Текст книги "Журнал «Если», 1994 № 11-12"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

Соавторы: Джон Кейт (Кит) Лаумер,Роберт Артур,Рэндал Гаррет,Джордж Генри Смит,Йен (Иен) Уотсон,Никита МИХАЙЛОВ,Наталия Сафронова,Татьяна Королева,Владимир Губарев,Джеффри Уолмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Ну что? По-прежнему ни слова? – Посол требовательно воззрился на окружившую его мелкую дипломатическую сошку, принимая один из четырех бокалов, одновременно протянутых ему предусмотрительными посольскими писарями. – По моим расчетам, партия громилей с самого начала шла впереди, постепенно занимая господствующее положение, о чем в особенности свидетельствуют вести из сельских районов.

– Господствующее, это точно, – прошептал из-под руки Магнан. – Один из этих бандитов имел нахальство приказать мне, чтобы я подержал банку с клеем, пока он будет лепить свой плакат на парадную дверь посольства.

– Наглость какая, – задохнулся от гнева представитель Политотдела. – Надеюсь, вы этого делать не стали?

– Да уж не стал, – надменно ответил Магнан. – Ему пришлось самому держать свою банку, а плакат приклеивал я.

Со стороны ворот донеслись радостные крики, показалась компания громилей, сияющих желтыми и розовыми шелками и размахивающих желтыми же сигарами длиной по футу каждая. За ними весело поспешала толпа оберонцев помельче.

– Победа подавляющим большинством голосов! – громко возвестил один из них, обращаясь ко всем дипломатам сразу. – Содвиньте пиршественные чаши!

– Это официальные данные, Депью? – осведомился Посол у одного из своих советников, который как раз в эту минуту рысцой выбежал на лужайку, размахивая стопкой бумаг.

– Боюсь, что так, – задыхаясь, ответил тот. – Просто поразительно, кандидат громилей набрал абсолютное большинство даже в участках, считавшихся прежде оплотами оппозиции. Такое впечатление, будто каждый зарегистрированный избиратель голосовал за список громилей.

– Это несомненный мандат, выданный нашему кандидату народом, – провозгласил один из громилей. – Гордун вот-вот явится сюда, чтобы помочь нам в распределении должностей. Что касается меня, то я не жадный: какой-нибудь незначительный пост в Кабинете Министров меня вполне устроит.

– Постыдился бы! – жизнерадостно ухнул атаман громилей, скорым шагом минуя ворота в окружении вооруженной ятаганами ухмыляющейся почетной стражи. – Ведите себя достойно, ребятки, не пихайтесь рылами у кормушки! Там каждому хватит!

– Примите мои поздравления, Ваше Неистовство! – вскричал Посол Гвоздуодер, с протянутой рукой устремляясь вперед. – Я уверен, что в эту минуту вы испытываете одновременно и гордость, и смирение, с удовлетворением взирая на…

– Смирение! – взревел Гордун. – Смирение пускай испытывает тот, кто продулся, землянин!

– Да, разумеется, – не стал спорить Гвоздуодер, – мне не хотелось бы, Ваше Неистовство, задерживать торжества по случаю вашей победы, но почему бы нам прямо сейчас не подписать вот этот небольшой договорчик о вечном мире и дружбе сроком на пять лет с возможностью пролонгации…

– Об этом тебе следует поговорить с новым Президентом планеты, землянин, – атаман отмахнулся от протянутого ему документа. – Есть дела поважнее – ребята вон уже надираются, а у меня все еще ни в одном глазу!

– Но источники, обыкновенно отличавшиеся надежностью, – и Гвоздуодер обернулся, чтобы испепелить взглядом Советника, – проинформировали меня, что все избиратели отдали свои голоса партии громилей!

– Истинная правда! А кстати, где он?

– Где – кто?

– Наш новый Глава исполнительной власти, кто же… – Гордун умолк на полуслове и с распростертыми объятиями кинулся мимо Посла к Ретифу, как раз подошедшему ближе.

– Убирайтесь отсюда, Ретиф! – рявкнул Гвоздуо-дер. – Я провожу деликатнейшие переговоры, а вы…

– Тебе же лучше будет, если ты примешь более уважительный тон, землянин, – сурово оборвал его Гордун. – Ты все-таки думай, с кем говоришь!

