Текст книги "Преследующая Призрака (ЛП)"
Автор книги: Рина Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 11
Зои смотрит на меня пустым взглядом. Ее некогда мягкие черты лица теперь мрачны. С боку ее головы стекает струйка крови. За ней следует другая. И еще одна. И так до тех пор, пока все ее лицо не заливается кровью.
– Беги, Эль!
Я задыхаюсь, просыпаясь. Моя спина мокрая от пота, а руки дрожат.
Кошмар. Просто кошмар.
С Зои все в порядке. Она должна быть в порядке.
Даже когда я говорю себе это, мои губы дрожат, и слезы грозят пролиться. Я сдерживаю их и бросаю быстрый взгляд на свое серое окружение. Часы показывают чуть больше пяти утра.
Сторона кровати Джулиана холодна и пуста. Я хмурюсь, потому что... Мне это чертовски не нравится.
Я чувствую его запах, когда он прижимал меня к себе прошлой ночью, и позапрошлой, и поза-позапрошлой.
Три ночи он обнимал меня, чтобы я уснула, и три ночи я спала как младенец, но просыпалась от этой отвратительной пустоты.
После того как он обнял меня в первый раз, я даже не сопротивлялась. Какой в этом был смысл? Если Джулиан решает что-то сделать, он просто делает это. Кроме того, мне нужно было шпионить за ним, так что находиться рядом было вполне логично.
Так я говорила себе, погружаясь в его объятия.
От одного воспоминания о том, как его твердая грудь прижимается к моей спине, его крепкие руки обхватывают меня за талию, а его ноги лежат поверх моих, у меня пульсирует между бедер.
По странной причине близость к нему, когда тепло его тела переполняло мое, вызывала чувство безопасности. Что глупо. Мне никто не нужен, чтобы чувствовать себя в безопасности.
Джулиан заставляет меня сомневаться в этом. Заставляет сомневаться во многих вещах, которые я считала само собой разумеющимися.
Не помогает и то, что я видела его в нечеловеческом состоянии той ночью.
Мертвый, остекленевший взгляд раздражает меня. Смертоносный. Безжалостный. Холодный. Конечно, Джулиану присуща часть этих черт, но это не все, чем он является. Настоящий Джулиан замечает меня и знает, кто я такая. Человек в наручниках был совсем не тем Джулианом, которого я знала.
Облегчение, нахлынувшее на меня, когда я увидела, что он вернулся к нормальному образу жизни, озадачило. Меня это не должно волновать. Джулиан – лишь средство для поиска Зои. Ничего больше.
Абсолютно ничего.
С этой решимостью я вскакиваю с кровати. Два дня назад возле двери появилась моя одежда из комнаты со Скар. Типичный Джулиан.
Мой телефон вибрирует. Сообщение.
Скар: Я вернулась, Эли! Приходи.
Последние три дня ее не было в «Ле Салуне». Она прислала мне сообщение о том, что ей нужен отпуск. Я с замиранием сердца ждала ее возвращения, чтобы расспросить обо всем, о чем говорил Призрак связанное с «Омегой».
Приняв душ и надев джинсы и майку, я выхожу со склада.
Пасмурное небо простирается насколько хватает глаз. Ворчание привлекает мое внимание, как только я выхожу на улицу. Отсюда до «Ле Салуна» достаточно большое расстояние, и это практически отдельная территория. Значит, эти ворчания не могут доноситься из «Ле Салуна».
Я следую за звуком, и он приводит меня к заднему саду склада. Или, скорее, к участку земли с высокой травой.
Сосны тянутся вдаль, скрывая «Ле Салун» от посторонних глаз. К основной сигнализации подключены скрытые ловушки. Со стороны это место кажется неухоженным, но оно очень надежно защищено.
Вот что я узнала, пошарив в комнате управления.
Я замираю на углу здания. Причина ворчания – Джулиан и Тень, сцепившиеся в яростном боксерском поединке. Я хватаюсь за угол стены и прячусь за ним. Наружу высовывается только моя голова.
Вот почему Джулиан просыпается так рано?
Они оба в шортах. Их верхняя часть тела выставлена на всеобщее обозрение. В поле моего зрения только Джулиан. Мои глаза расширяются, когда я наконец-то вижу все его татуировки.
