвался рой чазмов. Жужжание их крыльев порождало в пещере причудливое эхо.

Со всех сторон раздавались свист и возгласы: «К бою!»

– Сюда, Оретео! – крикнул один из дворфов со стороны двери тронного зала.

Оретео Шип, оглянувшись, увидел группу щитовых дворфов, которые уже строились в боевой порядок у подножия крепостной стены.

Другие воины у них над головой взвели катапульты и выстрелили. Туча вращавшихся на лету острых камней пронеслась над Оретео, последовал плеск воды и вой раненых демонов. Затем ожили баллисты, и гигантские копья со свистом устремились на врагов, пронзая по два мана зараз. Но самым мощным оружием против демонов оказались заклинания многочисленных жрецов, собравшихся у стены: с помощью магии они осветили озеро и оба его берега.

Оретео кое-как добрался до оборонительного строя и, глянув через плечо, с довольной ухмылкой кивнул, потому что толпа преследовавших его манов заметно поредела. Однако в следующий миг у него перехватило дыхание: более страшные твари появились из воды и зашагали в сторону главной пещеры. Среди них были демоны с четырьмя руками, две из которых оканчивались наводящими ужас щелкавшими клешнями. За четверорукими демонами следовали монстры, похожие на грифов, огромные и ужасные, вооруженные клювами, которые, казалось, с легкостью могли перекусить металлический панцирь.

Катапульты несколько обнадежили Оретео, и, прежде чем он доковылял до линии щитовых дворфов, которые на несколько мгновений расцепились, чтобы пропустить его, второй залп тяжелых камней обрушился на озеро и наступавших монстров.

– Ага, молодцы, ребята! – завопил Оретео Шип. – Мы задержим их на открытом месте, а тем временем катапульты их размажут!

Дворфы, образовав сцепившимися щитами сплошную металлическую стену, застучали по тяжелым пластинам молотами, булавами и мечами. А те, кто стоял рядом с Оретео Шипом во втором ряду, приготовили копья и пики, которые они обычно направляли поверх «стены» из щитов, чтобы протыкать врагов.

Оретео Шип продолжал выкрикивать команды, хотя знал, что в этом нет никакой необходимости. Его воины прекрасно знали свои обязанности.

* * *

В одном из сталагмитов, торчавших в центре огромной пещеры, на высоте тридцати футов была вырублена просторная круглая комната. Из окоп открывался отличный вид на всю пещеру, что обеспечивало оптимальные углы обстрела. В комнате, облокотившись о тяжелую баллисту, стоял Найджел Гроза и размышлял о том, какое лакомство он приготовит для своей мамаши, Найджеллы, когда та приедет в Гаунтлгрим. Да-да, она скоро присоединится к сыну, искусный повар ничуть не сомневался в этом, потому что Найджелла до сих пор жила в твердыне Фелбарр, тогда как Найджел переехал в Адбар. Король Эмерус восхищается древним городом, он позволит любому дворфу твердыни Фелбарр, всем, кто пожелает, перебраться сюда на жительство.

– Какого?!. – воскликнул второй часовой, дежуривший в выдолбленном сталагмите. Это была рослая молодая женщина по имени Карринда Кастлдак. Она заплетала свои длинные золотистые волосы в косы и подвязывала их под подбородком, так что получалась роскошная «борода», которой мог бы гордиться какой-нибудь сварливый старый кузнец. – О, клянусь волосатыми задницами богов!

– Что там еще такое? – спросил Огден Самородок, третий стражник.

Он и Найджел поспешили к Карринде и выглянули из-за парапета.

– Демоны, чудовища! И как много! – донесся крик с нижнего этажа башни.

Но три дворфа-артиллериста уже успели как следует разглядеть ужасных тварей, выползавших из озера: их было очень хорошо видно в магическом свете, созданном дворфскими жрецами.

– Целься! – скомандовал Найджел и бросился к стойке с метательными снарядами, располагавшейся у противоположной стены помещения.

Сначала он схватил толстый дротик, выдолбленный и наполненный горючим маслом, но отложил его и вместо этого взял черное тройное копье.

Карринда и Огден уже развернули баллисту, которая была установлена на круглом основании и могла описывать полную окружность. Найджел вставил на место снаряд.