– Кто… с кем я говорю? – ошарашенно спросил Гвоздуодер. – С кем это, интересно, таким я, по-вашему, говорю?

– Прошу знакомиться: Дир Тиф, Президент планеты, – с гордостью объявил Гордун, поводя рукой в сторону Ретифа. – Наш новый вождь, одержавший победу на выборах!

10

– Господь Всемогущий, Ретиф, – к Магнану первому возвратился дар речи. – Когда?.. Каким образом?..

– Что все это значит? – прорвало, наконец, и Гвоздуодера. – Из меня пытаются сделать посмешище?

– Отнюдь нет, господин Посол, – отозвался Ретиф. – Похоже, они включили меня в список кандидатов в качестве темной лошадки и…

– Вы еще не так потемнеете, прежде чем я вышвырну вас отсюда! – завопил Гвоздуодер и замер, поскольку сразу два ятагана, блеснув, уперлись ему лезвиями в шею.

– Н-н-но как же землянин мог оказаться во главе партии громилей? – тонким голосом спросил представитель Политотдела.

– Президент Тиф никакой не землянин, дурила! – поправил его Гордун. – Он такой же громиль, как я!

– Но… разве Президент не должен быть натуральным уроженцем планеты?

– Ты что же, намекаешь, что наш Президент уродился на свет ненатуральным путем? – проскрежетал Гордун.

– Нет, однако…

– Ну то-то же. Тогда ты бы лучше вручил ему верительные грамоты, чтобы мы могли заняться делами.

Гвоздуодер все еще продолжал колебаться, однако новый нажим лезвия на горло помог ему быстро отыскать нужные слова.

– Я это… как его… господин Президент, – промямлил он, – я имею честь, et cetera [9] 9
  И так далее (лат.).


[Закрыть], и может быть, Ваше Превосходительство окажет мне такую любезность и распорядится, чтобы громили Вашего Превосходительства убрали подальше эти жуткие сабли? – последние слова он произнес сорвавшимся на визг шепотком.

– Всенепременно, – заверил его Ретиф. – Сразу же, как только мы внесем ясность в некоторые из пунктов предлагаемого договора. На мой взгляд, будет неплохо, если новое Планетарное Правительство получит от ДКЗ официальные гарантии невмешательства в последующие выборы…

– Ретиф… вы не посмеете… – Гвоздуодер ойкнул, получив еще один укол, – то есть, разумеется, мой мальчик, как вам будет угодно.

– Кроме того, недурно было бы вычеркнуть параграфы, касающиеся предоставления Оберону военных советников, технических экспертов и экономистов с окладами до пятидесяти кредиток в день. Мы, оберонцы, предпочитаем сами определять наше будущее.

– Да, господин Президент, да, конечно… А теперь…

– Теперь относительно одностороннего торгового соглашения: почему бы нам не выкинуть весь этот раздел, заменив его статьей, гарантирующей обоюдную свободу торговли?

– Но помилуйте… да если я соглашусь на это, с меня в Министерстве скальп сдерут! – придушенно проблеял Гвоздуодер.

– А ты предпочитаешь увидеть его насаженным на кол вблизи моего шатра? – грозно осведомился Гордун.

– С другой стороны, – продолжал Ретиф, – я считаю, что мы, громили, могли бы подумать о том, чтобы создать небольшую службу безопасности, способную защитить иностранных дипломатов от любого насилия, разумеется, при том условии, что последние ограничат свою деятельность чисто дипломатическими задачами.

– Согласен! – пискнул Гвоздуодер. – Где мое перо?

Потребовалось четверть часа на то, чтобы вычеркнуть унизительные для Оберона параграфы, изменить формулировки и поставить подписи под велеречивыми грамотами, определяющими формальную сторону отношений между Дипломатическим Корпусом Земли и Республикой Оберон. После того как к грамотам прикрепили последнюю красную ленту и поставили последнюю печать, Ретиф попросил у присутствующих минуту внимания.

– Ныне, когда отношения между Землей и Обероном утвердились на прочных основаниях, – провозгласил он, – я полагаю, что самым правильным для меня будет уйти в отставку, предоставив народу Оберона провести новые выборы. Поэтому, господа, настоящим я снимаю с себя полномочия Президента и уступаю этот пост моему вице-президенту, господину Гордуну.

