Текст книги "Преследующая Призрака (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

Мое сердце и голова завязаны в узел.

Хуже того, ими обоими руководит мое глупое тело, полностью очарованное телом Джулиана.

Он берет меня за руку и тащит на склад. Я никак не могу вырваться из его хватки или убежать в другую сторону.

Глупая часть меня даже не хочет убегать. Глупая часть сгорает в глупом фейерверке острых ощущений и возбуждения, которых я никогда не испытывала. Даже на боевом ринге.

Джулиан странно молчит всю дорогу сюда. В машине он не произнес ни слова и даже не взглянул на меня. В его плечах было столько напряжения, что у меня возникло желание протянуть руку и помассировать их.

Что с ним сейчас не так? Если это из-за моего приступа гнева в парке, то раньше он этого не показывал. Теперь же он словно пришел к неприятному осознанию.

Или, возможно, он подыгрывал моему гневу раньше, а теперь пришло время для его собственного гнева.

У меня сводит желудок. Неужели он думает, что я действительно его ненавижу? Это была глупая сиюминутная уловка. Если бы я только могла заставить себя ненавидеть его. Если бы я могла, то не испытывала бы этих непонятных чувств. Мне кажется, я схожу с ума, потому что у меня чешутся пальцы, чтобы утешить его. Даже если он все равно передаст меня Джонни.

Кайл встречает нас у входа, неся бутылку коньяка и ухмыляясь. Он выглядит пьяным и меланхоличным.

– Ты вернулась, милая. Великолепно. Знаешь, сколько крестный отец...

– Перестань называть ее «милая», – Джулиан обрывает его суровым взглядом.

Я неловко улыбаюсь Кайлу, и он подмигивает. Моя улыбка превращается в вопль, когда Джулиан заводит руку мне за спину, просовывает руку под ноги и заносит внутрь, как невесту.

Я в шоке от того, как сильно меня заводит его собственничество. Этого не должно было случиться, верно? Нормальные люди не должны испытывать таких чувств. Но кого я обманываю? Мы с Джулианом настолько далеки от нормальности, насколько это вообще возможно.

Мое лицо пылает, а внутренняя поверхность бедер превращается в желе. Я обхватываю его за шею и прячу лицо в изгибе его плеча.

Он распахивает дверь в комнату и закрывает ее за нами. Пульс подскакивает в горле, когда он кладет меня на кровать. Вместо того чтобы поцеловать меня и удовлетворить боль, поселившуюся глубоко внутри меня, он возвышается над кроватью. Темнота в его глазах искрится с уничтожающей силой. В них есть похоть, но гнев сковывает его позу.

– О чем ты думала, Эль? Когда я сказал тебе оставаться на месте, почему ты этого не сделала? – он стискивает зубы, а затем делает глубокий вдох, словно успокаивая себя. – Как ты могла уйти, когда люди Джонни были прямо на улице?

При этой мысли меня пробирает дрожь. Он прав. Люди Джонни могли схватить меня. Мой голос срывается на шепот:

– Я не думала об этом. Я просто хотела выжить.

Джулиан мгновенно набрасывается на меня. Его рука обхватывает мое горло, а большой палец надавливает на пульс, словно желая почувствовать мое сердцебиение.

Горячее дыхание струится по моей коже, когда он говорит глубоким голосом:

– Ты будешь выживать рядом со мной. С этого момента слова «выживание» и «Джулиан» – синонимы. Это, блядь, понятно?

Это выводит меня из себя. Я могу быть идиоткой рядом с Джулианом, но я никогда не буду доверчивой куклой, ждущей, что кто-то спасет меня. Внутри бурлит гнев. Он так тесно переплетается с похотью, что я не знаю, хочу ли поцеловать его до крови или откусить ему голову. Наверное, и то, и другое. В одно и то же время.

– Я могу защитить себя, – пробурчала я.

– Но не от этих свиней, – неистовая сила в его глазах поглощает меня. – Отпусти, Светлячок. Перестань напрягаться и защищаться рядом со мной. Если бы я хотел причинить тебе боль, я бы уже сделал это.

Он ошибается. Джулиан все еще способен причинить мне боль самым ужасным образом. Он так или иначе пробрался под мою кожу, и если я попытаюсь вырвать его, он оставит осколки. Неизгладимый шрам.

Это пугает меня до чертиков.

