Текст книги "Умираю от любви (ЛП)"

Автор книги: Риз Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Что, черт возьми, только что произошло? – спрашивает Грей, направляясь к нам.

– Дэв случился, вот что, – отвечает ему Оливер своим спокойным, невозмутимым голосом.

Дэв все еще стоит на коленях там, где она его оставила. Его взгляд устремлен прямо вперёд, но я вижу в его глазах отчаяние. Келси не зная, только что коснулась той части Дэва, до которой никто из нас не мог дотронуться с тех пор, как все это началось. Я ему сочувствую. Правда, но, черт возьми! Поэтому делаю то, что сделал бы он, если бы мы поменялись ролями. Поднимаю его на ноги и ударяю кулаком в челюсть, отправляя обратно на землю. Отворачиваясь от него, я встречаюсь взглядом с Оливером, и он холодно кивает мне в знак одобрения. Грей вскидывает руки вверх.

– Что, черт возьми, нам теперь делать?

Я опускаюсь на колени, подбираю пистолет и нож Келси, складываю их в сумку к нашим, а затем бросаю все это в ее маленькую тележку и устраиваюсь на траве.

– Теперь мы ждем, когда вернется она или кто-нибудь, кого они пришлют, чтобы разобраться с нами. И никто больше не притрагивается к этой чертовой сумке, пока они не разрешат.

Келси

Как только заворачиваю за угол и скрываюсь из виду, я падаю на землю и прислоняюсь к забору, прижимая кулак к губам, чтобы сдержать рыдания, которые так и рвутся наружу. Подтягиваю колени к груди как можно ближе и пытаюсь справиться с охватывающей меня паникой. Я не могу, не могу, не могу… Ствол прижатый к его голове. Взгляд его глаз, просящий меня покончить с ним. Кажется, что я попала в ловушку фильма ужасов «День сурка», где постоянно происходит одна и та же чертовщина, и я не могу, я не могу… дышать.

Появляется Тара, опускается передо мной, кладет руки мне на колени и просто смотрит на меня с пониманием и состраданием. Это то же выражение, что было на ее лице… тогда. Я сжимаю губы, не желая, не в силах пережить это снова, но затем опускаю их и шиплю:

– Это твоя вина! Ты сделала это. Ты сломала меня.

Она кивает головой в знак согласия.

– Да и ты знаешь, как я сожалею об этом. Но это вчерашние новости. Что ты собираешься делать с сегодняшними?

Я просто свирепо смотрю на нее, а потом смахиваю глупые слезы и поднимаю футболку, чтобы вытереть лицо.

– Что, черт возьми, ты думаешь, я собираюсь делать? Подтяну трусики и отведу их к воротам. Конец истории.

Она снова бросает на меня взгляд «ты идиотка».

– Мы обе знаем, что это будет ошибкой. Келлс, они нужны тебе.

Я резко качаю головой.

– Этот парень, Дэвин…

– Похож на тебя, только без сисек! – прерывает она меня, – Он просто набрасывается, вместо того чтобы, как ты, смириться со своей болью. – Когда я демонстративно отворачиваюсь от нее, она вздыхает. – Он попросил тебя выстрелить ему в голову, чтобы его друзья могли остаться и быть в безопасности. Если бы ты действительно считала, что он представляет угрозу, то так бы и поступила. История доказывает, что это правда.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть ей в лицо, и рычу.

– Иди к черту, гребаная сучка!

Она запрокидывает голову и смеется, и от этого мой гнев тает как по волшебству. Ничего не могу с собой поделать, одной из моих любимых черт в подруге был ее смех. Он такой чертовски заразительный и настоящий, что любой, кто его слышит, не может не улыбнуться. Однажды мы летели с ней в Вегас, и она смотрела комедийный фильм в наушниках. Тара так громко смеялась во время полета, что, без обмана, трое других пассажиров остановили ее, когда мы выходили из самолета, и сказали, что, слушая ее смех, это сделало полёт лучшим в их жизни. Они сказали, что моя девочка заставляла их улыбаться все время.

Тара снова смотрит на меня и с дразнящим выражением лица качает головой, протягивает руку и делает вид, что полирует воображаемый нимб.

– Подруга, мы обе знаем, что меня нет в аду и не будет. Дьявол не смог справиться с моим дерьмом, поэтому выгнал.

