Текст книги "Журнал «Если», 1994 № 11-12"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

Соавторы: Джон Кейт (Кит) Лаумер,Роберт Артур,Рэндал Гаррет,Джордж Генри Смит,Йен (Иен) Уотсон,Никита МИХАЙЛОВ,Наталия Сафронова,Татьяна Королева,Владимир Губарев,Джеффри Уолмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Но почему? – вопросил Магнан и безутешно звякнул цепями. – Почему все мы не можем быть просто добрыми друзьями?

– Увы, – сказал Склиз. – Помимо того обстоятельства, что мы, гроачи, находим вас, мякотников, на редкость отвратительными для любого из девяти наших чувств, отчего пребывание в вашем обществе становится для нас неудобным, помимо того также, что амбиции землян в отношении галактической экспансии находятся в противоречии с судьбой, предначертанной гроачи, плюс еще тот факт, что я должен как-то вознаградить себя за все неприятности, которые именно ты причинил мне, злонамеренно саботируя мои меркантильные устремления на Лягвии IV, – помимо всех этих небезынтересных материй, говорю я, существует еще необходимость заткнуть вам обоим рот.

– За-заткнуть рот? – спросил Магнан. – Господи, Командор Склиз, если вы имеете в виду небольшое взаимонепонимание, приведшее к нашей незапланированной высадке на Юдору, так тут и говорить больше не о чем! Помилуйте, я о нем уж и думать забыл! На самом-то деле, причиной высадки явилась, скорее всего, ошибка, совершенная при пилотировании моим коллегой, мистером Ретифом…

– Он имеет в виду вовсе не это, мистер Магнан, – поправил Ретиф. – Он имеет в виду свою попытку использовать Юдору в качестве дымовой завесы, позволяющей гроачи скрытно обрушиться на Империю Фрайров.

– Умолкни, ты, многоречивый! – прошипел Склиз, но в разговор уже встрял Оккийокк, чье изображение на расположенном за спиной у Склиза переговорном экране мирно усаживалось в замысловатое кресло:

– Кто таков! Моя в изумлении! Боже! Поговори еще!

– Идиот! – Склиз вскочил на ноги и нацелил на Ретифа вибрирующий зобный мешок. – Твои беспочвенные инсинуации лишают тебя последних сладостных мгновений жизни! – Он сделал знак страже. – Начинайте казнь немедля!

– Не поспешай, пятиглазый! – пророкотал Оккийокк. – Поговори со мной, землянин, моя интересуется, о да! Высказывай!

– Не суйся в это, Оккийокк, – прошипел Склиз, между тем как стража с готовностью рванулась вперед.

– Моя слушает! – возопил Оккийокк. – Ты позабыла, Склиз: мои орудия взяли тебя на пушку! Моя поболтает с этим землянином, а тебя разнесет на куски, иначе!

– Вы бы лучше его успокоили, Склиз, – посоветовал Ретиф. – Если вспомнить, что ваш флот состоит из закамуфлированных барок с муляжными пушками, слишком пугать его не в ваших интересах.

Склиз в ответ только забулькал.

– Пушек нет? – фыркнул Оккийокк. – Добрая весть! Скажи еще что-нибудь, землянин!

– Все очень просто, – объяснил Ретиф. – Склиз заманил вас сюда, чтобы ваши боевые корабли не путались у него под ногами. Это позволит ему напасть на ваши обитаемые планеты, встречая лишь минимальное сопротивление. Бомбардировка, надо полагать, теперь уже в полном разгаре.

– Ложь! – Склиз наконец овладел своим сиплым голосом. – Оккийокк, не слушай гнусных наветов предателя! Он желает поссорить нас друг с другом.

– Я благодарен тебе до краев, землянин! – Не обращая никакого внимания на призывы Склиза, проскрежетал Командующий фрайров голосом, каким кричит стальная балка, когда ее режут. – А ты изготовься к кончине, гроачианский пупырь! Притворимся, что мы сильно воюем, да? – так твоя говорила? Всех одурачим, да? А после соединимся и вторгнемся на Землю? Пироги и пышки! Ты меня и на волос не обманул никогда! Держитесь за шляпы, ребятки…

– Не стреляй! – взвизгнул Склиз. – Мякотник лжет, и я могу доказать это самым драматическим способом, распылив твою злокачественную рухлядь на составляющие ее атомы!