Это один большой рисунок воина, растянувшийся по спине Джулиана. Он в доспехах, но они не относятся к той эпохе, которую я узнаю. Возможно, самурай? Металлический шлем закрывает его черты, а глаза – черные дыры. Руки воина скользят по бицепсам Джулиана, а его рука в перчатке обвивает его руки. Замысловатые завитки тянутся от рисунка и обвивают бока, плечи, ключицы и запястья Джулиана. Детали настолько яркие и живые, что кажется, будто воин может выскочить и собрать урожай жизней.
У меня рот приоткрывается от того, как прекрасен Джулиан. Интересно, есть ли у воина какой-то смысл? Татуировки Джулиана и Тени такие настоящие и поразительные. Может, их сделал один и тот же художник? Я не могу удержаться от жадного любопытства.
Джулиан не громоздкий и не худой. Он где-то посередине. Он подвижен и резок, как и его удары. Весь его торс покрыт испариной.
Я сглотнула, проследив за капельками пота, стекающими со стороны его плутовского лица. Они продолжают свой путь по пульсирующим венам на его шее, по рельефной груди и изрезанному животу. Его шорты низко свисают на бедрах, дразня идеальным V. Мое лицо пылает.
Я заставляю себя сосредоточиться на поединке.
Джулиан и Тень не используют перчатки. Вместо этого их кулаки перевязаны. Это так опасно. Тем более что они наносят друг другу быстрые удары ногами и руками. Их удары настолько жестоки. Уверена, от них я бы отправилась в полет на дерево.
Тень наносит резкий апперкот в подбородок Джулиана. Тот уклоняется, и удар попадает в ключицу. Джулиан отшатывается назад и наносит удар ногой прямо в лицо Тени. Несмотря на то, что тот блокирует удар, Джулиан попадает ему в губы. Кровь вытекает из нижней губы Тени и стекает по его шее.
Это не обычный бокс, не тайский бокс и даже не уличная драка голыми руками. Это откровенно жестоко и должно причинять боль. Почему они так поступают друг с другом?
Я делаю несколько неуверенных шагов, чтобы получше рассмотреть их выражения лиц. Когда я оказываюсь достаточно близко, холод сковывает мои конечности.
Их глаза остекленели, зависнув между мертвыми и нечеловеческими. Это тревожно напоминает выражение лиц Джулиана и Туман, которое я видела той ночью. Вблизи их татуировки покрыты бесчисленными шрамами. Их перевязанные костяшки кровоточат, но они не обращают на них внимания. Как будто не чувствуют боли и не видят крови.
Что это за бандиты? Мой взгляд падает на Джулиана. Что за человек Джулиан? Что заставляет его отключаться?
Резкие темные глаза смотрят в мою сторону.
Джулиан.
Я не думаю. Я бегу в «Ле Салун». Не хочу встречаться с ним в таком состоянии. Эта версия поселила во мне глубокий страх.
Есть только один способ выяснить причину.
Я нахожу Скар в комнате, которая снова танцует под «Oasis». Не уверена, что люди танцуют под «Oasis», но Скар точно танцует.
Сегодня на ней футболка с надписью: «Запретная фантазия». Что бы это ни значило.
Как только я захожу, она бросается меня обнимать, а потом усаживает перед зеркалом, чтобы сделать мне макияж. Иногда мне кажется, что она видит во мне свою куклу или что-то в этом роде.
Я молчу, пока она наносит тональный крем и то, что она называет «естественным макияжем». Если это макияж, то почему он называется естественным?
Мои мысли возвращаются к Джулиану и тому, что заставляет его меняться. Последние несколько ночей он был таким теплым и, смею сказать, таким... настоящим. Сегодня утром в его глазах нет ничего теплого.
Мне нужно знать причину.
Просто потому, что я использую его, и мне нужно знать больше о том, кого я использую.
Вот и все.
Скар перемещается к моим волосам, и у меня появляется шанс заговорить.
– Призрак велел мне спросить тебя об «Омеге», – говорю я без обиняков.
Я ожидала, что она удивится или завалит вопросами, но она просто ухмыляется, поправляя мои волосы.
– Неужели сейчас?
Я пытаюсь повернуться к ней лицом, но она ударяет меня по плечу и удерживает на месте. Я вздыхаю и смотрю на нее через зеркало.
– Откуда ты знаешь Призрака?
– Он привел меня сюда.
– Почему?
На несколько секунд она впадает в ностальгию, ее движения механически касаются моих волос.
– Потому что мне нужно это место, чтобы почувствовать себя живой.
– Тебе нужно чувствовать себя живой, предлагая себя случайным мужчинам? – я чуть не шлепаю себя по губам. – Прости. Я не хотела осуждать.
