Текст книги "Свой выбор - 2 (СИ)"

Автор книги: Рина Зеленая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 20

А вечером стало известно, что факультет воронов потерял пятьдесят баллов. Се Ли и Поттер переглянулись и пошли допрашивать Пенелопу. Оказалось, именно первокурсники были вписаны в журнал наказаний и поощрений. МакГонагалл преспокойно сняла по двадцать пять баллов с каждого, причиной указав неуважительное поведение.

– Неуважительное поведение?! – бушевала Се Ли, собственными глазами увидев запись. – Неуважительное?! Да! Отстаивать правду и личное мнение, когда тебя пытаются обвинить в том, чего не делал, это неуважение!

После этого девочка умчалась в спальню девочек-первокурсниц и до утра ее уже больше никто не видел. А Гарри лишь пожал плечами и порадовался, что в этот раз обошлось без отработок.

– О, Пенелопа, а скажи еще вот что, – вспомнил мальчик. – Ты знаешь расписание преподавателей?

На Рейвенкло к потере баллов относились спокойно, так что староста, не высказав ни слова негодования, вытащила из сумки и передала Поттеру небольшую записную книжку, раскрытую на середине. Просмотрев сложную таблицу, Гарри невесело хмыкнул.

Кабинет Трансфигурации располагался так, что к нему из любой части замка студенты добирались ровно к началу урока. Так что никто из тех, кто пришел к МакГонагалл на второе занятие в этот день, не мог рассказать ей о событиях в гостиной Рейвенкло ни до, ни после. А вот тот, кто задержался после первого урока – вполне. И первым занятием по Трансфигурации в расписании стоял второй курс Рейвенкло и Хаффлпафф.

– Очень хотелось бы выяснить, кто это сделал и зачем, – пробормотал Гарри себе под нос, идя в спальню. – Но нет времени.

* * *

Пропажу профессора Бинса обнаружили утром, когда приготовившиеся поспать на первом уроке четверокурсники не услышали усыпляющего бубнежа из-за кафедры. В кабинет Истории магии были вызваны преподаватели, но никто из них так и не смог определить, что же случилось с призраком. МакГонагалл, как последняя из учителей, кто видел Бинса, больше всех махала палочкой. Но безрезультатно. Опросили Се Ли и Гарри Поттера, но те лишь пожимали плечами. Никто и не подумал в чем-то обвинить первокурсников. Флитвик и Снейп предлагали вызвать невыразимцев, но Дамблдор уперся и директорской властью закрыл связь через камины. Но это не помешало представителям Попечительского совета прибыть в Хогвартс и провести собственное расследование, но и они ничего путного не узнали.

На завтраке Дамблдор объявил об отмене уроков Истории на пару недель в связи с поиском преподавателя, а к обеду стали поговаривать, что в Хогвартс будет приглашена лично Батильда Бэгшот, автор учебника. Но к ужину этот слух развеяла пятикурсница Хаффлпаффа Эмма Ллойд, чья семья проживала в Годриковой Впадине. Девушка всех заверила, что старая волшебница уже лет десять вообще не выходит из дома и никогда не согласится занять место преподавателя.

А потом кто-то стал болтать, что прямо в атриуме Министерства директор Дамблдор повздорил с министром и начальником Департамента образования, желавших навязать школе в качестве историка кого-то из министерских служащих.

Гермиона Грейнджер данной сплетне возмущалась больше всех, обвиняя Министерство в попытке вмешаться в дела Хогвартса. Девочка делилась своим мнением так громко, что ее через проход Большого зала слышала половина студентов.

Гарри лишь пофыркивал на каждую сплетню, которых в одночасье стало больше, чем за все предыдущие месяцы, но при этом почти каждый день ходил к завхозу, надеясь узнать что-то такое, что не достигло ушей студентов. Заодно мальчик пытался узнать об отработке Драко и гриффиндорцев, но пока Филчу не поступало каких-либо распоряжений.

Поводом для визита продолжали служить стеклянные скульптуры. И Гарри, и Аргусу Филчу понравилась идея их продать в виде забавных ламп. Завхоз даже предлагал снести получившиеся изделия в Хогсмид, но Поттер связался с поверенным и переслал одну из ламп в Гринготтс. Ринготт тут же оценил вероятную прибыль (даже с учетом отчислений Аргусу Филчу) и насел на Гарри, заявив, что лампы пойдут на летний аукцион, но под видом простеньких определителей магического фона окружающей среды, а это значительно повышало стоимость. Завхоз, узнав об этом, удивился, обрадовался и отправился к профессору Синистре за самым точным прогнозом погоды на ближайшее время.

