Текст книги "Умираю от любви (ЛП)"

Автор книги: Риз Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Сразу же я вижу три спотыкающиеся серые фигуры, направляющиеся в нашу сторону. Я делаю вдох, прицеливаюсь для первого выстрела и на выдохе нажимаю на спусковой крючок. Первые два выстрела, которые я делаю, получаются идеальными в голову, но третий зомби отклоняется влево как раз в тот момент, когда я стреляю. Выругавшись, я выпрямляюсь и стреляю снова, отбрасывая его.

Я постоянно наблюдаю за всем, стреляю, когда нужно, и, наконец, слышу низкий рокот квадроцикла. Осматриваю все место, где упало дерево, чтобы убедиться, что оно расчищено, и вздыхаю с облегчением, когда вижу квадроцикл с Линком за рулем и Оливером и Дэвином, бегущими рядом с ним по внешней стороне забора. Я поворачиваю голову, еще раз осматриваюсь и не вижу никакой угрозы, поэтому снова перевожу взгляд на мальчиков как раз в тот момент, когда Линк поднимает бензопилу, и она с ревом оживает. Блядь! Это так громко, несмотря на бушующую бурю. Эта чертова штука похожа на сигнал к обеду для мертвецов, но у нас нет другого выбора, кроме как использовать ее, если мы хотим убрать дерево как можно быстрее. Я отвожу от них взгляд и сосредотачиваюсь на поиске каких-либо угроз.

По прошествии первого часа я жалею, что все-таки не накинула дождевик. Я насквозь промокла, так как дождь не прекращается, и из-за того, что дрожу всем телом, я дважды промахиваюсь с последним выстрелом. С третьей попытки я, наконец, уложила зомби. Промокшие шорты и футболка, которые на мне, не защищают от непогоды, и я, наконец, хватаю со скамейки одеяло и накрываю им тело и голову, чтобы защитить глаза от проливного дождя, а затем возвращаюсь к осмотру территории.

Где-то на втором часу появляется Тара и отвлекает меня от промокшего от дождя одеяла, которое больше не дает мне тепла.

– Хорошо, что твои люди появились вовремя, Келлс. Было бы очень трудно справиться с этим в одиночку.

Я только хмыкаю и вытираю мокрый нос.

– Я бы справилась. Я делала это больше года одна.

Она смеется.

– О да, суперженщина, ты бы точно срубила и перетащила это дерево, уворачиваясь от цепких рук мертвецов. Сколько ты уже убила? По моим подсчетам, тридцать семь, и кто знает, скольких Грейсон.

Мы оба смотрим в ту сторону, и я вижу, что Дэвин уже стоит за винтовкой, а Грей, Линк и Оливер работают над восстановлением забора.

– Тридцать девять, – говорю я ей.

Она закатывает глаза, и я возвращаюсь к наблюдению.

– Все, что я хочу сказать, это то, что ты поступила правильно, впустив их, и это даже не принимая во внимание секс. Мы можем поговорить об ЭТОМ, потому что святые оргазмы на крекере, это было чертовски круто!

– Нет. Я не хочу это обсуждать, – говорю я ей, а затем убиваю еще одного зомби, который только что появился в поле зрения.

– Ну и ладно, с тобой неинтересно! Это потому, что ты уже трахнула двоих из четырех? Почему это тебя беспокоит? Они сказали, что тебе не нужно выбирать.

Я стискиваю зубы.

– Только потому, что они так сказали, это не значит, что я должна была это делать, Тара. Я не…

– Шлюха? Грязная шлюха? НЕТ. О, о, знаю! Кролик Бакл! – ее смех наполняет воздух вокруг меня. – Боже, Келлс, ты такая чопорная. Серьезно, почему это должно тебя беспокоить? Как ты думаешь, зомби будут тебя осуждать? Кроме того, они все ясно дали понять, что испытывают к тебе чувства, помимо желания заполучить твою позолоченную киску. Я предлагаю идти ва-банк, наслаждаться каждой чертовой минутой и оргазмом, который ты можешь получить в этом гребаном мире. Ты этого заслуживаешь, крошка.

– Можешь сделать мне одолжение, Тара? Ты можешь отвалить прямо сейчас?

