Текст книги "Архимаг"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Колени демона подкосились, и он рухнул, а Маллабричес набросилась на врага и, оправдывая свое прозвище Ярость, принялась рубить мечом. Благодаря охватившему ее воинственному пылу ей удавалось удерживать демона и не давать ему защищаться.

Бренор хотел было последовать за сестрами, но резко остановился и принял оборонительную позу. На него, щелкая клешнями, наступал глабрезу. Бренор окликнул Таннабричес, но было слишком поздно: она прыгнула на упавшего врока и как раз находилась в воздухе. Глабрезу поймал ее прямо на лету.

– Нет! – взревел Бренор и, размахивая топором, бросился вперед, к лапе с клешней, которая схватила его дорогую подругу.

Ему удалось попасть точно в цель, но не в лапу демона, а в грудь.

Он поднял перед собой щит, а демон как раз нанес удар левым кулаком, и кулак этот врезался в щит Бренора с такой силой, какой можно было бы ожидать от горного великана.

Колени Бренора подогнулись, он покачнулся и отступил на несколько шагов назад.

Но остановился, когда свободная клешня демона поймала его щит. Глабрезу потянул щит на себя, и ноги дворфа оторвались от пола. Он очутился в опасном положении – потерял равновесие и, казалось, уже поддался противнику, намного превосходившему его по силе.

Таннабричес вскрикнула от боли – клешни стиснули ее тело.

– Нет!

Этот оглушительный вопль родился где-то в глубине существа Бренора, он был порожден отчаянием, яростью, нежеланием сдаваться. Он почувствовал, что боги на его стороне и помогают ему, как в тот далекий день, когда он сражался с демоном Ямы в пещере Предвечного.

Клешня рванула руку Бренора со щитом влево, лишив его защиты, а в следующий миг демон с силой ударил дворфа кулаком в лицо. От этого сокрушительного удара голова Бренора запрокинулась.

Но одновременно он подался назад всем корпусом, развернулся и рубанул топором горизонтально перед собой. Лезвие вонзилось в лапу с клешней, сжимавшей щит.

Щит освободился, а огрубленная клешня полетела на пол.

Таннабричес снова пронзительно вскрикнула от боли – вторая клешня демона сильнее сжала ее поперек туловища.

Над головой Бренора пронеслась молния, созданная Кэтти-бри. Она ударила глабрезу, тот покачнулся и сделал несколько шагов назад, однако недостаточно быстро для того, чтобы избежать атаки ревущего Бренора.

Снова глабрезу ударил его и снова попал в щит. Но на этот раз даже сильный удар не остановил дворфа, не заставил его отступить. Сила Клангеддина сейчас разливалась по его мускулам, потому что его переполняли ярость и дикий страх за жизнь несчастной Таннабричес.

Демон швырнул Таннабричес на Бренора, и тот машинально пригнулся, но, когда он увидел тело, лицо его исказилось от гнева и боли. Он взревел, с разбегу врезался в глабрезу и, размахнувшись, сделал выпад вращавшимся топором вперед и вверх, затем закинул его назад.

Клешня щелкнула, но поймала лишь щит, а топор ударил демона снизу, как раз между ног, в пах, и тварь вынуждена была приподняться на своих когтистых лапах.

Бренор не сдавался, он рубил тварь, осыпал ее проклятиями. Остановился и нанес удар топором по внутренней стороне правого колена глабрезу. Потом развернулся в обратную сторону, одновременно вращая топором, и рубанул по левому колену твари.

Глабрезу продолжал пятиться, а Бренор, отскочив в противоположную сторону, с силой потянул топор, застрявший в ноге демона, отчего противник потерял равновесие.

Кэтти-бри выпустила вторую молнию, и Бренор снова набросился на врага: врезался в демона всей массой, и тот полетел на пол и распластался на спине.

Бренор упал ничком и сильно ударился. Не обращая внимания на кровь, хлеставшую из сломанного носа, дворф продолжал наступать и пользовался топором так, как скалолаз пользуется ледорубом, – втыкал его в тело демона и подтягивался.

