Текст книги "Победитель получает..."

Автор книги: Рина Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Повелеваю отменить Игры! – провозгласила Маша. – Всех бунтовщиков – живых и мёртвых – отдать моему алтарю, в полное распоряжение моей верной жрицы Ядвы. Она знает, какая жертва будет мне наиболее угодна. И не забывайте, – почти прошипела Маша, стараясь, чтобы эти слова прозвучали как можно более зловеще, и обводя пылающим взглядом оцепеневших жрецов и жриц, – и с вами может случиться то же самое, что с этими бунтовщиками, если вы будете и дальше испытывать моё терпение и посмеете ослушаться!

Маша судорожно вцепилась в ручку сумки, уронив ненужный более диск, а другой рукой пошире раскрыла вход, одновременно желая, чтобы появился кубик. Куся моментально запрыгнул в сумку, Маша подхватила и вторую ручку. В воздухе перед ней материализовался игровой модуль.

– Желаете завершить раунд?

– Да! – мысленно выкрикнула Маша, гадая, видят ли кубик все остальные.

Если даже видят, это не должно испортить эффектный финал её выступления, скорее наоборот. Маша крепко прижала к груди тяжёлую сумку, хотела в последний раз взглянуть на Лирена… но всё уже утонуло в вихре знакомого вращения и непроглядной темноте.

– Третий раунд прерван по желанию игрока. Счёт: три – ноль. Чет-твёр-тый ра-унд…

Странно, очень странно… Почему мысленный голос на этот раз произносит слова с такой натугой? Последние вообще – еле выговорил… Может, сломалось у них что-то?.. – растерянно думала Маша, крепко обнимая сумку.

Да и путешествие через вертящуюся тьму ощутимо затягивалось. Её словно тянули в разные стороны, перетягивали, как канат, – и никто не хотел уступать. Боли не было, но и приятными эти ощущения не назовёшь, а главное – стало страшно. Полностью погрузиться в пучину ужаса Маша не успела. Сознание отключилось, и спасительное забытьё – предвестник прибытия в новый мир – окутало её.

***

Ядва, пристально наблюдавшая за Машиным выступлением и исчезновением, осталась довольна, даже несмотря на коррективы, которые непокорная актриса всё же внесла в её сценарий. Так даже лучше, – теперь Ядва это признавала. Просто вчера она не была уверена, что эта молодая женщина, ничего не смыслящая в их жизни, не имеющая нужного опыта, сумеет так блестяще справиться с ролью, сумеет переиграть Алкана.

Она выдержала нападение жреца! Этого Ядва никак не могла ожидать. Кажется, странное существо ей помогло… Кто же они всё-таки такие? Откуда? – Ядва тряхнула головой. Сейчас не время для вопросов, которые некому задать. У неё много дел, очень много. А полностью довериться можно только Росе, больше некому.

Раз уж всё так удачно сложилось, надо постараться успеть и напоить “умерших” мятежников пробуждающим составом. Придётся использовать пипетку и изрядно повозиться с каждым, а из помощников – только Роса. Правда, с подобными делами она справляется куда лучше, чем с речами и ритуалами, – от последних девчонку и вовсе воротит…

Нежная. Ей нравится лечить, а убивать и калечить – это не для неё. Может, хоть её удастся спасти. Может… и самой сбежать с этими самыми мятежниками, если удастся их откачать, конечно.

Нет… её, Ядву, они не примут, не простят, не забудут ей прошлого. А Роса – другое дело, на ней нет чёрных дел – Ядва, как только могла, прикрывала племянницу. Хорошо бы подействовал пробудитель…

Состав, которым жрица отравила пленников, погружал в глубочайший сон, практически неотличимый от смерти. Но если дать противоядие в течение суток, то можно было вернуть отравленного к жизни. В противном случае, сон неотвратимо перетекал в смерть.

Теперь Ядва и сама не понимала хорошенько, почему не сказала об этом Маше. Та была бы рада. Почему не захотела дать ей надежду?

Наверное, сработала давняя привычка – не говорить ничего сверх самого необходимого и всегда иметь про запас нечто, неизвестное другим.