Я не должна подпускать мафиози так близко. Он медленно гравирует себя в моем сердце, и я ненавижу это. Ненавижу свою уязвимость.

Но в то же время не могу больше отказывать ему. Напряжение убивает меня. Я не могу даже смотреть на него, не превращаясь в лужу. Возможно, если я выкину его из головы, все изменится к лучшему.

Я неуверенно протягиваю к нему руку, но он сжимает ее в своем крепком кулаке.

Джулиан качает головой.

– Сначала скажи: «да, Джулиан. Я буду выживать вместе с тобой». Это не гребаная игра, Эль. Я не допущу, чтобы ты разгуливала по опасным местам.

Я прикусила нижнюю губу от глубокой искренности в его глазах. Ему не все равно. Это видно по его гневу на мою беспечность. Мое сердце сжимается при мысли о том, что я могу предать его. Как бы он отреагировал, если бы узнал, что я работаю на полицию?

– Эль, – предупреждающе произносит он мое имя.

– Да, Джулиан, – шепчу я. – Я буду выживать вместе с тобой.

Я удивленно вскрикиваю, когда он обхватывает мой затылок и приникает к моим губам. Он чувствует вкус вспыхнувшей во мне страсти. Жадные прикосновения его языка к моему вырывают из меня сдавленный стон. Его растущая эрекция прижимается к моему животу. В безмолвной мольбе дать нам обоим то, чего мы хотим, я приподнимаюсь с кровати и трусь о него тазом.

Джулиан рычит. Одним движением его голая рука разрывает мое платье. Атлас и кружева превращаются в клочья, пока он возится с лифчиком. Когда бюстгальтер не снимается, он срывает его и мои трусики в стиле пещерного человека.

Святой. Черт.

Я вся мокрая от этого жеста. Неужели это должно так сильно меня возбуждать?

Его пылающие глаза блуждают по моему обнаженному телу, словно запоминая каждый дюйм. Мое сердце бешено колотится, едва не выпрыгивая из груди. Никогда еще мужчина не смотрел на меня будто на блюдо. Во всяком случае, не из тех, кто превращал меня в такую кашу, как Джулиан.

– Я взорвусь, если не войду в тебя, Светлячок, – хрипит он.

В ответ я начинаю возиться с его ремнем. Мой уровень спешки сравнялся с его. В рекордное время Джулиан рывком стягивает с себя брюки и рубашку.

Прикусив нижнюю губу, я смотрю на рельефные мышцы его груди. Они напрягаются при каждом движении.

Эти замысловатые татуировки и этот очаровательный воин так похожи на Джулиана. Он такой гибкий и подвижный. Его мужественная красота всегда заставляет меня быть начеку. Он самый красивый мужчина, от которого у меня слюнки текут.

Когда он стягивает с себя трусы-боксеры, у меня перехватывает дыхание.

Я не успеваю подумать, потому что Джулиан снова на мне. Он раздвигает мои ноги и устраивается между ними. Горячие губы целуют меня в горло, и он засасывает в рот мочку моего уха. Я извиваюсь под ним. Мои соски пульсируют, а бедра сжимаются от желания.

Его член скользит вверх и вниз по моим складкам. Мой живот напрягается. Наслаждение нарастает в мучительном темпе.

Он тянется к боковому столику и роется в нем, пока не находит пакетики. Презервативы. Я хватаю его за руку, останавливая.

– Я принимаю противозачаточные средства, – задыхаясь, говорю я. Я не хочу, чтобы между нами был барьер. Мне нужно чувствовать его кожу на своей.

Это, очевидно, удовлетворяет и его, поскольку его глаза наполняются свирепым голодом. Он покусывает чувствительное место на моей шее.

Я хнычу, когда он произносит:

– Я тоже чист, Светлячок.

Он толкается в меня. Я напрягаюсь и замираю, ожидая этого страшного момента.

–Такая чертовски тугая.

Лицо Джулиана искажается между удовольствием и болью. Затем сопротивление встречает его, и он замирает. Буквально замирает. Его огромное тело нависает над моим, но он неподвижен, как доска. Впервые с тех пор, как я встретила Джулиана, его глаза расширяются.

Я пытаюсь выровнять голос, но он выходит невнятным:

– Это мой первый раз.

Его выражение превращается в чистый трепет и жгучий огонь, когда он обеими руками обхватывает мое лицо.

– Как, блядь, это твой первый раз?

Я пожимаю плечами.

