Текст книги "Умираю от любви (ЛП)"

Автор книги: Риз Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Я скорчила кислую мину и кинула на него презренный взгляд, отчего он почему-то удовлетворенно улыбнулся, словно был доволен моим грубым ответом. Иногда я его не понимаю, поэтому обращаюсь к остальным.

– Это тела. Мертвецы убитые в ту ночь, когда вы впервые появились здесь, и те, которых мы застрелили, когда рухнуло дерево. Мы не можем оставить их так близко к забору. Они начинают вонять, и чем дольше мы оставляем их рядом, тем больше мух они привлекают. Это просто вредно для здоровья, так что…

Линк поднимается на ноги.

– Мы должны их убрать.

Я киваю.

– Да, у меня есть садовая тележка с большими шинами, которую я использую, чтобы… перевозить их. Там есть место, прогалина между деревьями, где есть небольшой овраг, куда я их сбрасываю. Я бы хотела сжечь их, но… – я указываю на окружающий нас лес: – Если пожар выйдет из-под контроля, я никак не смогу его остановить.

Дэв вскакивает на ноги.

– Вас понял, просто укажи нам правильное направление, и мы обо всем позаботимся. Пока мы будем это делать, ты не могла бы приготовить на ужин те спагетти, которые готовила в нашу первую ночь? Я уже несколько дней мечтаю о твоем чесночно-сырном хлебе.

Я хмурюсь.

– Нет, я имею в виду, да, я могу приготовить это на ужин, но я не имела в виду, что не помогу убрать тела. Я пойду с вами, ребята.

Дэв начинает качать головой.

– Нет, мы позаботимся об этом. Тебе нет необходимости выставлять себя на всеобщее обозрение.

Он, должно быть, видит грозное выражение, появляющееся на моем лице, потому что поднимает руку, чтобы остановить возражение, которым я собираюсь его ударить.

– Было бы здорово, если бы ты прикрывала нам спины с защитной площадки, как делала это, когда мы работали с деревом.

Я бросаю на каждого из них раздраженный взгляд и вижу, как они кивают.

– Вы, ребята, понимаете, что я прекрасно справлялась сама, пока вы не появились, верно? Внутри и снаружи ограды.

Дэв ухмыляется и подходит прямо ко мне, притягивает к своей груди и целует так, что у меня мурашки бегут по коже, а потом отстраняется и чмокает меня в нос. В последнем эпизоде звезды меркнут, чтобы быстро смениться пламенем гнева, это так чертовски снисходительно.

– А теперь тебе и не нужно! Мы можем позаботиться о таких вещах за тебя, пока ты остаешься в безопасности за оградой.

Я стискиваю зубы и выдавливаю из себя:

– Приготовить ужин? Пока большие сильные мужчины выполняют тяжелую работу?

Прежде чем он успевает ответить, Оливер предупреждает: «Не отвечай на это!»

И Грейсон смеется:

– Ходячий мертвец.

Линк хлопает себя по лбу.

– Хватит рыть себе могилу, чувак.

Улыбка Дэва становится шире, как будто он наслаждается этим.

– Звучит примерно так. О, не забудь положить сыр на хлеб. Я тоже люблю сыр.

Я позволяю мстительному женскому спокойствию овладеть мной. Я знаю, как справиться с этим ублюдком. Мой тон сладок, как сироп, когда я говорю ему:

– О, я бы и подумать не могла, что забуду сыр. С нетерпением жду возможности приготовить моим большим, сильным мужчинам сытный ужин после их тяжелой работы. К сожалению, вам всем придется самим позаботиться о завтрашнем ужине. Меня не будет весь день. У меня запланирована экскурсия.

Дэв прищуривает глаза, и улыбка сменяется хмурым выражением.

– Да хрен с тобой.

Я пожимаю плечами.

– Извини, ничего не поделаешь. Мне нужно выйти и перезарядить пиротехническую пушку. Это важная часть нашей безопасности. Если сюда придет еще одна орда, а она обязательно придет, та, что следовала за вами, была четвертой, кто прошел здесь. Нам понадобится эта пушка, чтобы перенаправить их.