– О, детка, ты говоришь мне такие приятные вещи! Люблю тебя, пока!

И вот я снова одна, смотрю и убиваю. Еще сорок минут уходит на то, чтобы ребята закрепили проволоку на заборе. Когда Линк въезжает на квадроцикле в ворота и направляется обратно к сараям, все мое тело расслабляется наполовину. Я остаюсь на месте еще минут двадцать, уничтожая еще нескольких зомби на расстоянии, чтобы они не столпились на внешнем ограждении. Решив, что на данный момент мы должны быть в хорошей форме, я достаю свой телефон и нажимаю кнопку, чтобы запустить фейерверк. Его не услышит и не увидит никто из мертвецов, по крайней мере, в непосредственной близости, поскольку шторм все еще бушует над головой, но, надеюсь, он поможет повернуть тем, кто направляется в эту сторону. Я сбрасываю промокшее одеяло и просто оставляю его, чтобы с ним разобралось солнце, закрепляю винтовку и добавляю дополнительные патроны, которые захватила с собой, чтобы пополнить запасы того, что я использовала. Закидывая ружье и сумку на плечо, спускаюсь вниз и направляюсь обратно к кемперу.

Мое тело ноет от холода, и непроизвольная дрожь сотрясает меня, когда я бреду по грязи обратно к домам. Бросаю сумку и оружие на один из диванов во внутреннем дворике, а затем снимаю с себя всю промокшую одежду, оставляя ее кучей во внутреннем дворике, прежде чем войти. Я не смотрю, кто уже внутри, просто поднимаюсь по трем ступенькам и толкаю дверь ванной, чтобы увидеть, как оттуда вырывается облако горячего пара. Он плотно облегает широкое тело Линка, и, честно говоря, это мог быть любой из них, и я бы все равно встала под горячий душ, но я рада, что именно Линк затаскивает меня под горячие струи и начинает намыливать.

– Господи, Келси, у тебя губы синие!

Я ничего не говорю, просто прижимаюсь головой к его твердой груди и позволяю ему мыть меня, пока горячая вода постепенно прогоняет холод из моих костей. Линк выключает воду, вытирает меня чистым полотенцем, затем оборачивает его вокруг меня и ведет в комнату. Я натягиваю на голову теплую толстовку большого размера, надеваю удобные спортивные штаны и толстые носки, и мы возвращаемся к столу.

Оливер ставит передо мной тарелку с дымящимся супом, а затем чашку кофе. Проглотив несколько ложек супа и половину стакана кофе, я, наконец, чувствую, что могу нормально функционировать, поэтому откидываюсь на спинку стула и оглядываю ребят. Я вздрагиваю, когда вижу царапины и небольшие порезы на их лицах и руках – там, где их хлестали ветки деревьев, пока они расчищали дорогу.

– Спасибо.

Мои тихие слова обрывают все разговоры, когда четыре пары глаз поворачиваются в мою сторону, поэтому откашливаюсь и пытаюсь еще раз.

– Спасибо вам за то, что вы сделали. Я… я сомневаюсь, что смогла бы сделать это сама. По крайней мере, не так быстро, так что спасибо…

Дэв пронзает меня взглядом и бросает мои слова обратно.

– Ты не должна благодарить нас за защиту нашего дома. Мы здесь больше не гости и никогда не уедем.

Я вижу правду в его глазах, поэтому слегка киваю и возвращаюсь к своему супу, в то время как Грейсон начинает рассказывать о замене проводов в заборе, чтобы снова установить сигнализацию на панели, а Оливер рассказывает о дырах для столбов и цементе, чтобы укрепить эту секцию, когда все снова высохнет. Даже когда я начинаю клевать носом, поглощая остатки супа, на моих губах появляется легкая улыбка. Дом, это их дом, и они никуда не денутся.

Я начинаю засыпать, когда Линк поднимает меня со стула и относит обратно в комнату. Он снимает с меня одежду, которую я только что надела, и помогает лечь в постель, забираясь ко мне сзади. Я прижимаюсь к нему спиной и просто позволяю всему стрессу и тяжести прошедшего дня уйти из меня. Я почти засыпаю, когда с другой стороны ко мне прижимается еще одно теплое, твердое тело. Я зажата между ними, окутана их теплом и ощущением комфорта, и остатки холода в моих костях начинают исчезать. Чувствуя себя более защищенной и желанной, чем когда-либо, я закрываю глаза и погружаюсь в беспокойный сон.