Она улыбается мне в зеркало. Держит мои волосы в кулаке, но ничего не делает.
– Некоторым из нас нужно делать безумные вещи, чтобы чувствовать себя живыми. Возможно, однажды ты поймешь.
Не пойму. Но я и не настаиваю. Скарлетт всегда была странной, но пока ее не принуждают к этому, мне нечего сказать по этому поводу.
Поэтому я перехожу к более важному вопросу.
– Что там с «Омегой»?
– Ты, должно быть, подглядывала, пока меня не было, – она сужает глаза, глядя на меня в зеркало, но это скорее забавно, чем что-либо еще.
– Это имеет значение? – спрашиваю я. Когда она молчит, я бросаю на нее ободряющий – или то, что должно выглядеть как нетерпение, – взгляд. – И что?
– Ты слишком любопытна для своего же блага, Эли. Просто брось это. Чем меньше знаешь, тем лучше.
– Почему? Что такое «Омега»?
Она расчесывает мои волосы.
– Это наркотик.
– Как те, что продают на улицах?
Я никогда не видела, чтобы у кого-то было такое каменно-холодное выражение лица, как у Туман и Джулиана. А я видела много наркоманов и бандитов, пока жила на улицах.
Скарлетт смеется.
– О, нет. Этого нет нигде на улице. Это эксклюзив и создан только для определенных людей. Они становятся гипер-сосредоточенными, холодными и почти не чувствуют боли... помимо всего прочего.
Как Тень, Туман и Джулиан. Логично, что они не чувствовали боли, даже когда истекали кровью.
– Но... – Скарлетт сбивается с мысли, ее выражение лица теряется, а пальцы замирают в моих волосах.
– Но? – настаиваю я.
– У него множество побочных эффектов, в зависимости от человека. Некоторые страдают от ретроградной амнезии после того, как действие препарата проходит, поэтому они ничего не помнят о том, что делали, пока принимали наркотик. Другие впадают в буйство, а некоторые даже умирают.
– Умирают?
Мое сердцебиение участилось, а ноги начали подпрыгивать. Может ли быть так, что Зои принимала этот препарат? Они использовали ее как подопытного кролика? Возможно, именно поэтому она исчезла.
Какая-то ноющая часть, которую я не могу определить, беспокоится и о Джулиане. Неужели он тоже умрет?
– Не из тех, кто изначально выжил, – говорит Скар.
Странное чувство облегчения расслабляет мои мышцы.
Подождите.
– Откуда ты все это знаешь, Скар? – я встречаю ее взгляд в зеркале. Она так хорошо осведомлена о том, что явно держится в секрете. И хотя мне нравится, что она отвечает на мои вопросы, что-то здесь не так.
– Налаживаю правильные связи, Эли, – она приглаживает мои волосы, и они падают на спину. Как обычно, она сделала меня красивой всего несколькими штрихами туши, подводки для глаз и розовой помады. – Если ты достаточно умна, то тоже можешь завести такие связи.
– Став эскортом?
У меня мурашки по коже от одной мысли об этом.
Она смеется.
– Джулиан этого не допустит. Ты его, помнишь?
– Я не его.
Мои щеки краснеют. Не знаю, от злости или смущения. Между этими двумя понятиями появилась тонкая грань.
Она забавно похлопывает меня по плечу.
– Знаешь ли ты, что четыре тысячи человек умерли от голода в блокадном Ленинграде на Рождество во время Второй мировой войны?
– Нет. Спасибо за информацию.
Мне действительно интересно, почему она увлекается такими жестокими историческими фактами.
– С удовольствием! – Скар плюхается на кровать и врубает музыку «Oasis». Это значит, что она больше не хочет открываться. Если я попытаюсь задать вопросы, она будет целый час рассказывать о вокалисте.
Я оставляю ее в покое и отправляюсь в бар. Проведя небольшую инвентаризацию, я спрашиваю одного из уборщиков о том, где хранится коньяк. Кайл любит пить его днем, понятия не имею почему, но это прекрасная возможность снова попытаться разобраться с комнатой управления.
Учитывая то, что рассказала мне Скар, Зои могла принимать этот препарат «Омега». Может быть, она выжила, и им пришлось заковать ее в наручники, как Призрак поступил с Туман и Джулианом.
Возможно, я слишком много об этом думаю, но мне нужно получить записи с камер наблюдения. Лиам сказал, что полиция не может получить ордер на обыск «Ле Салуна» или даже посмотреть камеры, потому что нет улик.