Под шум протестующих выкриков Гвоздуодер ухитрился протиснуться сквозь толпу и очутился лицом к лицу с Ретифом.

– Ну вот вы и просчитались, сэр! – прошипел он дребезжащим от ярости шепотком. – Вам следовало бы обеими руками держаться за ваше фальшивое президентство – по крайней мере, до того момента, когда вам удалось бы унести ноги на самый край Галактики! Теперь же я швырну вас в столь глубокое подземелье, что пищу вам будут сбрасывать в армированных контейнерах! Я вас…

– Вы, надеюсь, будете присутствовать при открытии памятника нашему первому Президенту? – спросил у Посла Земли Президент Гордун. – Монумента футов так примерно в сто, я полагаю, будет достаточно, чтобы показать, сколь высоко мы ценим заслуги нашего почетного громиля Дир Тифа, как по-вашему?

– Ну, в общем, э-э…

– Кроме того, мы с пониманием и благосклонностью воспримем аккредитацию вами Дир Тифа в качестве постоянного Политического Советника Республики Оберон, – продолжал Гордун. – Уж больно лихо составляет он всякие формулировки, так что лучше всегда иметь его под рукой.

– Да, безусловно, – сдавленно вымолвил Гвоздуодер.

– А теперь, Дир Тиф, – предложил Президент, – может, мы переберемся в какое-нибудь местечко поуютнее? Нам еще предстоит выработать стратегию партии на будущих перевыборах.

– Приглашаю всех в гостеприимные стены «Толстой Колбаски», – произнес Мочельник Дрызг. – Ты только пообещай мне, что никто не станет эти стены ломать.

– Заметано! – добродушно воскликнул Гордун.

– И кстати, Дир Дрызг, что бы ты сказал насчет идеи образовать коалицию, а?

– Хм… Дальновидность и благоразумие щебетунов плюс мощь громилей… Такое сочетание могло бы дать сокрушительный список кандидатов, – согласился Мочельник.

– Ну знаете ли, Ретиф, – говорил Магнан, между тем как все общество повалило к воротам, – по-моему, в анналах истории еще не было правительства со столь кратким сроком правления. Между нами: как вам, черт побери, удалось уломать эту банду громил, чтобы они выставили вашу кандидатуру?

– Боюсь, до поры до времени придется держать это в секрете, – ответил Ретиф. – Потерпите, пока выйдут в свет мои мемуары.

Миротворцы

1

– Джентльмены, – трагически возвестил Первый Заместитель Министра Внеземных Дел Тромбах, – мы стоим на пороге войны.

– Что такое? Вы сказали «война»? – упитанный мужчина в простом штатском костюме произнес эти слова, неловко ворочая языком, словно его неожиданно вырвали из объятий приятного сна. Он хлопнул холеной ладошкой по столу, за которым шло совещание, и добавил:

– Ну что же, самое время преподнести этим прохвостам хороший урок!

– Поспешность чревата неверными выводами, полковник, – кисло сообщил Первый Заместитель. – Отнюдь не мы намереваемся развязать военные действия…

– Разумеется, не вы, – произнес, поднимаясь, Военный Советник. – Да и не ваше это дело. Штатские штатскими, но пора и военным сказать свое слово. Прошу извинить меня, господин Заместитель Министра, но я должен немедленно вернуться в свой полк…

– Сядьте, Генри, – устало сказал глава департамента. – Вы ничего не поняли. Вооруженные силы Земли никаким боком к Юдорскому конфликту не причастны. Это дело полностью внеземное.

– Очень здравая мысль, – одобрительно покивал полковник. – С какой стати мы будем бросать на ветер жизни земных парней, когда имеется множество пригодных для этой цели туземцев? Под целью я имею в виду беззаветную защиту священных земных принципов. Кстати, а на чьей мы стороне?

– Вы все же постарайтесь вникнуть в суть проблемы, полковник, – ядовито порекомендовал Первый Заместитель. – Мы занимаем в этом конфликте строго нейтральную позицию.

