Текст книги "Вычисление Бога (ЛП) "

Автор книги: Роберт Джеймс Сойер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Холлус сделал еле заметную паузу и продолжил:

– Кроме того, событие, которое произошло в конце вашего триасового периода, очевидно привело к доминированию в экологических нишах на вершине пищевой цепи одного класса животных. Здесь это были динозавры; в моём мире, это были крупные холоднокровные пентапеды. А последнее из массовых вымираний, по вашим словам, произошедшее в конце мелового периода, по всей видимости, привело к уходу с пьедестала этого типа и приходу нового класса, который теперь доминирует. На вашей планете млекопитающие вроде вас сместили динозавров. На Бете Гидры III доминировать стали теплокровные октопеды вроде меня, которые сместили пентапедов. На Дельте Павлина II в экологических нишах, в которых ранее доминировали яйцекладущие, стали доминировать живородящие.

Инопланетянин ещё немного помолчал и закончил мысль:

– По крайней мере, так представляется мне теперь, после вашего рассказа. Но я хочу изучить ваши окаменелости, чтобы определить, насколько точна изложенная история.

Я озадаченно покачал головой:

– Мне в голову не приходит ни одна причина, по которой эволюционная история должна идти схожим образом в разных звёздных системах.

– Одна причина вполне очевидна, – заметил Холлус. Он немного потоптался по кабинету – сделал несколько шагов в сторону, затем вернулся; быть может, он устал поддерживать свой вес, хотя я не мог представить, какого рода стульями он может пользоваться. – Она могла идти таким образом, потому что так хотел Бог.

По какой-то причине мне было удивительно услышать от пришельца такие слова. Большинство учёных, которых я знаю, – либо атеисты, либо те, кто не выставляет своё отношение к религии напоказ. А ведь Холлус сказал, что он учёный.

– Это одно из объяснений, – негромко произнёс я.

– Самое разумное из них. Разве люди не придерживаются принципа, который гласит – простейшее из объяснений является предпочтительным?

Я кивнул:

– Мы называем его «бритвой Оккама».

– Объяснение, что все массовые вымирания произошли по воле Бога, даёт нам единственную причину, а потому оно предпочтительное.

– Ну, да… наверное, если… – заговорил я. Чёрт возьми, я знаю – мне нужно было вести себя вежливо, просто кивнуть и улыбнуться, словно я имею дело с религиозным фанатиком, которые время от времени останавливают меня в галерее Динозавров и требуют объяснений, каким образом в эту экспозицию вписывается Всемирный потоп… Но я чувствовал, что просто обязан произнести это вслух: – … если вы верите в Бога.

Стебельки глаз Холлуса разошлись, как мне показалось, на максимально возможную ширину, словно он пытался рассмотреть меня с обоих сторон.

– Вы самый высокопоставленный палеонтолог в вашей организации? – спросил он.

– Я руководитель отдела, да.

– Нет ли у вас другого палеонтолога, более опытного?

Я нахмурился:

– Ну, есть ещё Джонси, старший куратор по беспозвоночным. Он чуть ли не старше некоторых из своих окаменелостей.

– Возможно, мне стоит поговорить с ним.

– Если хотите. А в чём проблема?

– Я знаю из телевизионных передач, что в вашей части планеты имеет место двойственное отношение к Богу – по меньшей мере среди общего населения. Но меня удивляет, что человек на столь высокой должности, как у вас, сам не убеждён в существовании Создателя.

– Ну, тогда Джонси вам не помощник – он входит в совет КНАРПа.

– КНАРПа?

– Комитета по научным расследованиям паранормальных явлений. Джонси определённо не верит в Бога.

– Я потрясён, – сказал Холлус. Он отвернул от меня глаза и принялся рассматривать репродукции на стене кабинета – Гюрше, Церкас, два Киша.

– Как правило, мы стараемся считать религию личным делом каждого, – мягко сказал я. – Сама природа веры подразумевает – лежащие в её основе утверждения нельзя доказать.

– Я говорю не о вопросах веры, – произнёс Холлус, вновь поворачивая ко мне глаза. – Скорее, говорю о научно подтверждённом факте. То, что мы живём в искусственно созданной Вселенной, должно быть очевидно для каждого существа, обладающего достаточными интеллектом и информацией.

Не сказать, чтобы я обиделся, но я удивился; сходные заявления я ранее слышал от так называемых креационистов.

– Здесь, в КМО, можно встретить много религиозных людей, – сказал я. – Например, Рагубир, которого вы встретили в холле. Но даже он не может сказать, что существование Бога – научно доказанный факт.