Дэвин бросает взгляд на остальных, и я вижу, что все они теперь хмуро смотрят в мою сторону. Он поворачивается ко мне и выпаливает: «Нарисуй нам карту!»

Я похлопываю его по щеке и нахально улыбаюсь.

– Не могу. Ее сложно найти, но если ты захочешь пойти со мной, я покажу тебе, где они находятся. – я начинаю пятиться назад. – Садовая тележка стоит в одном из сараев, и не забудьте надеть перчатки и маски, они могут сильно вонять. Кроме того, овраг, в который сбрасывают тела, находится прямо на юго-западе от угла забора, за деревьями. Вы не сможете его не заметить. Хорошо, пока!

Я выбегаю, а затем поворачиваюсь и направляюсь в противоположном направлении. Вот вам, большие сильные мужчины!

Я бегу в сад, беру чеснок и салат ромэн на потом и оставляю их на кухне, а затем надеваю кобуру и иду к одной из сторожевых башен, чтобы установить винтовку. Они могут выводить меня из себя своей дамской болтовней, но это не значит, что я не буду следить за ними как ястреб. Это мои люди, и я сделаю все возможное, чтобы защитить их, несмотря на всю эту чушь.

Келси

Будильник разбудил меня, когда первые проблески утреннего света окрасили небо. Я вылезаю из своей пустой постели, заперев дверь прошлой ночью, чтобы поспать в одиночестве. Несмотря на то, что я в основном решила пойти ва-банк с парнями, я все еще чувствую, что мне нужно еще немного времени, чтобы смириться с этим. Натягиваю джинсы и кофту с длинным рукавом и достаю сапоги до колен на плоской подошве. К тому времени, как я доберусь до дома, я буду вся мокрая от пота, но во время похода по лесу, где могут случайно появиться зомби, с которыми нужно будет разобраться, необходима защита. До этой стороны карьера два часа ходьбы, и еще полчаса, чтобы добраться до другой стороны, так что дорога туда и обратно не займет у нас больше шести часов… если, конечно, все будет в порядке.

Я закатываю глаза, натягивая ботинки, от того, с какой ерундой мне пришлось столкнуться прошлой ночью, когда каждый из парней пытался отговорить меня идти. Они были непреклонны в том, чтобы я осталась в стороне и позволила им пойти вместо меня, но я не хотела и не собираюсь этого терпеть. Мне нравится, что они хотят заботиться обо мне и оберегать меня, но как бы Дэв меня ни называл, я не беспомощная принцесса, которую можно запереть в башне. Я знаю, как обращаться с мертвыми, и многое сделала сама за прошедший год, как и раньше. Я не могу позволить им запереть меня, пока они будут рисковать. В конце концов они сдались и согласились пойти со мной, а затем вытащили палочки, чтобы посмотреть, кто из них останется в стороне и будет присматривать за происходящим. Оливер вытащил короткую палочку. Он сохранил свое обычное выражение лица, когда повернулся, чтобы посмотреть на меня, но по тому, как сжались его челюсти и как хрустнула палочка в его пальцах, я поняла, насколько он этим недоволен.

Я распахиваю дверь, бегу в ванную, чтобы справить утреннюю нужду, а затем стучу в стену рядом с чердаком, пока не слышу, как Линк двигается. Проходя мимо двери в спальный домик, я тоже стучу в нее. Дэвин уже проснулся и свирепо смотрит на меня. Больше всего его разозлило, что я не передумала, поэтому проигнорировала его, налила себе кружку кофе и принялась за работу, поджаривая яйца и тосты. Я завтракаю, стоя у стойки, в то время как парни один за другим подходят, берут свои тарелки и усаживаются за стол. Все они в плохом настроении, поэтому я быстро заканчиваю и оставляю Оливеру мыть посуду после того, как мы уйдем, а затем направляюсь к двери.

– Встретимся в землянке, – говорю я им, спускаясь по лестнице. – Я бы хотела уйти отсюда в ближайшие двадцать минут, пожалуйста.