– Ретиф, скажите же что-нибудь! – взвыл Магнан. – Если они откроют огонь…

– Тогда вы умрете, мякотники! – прошипел Склиз. – Если победа достанется им, вы погибнете вместе с моим флагманом, но если я их одолею, о, тогда вы еще долго протянете под ножами моих виртуозов!

– Кого это ты одолеешь – с поддельными-то пушками? – осторожно осведомился Оккийокк.

– Ретиф! – воскликнул Склиз. – Признайся здесь, перед ним, что ты солгал, иначе украшением твоей кончины станут пытки, доселе неведомые!

– Вы бы лучше открыли огонь побыстрее, если, конечно, можете, – ответил Ретиф. – Что же до вас, Генерал, – обратился он к экрану, – то хочу вам напомнить: первый кус всегда слаще…

– Что вы такое говорите, Ретиф? – взвизгнул Магнан. – Зачем вы сводите их с ума? Кто бы из них ни победил, мы-то с вами останемся внакладе!

– Моя запуталась! – объявил Оккийокк. – Великолепная мысль – перестрелять безоружных пятиглазых, но если землянин соврал?

– Не позволяйте ему первым наброситься на вас, Склиз, – посоветовал Ретиф.

– Старший пушкарь! – прошипел Командор гроачи, агония коего разрешилась внезапным решением. – Всем батареям – залповый огонь!

Отклик оказался мгновенным, внутренняя связь донесла до присутствующих череду гулких щелкающих звуков. Следом послышался голос ошалелого Старшего пушкаря:

– Ваша Возвышенность, с прискорбием доношу…

– Саботаж! – взвыл Склиз. Оккийокк застыл на экране, не донеся одну из перстовидных конечностей до большой красной кнопки.

– Что, не взрывается? Пушечки в поломанности, как и информировал землянин? Великолепно! – предводитель фрайров помахал глазными отростками. – Настало время истребления тебя безо всякой спешки! Орудийный мастер, приказываю пробить в флагмане пятиглазых окошко пошире, чтобы Командор Склиз мог с удобством наблюдать за происходящим!

Склиз зашипел и метнулся к дверям, в которых ему пришлось немного подраться со стражниками, поспевшими к выходу раньше него. Магнан закрыл руками уши и зажмурился.

– Кого? – донесся со стороны экрана озадаченный голос Оккийокка. – Какого? Неисправность огненной части в такое время? Моя в нестерпимос-ти! Карамба! О дьявол!

– Господа, советую вам обоим расслабиться, – Ретиф слегка возвысил голос, перекрывая беспорядочный гвалт. – Стрелять больше никому не придется.

– А-а-а… так твои шпионы проникли на мой флагман! – зашипел Склиз. – Мало пользы будет тебе от этого, Ретиф! Дай только выйти в космос, и я приложу все силы моего творческого разума, чтобы достойно наградить твоих дрожащих от ужаса приспешников! – Он порылся в своем одеянии и извлек командирский микрофон. – Главный инженер! На взлет! Аварийная процедура!

– Боюсь, Склиз, вас ожидает новое разочарование, – произнес Ретиф после недолгой паузы, во время которой никаких толчков не случилось. – Росток чрезвычайно чувствителен к ракетным выхлопам, – мягко пояснил он. – Ergo – никаких взлетов.

– Росток? – взвизгнул Склиз, размахивая глазами, с которых во время свалки в дверях посшибали драгоценные фильтры. – Росток?

– Росток, – пробормотал Оккийокк. – Какой Росток, который?

– Росток! – задохнулся Магнан. – Но… но…

– Я погиб? – прошептал Склиз. – Пойман в ловушку предательством вероломных мякотников? Но торжество твое будет недолгим, о мой Ретиф! – И, выхватив затейливо изукрашенный револьвер из висевшей у него на костлявом боку отделанной под крокодилову кожу пластмассовой кобуры, гроачи прицелился…

– Куда ни кинь, все клин, – сказал Ретиф, пока оторопевший Склиз, выкатив все пять глаз, таращился на кораллового оттенка цветочек, выросший в дуле его оружия. – Росток слишком ценит беседы со мной, чтобы позволить вам понаделать во мне дырок. Верно, Росток?