– Тогда я лично просвещу вас в этом отношении, – заявил Холлус.

О чёрт!

– Если сочтёте необходимым.

– Я имею в виду, если вы поможете мне в моей работе. То, что я говорю о Боге, – не мои личные взгляды; существование Бога – фундаментальная часть науки как на Бета Гидры, так и на Дельта Павлина.

– Многие люди полагают, что данные вопросы не могут охватываться наукой.

Холлус снова посмотрел на меня так, словно я провалил некий тест.

– Нет таких вопросов, которые не могут охватываться наукой, – твёрдо сказал он, продемонстрировав позицию, которую я, в общем-то, совершенно разделял. Но затем заговорил вновь, и наши взгляды быстро разошлись снова: – Главная цель современной науки – узнать, почему Бог действовал таким образом, и определить его методы. Мы не верим – вы же этот термин используете? – мы не верим, что он просто взмахнул руками, и своим желанием создал всё на свете. Мы живём в физической Вселенной, и для выполнения своих целей он обязан был использовать те или иные физические процессы, поддающиеся количественной оценке. Если он действительно стоит за эволюцией на не менее чем трёх мирах, тогда мы обязаны спросить себя – каким образом? И с какой целью? Чего он пытался добиться? Нам нужно…

И в этот момент дверь в мой кабинет распахнулась. В ней стояла Кристина Дорати, директор и президент музея – седые волосы, длинное лицо.

– Какого дьявола, чтоэто такое? – спросила она, указывая на Холлуса костлявым пальцем.

2

Вопрос Кристины Дорати застал меня врасплох. Всё произошло так быстро, у меня не было времени осознать всей важности момента. Первый задокументированный визит инопланетянина на Землю – и вместо того, чтобы известить власти (или хотя бы моего босса, Кристину), я рассиживаю здесь с этим существом, всецело поглощённый беседой – студенты назвали бы её «коллоквиумом».

Но, прежде чем я смог ответить, Холлус повернулся к доктору Дорати; сферическое тело он развернул, сдвинув влево каждую из шести ног.

– «Приветствую», – сказал он. – «Меня» «зовут» «Хол» «лус».

Два слога имени слегка перекрылись: второй слог инопланетянин начал произносить раньше, чем закончил первый.

Сейчас Кристина полностью перешла на административную работу. Годы назад, когда она ещё была активным исследователем, её областью интересов были ткани – а значит, инопланетное происхождение Холлуса могло быть для неё неочевидным.

– Это что, шутка?

– «Ни» «сколь» «ко», – ответил пришелец необычным стереоголосом. – «Я…» «считайте» «меня» «приезжим» «учёным».

При этом он бросил на меня быстрый взгляд, словно выражая признательность за подсказанный ранее термин.

– «Приезжий» – откуда? – спросила Кристина.

– С Беты Гидры, – ответил Холлус.

– А где это? – переспросила она.

У Кристины был большой лошадиный рот. Чтобы полностью закрывать зубы губами, ей приходилось прилагать осознанные усилия.

– Это другая звезда, – пояснил я. – Холлус, это доктор Кристина Дорати, директор КМО.

– Другая звезда? – прервала Кристина инопланетянина. – Да ладно тебе, Том. Охранники позвонили мне и сказали, что разыгрывается какая-то шутка, и…

– Вы не видели мой космический корабль? – спросил Холлус.

– Корабль? – в унисон спросили мы с Кристиной.

– Я приземлился у здания с полусферической крышей.

Кристина вошла в кабинет, протиснулась мимо Холлуса и нажала кнопку телефона «Nortel» на моём столе. Затем набрала нужный добавочный.

– Гантер? – спросила она сотрудника службы безопасности. Его рабочее место было у служебного входа, расположенного между музеем и планетарием. – Это Дорати. Сделай одолжение – выйди на улицу и скажи, видишь ли что-нибудь перед планетарием.

– Вы о космическом корабле? – донёсся из динамика голос Гантера. – Я его уже видел. Сейчас перед ним толпа.

Кристина сбросила вызов, даже не потрудившись сказать спасибо. Она посмотрела на пришельца. Без сомнения, теперь она увидела, что с каждым вдохом-выдохом его тело слегка растягивается и сжимается.

– Чего… э-э-э… что вам нужно? – спросила Кристина.

– Я провожу кое-какие палеонтологические изыскания, – ответил Холлус. На удивление, слово «палеонтологические» – довольно длинное, даже для людей – вылетело из речевой щели одним целым; до сих пор мне не удалось сформулировать правила, управляющие переключениями между щелями.