Мои сны наполнены поваленными заборами и безжалостными толпами мертвецов, проходящими сквозь них. Я наблюдаю, как одного за другим Линка, Оливера, Грейсона, Дэвина разрывают на части цепкие руки и зубы, и я снова остаюсь наедине со всем, что люблю, украденным у меня. Это заканчивается на Таре. Она кричит на меня, умоляя сделать то, что должно быть сделано. В последний момент перед тем, как мой палец ложится на спусковой крючок и нажимает на него, я просыпаюсь со сдавленным вздохом.

Успокаивающие слова и твердые руки мягко гладят мою кожу, чтобы успокоить, но этого недостаточно. Мне нужно стереть эти образы из памяти. Мне нужно, чтобы ужас и отчаяние сменились чем-то другим, поэтому я нахожу самые близкие губы и изливаю их в поцелуе, который ясно показывает, что мне действительно нужно, чего я хочу. Линк грубо притягивает меня к себе и впивается в мои губы своими. Это помогает, мое тело расслабляется и разгорячается, но этого недостаточно, поэтому я завожу руку за спину, нахожу руку Грейсона и просовываю ее себе между ног. Он прижимается к моей спине, и его ловкие пальцы погружаются в горячую влагу, которая начинает скапливаться там. Он несколько раз скользит вверх и вниз по моей щелке, а затем скользит внутрь, чтобы обвести мой клитор. Восхитительное давление заставляет меня прижиматься бедрами к набухшему члену Линка, в то время как Грейсон трется о мою задницу.

Линк прерывает наш страстный поцелуй и постукивает Грея, чтобы заставить его отодвинуться, а затем я оказываюсь на спине между ними, и губы Грея оказываются на моих губах, когда он скользит двумя пальцами глубоко внутрь меня и начинает двигать ими туда-сюда. Он заглушает мои крики удовольствия и удерживает меня, когда я пытаюсь приподняться на кровати, когда Линк сильно посасывает мои чувствительные соски. Боже, несмотря на все, что они делают с моим телом, мне нужно больше. Внутри меня зверь, и он рычит, требуя, чтобы его накормили.

Я отрываюсь от губ Грея и умоляю: «Пожалуйста! Пожалуйста, мне нужно, чтобы один из вас вошел в меня!».

Сила Линка проявляется в полной мере, когда он поднимает меня с кровати, разворачивает и усаживает верхом на Грейсона. Я двигаю бедрами, чтобы моя раскрытая киска могла скользить по его твердому стволу, трение о мой клитор вызывает электрические разряды удовольствия, которые проходят по моему телу. Мои руки лежат на груди Грейсона и попеременно расслабляются и сжимаются в такт напряжению мышц у меня между ног.

Линк толкает меня в спину, приказывая наклониться, чтобы мои груди оказались прижаты к груди Грейсона и он мог снова завладеть моим ртом. Наши губы разъединяются, и его язык начинает безжалостную атаку на мой. Я задыхаюсь в его рот, когда чувствую, как большая округлая головка Линка прижимается к моему входу. Инстинктивно я приподнимаю бедра, чтобы приподнять попку на несколько дюймов, и Линк погружается глубоко в мою киску. Каждое резкое движение его члена заставляет меня скользить по влажному стволу Грея и подталкивает меня все ближе и ближе к кульминации. Пальцы Линка впиваются в мои бедра, а его толчки подо мной дополняются движением члена Грея взад-вперед по моему клитору.

Линк издает стон, когда я начинаю сжиматься вокруг него, и Грейсон снова накрывает мой рот своим и перекатывает мои соски между большими и указательными пальцами, доводя до оргазма и проглатывая крик, который вырывается из меня при моем освобождении. Мои стенки снова и снова сжимаются на члене Линка, когда оргазм пронзает меня насквозь и способствует его освобождению, когда он кончает глубоко внутри меня. В то же время Грей стонет мне в рот, и я чувствую, как его горячая сперма растекается между нами, окрашивая нашу кожу.