– Совершенно верно, Ретиф, – прострекотал грациозный цветочек голоском небольшого сверчка.

– Моя смывается, кланяюсь всем святым! – долетел с экрана голос Оккийокка. – Навигатор, полный вперед!

– Бессмысленно, Генерал, – сказал Ретиф. – Вы уже вросли в землю. Боюсь, что у вас вместо полевых обмоток – сплошные вьюнки.

– Так вот почему Ренфру не смог взлететь! – ахнул Магнан. – Впрочем, я, разумеется, знал это с самого начала.

– Что это значит? – прошептал Склиз.

– Это значит, что местное население, состоящее всего из одного живого существа, одолело вас без посторонней помощи, – объяснил Ретиф, обращаясь к обоим вражеским предводителям. – А теперь, господа, если вы готовы к переговорам, Росток с удовольствием обсудит с вами условия вашей капитуляции.

8

– Бог ты мой, Ретиф, – сказал Магнан, оправляя красно-коричневые отвороты своей сверхофициальной утренней визитки перед сверкающим золотой рамой зеркалом, установленным рядом с красного дерева дверями кабинета Первого Заместителя

Министра Внеземных Дел. – Если бы мы не улучили минуту и не отправили по передатчику Склиза сигнала бедствия, пока Росток принимал их капитуляцию, мы бы до сих пор помирали от скуки на этом унылом острове.

– Сомневаюсь, – заметил Ретиф, – чтобы мы так уж скучали в обществе нескольких сот выброшенных на берег матросов, которые рыщут по лесам, обвиняя нас во всех своих бедах.

– А жуткое все-таки ощущение, когда каждый кустик или сучок тараторит на разговорном фрайрском и безупречном гроачианском, с увлечением ведя двенадцать сотен переплетающихся разговоров одновременно!

– Думаю, со временем Росток освоит приемы, необходимые для отделения одной темы от другой, – сказал Ретиф. – Даже если судить по исследованиям, проведенным на небольшом фрагменте, изъятом из его четырехмильного мозга, он должен обучаться быстро.

– Методы продуктивных переговоров он безусловно освоил с рекордной скоростью, – согласился Магнан. – Знаете, мне даже немного жаль этих бедняг, Склиза с Оккийокком: кораблям их так и предстоит валяться на земле, а сами они будут теперь до бесконечности поставлять своему победителю сменные команды собеседников.

Ретиф н Магнан обернулись, услышав, как за их спинами открылась дверь лифта. Из. лифта вышел курьер, толкающий перед собой сервировочный столик, на котором помещался тиковый тубус, содержащий высокое, смахивающее на лилию растение с шестидюймовым изжелта-розовым цветком.

– А, джентльмены, – сочным тенором приветствовал их цветок, – рад сообщить, что новизна обстановки влияет на меня животворно – по крайней мере на этот мой фрагмент!

Магнан чуть заметно содрогнулся.

Из кабинета Заместителя высунулся тощий человечек в толстых очках.

– Заместитель Министра примет вас сию же минуту, – объявил он и придержал дверь, чтобы курьер мог вкатить столик.

– Господин Заместитель Министра, – величественно произнес Магнан, – я имею честь представить вам Его Превосходительство Растительного Посла.

– Чрезвычайно польщен знакомством с вами, сэр или мадам, – зарокотал Громбах, учтиво склоняя голову к цветку, который закивал в ответ. – А теперь расскажите мне в подробностях, как вам удалось в одиночку захватить два боевых флота в полном вооружении…

Ретиф с Магнаном удалились, оставив Первого Заместителя внимательно слушать рассказ своего гостя о беспримерной победе.

– Похоже, Ростку лоботомия не повредила, – довольно заметил Магнан. – Ну что же, Ретиф, я должен спешить. Я тут разжился небольшим черенком, хочу подсадить его в клумбу под окнами посольства гроачи.

И он торопливо удалился.

– Те-те-те, – донесся из красной бутоньерки, украшающей лацкан Ретифова сюртука, тоненький голосок, – ту мою часть, что осталась с Первым Заместителем, угощают довольно рискованным анекдотом о перекрестном опылении бледных бегоний…

– Подслушивание частных разговоров, Росток, считается неприличным, – указал ему Ретиф.

– А что я могу поделать? – запротестовал цветок. – В конце концов, разговор-то ведется со мной!