К тому моменту, когда топор вонзился в грудь демона, глабрезу уже перестал обороняться, а когда следующий удар обрушился на его псиную морду, труп начал превращаться в дым и растворяться в воздухе. Уничтоженная тварь таяла и возвращалась обратно в Бездну.

Бренор выдернул из трупа топор, поднялся на колени и занес оружие над головой, чтобы в очередной раз ударить врага. Тут горячий ветер ударил ему в лицо, и на мгновение дворфу показалось, что перед ним новый демон.

Но нет, это был очередной страшный огненный шар Кэтти-бри. Он заполнил весь коридор от одной стены до другой, расплавил группу демонов и осветил тот участок, где коридор уходил в сторону внутреннего комплекса, место, куда перенес его товарищей Киппер, – путь домой.

Однако в тот момент Бренору некогда было смотреть но сторонам. Он обрушил топор на тающий труп демона и, воспользовавшись им как рычагом, вскочил на ноги. Затем вырвал топор, который издал при этом тошнотворный звук, и, озираясь по сторонам, крикнул Кэтти-бри, чтобы она обратилась к своей богине и помогла Таннабричес.

Но слова застряли у него в глотке, когда он разглядел сцену, открывшуюся его глазам.

Маллабричес осторожно держала в объятиях неподвижное тело сестры. Вокруг правой руки Кэтти-бри курился голубой дымок – она уже начала произносить исцеляющие заклинания, чтобы помочь раненой. Атрогейт и Амбра махали Эмерусу, Рваному Даину и Гарпеллам, и те спешили обратно.

В туннеле снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками шагов и рыданиями Маллабричес, и Бренор понял, что комрагх на тохлахд, битва за рудники, подошла к концу.

Однако, глядя на Таннабричес, на прекрасную Ярость, Бренор почувствовал, как слезы выступают у него на глазах, и подумал, что в этой битве он потерпел поражение.

Глава 21
Делзун

Вернувшись в безопасную часть отвоеванного верхнего уровня, члены отряда, сражавшегося в рудниках, нашли Дзирта в несколько лучшем состоянии. Он по-прежнему оставался где-то далеко, очень далеко от них, глаза его были закрыты, и он не реагировал, когда Бренор или Кэтти-бри сжимали его руку. И все же, быстро осмотрев раненого, сосчитав его пульс и почувствовав, что он пребывает в покое, несмотря на сгущавшуюся тьму, Кэтти-бри начала надеяться, что ее муж выживет. Однако никто не мог бы сказать, останется ли он по-прежнему великим воином. Кэтти-бри на личном горьком опыте из предыдущей жизни знала, что некоторые раны оставляют неизгладимые следы, как бы ни старались жрецы исцелить их при помощи заклинаний.

После того как во время сражения за Мифрил Халл в нее попал тот камень, брошенный великаном, прежняя бесстрашная воительница исчезла. Она выжила, но не могла иметь детей, не могла владеть мечом так же искусно, как раньше.

Но все же она поправилась и прожила еще немало лет, обратив свою энергию на изучение магии. Возможно, Дзирт тоже сумеет найти утешение в новом занятии. Несмотря на терзавшую ее душевную боль, Кэтти-бри слегка улыбнулась, представив Дзирта в качестве своего ученика. Она уже видела, как они вдвоем читают магические тексты во Дворце Плюща, как она добродушно смеется над его первыми неудачными попытками творить волшебство, – точно так же он сам дразнил ее в те дни, когда она только начинала обучение воинскому искусству.

– С ним все будет в порядке. – Она стиснула плечо Бренора, наклонившись, быстро поцеловала заросшую бородой щеку дворфа. – Солнце снова взойдет.

Бренор своей короткопалой широкой ладонью похлопал приемную дочь по руке и кивнул. Однако у него в горле стоял комок, и он не смог ничего ответить. Поэтому Кэтти-бри снова поцеловала его и оставила в комнате вдвоем с Дзиртом.

– Ах, эльф, все гораздо хуже, чем я думал, – сказал Бренор другу, когда женщина ушла. – Ты мне нужен, эльф. Но ты давай, отдыхай, а когда вернешься, на троне Гаунтлгрима будет сидеть дворф, уж ты мне поверь!