Мы втроем на несколько минут замираем, переводя дыхание и наслаждаясь моментом. Линк переворачивается, поднимает с пола футболку и использует ее, чтобы вытереть нас, прежде чем отдать Грею, чтобы он сделал тоже самое. Футболку комкают и швыряют в угол, а потом я снова оказываюсь зажатой между ними. Успокаивающие прикосновения к моим волосам и коже заставляют меня закрыть глаза. Прежде чем я снова поддаюсь сну, у меня возникает одна мысль. Это не первый раз, когда они оба были с одной и той же женщиной, они делали это и раньше.

Оливер

Что-то беспокоит Келси.

У нас ушло пять дней на то, чтобы заменить и укрепить панель забора, которую снесло дерево. Подключение было самой простой частью, так как большую часть работы выполнил Грейсон, и он восстановил его на следующий день после падения. Самым трудным было подождать еще три дня, пока земля достаточно затвердеет после дождя, чтобы можно было установить забор. Мы выкопали новые отверстия для столбов и залили их цементом, так что новая панель, вероятно, будет еще надежнее, чем остальная часть забора. Все это время Келси держалась в стороне, предоставив нам чинить забор и работая над восстановлением того, что она могла, на разрушенных участках сада, по которым мы с Линком проезжали на квадроцикле в ту ночь, когда упало дерево.

Дело не только в том, что она была занята вдали от нас, но и в том, какой тихой она стала. Я рад, что она стала больше есть, и я уже вижу, что она набрала несколько килограммов, что смягчило некоторые острые углы на ее теле. Однако что-то у нее на уме, и я не могу понять, что именно. Мой мозг еще не столкнулся с головоломкой, с которой не справился бы напрямую, и я расстроен, что не могу решить эту.

Я знаю, что сейчас она в отношениях и с Линком, и с Грейсоном, но и с ними она держится на расстоянии. Последние несколько ночей Келси ложилась спать одна. Каждую ночь, когда она просыпается от ночных кошмаров, дверь в ее спальню оказывается запертой, и кто-нибудь из нас всегда пытается войти и успокоить ее. Прошлой ночью я постучал, чтобы она открыла, но она просто сказала, что с ней все в порядке и она хотела бы встретиться со мной утром. Я смотрю на сады и вижу, как она ходит по грядкам, время от времени наклоняясь, чтобы выдернуть сорняк, и хмурится, вспоминая свой разговор с Дэв этим утром.

– Так в чем дело, принцесса? Ты собираешься и дальше холодно встречать нас каждую ночь, когда нас будят твои кошмары, или снова собираешься пить и курить во внутреннем дворике? – он раздраженно набросился на нее.

Я не вмешивался, хотя видел, как она расправила плечи и начала нервно покусывать губу. Я хотел увидеть, как она огрызнется на него в ответ, увидеть, как вспыхнет какая-то искра. Вместо этого она просто опустила голову и извинилась, пробормотав, что нужно найти для нас затычки для ушей, чтобы она не беспокоила нас ночью. Когда она сразу после этого ушла в сад, Дэв сердито посмотрел на нас.

– Кто испортил принцессу? – он зарычал на нас, но ни у кого из нас не было ответа на вопрос, почему она отстранилась.

Я смотрю, как она подходит и исчезает в оранжерее, и подумываю о том, чтобы снова расспросить Линка и Грейсона, чтобы попытаться разобраться в этом, но качаю головой, хотя ноги сами начинают двигаться. Мы пробыли здесь всего две недели, и у меня такое чувство, что мы с Келси вернулись к первому этапу. У меня не было с ней сексуальных отношений, и я не знаю, захочет ли она вообще быть со мной в таком ключе. Независимо от того, насколько сильно я хочу ее, я приму любое ее решение в этом отношении. Но чего я не могу вынести, так это не видеть ее улыбки, не слышать ее смеха, и те несколько раз, когда я держал ее в своих объятиях всю ночь, были для меня раем, поэтому было бы ударом не испытать этого снова. Я хочу, нет, мне нужно, чтобы Келси была счастлива и здорова. Я должен выяснить, что ее расстроило, и найти способ это исправить.

