Текст книги "Преследующая Призрака (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 29

Головная боль пронзает виски, как только я открываю веки.

В горле першит и сухо, словно я десятилетиями испытывала жажду. Стены нашей комнаты окружают меня. Знакомая обстановка наполняет покоем.

Если бы только Джулиан был здесь, чтобы это было самое безопасное место.

Тусклый свет раннего утра проникает в окно. Ночь превратилась в день.

На тумбочке стоит бутылка воды. Я хватаю ее и выпиваю половину в рекордные сроки. Закончив, я вздыхаю с облегчением.

– Было весело?

Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с бесстрастными глазами Джулиана. Он даже не издал ни звука.

Вообще-то...

Он никогда не издавал ни звука, если только специально не становился заметным.

Он не Джулиан. Он – Призрак.

Пресловутый, хладнокровный Призрак, которого никто не видел.

Но я видела.

Внутри для меня существовал только Джулиан.

Он стоит у кровати в напряженной, оборонительной позе. Он переоделся в новую рубашку, которая напряженно обтягивает его рельефные мышцы. Кровь не пропитывает его плечо.

Это радует.

Если бы только я могла стереть расстояние и броситься в его сильные, надежные объятия. Холод в его темных глазах останавливает меня на месте.

– Что случилось? – спрашиваю я спокойным тоном, пытаясь сгладить разговор.

– Истощение. Ты не ела несколько дней.

– О, – я прикусила нижнюю губу от его безразличного тона. Джулиан так ко мне не обращается. Но я причинила ему боль, и я сделаю все, чтобы исправить свою ошибку.

Я больше не могу бороться с этим. Я дошла до того, что не могу представить свою жизнь без него.

– Кайл? – я снова использую осторожный тон, пытаясь заставить его открыться мне. Как раньше. Когда между нами не было границ.

– Выздоравливает. О нем позаботятся.

– Мне очень жаль, Джулиан, – я смещаюсь. Не в силах больше держать свои руки при себе, я тянусь к рукаву его рубашки.

Джулиан отдергивает руку. Глубокая боль в его карих глазах, лишенных золотых колец, пронзает меня насквозь. Я никогда не видела его таким мрачным. Таким обиженным.

– Разве тебя не беспокоит твое собственное предательство?

Моя рука опускается на бок, как у раненого животного. Он действительно ненавидит меня. Я не знаю, как заставить его простить меня. Выслушать. Даже если только на минуту.

– Ну, ты также скрыл, что являешься Призраком.

Не то чтобы это было одно и то же, но он тоже мне лгал.

– Это потому, что я ненавидел то, что ассоциировалось с Призраком, – он тяжело дышит. Ткань его рубашки напрягается на жестких мышцах плеч. – Я скрывал это не для того, чтобы нанести удар в твою гребаную спину.

Слезы застилают мне глаза.

– Джулиан...

– Не называй меня так, – шипит он.

Я сжимаю губы в линию, чтобы не разрыдаться. Он ускользает из моих пальцев, и я понятия не имею, как все исправить. Я вижу в его глазах сожаление, предательство, затаенную ярость. Я почти слышу, как его демоны кричат: «Я же говорил тебе, что ты не должен ей доверять». Я чувствую, как он списывает меня со счетов, и это разрывает меня на части.

– Я читал об особом виде светлячков, – говорит он отстраненным тоном. – Они ярко светятся. Так ярко. Когда к ним приближается заколдованный самец, знаешь, что они делают?

Я качаю головой, и по моей щеке катится слеза. Я не хочу знать ответ. Судя по обиде на лице Джулиана, он не будет хорошим.

– Они их загрызают. Так же, как и ты, Эммануэль.

Теперь даже не Эль. А мое полное имя. Это обезличивание пронзает мое сердце и разрывает его.

– Я не хотела, – мой голос дрожит, как бы я ни старалась его выровнять. – Я просто...

– Заткнись. Я даже не хочу слышать твой голос. Каждое твое слово – гребаная ложь.

– Нет. Я только хотела найти Зои. Ничего больше.

– Именно, – его челюсть напрягается. – Все остальное было ложью.