* * *

Приближался конец марта. Многие заранее находились на взводе из-за скорых пасхальных каникул, сразу за которыми начнутся экзамены. И частые грозы отражали нервное настроение юных волшебников.

Гарри закончил артефакт для леди Блэк и несколько дней мотался домой каждый день, отслеживая состояние волшебницы. Сметвик и вовсе практически поселился в Поттер-мэноре. В какое бы время Гарри ни появлялся в родовом особняке, он заставал целителя у постели волшебницы с журналом наблюдений. И по взгляду Сметвика Поттер догадывался, что улучшенная версия, представлявшая собой два невзрачных браслета из металлических бусин и бубенчиков, приводила целителя в неменьший восторг, чем было с первым рабочим образцом.

Заказов от студентов поубавилось, и Гарри был за это благодарен хорошей погоде. Но свободного времени у мальчика не стало больше. Он налег на учебу, доведя свои оценки до непоколебимого «Превосходно» почти по всем предметам. Только профессор МакГонагалл то и дело выводила «Выше ожидаемого» на пергаментах с его эссе. Но Гарри не расстраивался.

А вот Се Ли после истории с некромантией очутилась в полной немилости у профессора. Особенно после того, как в очередной раз напомнила преподавателю, что ее фамилия Се, а не Ли. Девочка сначала просто недоумевала появившейся отметке «Слабо» на каждом третьем домашнем задании, но когда за длинное развернутое эссе, над которым рейвенкловка просидела два вечера, ей прилетел «Тролль», Се Ли окончательно обозлилась. Лайза предлагала пожаловаться декану, но кореянка объявила, что тихо эта история не закончится.

– Она меня с сентября недолюбливает, – пропыхтела Се Ли на очередном обеде, сверля декана Гриффиндора злым взглядом. – Я ведь всем объяснила, что моя семья сохраняет традиционное написание, а потому у меня первой идет фамилия. Мы не как эти… Чанги, которые переобулись в угоду европейским традициям. И что в итоге? Все запомнили. А Снейпу и Синистре даже и объяснять не пришлось. И только МакГонагалл каждый раз пытается мне доказать, что это я ничего не понимаю.

– Я помню, – грустно покивал Терри Бут. – Последний раз она заявила, что, может, в азиатской системе имен все и иначе, но в европейской твоя фамилия Ли.

– Я все еще пытаюсь переварить эту информацию, – хихикнула Падма. – Интересно, это просто закостенелость или банальное неуважение к представителям чужой культуры.

Се Ли крепко задумалась, а потом умчалась с середины обеда, так и не доев чудное жаркое с грибами, луком и морковью.

– Ой, чувствую… что-то будет, – пробормотала Менди.

И оказалась права.

Через три дня в «Ежедневном пророке» вышла статья авторства едкой Риты Скитер, заголовок привлекал внимание даже с пятой страницы: «Хогвартс – лучшая школа в мире?»

Все тут же погрузились в чтение. В Большом зале никогда прежде за завтраком не было так тихо. А потом со стороны учительского стола раздался возглас, и многие с интересом взглянули на покрасневшую от возмущения Минерву МакГонагалл.

– Се Ли, она тебя живьем съест, – предупредил Майкл, первым дочитав довольно внушительную статью.

– Пусть только попробует, – воинственно вздернула носик кореянка. – Я посоветовалась с папой, а уже потом написала Скитер. И свои эссе домой отправила. Родители знают, что мне просто так занижают отметки. Еще один такой случай – и папа пойдет жаловаться в Департамент образования.