– Раньше я не находила никого, кому бы хотела отдаться.

Чистая похоть и жгучее собственничество сияют в глубине его глаз. Как будто это возможно, он еще больше замирает у моего входа, а потом хрипло произносит:

– И ты хочешь подарить мне его?

Я прикусываю внутреннюю сторону щек.

– Хочу.

– Спасибо, – мягкий тон в сочетании с едва заметным прикосновением его губ к моим почти разрывает меня. – Я буду добр к тебе, Светлячок.

И он так и делает. Джулиан медленно отстраняется. Он не спеша целует мою шею, ласкает мою грудь и медленно и нежно двигает бедрами. Я становлюсь похожей на беспорядок. Он скользит своей твердой эрекцией вверх и вниз по моим скользким складочкам, как будто всей этой влаги, вытекающей из меня, недостаточно.

– Пожалуйста, Джулиан, – бормочу я, не в силах больше выдерживать этот мучительный ритм. Я уже готова протянуть руку и ввести его в себя.

– Что «пожалуйста»? – его пальцы находят мой клитор, и я уже почти дошла до той самой точки, вызывающей привыкание. – Скажи это словами, Светлячок. Скажи мне, чего ты хочешь.

– Сделай меня своей, Джулиан, – задыхаюсь я.

Словно мои слова задели за живое, Джулиан застонал и погрузился в меня. Его глаза не отрываются от моих. Они потемнели от неистового вожделения и обожания, словно отражая мои собственные эмоции. Когда он растягивает меня изнутри, возникает легкая боль. Но как только он продолжает двигаться и дразнить мой пучок нервов, ощущение исчезает.

Сначала он так неторопливо покачивает бедрами навстречу моим. Затем Джулиан входит в меня с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. По телу прокатываются первобытные волны наслаждения. Я обхватываю его задницу ногами, заключая в клетку. Он нужен мне как якорь. Иначе, боюсь, я упаду.

Рот Джулиана находит мой, и он целует меня. Он жесткий, яростный и чертовски грубый. Я в бреду. В глазах стоят слезы. Его рука обхватывает мое горло, прижимаясь к пульсу. Этот жест доводит меня до грани.

Он находит свой ритм и погружается в меня со стремительным, необузданным отчаянием. Каждый толчок не только наполняет меня экстазом, но и доводит до предела.

Часть меня, о существовании которой я и не подозревала, разрывается от неудержимой страсти, которую Джулиан испытывает ко мне. Мы настолько слились воедино, что я не знаю, где кончается он и начинаюсь я. Мой разум, сердце и душа так переплелись, что я не знаю, поражает ли оргазм мое тело или все мое естество.

Я разрываюсь на части и сжимаюсь вокруг него с хриплым криком. Бурные волны проносятся сквозь меня и внутри меня, словно бесконечный водяной поток. Я все падаю и падаю, но не боюсь разбиться. По какой-то причине я верю, что Джулиан удержит меня. Будет оберегать меня.

Он обнимает меня, и мышцы его спины напрягаются. Он вонзается в меня с дикой потребностью. Пылающее пламя в его глазах выходит из-под контроля. Звуки шлепков плоти о плоть и ощущение того, что он заполняет меня, заставляют меня снова и снова приближаться к этому краю.

Когда из его горла вырывается низкий гортанный рык и тепло заполняет мои внутренности, я уже нахожусь в том месте, которое вызывает привыкание.

На этот раз все слишком нестабильно, и я теряю сознание на секунду. Или на несколько. Понятия не имею. Когда я прихожу в себя, Джулиан нависает надо мной, держа свой вес на локтях, чтобы не раздавить меня. Его ловкие пальцы гладят пряди моих влажных волос, а он смотрит на меня с нахмуренными чертами лица.

– С тобой все в порядке?

Нет.

Я абсолютно не в порядке. Так не должно было быть. Секс должен быть только физическим и не более. Так почему же, черт возьми, все это ощущалось как нечто иное, а не физическое? Это опасная разгадка. Ослепительное безумие.

Все, что мне нужно было сделать, это выкинуть его из головы? Я только что, черт возьми, выгравировала его в себе.

Я не готова к тому, чтобы это ни значило.

Я освобождаюсь и приподнимаюсь. Это так запутанно. Мне нужно убежать и запереться в безопасном от Джулиана месте.

Сильные руки рывком возвращают меня обратно. Я сижу у него на коленях, его грудь прижалась к моей спине.