Но теперь жалеть поздно. Настало время решительных действий, и Ядва моментально взяла всё в свои руки, отдавая заранее продуманные распоряжения и лишь краем глаза отмечая бледность Высшего жреца Алкана.

Нет, не прост был тот зверь… Он не только выдохнул пламя, он каким-то образом ударил жреца. У этой мелкой помеси кошки и летучей мыши тоже есть сила, которая совсем не понравилась Алкану и его чудовищному сожителю, они не привыкли к отпору. Надо действовать, пока эта парочка не пришла в себя.

Слуги сломя голову бежали выполнять распоряжения Ядвы, даже жрецы и жрицы готовы были исполнить любой её приказ – вплоть до переноса мёртвых тел в святилище Тёмной. Приношение в жертву Владычице Смерти не только живых, но и уже умерших, к счастью, не было чем-то удивительным. Такое случалось и прежде. И особенно важные ритуалы исполнялись Высшей жрицей алтаря в уединении. Раньше это было в тягость Ядве, но на этот раз радовало.

Она обязательно успеет. Алкан ещё наплачется с этими мятежниками… И пусть хоть вся Пирамидия рухнет, но мать и старшая сестра Ядвы будут отомщены!

========== Глава 38. За гранью ==========

Где-то далеко, за гранью не только известного людям материального мира, но и материи как таковой, за гранью пространства, но всё же в некоторой зависимости от времени, так как его узам совершенно неподвластен лишь Творец, – разговаривали игроки, как могли бы беседовать шахматисты, глядя на доску, стоящую между ними.

Их разговор, разумеется, не был доступен обычному слуху и, возможно, вовсе не выражался в словах, хотя бы и мысленно произносимых. Кроме того, весь он уложился бы в каких-нибудь две-три секунды – в то время, которое у Маши заняло перемещение из одного раунда и мира – в другой.

Но если бы некто всё же попытался переложить его на человеческую речь, то получилось бы примерно следующее:

– С этой человечкой с самого начала всё пошло не так, – возмущённо шипел Первый. – Это всё твоя школа, ты научил того модуля во что бы то ни стало тащить в сеть каждую игрушку, оказавшуюся поблизости и зацепившуюся хоть краем.

Его собеседник, вначале слушавший равнодушно-скептически, тоже слегка разгорячился:

– И вовсе не так уж плох был тот модуль. Он делал успехи и мог бы принести ещё немало удовольствия и доставить много новых интересных и полезных игрушек. А ты привёл его в полную негодность. Всё твой раздражительный и мнительный характер. Все мы любим их помучить время от времени, но модули с такими знаниями и опытом в бездне не валяются! Там сколько угодно жалких обезумевших клочков, из которых уже ничего не собрать. И теперь стало одним безумным обрывком души больше, а одним хитроумным орудием – меньше. Вот чего ты добился!

– Повторяю: ты сам виноват! – огрызнулся Первый. – Да, модуль был неплох, я это признаю. Но ты испортил его, натаскивая так, чтобы он вцеплялся в любую добычу, как Цербер в грешника. В любую! Никакой избирательности. А нам нужна – подходящая. Неужели непонятно?

– Игрушки, которые ты именуешь подходящими, предсказуемы и скучны. Они все ведут себя одинаково. Неужели не надоело? Только не говори, что тебе не хочется разнообразия! Наше существование – бесконечная скука. Что могут нам дать совершенно одинаковые жалкие сущности, чья предсказуемость вгоняет в тоску с первого же хода?!

Интересные игрушки – редкость, и заполучить их непросто, а ты уничтожил модуль, который умел это делать! Как там он назвал себя в этот, последний, раз… Таисия Петровна, кажется… А какие превращения, какая фантазия… Ни за что не позволил бы тебе развлекаться с ним, если бы знал, что ты запытаешь его до безумия. В конце концов, это был МОЙ модуль!

– Успокойся. Можешь забрать кого-нибудь из моих и сделать с ним, что захочешь. Даже два! – Первый щедро дополнил своё предложение, видя недовольство собеседника и не без оснований предполагая, что тот сочтёт обмен один к одному неравноценным.

