Текст книги "Жених в наследство (СИ)"

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 7. Первые шаги

Когда Ярон втащил Полину в портал, вокруг неё словно взвихрилось нечто, похожее на крохотные жгучие искорки, на миг впившиеся в кожу. Девушка невольно замерла и зажмурилась, инстинктивно оберегая глаза, но князь снова дёрнул её за руку, и пришлось идти вперёд, вслепую, спотыкаясь и едва не падая.

Уже через несколько шагов Полина ощутила, что жжение исчезло, и осторожно открыла глаза. Замок стоял на пологом холме, вокруг которого лежал лес – тёмный, густой и опасный – так показалось Полине, хотя она тут же подумала, что он и не мог выглядеть другим – уже почти ночь всё-таки, а ночной лес всегда пугает. Однако замок пугал её ещё больше.

Нет, сам по себе он был прекрасен. Облитые светом огромной луны шпили и башни, казалось, сошли со страницы с волшебной иллюстрацией к какой-нибудь страшноватой, но романтической сказке или фэнтези истории. Окна, высокие и узкие, слегка светились, так что было не понять – может быть, это просто отблеск лунного света, вон луна-то какая… – огромная!

Вокруг башен парили и порхали неведомые крылатые существа разных размеров. Самые маленькие – чуть больше воробья, но большинство по размерам приближалось или даже превосходило крупного орла. Их было отлично видно, потому что они светились! От тел и крыльев исходило яркое, но в то же время мягкое голубоватое сияние. У некоторых оно было сиреневым, кое у кого отливало в розовый, попадались и почти чисто белые экземпляры, но большинство всё-таки светились голубым светом – и манящим, и таинственным, будто призрачным.

Одни неспешно кружили вокруг замка, другие сидели на крышах, на стене, такой изящной и невысокой, что она, наверное, играла не оборонительную, а исключительно декоративную роль.

– Светы. Глупые, но всё же иногда полезные, – сказал Ярон, небрежно махнув рукой в сторону летающих "светильников". Пара из них тут же устремилась к нему и едва ли не зависла в воздухе над головами князя и Полины.

– Брысь, бестолковые, – отмахнулся Ярон, и светящиеся птицы разлетелись в разные стороны.

– Они… живые? – тихо спросила Полина, от удивления даже позабыв, насколько сильно обижена, если не сказать хуже.

– Конечно, живые, – Ярон хмыкнул. – Это у вас там мир мёртвых вещей. Живым пользоваться удобнее.

Полина не была уверена, что Ярон прав, но спорить, конечно, не стала. Да и обсуждать с ним что-либо не хотела. Она уже сердилась на себя, что не удержалась от вопроса, причём такого, без которого вполне можно было обойтись, ведь решила же, что не станет с ним разговаривать!

Ярон снова потянул её за руку, быстро направляясь в сторону замка, до которого отсюда оставалось всего метров сто, вряд ли больше. Широкие ворота были распахнуты настежь, по двору сновали редкие, но весьма деловитые тени. Полина подумала, что никто из этих людей или оборотней не хочет попадаться на глаза Ярону, все делают вид, что просто ужасно заняты и торопятся по неотложным делам.

И только одна тень, массивная и солидная, не спеша двинулась к ним навстречу.

– Можно тебя поздравить, князь? – спросил высокий незнакомец, приблизившись и слегка поклонившись.

– Скорее уж выразить соболезнования, – процедил Ярон. – Но невеста наконец-то водворена на место, если ты об этом. И, кстати, Грон, я думаю, что лучшего телохранителя для неё, чем ты, мне не найти.

Одна из светящихся птиц медленно пролетела неподалёку, осветив Грона, и Полина поёжилась. У него был тяжёлый взгляд, тяжёлая нижняя челюсть, тяжёлые кулаки – всё в нём было тяжёлым, и характер, наверное, тоже. Копна жёстких каштановых волос напоминала гриву, но Г рон скорее походил не на льва, а на недовольного медведя, слишком рано поднявшегося после спячки и озирающегося вокруг в поисках виновников.