– Мне определённо нужно кому-то об этом доложить, – произнесла Кристина чуть ли не про себя. – Нужно оповестить власти.

– А какиеименно власти подходят для этого случая? – спросил я.

Кристина посмотрела на меня, словно удивившись, что я расслышал её слова.

– Городская полиция? Королевская конная полиция? Министерство иностранных дел? Понятия не имею. Очень жаль, что планетарий закрыт – там могли знать. Знаешь, пожалуй, мне стоит спросить у Чена.

Дональд Чен был главным штатным астрономом КМО.

– Можете оповещать кого угодно, – заявил Холлус, – но, пожалуйста, не надо делать шума из моего визита. Это лишь помешает моей работе.

– В данный момент вы единственный инопланетянин на Земле? – спросила Кристина. – Или другие ваши представители сейчас навещают других людей?

– В данную минуту на поверхности планеты я единственный представитель, – ответил Холлус. – Но скоро появятся и другие. Всего нас тридцать четыре на материнском корабле, который сейчас находится на геостационарной орбите вокруг вашей планеты.

– Стационарной? Над какой точкой? Над Торонто? – поинтересовалась Кристина.

– Такие орбиты всегда над экватором, – пояснил я. – Над Торонто не может быть геостационарной орбиты.

Холлус повернул ко мне стебельки глаз; возможно, сейчас я в них несколько вырос.

– Верно. Но, поскольку это место было нашей первой целью, корабль находится на орбите по данному меридиану. Полагаю, страна к югу от вас называется Эквадор.

– Тридцать четыре пришельца, – произнесла Кристина, словно пытаясь переварить эту цифру.

– Правильно, – подтвердил Холлус. – Половина – форхильнорцы вроде меня, а другая половина – вриды.

Я почувствовал приступ неудержимого научного любопытства. Возможность изучить одну совершенно отличную экосистему потрясает; возможность изучить организмы из двух– ошеломляет. В прошлом, когда у меня не было проблем со здоровьем, я читал курс по эволюции в университете Торонто; всё, что мы знали о работе эволюции – мы знали на одном примере. Эх, если бы мы только могли…

– Не могу решить, куда мне звонить, – повторила Кристина. – Чёрт, да я даже не знаю, кто поверит, если я позвоню!

И тут затрезвонил мой телефон. Я поднял трубку – это была Индира Салаам, помощник-администратор Кристины. Я тут же передал трубку самой Кристине.

– Да, – сказала директор. – Нет, я останусь здесь. Можешь привести их сюда? Отлично. До встречи.

Она вернула мне трубку со словами:

– Лучшие парни Торонто уже на подходе.

– Лучшие – в чём? – спросил Холлус.

– Это полиция, – объяснил я, опуская трубку на место.

Холлус ничего не сказал. Кристина посмотрела на меня и пояснила:

– Кто-то позвонил им насчёт космического корабля и инопланетного пилота, который вошёл в музей.

Вскоре появились двое офицеров в форме, в сопровождении Индиры. Все трое остановились в дверях, разинув от удивления рты. Один полицейский был сухопарым, второй довольно плотный – тонкие и толстые представители Homo constableus; бок о бок прямо у меня в кабинете.

– Да он не может быть настоящим, – сказал костлявый полицейский своему напарнику.

– Ну почему все вы так в этом убеждены? – спросил Холлус. – Создаётся впечатление, что у вас, людей, встроенная способность игнорировать очевидные факты.

И многозначительно уставился на меня кристаллическими глазами.

– Кто из вас директор музея? – спросил мускулистый полицейский.

– Я, – сказала Кристина. – Кристина Дорати.

– И что скажете, мэм – как считаете, что нам делать?

Кристина пожала плечами:

– Космический корабль мешает уличному движению?

– Нет, – ответил полицейский. – Он целиком стоит на площадке перед планетарием, но…

– Но – что?

– Но… в общем, о таких происшествиях надо докладывать.

– Совершенно с вами согласна, – сказала Кристина. – Но кому?

Мой телефон зазвонил снова. На этот раз это был помощник Индиры – планетарии закрывают, но зато у помощников теперь есть свои помощники.

– Привет, Перри, – сказал я. – Секундочку подожди.

И передал телефон Индире.

– Да? – сказала она. – Понятно. Э-э-э… погоди, не клади трубку.

