Текст книги "Журнал «Если», 1994 № 11-12"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

Соавторы: Джон Кейт (Кит) Лаумер,Роберт Артур,Рэндал Гаррет,Джордж Генри Смит,Йен (Иен) Уотсон,Никита МИХАЙЛОВ,Наталия Сафронова,Татьяна Королева,Владимир Губарев,Джеффри Уолмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Но… но вы же не имеете права нападать на нас, – протестующе воскликнул Магнан. – Вы всего лишь машины! – А мы – живые существа! Мы – ваши законные хозяева!

– Хозяева лучше роботов, – объявил Битое Стекло. – А вы не лучше нас. Вы не хозяева. Мы определенно причинить вам повреждения.

– Побегом не пахнет, – прибавило какое-то красноглазое чудище.

– Ретиф, я начинаю подозревать, что мы совершили промах, – дрожащим голосом произнес Магнан. – Лучше бы нам было положиться на кроткое милосердие гроачи!

– А в чем, собственно, дело, ребятки? – громко спросил Ретиф, стараясь перекричать лязг и треск, с каким смыкались вокруг землян механизмы.

– Эта планета не ваша. Мы программированы не причинить вам снисхождение.

– Минутку-минутку, – запротестовал Магнан.

– Мы же просто безобидные дипломаты, мы не делаем ничего дурного. Почему бы вам не наладить с нами дружеские отношения?

– Кто отдавал вам приказы? – спросил Ретиф.

– Наши хозяева, – ответил голос, явно принадлежащий забитой песком коробке передач.

– Так это ведь было очень давно, – сказал Ретиф.

– С тех пор много что изменилось.

– Да-да, – подхватил Магнан. – Вы понимаете, хозяева ваши все перемерли, и теперь их обязанности исполняем мы, так что…

– Наши обязанности – сделать, чтобы вы перемерли, – загудел красноглазый, поднимая пару колунов, каждый длиною в ярд.

– Помогите! – завопил Магнан.

– Мы, разумеется, не хотели бы препятствовать вам в выполнении вашего долга, – сказал Ретиф, глядя на задранные вверх лезвия, – но попробуйте предположить, что мы все-таки окажемся вашими хозяевами. Вы же не хотите по ошибке разрезать на куски своих законных владельцев?

– Понимаете, они пока что уехали, и все оставили нам, – торопливо заговорил Магнан. – Ну, и мы вроде как присматриваем за их делами, исполняем их волю в меру своего понимания, прибираемся тут…

– Здесь нет ошибки, землянский. Вы не хозяева.

– Вы утверждали, что хозяева лучше роботов, – напомнил машине Ретиф. – Если мы сможем доказать наше превосходство, вы нас признаете?

Наступило молчание, нарушаемое лишь гудением и жужжанием, сопровождающим процессы метаболизма роботов.

– Если вы сможете доказать это, мы определенно признаем в вас наших хозяев, – пролязгал Коробка Передач.

– Милость Господня, я так и думал! – Магнан оправил помятые лацканы. – Знаете, Ретиф, на мгновение я, признаюсь, ощутил отдаленное подобие испуга…

– Вам дается одна минута, чтобы доказать свое превосходство, – бесстрастно произнес Битое Стекло.

– Помилуйте, по-моему, оно очевидно, – фыркнул Магнан. – Довольно только взглянуть на нас.

– Это мы уже сделали. Мы находим вас маленькими, глупыми, непрочными, испуганными и безобидными.

– Вы хотите сказать…

– Он хочет сказать, что нам следует придумать нечто впечатляющее, мистер Магнан, а не просто стоять на месте, пылая праведным гневом.

– Ну знаете, – засопел Магнан, – вот уж не думал, не гадал, что доживу до дня, когда мне придется доказывать совершенно очевидные преимущества, присущие дипломату в сравнении со вспомогательным механизмом.

– Мы ожидаем, – проскрежетал Слесарная Пила.

– Но, Боже мой, чего они от нас ждут? – возопил Магнан. – Они крупнее нас, сильнее, быстрее, дольше живут и содержание их дешевле обходится, все это верно, и, разумеется, они обладают огромными банками данных, способны мгновенно производить вычисления и прочие фокусы, но разве можно сравнить все это с присущими человеку уникальными способностями делать, э-э-э, ну, в общем, то, что делает человек?