Я не заинтересована в том, чтобы снова слушать их аргументы. Прошлой ночью, когда с меня, наконец, было достаточно, и я рявкнула на них, что пойду с ними или без них, я оставила их убирать ужин, который приготовила, и провела остаток ночи в землянке, готовя легкие обеды, чтобы взять их с собой, и перепроверяя дорожные сумки, которые Райан и Томми всегда брали с собой. Они настаивали, чтобы мы одевались каждый раз, когда покидали ограду. В сумках есть практически все, что может понадобиться человеку, чтобы выжить в течение трех дней. После этого я положила в неё пиротехнические изделия, кобуры, пистолеты с глушителями и ножи, чтобы ребята могли их взять с собой. Все готово к работе, так что остается только наполнить свежей водой четыре бутылки, которые мы прикрепим к нашим рюкзакам, а затем отправиться в путь.

К тому времени, как я наполняю водой все бутылки на кухне, четверо парней уже ждут меня в землянке. Я переключаюсь на Оливера.

– Все, что действительно нужно сделать сегодня, это покормить кур и собрать яйца. Ты мог бы…

Мое предложение обрывается, когда он притягивает меня к себе и крепко целует. Когда он отстраняется и отпускает меня, я не могу вспомнить, что собиралась сказать.

– Ты боишься потерять тех, кого любишь? Ты не единственная, кто испытывает этот страх, Келси. Мне нужно, чтобы ты была осторожна и вернулась ко мне, – тихо говорит он мне, отчего у меня перехватывает дыхание. Я снова бросаюсь к нему и пытаюсь сказать губами, как много он для меня значит. Дэвин неприятно откашливается, и мы отстраняемся, и, в последний раз сжав его руки, я поворачиваюсь к остальным и с трудом сдерживаю эмоции, переполняющие мое горло.

– Хорошо, здесь у каждого из вас сумка, а также пистолеты с глушителями и ножи. Для нас лучше всего попытаться использовать ножи против любого мертвеца, которого мы встретим, потому что даже с глушителями оружие будет издавать шум и привлекать к нам внимание. Но используйте их, если придется. Не рискуйте понапрасну.

Конечно же, это Дэвин встревает с язвительным комментарием.

– Ты же знаешь, что мы жили там с самого начала, верно? Мы знаем, как обращаться с мертвецами, принцесса.

Я игнорирую его и продолжаю.

– До карьера два часа ходьбы, и нам понадобится еще полчаса, чтобы обойти его на другую сторону, где стоят пушки. Линк, ты не против понести рюкзак и сумку с фейерверками?

Он хватает обе сумки и взвешивает их на весу, а затем кивает.

– Без проблем.

Я хватаю свой рюкзак и пристегиваю бутылку с водой, надежно закрепляя ее на спине, чтобы она не мешала моим пистолетам или ножу, и как только ребята готовы, я бросаю последний взгляд в сторону Оливера и затем веду их к выходу.

Когда закрываю за собой калитку, я выдергиваю немного оторвавшегося плюща и пытаюсь уложить его так, чтобы очертания калитки были не так заметны. Это не идеально, но пока сойдет.

Направляясь на юг, мы движемся тихо, но в приличном темпе, следуя естественным проходам между деревьями и по возможности используя охотничьи тропы. Приятно выбраться из-за заборов, даже если моя голова постоянно вертится в поисках зомби, которые могут направиться в нашу сторону. Первые полчаса все шло гладко, к нам приближались только трое мертвецов, и, конечно же, парни без труда уложили их. Хотя один из них, пошатываясь, приближался ко мне слева, Дэвин все равно оттеснил меня с дороги, чтобы он мог прикончить его своим ножом. Я молча поблагодарила его, закатив глаза и схватившись за промежность, чтобы показать ему, насколько большими, по моему мнению, были его яйца, или просто что он мудак, в зависимости от того, как он это воспринял, мне это подходит. Он нанес ответный удар, потерев выпуклость спереди на штанах и бросив на меня многозначительный взгляд, который заставил меня отвернуться, чтобы он не увидел ухмылку, которую я не смогла сдержать.

Я вижу впереди просвет между деревьями, и с каждым шагом к нему чувствую, как напрягаются мои плечи. Я знала, что нам придется пройти мимо этого места, но до сих пор старалась не вспоминать об этом.