– И три твоих нудных модуля, начисто лишённых фантазии и изобретательности, не стоят этого одного, – пробурчал Второй, но его ворчание означало, что он согласен на предложение и готов закрыть эту тему.

В конце концов, необратимо искалеченного модуля не вернуть.

– Лучше подумай о том, что нам теперь делать с этой твоей “интересной” игрушкой! – снова пошёл в наступление Первый.

– Да ничего с ней не нужно делать, – отмахнулся Второй. – Всё само собой сделается, как и всегда.

– Неужели? – язвительно возмутился Первый. – С ней всё происходит не так, как всегда, и я не вижу оснований для предположения, что в дальнейшем процесс вернётся в привычную колею.

– Привычную! – фыркнул Второй. – Вот и я о том же – всегда одно и то же…

– Ну что же, ты получил столь ценимое тобой разнообразие, – зло зашипел Первый. – Может объяснишь мне, что в нём приятного? Тебе нравится, что она вмешалась в процесс поглощения этого мира – как там его называют… Пирамидии? Всего одна жалкая девчонка! А теперь из-за неё жизни мятежников продлились, вера в непогрешимость и могущество служащего нам жреца подорвана, даже вера в НАШЕ могущество – и та поколебалась! Бунтовщики снова окажутся на свободе, и огонь мятежа продолжит тлеть, а то и разгорится ещё… не дай Бездна!

– Ты, как всегда, преувеличиваешь, – легкомысленно отозвался Второй. – Какая-то горстка мятежников… ну, проживут они чуть дольше… Конечно, было бы совсем недурно насладиться их мучениями… но в том мире в нашу честь ещё прольют реки крови! Пусть Серые используют другие миры – они и так много получили. Мне кажется, что для рабов у них слишком большие аппетиты. А Пирамидия станет деликатесом для нас…

Первый слушал, не скрывая сомнений:

– Ты так уверен, что Пирамидия уже наша?

– Неужели, горстка мятежников заставляет тебя сомневаться?

– Горстка?! Ты слишком беспечен! Это лишь главари! В их руках нити управления очагами сопротивления. А сколько там тех, кто разделяет их взгляды и до сих пор не присоединился лишь из-за страха?! Сколько сомневающихся?! Этот мир давно был бы нашим, если бы всё было так просто, а непокорных нашей воле – так мало. Если ты забыл, нам пришлось нарушить Закон, чтобы обезглавить мятеж! Мы вмешались сверх того, на что нам давала право воля… этих жалких существ!

– Как унизительно… – пробормотал Второй. – Закон… – выговорил он с явным отвращением. – Давала право воля… Это у них-то воля?! Они плодятся только для того, чтобы быть рабами последних из наших рабов. Они – пища, еда! И ничего больше.

– Но для того, чтобы Законом всех миров стала наша воля, и помимо неё не осталось никаких других законов, мы и должны постараться, – оживлённо отозвался Первый. – Ты слишком увлекаешься своими Играми и забываешь о главном. Хотя я не отрицаю, что обычно Игры и модули приносят нам пользу, – прибавил он примирительно, ощутив нарастающее возмущение собеседника. – Обычно – да. Но не на этот раз!

– Ну так давай… упростим и сократим Игру, – ухмыльнулся Второй. – Она быстренько дойдёт до края Игрового Поля, если её… направить на нужные клетки…

– Ты утверждаешь, что Игра тебя интересует, но почему-то следить за всем происходящим приходится именно мне! – рявкнул Первый. – Ты вообще в курсе того, что там происходит?! Эта человечка умудрилась ещё до начала Игры пробиться к Мастеру и даже получить от него в личное пользование переносную пространственную аномалию – мобильный портал! – и протащила его вслед за собой в Игру! А теперь, с помощью этого портала, она ещё и компаньоном обзавелась!