– Просто не повторяй того, что услышишь. Если, конечно, – прибавил Ретиф, сворачивая к бару для сотрудников – ты не услышишь чего-либо такого, о чем мне, по твоему мнению, следует знать…

Оступление не прекупается

1

Когда Ретиф вышел из космического челнока, спустившего его с орбиты на поверхность планеты, по покрытию посадочной площадки хлестал проливной дождь. Со стороны низких грибообразных навесов, предназначенных для прибывающих, к нему, расплескивая лужи и возбужденно размахивая руками, устремилась щуплая фигура в просторном непромокаемом пончо.

– Как у тебя с врагами, приятель? – нервно спросил пилот челнока, не отрывая глаз от приближающегося человека.

– Имеются, в разумных количествах, – ответил Ретиф и закурил сигару, которая принялась шипеть и щелкать, едва дождь коснулся зажженного кончика. – Впрочем, это всего лишь Советник Посольства Магнан спешит порадовать меня отчетом о последних приключившихся с ним несчастьях.

– У нас нет ни минуты времени, Ретиф, – едва успев добежать, сообщил запыхавшийся Магнан. – Посол Гроссляпсус в пять вечера созывает сотрудников на экстренное совещание, – осталось всего полчаса. Если поспешить, мы как раз успеем. Я уже переговорил с кем следует на таможне и в иммиграционной службе; я знал, что вы непременно захотите присутствовать там, чтобы, э-э-э…

– Разделить с вами позор? – подсказал Ретиф.

– Дудки, – ответил Магнан, – смахнув каплю дождя с кончика носа. – Если хотите знать, у меня есть шанс получить награду за мою работу в Программе Культурной Помощи. А вам просто-напросто полезно будет приступить к изучению местной специфики, – пояснил он и повел Ретифа к посольскому автомобилю, поджидавшему их неподалеку.

– Согласно самому распоследнему Дополнению к Обзору Корреспонденции, – сказал Ретиф, когда они поудобнее устроились на обтянутых ворсистой тканью сиденьях, – строительство должно завершиться на следующей неделе. Надеюсь, все идет как следует, по расписанию?

Магнан наклонился, чтобы кончиками пальцев постучать по стеклу, отделяющему закрытый пассажирский салон от открытого сиденья водителя; их шофер, растрепанный туземец, похожий на клубок лиловой вермишели, увенчанный остроконечной шапочкой с лакированным козырьком, изогнул нечто, – Ретиф решил, что это ухо, – дабы выслушать указания землянина.

– По пути завернем к театру, Чонки, – распорядился Магнан и, с самодовольным видом повернувшись к Ретифу, продолжил беседу: – Я отвечу на ваш вопрос. Рад сообщить, что строительство идет без сучка без задоринки, мы не сталкиваемся ни с какими препятствиями. Фактически мы завершили его на неделю раньше намеченного. Я – Начальник Строительства и рассчитываю получить за него, так сказать, еще одно перо на свою шляпу, вполне заслуженное, особенно если учесть тяжелые погодные условия, в которых нам приходится работать здесь, на Хляби.

– Вы сказали «театр»? Насколько я помню, первоначальное предложение предусматривало строительство спортивной арены класса «Янки-стадион».

Магнан надменно улыбнулся.

– Я решил, что пришло время сменить пластинку.

– Поздравляю, мистер Магнан, – Ретиф приветственно взмахнул сигарой. – А я уже начал опасаться, что Дипломатический Корпус так и будет до скончания времен одаривать беззащитные народы бейсбольными бриллиантами – один крупнее и великолепнее другого, а гроачи, пытаясь сравнять счет, все более громадными и уродливыми театрами.

– Только не на этой планете, – с удовлетворением заявил Магнан. – Я расколотил вахлаков на их собственном поле. То, что я вам сейчас сообщу, является совершенно секретными сведениями, прошу вас помнить об этом. Так вот, на сей раз именно мы возводим Большой театр!

– Мастерский гамбит, мистер Магнан. Как его восприняли гроачи?

– Хм. Должен признать, они ответили нам довольно остроумным контрударом. Из информированных источников мне известно, что эти обезьяны в отместку затеяли собирать дубликат «Янки-стадиона».