У воронят не было принято лезть к другим с расспросами, но Се Ли сама как-то рассказала, что еще ее дедушка и бабушка, перебравшись в Англию, открыли свою мануфактуру, производящую керамику. И на данный момент семья Се имела вес в обоих мирах, особенно прославившись изделиями в технике селадон(11)11
  В середине X века корейские художники, многие из которых обучались в Китае, при декорировании храмовых сосудов начали применять Селадон с использованием медных глазурей. Большая часть составов этих глазурей была разработана в Китае, но развиты и усовершенствованы они были корейскими мастерами.
  Использованные корейцами технологии глазурования были уникальны для того периода истории керамики. Создавая изделия, обладающие высочайшим уровнем качества и эстетики, корейские керамисты смогли превзойти мастеров из других стран и их работы были оценены даже китайцами, как образцы элегантнейшей и простой красоты.
  Правители династии Корё использовали селадоновую керамику в своих дворцах, как посуду для повседневного применения и в качестве объектов изобразительного искусства.
  Самые прекрасные изделия из селадоновой керамики были созданы в период с середины до конца XI века ремесленниками, имена которых сегодня нам неизвестны.
  С 1231 года, с началом монгольского нашествия, расцвет искусства пошел на убыль, а вместе с ним стало снижаться и качество керамики.
  К началу династии Чосон (1392-1910 гг. н.э.) большинство нюансов технологии изготовления селадона были утеряны.


[Закрыть].

– «Сколько раз все мы слышали заявления, что Хогвартс – лучшая школа магии в мире? – с удовольствием прочитала Лайза. – Я сама не раз слышала эту фразу в годы учебы, а уж магглорожденным это преподносится как неизменная истина. Но так ли это?

Возможно, когда-то Хогвартс и славился среди других учебных заведений, но последний раз оценку качества обучения единственная магическая школа Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии проходила еще в прошлом веке, в то время как Дурмстранг – пять лет назад, а Шармбатон – три года назад.

Стоит только выехать за пределы нашей Родины, как внезапно окажется, что диплом Хогвартса не открывает двери высших учебных заведений мира. Если уровень обучения Зельеварению еще соответствует высоким стандартам, то на экзаменах по Трансфигурации и Чарам студенты Хогвартса лишь изредка набирают минимальные проходные баллы».

– Она сама это выяснила? – удивилась Менди, а Се Ли лишь презрительно дернула бровью и пояснила:

– Будет она еще расследование проводить. Я ей все факты выложила. У отца знакомый – заместитель ректора Магической Сорбонны, так что я кое-что знаю.

– Проблема не только в Хогвартсе, – вздохнула Лайза. – Если в будущем я хочу стать мастером зельеварения, то предстоит ехать на континент. Тут у нас представительства Гильдии зельеваров нет.

– Как и представительств других гильдий, – подтвердил староста Роберт Хиллиард.

Все сидящие рядом повздыхали и вернулись к завтраку, то и дело посматривая на стол преподавателей, где директор пытался утихомирить МакГонагалл. Скитер, опираясь на письмо Се Ли, сначала прошлась по Хогвартсу в целом, а после по косточкам разобрала и манеру ведения уроков деканом Гриффиндора, и ее отношение к студентам. И пусть случай кореянки и не был упомянут, но откуда-то выплыли выдержки из списка выписанных МакГонагалл штрафов с пояснениями по каждому случаю, на фоне которых Снейп, с его любовью обдирать Гриффиндор по поводу и без, выглядел милейшим и добрейшим из преподавателей. Похоже, воспользовавшись письмом девочки, Рита Скитер припомнила года собственной учебы, с превеликим удовольствием, чисто по-слизерински, отомстив бывшему преподавателю.

О статье шушукались еще несколько дней. МакГонагалл зверствовала на занятиях, за любой звук прямо с урока отправляя на отработку к Филчу. Не трогала, разве что, первый курс Рейвенкло, догадываясь, кто стал инициатором. Се Ли ждала вызова к директору. Гарри тоже этого опасался. Но администрация помалкивала, а больше всех возмущались Перси Уизли и Гермиона Грейнджер, готовые скандалить с каждым, кто хотя бы шепотом заявлял о правдивости статьи.

Преподавателя Истории так и не нашли: директор, похоже, даже не пытался заниматься этим, только отклонял присылаемые Министерством кандидатуры. Так что расписание изменили, но предупредили читать учебник, потому как экзамен никто отменять не собирался.