Я открываю дверь теплицы и вижу, как она поливает свои маленькие цитрусовые деревца, поэтому подхожу к разделочному столу и жду, когда она заметит мое присутствие. Когда она, наконец, поворачивается и замечает меня, то резко отшатывается, лейка выпадает из ее пальцев и падает, расплескивая воду по земле.

– Оливер! Ты напугал меня. Я… я не слышала, как ты вошёл, – она говорит торопливо, как будто взволнована.

Келси наклоняется, чтобы взять лейку, полностью избегая смотреть мне в глаза. Я жду, пока она закончит, и ничего не говорю, но это только усиливает ее нервозность. Она, спотыкаясь, подходит к другому концу стола, ставит лейку на стол и поправляет инструменты и кастрюли, которые в этом не нуждаются.

Я вижу, как побелели костяшки ее пальцев, когда она вцепилась в край стола и, по-прежнему не глядя на меня, спросила: «Тебе что-то нужно?»

Я этого не выношу! Она перешла от теплоты и открытости ко мне к такой реакции, почти боязливой. Что, черт возьми, произошло?

– Да, мне нужно, чтобы ты сказала мне, что случилось, – я стараюсь, чтобы в моем голосе не слышалось беспокойства, и говорю спокойно, чтобы не расстроить ее еще больше. Она, наконец, смотрит в мою сторону, но это беглый взгляд, а затем она снова закусывает губу и смотрит в стол.

– Все в порядке. Вы, ребята, отлично поработали, починив забор. Хм, урожай выглядит хорошо. Мы должны быть в состоянии…

– Келси, – я прерываю ее, отчего она хмурится, а ее пальцы тянутся к пустой кастрюле. Я встаю напротив нее и приподнимаю ее подбородок, заставляя посмотреть на меня. Слезы наворачиваются на ее глаза, когда я отпускаю ее и притягиваю к себе. Мои губы скользят по ее волосам, а затем я откидываюсь назад.

– Скажи мне, что случилось, красавица. Позволь помочь это исправить.

Одинокая слезинка скатывается по ее щеке, когда она слегка качает головой.

– Ты не можешь этого исправить, Оливер. Проблема в тебе, в тебе и в других. – она смахивает остатки слез и отстраняется от меня, поворачиваясь обратно к столу.

Мне приходится постараться выровнять дыхание, так как ее слова усиливают мое беспокойство. Мы ей не нужны. Мы – ее проблема. Как я могу это исправить? Как я могу уйти отсюда и отказаться от нее? Она – все, что я когда-либо хотел видеть в женщине. Как я могу отказаться от этого? Попросить других, которые испытывают к ней такие же сильные чувства, уйти? Ее взгляд снова скользит по мне, и она, должно быть, видит по моему лицу, о чем я думаю, потому что на мгновение крепко зажмуривает глаза, а затем снова поворачивается ко мне.

– Нет, нет, Оливер. Прости, я неправильно выразилась. – она прерывисто вздыхает, а затем берет меня за руки. – Все, кого я любила, бросили меня. Я так долго была одна, и теперь, когда вы все здесь, я начинаю чувствовать, очень многое, и это пугает меня. – она тяжело сглатывает, и я вижу, как она ищет нужные слова, поэтому я жду. – Я… ты… ааа … Я больше так не могу! Я не могу допустить, чтобы все, кто мне дорог, умерли и снова оставили меня в покое. Это был бы мой конец!

Теперь по ее лицу текут слезы, и она смотрит мимо меня с сердитым выражением лица, заставляя меня оглянуться через плечо, чтобы посмотреть, не вошел ли кто-нибудь еще, но мы по-прежнему одни. Я снова сосредотачиваюсь на ней и вытираю слезы большими пальцами.