– Нет... – слезы уже текут по моим щекам, и я даже не пытаюсь их остановить.

– Ответь на мой вопрос. Было ли это весело? – его глаза пылают яростным огнем. – Использовать меня было весело?

– Н-нет, – я даже не могу подобрать слова.

– Что ты почувствуешь, если я использую тебя?

Через секунду он уже у моего лица. Его пальцы обхватывают мою шею. Моя кожа нагревается. По крайней мере, он прикасается ко мне. Это расстояние убивало меня.

– Что я тебе говорил о предательстве? Я должен, блядь, убить тебя.

Мои губы дрожат, потому что он не сжимает их. Он не может. Он выглядит растерянным и смущенным, как я, когда не могла нажать на курок.

– Мне не следовало доверять тебе.

Еще больше слез скатывается по моим щекам.

– Я должен причинить тебе столько же боли, сколько ты, черт возьми, причинила мне.

Если так ему нужно выплеснуть всю злость и обиду, то я не против. Мне просто нужно, чтобы он был рядом. Я наклоняю голову и захватываю его губы своими. Сначала он ошеломлен, но потом его губы сами захватывают мои. Его рука резко обхватывает мой затылок, и он заставляет меня открыть рот. Наши языки сталкиваются в неистовом порыве. Его грубая сила поражает меня до глубины души.

Он целует меня со свирепостью, которая разрывает меня на части. Меня пронзает электрический разряд удовольствия. Затем, словно вспомнив, что не должен меня целовать, Джулиан прикусывает мою нижнюю губу. Сильно. Металлический привкус взрывается у меня во рту, когда он отстраняется.

Я хнычу, отрываясь от его губ. Мое тело скорбит о потере.

Джулиан вытирает кровь с губ большим пальцем и нависает надо мной, как гроза, готовая разразиться, но в то же время его черты искажены смятением.

Он задыхается, плечи напряжены. Я уверена, он не может отрицать притяжение между нами, но он также не может видеть дальше обиды и гнева.

– Это тоже была ложь? – рычит он. – Как ты держала меня за руку и говорила, что моя? Как ты спала в моих объятиях? Неужели все это было гребаной ложью, Эммануэль?

– Перестань называть меня так! Прекрати! – я вскакиваю на ноги, гнев берет вверх. – Хватит говорить мне, что лучшие дни моей жизни – это гребаная ложь! Это не так!

– Нет? Ты громко и четко сказала, что использовала меня, помнишь?

– Это потому, что я думала, что ты убил мою подругу! И даже тогда я все равно не хотела причинять тебе боль. Я не могла. Почему ты не можешь понять, черт тебя побери?

– Что понять?

– Я люблю тебя, чертов идиот! – я со всей силы бью его в грудь. – Я люблю тебя!

Глаза Джулиана расширяются, и он выглядит ошеломленным, словно не веря в то, что я только что сказала. Моя грудь тяжело вздымается и опускается, пока я впитываю то, в чем призналась.

Я никогда не думала, что стану женщиной, которая будет висеть на волоске из-за своих эмоций. Я всегда считала их слабостью, но с Джулианом чувствую только силу.

Или, по крайней мере, чувствовала. До того, как он возненавидел меня.

Его губы разошлись, и я пролепетала:

– Не смей называть мои чувства ложью, иначе я набью тебе морду.

В его темных глазах загорается жар, и золотые кольца расцветают. Его рот прижимается к моему.

Я хнычу, и эти глупые слезы снова наполняют мои глаза. Он забирается на меня сверху и, как пещерный человек в манере Джулиана, разрывает мою футболку. Я плачу и смеюсь. Этот чертов мужчина никогда не изменится. И я так влюблена в него, что даже не хочу вспоминать свою жизнь до него.

Его горячие губы проводят по моему горлу обжигающие поцелуи. Одна его рука крепко обхватывает мое бедро, а другая – таз. Я готова к нему в одно мгновение. Мои руки возятся с его ремнем, пока его эрекция наконец не освобождается и не упирается в мой вход.