Мои губы дрожат.

– Боже, Тара, я чертовски сильно по тебе скучаю, – говорю я ей грустным, надломленным голосом.

Выражение ее лица наполняется любовью, а руки возвращаются к моим коленям.

– Знаю, малышка. Вот почему я все еще здесь, и останусь до тех пор, пока буду тебе нужна, но самой тебе нужно собрать все это дерьмо и начать строить свое будущее. Пора. Давно пора.

Я смахиваю последние слезы, приглаживаю волосы и собираю их в конский хвост, затем киваю, прерывисто вздыхая. Я поднимаюсь на ноги, и Тара отступает на шаг, на ее лице появляется коварная улыбка.

– О, и я выбираю Грейсона. Хочется облизать эти ямочки на щеках, когда он улыбается.

Я закатываю глаза, глядя на нее, пока поправляю одежду и стряхиваю с нее траву.

– Райан точно накажет тебя за это.

Она вскакивает на ноги и одаривает меня широкой улыбкой.

– О-о-о, чертовски надеюсь на это. Ты же знаешь, как мне нравится, когда он меня шлепает!

Я давлюсь смехом.

– Боже, Тара!

Она приподнимает брови и машет мне в сторону угла забора, туда, где я оставила парней, и пропевает:

– Не отказывайся от этого, пока не попробуешь.

Еще один глубокий вдох, и я выхожу из-за угла и направляюсь обратно по тропинке к ним. Они все вскакивают на ноги, когда видят, что я приближаюсь, даже раненый Гэвин. Мне все еще трудно встречаться с ними взглядом, поэтому вместо этого смотрю на пустые контейнеры из-под еды, грязные тарелки и вилки, которые были убраны и сложены в тележку. Рядом с ними сумка с оружием, и я не могу удержаться, чтобы не пересчитать их, чтобы убедиться, что они все на месте. Подсчет правильный, но я хмурюсь, когда вижу в сумке свой собственный полностью заряженный пистолет и нож. Блядь. Это могло закончиться плохо, учитывая, что мое оружие было единственным, в котором еще оставались патроны. Наклоняюсь и беру его и свой нож, прячу их в кобуру, прежде чем поднять глаза, чтобы рассмотреть их всех. Линк внимательно изучает выражение моего лица и произносит мое имя, но Дэвин перебивает его.

– Прости. Знаю, что все испортил, когда потянулся за оружием, но, пожалуйста, поверь, это было не для того, чтобы использовать его против тебя, – он проводит рукой по своим длинным волосам от разочарования или нервозности, а я молчу, ожидая, чем все это закончится. – Находится здесь, среди мертвых… У меня мурашки бегут по коже от отсутствия оружия. Это заставляет меня чувствовать себя… слабым. Клянусь, это было сделано только для того, чтобы чувствовать себя защищенным от зомби, а не для того, чтобы использовать его как угрозу тебе и твоим людям. – его взгляд метнулся к Линку и остальным, и в нем застыла решимость, прежде чем вернуться ко мне. – Если ты позволишь мне уйти, то больше никогда меня не увидишь. Даю слово, но, пожалуйста, позволь моим друзьям остаться и присоединиться к вашему сообществу. Они будут из кожи вон лезть, чтобы внести свой вклад и стать настоящим достоянием вашей группы.

Я даже не успеваю ответить, как Линк качает головой и выходит вперед.

– Нет. Мы все остаемся или уходим. Я не хочу потерять тебя, Дэв, так что заткнись.

Грейсон и Оливер тоже делают шаг вперед, качая головами.

– Заткнись, придурок. Мы неразделимы, – говорит Грей.

– Семья держится вместе, – просто произносит Оливер.

Я смотрю на ошеломленного, пошатывающегося Гэвина, но он пожимает плечами.

– Я просто плыву по течению. – в этом есть смысл. Он даже толком не знает этих парней.

Перевожу взгляд обратно на Дэвина, размышляя. Я даже не предлагала им остаться, но их преданность должна означать, что они хорошие люди, верно? Пожалуйста, пожалуйста, пусть мои инстинкты не обманывают. Достаю сумку с оружием из тележки и протягиваю Дэвину. Когда он не делает попытки взять ее, то я бросаю ее к его ногам и оглядываюсь на остальных.