– В старом мире никогда не было никаких гарантий, и сейчас их определенно нет, поэтому я не буду обещать тебе, что ничего не случится и что мы проживем долгую и здоровую жизнь вместе. Это просто невозможно обещать, но, Келси, обещаю, что каждую секунду, которую мы проведем здесь, с тобой, мы все будем делать все, что в наших силах, чтобы оставаться в безопасности. Мы не будем рисковать понапрасну и пойдем на все, чтобы остаться с тобой. – я наклоняюсь и целую ее в лоб. – Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, Келси, и тоже тебе сочувствуем. Разве это не стоит того, чтобы рискнуть? – я откидываюсь назад и думаю о том, что, как знаю, не должен сказать дальше, но все равно говорю. – Для тебя все происходит слишком быстро?

Когда она отводит от меня взгляд, я прикусываю язык, чтобы не показать или не сказать ей, как сильно хочу ускорить наши отношения, а не замедлять их. Затаив дыхание, я жду, что она скажет: «Да, все происходит слишком быстро», но то, что она говорит тихим, загадочным голосом, вместо этого заставляет меня подавить реакцию.

– У меня был секс с Линком и Грейсоном… одновременно!

Келси

Возможно, я произнесла это шепотом, но мне все равно кажется, что я только что прокричала это вслух. Я игнорирую смех Тары и прикусываю губу, ожидая, что скажет Оливер. Это не та реакция, на которую я рассчитывала.

– Тебе понравилось?

Я, нахмурившись, отступаю от него, мне нужно немного побыть одной, потому что мое лицо заливает краска. Это давит на меня с тех пор, как это случилось. Не то чтобы я сожалею об этом, но, возможно, то, что мне не приходится выбирать, обычное дело для этих парней. Может быть, я просто последняя женщина в длинной череде женщин, с которыми они это делали. Я не невинна в том, что у меня была сексуальная жизнь в прошлом. Я не ожидала, что у них ее не было. Просто хочу знать, часто ли они этим занимаются или занимались в прошлом.

– Я… эм, да, да, мне понравилось, но… Оливер? Вы часто занимались подобными вещами? Я имею в виду, разделяли женщину.

Он прислоняется к столу и скрещивает руки на груди. Выражение его лица снова становится спокойным и невозмутимым.

– Понимаю. Ты беспокоишься, что это какая-то игра, в которую мы играем с женщинами.

Я быстро отвожу взгляд, немного стыдясь того, как грубо это звучит, но мне также нужно знать, поэтому я слегка киваю ему.

– Один раз. Посмотри на меня, Келси.

Я заставляю себя снова встретиться с ним взглядом, и он продолжает.

– Однажды у нас была общая женщина. Мы познакомились с ней примерно через год после «Восстания мертвецов». Мы спасли ее, когда она попала в ловушку, и она присоединилась к нашей группе. Ее звали Миа. Она была… суровой. У нее были острые углы, и это была ее идея, чтобы мы все были вместе. Потребовалось время, но в конце концов мы согласились. Миа предложила нам немного отвлечься, в любом случае, физически, от того, во что превратился мир. Это был секс без чувств. Она не хотела от нас ничего, кроме разрядки. Как ты и сказала, в сутках теперь ужасно много часов. Миа была только рада провести их с нами в сексуальном плане. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было ошибкой. Не пойми меня неправильно, мы все участвовали и наслаждались тем, что она предлагала, но она была не очень хорошим человеком, Келси. Она изо всех сил старалась создать проблемы между нами. Думаю, она жаждала, чтобы мы вчетвером поссорились из-за нее, но когда мы разгадали ее игры и отказались принимать в этом участие, она отплатила нам тем, что украла остатки еды посреди ночи и оставила все двери и врата открытыми, чтобы мертвые могли войти. Если бы Грейсон проснулся минутой позже, я был бы уже мертв.

Он вытирает лицо и ждет, пока я осмыслю все, что он сказал, прежде чем продолжить.

– То, что происходит здесь, что происходит с тобой – совсем не похоже на то, что мы делали с Мией. Келси, если бы ты прямо сейчас сказала мне, нам, что не хочешь физических отношений ни с кем из нас, или даже если бы ты хотела быть только с одним из нас, это не изменило бы моих чувств к тебе. Я готов поспорить на последние макароны с чили, что остальные сказали бы то же самое. Мы очень заботимся о тебе, Келси. Секс – просто приятный бонус, но мы все уважаем твое решение больше ни с кем из нас так не поступать. Ты этого хочешь?