Он огляделся и заметил пояс Дзирта, висевший на спинке стула вместе с остальным снаряжением. Бренор подошел и вложил Сверкающий обратно в ножны. Но прежде он внимательно осмотрел клинок в поисках трещин и кивнул сам себе – он починил меч на совесть.

Однако оружие, которое некогда обладало магическими свойствами, потеряло былую силу.

Бренор снова посмотрел на Дзирта и подумал, не произойдет ли то же самое и с его другом.

Рука дворфа скользнула к кошелю, висевшему на поясе Дзирта, и он вытащил знакомую статуэтку из оникса.

Глаза Бренора блеснули, когда он поднес фигурку Гвенвивар к лицу, чтобы получше осмотреть ее. Можно ли взять ее с собой? Придет ли она на его зов, будет ли служить ему так же верно, как прежде служила Дзирту? А может быть, отдать кошку Кэтти-бри?

Но все это казалось ему неправильным.

Он покачал головой, подошел к кровати, осторожно положил фигурку Гвенвивар на грудь Дзирту, затем взял руки дроу и сложил их вокруг крошечной пантеры. Здесь было ее место. И только здесь.

– Ты все же возвращайся к нам, эльф, – прошептал Бренор. – Я пока что не готов с тобой прощаться!

Он в последний раз похлопал Дзирта по плечу и вышел, размышляя о темпом пути, который лежал перед ним, и о том, исполнится ли его желание. Сейчас Бренор больше всего боялся, что никогда в этом мире не сможет поговорить со своим дорогим другом.

Он услышал доносившийся из соседней комнаты тихий голос Маллабричес Опустившийся Молот, пытавшейся шепотом подбодрить свою сестру, лежавшую без сознания. Таннабричес находилась в гораздо более тяжелом состоянии, чем Дзирт, и Кэтти-бри, несмотря на все свои усилия, не могла обещать Бренору, что молодая женщина-дворф выживет после такого страшного ранения. Клешня глабрезу сломала несчастной несколько ребер, сильно повредила внутренности и едва не перекусила ее пополам. Если бы Кэтти-бри не подоспела сразу же и не применила мощные исцеляющие заклинания, Таннабричес никогда не выбралась бы из того рудника живой.

Но даже теперь жизнь ее висела на волоске, дыхание было хриплым и поверхностным, и единственными звуками, которые она издавала, были бессознательные жалобные стоны.

Бренор притащил стул из коридора, поставил его рядом со стулом Маллабричес, так что они оба сидели совсем рядом с больной, распростертой на короткой койке. Они слышали ее затрудненное дыхание, негромкие болезненные стоны.

– Я не хочу ее потерять, – тихо произнесла Маллабричес, глотая слезы. – Всю мою жизнь она была рядом со мной, мы были двое, Кулак и Ярость. Я не хочу жить без нее.

– Ну-ну, девочка, она обязательно выздоровеет, – сказал Бренор и фыркнул, чтобы скрыть глухое рыдание.

Эмоции захлестывали его. Он не мог видеть Таннабричес вот такой, тяжело раненной, без сознания. Мысли его устремились к твердыне Фелбарр, к дням его второй юности, когда он обучался искусству владения оружием вместе с двумя дикими сестрицами, когда он служил-вместе с ними, когда сражался вместе с ними, вместе с Таннабричес.

Он вспомнил одну жестокую схватку в Ровинских горах.

Таннабричес тоже была серьезно ранена в том сражении какой-то орк угодил ей копьем прямо в грудь. Однако, падая на землю, она думала не о себе, а о товарищах, о Бреноре, который был тогда ее другом Малышом Арр Арром. Она велела ему забирать остальных, отступать и предоставить ее своей судьбе.

– Я спас тебя тогда не затем, чтобы теперь смотреть, как ты умираешь, девочка, – хрипло прошептал Бренор. – Ты от меня не уйдешь, слышишь?

Маллабричес взяла его руку и с силой сжала.

Он поднял голову, встретил ее взгляд, и слезы выступили у него на глазах.

Маллабричес покачала головой, совершенно ошеломленная.

– Я не могу ее отпустить, – прохрипел Бренор.