Гарри зачаровал оставшиеся стеклянные фигуры, отправил их Ринготту и предложил Филчу поэкспериментировать с новыми образцами, добавляя к песку битое цветное стекло, благо грозы случались достаточно часто и деловые партнеры могли получить много интересных изделий. Но вышло, на взгляд завхоза, неудачно. В один из вечеров старый сквиб показал Гарри множество совсем небольших, пусть и очень необычных фигурок. Цветные осколки причудливо смешались с прозрачным стеклом, образуя неповторимые формы. Создавалось впечатление, будто в причудливый сосуд капнули немного синей, зеленой, коричневой или бирюзовой краски.

– Не расстраивайтесь, мистер Филч, – успокоил Гарри. – У меня есть идея!

– И что же ты придумал? – удивился завхоз, для успокоения наглаживая миссис Норрис.

Несколько раз пересчитав стеклянные фигурки, Поттер ответил:

– Шахматы! Тут как раз будет на два набора фигурок. Нужно просто сохранить уникальный рисунок, созданный великой силой природной стихии, доработать до схожести… Смотрите! – Мальчик подхватил одну из стекляшек и повернул к сквибу нужной стороной. – Вот эта часть сама по себе похожа на корону. А тут… – Он взял другую фигурку. – Изогнуто. Будто голова лошади.

– Думаешь? – нахмурился Аргус Филч.

– Да, вполне, – отмахнулся мальчик. – Нужны только инструменты по работе со стеклом и немного фантазии.

Гарри не стал упоминать, что видел нужные инструменты в артефакторной мастерской дома.

– Надо будет заказать у гоблинов основания… – вслух обдумывая план, пробормотал Поттер. – Серебро, бронза… Что-нибудь подходящее. Еще нужны будут чары облегчения, а то фигурки тяжеловаты… да и не смогу я их сделать полностью одинаковыми! Блокировку от копирования, разбивания. Ну и да, в остальном они будут немагическими.

– А доски? – уточнил завхоз.

– Скорее столики с чарами, – решил Гарри.

– Наборные, из разных пород дерева? – предложил Филч. – А светлые клетки – из ракушек.

Гарри радостно покивал, прикинул размер клеток с учетом необычных фигурок, и они с завхозом за час набросали чертеж. Сквиб, как оказалось, умел делать мебель и хотел попробовать сам изготовить столики. Тем более, до дня, когда гоблины решили провести аукцион, оставалось достаточно времени.

К следующей встрече Гарри рассчитал нужные чары и осмотрел собранные мистером Филчем материалы. Уже сейчас все выглядело более чем интересно.

За чашкой чая Поттер успокоил завхоза, сообщив, что гоблины ждут и шахматы тоже. Не стал только рассказывать, что Ринготт упорно настаивает на получении Поттером звания хотя бы подмастерья артефакторики.

От идеи гоблина Гарри отбивался из последних сил, подозревая, что рано или поздно поверенный добьется своего. Тем более, Сметвик настаивал на том же. Стоит гоблину и целителю узнать об общей цели – зажмут с двух сторон. Тем более что Гиппократ Сметвик имел гораздо меньше терпения и помалкивал пока лишь из-за того, что выплывшая связь целителя с первокурсником могла как-то навредить леди Блэк.

Завхоз же рассказал Гарри о том, что Малфою, Уизли, Финнигану и Грейнджер назначили отработку с Хагридом как раз на тот вечер, когда лесник должен был патрулировать Запретный лес. Рассказал Филч и о нападениях на единорогов, что изрядно взволновало Поттера, не подозревавшего, что совсем рядом происходит что-то столь ужасное.

– В Запретном лесу? – перепугался Драко, когда Гарри рассказал ему новости перед ужином. – Что?! Не может быть? Нам же нельзя туда ходить!

Гарри лишь пожал плечами и успокоил:

– Не волнуйся, вряд ли директор настолько обезумел, чтобы отправить вас туда, где вам грозит настоящая опасность. Он же понимает, что твой отец, в случае чего, всех на уши поставит.

Это не слишком утешило слизеринца, и Гарри добавил:

– И я пойду с вами.

– Что? – опешил Малфой. – Зачем?

– А когда я еще попаду в Запретный лес? – отмахнулся Поттер. – Один я туда не сунусь. А так рядом будет Хагрид. Только я буду невидимый. Ну и надо что-нибудь придумать для безопасности.

– Например? О! А можешь сделать артефакт, как тот, что ты подарил Панси?

– Он пригодился? – удивился Гарри.