Последние слова он уже произносил упавшим голосом.

– А что вы делаете? – требовательно спросил Красноглазый.

– Ну, как же, ну, мы… м-м-м… мы проявляем наше моральное превосходство, – наконец осенило Магнана.

– А Шлиз был прав, когда говорил о вашем чувстве юмора, – с обожанием глядя на Магнана, проговорил Ретиф. – Однако мне кажется, что нам лучше воздержаться от изящных шуток, покамест не выяснится, будет ли у нас возможность посмеяться последними.

– Но ради всего святого, Ретиф, сделайте хоть что-нибудь, – зашептал Магнан, – они же вот-вот совершат непоправимую ошибку.

И он возвел глаза на занесенное, смахивающее на косу приспособление, готовое в любой миг пасть, рассекая занимаемое им, Магнаном, место в пространстве.

– Время вытекло, – сказал Битое Стекло.

Машины устремились вперед. Коса, описав пологую дугу, с лязгом врезалась в колуны в тот самый миг, когда Ретиф с Магнаном отскочили, спасаясь от натиска гремящей древокосилки. Древокосилка, свернув с дороги, налетела на здоровенный вырубной пресс, одна из поршнеобразных конечностей которого в результате продырявила бок тяжеловесной машины, предназначенной для разрушения каменной кладки. Последняя зашаталась, резко повернула направо и врубилась в бетонную стену, отчего та просела, пошла трещинами и высвободила конец тяжеленной потолочной балки, ухнувшей вниз и едва-едва промазавшей по Магнану, который как раз отпрыгивал, увертываясь от наскоков машины для измельчения мусора. Падающий бетонный брус с хрустом врезался аккурат в середину машины, пригвоздив злополучный агрегат к полу. Бедняга залязгал гусеницами, из-под которых полетел в воздух фонтан раздробленного бетона. Прочие машины, на миг позабыв о землянах, озабоченно столпились вокруг пострадавшего.

– Шш, Ретиф! – сценическим шепотом позвал Магнан. – Мы получили шанс произвести стратегическое отступление! Если бы нам удалось вернуться к лифту…

– То мы повстречались бы с ожидающим нас наверху Шлизом, – констатировал Ретиф. – Знаете, мистер Магнан, вы бы пока посидели за каким-нибудь упаковочным ящиком. Я еще не вполне созрел для того, чтобы уйти отсюда.

– Вы с ума сошли? Эти кровожадные чемоданы, набитые железными чушками, размажут нас по полу.

– В данный момент они, вроде бы, поглощены другой проблемой, – отметил Ретиф, указывая кивком на машину для рытья ям, которая тщетно пыталась сдвинуть конец балки, придавившей ее коллегу. Робот, вооруженный косой, столь же старательно и столь же безрезультатно скреб тяжелую балку. Машины расступились, пропуская вперед сверхмощный аппарат для сдирания краски, но и он напрасно клацал своими скребками по неподатливому материалу балки. Все это время придавленная машина испускала скорбные стоны, сучила гусеницами, и из распределительной коробки ее сыпались искры.

Ретиф шагнул вперед; Красноглазый поворотился к нему, занося здоровенную колотушку.

– Прежде чем вы обрушите на меня свои аргументы, – упредил Ретиф, – я хотел бы сделать одно предложение.

– Какое предложение?

– Вам, похоже, не удается высвободить вашего коллегу из-под балки. Допустим, я попытаюсь…

– Сейчас, я подниму ее, – пророкотал чей-то глубокий бас. Крепко сбитый робот-погрузчик выкатился вперед, поманеврировал, выбирая позицию, вцепился в бетонный брус единственной своей огромной лапой, напрягся. На долю секунды все застыло, затем раздалось громкое «Дзинь!», и из кованого стального бицепса погрузчика стрельнул обломок дюралевой реактивной штанги. Балка не шелохнулась.

– Не повезло, старина, – посочувствовал Ретиф.

– Теперь моя очередь.

– Святые небеса, Ретиф, если этот чугунный

Геракл ничего не смог сделать, на что же вы-то надеетесь? – пропищал из своего угла Магнан.

– Ты способен спасти нашего товарища? – спросил Битое Стекло.