– Конечно, конечно, но кому она на руку? То есть меня интересует, к чьим, собственно, позициям ближе находится наша…

– Ни к чьим!

– А-а, – полковник поудобней устроился в кресле и опять погрузился в дремоту.

Судя по всему, – продолжал Первый Заместитель, – наши старинные приятели гроачи нос к носу столкнулись с фрайрами.

– Ас какими именно фраерами, сэр? – тоном глубокой, хоть и деланной заинтересованности осведомился Исполняющий Обязанности Помощника Заместителя Первого Заместителя.

– Фрайры, Магнан, Ф-Р-А-Й-Р. Беспозвоночное хулиганье из звездной системы Фрайр – это в полдюжине световых лет отсюда по нашему рукаву Галактики. Похоже, они одновременно с гроачи объявили своей подмандатной территорией Юдору, ни в чем особенном не замеченную планетку, обращающуюся вокруг небольшого солнца класса G и лежащую далеко в стороне от торговых путей.

– А собственно говоря, почему бы любому из них не прибрать под свое крылышко какую-нибудь другую планету? – раздраженно спросил представитель Торгового отдела. – Их же целые кучи лежат в стороне от этих самых путей.

– Гроачи заявили, что Юдора находится в сфере их жизненных интересов, – сказал Тромбах. – А фрайры настаивают на том, что они первыми ее обнаружили.

– Ну так подбросили бы монету, и дело с концом, – рявкнул представитель отдела Торговли. – Тогда и мы бы смогли, наконец, вернуться к более важным вопросам, например, к аномальным темпам увеличения темпов уменьшения распространения тенденции к уменьшению увеличения потребления тыквенных семечек среди внебрачных отцов в возрасте от девяти до девяноста лет в слаборазвитых мирах Никодеманской группы.

– Господи Боже, Честер, – вылез со своей репликой специалист по политическому прогнозированию, – и к каким предполагаемым результатам приведет этот спад возрастания?

– Возрастание спада, – поправил его Честер, – если уж вы не можете обойтись без дилетантских оборотов. Ну-с, при сохранении теперешней тенденции, видимо, следует ожидать к девяносто седьмому финансовому году рекордного прироста числа внебрачных отцов.

– Так вот, джентльмены, если все же дать себе труд вернуться к неотложным делам, – с угрозой в голосе прервал их Громбах, – спорящие стороны направили к Юдоре свои боевые флоты, и сейчас они в полной готовности стоят один против другого.

– Хм. Похоже, выход из подобного противостояния только один, – пробормотал кто-то из сидящих вокруг стола.

– Будем надеяться, что нет! Вспышка военных действий у нас в Секторе серьезнейшим образом запятнает наши послужные списки, джентльмены!

– Громбах смерил автора оскорбительного замечания испепеляющим взором и продолжил: – К сожалению, посол гроачи в личном порядке уведомил меня, что позиция его правительства изменению не подлежит. Как он объяснил, доктрина гроачи делает невозможным примирение с «гнуснозловонными оппортунистами» – точное его выражение. В то же время представитель Фрайра заявил, что они и на вершок не отступят перед, кхм, «пятиглазыми тварями, у которых все так и липнет к рукам», как он изволил аттестовать своего противника.

– Я усматриваю здесь серьезный политический просчет со стороны гроачи, – удовлетворенно заметил Магнан. – Приятно думать, что хотя бы на этот раз ДКЗ никак к нему не причастен.

– Вряд ли мы сможем говорить о своей непричастности, мистер Магнан, – сурово заметил Громбах,

– если возьмем на себя роль посредника в настоящем конфликте.

– Нет. В этом случае, я полагаю, нет. Не думаю, что отыщется идиот, которому втемяшится в голову вынудить нас сунуть нос в этот мешок с пиявками.

– К вашему сведению, он уже отыскался, – сообщил Г ромбах голосом более всего походившим на рокот айсберга, сползающего в арктические воды. – И к вашему сведению, это я!

– Вы, сэр? – просипел Магнан. – Э-э-э, ну что я могу на это сказать? Могу сказать, что сама по себе идея – теперь, когда я успел обдумать ее со всех сторон – представляется мне на редкость разумной.