– Пожалуйста, возьмите свои рюкзаки и оружие и следуйте за мной. Я покажу вам дорогу, – говорю им, а затем быстро отвожу взгляд, берусь за ручку тележки и протаскиваю ее на несколько футов вниз по тропинке, прежде чем остановиться и подождать их. Я стою к ним спиной, но слышу, как Дэвин тихо чертыхается себе под нос, а затем шуршит ткань, когда они собирают свои вещи.

Я скорее чувствую, чем вижу, как один из них подходит ко мне сзади, и это подтверждается низким, вкрадчивым голосом Линка.

– Просто хочу поблагодарить тебя за помощь, которую ты нам оказала. Мы все ценим вашу еду и безопасность, а также по поводу дома в лесу. Возможно, когда мы устроимся, наши две группы смогут заключить какое-нибудь торговое соглашение. – я ничего не говорю и не двигаюсь, поэтому он вздыхает. – Было очень приятно познакомиться с тобой, Келси. Искренне надеюсь, что когда-нибудь увижу тебя снова.

Мои плечи ноют от напряжения, и когда слышу шаги, то я начинаю идти, толкая тележку, и веду их обратно по тропинке, за угол, туда, где встретила их прошлой ночью. Я внимательно прислушиваюсь, ожидая щелчка спускаемого предохранителя или звук магазина с патронами, потому что начинается последнее, решающее испытание. Если они и собираются выступить против меня, то только сейчас, когда думают, что я отправляю их обратно к мертвецам. Мы проходим мимо еще как минимум трех заросших плющом ворот, которые могу открыть, но продолжаю идти, желая дать им время, если они собираются что-то предпринять. К тому времени, как мы добираемся до ворот, через которые я прошла прошлой ночью, то моя нижняя губа почти кровоточит от растущего беспокойства. Останавливаюсь и медленно поворачиваюсь к ним лицом, встречаясь взглядом с каждым из них.

Выражение лица Линка передает разочарование и легкую беспомощность, как будто он не привык к тому, что не может исправить ситуацию. Грейсон просто одаривает меня задумчивой улыбкой с оттенком сожаления. Взгляд Оливера полон понимания, и он одаривает меня еще одним осторожным, спокойным кивком. Наконец-то, Дэвин. Я замечаю вспышку того, что, как мне кажется, является стыдом, прежде чем ледяная грусть сходит с его лица и оно становится пустым. Не сводя с него глаз, я протягиваю руку и открываю ворота внутреннего ограждения, открывая вид на мой дом, потому что команда "остаться" выиграла игру в овертайме по решению судьи. Это я, я – судья, и он должен знать, что у него есть второй шанс. Слышу быстрый вздох, когда остальные понимают, что я разрешаю им остаться, но продолжаю наблюдать за Дэвином, когда он поворачивает голову ко мне, затем к воротам, а затем снова ко мне. Мне удается разглядеть, как напрягается его горло, когда он проглатывает все, что чувствует, и, наконец, когда Дэвин видит предупреждение в моих глазах, слегка наклоняет голову в знак признательности. Это второй шанс, говорит ему мой взгляд. Не облажайся.

Я, наконец, отрываюсь от него и машу в сторону ворот, давая им понять, что они могут войти. Мой желудок сжимается от волнения. Либо это даст мне новое, светлое будущее, либо я совершенно неправильно о них судила и умру в ближайшие несколько дней. Не знаю, что из этого пугает меня больше.

Линк

Я взрослый человек и, как и другие, прошел через худшее, что мир мог обрушить на нас за последние несколько лет, но прямо сейчас… прямо сейчас мне хочется плакать от облегчения и благодарности. Я так чертовски устал. Не только из-за последней недели бега, но и из-за всего, что было до этого. Просто остаться в живых, сохранить жизнь моим братьям, и все, что связано с этим, было постоянной борьбой с самого первого дня, и это сводило меня на нет, пока я не почувствовал, что держусь на волоске. Она разрешает нам остаться. Даже если это всего лишь клочок земли, на который я смогу спокойно опустить голову, это будет таким облегчением. Тот факт, что я могу провести немного больше времени с этой интригующей девушкой и, возможно, съесть ещё немного яиц, для меня как выигрыш в чертовой жизненной лотерее. Я даже не знаю, что это за сообщество и каковы другие люди, да это и не имеет значения. Быть в безопасности, спокойно проспать всю ночь – это того стоит.