– Куда это ты собралась? – раздается его резкий голос над моим ухом. Он звучит сердито и немного обиженно.

Боже. Если бы роли поменялись местами, и он захотел бы уйти сразу после такого умопомрачительного секса, я бы тоже была обижена. Я прижимаюсь к нему.

– Я сделал тебе больно? – шепчет он. В его словах звучит искренняя забота, и это еще глубже вонзается осколком в мою грудь.

– Ты разрушил меня, – признаюсь я, поворачиваясь к нему и упираясь головой в его твердую грудь. Убегать больше бессмысленно.

Возможно, я никогда и не хотела этого.

– Хорошо.

Он долго и крепко целует меня в макушку и говорит, касаясь моей кожи:

– Потому что ты тоже меня разрушила, Светлячок.

Глава 18

Эль что-то бормочет во сне и закидывает свою ногу на мою.

Как будто полулежать на мне недостаточно, ее маленькая рука обхватывает мое плечо, и она стонет. Моя эрекция оживает.

Черт возьми.

Наблюдая за спящей Элль всю ночь – или часть ночи, которую я позволил ей посвятить сну, – я все еще не понимаю, что, черт возьми, со мной происходит.

Ей не место в моем мире. Таких, как она, мы съедаем живьем. Мы все – монстры, недостойные жизни, которую беззастенчиво отнимаем у других.

План был прост: спасти «Нулевую команду» из лап Аида и «Омеги». Мне было все равно, что случится со мной в процессе, потому что моя жизнь ничего не значит. Я умер в тот день, когда моя мать бросила меня в парке аттракционов. Родился Призрак. Призрак убивал и калечил, не смыкая глаз. Призрак был наркоманом, который существовал только потому, что у него были товарищи, которых нужно было защищать.

Но с тех пор как этот светлячок ворвался в мою жизнь и продолжает называть меня именем, которое заставил ее считать своим, я начинаю верить, что, возможно, Джулиан снова может ожить. Это чертовски глупо, потому что я даже не помню жизни Джулиана.

Я – Призрак, а Призрак не отвлекается. Призрак идет к своей цели, не оглядываясь по сторонам.

А тут еще эта женщина. Эта чертова женщина. Мне нужны ее стоны. Мне нужны ее крики. Я хочу, чтобы она была моей.

Мои пальцы смахивают пряди длинных волос Эль с ее мягких черт лица. Когда она сказала, чтобы я сделал ее своей – подобного экстаза я не испытывал никогда. Когда я погрузился в нее впервые в жизни, мне показалось, что и у меня все впервые. И в каком-то смысле так оно и было. Я не помню лиц других женщин. Тогда я был слишком одурманен.

Одно могу сказать точно: я никогда не брал женщину обнаженной. С Эль я ненавидел саму идею презерватива. Когда она инициировала это, я уже считал ее своей.

Я никогда не хотел, чтобы что-то принадлежало мне. Хотя я считаю «Нулевую команду» своей семьей, они никогда не были моим. Мы все слишком охуенны для этого. Но Эль? Может, я не хотел признавать этого раньше, но с тех пор, как я впервые увидел ее вызывающий, горящий взгляд в том переулке, то хотел оставить ее себе. Она может сопротивляться сколько угодно, но она была моей с той самой секунды, как я положил на нее глаз.

Теперь придется принимать сложные решения, которые могут заставить Туман возненавидеть меня навсегда. Одно я знаю точно: я больше никогда не выпущу Эль из виду.

За окном раздается шорох. Тихий и едва заметный. Я набрасываю простыню на Эль, чтобы прикрыть ее наготу, и в это время из окна выглядывает Тень. На нем только шорты.

– Хоть какое-нибудь уединение, – ворчу я. – Больше не надо врываться через окно. Здесь есть дверь.

– Двери – это скучно, – он по-прежнему сидит на подоконнике. Его взгляд перебегает с Эль на меня, выражение лица наблюдательное. – Пора заняться боксом.

– Не сегодня.

Ничто не заставит меня покинуть Эль.

– Давай, приятель, – он застонал. – Ты избавился от избытка энергии, но мне нужно побить. Не заставляй вызывать на дуэль эту старую каргу Туман, мы убьем друг друга. А этот чертов Пламя вечно спит, не знаю, как он, черт возьми, держит себя в форме.