Если мне удастся заполучить записи, сделанные в день исчезновения Зои, я уверена, что найду что-нибудь полезное. Для таких миссий лучше всего подходит дневное время, поскольку Кайл обычно остается один в диспетчерской.
Налив бокал коньяка, я поднимаюсь наверх. Мои мысли то и дело крутятся вокруг того, кто заставил Зои принять наркотик – если это действительно так.
Туман занимает первое место в списке. Мне никогда не нравилась эта рыжая ведьма. С самого первого дня она всегда казалась холодной, коварной стервой. Однако я заметила ее заботу о девушках и даже то, что она посылает своих охранников, когда кто-то из клиентов выходит за рамки дозволенного. Но, возможно, она делает это только для того, чтобы защитить свой бизнес.
Тень выглядит беззаботным, но его труднее всего расколоть. После нашей недавней перепалки он стал смотреть на меня подозрительно. Это не похоже на напряженные взгляды Джулиана. Тень думает, будто знает меня, и это нервирует.
Призрак... странный. Не могу понять, в чем дело, но он выглядит совсем не так, как я представляла себе Призрака. Нелогично, что он рассказал мне об «Омеге», если только ничего не планировал. Он все еще самый подозрительный из всех, потому что Зои упомянула его имя Лиаму прямо перед своим исчезновением.
Он оказался верен своему имени и исчез без следа. Я пыталась шпионить возле офиса Туман, надеясь застать его там, но, кроме того, что Туман смотрит в свой телефон, никаких следов его пребывания там нет.
Как будто я вижу Призрака только тогда, когда он сам этого хочет, а не наоборот.
Я стучу в дверь комнаты управления. Кайл встречает меня ослепительной улыбкой, глаза сверкают озорством. Я уже поставила его в конец списка подозреваемых. Он просто похож на модника, попавшего в мир гангстеров. Временами я задаюсь вопросом, был ли у него выбор или он просто следует за Джулианом.
А потом я продолжаю бесконечно размышлять о том, почему Джулиан вообще появился в этом мире. Почему он вообще принимает наркотики?
Я гадаю о Джулиане ужасно много такого, чего мне не следовало бы знать.
Он просто ступенька, чтобы найти Зои.
Несомненно.
Абсолютно.
– Всегда рад тебя видеть, милая, – Кайл распахивает дверь. – Заходи.
Я проскальзываю внутрь и ставлю поднос на маленький столик перед диваном. Как и ожидалось, Кайл один. На стенах висят несколько экранов с изображением коридоров и клубной зоны. Разные ракурсы, даже за барной стойкой. Слава богу, я не делала там ничего странного.
Стулья перед экранами пустуют. Кайл сбросил джинсовую куртку и сидит на диване в джинсах и серой футболке. Он издает довольные звуки, потягивая коньяк.
Мне удается сделать потрясенное выражение лица.
– Ого. Ты за всем этим следишь?
– Еще ничего нет, милая. Головная боль появляется ночью, – он подмигивает и похлопывает по месту рядом с собой. – Выпей со мной.
– Я принесла только один бокал.
Я тяну время, стараясь незаметно обшарить комнату глазами. Это первый раз, когда Кайл не тащит меня куда-то. Возможно, он начинает мне доверять. Сбоку стоит металлический шкаф, на котором написано «Архив».
Бинго.
Там есть традиционный замок, который, я уверена, смогу взломать. Неужели все так просто? Самое сложное – найти отверстие. Невозможно, чтобы комната управления была пуста. Если Кайла здесь нет, то за дело берутся один или два его человека. Я пыталась подкупить их алкоголем, но они только отталкивали меня.
Теперь я знаю, что это из-за Джулиана. Они не смеют даже взглянуть или прикоснуться к тому, кто находится под его защитой. Из-за него моя миссия усложняется в десять раз.
Рука тянется к моей. Я вздрагиваю и сжимаю кулак, чтобы не ударить. Меня дергают назад, и я оказываюсь сидящей на коленях у Кайла, лицом к нему. Одна его рука обхватывает мою талию, а другая держит между нами бокал с коньяком. Его глаза сверкают, когда он ухмыляется.
– Мы можем разделить, милая.
Я сглотнула. Если я оттолкну его, он может больше не пустить меня сюда. Я кладу руки ему на плечи и улыбаюсь.
– Конечно.
Он смотрит на мои губы, и у меня перехватывает дыхание. Я пытаюсь сосредоточиться, чтобы остановить беспокойство, ползущее по позвоночнику, но не могу.