Магнан вперился в дождевую пыль, пытаясь пронзить ее взором. В туманной дымке рисовались выстроившиеся вдоль извилистой улицы неказистые здания, еле различимые сквозь несомые ветром завесы дождя. Затем впереди наметилась прореха, нарушавшая их упорядоченный строй, и машина неторопливо поплыла мимо какой-то большой бесформенной груды. Магнан нахмурился.

– Эй, Чонки, – окликнул он водителя, – я же приказал тебе ехать к строительной площадке!

– Донятное пело, начальник, – мирно ответил голос, каким иногда поет засорившийся водосток.

– Пот и вриехали.

– Чонки, ты что, напился?

– Да стоб я чтох! – Чонки ударил по тормозам, на ветровом стекле заерзали «дворники»; тяжело вздохнула, веером раскидывая брызги по усеянной лужами мостовой, воздушная подушка. – Натрите, смочальник, – мы же уло через прямицу от Бубличной Пиблиотеки, nicht wahr [12] 12
  Не так ли? (нем.)


[Закрыть]?

– Ты хочешь сказать, Библичной Публиотеки, то есть, это я хотел сказать, Блнбличной Пубнотеки, тьфу!..

– Жак я те и говорю. Тон вам бубличка, а сам тройка! – Чонки махнул пучком вермишелин.

– Видимость на Хляби просто кошмарная, – запыхтел Магнан. Он опустил стекло и отпрянул, когда дождь хлестнул его по лицу. – И все же никогда бы не подумал, что ухитрюсь не признать собственной стройки…

– Вообще-то это сильно смахивает на рухнувший цирк шапито, – сказал Ретиф, оглядывая полакра какой-то ткани, подпираемой снизу полудюжиной покосившихся подпорок.

– Оптическая иллюзия, – твердо сказал Магнан.

– Конечно, здание накрыто, секретность, сами понимаете. Ну и потом освещение, оно, понятное дело, придает зданию такой… такой какой-то приземистый и как бы непродуманный вид.

Он вглядывался сквозь потоки дождя, жмурясь и прикрывая ладонью глаза:

– Все же давайте вылезем и рассмотрим его поближе.

Распахнув дверь, Магнан выкарабкался наружу, Ретиф последовал за ним. Они пересекли дорожку, выложенную цветным кафелем, перескочили через узкую клумбу с уже высаженными на ней зелеными цветочками – каждый диаметром этак с фут. Магнан отвел в сторону полотнище пластиковой пленки, и взорам посетителей предстал зияющий котлован, из грязного дна которого торчали трубы, предназначенные, видимо, для подключения электричества и водоснабжения.

– Сичево небе, – сказал Чонки, с восторгом заглядывая Магнану через плечо. – Сде вы это каклали, мастер Мигнан!

– Сде я каклал что? – каркнул Магнан.

– Ну, сгибы оно чтонуло, – пояснил Чонки. – Доторое ком-то.

– Ретиф, – прошептал Магнан, промаргиваясь что было сил. – Подтвердите, что мне это привиделось, то есть, что мне это не привиделось.

– И так, и этак все будет похоже на правду, – ответил Ретиф.

– Ретиф, – надтреснутым голосом произнес Магнан. – Вы понимаете, что это значит?

Ретиф бросил сигару в пустой котлован, и она, зашипев, погасла.

– Либо вы надо мной подшутили насчет строительства…

– Уверяю вас…

– …либо мы стоим не на том углу…

– Невозможно!

– …либо, – закончил Ретиф, – кто-то украл ваш Большой театр.

2

– А я-то размечтался о перьях на шляпу, – простонал Магнан, когда автомобиль резко затормозил перед импозантным фасадом Посольства Земли. – Хорошо, если после такого фиаско с меня и саму-то шляпу не снимут – вместе с головой. Даже не представляю, как мне признаться Послу Гроссляпсусу, что его любимое детище пропало невесть куда!

– Ну, я уверен, что вам удастся вывернуться из этой истории с присущей вам изобретательностью, – утешил его Ретиф, когда они оказались под моросящей с неба водичкой.

Швейцар-хлябианин в мешковатом форменном дождевике приветственно помахал землянам пучком извивающихся фиалковых волокон.

– Джевет, принтльмены, – сказал он, когда дверь, ухнув, отворилась. – Сладный вождик, а?