– В конце концов, – тщедушного вида временный Начальник отдела устремился на подмогу Первому Заместителю, – наша обязанность как дипломатов делать все возможное, чтобы межпланетная напряженность не опускалась ниже уровня, чреватого применением силы.

– Может быть, выкинем «не», Честер? – спросил, подняв карандаш, представитель Службы Информации. – На случай, если пресса станет цитировать вас вне контекста?

– Никаких репортеров, – распорядился Громбах. – Я содрогаюсь при мысли о том, во что могут превратить противники нашего Корпуса любой мелкий промах, допущенный в этом деле.

– Насколько я понимаю, вы собираетесь направить для урегулирования конфликта Примирительную команду в сопровождении ударной эскадры Защитников Мира, – сказал Магнан, узкое лицо которого кривилось от напряженных мыслительных усилий.

– Ничуть, – отрезал Громбах. – Здесь нужна тонкая работа, грубая дипломатия не годится. Самое разумное в ситуации подобного рода – это предоставить ведение переговоров единственному посреднику, искусному, неустрашимому, невозмутимому и расторопному.

– Разумеется, сэр. Как глупо, что я сразу не подумал об этом. – Магнан в задумчивости поджал губы. – Естественно, для решения подобной задачи необходим человек, обладающий обширным опытом…

– Презрением к грозящей лично ему смертельной опасности, – встрял кто-то.

– Да, и предпочтительно не обремененный семейством, – кивая, добавил Магнан.

– Жаль, но последнее сбрасывает меня со счетов,

– живо отреагировал Заместитель Помощника Первого Заместителя. – Я, как вам известно, являюсь единственной опорой двенадцати кошек, требующего постоянной заботы попугая и…

– Вас у меня и в мыслях не было, Генри, – суровым тоном объявил Громбах. – Я подразумевал дипломата куда более высокого ранга, человека, обладающего соответствующим уровнем умственного развития, непоколебимыми принципами и безусловной способностью связно излагать свои мысли.

– Боже мой, сэр, – промямлил Магнан. – Я чрезвычайно тронут вашим доверием, но мои обязанности здесь…

– К сожалению, – не обращая внимания на помеху, продолжал Громбах, – просмотр ваших личных дел убедил меня в отсутствии среди вас подобной жемчужины, и, следовательно, мне остается лишь воспользоваться тем материалом, какой имеется под рукой.

– Ну и слава Богу! – еле слышно пробурчал

Магнан, но тут же побледнел, ибо Громбах вперился в него повелительным взором.

– Надеюсь, с прививками у вас все в порядке? – холодно осведомился Первый Заместитель.

– У меня, сэр? – промямлил Магнан, отпихивая кресло и торопливо вставая. – Если сказать правду, срок прививки от сенной лихорадки истекает как раз через полчаса…

– Так вот, пойдете ее делать, – радостно встрял Советник по Внеземным Делам, – советую попросить, чтобы вам заодно вкатили антирадиационную сыворотку, да потребуйте дозу побольше. Ну и, разумеется, от противостолбнячной вам тоже вреда не будет.

– Будьте любезны сесть, Магнан, – рявкнул Громбах. – Итак, вы отправитесь на курьерском корабле с гражданскими опознавательными знаками. При подходе к боевым флотам рекомендую соблюдать осторожность: фрайры, как говорят, не дураки пострелять, даже в большей степени, чем печально известные своей вспыльчивостью гроачи.

– И мне придется лезть в это осиное гнездо, сэр, на лишенном вооружения судне?

– Я вооружу вас инструкциями, Магнан. Встряхнитесь, любезнейший! Сейчас не время для малодушия!

Магнан осел в кресло.

– Я что, – чуть слышно вымолвил он. – Я, разумеется, с радостью. Я лишь подумал о ни в чем не повинных членах команды.

– Я тоже о них подумал, Магнан. Конечно, вы правы. Грех рисковать жизнями всего экипажа.

Магнан оживился.

– И потому на переднюю линию вас забросят с расстояния несколько меньше астрономической единицы в скоростном одноместном поисковом катере.

– В одноместном? Но… – Магнан ненадолго замялся, а затем с облегчением продолжил: – Но я, к сожалению, не умею им управлять.

– Это еще почему? – с угрозой спросил Громбах.