Когда мы выходим из тени деревьев на солнце, наши ноги замирают при виде того, что ждет нас впереди. Я чувствую, как они смотрят на меня, спрашивая, почему я остановилась, но мои глаза прикованы к Таре. Она находится посреди самого красивого, волшебного на вид луга, наполненного буйством разноцветных полевых цветов. Я сглатываю комок эмоций, застрявший у меня в горле, когда вижу широкую улыбку на ее лице, когда она надевает на голову плетеную корону из цветов и наклоняется, чтобы собрать еще. Она выглядит такой счастливой, такой умиротворенной, и я могу только молиться, чтобы мое видение сбылось.

Когда слеза скатывается по моим щекам, и я вздыхаю, Дэв берет меня за руку и встает рядом, глядя на луг.

– Она там, не так ли? – тихо спрашивает он, но я не могу ответить, поэтому просто вырываюсь из его объятий и отворачиваюсь.

– Нам нужно обойти вокруг, – хриплю я.

Линк и Грейсон не спрашивают почему, они просто поворачиваются и идут по лугу к деревьям на другой стороне. Я благодарна, что они не давят и не спрашивают, потому что я не могу произнести эти слова, и мне невыносимо, когда я или кто-то другой проходит по этому священному лугу, где я похоронила свою лучшую подругу. Когда мы переходим на другую сторону и ребята возвращаются под деревья, я оборачиваюсь и машу рукой. Конечно, моя подружка просто закатывает глаза, делает гримасу «Ты идиотка» и машет мне, чтобы я уходила. Я поворачиваюсь и оставляю ее там, зная, что она все еще будет со мной, когда в следующий раз у нее появится свое мнение о том, что происходит в моей жизни.

В течение следующего часа или около того, чем ближе мы подходим к каменоломне, мертвых становится все больше, но никогда их количество не бывает таким, с которым мы не смогли бы справиться. Здесь, среди деревьев, им труднее собираться в группы, поэтому в лучшем случае они нападают на нас несколькими парами, но в основном поодиночке. В конце концов, мне надоело, что парни продолжают оттеснять меня с дороги, чтобы расправиться с любым, кто встанет на мою сторону, и пустить мой нож в ход противному тучному зомби, который продолжает наступать на свои гниющие кишки. Мой нож пронзает мягкий череп зомби прямо посередине лба, сбивая его на землю, когда Грейсон начал двигаться в том направлении.

Грейсон отшатывается и смотрит на меня так, словно хочет сказать: «Какого хрена?», поэтому я отвечаю ему взглядом «Отвали, или ты следующий». Должно быть, он понял, о чем речь, потому что поднимает руки и отступает назад. Я топаю мимо него и вытаскиваю нож, стараясь не подавиться гнилостным запахом, исходящим от монстра, которого прикончила, а затем продолжаю идти. Я терплю это некоторое время и, наконец, смиряюсь с осознанием того, что все они будут продолжать пытаться защитить меня, и я буду вынуждена время от времени подчеркивать, что могу сама о себе позаботиться, чтобы заставить их немного прийти в себя.

Еще десять минут ходьбы, и я начинаю слышать слабый шум сотен стонов. Мы доходим до линии деревьев, я выхожу на солнце и жду, когда ребята присоединятся ко мне. Там есть полоска земли, покрытая высокой травой, которая тянется футов на двадцать, прежде чем земля кончается, и отвесный спуск прямо к каменоломне, которую мы оборудовали для нашей ловушки для зомби. Поблизости нет мертвецов, потому что они следят за движением и звуком, а их много в радиусе двадцати футов. Я чувствую себя здесь комфортно, разговаривая вслух, поэтому показываю на карьер.

– Видите вон ту металлическую башню? Там находятся пушки.

Я опускаю руку и подхожу наполовину к краю, чтобы увидеть часть заполненного водой дна, и качаю головой при виде того, что барахтается в воде. Когда Дэв пытается пройти мимо меня, чтобы рассмотреть поближе, я протягиваю руку, чтобы остановить его.

– Не надо. Не подходи ближе. Земля начинает размываться. Приближаться небезопасно.