– Как скажешь, князь, – Г рон снова поклонился. – Это честь для меня. – Обрадованным он при этом не выглядел.

– Зачем мне телохранитель? – не удержалась от вопроса Полина. – Разве мне здесь что-то угрожает? – слова "кроме тебя" она проглотила.

– Конечно, нет, – Ярон пренебрежительно усмехнулся. – Никто не тронет наречённую князя. Главное, чтобы она сама… не трогала того, чего не должна касаться, и не делала глупостей. Вот от этого-то тебя и убережёт мой верный Г рон.

Последний снова поклонился, на этот раз едва заметно, но всё же почтительно. – Я не подведу тебя, князь, – заверил он Ярона низким глухим голосом.

– Однако телохранителей должно быть по меньшей мере двое, – Ярон обвёл двор озабоченным взглядом. – Эй ты! – вдруг крикнул он, повелительно взмахнув рукой.

Полина посмотрела в направлении взмаха, но ничего и никого там не заметила.

– Ну-ка иди сюда, как тебя там… – продолжил Ярон, и от стены замка отделилась среднего роста тощая и угловатая фигура.

Неизвестный приблизился, неторопливо и настороженно. Он тоже поклонился, как и Г рон прежде, но было заметно, что делает он это неохотно. Полина физически ощутила раздражение Ярона, а ещё подумала, что зрение у оборотней не в пример лучше человеческого, по крайней мере – ночное.

– Моё имя Верен, князь, – негромко произнёс юноша, поднимая тёмные глаза, смотревшие на Ярона со странным, но явно не самым почтительным выражением.

– Всё время забываю, – ухмыльнулся Ярон, и у Трона тоже дёрнулся уголок

губ.

Кажется, это была какая-то шутка, смысл которой был известен местным, но непонятен Полине. И, судя по тому, как на миг полыхнули глаза Верена, шутка эта явно была недоброй.

– Ну что ж, тебе представляется случай доказать, что ты достоин своего имени. Будешь вторым телохранителем у моей наречённой.

Верен не произнёс ни слова, лишь глянул мельком на Полину и склонил голову.

– Это большая честь, – недовольно прошипел князь, похоже, уже пожалевший о мимолётной блажи, что побудила его выбрать этого странного юношу в телохранители. Но отступать он не привык и потому решения не изменил.

– Я знаю, князь, – ответил Верен. – И я… благодарен, – выдавил он.

– Мне нужна не благодарность твоя, а верная служба, – Ярон тут же воспользовался возможностью укусить, снова сделав акцент на слове "верная".

Верен однако ничем больше не выдал своих эмоций, снова молча поклонившись.

– Проводите мою будущую жену… – князь на миг задумался, – к управительнице. Пусть Тамила устроит её, как положено.

– Будут ли ещё какие-нибудь указания, князь? – поинтересовался Грон.

– Пожалуй, никаких, хотя… – Ярон чуть прищурился. – А впрочем, я уверен, что покои моей невесты содержатся в полном порядке, – князь бросил на Полину взгляд, который она не могла расценить иначе, как зловеще-предвкушающий, слегка поклонился ей, что выглядело почти что издёвкой, пожелал спокойной ночи на новом месте и удалился, сославшись на "множество дел".

ГЛАВА 8. Телохранители

– Прошу за нами, госпожа, – прогудел Грон без особой, впрочем, почтительности, да и взглядом Полину окинул скорее снисходительным, а может и презрительным даже – поди там разбери.

Она вздохнула украдкой. Сейчас всё равно больше деваться некуда, придётся подчиняться. Пока. А там видно будет. Г рон пошёл вперёд, угрюмо молчавший Верен следовал за Полиной, хотя так и хотелось сказать – конвоировал. Оба они – её конвоиры, а она пленница, хоть и называют госпожой. Понять бы ещё, зачем она им тут сдалась… Вернее – князю. Неужели своих девиц нет?! И как в старой песне "на тебе сошёлся клином белый свет"? И не на ней даже, а на бабушке! Всё это похоже на какой-то безумный бред…

За своими мыслями Полина едва успевала смотреть под ноги, рассматривать окружающую обстановку ей даже не очень хотелось. Чувство "попадания в сказку" бесследно растаяло, она ощущала себя попавшей скорее в оживший ночной кошмар – тот самый, что снился ей так часто в детстве, где гонялись за нею неведомые чудища. Но присматриваться и осваиваться было необходимо, и только поэтому Полина тревожно смотрела по сторонам, как пленник, надеющийся на то, что будет ещё случай для побега.