Он совершенно пал духом. Таннабричес лежала при смерти, Дзирт – без сознания в соседней комнате. Он был точно так же изумлен собственной реакцией, как и Маллабричес: боль была так сильна, как будто в сердце его вонзилось копье. Нет, он не мог вынести мысли о том, что сейчас лишится Таннабричес!

Когда по приказу Эмеруса сестры Опустившийся Молот вошли в элитную гвардию Бренора, сердце рыжебородого дворфа забилось от радости – сильнее, чем он ожидал. Но сегодня, видя Таннабричес в лазарете, белую как простыня, на пороге смерти, он все понял, и сердце его готово было разбиться от тоски при мысли о вечном расставании.

– У тебя есть твои «Потрошители», – заговорила Маллабричес, но по ее тону Бренор понял, что она намекает на что-то иное. – Король Бренор всегда будет окружен свирепыми воинами, а?

– Дело не в этом! резко произнес Бренор. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, яростно тряхнул головой, наклонился вперед и пристально взглянул на раненую женщину, беззвучно умоляя ее жить. Дело не в битвах, – продолжал он. – Дело в том, что она мне нужна, я хочу, чтобы она была рядом со мной после того, как все битвы закончатся.

– Хочешь сказать – когда ты сядешь на трон?

Бренор, пораженный словами Маллабричес, резко выпрямился и, обернувшись к женщине, внимательно посмотрел ей в лицо.

– Это будешь именно ты, – сказала она. – Да-да, ты – именно тог, кто нам нужен, это я тебе говорю. Великий Эмерус уже стар, и, даже если ты отдашь ему трон, царствование его будет коротким. Мы прогоним отсюда проклятых дроу, это точно, и дня, когда Бренор станет королем Гаунтлгрима, осталось ждать недолго.

Бренор не ответил, он все так же, не мигая, смотрел на женщину.

– Собираешься сделать ее своей королевой, верно? – спросила Маллабричес.

И снова ее слова потрясли Бренора, потому что боль его была велика, и в своих мыслях он не забегал настолько далеко вперед. Его первой машинальной реакцией было покачать головой. Это предположение показалось ему смехотворным. В конце концов, прежде чем претендовать на трон Гаунтлгрима, ему еще предстояло пройти долгий путь.

Однако, размышляя о вопросе Маллабричес, который прозвучал скорее как обвинение, Бренор несказанно удивился: он понял, что женщина вовсе не так сильно ошибается. Он пробормотал себе под нос нечто неразборчивое, затем отвернулся и посмотрел на несчастную Таннабричес, лежавшую на койке.

– Ты ее любишь, Арр Арр? – прошептала Маллабричес.

– Да, – ответил Бренор, сам удивляясь собственной откровенности.

– И твое сердце разбито потому, что она лежит вот так, без сознания, в лазарете, да?

– Да, – едва слышно произнес он.

Маллабричес схватила его за плечо, резко развернула к себе лицом и снова заставила его посмотреть ей в глаза.

– Тогда скажи мне правду, друг мой. А что, если бы я лежала на этой кровати, и моя сестра сидела бы сейчас рядом со мной? Где был бы Арр Арр… где был бы тогда Бренор Боевой Молот, я спрашиваю?

Бренор смущенно нахмурился, но затем ответил искренне и честно:

– Здесь.

И серые глаза его широко раскрылись от ужаса, когда до него дошел смысл его собственных слов, дошло, что он только что признался в любви Маллабричес – и ее сестре.

Тогда Маллабричес привлекла его ближе, обняла и крепко прижала голову Бренора к своему сильному плечу, желая поддержать его.

– Надо верить в лучшее, друг мой, – прошептала она ему на ухо. – Кулак не покинет нас. Это просто невозможно.

* * *

– Я сделал все, что мог, – печально произнес Бунгало Удар Кулаком, обращаясь к двум дворфским королям и остальным воинам, собравшимся в тронном зале.

Весть о катастрофе на нижнем уровне дошла до основной армии еще до того, как вернулись остатки отряда, но подробности пока оставались неизвестны, за исключением того, что погибла сотня дворфов из клана Боевого Молота… и двенадцатый король Мифрил Халла.