– Опусти на четыре пальца, – приказал Найджел, прикрыв один глаз и глядя сквозь прицел. Теперь орудие опустилось и было нацелено на озеро – они отрабатывали этот маневр много раз. Найджел кивнул. – А, нет, на мизинец влево от меня, – попросил он, потому что заметил одну, особенную мишень.

В конце концов, это был их первый залп, и Найджелу хотелось задать врагам жару. Пристально глядя в прицел, дворф кровожадно хмыкнул и удовлетворенно кивнул. Он нацелился прямо в голову одному из чудовищных грифов.

Найджел дернул рычаг, баллиста сработала, и копье, описав изящную дугу, на лету разделилось на три части.

Правое с плеском исчезло под водой и, вероятно, задело кого-то под поверхностью, потому что, как это ни странно, не затонуло сразу же. Левое копье угодило в бедро какому-то вроку, и тварь оглушительно закаркала. А третье, центральное, поразило основную цель, другого врока, и насквозь проткнуло его мускулистый торс.

В отличие от своего сородича, этот демон не вскрикнул, а просто рухнул на спину и скрылся под водой.

– Ура! – воскликнула Карринда, обернувшись к Найджелу, но тот уже находился у ниши со снарядами и вытаскивал второе такое же копье. – Найди нам новую цель! – обратилась она к своему товарищу, схватилась за рукоять сбоку от баллисты и начала снова взводить мощный механизм.

В этот момент сталагмит содрогнулся – это дала залп огромная катапульта, установленная на нижнем уровне башни. Затем сработала обычная катапульта, расположенная на балконе.

– Найди самого крупного! – приказала Карринда. – Да-да, мы здесь самые меткие канониры, так что постараемся опередить всех!

* * *

Снаряды сыпались в озеро и на наступавших демонов. Из многочисленных сторожевых башен летели копья, камни и комья горящей смолы, а батареи, установленные на крепостной стене, сосредоточили огонь на вражеской орде, теснившей щитовых дворфов.

«Как же это здорово, что у нас есть магический свет», – подумал Оретео Шип, глядя на отлично освещенные мишени.

Но, едва успев додумать эту мысль до конца, предводитель «Диких дворфов» понял, что у них имеется серьезная проблема. Противоположная сторона пещеры освещалась хуже, и именно туда, где было больше места, и лезли самые крупные из адских существ, без сомнения, также самые сообразительные.

А потом он увидел, как из теней ударила новая группа врагов – гигантские четверорукие демоны-глабрезу. Они появились словно из ниоткуда и напали на один из сторожевых постов, оборудованных в полых сталагмитах. Спустя всего несколько минут башня была потеряна. Демоны проявили смекалку и воспользовались захваченным сталагмитом, чтобы защищаться от обстрела соседних батарей.

Зеркала, позволявшие фокусировать свет, еще не были установлены, а без них, в полутьме, артиллеристы с трудом находили цели.

Дворф покачал головой. Да, ему казалось, что они удержат этот берег озера, что орде чудищ нелегко будет прорваться в Гаунтлгрим, но ему совершенно не хотелось отдавать врагам остальную часть пещеры, тем более что на том берегу находились восемьсот его ребят.

– Отлично, парни, – обратился он к вооруженным копьями дворфам, окружавшим его и яростно тыкавшим врагов, которые пытались забраться за стену из щитов. – Я уверен, что через минуту наши братья из тронного зала придут к нам на помощь. Возьмите их, постройтесь в клин и продвигайтесь к мосту. Вы должны занять берег озера, от одной стены до другой, и чтобы ни одна тварь не прорвалась к воротам!

– Ты куда-то собрался? – спросил один дворф, и Оретео Шип улыбнулся с видом покорности судьбе:

– Да. Не забывайте меня и не позволяйте, чтобы другие забыли!

Он подпрыгнул и хлопнул по плечам двух щитовых дворфов, которые стояли прямо перед ним.

– По моему сигналу! – приказал он, и те, кряхтя от напряжения, потеснили назад группу манов.

Оретео повернулся к стене и крикнул, обращаясь к дворфам у ближайших батарей:

– Прикройте меня, я пойду к мосту!

– К мосту?! – заорал в ответ один из артиллеристов. – Ба, но на другой стороне кишмя кишат треклятые демоны.