Её ввели в огромный холл с красивым мозаичным полом. Орнамент шёл по кругу, а внутри изображались какие-то животные и, наверное, сцены, но размер был слишком велик, а света, чтобы рассмотреть картину, недоставало. Полина успела увидеть белого и чёрного волка, лису, тигра… Красиво. Но настроение не то, чтобы восхищаться.

Никакого дополнительного освещения, кроме сидевших там и сям красавцев светов в зале не было. В их сказочном мерцании были видны лавки, застеленные меховыми шкурами или, может, коврами, стоявшие у стен, завешенных красочными гобеленами. Открытые высокие окна свободно впускали ночной свежий воздух, пахнущий остывающей землёй и росистой травой. Г рон направился к лестнице – широкой, устланной красивым ковром.

Полина успела мельком заметить, что рядом другая лестница, не менее капитальная, ведёт как ни странно вниз, хотя они ведь на первом этаже… Понятно, что у замка могут внушительные подвалы, но чтобы прямо из холла лестница… Видимо, там куда больше, чем подвал, наверное, там тоже живут, но как только начали подниматься, Полина напрочь забыла об этом.

Стены здесь были покрыты чем-то очень похожим на мох или лишайники – с крохотными резными веточками-листочками. И эта растительность светилась, как и птицы-светы. Сияние было неярким и разноцветным – сиреневым, розоватым, местами переходящим в голубизну или зелень и очень редко – в желтизну. Поразительно, завораживающе красиво.

Полина не удержалась и остановилась, рассматривая чудесный живой и светящийся "ковёр". Грон каким-то образом тут же заметил, что она отстала, хотя шагов по ковру, устилавшему лестницу, не слышно… Или это ей не слышно, а у него звериный слух? Или глаза на затылке? Так или иначе, но он тут же обернулся, не дав рассмотреть резное мерцающее великолепие, едва заметно дёрнул уголком губ, сказал нетерпеливо:

– У госпожи ещё будет возможность рассмотреть пепельники.

– Пепельники?

– Так они называются, – Грон лениво шевельнул рукой в сторону светящихся лишайников. – Мы свечами и факелами, как люди, не пользуемся. Нам ни к чему. Хватает светов и пепельников. Да и то – это больше для прислуги из людей.

Полина не удержалась и фыркнула:

– Мы, к вашему сведению, тоже факелами не пользуемся. Электричество – штука очень удобная, и степень освещения регулировать можно.

– Ах да, мы-то, холопы неграмотные, и забыли, что госпожа прибыла из просвещённого – во всех смыслах – мира. Жаль, что за это просвещение приходится платить истощённой, а то и убитой землёй, но это уж так… некоторые издержки просвещения, – Г рон склонил голову.

Издёвка была с одной стороны очевидна, а с другой – абсолютно недоказуема. Если бы ещё было кому доказывать… Не князю же жаловаться – он ещё и от себя добавит! И вообще… век бы она его не видела!

Г рон отвернулся и пошёл дальше. Полина двинулась следом, в очередной раз пообещав себе, что без особой необходимости больше рта не раскроет! На душе снова стало тяжело и темно, даже чудесные пепельники больше не радовали.

Поднялись по лестнице, вышли в коридор – длинный, со множеством выходящих в него дверей. Украшений не было, но выглядел он не то что по-княжески, а по– королевски. И всё потому, что резные веточки пепельников вились по стенам, переливчато светясь.

– Ну-ка, сбегай, поищи Тамилу, – небрежно кивнул Грон, обращаясь к Верену.