Бунгало Удар Кулаком, израненный, обессилевший, явился в тронный зал, чтобы полностью отчитаться перед лидерами дворфов. Толивер Гарпелл стоял у него за спиной, почтительно склонив голову, его сопровождали Пенелопа и Киппер.

Бунгало Удар Кулаком не упустил ни малейшей подробности. Он быстро оглянулся на Толивера Гарпелла и с извиняющимся видом пожал плечами, прежде чем рассказать о неудаче заклинания «Поле падающего перышка», о несчастных дворфах, которые падали на каменный пол, на тела своих погибших товарищей.

Голос дворфа зазвучал бодрее, когда он заговорил о героическом подвиге тех, кто спустился в зловещую пещеру; и снова он не забыл о Гарпеллах, подробно описал блестящую импровизацию Кеннелли.

– Да, она спасла жизнь многим из нас, – сказал Бунгало Удар Кулаком. – И отдала за нас собственную жизнь!

– Значит, ура Кеннелли Гарпелл! – воскликнул Рваный Даин, и Бренор сурово посмотрел на него, однако затем выражение лица его смягчилось, и он присоединился к восторженным крикам в честь Кеннелли.

– Похоже, вы там столкнулись не столько с дроу, сколько с демонами, – предположил Эмерус Боевой Венец, когда снова наступила тишина.

– Да, почти одни только демоны и орды гоблинов и орков, – подтвердил Бунгало Удар Кулаком. – Я видел двух дроу, которые прятались в тени и швыряли магические молнии, но больше никого.

– Гоблины и орки, – пробормотал Бренор. За последний год он достаточно насмотрелся на поганых орков. – Рабы проклятых дроу! – И, произнеся эти слова вслух, он понял, что то же самое можно было сказать и о войне за Серебристые Болота. Он вспомнил Лоргру, потомка Обальда, и тех орков, которые снова сплотились вокруг него и выражали желание жить в мире.

Может быть, договор ущелья Гарумна помог бы сохранить мир, если бы не вмешались ненавистные коварные дроу?

Бренор тряхнул головой и отогнал эту мысль.

– Откуда взялись все эти демоны? – недоумевал Оретео Шип. – Демоны во внешней пещере, демоны в рудниках! В проклятом Гаунтлгриме демонов больше, чем всех дворфов и дроу, вместе взятых!

– А по мне так все едино: что дроу, что демоны, – проворчал Эмерус.

– Точно, и чтоб они все провалились в Бездну, им там самое место! – добавил Рваный Даин, и в тронном зале снова раздались оглушительные крики и возгласы, выражавшие самые разные эмоции – от безрассудной храбрости до некоторой растерянности.

Ужасные последствия трех битв, которые произошли одновременно в этот самый день, вывели всех из равновесия. Да, они победили во внешней пещере, перебили десятки врагов. Все оборонительные сооружения выдержали, все прошло по плану, практически без сучка без задоринки, и герой этой битвы, Оретео Шип, вполне заслужил адресованные ему поздравления и похвалы.

И Коннерад Браунанвил, останься он в живых, также удостоился бы почестей и одобрительных возгласов за ту битву у ворот Гаунтлгрима, потому что именно он руководил строительством укреплений и организацией обороны. Когда он сидел на троне дворфских богов, высшие силы подсказали ему, как именно надо действовать.

Но они потерпели сокрушительное поражение в нижней пещере. Существующее положение немедленно следовало как-то изменить, ведь в руках дроу находилась Главная Кузня.

Так не могло долго продолжаться!

Когда крики стихли, Бренор поднялся, подошел к трону. Он кивал, но выражение его лица оставалось мрачным.

– А я говорю, нужны были веревки! – закричал Эмерус. – Вы должны были на веревках спуститься в эту пещеру, на что вам сдалась какая-то дурацкая магия!

– Ты не можешь винить… – начала возражать Пенелопа Гарпелл, однако Бунгало Удар Кулаком поднял руку, дав ей знак молчать, и договорил за нее:

– Нет, король Эмерус, я не согласен, хотя ты знаешь, что я твой верный слуга, что я клялся тебе в вечной преданности, клялся в том, что буду выполнять все твои приказы. Но сейчас ты неправ. Это был хороший план. С помощью магов мы быстро спустились вниз, а спустившись, сразу же были готовы к бою.