– Если я это сделаю, вы станете выполнять мои приказания?

– Если ты сможешь сделать то, чего мы не можем, твое превосходство будет доказано.

– В таком случае, сделай одолжение, вытяни мне вон тот стержень, – Ретиф указал на стальное бревно в четыре дюйма диаметром и в двадцать футов длиной. Стогометатель обхватил штангу, рванул ее и выдрал ее из крепежных гнезд.

– Теперь, будь умницей, затолкай один ее конец под край балки, – скомандовал Ретиф. – Теперь ты, Перфоратор, сунь под штангу вон ту наковальню, ладно?

Машины быстро и толково выполняли все его распоряжения, сооружая рычаг с точкой опоры, расположенной сколько возможно ближе к балке, которую предстояло поднять.

– Ретиф, если вы даже эту железку не в состоянии стронуть с места, как же вы собираетесь… – Магнан умолк, увидев, как Ретиф, забравшийся на крыло пескоструйной машины, поставил ногу на торчащее вверх длинное плечо сооруженного на скорую руку рычага. Утвердившись поудобнее, он перенес весь свой вес на стальную штангу, и та с готовностью пошла вниз, на целых полдюйма приподняв многотонную балку над вмятиной, оставленной ею в корпусе измельчителя. Тот залязгал, попытался сдвинуться, выбросил каскад электрических искр и затих.

– Надорвался, бедняга! – вздохнул Магнан. – Ну что же, мы сделали все, что могли.

Несколько машин откатилось в сторону, уступая дорогу приземистому грузотранспортеру, который задним ходом подъехал к несчастной жертве, но, сколько ни старался, все же не смог обвязать ее своим буксировочным тросом. Следующую попытку совершил бульдозер, оснащенный широким ножом, но и он не сумел подобраться к беспомощной машине ближе, чем на шесть футов.

– Мистер Магнан, – позвал Ретиф, – отыщите-ка трос подлиннее.

Магнан, порывшись в куче мусора, извлек из нее моток оплетенного проволочного троса.

– Эй, роботы, кто-нибудь, у кого есть пальцы, привяжите один конец троса к пациенту, – приказал Ретиф, – а другой к чему-нибудь неподвижному.

Две минуты спустя натянутый, словно струна, трос был пропущен между двумя близко стоящими парными колоннами и соединил бедного калеку с массивной опорой.

– Теперь необходимо приложить поперечное усилие в середине троса, – распорядился Ретиф.

– Они не могут, – жалобно сообщил Магнан. – Им места не хватает.

– В таком случае, мистер Магнан, придется этим заняться вам.

– Мне? – брови Магнана поползли вверх. – Вы, наверное, забыли про мой «локоть вагоновожатого»?

– Тяните другой рукой.

– Вы полагаете, что я смогу одной рукой сдвинуть с места эту десятитонную тушу?

– Вы бы лучше поторопились, сэр, а то у меня нога соскальзывает.

– Это безумие, – воскликнул Магнан, но подошел к тросу, взялся за него посередке и потянул. Поврежденный механизм с металлическим скрежетом сдвинулся на полдюйма.

– Господи, твоя воля, – да этого просто быть не может, – с радостным изумлением произнес Магнан.

– Натяните трос и повторите еще раз! – быстро сказал Ретиф.

Магнан, с лица которого так и не сошло изумление, потянул еще раз. Раненый сдвинулся на сантиметр. После трех таких попыток транспортер сумел подцепить своего товарища и выволочь его наружу. Ретиф спрыгнул вниз, и освобожденная штанга с громким «Бумм!» рухнула на содрогнувшийся пол.

– Святые небеса! – К Магнану наконец вернулся дар речи. – Вот уж не думал, что я такой силач! Все-таки жизнь дипломата, сами знаете, все больше сидячая…

И, согнув руку, он принялся ощупывать ее, отыскивая бицепс.

– Борьба с собственной совестью – упражнение весьма укрепляющее, – заметил Ретиф. – Ну и кроме того, вам в свое время приходилось выдерживать груз довольно тяжелых переговоров.

– Язвите, язвите, – пробурчал Магнан. – Все же аы не станете отрицать, что именно я освободил это чудище – э-э-э – вернее, эту машину.