Тот ощутимо напрягся, ответил тихо и глухо:

– Я тебе не мальчик на побегушках. Мы в равном положении.

– В равном? – нехорошо усмехнулся Г рон. – Сын предателя и человечки никогда не будет в равном положении со мной. И ни с одним теем здесь.

– Напрасно ты думаешь, что я хочу здесь оставаться, – скривился Верен.

– Но наш князь мудр и милостив, – хохотнул Г рон. – Не был бы милостив – давно избавился бы от тебя. Совсем! Не был бы мудр – отпустил бы. Только предателей надо держать под присмотром. – Г рон замолчал, ожидая реакции, но Верен ответил ему прямым взглядом, не говоря больше ни слова.

Полина подумала, что это правильно. Поддерживать этот разговор бессмысленно. Интересно… в чём там у них дело…

– Так что, пойдёшь ты наконец за Тамилой? Или мне доложить князю, что ты пренебрегаешь своими обязанностями? – прищурился Г рон, недовольный тем, что Верен не стал огрызаться.

– Не припоминаю, чтобы "ходить за Тамилой" было моей обязанностью, – процедил Верен. – Но я схожу за ней. Иначе из-за твоего отвратительного воспитания тея ещё долго не сможет отдохнуть.

– Тея… – сквозь зубы прошипел Грон, кинув на Полину мимолётный уничижительный взгляд и глядя вслед удаляющемуся Верену.

Полина подумала, что "тея" и "тей", видимо, форма уважительного обращения. И, кстати… почему она вообще понимает их язык, а они – её? Что-то мелькнуло совсем рядом, у щеки, какая-то искорка. Полина вздрогнула.

– Это я… фея, – тихо шепнули ей в ухо.

И правда же! Фея. Она куда-то делась, а оказывается – пряталась у Полины в волосах.

– Это я наделяю тебя знанием языка, – едва слышно прошелестела "искорка". – Ты понимаешь наш язык и говоришь на нём, хоть и сама не замечаешь…

Г рон прищурился, всматриваясь в Полину. Неужели, услышал? Да… наверняка у них тут острый слух… А ещё острый глаз, острый клык, коготь – и далее по списку. Манера поведения с захваченными "невестами" тоже – колюще-режущая.

– Фея, – недовольно процедил Грон. – И откуда только взялась… Эй, ты почему не сдохла, предательница?

Искорка затаилась и почти погасла. Полине казалось, что она кожей чувствует её страх.

– Не пугай её, – сказала Поля, с усилием вытолкнув слова на поверхность.

Она не знала, как себя вести, не знала, как обращаться к этому чужому… не человеку даже, а оборотню, она сама была напугана и растеряна, но почувствовала, что должна заступиться за фею. Нельзя промолчать. Ради неё и ради себя – тоже. Иначе все тут будут вытирать об неё ноги.

– А кто мне запретит? – поинтересовался Г рон. Взгляд у него был наглый, вызывающий да и стоял он слишком близко, почти прижимая девушку к стене.

– Я… – прошептала Полина.

– Госпожа изволила что-то сказать? Не расслышал, уж простите!

– Я, – чуть громче и чуть твёрже ответила Полина.

Внутри у неё всё дрожало, но она знала, что нельзя отступить. Да, она в их власти, но если сдастся сразу же… Тогда не то что эти наглые похитители, но и она сама не сможет себя уважать.

– Я запрещаю тебе пугать мою фею, – тихо, но твёрдо и раздельно проговорила Полина.

Сердце колотилось так, что Грону, наверное, было слышно, руки стали ледяными и влажными, но она всё же подняла голову и посмотрела прямо в глаза своему "телохранителю". Он её тюремщик. Но если уж они собираются соблюсти хотя бы внешние приличия, так пусть соблюдают! Не побьёт же он её в конце концов… Уж это-то, наверное, привилегия князя, вряд ли все подряд смогут лупить его невесту.

От этой мысли стало чуть полегче.

Г рон криво усмехнулся.

– Ты ничего и никому здесь запрещать не можешь, девчонка, – прошипел ей прямо в лицо. – Ничего и никому. Ты – всего лишь человечка.