Он кивает в знак признательности, а затем вытягивает шею, чтобы лучше видеть, и тихо присвистывает в знак признательности.

– Черт возьми, да там внизу, должно быть, не меньше тысячи тупоголовых!

Я пожимаю плечами.

– Наверное, больше. Тех, кто наверху, продолжают сталкивать вниз по мере того, как все больше падают вниз. Я не удивлюсь, если слои мертвецов дойдут до самого дна.

Я отворачиваюсь, не желая больше смотреть. Каждый раз, когда я здесь, я не могу отделаться от мысли, что Райан, Томми и Лиза где-то там, в этом хаосе. Я подталкиваю Дэва и остальных, чтобы они отвлеклись от кипящего котла с супом из зомби и указали, куда нам нужно идти.

– Нам нужно пройти достаточно далеко, чтобы избежать тех частей карьера, где деревья растут прямо у края. С другой стороны, как и здесь, полоска голой земли, а башня возвышается примерно в десяти футах от края. Мы думаем, что раньше на ней был подъемный кран, но для чего бы это место ни использовалось, оно было закрыто задолго до того, как мертвые вернулись к жизни. Это займет у нас не больше получаса или около того, так что поехали.

На нашем пути встречается только один зомби, и он настолько поглощен поиском источника шума, что мы просто стоим совершенно неподвижно, а он проходит мимо нас, даже не глядя в нашу сторону. Когда мы снова выходим из-за деревьев на другой стороне, Линк протягивает Грейсону пакет с фейерверками, отчего я хмурюсь и тянусь за ним.

– Я сделаю это. Ты можешь пойти со мной, и я покажу тебе, что нужно сделать.

Грейсон отодвигает от меня сумку и кладет руку мне на плечо, чтобы удержать на месте.

– Ни у кого из нас нет сомнений в том, насколько ты способная. Мы знаем, что ты можешь справиться с мертвыми и сделать все, что могли бы сделать мы, возможно, даже лучше. Но ради любви к сыру, Келлс, не могла бы ты, пожалуйста, разрешить нам немного поухаживать за тобой? Обещаю, когда мы вернемся, ты сможешь пригласить нас всех в гости, чтобы показать, какая ты хорошая. Я даже подержу Дэва, чтобы ты могла сделать по нему несколько ударов, но пока, пожалуйста, позволь мне взобраться на эту шаткую, древнюю, проржавевшую башню и сделать то единственное, что у меня хорошо получается? Томми оставил подробные заметки о том, как работает эта установка. Я собираюсь не просто перезарядить пушки, я собираюсь очистить и проверить солнечные батареи и все соединения с приемником, чтобы убедиться, что ничего не нужно отключать. Пожалуйста?

Моя рука опускается, когда я тянусь к сумке, но подхожу и быстро целую его в губы.

– Оставь мне свой рюкзак, я долью тебе воды, пока ты будешь делать свою работу. И еще, будь осторожен.

Он снимает с плеч рюкзак и с ухмылкой протягивает его мне:

– Всегда рад, детка.

Я отворачиваюсь и начинаю наполнять наши бутылки из тех, что побольше, которые я разложила по сумкам, не в силах смотреть, как он взбирается по ржавым ступенькам. Я проглатываю легкую досаду, потому что то, как ребята хотят защитить меня, попадает в цель, отражая мое собственное желание обезопасить их. Я также наполняю бутылки Линка и Девина, пока Дэв следит за деревьями, не появится ли мертвец, а Линк наблюдает за Грейсоном, выполняющим работу, ради которой мы сюда пришли.

К тому времени, как я наливаю всем воды и заставляю себя повернуться и посмотреть, Грейсон спускается вниз с пустой сумкой на плече. Я облегченно вздыхаю, но тут Дэв зовет меня.

– Ребята! Помогите мне, пожалуйста!

Я оборачиваюсь и вижу, как самая большая группа зомби, с которой мы когда-либо сталкивались, выходит из-за деревьев. Беглый осмотр показывает, что их по меньшей мере дюжина. Еще не закончив считать, я направляюсь к группе, в которой собралось больше всего людей, и съеживаюсь, когда слышу, как Девин и Линк предупреждающе выкрикивают мое имя.