– Вы освободили нашего товарища, – сказал, обращаясь к Магнану, Коробка Передач, – мы ожидаем ваших приказов, Хозяин.

– Да уж, разумеется, – Магнан сложил домиком кончики пальцев и поджал губы. – В лифт вам не поместиться, – рассудительно произнес он, озирая своих новых подчиненных. – Другая дорога наверх тут есть?

– Да уж, разумеется, Хозяин.

– Превосходно. Я хочу, чтобы вы все разом поднялись на поверхность, окружили гроачи, разоружили их и посадили под замок. Только смотрите не раздавите при этом одного из них, по имени Шлиз. Я желаю полюбоваться его физиономией.

4

Магнан, Ретиф и Шлиз сидели на только что раскопанной террасе под живописными развалинами стены. Физиономия Шлиза выражала глубокое уныние: передние жвалы дрожали, глазные стебельки безвольно обвисли. Его роскошная парадная мантия куда-то пропала, а на отполированном некогда брюшном щитке виднелись пятна колесной смазки.

– Вы надули меня самым подлым образом, Магнан, – стонал гроачи, одышливый голос которого звучал теперь совсем слабо. – Меня уже поставили в очередь на Орден Резинового Кронциркуля Второй Степени, а вы с вашей самоходной рухлядью все испортили. Кто мог подумать, что вам достанет коварства тайком припрятать здесь целое войско боевых тракторов? Я подозреваю, что вы сделали это лишь для того, чтобы поставить меня в дурацкое положение.

– Ну, вообще говоря… – начал было, но ненадолго замялся Магнан. – Вообще-то говоря, эта моя уловка, раз уж вы о ней упомянули, не была лишена остроумия.

– На мой вкус, вы все-таки перемудрили с камуфляжем, – ядовито произнес Шлиз, когда мимо сидящей троицы пронесся, обдав ее пылью, уличный подметала. – Эти бестолочи, похоже, так и не поняли, что все закончено. Ишь, как стараются.

– А я люблю, чтобы мои парни были при деле, – быстро нашелся Магнан и величаво покивал откатчику, который волок по недавно расчищенной улице очередную кипу выкорчеванных кустов. – Это помогает держать их в форме на случай возможных беспорядков.

– Тут вам бояться нечего. Я внушил Зишу, что он ненадолго переживет любую угрозу моему благополучию.

– К нам гости, – объявил Ретиф, указывая на яркую, словно солнце, голубую точку, спускавшуюся с неба. Они подождали, пока корабль приземлится в полумиле от них, затем поднялись и пошли встречать выходящих из него пассажиров.

– Ба, да это же Долдоун, – воскликнул Магнан.

– Я знал: он вернется, чтобы спасти нас. Йо-хо-хо, мистер Долдоун…

– Господин Посол, к вашему сведению, – резко одернул его Долдоун. – Будьте любезны, отойдите в сторонку. Я должен немедленно приступить к проведению секретных переговоров, вы мне мешаете.

Коротышка протопал мимо Ретифа, коего он не удостоил и взглядом, и застыл перед Шлизом, изобразив на лице широкую улыбку и протянув вперед вялую ладонь. Шлиз изучил ладонь, осторожно перевернул ее, осмотрел с другой стороны и, разжав щупальца, выронил.

– Вся в веснушках, – сказал он. – Как неэстетично.

– Итак, Планетарный Директор Шлиз, мы готовы предложить вам весьма приличное вознаграждение в обмен на право ведения на Медянке исследовательских работ, – выпалил Долдоун, с некоторым усилием восстанавливая улыбку. – Разумеется, каждая наша находка будет незамедлительно передаваться вам, так что…

– Э-э… я… господин Посол… – отважился вмешаться Магнан.

– Мы, гроачи, – кисло поведал Шлиз, – не подвержены подобным расстройствам пигментации. Мы постоянно сохраняем ровный, приятный красно-коричневый цвет.