Вместо того чтобы дать нам обоим то, чего мы хотим, Джулиан опирается на локти и обхватывает мое лицо руками. Напряженные глаза встречаются с моими, в них хаотичный вихрь эмоций: тоска, забота, но есть и боль. Предательство. Я прижимаюсь губами к его губам, пытаясь заставить все это исчезнуть.

– Ты испортила меня, Светлячок.

Он входит в меня с низким хрипом. Я обхватываю руками его спину и обнимаю татуировку воина. Темный, одинокий воин.

Прямо как Джулиан.

Он вбивается глубже и сильнее, но в его глазах – полная отрешенность. Сладкая капитуляция.

Одна только близость этих чарующих глаз заставляет меня приблизиться к краю. Мой желудок сжимается, когда я приближаюсь к точке воспламенения.

– Скажи это, – его тело прижимается к моему. Наши груди прижались друг к другу. Ноги переплетены. Я уже не знаю, что принадлежит ему, а что – мне.

– Я твоя, – выдыхаю то, что, как я знаю, заводит его больше всего. Я так, так близко.

Он рычит, толчки становятся все более настойчивыми, но он качает головой.

– Нет, то, что ты сказала раньше.

– Я люблю тебя! – кричу я, когда оргазм настигает меня с такой силой, что я превращаюсь в трясущееся месиво. – Я так чертовски сильно тебя люблю.

Джулиан следует за мной с оглушительным ревом.

Мы оба обессилены, лежим в объятиях друг друга, вдыхая воздух. Я вся поглощена им, а он – мной. Кожа к коже. Сердце к сердцу. Душа к душе.

Я устала и измучена, но в то же время счастлива. Я хочу остаться в этих объятиях навсегда. Он гладит меня по волосам в этом чарующем ритме, и я уже засыпаю.

– Я никогда не пользовалась тобой, Джулиан, – бормочу я, прижимаясь к его груди. – Я просто была слишком гордой, чтобы просить о помощи в поисках Зои. А еще я боялась, что если ты узнаешь правду, то бросишь меня, – мои губы раздвигаются, и я целую его грудную мышцу. – Мне не место в твоем мире... но я люблю тебя и готова приспособиться к этому миру ради нашего совместного будущего.

Я хочу сказать гораздо больше, излить ему свое сердце и душу, как он просил меня, потому что теперь я больше не трусиха, которая убегает от своих чувств.

Сон уносит меня прежде, чем я успеваю сказать самое важное.

Пожалуйста, не бросай меня, Джулиан.

Что-то ударяется мне в голову.

– Уф... – я застонала, открывая глаза.

Из окна машины льется слепящий свет. О, только посмотрите. В Англии настоящее солнце. Я думала, его похитили.

Подождите. Машина?

Я резко перехожу в сидячее положение. Я лежу на заднем сиденье фургона, одетая в свободное платье, которое Скар подарила мне некоторое время назад. Снаружи зелень, насколько хватает глаз. Деревенская местность. Мы проезжаем мимо указателя: Лидс.

Какого черта я делаю в Северной Англии?

Я оглядываюсь по сторонам. Рыжая грива волос сидит на водительском сиденье.

Это не может быть та, о ком я думаю, верно?

Я наклоняюсь в сторону, и вот она. Совершенная и первозданная.

Туман.

Во плоти.

На ней огромные солнечные очки, и она ведет машину, не обращая внимания на окружающих.

– Куда, черт возьми, ты меня везешь? – кричу я и бросаюсь на нее.

Она останавливает меня, прижав одну руку к лицу, а другой продолжая держать руль.

Она думает, что сможет победить меня одной рукой? Я, неловко повернувшись, перебираюсь на переднее сиденье, чуть не сломав себе шею, но мне удается сесть.

Я пытаюсь ударить ее, но ее хватка очень сильна для той, кто кажется хрупкой и нежной. Но, опять же, она чертова убийца.

Ох. Черт.

Рыжая ведьма собирается меня убить. Так она сказала в тот раз. Если я подведу Джулиана, она меня прикончит.

Ну, не так-то просто.

Я прыгаю на нее и бью правой рукой по щеке. Она так сильно тормозит, что я не только отпускаю ее, но и лечу вперед, едва не ударившись о лобовое стекло. Туман хватает меня за воротник платья и тянет назад, пока я не разбила голову.