Теперь мне нужно полностью отвернуться от него, чтобы разобраться во всем, что он сказал, и в его вопросе. Во-первых, меня не очень беспокоит, что они были с этой женщиной. Я занимаюсь сексом без чувств. Просто рядом есть кто-то, кто скрашивает одиночество, помогает отвлечься на несколько коротких минут. Я понимаю это. От этого мне не меньше хочется выцарапать ей глаза, но я понимаю. Теперь, когда я знаю, что это не какая-то игра, в которую они играют, я чувствую себя лучше, но в то же время хуже, потому что… чувства. Чувства перерастают в любовь, и я теряю всех, кого люблю, и именно из-за этого скатилась в депрессию. Чем больше я с ними общаюсь, чем больше времени провожу с ними и делюсь своей жизнью, чем больше занимаюсь с ними сексом, тем больше чувствую, что склоняюсь к большой букве «Л». Это то, что пугает меня больше всего, и это даже не принимает во внимание, как быстро все это происходит.

Оливер сказал, что гарантий нет, и он прав. Как и Тара, которая обвинила меня в том, что я идиотка, пока он говорил. Они оба, по сути, сказали мне, что немного счастья было бы лучше, чем вообще ничего, и как бы сильно это меня ни пугало, я должна воспользоваться этим шансом. Я должна верить, что на этот раз у меня получится сохранить людей, которых люблю, а это значит, что я должна полностью отдаться им, потому что если я собираюсь рискнуть, то это будет ради всего пирога, а не только ради крошечного кусочка. Я делаю глубокий вдох и медленно поворачиваюсь к нему лицом.

– Нет, это не то, чего я хочу. Я… Я хочу… тебя, всего тебя… во всех смыслах.

Он протягивает руку и притягивает меня к себе за футболку, пока я не оказываюсь у него около груди. Его пальцы скользят по моим волосам, и он обхватывает мою голову ладонями, так что я смотрю на него снизу вверх.

– Я имел в виду то, что сказал. Чувства, которые я испытываю к тебе, выходят за рамки физического влечения, но, Келси, это сильное влечение. Я хочу тебя так сильно, что это причиняет боль.

Я едва успеваю вздохнуть от страсти в его взгляде, прежде чем его губы накрывают мои, и он показывает мне, насколько это сильно. У меня кружится голова, когда желание переполняет меня, принося восхитительное ощущение жара и готовности в самое сердце. Оливер исследует каждую клеточку моего рта. Его язык так тщательно скользит по моему, и когда он, наконец, прерывает поцелуй, чтобы скользнуть своим ртом вниз по моей челюсти, к шее, я задыхаюсь от желания. Жаркие обещания, которые он дает моей коже между поцелуями и облизываниями, только усугубляют ситуацию.

– Я хочу исследовать каждый дюйм твоего тела. Узнать все твои секреты. Что заставляет тебя стонать, что заставляет тебя задыхаться и что заставляет тебя молить о большем.

Я запрокидываю голову и закрываю глаза, когда он отводит мою футболку в сторону, чтобы провести губами по моей ключице.

– Я хочу тебя всю, а потом еще больше. Хочу услышать симфонию твоих радостных криков, когда я буду входить в тебя, – его руки обхватывают мою попку, и он притягивает меня к себе, так что его твердая выпуклость трется об меня через одежду. Мы терлись друг о друга, когда он оторвался от моей шеи и снова встретился со мной взглядом. – Я хочу увидеть, как расширятся твои зрачки, когда мой член окажется внутри тебя, а рты Линка и Грейсона доставят тебе удовольствие одновременно. Хм, что доставило бы тебе наибольшее удовольствие, Келси? Линк вонзается в тебя сзади, пока мой горячий язык ласкает твой клитор, а Грейсон подставляет тебе свой член? Мы заставим тебя сильно кончить, Келси. Мы дадим тебе все, что ты когда-либо хотела, и гораздо больше, и мы будем любить тебя всем, что у нас есть. Ты просто должна сказать «да».