– Чего уж в нем такого сладного? – ядовито осведомился Магнан. – Послушайте, Харвей, Его Превосходительство уже пришел?

– Месять динут ному тазад – и сердой такитый, даже скрасьте не здазал.

Войдя в посольство, Магнан вдруг прижал ко лбу ладонь.

– Ретиф, что-то у меня голова раскалывается, я, пожалуй, пойду прилягу. Вы тут пока повертитесь и как-нибудь между делом расскажите Послу о случившемся. Может, вам удастся внушить ему, что это все мелочи. Не стоит его так сразу расстраивать, верно?

– Неплохая мысль, господин Магнан, – согласился Ретиф, отдавая плащ гардеробщику. – Я намекну, что это рекламный трюк, выдуманный вами, дабы подогреть интерес публики к открытию театра.

– Прекрасная идея! И постарайтесь создать у Посла впечатление, что перед самым праздником вы вернете театр на место… – и Магнан с надеждой уставился на Ретифа.

– Поскольку я появился на планете всего пятнадцать минут назад, боюсь, что такое обещание будет с моей стороны несколько самонадеянным. И, кроме того, Посол, быть может, захочет узнать, чего это вы улеглись, когда наступил критический момент в отношениях между Землей и Хлябью.

Магнан вновь застонал, но уже выражая покорность судьбе.

– Поторопитесь, джентльмены, – обращаясь к ним, закричал из двери лифта, расположенного на другом конце вестибюля, невысокий чернобровый мужчина в военном мундире. – Мы не едем, вас дожидаемся.

Магнан расправил узкие плечи.

– Уже идем, полковник Потом, – хрипло ответил он и прибавил вполголоса: – Запомните, Ретиф, нам следует вести себя так, словно исчезновение между завтраком и обедом здания ценой в десять миллионов кредиток – самое обычное дело.

– Я не ослышался, кто-то что-то говорил об обеде, – поинтересовался из глубины лифтовой кабины дородный дипломат.

– Вы же только что поели, Лестер, – напомнил тощий Коммерческий Атташе. – Что касается вас, Ретиф, вы выбрали для появления здесь не самый удачный момент: я так понял, что Посол нынче зол до неистовства.

Магнан нервно взглянул на Ретифа.

– Э-э-э… а известно ли кому-нибудь, чем именно удручен Его Превосходительство? – поинтересовался он, обращаясь ко всем присутствующим сразу.

– Да кто ж его знает? – пожал плечами Атташе.

– В прошлый раз это было изменение соотношения количества едоков и пирожков в закусочной посольства в сторону уменьшения последних.

– На сей раз он ярится куда пуще, чем в период пирожкового кризиса, – спокойно заметил полковник Потом. – Чует мое сердце, полетят нынче головы.

– А не связано это как-либо с… э-э-э… с чем-то, что, возможно… м-м-м… пропало? – осведомился Магнан с неумело разыгранной безучастностью.

– Ага! – оживился тощий Атташе. – А ведь ему что-то известно, джентльмены!

– Как это вам всегда удается первым прознать, что к чему? – печально спросил полковник.

– Ну, что до этого, – начал Магнан…

– Мистер Магнан дал слово ничего никому не рассказывать, джентльмены, – вмешался Ретиф. Тут кабина остановилась, и двери, скользнув, выпустили дипломатов в просторный зал заседаний, устланный толстым ковром.

Середину зала занимал продолговатый полированный стол, практически голый, если не считать длинных желтых блокнотов и карандашей, лежащих напротив каждого из предназначенных для дипломатов мест. Несколько минут прошло за тихой возней: дипломаты, все как один закаленные в боях ветераны, суетились, занимая приглянувшиеся места, наилучшим образом сочетающие близость к креслу Посла с неприметностью, невредной, если Послу вдруг приспичит отыскивать козла отпущения.

Когда распахнулась дверь, ведущая во внутренние покои посольства, и в зал на всех парах влетел Посол Гроссляпсус, джентльмены разом встали. Украшенное множеством подбородков лицо Посла было свирепым. Он без особого одобрения оглядел собравшихся в зале бюрократов, уселся в кресло, которое едва успел отодвинуть для него подскочивший Сельскохозяйственный Атташе, пронзительным взглядом окинул стол и откашлялся.