– Прекрати бить! – шипит она, продолжая вести машину.

– Неужели ты думаешь, что я позволю тебе легко убить меня? – плечо болит, но я сжимаю кулаки перед лицом. – Давай.

Она спускает очки на нос, и я вижу, как она закатывает глаза.

– Ни за одну тысячу лет ты не победишь меня.

– Испытай. Меня.

– Хватит. У меня нет на это времени, – она издала прерывистый вздох. – Я и так в бешенстве от этой пятичасовой поездки. Так что не действуй мне на нервы.

Я бросаю на нее настороженный взгляд и медленно произношу:

– Ты не собираешься меня убивать?

– Нет.

Я скрещиваю руки.

– Тогда зачем меня похищаешь? Верни меня или Джулиан убьет тебя за это.

Она слишком долго смотрит мне в глаза, а потом, как чудо, лесной цвет смягчается.

Рыжая ведьма смягчилась? Какого черта? Я что, сплю?

– Думаешь, я бы забрала тебя из его комнаты без его разрешения?

Ее слова режут ножом мою грудь. Джулиан передал меня Туман? Нет.

– Ты лжешь!

Я ни за что не поверю, что Джулиан бросил меня. Туман всегда ненавидела меня. Должно быть, она все это подстроила, чтобы оставить Джулиана себе.

И все же... У меня ужасное предчувствие по поводу этой ситуации.

Туман показывает на крошечный карман моего платья и сдвигает очки на нос.

– Посмотри сама.

Я ныряю в карман, и действительно, оттуда выглядывает клочок бумаги.

Почерк Джулиана.

Ты права. Тебе не место в моем мире, Эль. Живи спокойно.

Призрак.

– Нет, нет, нет... – я захлебываюсь словами. Мои глаза наполняются слезами, а тело напрягается. В легкие не поступает ни одного вдоха. Это как будто тебя бьют снова и снова.

Только это намного, намного хуже. Ущерб нанесен не телу, а моему сердцу, разбитому на кровавые осколки.

Он бросил меня. Он все-таки бросил меня.

– Эй... эм... – Туман говорит так неловко, как я ее еще не слышала. – Не плачь. Так уж вышло. Ты можешь умереть, если останешься рядом с ним.

– Мне все равно! – всхлипываю я. – Я просто хочу быть с ним. Разве я так многого прошу?

– Иногда да, – Туман смотрит на меня с глубокой ностальгией, болью и одиночеством. Я никогда не думала, что буду испытывать к Туман такие чувства, но мне ее жаль. И я не знаю, почему это заставляет меня плакать сильнее. Может быть, я представляю себя на ее месте через несколько лет. Разбитой, страдающей от боли и такой совершенно одинокой.

– Эй... да ладно. Перестань плакать, – она снова чувствует себя неловко. Очевидно, что Туман не нравится видеть, как девочки плачут, но она не умеет утешать. Учитывая ее прошлое, я ее не виню. – Я отвезу тебя в хорошее место.

Для меня больше нет хороших мест. Тем не менее, я спрашиваю между приступами сопения:

– Куда?

– К Зои.

Глава 30

Я стою перед дверью своей комнаты. Нашей комнаты. Прошло уже две недели с тех пор, как она уехала, а я все еще не могу войти внутрь.

Воспоминания здесь намного хуже. Ее запах. Ее вещи. Все ее вещи. Даже ее призрак притаился за дверью, ожидая, что я буду дразнить и проклинать ее за то, что позволил ей уйти.

Я не могу смотреть на кровать и не вспоминать, как прижимал ее к себе и вдыхал ее запах, прежде чем заснуть.

Потом ее не стало. Или я заставил ее уйти.

Но она сказала в тот день, сразу после всего этого хаоса с Кайлом, что ей не место в моем мире, и она имеет полное право бояться. Я хочу и нуждаюсь в ней, и ради нее я пойду в чертов ад и обратно. Я даже готов снова принять «Омегу», если это будет означать ее защиту, но если она хочет уйти, я не могу быть эгоистом и заставлять ее остаться.