Я даже не смотрю на них, но бросаю:

– Сосредоточься! Отвлекающий маневр может привести к тому, что вас убьют!

Я разворачиваюсь и пинаю женщину в лохмотьях, возглавляющую эту стаю, и попадаю ей прямо в солнечное сплетение, отправляя ее в полет и сбивая двух ее последователей с ног. За ними следуют еще трое, и это слишком много для работы ножом, поэтому достаю пистолет и делаю пять выстрелов, убивая их всех. С такого близкого расстояния промахнуться почти невозможно. Я поворачиваюсь, чтобы расправиться со следующими, кто выходит из-за деревьев, и чуть не спотыкаюсь, когда вижу, что все трое парней движутся ко мне, вместо того чтобы разбираться с мертвецами, которые направляются в их сторону.

– Ааа! Какого хрена вы делаете? – кричу я на них, и это, кажется, выводит их из тупого транса, в который они впали. Черт возьми, зомби не придется их убивать, потому что это сделаю я! Я так разозлилась, что просто дала волю чувствам и перестреляла каждого гребаного зомби, который показался из-за деревьев, меняя оружие, чтобы прикончить последних, которых парни уже должны были прикончить, прежде чем броситься им навстречу, перезаряжая оружие на лету.

– Что за хрень на самом деле! Мне не следовало брать вас сюда с собой. Да, вы все большие и сильные мужчины, и вы хотите заботиться обо мне и защищать меня, и я это понимаю, но серьезно? Блядь, серьезно? Возьмите себя в руки, потому что здесь вы не можете позволить мне отвлекать вас. Отвлекающие факторы могут привести к смерти. Правило номер четыре, ублюдки! – я наклоняюсь, хватаю свой рюкзак и закидываю его за спину, сдерживая слезы ярости и разочарования. – Я не хочу нести за это ответственность. Если кого-то из вас укусят, я не смогу пустить кому-то пулю в лоб… Блядь! Хватайте свои вещи и пошлите. Мы идём домой. – я слабо заканчиваю и оставляю их стоять на месте, шокированных моей тирадой.

Я пробираюсь сквозь деревья в глупом, безрассудном темпе, но даже тогда я постоянно осматриваюсь в поисках угроз. Как они на меня смотрели? Страх и паника, которые я увидела в их глазах, когда мертвецы приблизились, были мне слишком знакомы. Я знаю, они боялись за меня, а не за себя, но все равно, для меня это было слишком сильное дежавю, и я потеряла самообладание. Теперь я зла и смущена, и это не самое лучшее сочетание для меня. Когда я слышу быстрые шаги за спиной, понимаю, что это они, а не мертвецы, но я не дура, поэтому быстро оглядываюсь, чтобы убедиться, и тут же вижу разъяренного Дэва, который следует за мной по пятам. Я отворачиваюсь и ярость закипает во мне. Он может злиться на меня сколько угодно. Я не была тем придурком, который стоял и пялился на девушку вместо того, чтобы убивать гребаных зомби, которые хотели сожрать его тело.

Я иду быстрым шагом, сбавляя скорость только на открытой местности с хорошим обзором, чтобы открыть рюкзак и достать сэндвич, который я приготовила на обед, а затем снова ускоряю шаг, чтобы перекусить на ходу. Я хочу быть дома и поскорее закончить этот день. Когда мы возвращаемся на луг с полевыми цветами, я поворачиваюсь, чтобы обойти его, на этот раз не останавливаясь. Тара подходит ко мне и идет рядом, все еще в своей цветочной короне.

– Ты же знаешь, они просто хотят обезопасить тебя, Келлс.

Я шиплю на нее:

– Их могли укусить или убить. Тогда я бы снова приставила пистолет к чьему-нибудь лбу. Я не могу сделать это снова. Я не та, кого нужно оберегать.

Она берет меня под руку, пока мы идем.

– Ты должна забыть об этом. Ты никогда не исцелишься, пока не будешь жить дальше и не простишь меня.

Я качаю головой, но не отвечаю, поэтому она вздыхает и машет в сторону луга.