Маленькая змейка-артефакт, подаренная Паркинсон, являлась своеобразным магическим щитом, поглощавшим от трех до пяти слабых заклинаний из шуточного и боевого арсенала.

– Да… – поморщился Малфой. – Ей тут прилетело Ватноножное от кого-то из гриффиндорцев.

Гарри задумался.

– Хорошая идея, – решил он. – Только нужно сделать помощнее и с защитой не только от магического, но и от физического нападения.

– А так можно? – уточнил Драко.

– А кто сказал, что нельзя? – усмехнулся Поттер и подмигнул приятелю. – Это же магия! Возможно все.

Глава 21

– А правда, что вы вещи близнецов Уизли сразу уничтожаете? – весело болтая ногами, спросил Гарри.

Последние детали по шахматным наборам давно были обговорены, очередное небольшое соглашение, посредником в котором выступал Ринготт, – подписано, и Поттер с удовольствием прихлебывал чай под разговор о школьной жизни, уплетая сэндвичи с маслом и красной рыбой.

– Ты что?! – отмахнулся завхоз. – Попробовал бы я такое провернуть…

Сквиб со вздохом кивнул на большую деревянную коробку, в которой вперемешку валялись обрывки пергаментов, тетради, яркие упаковки, флаконы и другие мелочи, явно прежде наполнявшие карманы и сумки Фреда и Джорджа Уизли.

– Раз в месяц я отношу это барахло профессору МакГонагалл, а уж она разбирается… – пояснил Аргус Филч. – Даже что-то возвращает этим бездельникам.

Гарри удивленно вздернул бровь. От Терри он слышал, что братья Рона активно заняты изготовлением и распространением всевозможных съедобных штучек, лишь некоторые из которых можно назвать неопасными. Поттер, зная о том, что декан Гриффиндора мало следит за поведением своих подопечных, считал, что МакГонагалл просто не в курсе проделок близнецов. А теперь оказывалось, что она не только знает, но и не препятствует их деятельности. Даже, можно сказать, поощряет.

Заглянув в коробку, юный волшебник вытащил из нее наиболее безобидный предмет – пожелтевший от старости пергамент и задумчиво повертел тот в руках. От бумаги отчетливо веяло магией, хотя с первого прикосновения Гарри и не понял, что именно держит в руках.

– За месяц целая коробка набирается, – пожаловался завхоз. – Скорее бы каникулы!

Гарри улыбнулся. Он и сам с нетерпением ждал каникул, но перед этим еще предстояло сдать экзамены. И Поттер немного волновался.

– Тебе пора в гостиную, – предупредил Филч, глянув на часы. – Поздно уже. А мне надо отправить кое-кого на отработку.

– А не поздно? – с деланным удивлением уточнил мальчик.

– Поздно, – покивал завхоз. – Но профессора говорят, что надо припугнуть малышню, чтоб впредь боялись шастать по ночам.

– И часто так делают?

– Да почти каждый год! – ухмыльнулся сквиб. – Но будто это на кого-то действует. Рыжих близнецов Хагрид тоже в лес водил три года назад… Да толку?

Гарри покачал головой, удивляясь логике преподавателей, и, пользуясь тем, что Филч отвернулся, убирая остатки еды, сунул пергамент в карман мантии. Привлекшая внимание вещь казалась уж слишком любопытной, чтобы оставлять ее в коробке.

Попрощавшись с завхозом, Поттер ушел из комнатки первым, но в гостиную Рейвенкло не отправился. Спрятавшись в ближайшей нише, мальчик последовательно наложил на себя множество чар, а потом накинул поверх школьной мантии мантию-невидимку. Он не планировал пользоваться артефактом в школе, но любопытство и опасение за Драко оказались сильнее принятого прежде решения.

Вскоре Филч, прихватив фонарь, вышел из своей каморки, на ходу напуская на себя грозный и самодовольный вид. Именно таким его и увидели собравшиеся в холле первокурсники и тут же разом сникли.