Она как Зои. Они обе совершили ошибку, придя в этот мир, и единственный способ защитить их – оттолкнуть. Не думаю, что Тень пока понимает это. Я и сам с трудом принимаю это.

С тех пор как ушла Эль, во мне образовалась черная дыра, и я не думаю, что что-то сможет ее заполнить. Эта женщина перевернула мой мир с ног на голову и забрала с собой рассудок.

Поэтому каждый день я стою перед закрытой дверью, как чертова статуя. Я слишком труслив, чтобы войти внутрь и подвергнуться нападению воспоминаний о ней. Никакие удары не смогли вытеснить эту боль из моего организма.

И вряд ли когда-нибудь сможет.

Вздохнув, я разворачиваюсь и направляюсь в вестибюль «Ле Салуна».

Кайл прощается с Тенью, Скар и Пламенем. Его доминирующая рука перевязана, и, возможно, он больше никогда ею не воспользуется. Но это не остановило его в желании уехать. У него есть друзья в русской мафии в Нью-Йорке, и он намерен пожить с ними какое-то время.

С того вечера я отказывался с ним разговаривать. Он приходил и извинялся миллион раз, но я даже не смотрел на него. Я был так зол и разочарован в нем. Больше из-за того, что он хотел причинить боль Эль, чем из-за всего этого предательства. Остальные больше злились из-за предательства и несколько раз ударили его в отместку – пока он был еще ранен, – прежде чем простили его. Это было слишком кроваво и жестоко, но я не стал их останавливать. Он несет ответственность за то, что сделал.

В последние несколько дней я много думал о том, как пренебрегал им с тех пор, как стал уделять внимание детоксикации от «Омеги». Он может быть общительным человеком, но Кайл всегда был одинок. Он во всем полагался на меня, но я думал, что он вырос и больше не нуждается в моем руководстве.

Очевидно, я ошибался. И я несу за это ответственность. Если бы Скар не остановила его от самоубийства, я бы никогда себе этого не простил.

Поэтому я замолвил за него словечко перед Николаем. Он должен относиться к Кайлу так, как относился бы ко мне.

– Помни, есть одно правило, Кайли: оставайся в живых, – Скар взъерошивает волосы.

Его лицо все в синяках с галактикой блекло-голубых и желтых пятен от того, как сильно они его били. Больше всего Пламени понравилось бить его, хотя я втайне думаю, что он все знал о плане Кайли. Он умеет обо всем знать и держать это в себе.

Кайл застонал и отмахнулся от руки Скар.

– Прекрати. Я не ребенок.

– А ты точно был им той ночью, – насмехается Тень. – Ты загнал меня в окно.

– На стену, а не в окно, – Пламя выдувает никотин в лицо Тени.

– То же самое.

Сбоку от меня раздается легкий шорох. Туман. Она стоит плечом к плечу со мной и скрещивает руки под грудью.

– Почему ты прячешься?

– Что ты здесь делаешь? – отвечаю я. – Разве ты не должна преследовать Ястреба?

Светлый цвет ее глаз омрачается, и они наполняются глубокой печалью и болью.

– Будет лучше, если я этого не сделаю, – эмоции улетучились так же быстро, как и появились. – Ты все еще избегаешь Эль?

– Я не избегаю, – выдавил я из себя. – Это в ее интересах. Ты же знаешь.

– Она имеет право решать, что в ее интересах, Призрак. Она взрослый человек, а не ребенок.

Я сужаю глаза.

– С каких это пор ты встала на ее сторону?

– С тех пор, как мы оказались в одной лодке, – она тычет пальцем мне в грудь. – Не повторяй наши с Ястребом отношения, Призрак. Это не весело.

Она поправляет волосы, и в кои-то веки они не напоминают о крови.

Туман бросает на меня еще один взгляд и идет к остальным, которые дразнят Кайла.

Я вздыхаю и следую за ней. Все разговоры резко прекращаются. Лицо Кайла искажается, и он ежится. Черт. Я не видел, чтобы он ерзал с самого детства.

Может, я все еще злюсь на него, но он всегда будет моим сыном.

И ничто этого не изменит.