Она посмотрела на своего начальника и пояснила:

– Телевизионщики с «Сити-ТВ» уже здесь. Хотят видеть пришельца.

«Сити-ТВ» – местная телестанция, хорошо известная довольно агрессивными новостными репортажами. Её девиз – «Везде и всюду!».

Кристина повернулась к паре полицейских – посмотреть, будут ли они возражать. Те переглянулись и слегка пожали плечами.

– Что же, в этом кабинете у нас не получится разместить ещё людей. Они просто не поместятся, – сказала Кристина и повернулась к Холлусу. – Вы не будете возражать, если я попрошу вас вновь спуститься в Ротунду?

Тело Холлуса качнулось вверх-вниз, но не думаю, что в знак согласия.

– Мне бы хотелось продолжить мои исследования, – ответил он.

– Рано или поздно вам придётся поговорить с другими людьми, – сказала Кристина. – Почему не сделать это сейчас?

– Ну, хорошо, – произнёс Холлус, крайне неохотно.

Толстый полицейский заговорил в рацию на плече – судя по всему, разговаривал с коллегой из участка. Между тем все мы направились по коридору к лифту. Нам пришлось спуститься в два приёма: сперва Холлус, Кристина и я, затем Индира и двое полицейских. Мы подождали остальных на первом этаже, после чего зашагали в направлении куполообразного холла.

«Сити-ТВ» называет своих операторов – как один, молодых и страстно увлечённых своим делом – «видеографами». О да – один из них уже стоял наготове, дожидаясь возвращения инопланетянина. Рядом сгрудилась довольно-таки плотная толпа зрителей. Завидев нас, видеограф, канадский индеец с перехваченным резинкой «конским хвостом» чёрных волос, ринулся вперёд. Кристина – как всегда, политик – попыталась заслонить собой обзор объектива, но оператор просто стремился заснять Холлуса с самых разных ракурсов; «Сити-ТВ» пользовался дурной славой за назойливые съёмки, которые мой шурин называл «выводящими из себя».

Я заметил, что один из полицейских держит руку на кобуре; наверняка начальство велело ему защищать инопланетянина любой ценой.

В конце концов терпение Холлуса лопнуло.

– «Определённо», «всему» «свой» «предел», – сказал он сотруднику «Сити-ТВ».

То, что пришелец говорит по-английски, потрясло толпу; большинство присутствующих подошли уже после нашего с Холлусом разговора в холле. Внезапно видеограф стал забрасывать инопланетного гостя вопросами:

– Откуда вы? Какова ваша цель? Как долго вы сюда добирались?..

Холлус принялся старательно на них отвечать, хотя так и не упомянул о Боге. Затем, через несколько минут, в моём поле зрения оказались двое мужчин в тёмно-синих деловых костюмах – один негр, второй белый. Они некоторое время рассматривали пришельца, а затем белый выступил вперёд и произнёс:

– Прошу прощения.

У него был квебекский акцент.

Очевидно, Холлус его не слышал; он продолжал отвечать на вопросы видеографа.

– Прошу прощения, – повторил мужчина, на этот раз куда громче.

Холлус сдвинулся в сторону.

– Извините, – сказал он. – Вы хотите пройти?

– Нет, – произнёс мужчина. – Я хочу с вами поговорить. Мы из Канадской службы безопасности и разведки; предлагаю вам пройти с нами.

– Куда?

– В более безопасное место, где вы сможете поговорить с нужными людьми, – ответил мужчина и, немного помолчав, добавил: – На случай сложившейся ситуации имеется свой протокол, хотя его не сразу отыскали. Премьер-министр уже выехал в аэропорт Оттавы, и мы собираемся уведомить о вашем визите президента США.

– Нет, вы уж меня простите, – произнёс Холлус. Стебельки его глаз обвели взглядом восьмиугольный холл и собравшихся людей, прежде чем вновь уставиться на федеральных агентов. – Я здесь для проведения палеонтологических исследований. Конечно, если ваш премьер-министр окажется поблизости, я буду не прочь с ним поздороваться и всё такое, но единственная причина, по которой я на планете – разговор с доктором Джерико.

При этих словах он указал на меня рукой, и видеограф качнул камерой, чтобы я попал в кадр. Что тут скрывать – я почувствовал себя довольно-таки польщённым.

– Простите, сэр, – произнёс франкоговорящий сотрудник КСБР, – но нам действительно придётся сделать всё так, как мы говорим.

– Вы меня не слушаете, – ответил Холлус. – Я отказываюсь с вами идти. Мне нужно выполнить важную работу, и я намерен её продолжить.