У меня перехватывает горло от всего, что я хочу сказать ей в благодарность, но вместо того, чтобы смутиться, просто киваю и надеюсь, что она сможет прочесть все, что я чувствую, по выражению моего лица, когда вхожу в ее дом. Передо мной стена из молодых стеблей кукурузы, закрывающая мне обзор остального пространства, поэтому я быстро отхожу в сторону, чтобы пропустить остальных. Оливер направляется прямо к кукурузе и с восхищенной улыбкой на лице ласково проводит рукой по стеблям, заставляя их покачиваться. Он воспринял как личное оскорбление, когда урожай кукурузы, который мы пытались вырастить прошлым летом, провалился. Калитка за нами со звоном закрывается, и я смотрю на Келси. Она натянуто улыбается мне, прежде чем двинуться налево между забором и кукурузой, и мы все следуем за ней. Она нервничает. Возможно, даже сомневается, стоит ли нам оставаться. Я понимаю. Доверять незнакомцам в этом мире сейчас практически невозможно. Нашу группу несколько раз поджигали. Однажды это едва не разлучило нас навсегда. Я клянусь себе, что позабочусь о том, чтобы никто из нас не заставил Келси или ее людей пожалеть о том, что они нас впустили. Пока мы следуем за ней, я задаюсь вопросом, такая ли она лидер группы, как я, или они выбрали ее, чтобы иметь дело с нами, потому что она очень красивая, и, может, они думали, что с ней мы ослабим бдительность. Это был бы разумный шаг с их стороны, тем более что она явно могла бы постоять за себя, если бы мы были из тех мужчин, которые подвергают женщину опасности. Думаю, я узнаю это достаточно скоро, когда мы дойдем до конца кукурузного поля и она повернет направо, исчезая из виду.

Когда я захожу за угол, передо мной открывается вид на акры садов и посевов, раскинувшихся перед нами, с несколькими строениями в дальнем конце на фоне огромной скалы. Келси опережает нас, но я ничего не могу с собой поделать и не тороплюсь, потому что мой взгляд прикован ко всей этой еде, которая благополучно растет за ее заборами. Оливер в восторге и, проходя мимо меня, задевает мое плечо, поворачивая голову и бормоча без остановки: «Потрясающе», «Просто потрясающе». Грей обходит меня, чтобы помочь Гэвину, который едва держится на ногах, поэтому я делаю шаг вперед и беру парня под другую руку. Дэв останавливает меня, положив ладонь мне на плечо, и наклоняет голову в сторону забора, указывая еще ниже. Я смотрю в том направлении и вижу невысокую сторожевую вышку в двадцати футах от себя, которая возвышается над забором всего на несколько футов. Что странно, так это то, что она пуста. Я отворачиваюсь и осматриваю поля в поисках работающих людей, но никого не нахожу.

– Где все? – спрашивает меня Дэв вполголоса.

Я хмурюсь и качаю головой.

– Может быть, они ждут нас там, куда она ведет? – говорю я ему.

Он подозрительно оглядывается.

– Думаю, это проверка. Возможно, она проверяла нас все это время.

Во мне вспыхивает гнев.

– Ну и что с того, блядь? Они нас не знают. Она нас не знает. Если они захотят, то могут испытывать нас в течении месяца, это их право, прежде чем поделиться тем, что здесь есть. Клянусь гребаным Богом, Дэв, если ты снова все испортишь своим дерьмовым отношением, то я не просто ударю тебя еще раз. Я изобью тебя до полусмерти и оставлю умирать. Ты мой брат, и я люблю тебя, но настанет момент, когда мне придется поступить так, как будет лучше для группы, и если это означает, что наши пути разойдутся, то нам придется попрощаться. Не заставляй меня действовать. Мы слишком далеко зашли вместе, чтобы это могло так закончиться.

Несколько секунд он сверлит меня яростным взглядом, но потом первым отводит глаза и коротко кивает. Я сжимаю его плечо.