Полина едва не сказала, что она – невеста князя, но вовремя остановилась. Она не хочет быть его невестой! Она на это не соглашалась. И значит – никакая она не невеста! А кто тогда…

– Да, я – человечка, – тихо ответила Полина. – А кто ты? Пользуешься тем, что сильнее? Тем, что я ничего не могу тебе сделать? Любишь запугивать слабых и беззащитных? Это помогает тебе повысить самооценку?

Г рон чуть склонился вперёд и оскалился, будто хотел вцепиться ей в горло, мимо тенью скользнула испуганная девица. Наверное, из прислуги – в руках у неё была стопка белья. Поля подумала об этом машинально, стараясь не отшатнуться, стараясь… представить, что она не здесь! И это получалось, ведь поверить в реальность происходящего было трудно. Словно сон… затянувшийся сон. Но каждый сон рано или поздно кончается. Надо только… дождаться.

– Тей Грон, – пропел мелодичный звучный голос. – Неужели невесте князя нехорошо?

В злых медвежьих глазках Грона промелькнуло изумление и, к облегчению Полины, он наконец отодвинулся.

– Всё… нормально… тея, – проворчал он, – а почему ты…

– Я решила, что нашей госпоже нехорошо, потому что ты так над ней склонился, тей, – улыбающаяся женщина подошла поближе и почтительно поклонилась Полине.

Она выглядела лет на двадцать пять или чуть больше, высокая, красивая яркой и спелой красотой, хотя ни одной яркой краски в её внешности и одежде не было, но она будто светилась здоровьем, силой, уверенностью. Белоснежная кожа, нежный румянец, густые светлые волосы заплетены в сложную косу, перекинутую на грудь.

– Как себя чувствует госпожа? – в серых прозрачных глазах светился доброжелательный интерес, хотя глаза эти показались Полине холодными.

– С-спасибо, – выдавила Полина.

– Моё имя Тамила, госпожа. Я – управительница. По мере сил распоряжаюсь всеми хозяйственными делами в замке князя. Буду рада служить тебе, госпожа.

Полина молчала, не зная, что говорить и как реагировать.

– Мне будет позволено узнать твоё имя, госпожа? – Тамила слегка склонила голову.

– Меня зовут Полина.

И тут будто невидимый киномеханик остановил воспроизведение: все замерли и секунды три стояли в полной неподвижности. Выражение лица Тамилы, впрочем, осталось невозмутимым, чего нельзя было сказать о Гроне и Верене, стоявшем позади управительницы. Г рона перекосило, а Верен задумчиво прищурился, услышав имя наречённой князя.

– Что-то не так? – спросила Полина.

– Что ты, госпожа, всё в порядке, – улыбнулась Тамила, однако её улыбка показалась Поле натянутой. – Очень красивое имя. И редкое в наших краях. Прекрасное имя. Прошу, тея Полина, – Тамила повела рукой, приглашая следовать за собой. – Я провожу тебя в твои покои.

ГЛАВА 9. Следы прошлого

Тамила пошла вперёд, то и дело поворачиваясь к Полине и ласково улыбаясь, телохранители следовали за ними на расстоянии шага. Коридор, небольшой холл, галерея, у которой одну стену заменяли резные каменные колонны, а между ними было видно ночное небо, Луну и пролетающих светов, снова лестница, на этот раз небольшая, холл, из которого наверх вели уже две лестницы. Тамила на миг замешкалась, а потом направилась к одной из них. Грон издал какой-то звук, похожий на недовольное медвежье ворчание. Управительница нахмурилась, повернулась к нему.

– Что-то не так, тей Г рон? – спросила с прохладцей.

– Князь говорил о покоях его невесты, – пробурчал Г рон.

– И что же? – повела бровью Тамила. – Покои теи Полины будут здесь, – она махнула рукой.

– Его бывшей невесты.

– Ты уверен, тей Грон? Это распоряжение князя?

– Да… – не вполне убеждённо отозвался Г рон.