Агенты переглянулись. На этот раз заговорил негр; у него оказался лёгкий ямайский акцент:

– Послушайте, от вас ожидается фраза «отведите меня к вашему руководителю». Предполагается, что вы желаетевстретиться с властями.

– Зачем? – спросил Холлус.

Агенты снова переглянулись.

– Что значит «зачем»? – спросил белый. – Потому что так делается.

Инопланетянин уставился на него обоими глазами:

– Подозреваю, у меня в этом больше опыта, чем у вас, – мягко заметил он.

Белый федеральный агент вытянул небольшой пистолет.

– Я вынужден настаивать, – сказал он.

Полицейские выступили вперёд.

– Покажите-ка ваши документы, – велел тот, который поплотнее.

Чернокожий агент КСБР послушно продемонстрировал удостоверение. Понятия не имею, как должно выглядеть удостоверение службы безопасности и разведки, но полицейских оно, похоже, удовлетворило – те отступили.

– Итак, – произнёс чернокожий агент, – прошу вас пройти с нами.

– Я совершенно уверен, что вы не воспользуетесь этим оружием, – произнёс Холлус. – А потому буду действовать, как мне заблагорассудится.

– У нас приказ, – сказал белый агент.

– Нисколько не сомневаюсь. Но также не сомневаюсь – ваше начальство поймёт, что вы не смогли его выполнить, – ответил Холлус и показал на видеографа, который в этот момент с бешеной скоростью менял плёнку. – Записи покажут, что вы настаивали, получили отказ – и на этом вопрос исчерпан.

– Разве так можно встречать гостей? – крикнула из толпы женщина.

Судя по всему, она выразила общее мнение: в толпе одобрительно загудели.

– Мы пытаемся защитить инопланетянина, – заверил белый агент КСБР.

– Чёрта с два! – воскликнул один из посетителей. – Я смотрел «Секретные материалы». Если он выйдет с вами, никто из обычных людей никогда его больше не увидит.

– Оставьте его в покое! – выкрикнул пожилой мужчина с европейским акцентом.

Агенты посмотрели на видеографа, после чего негр указал напарнику на камеру внутреннего наблюдения. Бесспорно, они были бы рады, если бы ничего из этого не попало в кадр.

– При всём уважении, – сказал Холлус, – вам своего не добиться.

– Но ведь вы, конечно, не будете возражать, если мы прикрепим к вам наблюдателя? – спросил чернокожий агент. – Кого-то, кто позаботится о вашей безопасности?

– В этом отношении мне нечего опасаться, – ответил пришелец.

В этот момент вперёд выступила Кристина.

– Я президент и директор музея, – сказала она агентам КСБР, а затем повернулась к Холлусу: – Уверена, вы понимаете – мы бы хотели вести хронику вашего визита, записи о нём. Если вы не возражаете, я бы прикрепила как минимум одного видеооператора для сопровождения вас и доктора Джерико.

При этих словах парнишка из «Сити-ТВ» ринулся вперёд; было очевидно, что он просто счастлив предложить свои услуги.

– Но я действительновозражаю! – сказал Холлус. – Доктор Дорати, в моём мире постоянному наблюдению подвергают только преступников; вы бы согласились, если бы кто-то круглые сутки стоял у вас над душой и смотрел, как вы работаете?

– Ну, я… – заговорила было Кристина.

– Вот и я возражаю, – быстро сказал Холлус. – Благодарю вас за гостеприимство, но…

Он перевёл взгляд на оператора:

– Послушайте! Вы представляете средства массовой информации; позвольте мне сделать заявление.

Холлус с секунду помолчал, пока индеец как следует выравнивал камеру, а потом посмотрел в объектив:

– Я рассчитываю получить беспрепятственный доступ к полной коллекции ископаемых останков, – громко сказал он. – В обмен на это я поделюсь информацией, которую собрал мой народ – когда сочту это своевременным и справедливым. Если найдётся другой музей, который предложит мне то, что я запрашиваю, я с радостью окажусь там. Просто…

– Нет-нет! – торопливо сказала Кристина, рванувшись вперёд. – Нет, это не понадобится. Разумеется, мы окажем любую помощь, какая только потребуется.

Холлус отвернул от камеры стебельки глаз:

– Так, значит, я могу проводить свои исследования на тех условиях, которые меня устраивают?

– Да, – ответила Кристина. – Да – всё, что пожелаете.

– Правительство Канады, тем не менее, требует… – заговорил белый агент КСБР.