– Ты знаешь, что меня там нет, и ты знаешь, что на самом деле меня нет и здесь. Ты должна отпустить меня, детка.

Я проглатываю подступающие слезы злости и выдавливаю из себя:

– Я займусь этим.

А потом отступаю в лес, и она снова покидает меня.

Оливер

Тревога была моим заклятым врагом с тех пор, как я себя помню. Детство, полное жестокого обращения, парализовало меня, и потребовалось множество государственных психологов, чтобы научить меня справляться с этим и контролировать свои эмоции, когда я попал в приемную семью. Благодаря кропотливой работе мне удалось перестроить свой мозг так, чтобы он мыслил прямыми четкими линиями, которые я могу контролировать. Когда мертвые восстали, некоторые из этих прямых линий пошли зигзагами, но я смог выпрямить их с помощью своих братьев и четкого плана, как двигаться дальше. Но теперь одна удивительная женщина взяла все нити в моем мозгу и превратила их в массу запутанной лапши, которую я изо всех сил пытаюсь привести в некое подобие порядка. Я никогда раньше не был влюблен, но думаю, что это и есть любовь. Беспорядочные, запутанные эмоции, которые завязывают тебя в узлы и усиливают каждое чувство. Ненавижу это и не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.

Мне было невероятно трудно смириться с тем, что я выбрал короткую соломинку. Необходимость оставаться в стороне, в то время как женщина, которую я люблю, и мужчины, которых я называю семьей, уходят в опасный мир, в котором нам едва удалось выжить, создала острые углы в моих линиях, над которыми мне пришлось работать весь день, чтобы сгладить. Чтобы справиться с этим, я использовал все средства успокоения и переориентации, которым меня когда-либо учили, но я все равно терпеть не могу бездействовать. С тех пор, как они ушли, я уже четыре раза обошел периметр, с каждым разом ускоряя шаг. Тщательная визуальная инвентаризация скрытой кладовой не заняла много времени, как и инвентаризация огромного дома на колесах. Даже после нескольких попыток заняться домашними делами, которые нужно было сделать, и нескольких неудачных попыток поиграть в различные видеоигры я все еще нервничаю.

Отношения, которые я пытаюсь наладить с Келси, будут становиться для меня препятствием за препятствием. Я хочу прижать ее к себе и никогда не выпускать из виду. Жажду успокоить глубокую боль, которую, знаю, она носит в себе, и помочь заполнить трещины, которые пробиваются сквозь ее силу, моей любовью. Я так сильно хочу ее, разумом, телом и сердцем, но также знаю, что есть опасность задушить ее в своем стремлении обладать ею. Я ясно увидел это за последние два дня, когда Дэв пытался оградить ее от опасности нашего мира. Она сопротивлялась и стремилась к тому, чтобы оставаться сильной, выжившей, какой ее сделал этот мир. Она такая способная во многих отношениях, и нам всем придется очень постараться, чтобы не стать властными и не контролировать ее в нашем желании обеспечить ее безопасность.

Ничто из этого знания не помогает справиться с тревогой и стрессом, которые я испытываю и буду испытывать до тех пор, пока не увижу ее и остальных в безопасности. Мне нужно на чем-то сосредоточиться, на чём-то интересном, чтобы перенаправить свои мысли и немного успокоиться. В конце концов я оказываюсь на кухне в землянке и собираю все ингредиенты, чтобы приготовить блюдо, в котором я преуспеваю, – гедза – японские клецки со свининой. Готовить это блюдо меня научили мои третьи приемные родители. Кенджи и Хина Ито взяли меня к себе, когда мне было двенадцать лет, и за те два года, что я прожил с ними, они полностью изменили мою жизнь. Я никогда раньше не был в такой спокойной, уравновешенной и тихой семье. Их постоянная поддержка и ободрение рассеяли хаос, царивший в моей голове.

Любовь Кенджи к математике и числам показала мне способ упорядочить свои мысли и чувства, сосредоточившись на числах и углах как на успокаивающем инструменте. Хина была опытным шеф-поваром и научила меня «силе пяти» и многим учениям Дзен. Приготовление сложных блюд с помощью Хины, требующих использования пяти чувств – вкуса, обоняния, осязания, зрения и слуха, – стало для меня еще одним способом сосредоточиться и обрести равновесие.