– Брат, просто постарайся быть непредвзятым и следи за своим тоном в общении с этими людьми, пока мы не разберемся, что к чему. Веди себя как гребаный гость, которыми мы и являемся. Пожалуйста?

Он еще раз окидывает взглядом посевы, прежде чем кивнуть, на этот раз чуть мягче, поэтому я снова хлопаю его по руке и иду догонять остальных. Я подхватываю Гэвина под правую руку и помогаю Грею вести его немного быстрее. Мы прошли примерно половину пути по садам, и я по-прежнему не видел людей, но теперь могу разобрать, что строения представляют собой три огромных фургона, и думаю, что тот, что в конце, – один из тех чудовищных домов на колесах, которые стоят почти столько же, сколько обычный дом. Над ними нависает что-то похожее на массивный навес, и я даже представить себе не могу, сколько работы потребовалось, чтобы установить его. Грей хмыкает, чтобы привлечь мое внимание, и я прослеживаю за его пальцем влево и вижу, как мне кажется, по меньшей мере сотню солнечных панелей, сгруппированных вместе. В конце рядов есть небольшое строение или что-то в этом роде, вероятно, электростанция. И вся эта еда и электричество тоже? Черт, все, что мне сейчас нужно, это чтобы Келси снова со мной пофлиртовала, и я умру и попаду на небеса.

К тому времени, как мы доходим до конца сада и ступаем на мощенную плитняком площадку, которая тянется перед всеми тремя фургонами наподобие гигантского внутреннего дворика, мое плечо покрывается испариной от жара, исходящего от Гэвина. Он практически без сознания, и мы с Греем скорее несем его, чем поддерживаем. Я начинаю беспокоиться, что парень не выживет. Келси остановилась перед средним фургоном и снова прикусила нижнюю губу. Я уже понял, что она нервничает, но в то же время это чертовски сексуально, и мне хочется пососать ее, чтобы унять боль, которую она вызывает. Дэв подходит к нам, и я пытаюсь перестать думать о ее губах и сосредоточиться на том, что она говорит.

– Эм, в этом кемпере есть все необходимое для всех вас, вы можете пользоваться душевыми в этом и вон в том, – она указывает на дом, что слева от нее. – Баки для горячей воды не самые большие, всего около десяти галлонов каждый, так что имейте это в виду, иначе будет немного прохладно. И еще, напор воды ужасный, так что да, извините.

Келси издает нервный смешок, и я невольно улыбаюсь, удивляясь тому, что она извиняется перед нами за отсутствие горячей воды или напора воды в разгар апокалипсиса. Лучшее, что у нас получилось за последние два года, – сумка с походным душем на солнечной батарее, но даже ее хватило всего на месяц, прежде чем мы были вынуждены уехать, когда в том районе появились мертвецы. Кажется, эта девушка и понятия не имеет, какие удивительные подарки она нам дарит.

– Как только вы приведете себя в порядок, то могу провести для вас экскурсию перед обедом.

Ее взгляд останавливается на Гэвине, стоящем между нами, и она глубоко хмурит лоб, как будто только что заметила, насколько плохо стало этому парню. Она рывком открывает дверцу фургона и машет нам с Греем, не сводя обеспокоенных глаз с Гэвина, даже когда Оливер заговаривает.

– Келси? Где все остальные?

Она отходит в сторону, пропуская нас, и ее руки поднимаются и парят, как будто она хочет чем-то помочь, когда она рассеянно отвечает ему.

– Мм? О, здесь всего лишь я. Ведите его направо и вверх по лестнице. Там есть кровать.

Кажется, я неправильно ее расслышал, когда повернулся боком, чтобы поднять Гэвина по лестнице. Она только что сказала, что здесь только она, но это же не может быть правдой, правильно?

Келси

Черт возьми, у Гэвина действительно плохо обстоят дела! Парень едва в сознании и что-то бормочет, как в бреду. Я стою в стороне от лестницы, ведущей в фургон, и жду, пока они уложат его в постель, чтобы я могла измерить температуру и сделать капельницу, но они остановились на полпути, а Линк и Грей уставились на меня так, словно у меня две головы. Я слышу, как Тара хохочет как сумасшедшая, поэтому поворачиваю голову и вижу, что она стоит между Дэвином и Оливером, которые тоже пялятся на меня, как будто я стою на голове и включаю музыку из шоу или что-то в этом роде. Я уже собираюсь спросить, в чем, черт возьми, их проблема, когда Тара изображает, что бросает бомбу, которая взрывается, и она подбрасывает себя в воздух, как ненормальная. Бомба? Я прокручиваю последние несколько минут, и тут загорается лампочка.