– Заприте двери, – приказал он. – Садитесь, джентльмены. У меня для вас серьезная новость. —

Он выдержал пугающую паузу и мрачно закончил:

– Нас обокрали!

Шелест пронесся вдоль стола; взоры присутствующих обратились на Магнана.

– Обокрали! – повторил Гроссляпсус, подчеркнув сказанное ударом кулака, от которого подскочили все карандаши плюс немалое число дипломатов. – Я давно уже подозревал, что кто-то ведет нечистую игру. Некоторое время назад худшие мои опасения подтвердились. Джентльмены, один из нас – вор!

– Один из нас? – выпалил Магнан. – Но как же… я хочу сказать, зачем… то есть… господин Посол… как же мог кто-то из нас, э-э-э, похитить то, о чем вы говорите?

– У меня это тоже не укладывается в голове! Было бы также логичным поинтересоваться, как мог кто-либо из связанных с нашей миссией забыться настолько, чтобы кутать грудь, которая его питает? То есть пикать срудь, готорая его кутает. Я хочу сказать, тусать круть, догорая его купает. Будь оно проклято, вы знаете, что я хочу сказать! – Гроссляпсус схватил стакан, одним махом выдул из него всю воду и горестно пробормотал: – Я проторчал здесь столько времени, что совершенно уже разучился выражаться по-людски.

– Вы что-то такое говорили насчет вора, шеф, – подсказал полковник Потом. – Интересно, как это…

– «Интересно» – вряд ли уместное в подобных обстоятельствах слово, – рявкнул Гроссляпсус. – «Пугающе» – немного ближе к цели. «Ужасно», будучи словом несколько вялым, хотя бы отчасти содержит требуемый оттенок значения. Это событие прискорбным пятном ложится на страницы летописей ДКЗ, джентльмены! Удар нанесен по самым основаниям Галактического содружества!

Общие восклицания наподобие «Правильно, шеф!», «Прекрасно сказано, сэр!» и одинокое «Как скажете, начальник!», испущенное Пресс-Атташе, создали необходимый контрапункт к заявлению полномочного представителя Земли.

– Итак, если у кого-либо есть что сказать в связи с возникшим кризисом… – зловещий взгляд Гроссляпсуса перебрал присутствующих и остановился на Магнане.

– Все почему-то смотрят на вас, Магнан, – прокурорским тоном промолвил Посол. – Если у вас имеются какие-нибудь соображения, не медлите. Высказывайтесь!

– Ну, если говорить по существу дела, сэр, – сглотнув, залепетал Магнан. – Я просто хотел сказать, что я лично был чрезвычайно испуган, то есть, я имею в виду шокирован, когда обнаружил пропажу. Бог мой, да перья на шляпе дыбом встали, вернее…

Выражение лица Гроссляпсуса по-прежнему оставалось зловещим.

– Вы хотите сказать, что уже знали об этой пустяковой краже, Магнан?

– Да и…

– И вы не потрудились поделиться своими познаниями со мной? – Посол все сильнее накалялся.

– По-настоящему я узнал о ней лишь несколько минут назад, – поспешил объясниться Магнан. – Милость Господня, да разумеется, вы проведали обо всем куда раньше моего, сэр! Я просто к тому, что могу подтвердить сделанное вами открытие, – хотя, конечно, никаких подтверждений и не требуется, сэр.

Он замолчал и снова сглотнул.

– Вот, джентльмены, смотрите, – любовно сказал Гроссляпсус. – Вот как должен, по моим представлениям, выглядеть бдительный чиновник. В то время как все вы, погрязнув в своих делишках, даже не помышляли о том, что некая вороватая лапа пытается нанести нашей миссии непоправимый ущерб, мой Советник, мистер Магнан, единственный среди моих подчиненных, учуял запах жареного! Примите мои поздравления, сэр!

– Я чего, я, это… спасибо, господин Посол, – Магнан ухитрился соорудить слабенькую улыбку.