– Правила, действующие в нашем Секторе, препятствуют приобретению подобных навыков, – твердо объявил Магнан. – Не далее как в прошлом месяце один молодой человек из моего отдела получил жуткий нагоняй за акробатические упражнения над озером Пробчинк…

– Ах вот как? Имя этого молодца?

– Ретиф, сэр. Впрочем, как я отметил, он уже получил выговор, так что особой необходимости в…

– Ретиф, – Громбах сделал пометку в своих бумагах. – Стало быть, пусть будет двухместный.

– Но…

– Никаких «но», Магнан! Речь идет о войне, и она может стоить вам карьеры! Время дорого! Я рассчитываю на то, что вы и этот ваш Ретиф уже через час будете на пути к зоне военных действий.

– Но, сэр! Два дипломата против двух боевых флотов!

– Мда. Конечно, если так формулировать, силы представляются отчасти неравными. Но, с другой стороны, они же сами все это затеяли. Вот пускай теперь и расхлебывают!

2

Магнан, прикрученный ремнями к тесному сиденью тридцатифутового челнока, стоящего в ожидании вылета в метательном отсеке приписанного к Корпусу транспортного судна, нервно посматривал на стартовые часы.

– На самом-то деле, – рассказывал он, – Первый Заместитель поначалу склонялся к решению послать с этой миссией одного человека, однако я настоял, и он согласился отправить с вами и меня.

– А я-то гадал, кто же меня облагодетельствовал, – сказал Ретиф. – Приятно сознавать, что о тебе заботятся.

– Ретиф, вы намекаете… – но голос капитана, донесшийся из расположенного на панели управления динамика, помешал ему закончить:

– Пятнадцать секунд, джентльмены. Сдается мне, вы как раз поспеете к первому залпу. Время. Счастливой посадки!

Послышались резкие щелчки реле, глухой удар, и пассажиров тряхнуло так, что они на долгий, головокружительный миг лишились способности что-либо видеть. Когда зрение прояснилось, экраны уже заполнял черный космос, усеянный огненными точками. Транспортное судно у них за кормой развернулось и сгинуло.

– Я их засек, – сообщил Ретиф, щелкая рычажками настройки кругового экрана. – Наш отважный капитан закинул нас практически в самую середину боевой зоны.

– И что, уже стреляют? – задохнулся Магнан.

– Пока нет, но, судя по их построению, долго нам ждать не придется.

– Может быть, нам следует прямо отсюда передать им призыв к миру, – затараторил Магнан. – Что-нибудь красноречивое, взывающее к их лучшим чувствам, но в то же время с толикой скрытой угрозы.

– У меня такое ощущение, что этих ребят одним блистательным красноречием не проймешь, – сказал Ретиф. – Всякий, кто обзаводится новехоньким линкором, лишь об одном и мечтает, – как бы увидеть его в деле, это вполне естественно.

– Я вот подумал, – перебил его Магнан. – Вы ведь знаете, до какой степени ДКЗ не хватает опытного персонала, и, поскольку мы с вами убедились в безнадежности возложенной на нас задачи, наш долг спасти от катастрофы хотя бы то, что мы можем спасти. Кроме того, когда Следственный Отдел начнет разбираться, как это мы допустили, чтобы прямо под нашими носами разразилась война, свидетельства очевидцев могут оказать Первому Заместителю неоценимую услугу.

– Здесь командуете вы, господин Магнан, – напомнил ему Ретиф. – Однако меня не покидает совершенно отчетливое чувство, что если по возвращении в Сектор мы не сможем предъявить хотя бы нескольких подпалин от бластера на корпусе нашей посудины в доказательство перенесенных нами невзгод, то встреча нас будет ждать далеко не восторженная.

– Но Ретиф! – И Магнан ткнул в экран, на котором медленно вырастали протяженные, устрашающие очертания гроачианского крейсера. – Посмотрите на это чудовище, оно же щетинится пушками от носа до кормы! Какие разумные переговоры при такой огневой мощи?

В этот миг со стороны экрана донесся треск, и из-под сверкающего боевого шлема на землян уставилась бледная, чужеродная образина с пятью глазами на стебельках.