– О… эм… да, здесь только я. Простите? – я пожимаю плечами.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной! – восклицает Дэв.

– Поворот сюжета, – говорит Оливер.

– Ты сама все это сделала? – спрашивает Грей.

Линк выглядел так, будто вот-вот уронит Гэвина.

– Как такое возможно?

Гэвин воспользовался моментом, чтобы застонать, и звук боли заставил меня резко обернуться.

– Четыреста тринадцать, нет, четырнадцать дней уже, как я одна, это говорит, что я, черт возьми, не шучу. Не такой поворот сюжета я ожидала, поверьте мне. Я не всегда была одна, так что нет, я не делала все это сама, и мы семь месяцев надрывались, чтобы это стало реальным, – я отвечаю на каждый их вопрос, переходя от одного к другому. – А теперь, пожалуйста, не могли бы вы отнести его внутрь и положить на кровать, чтобы я могла оказать ему помощь, прежде чем он умрет? Мы поговорим об этом позже.

Линк дважды открывает и закрывает рот, прежде чем захлопнуть его и кивнуть, продолжая двигаться. Я следую за ними в фургон, и когда они поднимаются по следующим ступенькам, то поворачиваю налево, чтобы взять все медикаменты, которые разложила вчера вечером. Просто потому, что я полный невротик и не была уверена, насколько плох их друг, я прихватила две сумки капельницы и аптечку из хранилища в землянке, на всякий случай. Взбегаю по лестнице, сваливаю все на кровать рядом с Гэвином и начинаю устанавливать капельницу и трубки. Вешаю сумку на крючок на стене рядом с кроватью, на котором раньше висел халат Тары. Я пытаюсь найти подходящую вену на руке Гэвина, но у него обезвоживание, что усложняет задачу. Линк и Грей все еще стоят у кровати и наблюдают за мной, но я не обращаю на них внимания.

– Вот и все, – бормочу я, когда наконец нахожу вену, ввожу иглу чуть глубже и заклеиваю ее скотчем.

Когда откидываюсь назад, чтобы отрегулировать расход, Грейсон спрашивает:

– Откуда ты знаешь, как это делается?

– Научилась, – говорю я ему, проверяя температуру. Я хмурюсь, увидев цифру. Тайленол, который я дала ему ранее, должен был сбить ее. Нужно дать ему ещё. – Не мог бы кто-нибудь из вас принести мне стакан воды, пожалуйста, и аптечку из фургона снаружи? Мне нужны две баночки с лекарствами.

Линк уходит за тем, что я просила, а Грейсон помогает мне уложить Гэвина под одеяло. Я задерживаю дыхание от исходящего от него неприятного запаха, но этого следовало ожидать после долгого пребывания в дикой природе. Как только он почувствует себя лучше, я забинтую его рану получше, и он тоже сможет принять душ. Оливер неплохо справился со швами для любителя, но рана по-прежнему сильно воспалена и выглядит раздраженной, из нее вытекает гной. Потребуется несколько дней, чтобы антибиотики сделали свое дело и взяли ситуацию под контроль. А до тех пор мы просто должны содержать рану в чистоте и сухости, поэтому накладываю свежие бинты.

Линк возвращается, и с его помощью, подняв Гэвина, я даю ему еще две таблетки Тайленола и еще одну таблетку антибиотика, чтобы двойная доза подействовала для начала.

– Ему понадобится еще одна таблетка за ужином, а затем еще одна перед сном. С завтрашнего дня мы сократим прием до трех в день и посмотрим, что будет дальше. В остальном, нужно просто дать ему отдохнуть, – говорю я им, снимая перчатки и собирая весь мусор, который скапливался при обработке раны.

Они следуют за мной вниз, на главный уровень, и я нахожу там Оливера и Дэвина, которые ждут нас. После того, как выбрасываю мусор в урну, я оборачиваюсь и вижу, что они смотрят на меня… снова. Боже, к этому нужно привыкнуть. Под их пристальными взглядами моя кожа кажется слишком прозрачной, поэтому я переключаю внимание парней на другую тему.