– Я, конечно, стараюсь не отставать от событий…

– И поскольку вы, судя по всему, полностью в курсе дела, я поручаю вам следствие и прошу вас, не мешкая, разобраться в происшедшем. Я не премину передать вам мои записи. – Гроссляпсус оттянул обшлаг рукава и бросил взгляд на часы. – Прошу простить, но в настоящий момент вертолет для особо важных персон прогревает на крыше двигатели, чтобы подбросить меня до Секретариата, где я, по всей видимости, пробуду остаток вечера: мне предстоит провести с Министром Иностранных Дел переговоры на высшем уровне по поводу распределения плодов пачкули в предстоящем финансовом квартале. Создается впечатление, что наши гроачи-анские коллеги вознамерились вытеснить нас из торговли предметами роскоши, а я не могу допустить, чтобы в моем досье появилось пятно подобного рода. – Посол встал. – Проводите меня до вертолетной площадки, Магнан, я должен дать вам последние указания. Что же до всех прочих – пусть достижения Магнана послужат для вас примером. Вы, как вас там… – Он ткнул пальцем в Ретифа. – Вы можете поднести мой портфель.

Когда они поднялись на крышу, залитую дождевой водой и придавленную вечно свинцовым небом, Гроссляпсус повернулся к Магнану.

– Я ожидаю от вас быстрых действий, Бен. Мы не вправе допустить, чтобы штучки такого рода сходили кому-либо с рук.

– Сделаю все, что смогу, сэр, – прочирикал Магнан. – Ия хотел бы еще сказать, как это благородно с вашей стороны не возлагать на меня персональную ответственность за случившееся… конечно, по cytn дела, меня обвинить не в чем, однако… '

– Обвинить вас? Хм. Нет, не вижу, что бы я мог на этом выгадать. Кроме того, – добавил он, – вы же не состоите в Административном отделе…

– В Административном, сэр? Но при чем тут…

– Проведенный мною анализ регистрационных документов показывает, что пропажи, постепенно накапливавшиеся в течение двух лет, к настоящему времени вылились в недостачу примерно шестидесяти семи гроссов! Шестьдесят семь раз по двенадцать дюжин, Магнан! Подумайте об этом!

– Шестьдесят семь Больших театров? – проблеял Магнан.

Гроссляпсус поморгал, затем позволил улыбке чуть приподнять уголок его рта.

– Ваш намек совершенно излишен, Магнан. Разумеется, я не забыл о том, что вы великолепно справились со строительством и смогли завершить его на шесть дней раньше срока. Завтрашнее торжественное открытие театра будет одним из самых ярких эпизодов в моем докладе об эффективности наших мероприятий – так сказать, яркой звездой на моих горизонтах. Не удивлюсь, если чиновник, отвечающий за строительство, будет представлен к награде. – Посол подмигнул, но тут же вновь помрачнел. – Однако не следует допускать, чтобы предстоящее нам удовольствие вытеснило из нашего сознания вопрос о пропавших канцелярских скрепках! О скрепках мы должны помнить!

– Кан-канцелярские скрепки, сэр?

– Истинные потоки их, Магнан, утекают неведомо куда, полностью исчезая из отчетов посольства о расходовании материалов! Возмутительно! Но к чему лишние слова, мой мальчик, вы не хуже меня сознаете серьезность создавшегося положения. – Гроссляпсус потрепал подчиненного по тощему плечу. – Помните, Магнан, я на вас рассчитываю!

Он шагнул к вертолету, забрался в него и уселся в кресло. Двигатели застрекотали – все громче и громче – легкая машина поднялась, вонзилась в тучи и пропала из виду. Потрясенный Магнан повернулся к Ретифу.

– Я… я думал… я думал, он в курсе…

– Это я уже понял, – посочувствовал ему Ретиф.

– Ну ничего, у вас еще остается возможность все ему рассказать, нужно только выбрать подходящий момент. Может быть, когда он будет прикалывать к вашему фраку медаль?

– Как вы можете шутить в такую минуту? Вы понимаете, что теперь я должен раскрыть не одно, а два преступления, и все это до того, как Посол с Министром прикончат бутылку портвейна?

– А что, это мысль, – может, оптом-то и дешевле встанет? И все же нам лучше начать действовать, пока они не повысили ставки.

3

У себя в кабинете Магнан обнаружил ожидавший его конверт с Большой Печатью Гроачианской Автономии.

– Это памятная записка от Посла Шниза, – сказал он Ретифу. – Мерзавец объявляет, что перенес дату открытия здания, построенного им в порядке Культурной Помощи, на сегодняшнюю полночь! – Магнан со стоном отшвырнул письмо.