– Сэр, – пропищал Магнан, – я хотел бы…

– Естественно, мы готовы поставить свою подпись под обширной программой развития планеты, которая должна помочь вашему народу обосноваться здесь, – торопливо продолжил Долдоун. – Я полагаю, полумиллиарда для начала будет достаточно… – он сделал паузу, чтобы уяснить себе реакцию Шлиза, и, сочтя его вялость дурным знаком, поспешно добавил: —…в год, разумеется, плюс, натурально, дополнительное финансирование специальных проектов. Что касается штата моих сотрудников, то я предполагаю на первом этапе обойтись двумя сотнями человек…

– Послушайте, Долдоун, у меня жутко болит верхний нарост, – прошипел Шлиз. – Шли бы вы с вашими проектами к ближайшему лифту и там прыгнули бы в шахту.

Он неумело изобразил зевок и поплелся прочь.

– Да, видать, придется мне с ним повозиться, – пробормотал Долдоун, таращась в спину удаляющегося инопланетянина. – Этот хват, похоже, будет настаивать на двух миллиардах.

– Господин Посол, у меня есть для вас хорошая новость, – торопливо сказал Магнан. – Мы можем оставить эти миллиарды в карманах налогоплательщиков. Медянка принадлежит мне!

– Магнан, вероятно, от голода вы лишились последних крох слабого разума… Как это вы успели всего-то за семьдесят два часа?

– Но, сэр. Г. нет никакой необходимости обещать этому Шлизу луну с неба…

– А! Так вот чего он хочет! Ну что же, не вижу причин, по которым переговоры должны застопориться, споткнувшись о какой-то спутник, – и Долдоун развернулся, намереваясь бежать вдогонку за Шлизом.

– Нет-нет, вы не совсем так меня поняли, – заверещал Магнан, хватая старшего по званию за рукав.

– Руки прочь, Магнан! – взревел Долдоун. – Я позабочусь о вашей отставке, как только решу иные, более неотложные вопросы. Л пока предлагаю вам подать персоналу посольства добрый пример, поставив рекордное количество латок на сапоги, – или для какого еще важного дела вас сюда прислали…

– Хозяин, этот неучтивец вам досаждает? – поинтересовался скрежещущий металлический голос.

Магнан с Долдоуном, вздрогнув, обернулись и увидели, что над ними навис, держа наготове четырехфутовые резаки, механический садовник.

– Нет-нет, Альберт, все в порядке, – остановил его Магнан. – Я просто обожаю, когда на меня орут.

– Вы совершенно уверены, что вам не хочется, чтобы я укоротил его до положенной высоты?

– Нет… мне всего лишь хочется, чтобы он меня выслушал.

Альберт с душераздирающим звуком клацнул огромными ножницами.

– Я… я с радостью выслушаю вас, мой дорогой Магнан, – торопливо пролепетал Долдоун.

Магнан коротко рассказал о том, как он завладел планетой.

– Так что, сэр, планета теперь принадлежит землянам, – заключил он.

– Магнан! – гаркнул Долдоун, но, покосившись на Альберта, понизил голос до шепота. – Вы понимаете, что это значит? Как только я доложил, что гроачи нас обскакали, меня тут же назначили Чрезвычайным Послом и Полномочным Министром Земли на эту Богом проклятую планету! Но если планета принадлежит нам, что тогда остается от моего назначения? Пшик!

– Всемогущие небеса! – побледнел при таком известии Магнан. – Но, сэр, я и понятия не имел…

– Послушайте, как, по-вашему, мы не могли бы всучить им ее обратно?

– Чтобы я остался здесь в окружении этих самоходных монстров? – прошипел неслышно вернувшийся Шлиз. – Да никогда! Требую репатриации!

Пока Долдоун успокаивал гроачи, Ретиф подмигнул Магнану.

– Что такое, Ретиф? Вы разве не видите: моей карьере угрожает опасность!

– У меня есть предложение, – сказал Ретиф.

…Когда Магнан присоединился к Долдоуну, Шлиз все еще шипел, осыпая землян проклятиями.

– Хозяин, может, мне малость обкорнать этого малого? – предложил Альберт. – Что-то он многовато глаз отрастил…

– Обкорнай, но только в том случае, если он вякнет еще хоть слово, – разрешил Магнан и с затуманенным мыслью челом повернулся к Долдоуну. – Послушайте, сэр, допустим, я предложу вам схему, которая заложит под ваше назначение твердые основания и которая в то же самое время послужит к утверждению благоприятного для нас образа землян, – ну, вы сами знаете: добрые, самоотверженные, всегда готовые прийти на помощь и прочее в этом роде…

– Да-да?