– Это точно. – С этими словами Оретео Шип расправил плечи, энергично тряхнул головой, стукнул топором о щит и оглушительно расхохотался. – Давай! – взревел он.

Это слово услышали все дворфы на передовой и все те, кто стоял на стене. Несколько батарей сосредоточили огонь на врагах, которые находились между Оретео и входом на мост.

– Отгоните тех, кто рядом, – велел он копьеносцам и, как только они начали колоть и теснить ближайших демонов, завопил: – Щиты!

Щиты разомкнулись, и Оретео Шип прыгнул в гущу врагов. Зарубив нескольких манов, он со всех ног бросился бежать к мосту. Разумеется, другие воины хотели последовать за ним, но щитовые дворфы знали свои обязанности и немедленно сцепили щиты, оставив Оретео Шипа одного среди моря демонов.

– Прикройте его! Оретео! – кричали дворфы.

Сверху на врагов обрушился дождь арбалетных дротиков и копий из баллист. Два точных выстрела из катапульты угодили перед бежавшим предводителем «Диких дворфов», разбросали в стороны врагов, землю и песок.

Оретео Шип был уже совсем рядом с мостом, но твари, кишевшие у опор, заметили его и метнулись за легкой добычей.

А среди теней на противоположной стороне моста виднелись силуэты огромных, внушающих трепет демонов.

– Да пребудет с тобой сила Клангеддина, – бормотали дворфы, оставшиеся у стены, потому что сказать больше было нечего.

* * *

– Не могу найти цель! воскликнул Огден Самородок, высунувшись из широкого окна башни и глядя вниз.

Карринда и Найджел разделяли его раздражение, потому что слышали шум битвы неподалеку от своей башни – там крупный отряд дворфов, наверное, целая бригада, пробивался к берегу озера. Однако демоны организованно наступали из темноты, окружая отряд с четырех сторон. Почти две сотни воинов теперь сражались не на жизнь, а на смерть.

Внизу царила такая сумятица, что помочь собратьям не представлялось никакой возможности: любой выстрел из баллисты или катапульты задел бы своих.

Огден что было силы ударил кулаком по каменному подоконнику и отвернулся.

– Ничего не поделаешь, друг, – попытался утешить его Найджел. – Найдем другую мишень…

Он смолк, заметив, что Огден в ужасе вытаращил глаза. Найджел резко обернулся и всего в нескольких дюймах у себя за спиной увидел кошмарную раздутую морду чазма. Неизвестно откуда взявшаяся тварь приземлилась на подоконник.

Найджел вскрикнул, всплеснул руками и попятился, решив, что ему пришел конец.

Но не успел он отойти и на шаг, как просвистевшее мимо него копье вонзилось прямо в эту самую морду.

– Ба! Ну и кому здесь нужна баллиста, я спрашиваю? – засмеялась Карринда Кастлдак, погрозив кулаком чазму, рухнувшему вниз.

– Отличный выстрел! – поздравил ее Найджел, испытавший невероятное облегчение. – Ну а теперь найди мне кого-нибудь покрупнее, чтобы насадить на вертел!

– Я вижу только всякую мелочь. – Огден уже успел оправиться от потрясения и снова смотрел в окно. – Крупные твари шныряют у стены, в тени.

– Ба! – взревел Найджел. – Тогда будем стрелять в озеро!

Он схватил новое копье, и Карринда начала разворачивать баллисту.

* * *

Оретео Шип испытывал вполне естественное чувство беспомощности. Они не могли выиграть это сражение, пассивно отражая атаки низших демонов. Просто этих отвратительных тварей было слишком много. А крупные враги, те, что поумнее, те, что руководили нападением, не собирались превращаться в мишени и ждали, пока будет захвачена или уничтожена большая часть батарей в сталагмитах и сталактитах.

Эти батареи нуждались в корректировщике, наблюдателе.

«Дикий дворф» пронесся но мосту и набросился на кучку манов, собравшихся у противоположного конца пролета. Яростно орудуя своим страшным топором, берсерк теснил врагов прочь или убивал на месте. Затем дворф подпрыгнул, развернулся в воздухе, и удар, нанесенный сверху вниз, раскроил бесформенный черен какого-то мана.