– За мной, – скомандовал Филч, зажигая лампу и выводя ребят на улицу. Гарри следовал за ними на некотором расстоянии. – Держу пари, вы теперь дважды подумаете, прежде чем нарушать школьные правила, а? – сказал сквиб, злобно косясь на студентов. – О, да… по мне так тяжелый труд и боль – лучшие учителя… Очень жаль, что старые способы наказания отменили… подвесить бы вас за кисти рук к потолку на несколько деньков… Цепи все еще в моем кабинете, я их регулярно смазываю на случай, если они когда-нибудь понадобятся…

Гарри тихо фыркнул, слушая, как Аргус запугивает Финнигана, Уизли, Грейнджер и Малфоя. Первогодки косились на завхоза в ужасе. Гермиона жалась поближе к Рону. Поттер много раз был в каморке сквиба и в его личных комнатах и нигде не видел ни цепей, ни каких-то еще приспособлений для истязаний. Да и сам Филч, просвещая Гарри, как-то рассказал, что в Хогвартсе если и применялись телесные наказания, то это всегда была порка вымоченными в специальном зелье розгами. После экзекуции на теле не оставалось даже покраснений, но и много дней после этого школьник ощущал боль и жжение. Эти ощущения не убирались ни зельями, ни заклятиями. После такого попадаться вновь мало кому хотелось.

– Ну, тогда пошли, и не вздумайте убегать – вам же хуже будет! – пригрозил завхоз и махнул рукой на высокие двери.

Снаружи Грейнджер начала тихо всхлипывать, но это никак не подействовало на Филча. Встряхнув фонарь, тот повел ребят к хижине Хагрида.

Облака не скрывали полную яркую луну. Окрестности просматривались не хуже, чем днем. Завхоз и студенты только начали спускаться по тропе, когда дверь хижины распахнулась, на весеннюю зелень плеснуло теплым мягким светом от очага, и на пороге показался полувеликан с арбалетом на локте. У его ног вертелся большой черный пес.

– Это ты, Филч? – протрубил Хагрид. – Скорее, пора б уже начать.

Рон и Гермиона дружно помахали леснику, и завхоз презрительно фыркнул, заметив это:

– Вы уверены, что будете валять дурака с этим увальнем? Тогда подумайте хорошенько еще раз – вы пойдете в Запретный лес… – Сквиб сделал многозначительную паузу. – И кто знает, вернетесь ли вы целыми и невредимыми?

Симус громко сглотнул, а Драко нервно сжал мантию спереди – еще вчера Гарри зачаровал пуговки застежки, обеспечив блондина временными, но довольно надежными щитами.

– Сегодня же… Сегодня полнолуние, – сообразил Малфой. – Нам нельзя идти в лес ночью. Там же… Там же оборотни!

Будто только этого и ожидая, откуда-то донесся протяжный волчий вой, от которого у всех пробежали мурашки по коже. Симус вцепился в руку Рона, а сам Рон – в плечо Грейнджер. Девочка же едва держалась на ногах от ужаса. Драко явно тоже хотел к кому-нибудь прижаться, так что Гарри ободряюще стиснул его руку через мантию. Поттеру хотелось шепнуть приятелю пару слов, но не стоило ради этого снимать чары.

– Ну, это уже ваша проблема, – радостно осклабился Филч, наблюдая произведенный эффект. – Вы должны были подумать об оборотнях до того, как нарывались на неприятности.

Гарри лишь скептически хмыкнул. На неприятности первокурсники нарвались не вчера, но почему-то отработку им назначили именно на полнолуние.

С Хагридом компания встретилась у огорода, где осенью зрели гигантские тыквы. Кроме арбалета полувеликан прихватил колчан со стрелами и пару фонарей.

– Наконец-то, – сказал он. – Я уже полчаса жду. Рон, Симус, Гермиона, вы в порядке?

– Тебе не следует быть с ними слишком обходительным, Хагрид, – произнес Филч холодно. – Они, между прочим, наказание отрабатывают.

– Так вот чего вы опоздали, да? – невесело хмыкнул Хагрид, бросая на Филча хмурый взгляд. – Лекции им читал, да? Ну, теперь это не твоя забота. Ты свое дело сделал, дальше я их поведу.

– Я вернусь к рассвету, – предупредил Филч, – за тем, что от них останется, – добавил он гнусно, и затем пошел в направлении замка, его лампа, покачиваясь, вместе с ним удалялась в темноте.

Без еще одного источника света всем тут же стало как-то неспокойно.

– Я не пойду в лес, – дрожащим голосом заявил Драко.