– Не моя проблема, – я бросаю на него укоризненный взгляд. – Иди на свои подпольные бойцовские ринги.

– Упал сиськами на задницу, да, приятель? – спрашивает он со странным выражением в глазах. Сначала я подумал, что это связано с тем, что роботизированный взгляд пытается вернуться, но это искренняя печаль.

Что с ним происходит в последнее время?

– Это задница над сиськами, – поправляю я его.

– Что за чертовщина, – Тень поворачивается, чтобы спуститься, но говорит через плечо. – Как бы мне ни было неприятно это признавать, но Туман может быть права. Может, будет лучше, если мы никого не приведем в наш ад.

А потом он уходит.

– Слишком поздно, – бормочу я, глядя на Эль. Она уже забралась слишком глубоко. Выхода уже не будет.

Эль вздрагивает, ее глаза медленно открываются. Когда их ярко-голубой цвет падает на меня, и она улыбается – неуверенно, – мне хочется съесть ее целиком. Она такая чертовски красивая, сильная и невинная. И все это одновременно.

Мой телефон вибрирует на тумбочке. Я мельком вижу имя Туман и игнорирую его. Даже если позвонит сам Аид, я не стану отвечать.

Очевидно, у Эль блестящее зрение, раз она тоже уловила имя. Ее губы надуваются так, что мне хочется зацеловать ее до смерти.

– Разве ты не должен ответить? – спрашивает она. – Это Туман.

Мои пальцы скользят по ее груди и обвивают шею. Ее пульс стал единственной постоянной вещью в моей жизни. Когда он подскакивает под моим пальцем, это похоже на укол экстаза.

– Я должен быть только здесь.

Она смущенно улыбается. Я провожу указательным пальцем по ее нижней губе. Она открывает рот и всасывает его внутрь, не разрывая зрительного контакта.

Моя эрекция становится болезненной.

Ее теплый влажный язык продолжает кружиться вокруг моего пальца, пока я не срываюсь, как подросток.

– Тебе очень больно? – ворчу я.

– Нет, – пролепетала она, с хлопком отпустив мой палец. Затем поморщилась. – То есть да, но все в порядке, – Она пожевала внутреннюю сторону щеки. – Почему?

– Потому что я должен сделать это.

Я переворачиваю ее на живот, и она визжит, а потом смеется. Горловой, беззаботный звук поражает то место, о существовании которого я и не подозревал. Я хватаю ее за оттопыренную попку, а другой рукой приподнимаю на локти и колени.

Эль оглядывается через плечо. Меня до чертиков смущает, что эти глубокие голубые глаза, кажется, видят мою душу насквозь, когда я думал, что у меня вообще нет никакой гребаной души.

Мое тело накрывает ее сзади. Ее мягкость проникает в меня. Я хватаю ее за волосы и вхожу одним толчком. Она выгибается навстречу мне и издает глубокие горловые звуки, от которых у меня в груди становится не по себе. Теперь, когда я ощутил, как это грандиозно – быть внутри нее, я не думаю, что когда-нибудь откажусь от этого.

Она намного сильнее, чем эффект от «Омеги».

По-прежнему погружаясь в нее, я тяну ее за волосы, чтобы ее взгляд встретился с моим.

– Какого черта ты делаешь со мной, Эль?

Она задыхается, глаза полны вожделения и смятения.

– Я отвечу тебе, если ты ответишь мне.

Я вхожу в нее все глубже и сильнее. Мой ритм превращается в неконтролируемое безумие. Я ничего не могу с собой поделать. Она – единственная женщина, которую я хотел с такой необузданной страстью.

Эль не спеша кончает, выкрикивая мое имя и задыхается. Вскоре я следую за ней. Оргазм настигает меня с такой силой, какой я еще никогда не испытывал.

Когда я выхожу из нее, наши соки стекают по ее бедрам. Болезненное удовлетворение овладевает мной.

Я прижимаю ее к себе. Когда она обхватывает меня руками и ногами и издает ленивое удовлетворенное бормотание, остается только одна мысль.

Моя.

Приняв душ, на который ушло несколько часов, Эль радостно заходит в комнату.

Пока я застегиваю рубашку, она копошится в своей одежде. Полотенце обернуто вокруг ее тела, а другое – вокруг волос. Было бы так просто снять их и снова поглотить ее. Есть миллион вещей, которые я все еще хочу сделать с этим телом.