Сказать «да» или что-то еще прямо сейчас просто невозможно, потому что мой мозг отключился от картины, которую он нарисовал. Я настолько переполнена ощущениями и образами того, что он описал, что мне требуется минута, чтобы осознать, что Оливер отстранился от меня. Дрожь сотрясает мое тело, и мне приходится слегка встряхнуть головой, чтобы вернуться к реальности и встретиться с ним взглядом.

– Тебе следует уйти. Иди и подумай о том, о чем мы говорили. Я хочу, чтобы ты была уверена в том, чего ты действительно хочешь, и ты не сможешь этого сделать, пока мои руки на твоем теле затуманивают твой разум.

Я хочу поспорить. Хочу сказать ему, что его руки на моем теле и его губы на моих облегчают принятие любых решений, но я знаю, что он прав – какой бы горячей и пульсирующей ни была боль между моими бедрами. Я заставляю себя кивнуть в знак согласия, а затем отталкиваюсь ногами, чтобы отойти от него подальше, пока не смогу повернуться и выбежать за дверь. Я на мгновение останавливаюсь на улице и несколько раз глубоко вздыхаю, чтобы взять себя в руки, а затем поворачиваюсь и иду вглубь сада. Я натыкаюсь на заднюю ограду и начинаю прогуливаться по периметру, погружённая в свои мысли, пока ко мне не присоединяется Тара.

– Черт, этот парень. Несмотря на все его хладнокровие и спокойствие, внутри него бушует пламя адского масштаба.

– Угу. – заикаюсь я.

Она смеется.

– Кроме симпатичной сексуальной картинки, которую он только что нарисовал, все остальное, что он сказал, правда, малышка. Ты заслуживаешь счастья. Судьба преподнесла тебе кучу дерьма, но компенсировала это, подарив четырех горячих, как смертный грех, мужчин, которые хотят боготворить тебя, и не только твое тело. Они хотят тебя, Келлс. Точно так же, как ты влюбляешься в них, они влюбляются в тебя. Если эти парни готовы рискнуть в любви, почему ты не хочешь?

Я хмуро смотрю на нее и собираюсь возразить, что все не так просто, но тут ветер меняется, и до меня доносится гнилостный запах.

– О, похоже, ты стала лениться избавляться от трупов, Келлс. Не то чтобы я виню тебя за то, что ты отвлекаешься на все это мясо, но еще несколько дней жары, и это место станет непригодным для жизни из-за запаха и мух.

Я вздыхаю над своей нелюбимой работой, но затем приободряюсь, когда мои ноги поворачиваются, чтобы вернуться в лагерь. Мне больше не нужно делать это в одиночку. У меня есть четверо сильных мужчин, которые помогут мне оттащить тела. Тара проскакивает мимо меня и поворачивается, чтобы идти задом наперед с дьявольской ухмылкой.

– Да, ты можешь заставить парней потрудиться, а потом вознаградить их. Оливер нарисовал на тебе всех троих, звучит потрясающе, но, Келлс, подумай, как это было бы потрясающе для души и тела – иметь всех четверых сразу! – ее брови приподнимаются, и она смеется как сумасшедшая, как будто знает, что от одной мысли об этом у меня снова становятся мокрыми трусики. Черт бы ее побрал!

Я нахожу парней во внутреннем дворике, увлеченных разговором, который резко обрывается, когда Линк замечает меня и подталкивает локтем остальных. Мой носок цепляется за край каменной плиты, и я неловко спотыкаюсь, когда сразу же прихожу к выводу, что они говорят обо мне. Я перевожу взгляд на Оливера, но у него такое спокойное выражение лица, что его почти невозможно прочесть. Я резко выдыхаю, не обращая внимания на румянец, заливающий мое лицо, и подхожу к ним.

– Эм, привет, – неуверенно произношу я, а затем на несколько секунд задумываюсь о том, зачем я вообще сюда пришла. – Точно! Эм, еще раз спасибо за то, что вы так здорово поработали над забором. У меня не так много дел на ближайшие пару недель, за исключением небольшой прополки перед сбором следующего урожая, но я забыла кое-что, что должна была сделать раньше, поэтому надеюсь, что вы, ребята, поможете мне с этим.

– Выкладывай, принцесса. – Дэв нетерпеливо поднимает бровь, – Если есть работа, которую нужно выполнить, мы ее выполним.