– До той минуты, пока магия не перестала работать, – напомнил Эмерус.

– Ну да, только откуда бы мы знали, какие враги поджидают нас внизу, – парировал Бунгало Удар Кулаком. – У них были могущественные колдуны и полно демонов. Притом огромных демонов. Неважно, как бы мы спустились – при помощи веревок или магии Гарпеллов, мы все равно потеряли бы сегодня много ребят и ни за что не захватили бы нижний зал.

– Хорошо сказано, мастер Удар Кулаком, меньшего я от тебя и не ожидал, – вмешался Бренор, прежде чем Эмерус успел открыть рот и произнести почти те же самые слова.

Все посмотрели на Бренора, и немало кустистых бровей, включая брови самого Эмеруса, поднялись от удивления при виде Бренора, который снова сидел на троне, уверенно положив руки на блестящие подлокотники знаменитого кресла. Глаза его были закрыты, и он медленно раскачивался взад и вперед.

Время от времени он кивал с таким видом, словно разговаривал с некими невидимыми существами. Все присутствующие помнили, что это за трон, и поняли, что Бренор общается с богами.

– Но теперь мы знаем, – наконец произнес Бренор и резко открыл свои серые глаза. – Да, в нижних туннелях будет полно дроу, и с ними орды демонов и полчища орков и гоблинов.

Он обвел взглядом тронный зал, и коварная улыбка промелькнула в его огненно-рыжей бороде. Взгляд его остановился на Эмерусе, который одобрительно кивнул. Затем Бренор пристально посмотрел в глаза Бунгало Удар Кулаком.

– Зато у нас есть целая армия дворфов, которые жаждут отомстить за своих убитых родичей, – продолжал Бренор. – Так скажите мне, ребята, на кого бы вы поставили в этой схватке?

Разумеется, эти слова вызвали новый взрыв эмоций, гораздо более сильный, чем прежде, и Пенелопа Гарпелл, положив руку на плечо Бунгало Удар Кулаком, крепко сжала его. Ведь Бренор только что снял с Гарпеллов и отряда, который Коннерад вел в нижнюю пещеру, все обвинения в недостатке ума и храбрости и безоговорочно принял объяснения Бунгало.

А теперь Бренор поклялся отомстить за погибших, и горе тем, кто притаился там, внизу!

– Ура и хей-хо! – орали дворфы, и всех присутствовавших охватила безудержная радость. Кроме двоих.

Бренор неподвижно сидел на троне, слушая шепот Морадина, который доносился до него вместе с песнью ликовавших дворфов, а Кэтти-бри стояла в стороне, пристально глядя на приемного отца. Она поняла, что он сумел преодолеть свое горе и душевную боль.

Женщина еще недавно боялась, что Дзирт уже не вернется к ней, но, с другой стороны, боялась, что Бренор тоже уйдет – если не навсегда, то, по крайней мере, надолго. Но теперь этот, второй, страх исчез. Перед ней был ее прежний отец, король Бренор Боевой Молот, и глаза его горели жаждой битвы.

Сейчас не время было унывать и тосковать: армия дроу, демонов и орков сидела в засаде там, внизу.

Нет, настало время готовиться к решительной атаке и к отмщению.

Кэтти-бри ясно читала эти мысли на лице Бренора. Он твердо намеревался отомстить за Коннерада и «потрошителей». Он собирался заставить врагов заплатить за раны Таннабричес. Опустившийся Молот.

Враги дорого заплатят и за раны, от которых страдал его самый дорогой друг.

– Горе дроу! – беззвучно прошептала Кэтти-бри, и глаза ее грозно сверкнули.

Король Бренор Боевой Молот идет войной на темных эльфов.

* * *

– Я уже видел его таким когда-то, – прошептал Эмерус Рваному Даину, когда они шагали по верхним туннелям Гаунтлгрима вместе с огромной процессией – четырьмя тысячами дворфов, рвавшихся в бой. – Старый король фыркнул: – Для его врагов это плохой знак.