– Пойдешь, если хочешь остаться в Хогвартсе, – жестко ответил Хагрид. – Ты вел себя неправильно, и теперь должен расплатиться за это.

Гарри громко фыркнул на эти слова, благо его никто не услышал. Он-то понимал, что Малфоя никак не могли выгнать из школы за неповиновение. Драко тоже это знал, но, видимо, на него повлияли близость леса и обстановка вокруг.

– Я, вообще-то, ничего плохого не делал, – чуть истерично сказал блондин. – Просто оказался не в то время и не в том месте.

При этом Драко не спешил уходить. Он топтался на месте и посматривал на остальных.

– Так, ладно, – сказал Хагрид, видя, что первокурсники молчат, – а теперь, слушайте внимательно, потому что то, чем мы займемся сегодня, очень опасно, и я не хочу, чтобы кто-то рисковал жизнью. Идите-ка сюда.

Он подвел их к самой кромке Запретного леса. Подняв лампу повыше, полувеликан указал на узкую извилистую тропинку, теряющуюся за толстыми темными стволами деревьев. Они посмотрели в лес, и легкий ветерок зашевелил их волосы. Гарри подошел поближе и тоже взглянул в лесную тьму. Днем он не раз ее рассматривал, но и думать не мог, что та покажется настолько пугающей.

Желая как-то избавиться от липкого чувства страха, Поттер переключился на магическое зрение. Лес тут же преобразился. Сила волнами разного цвета расходилась между деревьями – чем дальше от опушки, тем плотнее и ярче. Тут и там виднелись оборванные нити и всевозможные загогулины – студенты много колдовали у самой кромки леса, скрываясь от зрителей за первой линией деревьев. Попадались выцветшие, едва различимые маленькие торнадо, высотой от шести до восьми футов, состоящие из закрученных по спирали искр и нитей магической энергии. Прежде Гарри не приходило в голову исследовать Запретный лес в магическом спектре, и теперь мальчик очень об этом жалел. В нормальной обстановке след колдовства распадался за минуты, в крайнем случае – часы. Но в Запретном лесу по какой-то причине распад происходил медленнее. Те же следы аппарации уже через четверть часа должны были потерять свою четкую структуру, со стороны напоминающую торнадо, но тут по ним все еще можно было вычислить вторую точку перемещения.

«Интересно, что создает подобный эффект?» – призадумался Гарри и поспешил за остальными, не желая потерять их из виду ребят.

– Гляньте туда, – сказал Хагрид, махнув арбалетом, – видите, эту штуку, светящуюся на земле? Серебристое такое? Это кровь единорога. Здесь кто-то сильно поранил единорога совсем недавно. Я и прежде находил кровь этих зверюшек, но не так близко к школе. А на прошлой неделе совсем рядом отыскал убитого единорога.

Первокурсники помалкивали, с ужасом глядя на серебристые лужицы. Всем было ясно, что с такими ранами никому не выжить.

– Нужно найти бедняжку, – поставил задачу полувеликан и совсем тихо добавил: – Возможно, коняшку придется добить.

– А что, если тот, кто ранил единорога, найдет нас первым? – спросил Малфой, не в силах скрыть страх в голосе.

– Ничто в этом лесу не причинит вам вреда, покуда вы будете со мной и Клыком, – ответил Хагрид. – И не сходите с тропинки.

Ребята придвинулись друг к другу, будто вытоптанная в мягкой лесной подстилке тропка способна была защитить их от опасности.

– Так, а теперь делимся на две группы и идем по следу в противоположных направлениях. Кровь здесь повсюду, должно быть, единорог где-то бродит по округе, по крайней мере, со вчерашней ночи.

– Я пойду с Клыком, – быстро сказал Малфой, глядя на длинные зубы пса.

– Ладно, но учти – он трус, – усмехнулся Хагрид. – Так, значит… Тогда с тобой еще пойдет Гермиона, ну а Рон и Симус – со мной. Если кто обнаружит единорога, посылайте зеленые искры в небо, а если что случится – красные. Умеете? Потренируйтесь немного.

Ребята дружно вынули палочки и начали ими махать. Даже Драко не стал отлынивать, пусть и фыркнул перед этим. К моменту, когда остальные смогли продемонстрировать оба сигнала, из палочки Симуса все еще валил дым и сыпались огненные искры, норовившие поджечь все кругом, но Хагрид только кивнул и велел начать поиски.