– Всё это я знаю, – отмахнулся Второй. – Мастеру пришлось заплатить за вмешательство… но лишить игрушку портала не удалось, ведь она самостоятельно добралась до Мастера и купила у него портал. За жалкие гроши купила вещь, которой цена – золотые копи средней планеты! Только и утешает, что его функциональность ограничена… иначе он бы тоже подпадал под запрет Закона. А Мастер – безумен! Так использовать свои возможности… Если бы он согласился продавать свои изделия нашим рабам…

– То мог бы прикупить несколько Галактик. Мы не раз говорили об этом, – перебил Первый, – нет смысла в повторах. Он безумен, но сделка заключена, и нам её не аннулировать. Да и не это главное!

– А что же? – удивился Второй.

– Вот! – возликовал Первый. – Я так и знал, что ты не в курсе, иначе не делал бы таких нелепых предложений! Главное – Мастер добился особого надзора за Игрой! И теперь за ней следят Стражи, а у нас – связаны руки! Мы не можем вмешаться и прекратить этот фарс, пока Игра не закончится в соответствии с Утверждёнными Правилами!

– И всё равно – мне непонятно, что тебя так беспокоит… Ну хорошо, я признаю, что с третьим раундом вышла накладка. Кто мог представить, что игровая фишка окажется способна на столь серьёзное вмешательство?!

– Но ведь, кажется, именно это тебе так нравится – непредсказуемость, – не удержался от шпильки Первый. – Вот она – во всей красе! И результаты этой непредсказуемости нам ещё долго икаться будут – попомни мои слова!

– Но теперь-то что тебя тревожит? – гнул своё Второй. – С оставшимися раундами никаких проблем возникнуть не должно…

– Не должно?! – едва ли не завизжал Первый. – А ты посмотри! Полюбуйся только, что творится! Теперь её модуль вышел из-под нашего контроля и тянет её совсем не туда, куда было запланировано!

– Что?! – изумился Второй. – Но это же невозможно! Игровой модуль не может выйти из-под контроля – у него нет своей воли! Ты что – не можешь его заставить?!

На краткий миг воцарилась тишина, сменившаяся удивлённо-разочарованным выдохом.

========== Глава 39. За гранью. Продолжение ==========

– Вот к чему приводит столь приятная тебе непредсказуемость! – язвительно провозгласил Первый. – Разумеется, я мог бы… – будь Первый человеком, он бы кровожадно оскалился, – сделать с этим свихнувшимся модулем что угодно! Но, как видишь, Стражи сочли это “недопустимым вмешательством”! О, мерзкие твари, порождения отвратительного света! Из-за этой девчонки они влезли даже сюда!

– И всё-таки я не понимаю… – продолжал недоумевать Второй. – У модуля не может быть собственной воли! Наверное, это просто какой-нибудь сбой…

– Ещё немного и ты уподобишься жалким созданиям, самоуверенно почитающим себя разумными! Это они всё непонятное или неприятное для них пытаются объяснить “каким-нибудь сбоем” – случайностью. Но тебе следовало бы знать, что случайностей не существует. А так же и то, что у модулей после перестройки сохраняются рудиментарные зачатки воли – совсем без них существование такой относительно сложной структуры – невозможно. Но обычно, да что там обычно?! – всегда! – эти зачатки ничего не значат, их всё равно что нет. Но если бы ты интересовался теорией, а не только практикой, то знал бы, что в некоторых случаях, в особых условиях, при совпадении целого ряда факторов, – эти остатки могут пойти в рост и…

– Что? – заинтересовался Второй. – Неужели возможно восстановление личности?!

– Типун тебе на язык! – как говорят столь ценимые тобой игрушки, – взвился Первый. – Какая там ещё личность?! Её и прежде-то не было! Но… рудименты воли… способны проявить себя, особенно в таких абсурдных условиях, когда наше влияние ограничено!

– Но ты ведь приказал! Приказал модулю доставить игрушку туда, куда было запланировано. Как он мог ослушаться? – продолжал удивляться Второй. – По-моему, ты чего-то недоговариваешь. Рудиментов воли явно недостаточно, чтобы не выполнить прямой приказ.