– Хорошо, там на диване стопки одежды. Не знаю, какие размеры вам понадобятся, поэтому там весь ассортимент. Пока возьмите все, что захотите. На складе есть еще, мы можем взять позже. – я поворачиваюсь и указываю на обеденный стол. – Туалетные принадлежности. Все самое необходимое: зубная щетка и паста, гель для душа, бритвы, крем для бритья, дезодорант. Если вам придет в голову что-то еще, просто спросите, это, вероятно, есть на складе. Под раковиной чистые полотенца, так что берите все, что вам понадобится. Если вы захотите взять какие-нибудь вещи и отнести их в мой кемпер, то я покажу вам, где находится душ, а потом оставлю вас, чтобы вы могли привести себя в порядок. Мне нужно сделать кое-какие дела по дому, так что поговорим за обедом, – я что-то бормочу и бросаюсь к двери. К счастью, никто из них не произносит ни слова, пока я не выхожу.

Я прохаживаюсь перед своим фургоном, ожидая, когда выйдет тот, кто собирается воспользоваться моим душем. Мои нервы напряжены до предела. Это оказалось намного сложнее, чем я думала. Мой взгляд то и дело скользит к шкафчику под грилем, где я прячу свой тайный запас сигарет. От кого я их прячу? О да, ни от кого. Я сумасшедшая, если забыла упомянуть. На самом деле я не курю, во всяком случае, не постоянно, но время от времени, если у меня выдается тяжелая ночь или день, или просто гребаная жизнь, я закуриваю сигарету. Думаю, в среднем я курю пять раз в неделю. Да, я совершенно не курю. Нет, только не я. Боже, у меня мозги не в порядке. К счастью, в этот момент Линк и Оливер выходят, держа в руках одежду и туалетные принадлежности, чтобы спасти меня от внутренних разглагольствований.

Я натягиваю улыбку и провожу для них краткую экскурсию по тому, где что находится, и пытаюсь ретироваться, но на этот раз Линк отвечает мне тем же. У него такие красивые губы, ааа! Прекрати, мозг.

– Это фантастический дом, Келси. Я никогда раньше не видел такой модели.

– Да, я выбрала ее, потому что, ну, э-э, да, я выбрала ее.

Он улыбается мне так, словно либо полностью очарован мной, либо боится, что я взбешена и могу его укусить. Укуси его… Опять нет, тупой мозг.

– Если у тебя есть какие-то дела, я могу отложить душ и помочь. Мы все планируем приложить усилия. Мы хотим, чтобы у нас все получилось. Серьезно, заставь меня работать, я готов. Приму душ позже.

Напряжение немного спало. У меня будет помощь. Мне больше не придется все делать самой. Честно говоря, я самостоятельно занималась всеми обязанностями в течение последнего года и двух месяцев, так что мне известно, что смогу справиться с этим в одиночку. Я просто буду рада, если есть люди, с которыми можно поговорить, которые отвечают взаимностью… и которые живы.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны предложить помощь, но у меня все в порядке. Просто примите душ и устройтесь поудобнее сегодня. Обещаю, что испачкаю вас завтра. Э-э, имею в виду, загрязню, нет, дам работу… А сейчас я пойду и окуну голову в ведро, увидимся позже, ребята? – Я выбегаю за дверь, пытаясь сохранить остатки своего достоинства, когда Линк смеется, а губы Оливера изгибаются в подобии улыбки.

Быстро прохожу мимо среднего фургона, одновременно рисуя в голове знаки опасности, которые перекрывают мысленные образы обнаженных мужчин в душе, и устремляюсь в землянку. Я вбегаю в дом и плюхаюсь в кресло за столом, который мы поставили здесь на самое жаркое время лета, чтобы нам не приходилось постоянно включать кондиционеры в кемперах. Я сижу и барабаню пальцами целых три минуты, а потом снова начинаю расхаживать по комнате. Я думала, что это все, чего хотела. Помощь других, люди рядом, чтобы я больше не была совсем одна. Но я никогда не думала, что это будут одни мужчины. Чертовски привлекательные мужчины, не обращайте внимания. Я больше не в состоянии вести себя как девушка с парнем. Даже перестала читать все любовные романы, загруженные на планшет Тары, потому что мне было слишком грустно об этом думать. Посмотрите на меня – я едва могу связать предложение, чтобы поговорить с ними. Они сразу поймут, что я сумасшедшая, и либо выставят меня отсюда, либо украдут кучу припасов и убегут, и я бы даже не стала их винить.