– Смею предположить, что когда вы здесь обоснуетесь, вам понадобятся сотрудники, обладающие обширным опытом в решении местных проблем…

– Естественно. Множество весьма надежных людей осваивают в настоящее время технику раскопок, роясь в подземных библиотеках Сектора. Однако ближе к делу, Магнан.

– Я хочу быть Советником, – кратко поведал Магнан.

– Вы хотите стать вторым человеком в посольстве? Это просто смешно! Вы что же, ожидаете, что я потащу вас наверх через головы людей, съевших не одну собаку на дипломатической службе?!

– На этой планете они бы оголодали, – надменно парировал Магнан. – Во всяком случае, либо я получаю пост Советника, либо вы не получаете моей схемы.

– Это что же, шантаж? – задохнулся Долдоун.

– Он самый, – ответил Магнаи.

Долдоун открыл было рот, чтобы испустить протестующий вопль, но, не испустив, сомкнул уста и согласно кивнул.

– Пожалуй, вы овладели искусством дипломатии в большей мере, чем я до сих пор полагал. Я принимаю ваши условия. Итак, что вы хотели мне предложить?..

5

– Все это несколько необычно, – размышлял Посол Долдоун, задумчиво глядя в окно своего только что очищенного от ржавчины кабинета, расположенного на верхнем этаже свежеотрытой башни из зеленого анодированного алюминия, в которой помещалась теперь Канцелярия ДКЗ, – но, с другой стороны, сама необычность происходящего бросает некоторый вызов нашим профессиональным качествам.

– Что да, то да, – согласился Советник Магнан.

– Подумать только, вы первый посол Земли, которому предстоит вручить верительные грамоты механическому Главе Государства.

– Не знаю, не знаю, – мрачно отозвался военный Атташе. – Дав свободу этим неодушевленным предметам и позволив им самостоятельно управляться со своими делами, мы, быть может, создаем опасный прецедент. Что будет, к примеру, если наши боевые кибернетические машины наберутся новых идей относительно пенсионного обеспечения и продвижения по службе?

– А конторское оборудование? – тоскливо осведомился глава Бюджетно-фискального отдела. – Если моим бухгалтерским компьютерам втемяшится в транзисторы мысль о борьбе за гражданские права, я и представить себе не могу, когда и как мы с вами будем получать нашу зарплату.

– У меня в гараже уже начались осложнения из-за разных либеральных поветрий, – доложил глава Административного отдела. – Пришлось ввести правила, строжайшим образом запрещающие братание с туземцами.

Из стоящего на столе экрана послышался мелодичный звон. На экране возникла прямоугольная сенсорная панель Президента планеты, которым совсем недавно стал Альберт Садовник.

– Привет, Долдоун, – произнес механический Глава Государства тоном, исполненным всей задушевности, на которую были способны его громкоговорители. – Так и думал, что вы здесь. Вот решил позвонить, поинтересоваться, не захотите ли нынче после обеда погонять со мной в баллистический гольф?

– Извините, господин Президент, – отрывисто произнес землянин, но, боюсь, игра, в которой требуется выбить восемь лунок из десяти, болтаясь в семи милях от них, не совсем по моей части.

– Ах да, конечно, я все забываю, что вы не оборудованы телескопическим зрением. Жаль. – Послышался скрежет раздираемой жести: Президент вздохнул. – Трудно было освоиться с мыслью о превосходстве тех, кого ты считал ниже себя, но обращаться с ними, как с равными, и того труднее, – я, разумеется, не хотел никого обидеть.

– Господин Президент, а кто это там сидит рядом с вами? – резко спросил Долдоуи.

– А, простите, не представил. Это Чрезвычайный Торговый Уполномоченный Шлиз, с Гроачи. Он прислан сюда своим правительством, чтобы помочь нам наладить экономику Медянки.

– И давно он у вас там сидит?

– Достаточно давно, чтобы продемонстрировать свою незаменимость, – Шлиз наклонился вперед и ухмыльнулся в лица землянам. – Я уже заключил ряд торговых соглашений с оплатой в твердой валюте. Будем экспортировать меданские древности…

– Вы не посмеете! – ахнул Долдоун.