Мои плечи расслабляются, и я бросаю на него отеческий взгляд.

– Позвони мне, когда тебе понадобится выпить или если русские будут издеваться над тобой. Я преподам им урок.

Тень и Туман улыбаются. Пламя продолжает курить, а Скар подталкивает меня.

Широкая ухмылка Кайла чуть не рассекает его лицо.

– Будет сделано, крестный!

Тень находит меня, когда я наливаю себе выпить в кабинете Туман. Поскольку я больше не сплю на складе, то делю диваны с Пламенем. Я вижу, что ему это нравится, по тому, как он то и дело хмурится.

– Теперь, когда Кайл ушел, мы все застряли со старой каргой в качестве единственного развлечения, – Тень берет стакан и выпивает половину, затем садится рядом со мной. – Где она вообще?

– Ей все еще нужно немного «Омеги», – я пригубил виски. Алкоголь стал для меня водой. Сколько бы я ни пил, это не смывает ни воспоминаний, ни душевной боли.

В офисе воцаряется тишина, лишь звяканье бокала о бокал, когда Тень или я наливаем еще. Страдание любит кровавую компанию.

– Аид звонил, – говорю я через некоторое время.

– Дай угадаю, – Тень проводит рукой по своим уже всклокоченным волосам. – Он ненавидит, что ты выкрутил ему руку, чтобы освободить Ястреба.

– Что-то вроде этого, – я кручу в руках бокал. – Он посылает кого-то следить за нами.

Тень приостанавливается с бокалом на полпути ко рту.

– Кто это?

– Он не сказал, пытаясь вывести нас из равновесия, я уверен. Но Селеста дала мне наводку.

– Если это один из второго поколения, то он, должно быть, становится глупым, – Тень хмыкнул. – Мы тренировали этих неудачников.

– Нет. Это не второе поколение.

– Один из стражников?

Я качаю головой.

– Один из его напарников.

– Черт возьми, – губы Тени поджались. – Я думал, они существуют только для того, чтобы делить прибыль и никогда не показываться на глаза.

– Я тоже так думал, – я проглатываю обжигающую рюмку. – Но, видимо, он играет в другую игру.

Совет директоров «Преисподней» – если его можно так назвать – всегда был заполнен международными богачами, больными как Аид. Они – акционеры, которые играют из-за штор, в то время как Аид остается на верхушке. Оуэн, глава этого мафиозного бизнеса, – мелкая рыбешка среди них. Это говорит о том, насколько поганы остальные.

Я уверен, что «Нулевая команда» и убийцы второго поколения убивали их политических врагов и все, что им мешало. Мы все – их марионетки, пока они платят Аиду нужную цену.

Они никогда не заморачивались техническими вопросами, так что тот факт, что один из них пришел сюда, чертовски нов.

– Селеста упоминала имя?

Я моргаю от голоса Пламени. Он сидит напротив меня, сигарета свисает из его рта. Темно-рыжие волосы не прикрыты капюшоном и беспорядочно спадают на лоб. В его глазах нет ни сна, ни отрешенности. Их беловато-голубой цвет – самый сосредоточенный из всех, что я видел за последнее время.

– Так, – Тень щелкает пальцами и направляет свой бокал на Пламя. – Однажды ты взломал их систему, и это чуть не убило тебя на хрен. Какие имена ты придумал? Черный, Дым и...

– Лизетта, – монотонно произносит Пламя. Для человека, который постоянно забывает имена, он точно запомнил это много лет назад.

Я киваю.

– Это имя упоминала Селеста.

Пламя вынимает сигарету изо рта и вертит ее между большим и указательным пальцами.

– Она действительно придет?

Я пожимаю плечами.

– Возможно. Может быть, сейчас. Может быть, через несколько месяцев. С Аидом никогда не знаешь. В идеале, к тому времени мы получим остальных наших товарищей.

– В идеале, – Пламя улыбается такой жуткой улыбкой, которую так редко демонстрирует. – Или мы можем преподать Лизетте урок.

Он встает и кладет руку в карман.

– Она моя, если покажет свою голову.

Мы с Тенью обмениваемся взглядами, когда Пламя исчезает за диваном.