Те два года, проведенные с Ито, повлияли на мою жизнь сильнее, чем все те годы жестокого обращения, от которого я страдал при своих биологических родителях. Когда Кэндзи трагически погиб в автомобильной катастрофе, Хина решила вернуться в Японию, чтобы быть со своими взрослыми детьми и внуками. К тому времени мне было почти пятнадцать, и власти штата решили поместить меня в детский дом, а не в другую семью. Именно в этом детском доме я познакомился с Дэвом, Греем и Линком.

Я закрываю глаза, глубоко вздыхаю и начинаю. Во время последнего обхода по периметру я нарвал молодой капусты и достал из морозилки немного замороженного кабанчика. Замешивая и раскатывая тесто, я произношу пять фраз, которые произносят в некоторых храмах дзен перед едой.

– Я размышляю о работе, которая принесла мне эту пищу; позволь мне понять, откуда берется эта пища. Я размышляю о своих несовершенствах, о том, заслуживаю ли этого угощения. Позволь мне освободить свой разум от предпочтений и жадности. Я принимаю эту пищу как эффективное лекарство, помогающее поддерживать свое тело в добром здравии. Я принимаю эту пищу, чтобы выполнить свою задачу просветления.

Мое дыхание становится глубже, когда я сосредотачиваюсь на своих ощущениях. Я ощущаю пальцами мягкость теста, придавая ему форму. Пока варится начинка, ощущаю аромат свиного фарша, капусты и специй. Меня радует уникальная форма защипанных краев готовых пельменей. Я слышу шипение готовящегося блюда и ощущаю взрыв ароматов, когда пробую готовую гедза.

Когда отхожу от подноса с гедза, которые нужно будет разогреть только на ужин, когда остальные вернутся позже, я спокоен, сосредоточен и обоснован. Признаю, что не могу изменить то, что может случиться с людьми, которых я люблю, пока они находятся за забором. Я буду верить, что Келси сможет и будет заботиться о своей собственной безопасности, даже если я попытаюсь защитить ее любым способом, который она позволит, и я накормлю свою семью едой, которую приготовил для них, когда они вернутся. Я ставлю поднос с гедза в холодильник как раз в тот момент, когда на моем телефоне срабатывает сигнал, оповещая о том, что одна из дверей открыта. Я закрываю глаза и произношу короткую благодарственную молитву, а затем меняю выражение лица, чтобы подойти и поприветствовать их.

Келси появляется в поле зрения первой. Она все еще слишком далеко, чтобы я мог разглядеть ее лицо, но ее великолепные волосы сияют, как маяк, под лучами полуденного солнца, и мое сердце подпрыгивает в груди, когда я вижу, что она вернулась целой и невредимой. Стою и напряженно жду, пока не насчитаю еще три фигуры, появляющиеся в поле зрения позади нее, и медленно позволяю своим мышцам расслабиться. К тому времени, когда она оказывается в двадцати футах от меня, я понимаю, что что-то не так. На ее лице нет улыбки, вместо этого оно глубоко нахмурено. Я осматриваю ее тело в поисках повреждений, но вижу только пропитанную потом рубашку и влажные волосы, прилипшие к лицу и шее.

Как только она выходит во внутренний дворик, Дэв ускоряет шаг и кричит:

– Черт возьми, Келси, просто остановись и послушай минутку!

Грей добавляет:

– Ну же, Келлс, позволь нам объяснить!

Только Линк хранит молчание, но я вижу мрачное выражение на его лице, когда Келси поворачивается к ним лицом, стоя теперь всего в нескольких футах от меня.

– Отойдите и дайте мне немного гребаного пространства, – она рычит, вскидывает руку, останавливая движение, а затем поворачивается ко мне с огнем в глазах.

Я делаю шаг назад, слегка киваю, и пламя остывает, а ее лицо смягчается.

– Не ты, Оливер, а они. – она со вздохом вытирает рукой вспотевший лоб, и я тянусь к ее рюкзаку и помогаю ей его разгрузить.