Но ей больно. Кроме того, Туман звонит без остановки. Я не могу больше откладывать разговор с ней.

Эль замечает мой взгляд, и ее щеки становятся пунцовыми.

Боже, она так очаровательна. Я хочу всю ее невинность. Ее силу. Ее чертовски притягательный свет.

Она разрывает зрительный контакт и кладет платье на кровать.

– Я буду странно ходить во время работы.

– Какой работы? – через секунду я возвышаюсь над ней.

Эль бросает на меня настороженный взгляд.

– Я работаю официанткой, помнишь?

– Конечно, нет, – моя рука скользит по ее руке, и мурашки покрывают ее кожу. – Думаешь, сможешь продолжать работать после прошлой ночи?

В ее глазах появляется легкая паника, но она не успевает ее скрыть. Что, черт возьми, это должно означать?

– Я должна работать, Джулиан.

– Нет.

Она не будет подавать напитки этим низкопробным свиньям.

– Джулиан... – она берет мою руку в свою, голос смягчается. – Я сойду с ума, если останусь здесь одна. Я начну биться головой о стены.

Мои губы подергиваются, когда я представляю себе это.

– Все еще не работает, Светлячок. Ты ведь занимаешься боксом, верно? Мы можем заняться этим, как только я улажу кое-какие дела.

– Ты имеешь в виду после того, как отправишься к Туман, – она снова дуется и скрещивает руки.

На этот раз я улыбаюсь. Не знаю, почему мне нравится, когда она ревнует, но мне по душе.

Она толкает меня в грудь.

– Что смешного?

Я притягиваю ее к себе и целую в макушку.

– Хоть раз сделай, как я прошу, и останься здесь.

Она поднимает на меня глаза.

– Если я не могу работать, могу хотя бы остаться со Скар, пока не начнется ее смена?

Когда я ничего не говорю, она продолжает:

– Пожалуйста?

Я застонал.

– Хорошо. Только оставайся рядом со Скар, Кайлом или Тенью. Хорошо?

– Хорошо, – Эль широко улыбается, и я не могу удержаться, чтобы не зацеловать ее до тех пор, пока ее губы не распухнут, а мои брюки не натянутся.

Когда я отстраняюсь, она смотрит на меня с растерянным выражением лица. Как будто, как и я, она не имеет ни малейшего представления о том, что происходит.

Я выхожу из комнаты, пока не поддался искушению прижать ее к стене.

Как только я оказываюсь за пределами комнаты, мой телефон вибрирует. Я ожидаю, что это Туман, но когда различаю номер звонящего, мои плечи напрягаются.

Аид.

– Говорит Призрак, – отвечаю я своим самым отрывистым тоном.

– Как дела на фабрике? – спрашивает он бесстрастным, чопорным голосом.

– Хорошо.

– До меня дошли неприятные слухи о встречах с президентом Джо?

Эти чертовы шпионы. Я сохраняю свой бесстрастный голос:

– Я думал, мы договорились, что могу использовать любой метод, который сочту нужным, если результаты придутся по вкусу вам.

– Конечно. Конечно.

Наступает небольшое молчание, прежде чем он говорит:

– Просто в слухах говорилось, что вы передадите акции президенту Джо.

Мысли в голове мечутся. Шпионы Аида из охраны, но они остаются снаружи. Они знают о встрече, но не имеют ни малейшего представления о том, что на ней произошло. Поскольку я проверил кабинет на наличие подслушивающих устройств, это не может быть связано с подслушиванием нашего разговора.

Предатель – это кто-то изнутри. Моя спина напрягается. Нет. Только не мои товарищи по «Нулевой команде». Они никогда бы не предали меня.

Я отбрасываю эту мысль и отвечаю Аиду:

– Конечно, нет.

– Хорошо. К твоему сведению, Ястреба пытают – помимо лишения «Омеги». Сейчас он находится на грани безумия и смерти. Я отправил видео Туман, если тебе интересно посмотреть.

Связь прерывается.

Я бью кулаком по стволу дерева. Чертов ублюдок. Он точно знает, кому отправить видео.

Значит ли это, что Туман меня предает? Правда, ради Ястреба она готова на все, и прошлой ночью была в ярости, но до предательства не дойдет, верно?

Я размышляю над этим, когда прибегает Тень с хмурым лицом.

Мои плечи напрягаются. Я знаю, просто знаю, что есть плохие новости.

– Что такое?

– В Кайла стреляли.