– Ты же сам видел! Он оказал сопротивление и, несмотря на приказ, поступил по-своему! Что я могу не договаривать? Я и сам хотел бы знать, как такое возможно!

– Но зачем? Почему? – изумился Второй, моментально вызывая историю модуля. – После завершения этой Игры он должен был подняться на новую ступень, возможно стать помощником вербовщика, а там и вербовщиком. Он не мог не знать, что это означает: существование вербовщиков – модулей второй ступени – куда приятнее! Он должен был стремиться провести эту Игру как можно лучше, чтобы заслужить повышение. Я ничего не понимаю… Может быть, он обезумел?

– Ты всё ищешь простых ответов, – укорил Первый. – Он не безумен, ты и сам это прекрасно видишь, во всяком случае, не больше чем все они. И его поступок может иметь только одно объяснение…

– Какое же? – заинтересовался Второй. – Я не вижу здесь никакой логики!

– Логика! – фыркнул Первый. – Разве я утверждал, что его поведение логично? Многие из этих жалких тварей слишком алогичны по своей природе, чтобы даже длительное обучение могло это полностью исправить. У их поступков нет разумного объяснения, но длительное наблюдение позволило выявить некоторые закономерности.

Разве ты не изучал курс аномальных побуждений? Разве не знаешь, что по большей части именно они порождают все те неожиданности, которые тебя развлекают? И здесь мы наблюдаем все признаки тех самых аномальных побуждений. Модуль увлёк игрушку в мир, где новые модули проходят начальные стадии обучения.

– Но зачем?! – не выдержал нетерпеливый Второй.

– Видимо, он хочет дать игрушке подсказку, хочет, чтобы она догадалась, в чём заключается выигрыш…

– Зачем?!

– Он хочет… помочь ей! – с отвращением и презрением выплюнул Первый.

– Не может быть…

– Ты недооцениваешь роли аномальных побуждений.

– С какой стати ему желать помочь совершенно чужому для него существу? Может быть, между ними есть какая-то связь? Может, они, как там это называют… – родственники?

– Я бы не удивился и такому повороту при твоей беспечности, – отозвался Первый. – Если бы ты занимался Игрой единолично, могло бы произойти всё что угодно! Поэтому я и осуществляю дополнительный контроль. И я лично проверял их! И, поскольку на этот раз игрушка вызывала у меня большие сомнения, я выделил ей самого опытного модуля третьей ступени, которому, кроме того, был обещан переход на вторую ступень после успешного завершения этой Игры, так что он был вдвойне заинтересован в том, чтобы мы остались довольны. Никаких связей между ними нет и быть не могло! Помни о времени, которое постоянно смывает целые поколения этих жалких букашек. Этот модуль у нас уже несколько веков! Он был человеком, когда отдалённые предки игрушки ещё не родились, не говоря уж о ней самой.

– Но что же тогда могло побудить его проявить неповиновение?

– Вот! – Первый указал на какую-то точку в тщательно записанном рисунке Игры. – Первый раунд. Модуль недостаточно быстро справился с переводом и был наказан, как и положено.

– И что же? – Второй внимательно рассматривал рисунок Игры.

– Видишь этот всплеск эмоций игрушки? Как же это у них называется… сострадание, кажется. Совершенно алогичная эмоция! Абсолютно бессмысленная и вредная! Тем не менее, игрушка испытала к модулю сострадание, хотя до этого её эмоции по отношению к нему были исключительно негативными.

Модуль уловил её эмоциональный всплеск. И… взгляни сам – именно начиная с этой точки его состояние начинает меняться, стабильность и управляемость постепенно снижаются. Изменения были незначительными, даже я не обратил на них внимания… Но они постепенно нарастали – и вот результат!

– Сострадание… какая мерзость, – медленно выговорил Второй. – Иногда я начинаю сомневаться, что из этих катастрофически недоразвитых существ выйдет толк… Мне кажется, они годятся только для нашего питания. А ты утверждал, что со временем из них получатся столь же полезные рабы, как серые.