– Тей Верен, может быть, ты развеешь наши сомнения? – управительница обратилась к Верену чуть ли не более уважительно, чем к Г рону, чем, кажется, удивила обоих телохранителей.

– Мне не показалось, что князь говорил о каких-то определённых покоях, – медленно проговорил Верен после паузы.

– Ты в меньшинстве, тей Грон, – усмехнулась Тамила и уже повернулась, чтобы идти дальше – туда, куда и собиралась, но Поля остановила её.

– Тея… Тамила, – сказала она нерешительно. – А бывшей невестой князя была моя бабушка?

По безмятежному лицу управительницы будто скользнула тень – мелькнула и исчезла, растворившись в безупречной красоте и доброжелательности.

– Да, это так, госпожа, – ответила она мягко.

– И она жила здесь… Можно мне увидеть её комнаты?

Тамила опустила глаза, и снова Поле показалось, что тень скользнула по её лицу.

– Может быть, завтра? Сегодня тебе нужен отдых, госпожа.

– Мне только взглянуть, – попросила Полина, сама не зная, зачем ей это. А завтра… кто знает, что там будет завтра.

– Хорошо, тея, как скажешь, – Тамила развернулась и начала подниматься по другой лестнице.

Она привела их в коридор, показавшийся Полине более тёмным, чем все помещения и коридоры, по которым они проходили прежде, казалось даже, что и дышать здесь тяжелее. По стенам ветвились редкие пепельники, да и светились они слабее. Тамила подошла к одной из дверей, приложила к ней ладонь, задержала на миг, а потом толкнула её.

– Бывшая невеста князя жила здесь.

Полина переступила порог.

– Здесь совсем темно, – вырвалось у неё, хотя она не собиралась о чём-то просить, но прозвучало это именно так.

Слабый свет из коридора очертил контуры каких-то нагромождений на полу, так что идти дальше, почти ничего не различая, было просто опасно.

Тамила вздохнула и тоже шагнула внутрь. Да, она явно видела в темноте куда лучше Полины и любого другого человека. Тамила быстро пересекла небольшой холл, выходивший в просторную комнату, подошла к прикрытому окну и распахнула его.

– Свет-свет-свет, – позвала она, и это настолько напомнило деревенское "цыпа-цыпа-цыпа", что Полина прыснула, несмотря на внутреннее напряжение, по– прежнему не отпускавшее её, а будто ставшее ещё сильнее в этой темноте и духоте, где, Полина уже понимала это, ничего хорошего она не увидит.

Парочка небольших светов подлетела к окну, зависла перед ним, взмахивая крыльями, а потом шарахнулась прочь.

– Не нравится им здесь, тея, – виновато сказала Тамила.

– У госпожи есть фея, – буркнул Верен.

– Вот как? – Тамила резко повернулась, и Поле показалось, что это известие как-то слишком сильно и не по-хорошему взволновало управительницу. – Фея? Ну что же… тогда она может быть личным светом госпожи, если у неё достаточно сил, конечно. Неужели это та самая фея?.. – протянула Тамила задумчиво. – И где же она?

– Я здесь, – тоненько пискнула "искорка", выбираясь из волос Полины и разгораясь чуть ярче. – У меня не очень много сил… Но я… могу попробовать…

Фея порхнула через маленький холл, перелетела в центр комнаты и вспыхнула. Света было примерно столько же, сколько от небольшого карманного фонарика, но свет феи освещал лучше, так как был рассеянным, а не узким лучом.

Перед ними была картина разгрома. В холле, видимо, мебели было мало, поэтому там валялось только несколько обломков того, что некогда было стульями или лавками, зато в комнате лежали целые груды развороченной мебели, разорванных тканей, обрывков одежды и какого-то хлама, который наверняка был хорошими и дорогими вещами, безжалостно разорванными, сломанными, растоптанными.