– Незамедлительно сообщить, кто вы такие, опрометчивые проныры! – прошелестел с характерным для гроачианского языка пришепетыванием слабенький голос. – И тотчас убраться вон отсюда или претерпеть нечто ужасное.

– Батюшки, да это же Родоначальник Склиз! – воскликнул Магнан. – Ретиф, это Родоначальник

Склиз! Помните Родоначальника Склиза из гроачианской торговой миссии на Лягвии IV?

– Это ты, Магнан? – проскрежетал гроачи. – При нашей последней встрече ты имел наглость встрять в наши дела и, изображая беззаветного прогрессиста, подрывать нашу торговлю. В каком качестве ты ныне вторгся в гроачианские области космоса?

– Однако, Склиз, вам следует признать, что продавать пластмассовые сардельки несчастным слаборазвитым любителям горячих сосисок, это все же немного слишком…

– Откуда нам было знать, что их треклятый метаболизм не приспособлен к усвоению полноценных полистиролов? – огрызнулся Склиз. – Но хватит болтать! Убирайтесь отсюда немедля, или вам придется принять на себя всю ответственность за подстрекательство к прискорбному инциденту!

– Помилуйте, Родоначальник, к чему такая поспешность…

– Изволь называть меня Великим Командором Флота Возмездия Склизом! Что до поспешности, я очень рекомендую вам обоим поупражняться в этой добродетели! Через шестьдесят секунд мои пушкари получат приказ открыть огонь!

– Я бы советовал вам, господин Командор, еще раз подумать, – сказал Ретиф. – После первого же вашего залпа фрайры начнут палить из всего, что у них есть, и вы получите пять снарядов в ответ на три ваших.

– Плевать! – прошипел Склиз. – Тем самым мерзавцы лишь пробудят в душе каждого гроачи священную ярость!

– По приблизительным подсчетам, у них тридцать один корабль против ваших двадцати четырех, – указал Ретиф, – так что по части ярости они вас, пожалуй, обставят.

– Но к чему вообще все эти разговоры насчет стрельбы, – весело воскликнул Магнан. – Чего, в конце концов, можно добиться стрельбой из пушек?

– Для начала – обладания кое-какой весьма завидной недвижимостью, – прохрустел Склиз. – Плюс уничтожения кое-каких чужеродных червей.

Магнан задохнулся:

– Вы открыто признаете, что намерены силой захватить Юдору?

– Какое там… впрочем, землянским шпионам в эти дела соваться нечего! Моя миссия здесь состоит в том, чтобы не дать вероломным фрайрам вторгнуться на злополучную Юдору…

– Я все слышу, все! – донесся с дополнительного экрана скрежещущий, визгливый голос, сопровождаемый шипением помех. На экране возникли ка-кие-то волнующиеся очертания, в конце концов застывшие в виде лоснящегося лиловато-красного черепа, узкого и продолговатого, с шишками, шпилями и с парой желтых глаз, венчающих подобия рожек, примерно на фут торчащих по обе стороны головы.

– Я прогневан! Я не потерплю! Вам даваема одна минута Стандартного Восточного Времени для полного оставления всякой поблизости! Считаю! Девять, двенадцать, четыре, много…

– Кто… Кто это? – задохнулся Магнан, вперяясь в нового собеседника.

– Ага, мякотник стакнулся с фрайром! – с подвыванием вымолвил Склиз. – Теперь я все понимаю! Ты думал, обмениваясь со мною любезностями, отвлечь мое внимание, а тем временем эти пакостники, твои закадычные дружки, скрытно обойдут меня слева и подло ударят в спину!

– Я – Главный Генерал Оккийокк – закадычный друг этих уродов? – взвизгнул выразитель фрайрских интересов. – Мой родной язык не осилит такого негодования! Не хватало тебе угрожать скромному благоцветению фрайрского Протектората, так ты еще оскорблять вдобавок! Силы небесные! Чтоб ты скукожился! И прочая непристойная брань по потребности!

– Пустословие тебе не поможет, предатель! – злобно прошептал Склиз. – Мои орудия готовы ответить на твою клевету.

– Только неслыханная содержательность первоклассного фрайрского генерала в состоянии уцелеть твою костлявую шею от хруста! – завыл в ответ Оккийокк.