– Я и теперь в этом уверен. Хотя большинство из них, разумеется, годится лишь в пищу, – задумчиво отозвался Первый. – Не забывай, что когда-то и серые проявляли патологические эмоции и побуждения, но, как видишь, всё получилось. Жаль, что теперь они не могут размножаться так же быстро, легко и эффективно, как в прошлом. Хотя, их эксперименты в этой области довольно занимательны, и выделяемая во время них энергия не только годится в пищу, но и почитается некоторыми из нас особым лакомством.

А что касается людей, то патологических побуждений и эмоций у них становится всё меньше. Они довольно-таки быстро развиваются в нужном нам направлении – здесь твой пессимизм безоснователен. Но, разумеется, рецидивы случаются и, порой, совершенно неожиданные.

– Да-да… – рассеянно отозвался Второй. – Я всё пытаюсь понять: на что он рассчитывает – этот модуль. Он ведь знает, что его ждёт… Да и девчонке он всё равно ничем помочь не сможет. Она не поймёт его подсказок и не узнает правды. Говорить с ней он не может – только переводить чужую речь и объявлять новые раунды. Уж этот-то запрет он не преодолеет?

– Разумеется, нет, – отозвался Первый. – Незнание правил Игры зафиксировано и утверждено – здесь никто не может нам помешать – ни Стражи, ни Мастер, ни, тем более, взбесившийся модуль. Игрушка добровольно согласилась на это!

– Почему он выбрал именно этот мир… – размышлял Второй. – Что там у нас, кроме первичного обучения модулей?

– Дикари… – с отвращением ответил Первый. – И, кстати, я предупреждал, что обучение модулей лучше перенести в другой мир.

– Но разве дикари могут помешать? И их тоже можно использовать или поглотить.

– Этот мир выгодно расположен с точки зрения пространственно ограниченных существ, и туда не раз и не два наведывались гости, но никому из них так и не удалось там обосноваться. Дикари не просты – щедрые посулы их не прельщают, и стравить их между собой тоже не удалось, так что пока ни мы, ни серые не можем их трогать… Не желают они нас кормить!

Но присутствие там модулей может и изменить положение… Формально модули не нарушают неприкосновенность. Однако… дикари зашевелились. Наверняка скоро они проявят хотя бы ответную агрессию, уже начали проявлять!

А там, глядишь, войдут во вкус… Нематериальные защитники пока не имеют повода, чтобы вмешиваться, а этот… Галактический Совет, который взялся нам мешать в последнее время, пока что понятия не имеет, что там происходит. И, если нам повезёт, они узнают об этом слишком поздно. К тому времени дикари будут настолько пропитаны ненавистью, что легко станут добычей серых. Может быть, организуем там ещё одну базу размножения…

– Разве они совместимы с серыми? – спросил Второй, с сомнением рассматривая детальное изображение аборигенов.

– Вообще-то, нет, – согласился Первый. – Тем интереснее будут эксперименты… – протянул он мечтательно. – А обучение модулей мы можем с лёгкостью перенести в другое место. Если туда явятся защитнички, посланные Советом, то ничего не найдут, а дикари будут настроены против любых контактов, и этот мир останется нам!

– Да, лакомая добыча, – уважительно согласился Второй. – Пожалуй, ещё более ценная, чем Пирамидия.

– Очень важно угасить этот источник алогичных побуждений и эмоций. Надеюсь, эта бешеная игрушка там ничего не испортит…

– Ну уж… – почти развеселился Второй. – Здесь она ничего сделать не сможет. В Пирамидии ей просто повезло. Она использовала внутренние противоречия. Но её везение не вечно. А как ловко модуль-вербовщик её запутал! – похвастался он.

Второй хотел было снова припомнить Первому, что лишил его такого качественного модуля, но передумал. Первый уже пообещал ему два своих модуля взамен испорченного, да и стоят ли эти рабы того, чтобы портить из-за них отношения с тем, кто может быть нужен и полезен или же, напротив, опасен? Конечно, нет!

Первый оценил молчание Второго и поддержал приятный для него разговор, давая понять, что также считает инцидент исчерпанным:

– Да… это было недурно. Всего одна вскользь брошенная фраза, а какой результат!