– Вперед, Клык, – приказал Драко, но пес лишь тихо заскулил и уселся посреди тропы.

– Идем, – нервно шепнула Гермиона, с сожалением оглянувшись на утопавшего в другую сторону Хагрида.

Гарри покачал головой, наблюдая за всем со стороны. Неужели, думалось ему, Хагрид не понял, что поступает вразрез с собственными словами, отпуская двух первокурсников одних в лес?

– Мой отец обязательно обо всем узнает, – пробурчал Драко, осторожно пробираясь вперед. – Меня не должно здесь быть.

– Да помолчи ты, Малфой! – не сдержалась девочка, услышав какой-то писк из кустов.

Тропа петляла среди деревьев и камней. То тут, то там ее освещала луна, но большую часть пути первокурсникам приходилось рассчитывать только на свет от фонаря. Но и тот не справлялся с глубокими тенями, и Малфой с Грейнджер невольно жались друг к другу.

Время от времени на траве и листве кустарников попадались серебристые брызги, указывая путь, так что первокурсники были вынуждены все дальше и дальше забираться в чащу. Гарри уже думал подать им какой-нибудь знак и призвать вернуться, когда посреди тропы они увидели большое серебряное пятно, в котором, как в искривленном зеркале, отражалась луна.

– Смотри, – дрожа всем телом, прошептала Гермиона, указывая вперед, где у корней дерева виднелось что-то серебристо-белое. – Это же…

Это был единорог. И, безусловно, зверь был мертв. Никто из троицы никогда не видел ничего более печального. Густая подстилка из мха, листьев и хвойных иголок была взрыта, будто перед смертью единорог долго боролся, пытаясь встать. Густая серебристая грива разметалась вокруг головы зверя зеркальным покрывалом. Животное было столь прекрасно, что никто не мог остаться равнодушным к произошедшей несправедливости. Гермиона быстро захлюпала носом, Драко нервно прикусил губу, сдерживая эмоции. Гарри затопила волна злости на того, кто мог сотворить подобное.

Никто из троицы не посмел приблизиться к единорогу. Они просто замерли, позабыв обо всем. Тут из кустов раздался шелестящий звук, и на тропе показалась закутанная в темный плащ фигура. Неизвестный человек плавно скользнул к единорогу, будто под его ногами не было камней и корней деревьев, склонился к ране на боку животного и принялся пить его кровь.

– А-а-а-а! – взвизгнула Гермиона, отшатываясь назад.

Драко подхватил ее крик секундой позже. Грейнджер отпихнула блондина и кинулась наутек. Малфой выронил фонарь, свалился в кусты и нервно в них задергался, явно до смерти напуганный зрелищем. Гарри же так и остался стоять. Мантия-невидимка, заглушающие чары и чары, отбивающие запахи, полностью защищали мальчика от опасности. Да и зрелище было просто неприятным, но не таким уж пугающим. В темных коридорах Блэк-хауса Поттер чувствовал себя в большей опасности, чем здесь.

Рейвенкловец попытался помочь Драко, но тот лишь еще больше испугался, ощутив на плече прикосновение, и забился с утроенной силой. А потом со всей силы хлопнул себя по груди, активируя щиты, и во все стороны хлынул мощный поток магии, сбивая с ног и ломая ветки кустов. Гарри приподняло над землей и хорошенько приложило о ствол дерева ярдах в пятнадцати от места, где находился Малфой.

Когда Поттер пришел в себя и проморгался, неизвестного в плаще уже не было, повсюду валялись обломанные ветки, а рядом с Драко стоял кентавр.

– Ты в порядке? – спросил кентавр.

Малфой хмуро кивнул и попытался отряхнуть с мантии листья и мелкие веточки.

– Тебе лучше вернуться к Хагриду. Лес нынче небезопасен.

Гарри со стоном перекатился на живот. Чары создавали вокруг мальчика полог тишины, так что ни Драко, ни кентавр ничего не услышали. Но Поттер уже пожалел об этом. Все тело болело, юный маг не представлял, как ему встать, а после дойти до школы. Оставалось радоваться тому, что волшебники крепче обычных людей и Гарри ничего себе не сломал при ударе и падении.