– Да вы не пугайтесь, они не настоящие, – Шлиз помахал одним глазом Магнану, сделавшему вид, будто не замечает этого. – Хоть мы и пустили слушок, что все это – якобы вывезенное контрабандой национальное достояние.

– А, понимаю, – буркнул Долдоун. – Репродукции. Стало быть, никаких невосполнимых objects d’art [6] 6
  Произведений искусства (фр.).


[Закрыть]вы с планеты не вывозите?

– Не вывозим. Мы используем их здесь в качестве исходных образцов для дубликаторов.

– Как это?

– Туземцы выкапывают их из грунта целыми грузовиками, сортируют, ненужное выбрасывают – разные там битые горшки и прочее, – затем очищают то, что сохранилось получше, и отправляют в центры дублирования. У нас уже дюжина фабрик работает на полную мощность. Керамические дверные ручки нашей работы пользуются сенсационным успехом у образованной публики. Через год Медянку будут знать по всему Восточному Рукаву как столицу древностей.

– Дубликаторы материи? Вы намереваетесь наводнить Галактику поддельными древностями?

– Ничего себе, поддельными! Они совпадают с настоящими вплоть до последней молекулы.

– Ха! Настоящие древности – уникальные шедевры медянского искусства, а ваши копии – попросту ничего не стоящий хлам!

– Но дорогой мой Долдоун, если никто не в силах отличить шедевра от хлама…

– Мне для этого хватило бы одного взгляда!

– Ну-ка, ну-ка, – сказал гроачи, извлекая откуда-то два совершенно одинаковых с виду комка покрытой синей глазурью глины, отдаленно напоминающих размерами и формой зачахшую в раннем возрасте брюкву.

– …Жаль вот только в глаз что-то попало, – сбавив тон, пробормотал Долдоун, ковыряя пальцем в отказавшем органе.

– Действительно, жаль. Я было понадеялся, что выпадет случай услышать мнение истинного знатока, – проворковал Шлиз.

– Ну, джентльмены, это уже предел всему, – обратился к своим сотрудникам Посол, когда экран опустел. – После всех моих изощренных маневров, имевших целью обеспечить возможность самоопределения для этих несчастных реликтов древних времен и оказать отеческое влияние ДКЗ на их возрождающуюся нацию, чертовы гроачи опять нас обштопали. Поддельные древности, это ж додуматься надо!

– Боже мой, господин Посол, как я вас понимаю!

– с сочувствием произнес Магнан. – И как мы сами до этого не додумались?

Десять минут спустя в коридоре Канцелярии Магнан, отдуваясь, вытирал цветастым носовым платком тонкую шею.

– Благие небеса, кто мог подумать, что его так разберет? – жаловался он Ретифу. – В конце-то концов, какими такими достоинствами обладают эти комки грязи?

– Ну, не знаю, – ответил Ретиф. – Какими-то, наверное, обладают. Все-таки туземцам пришлось наладить их массовое производство да еще зарывать ночами в грунт, стараясь, чтобы никто не заметил.

– Ретиф! – Магнан замер. – Вы хотите сказать?..

– Мне показалось, что невредно будет отвлечь гроачи от настоящих древностей, – пояснил Ретиф.

– Просто на случай, если они имеют некую сентиментальную ценность.

– Подделка подделок, – пробормотал Магнан.

– Этой концепции присущ определенный юмор.

Они задержались перед двойными стеклянными дверями, ведущими на открытый балкон, двумястами футами ниже которого лежал свежеотдраенный город. Едва лишь двое землян ступили на балкон, как маленький вертолетик, с седлом и рулем будто у велосипеда, пронесся над парком и завис прямо над балюстрадой.

– Прыгай, Ретиф, и так опаздываем, – веселым баритоном позвала машина.

– Куда это вы собрались, Ретиф? – гаркнул Магнан, увидев, как его подчиненный перемахнул через ограждение. – Вам же надлежит составить сводку донесений по сводкам пропавших донесений, я уж не говорю о самих этих донесениях!..

– Я по служебной надобности, мистер Магнан,

– успокоил его Ретиф. – Лечу играть в небесное поло с двумя членами Кабинета Министров.

Он помахал Магнану рукой, пришпорил своего скакуна, и тот взмыл в безбрежное зеленое небо.