– Ей ведь ясно сказали, что незнание правил является условием вступления в Игру, – с удовольствием подхватил Второй. – И тем не менее, она вообразила, что ей дали подсказку, сказав: “Всего-то и нужно, что продержаться несколько дней”. Но для чего нужно? Для чего? – он так заразительно веселился, что его состояние, столь редкое для Безликих, отчасти передалось Первому.

– Для нашего развлечения! – откликнулся он. – Для чего же ещё?!

– А она думает, что для победы!

– О-о-о… – зловеще-предвкушающе протянул Первый. – Она напрасно беспокоится на этот счёт. Совершенно напрасно. Она непременно победит… И я с нетерпением жду этого момента… Ещё ни одной игрушке не удалось проиграть и ускользнуть от нас. И ей не удастся.

========== Глава 40. Четвёртый раунд ==========

Маша неловко шлёпнулась на что-то не слишком мягкое, но и не совсем жёсткое, к счастью. “Посадка” была бы удачнее, если бы она могла балансировать руками, но руки так отчаянно прижимали к груди сумку, что даже после приземления никак не хотели разжиматься.

Маша только мельком глянула вокруг: не подвал – какая радость! Внизу – трава; вверху – небо; впереди – деревья; сбоку – поле, кажется… И скорее полезла в сумку. Оттуда, к её облегчению, тут же вынырнула родная усато-перистая морда с огромными глазищами, светящимися мерцающей таинственной зеленью и всепоглощающим любопытством.

Усики, сяжки, хохолок, розоватая пуговка носа – всё пришло в движение, изучая, исследуя, впитывая окружающее.

Маша, отлично сознавая катастрофическое несовершенство собственных органов чувств, тоже потянула носом – очень уж заразительно выглядело это “пиршество нюха”. Пахло приятно: травой, влажной землёй и… кто его знает чем ещё!

Вот Куся наверняка чувствует много интересного, а человеческий нос для тонких исследований не годится. Кото-мышь, между тем, медленно выбрался из сумки, ни на секунду не прекращая “сканирование” окружающего пространства.

Маша поднялась и тоже осмотрелась повнимательнее, машинально потирая пострадавшее при посадке место. Приятный тёплый ветерок гладил лицо и волосы так мягко, словно Куся лапкой. В густо-синем небе плыли лёгкие облака, солнце, очень похожее на земное, клонилось к горизонту. Маша почему-то решила, что оно садится, а не встаёт, хотя её только что выдернули из мира, где до полудня было ещё далеко.

Над густой невысокой травой там и сям поднимались широкие резные листья растения, похожего на крупный папоротник. Кое-где виднелись метёлки, осыпанные мелкими бледно-жёлтыми цветочками.

Метрах в ста от новоприбывших начиналась лесная опушка: пышные кусты водили хороводы вокруг кряжистых деревьев, но эта легкомысленная картина очень быстро обрывалась сплошной стеной леса.

Гигантские бурые стволы стояли так тесно, что Маше казалось, – ей между ними не протиснуться! – и только на уровне намного выше человеческого роста на них появлялись зелёные лиственные одежды. Ещё выше ветви сплетались, образуя сплошную густую сеть, вздымавшуюся к небесам на каркасах прочных стволов, за чьи верхушки запросто могли зацепиться неосторожные облака.

Но с другой стороны картина была ещё интереснее… Покрытые зеленью холмы шли пологими волнами и на двух из них – как минимум! – Маша увидела явно искусственные постройки, не слишком высокие, но правильной прямоугольной формы. Впрочем, она не могла верно оценить расстояние до этих… поселений? Может, они и высокие, просто ширина намного превосходит высоту. Почему-то они производили впечатление не жилых домов, а каких-то… учреждений! И эти учреждения Маше заранее не нравились…

Маша прищурилась: ей показалось, что там горят огоньки или, может быть, солнце отражается от окон. Но эти огоньки не вызывали ощущения тепла и уюта, они выглядели злыми, колючими, мёртвыми… Может потому, что такой у неё настрой после всего пережитого в Игре?