– Я могу просто отправиться в Соединённые Штаты, – сказал Холлус. – Или в Европу, Китай, или…

– Господи, да дайте же ему делать, что он хочет! – выкрикнул один из завсегдатаев музея, мужчина средних лет.

– Не хочу пытаться кого-либо напугать, – сказал Холлус, рассматривая по очереди одного агента, а затем второго, – но у меня нулевой интерес в том, чтобы стать знаменитостью или чтобы меня загнали в угол документалисты или секретные службы.

– Честно говоря, у нас совершенно однозначный приказ, – произнёс белый агент. – Вам придётся пройти с нами, без вариантов.

Стебельки качнулись назад, так что покрытые кристаллическим веществом шарики глаз уставились вертикально вверх на мозаику из более миллиона деталей венецианского стекла, покрывающую потолок свода Ротунды. Возможно, это был форхильнорский эквивалент закатывания глаз. На верхней точке потолка в квадрате были выложены слова «… чтобы все люди знали дело Его» – как мне говорили, цитата из Книги Иова.

Через мгновение стебельки вновь качнулись вперёд, и каждый глаз уставился на своего агента.

– Послушайте, – сказал Холлус. – У нас ушло больше года на то, чтобы удалённо, с орбиты, изучить вашу культуру. Мы не такие идиоты, чтобы являться сюда уязвимыми.

Пришелец опустил руку в складки ткани, обёртывающей тело (в мгновение ока в руке второго агента КСБР тоже оказался пистолет), и вытащил многогранный объект размером с мячик для гольфа. После этого Холлус быстрым шагом, бочком-бочком подобрался ко мне и протянул его мне. Я взял его в руку; объект оказался тяжелее, чем выглядел.

– Это устройство – голографический проектор, – объяснил инопланетянин, – только что помеченный биометрическими показателями доктора Джерико. Проектор будет работать только в его присутствии. На самом деле, если его попробует активировать кто-либо другой, я могу запустить его самоуничтожение – довольно зрелищное, надо сказать. Поэтому настоятельно рекомендую не пытаться его отобрать. Кроме того, проектор будет работать лишь в местах, которые я одобрил – таких, например, как в стенах этого музея.

Холлус немного помолчал, а затем добавил:

– В настоящий момент я присутствую здесь через сеанс связи. Настоящий я по-прежнему внутри посадочного модуля у соседнего здания; единственная причина, по которой мне захотелось опуститься на поверхность – лично проконтролировать передачу проектора, который сейчас в руках у доктора Джерико. Проектор использует голографию и микроманипулируемые силовые поля, позволяя создавать впечатление личного присутствия и дать мне возможность обращения с физическими объектами.

При последних словах Холлус – или его изображение – замер на несколько секунд, словно настоящий Холлус в этот момент был занят чем-то другим.

– Вот, – сказал он. – Сейчас мой корабль возвращается на орбиту, со мной на борту.

Несколько человек торопливо выбежали наружу через стеклянные двери вестибюля, судя по всему, чтобы поймать взглядом улетающий космический корабль.

– Нет никакого способа заставить меня подчиниться, и у вас нет никакого способа физически мне навредить. Не хочу показаться грубым, но контакт между человечеством и моим народом пройдёт на наших условиях, а не на ваших.

Многогранник в моих руках коротко пискнул два раза в различных тональностях. Проекция Холлуса с секунду поколыхалась в воздухе, а затем исчезла.

– Разумеется, вам придётся передать это устройство нам, – сказал белый агент.

Я почувствовал, как по жилам побежал адреналин.

– Простите, – сказал я, – но вы видели, что Холлус дал его лично мне. Не думаю, что у вас есть право его отобрать.

– Но это инопланетный артефакт, – сказал чёрный агент КСБР.

– И? – сказал я.

– Я хочу сказать, он должен находиться в распоряжении официальных лиц.

– Я тоже работаю на правительство, – вызывающе сказал я.

– Имею в виду, он должен находиться в распоряжении сотрудников безопасности.

– Это ещё почему?

– Э-э-э… да потому!

Я никогда не считаю «потому» за аргумент даже в разговоре с шестилетним сыном; не собирался принимать его за аргумент и сейчас.

– Я не могу его отдать – вы сами слышали, что сказал Холлус о возможности взрыва. Думаю, он совершенно ясно выразился о том, что будет дальше – и у вас, джентльмены, в этом не будет никакой роли. А посему… – сказал я, посмотрев в глаза белому агенту – тому, с французским акцентом, – позвольте сказать вам «адью»!