Рваный Даин не мог не согласиться. Бренор шагал во главе армии, Маллабричес Опустившийся Молот шествовала рядом с ним, а следом топали Атрогейт и Амбра. Твердый шаг рыжебородого дворфа говорил о его решительном настроении. Он был охвачен гневом – нет, даже яростью – из-за того, что его лучшие друзья лежали сейчас при смерти. Но Бренор ни в коем случае не позволял этой ярости лишить себя осторожности и способности рассуждать здраво. Месть его была тщательно рассчитана, и казалось, что она поистине подсказана богами. План наступления на нижние уровни был выработан в результате долгих и обстоятельных обсуждений с королем Эмерусом, Бунгало Удар Кулаком, Оретео Шипом, Кэтти-бри и троими Гарпеллами.

План этот возник, когда он сидел на троне дворфских богов. Король Бренор думал только о предстоящей битве. Он твердо рассчитывал осуществить свою месть и изгнать захватчиков из своего города. Все до единого дворфы, шагавшие следом за ним, были совершенно уверены, что под руководством Бренора они обязательно одержат великую победу.

Когда армия приблизилась к последнему коридору, тому, что вел на площадку и в пещеру, где произошла катастрофа во время первой битвы за нижние уровни, воины разбились на боевые группы. Среди них присутствовали жрецы: с помощью заклинаний они защищали дворфов от огня и холода, у них в арсенале имелись также чары для исцеления ран и молитвы, призывавшие благословение богов.

Бренор и его боевая группа, состоявшая в основном из уроженцев Мифрил Халла, включая оставшихся в живых «потрошителей», свернули в боковой туннель вместе с 'гремя уцелевшими Гарпеллами и Кэтти-бри. Всю дорогу волшебники занимались созданием небольших камешков, заключавших в себе магический свет. И теперь они шли вдоль колонны дворфов клана Боевого Молота, раздавая эти «гранаты» командирам, а остатки – самым решительным и отважным рядовым воинам.

По плану, в задачи этой довольно многочисленной боевой группы не входило начать атаку на нижнюю пещеру, ей предстояло первой добраться до пола помещения, служившего полем боя.

Оретео Шин вел вторую группу, самую крупную и устрашающую, возглавляемую бригадой «Дикие дворфы» из твердыни Адбар. Они несли большие мотки каната и направлялись к главному коридору и площадке, готовые спуститься на канатах вниз, во тьму, по шестеро воинов одновременно. Две тысячи воинов и жрецов составляли этот отряд, и более тысячи собирались прыгать в пещеру, а остальные – оказывать поддержку сражавшимся с площадки и из верхнего коридора. Если дроу и их союзники-демоны найдут способ пробраться в тыл дворфам в нижней пещере, они обнаружат там почти тысячу воинов из Адбара и Мирабара, готовых показать врагам, как жестоко они ошиблись в своих расчетах.

Король Эмерус, Рваный Даин и третья группа держались позади. Им предстояло вступить в бой последними, но их роль, возможно, была самой важной, а риск, на который они шли – самым высоким.

– Их очень много, – отметил Киппер Гарпелл, обращаясь к Бренору и остальным и глядя на толпу дворфов, заполнивших боковой коридор и небольшие помещения, расположенные вдоль него. – Я все время думаю: скольким удастся пройти сквозь врага, прежде чем они закроются? Может быть, в результате вы просто окажетесь в ловушке в пещере, как это случилось с несчастным королем Коннерадом?

– Это единственный способ попасть вниз! – отрезал Бренор. – Наши враги находятся внизу, и поэтому мы спустимся. Мы рассчитываем на тебя и других. Постарайтесь, чтобы не повторилось то, что случилось с Коннерадом.

– Но как только вы спуститесь… – начал Киппер.

– Избежать битвы уже будет невозможно, – перебил мага Бренор, и тон его не допускал возражений.

Киппер взглянул на Пенелопу, та пожала плечами, и волшебнику оставалось только смириться. Киппер Гарпелл был искусен в создании магических порталов, коридоров, идущих через иные измерения, и тому подобного, но Бренор возглавлял несколько сотен дворфов, и все они должны были как можно быстрее миновать этот узкий боковой туннель. Возможно, им следовало все-таки создать портал в тронном зале, как и предлагалось с самого начала.