Лес, в общем-то, тоже не внушал оптимизма… Совершенно чужой, непонятный и мрачный… Но всё-таки больше тянуло в ту сторону – спрятаться, чем в другую – на открытое пространство, к неизвестно чьим постройкам… “Других посмотреть и себя показать” не хотелось совершенно!

Но надо ещё подождать заключения пушистого “эксперта” и уж тогда принимать решение, куда податься. “Эксперт” активно шебуршал в траве, что-то вынюхивая, выискивая и высматривая. Замирал на секунду – анализировал, видимо, и снова переходил с места на место, нюхал, фыркал, встряхивая все свои антенны и щуря глаза.

– Третий раунд прерван по желанию игрока, – совершенно неожиданно прорезался знакомый голос. – Счёт: ноль – три. Четвёртый раунд.

И что бы это значило? – задумалась Маша. Что там у них творится такое? Эдак ведь в следующий раз можно запросто между раундами застрять – куда там её в промежутках выбрасывает, в какую “тьму внешнюю”? И ладно бы только её, а теперь ведь с ней Куся!

Голос на этот раз звучал устало, слова выговаривал медленно, но отчётливо, со значением. Знать бы ещё, с каким… Зачем он повторил всё это во второй раз? И почему цифры в счёте вдруг поменялись местами? Она отлично помнила, что раньше было “три – ноль”, а теперь вдруг “ноль – три”! И почему он такой устало-печальный? Вопросы, вопросы…

В чёрном балахоне было жарко, да и вообще – очень уж хотелось его снять, и Маша быстро стянула через голову наряд, оставшийся на память о недолгой, но насыщенной карьере Тёмной Владычицы. Выбросить не решилась и, поколебавшись, затолкала просторное платье с накидкой в сумку. Может, здесь по ночам холодрыга, да и просто подстелить пригодится, если опять придётся ночевать на жёстком лоне природы, да и мало ли какое ещё применение можно найти немаленькому куску добротной ткани. Под ёлками такие не валяются и на дубах не растут.

Одеяние не только с лёгкостью вошло в сумку – оно в неё словно бы провалилось.

– Ничего себе… – пробормотала Маша, до сих пор не утратившая способности удивляться этой сумочной непредсказуемости. – Куда оно делось-то? Надеюсь, ты на меня не обиделась? – она внимательно посмотрела на сумку. – Надеюсь, Кусю ты вот так не проглотишь?

Сумка ожидаемо промолчала. Но Маше показалось, что вид у неё… приветливый. И даже цветочек – вон тот, сиреневый, – шевельнул лепестками, как подмигнул; а розовый расплылся, будто улыбнулся.

– Приехали… – прошептала Маша.

– Ты как? – поинтересовался Куся, выныривая из густой травы. – Ударилась, что ли, сильно?

– Нормально, – ответила Маша.

– А чего тогда бормочешь такое? Мы уже минут десять как “приехали”, а до тебя только дошло?

– Да я не об этом…

– А о чём? – не отставал озабоченный Куся.

– Я вот думаю, может…

– Что? Не тяни Проглота за тащилки! – поторопил кото-мышь.

– Может, я сошла с ума? Сижу сейчас в психушке… то есть – лежу. И мерещится мне всякое…

– Всякое – это я? – уточнил Куся.

– Ну-у… всё это… вообще… – протянула Маша. – И ты тоже, – нехотя всё же признала она через несколько секунд, в течение которых они с Кусей внимательно смотрели друг на друга. – И вот, что сумка мне… улыбается, – попыталась оправдаться Маша.

Этот аргумент в пользу психушечной версии казался ей самым убедительным.

– Вот я и подумала…

– Знаешь что, – пришёл к каким-то своим выводам кото-мышь, ещё немного поизучавший Машу пронизывающим взглядом, а после внимательно осмотревший сумку.

– Что? – тихо спросила Маша.

– По-моему, тебе пока лучше не думать. Отдохнуть тебе надо… от мыслей. Лучше всего, конечно, заняться чем-нибудь полезным, – он вздохнул. – Но с этим пока вряд ли получится.