Тень качает головой, делает глоток и говорит:

– В любое время, приятель.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Что?

– Где Зои? – у него красные глаза, и хотя я не видел, чтобы у него были моменты потери сознания, я уверен, что они вернутся. Дело не в том, что я не доверяю ему, а в том, что я не доверяю «Омеге». Она сделала нас бездумными не просто так. А Тень и так безрассуден.

– Я же говорил, что она не хочет, чтобы ее нашли.

– Но ты отправил Эль к ней, – он ударил бокалом по столу. – Я слышал, как старая карга Туман разговаривала об этом со Скар.

– Зои хотела, чтобы Эль присоединилась к ней. Я не посылал ее без предупреждения. Ее точные слова о тебе были: «Я не хочу больше видеть его лицо».

– Что ж, удачи тебе, мать твою, – он вскочил на ноги. – Потому что я найду ее, и ей придется снова увидеть мое гребаное лицо.

– Тень, – я вздыхаю. – Нам еще нужно разобраться с фабрикой. Джонни тоже сбежал, так что мне нужна твоя голова в игре.

– Моя голова в игре, – его губы приподнимаются в ухмылке, и он допивает остатки своего стакана, прежде чем направиться к двери.

– Тень.

Он оглядывается через плечо.

– Что?

– Не делай глупостей.

Он поднимает плечо и уходит.

– Глупость – его фамилия, – голова Пламени появляется из-за дивана. – Ты так и не дал мне ничего сжечь, Призрак.

– Когда-нибудь. Не сегодня.

– Скучно.

– Расскажи мне что-нибудь, Пламя, – я формирую шпиль у своего подбородка. – Почему ты показал Тени и Эль ту запись с камер наблюдения?

Он ухмыляется.

– Потому что это весело, – его голова прячется за диваном. – Разбуди меня, когда будет что поджечь.

Я провожу пальцем по ободку своего бокала. Он все еще вызывает у меня неприятные ощущения, но в основном меня раздражает его беззаботность.

Мой телефон вибрирует. Сообщение от Скар.

Угадай, где я?

Я игнорирую ее.

Через секунду приходит еще одно сообщение.

Ты такой зануда, Призрак. Не нужно гадать. Та-да!

Скар прикрепляет селфи. У нее жеманная улыбка, которую она отрабатывала миллион раз, потому что даже не знает, как улыбаться. Позади Скар в кадр неосознанно попадают два человека. Я увеличиваю изображение позади нее.

Эль.

Мое дыхание становится глубже, и сильное чувство тоски охватывает меня, когда я вижу эти ярко-голубые глаза и мягкие черты лица.

Затем я фокусируюсь на мужчине, который обнимает Эль за плечи. Я вижу чертовски красный цвет.

Эль улыбается, но в ее глазах нет и следа того блеска, который был раньше.

Я скучаю по ней.

По всему, что связано с ней. Просыпаться с ее лицом стало для меня наркотиком, и ломка гораздо хуже, чем от «Омеги».

Скар снова пишет смс.

Ты уже позеленел?

И снова.

Еще нет? Ладно, позволь мне представить тебя. Это Лиам. Он самый отпадный мужчина, которого я когда-либо видела. Поверь мне, я знаю. Жаль, что он чертов ублюдок.

И еще.

Но, возможно, Эль нравится такой тип, понимаешь? Она была настолько идиоткой, что когда-то влюбилась в тебя.

Еще одно сообщение.

О, Лиам – лейтенант полиции *отвратительные эмодзи* Он только что сказал, что Зои и Эль едут с ним.

Еще одно.

Дан-дан-дан-дан.

Еще одно.

Пшшш, неважно. Если игнорирование меня поможет тебе чувствовать себя лучше, тогда вперед.

Твоя потеря, Призрак.

Я отбрасываю телефон, закрываю глаза и с глубоким вздохом прислоняюсь головой к дивану.

Скар специально провоцирует меня.

И это работает.

Я больше ничего не хочу, кроме как прилететь туда, сломать руку этому Лиаму и вернуть Эль. Раз и навсегда.

Но я уже отпустил ее.

Остается только ждать, когда она сама решит вернуться.