Но даже не это больше всего ранило Полину, а обвисшие, тёмные, местами до черноты обугленные ветви пепельников по стенам. Вещи – это вещи, а пепельники – они были живыми… У Полины перехватило дыхание и слёзы подступили к глазам. Что же здесь случилось…

Она подошла к стене, нерешительно протянула руку, коснулась пальцем резной веточки, казавшейся совершенно целой, только не светящейся, но веточка от прикосновения рассыпалась прахом…

– Пепельники выгорели, когда… – начала Тамила и замолчала.

– Когда – что? – требовательно спросила Полина.

– Когда князь нашёл здесь записку, оставленную ему невестой… Его сбежавшей невестой, госпожа, – покорно ответила управительница. – Князь… был огорчён.

– Да… я заметила, – угрюмо отозвалась Полина. – Значит, он хотел, чтобы меня поселили здесь?

Тамила бросила на Трона сердитый взгляд, сказала:

– Это тей Грон так решил. Наверняка князь имел в виду совсем не это.

Похоже, плачевное состояние комнаты впечатлило даже Грона и он прогудел недовольно:

– Князь был уверен, что покои бывшей невесты в порядке.

Тамила слегка откинула голову назад и посмотрела на медведеподобного телохранителя так, что он невольно поёжился.

– Комнаты были бы в порядке, если бы не распоряжение князя. Двенадцать лет назад он приказал мне оставить тут всё, как есть, и запечатать эти покои моей магией, чтобы никто другой не мог войти.

– Может, забыл? – Верен скрестил руки на груди и криво ухмыльнулся.

Было ясно, что он сам поверит в это в последнюю очередь, тем не менее его реплика слегка разрядила обстановку.

Полина тряхнула головой, стараясь взять себя в руки, чтобы не впасть в позорную истерику. Очень хотелось орать и рыдать, хотелось бежать, не разбирая дороги, лишь бы подальше от всего этого! Она никогда не была истеричкой, но… А может, это место на неё так действует?

Феечка, молча висевшая в цекгре комнаты, начала мерцать, как готовая перегореть лампочка, свет её угасал.

– Простите, – пискнула она едва слышно. – У меня кончаются силы… Я не могу больше здесь… – она метнулась к Поле и прильнула к её плечу. – Пойдём отсюда, а? – прошелестела жалобно. – Здесь плохо… Здесь столько злости…

– Да, конечно, – согласилась Полина.

Ей хотелось осмотреть и эту комнату, и другую, дверь в которую была приоткрыта, вернее, она считала, что это нужно сделать: вдруг удастся узнать что-то полезное и вообще… ведь это её бабушка жила здесь… Ярон назвал её предательницей, но наверняка он и только он виноват в том, что его невеста сбежала. Да и хотела ли она становиться его невестой?!

Наверное, её точно так же насильно выдернули из родного мира и поставили перед фактом, ожидая, что она будет счастлива стать женой такого… подарка! Злость подкатила к горлу так, что дышать стало тяжело. Нет, не сможет она сейчас ничего осмотреть, ничего узнать, тем более в темноте и под наблюдением троих надсмотрщиков. Надо уходить.

Полина неловко поковыляла к выходу, стараясь не навернуться. Обломки мебели и лоскуты тряпок, бывшие когда-то то ли обивкой, то ли роскошными нарядами снова сливались с темнотой – фея почти совсем угасла. Г рон наблюдал за ней насмешливо, Верен – внимательно. Кажется, у него дёрнулась рука, неужели хотел поддержать?

Но к Полине уже подошла Тамила, обхватила за талию, повлекла к выходу, щебеча что-то успокаивающее о том, что всё будет хорошо, что зря они сюда пошли, всё это дела прошлые, а сейчас она госпожу устроит, и та отдохнёт, и утром на всё посмотрит другими глазами, вот только поест как следует. И снова – по кругу – про то, что всё будет хорошо, просто замечательно, надо только отдохнуть…

От Тамилы приятно пахло морозной свежестью и яблоками, она вела свою подопечную так уверенно, что казалось – даже и не нужно управлять телом, оно само движется так, как хочет Тамила. Полина ощутила, что глаза у неё слипаются, и всё ей безразлично – лишь бы дойти уже куда-то, где можно будет лечь…