Я не знаю, как это сделать. Мне нужно сосредоточиться на чем-то другом, пока не придет время обеда, и должна попробовать еще раз, хотя не знаю, как это сделать. Мне нужно попробовать, потому что они мне нужны. Немного успокоившись, беру пустое ведерко для яиц и ложку корма и отправляюсь в курятник.

– Дамы, новые правила! В лагере появились мужчины, во множественном числе. Это серьезно. Больше никаких девичников, на которых мы выходим из-под контроля и выставляем себя на посмешище. Это касается вас, Снуки, Дженни и Карди. Всегда прикрывайте свои груди перьями, леди, и старайтесь вести себя прилично. Нам нужно, чтобы эти парни были рядом. Я… я не смогу прожить еще год в одиночестве, так что собирайтесь и ведите себя как можно лучше, пожалуйста.

В ответ я слышу хлопанье крыльев, покачивание головой и даже несколько пронзительных криков, так что выдыхаю, зная, что они меня прикроют, и собираю последние яйца. Когда я поворачиваюсь, чтобы выйти из загона, на мгновение замираю, думая, что увидела движение у входа в землянку, но там никого нет. Через минуту отворачиваюсь, открываю калитку для девочек и выхожу из загона.

Когда иду на кухню, то на меня накатывает волна усталости, я всю ночь готовила все для своих новых гостей, и достаю телефон, чтобы посмотреть на время. Вздыхаю, когда вижу, что сейчас только половина десятого утра. Такими темпами я ни за что не доживу до конца дня, и чем больше буду уставать, тем глупее будет моя речь. Мне срочно нужно вздремнуть. Ставлю ведерко на стол, напоминаю себе вернуться к обработке яиц, которые все еще находятся в автоматах, и направляюсь в соседний тренажерный зал, запирая за собой дверь. Плюхаюсь на один из ковриков для упражнений, ставлю будильник на телефоне на два часа и опускаю голову. Я должна доверять мужчинам, которых впускаю в свой дом, иначе это никогда не сработает, поэтому собираюсь начать прямо сейчас. Надеюсь, что когда проснусь, все будет на своих местах.

ДЭВИН

Я быстро отошел в сторону, когда девушка начала поворачивать, так что, кажется, она меня не заметила. Для меня не было вопроса последовать за ней, особенно когда я увидел, что она побежала, как только миновала трейлер, в котором оставила нас. Землянка оказалась неожиданностью, и, к счастью, она стояла ко мне спиной, когда расхаживала по ней, так что у меня было время выскользнуть обратно. Когда она начала с кем-то разговаривать, то я понял, что должен узнать, кто это был и почему она солгала, что была здесь одна. «Больше никаких девичников» – сказала она, и она говорила это, блядь, буквально. Курицы, она разговаривает с чертовыми курицами. Это значит, что прошлой ночью она была так наряжена для своих… кур?

Когда я больше не слышу ее голоса, то возвращаюсь в кемпер. Эта женщина вводит меня в заблуждение. Все это место – фантазия выжившего после апокалипсиса, и она живет здесь в полном одиночестве уже больше года, если то, что она говорит, правда. Господи, неудивительно, что она в полном беспорядке. Как будто у нее раздвоение личности, и я даже не говорю обо всей этой истории с курицами. Имею в виду, что если бы я был так долго один, уверен, что в конце концов поговорил бы с ними, просто чтобы услышать звук собственного голоса. Не думаю, что я бы стал с ними веселиться, но, думаю, что ты сделаешь все, чтобы выжить. Это на самом деле очаровательно. Она сногсшибательная, словно из другого измерения. Мне определенно нравится сегодняшний образ больше, чем вчерашний, но, судя по тому, как парни реагируют на нее, это может вызвать проблемы. Мы уже проходили этот путь раньше, и это нас чуть не погубило. Такого больше не повторится, если это зависит от меня.