– Господа, господа, не стоит так горячиться, – голос Магнана покрыл сипение статических помех.

– Я совершенно уверен, что существующие между вами противоречия могут быть разрешены с учетом справедливых…

– Если эта злокачественная помеха осуществлению предначертанной гроачи судьбы сию же минуту не уберет отсюда свои мятые жестянки, я за последствия не отвечаю! – провозгласил Склиз.

– Моя в расстройстве! – взвыл Оккийокк и взмахнул парой передних конечностей, оснащенных сложными стригущими приспособлениями. – Боже, как жаждется мне дотянуться до пяти его гдаз, заплести их в один сверхокуляр и выдрать с корнем эту похабную маргаритку!

– Потерпи еще чуть-чуть до той счастливой минуты, когда я приду хоронить тебя вниз головой в церемониальной песочнице, – сквитался Склиз.

– Ну что же, по крайней мере они все еще беседуют друг с другом, – сказал, прикрываясь ладонью, Магнан, меж тем как противники продолжали метать друг в друга громы и молнии. – И на том спасибо.

– Возможно, нам даже удастся убраться отсюда без всяких подпалин, – согласился Ретиф. – Оба блефуют, и, похоже, до конца дня они так и будут перебрасываться словами вместо торпед. Предлагаю произвести стратегическое отступление, пока они проводят досуг, пополняя словарный запас друг друга.

– М-да. Но что выиграет на этом земная дипломатия? Я к тому, что наш долг требует, дабы мы сыграли в сближении их государств более продуктивную роль. – И Магнан приложил палец к своему узкому подбородку. – Так вот, если бы мне предложили выработать справедливое решение…

– Давайте не будем напоминать им, что мы еще здесь, господин Магнан, – предложил ему Ретиф.

– При их темпераментах достаточно легкого срыва, чтобы начать бить посуду, а из нас получится чрезвычайно удобная для этого чашка…

– Ерунда, они не осмелятся, – и Магнан, наклонившись к экранам, крикнул, перекрывая голосом шум сражения: – Господа! Я нашел идеальное решение! Поскольку каждому из вас, по всей видимости, недостает веры в благородство намерений противной стороны, я предлагаю объявить Юдору Протекторатом Земли!

Магнан закончил, и лицо его расплылось в предвкушающей улыбке.

Мгновенно наступила полная тишина, ибо все органы чувств двух противников развернулись в сторону неожиданной помехи. Первым нз оцепенения вышел Склиз.

– Что? Это выходит, гроачи посеяли, а земляне пожнут? Да никогда!

– Я содрогаюсь! – завопил Оккийокк. – Я озлобляюсь! Я пенюсь в полости рта! Какая наглость! Милость Божия! Святые Небеса! Et cetera!

– Господа! – воскликнул Магнан. – Мы, земляне, останемся на Юдоре ровно столько времени, сколько потребуется аборигенам, чтобы должным порядком освоить современные приемы торговли и половой гигиены, после чего мы, разумеется, устранимся, предоставив им право на самоопределение.

– Это значит, поматросит и бросит! – прошипел Склиз. – Круто берешь, мякотник! Но меня ты не запугаешь! Генерал Оккийокк! Я предлагаю заключить перемирие на то время, пока нам придется плечом к плечу искоренять общего врага!

– Карамба! Я оскорблен! Я смертельно обижен! Я даже рассержен! Сначала мы прикончим приставалу! Затем продолжим борение фрайров и гроачи!

– Подождите! – возопил Магнан. – Вы не поняли…

– Боюсь, они как раз поняли, – проговорил Ретиф, хватаясь за рычаги управления. – Держитесь, господин Магнан, выходим из-под удара.

Крохотный катерок что было мочи рванулся вперед, виляя то вправо, то влево. Блеснула ослепительная вспышка, экраны побелели и тут же погасли. Катер отчаянно дернулся и перевернулся. От второго взрыва он полетел с подкруткой, словно плоский камешек по поверхности пруда.

– Ретиф! Остановитесь! Нас несет прямо на линию огня! – на последнем дыхании крикнул Магнан, ибо один из экранов вдруг ожил, обнаружив прямо по курсу громадный линкор гроачи, грозно увеличивающийся в размерах.