Киппера одолевал и сомнения и очень обоснованный страх перед тем, что бой этот закончится трагически, как и тот, в котором участвовали Кеннелли и Таккернак. И все же следовало признать: новая тактика была их последней надеждой. Он находился достаточно близко к цели, для создания портала ему не требовалось прилагать больших усилий, и поэтому он мог быстро задействовать вспомогательные заклинания, если первое по каким-то причинам окажется неудачным.

– После того как ты спустишься туда, вниз, мне будет нелегко тебя вытащить, – напомнил он Бренору.

– После того как я спущусь туда, вниз, единственными, кто захочет снова видеть меня наверху, будут проклятые дроу, – решительно заявил Бренор.

Киппер занял свое место в конце бокового коридора и потер руки в ожидании сигнала. Кэтти-бри и Пенелопа, которые, подобно Кипперу, также готовились пустить в ход чары для создания портала, нашли себе поблизости подходящие позиции. Отсюда они могли поддерживать дворфов, спускавшихся в пещеру.

Толивер Гарпелл тем временем был занят собственным заклинанием, и вскоре бесплотное магическое «око» выплыло в главный туннель и скользнуло мимо рядов «диких дворфов», которые готовили канаты и кошки для спуска, туда, где стояли наготове Оретео Шип и его лучшие бойцы.

Адбарский воин кивнул и ухмыльнулся, увидев приближавшееся «око». Эта волшебная штука служила сигналом к началу атаки.

– За короля Коннерада, за твердыню Адбар, за Серебристые Болота, за Гаунтлгрим, за Делзун! – негромко произнес Оретео Шип, и битва началась: Оретео и пятеро берсерков схватили канаты и, спрыгнув с площадки, скользнули вниз.

Сразу за ними последовали шестеро других дворфов.

Магическое «око» сопровождало спускавшихся воинов, и Толивер отмечал все препятствия и очертания пещеры. Киппер начал творить заклинание.

Первая молния дроу ударила в дворфов, взревел первый демон, и его рев эхом прокатился среди каменных стен. Враги их заметили.

Оретео Шип первым коснулся пола, остальные последовали за ним, тут же вниз спустились еще шестеро дворфов, а затем еще шестеро.

Но гоблины, орки и орда демонов уже спешили им навстречу. Они давно ждали этой битвы, были к ней готовы и наверняка ожидали легкой и быстрой победы над малочисленным отрядом.

– Ничего удивительного! – крикнул Толивер остальным. – Враги нас ждали.

– Да ведь мы знали, что так оно и будет! – проревел Бренор. – Но кто может остановить дворфа, который идет в атаку, я тебя спрашиваю?

Стены коридора задрожали от восторженных воплей. Дворфы начали стучать оружием о щиты и всей толпой устремились к Кипперу, который закрыл глаза и беззвучно шевелил губами.

Старый Киппер молился, чтобы выбор места для портала оказался верным, чтобы Толивер не ошибся и ничего не перепутал. Наконец он завершил свое заклинание, соединил коридор с нижней пещерой и открыл портал неподалеку от того места, где находился в этот момент Оретео Шип.

* * *

– Глупцы, – сказал Джемас и, не веря собственным глазам, покачал головой. – Мы уже прогнали их отсюда один раз, а теперь они снова спускаются, да еще так медленно? Ведь сейчас они гораздо более уязвимы!

Он посмотрел на своего кузена Фэласа, который заканчивал создавать следующую молнию. «Снаряд» устремился на противника, и Фэлас с довольным видом кивнул. Вспышка первой молнии продемонстрировала ему мишень, и теперь вторая огненная «стрела» попала в цель – разрезала один из канатов высоко над полом.

Нижний дворф, спускавшийся по этому канату, как раз спрыгнул на пол, до которого оставалось несколько футов. Следующему пришлось пролететь футов пятнадцать, он покатился по полу, но быстро вскочил на ноги. Третий упал с высоты тридцати футов, сильно ударился о камни, согнулся пополам и застонал, схватившись за ноги.