Это всего лишь поцелуй, Эль. Ты уже целовалась раньше. Ничего не случится.
И все же, когда Кайл крепче обхватывает мою талию, я думаю только о тех сильных руках, которые крепко держали меня в предыдущие ночи. Я не вижу губ Кайла. Все, что я могу представить, – это теплое дыхание Джулиана, щекочущее мою шею, и его тепло, убаюкивающее меня во сне.
Я не хочу целовать Кайла. Не сейчас, когда на уме совсем другой мужчина.
Я уже собираюсь оттолкнуть его, когда дверь распахивается. Джулиан заходит внутрь, его лицо ожесточенно хмурится. Он приближается к нам широкими шагами. Его мускулы напрягаются под белой рубашкой.
У меня пересыхает во рту, и я хватаю ртом воздух, не в силах отвести взгляд от его глаз. Он такой грубый и физический, что это делает глупое дерьмо с моим телом.
Джулиан хватает мою руку в свою и рывком поднимает меня на ноги.
Мой желудок сжимается, когда я наблюдаю за его реакцией. Как будто гнев Джулиана вырвался наружу и бродит по всему моему телу. Он целует и опустошает меня до бесчувствия. Пространство между ног покалывает, а тепло душит меня.
Со мной определенно что-то не так, потому что кажется, будто мне нравится его реакция.
Нет. Я уверена, так и есть.
Глава 12
Тьма на лице Джулиана не дает мне покоя. Его боковой профиль так и сочится загадочностью. В нем столько первобытности и мужского начала. У меня пересохло во рту от одного только изучения резкой линии его челюсти и острого взгляда, которым он смотрит на Кайла.
Если бы взглядом можно было убить, Кайл был бы сейчас разрублен на куски. Но он ничуть не смущается. Наоборот, на его лице появляется довольный блеск и ухмылка.
– Я же говорил тебе держать руки подальше от нее, – прорычал Джулиан, тон его был отрывист и на грани того, чтобы разразился ад.
Он всегда спокоен и уравновешен, и я сомневаюсь, что его можно чем-то напугать. Даже в своем роботизированном состоянии он не был взвинчен. Как будто я наблюдаю сейчас совершенно другого человека.
Из-за меня.
Эта перемена – все благодаря мне.
Это не должно ничего значить, но мое сердце колотится о ребра.
Кайл встречает взгляд Джулиана легкой улыбкой.
– Я же сказал, что не буду, если...
– Она моя, – произносит Джулиан. Затем делает паузу. Мы смотрим друг на друга. Его расширившиеся глаза совпадают с моими. Он как будто не верит в то, что только что сказал, так же, как и я не уверена, что правильно расслышала.
Ухмылка Кайла расширяется до предела, и он вскидывает руки вверх.
– Грандиозно.
Джулиан не обращает на него внимания и тащит меня за собой из главного здания «Ле Салуна», мимо скошенной травы и на склад. Я все еще настолько ошеломлена, что никак не реагирую. А может быть, это связано с тем, как тепло и уютно обхватывает меня рука Джулиана, или с тем, что мой пульс почти выпрыгивает из горла.
В следующее мгновение мы оказываемся в комнате Джулиана. Шторы закрыты, как будто сейчас ночь. Единственный свет исходит от лампы на тумбочке.
Джулиан захлопывает за нами дверь и отпускает меня. Золотое кольцо почти исчезло, когда его взгляд останавливается на мне.
– Какого хуя ты творила, Эль?
Он ругается и использует мое имя, а это значит – он в ярости. Теперь, когда его прикосновения не глушат мою реакцию и не разрушают мою защиту, мой собственный гнев вновь дает о себе знать.
Я выпячиваю грудь вперед.
– Какого черта ты делал, а? Кем ты себя возомнил, чтобы лапать меня и называть своей?
– Эль... – предупреждает он.
– Что? В чем дело, Джулиан? Я не вещь.
– Я никогда не думал о тебе как о вещи! – он проводит напряженной рукой по волосам. Его все еще возбужденные глаза блуждают по моему телу, и моя кожа нагревается, как будто ее поджигают.
Что. За. Черт?
– Но я также никогда не думал, что ты из тех, кто связывается с таким игроком, как Кайл, – он поворачивается, полностью отстраняясь от меня. – Может, я неправильно тебя понял.
Слезы наворачиваются на глаза, и я ненавижу себя за них. Ненавижу слабость. Уязвимость. Почему меня должно волновать, как кто-то вроде Джулиана воспримет меня? Он всего лишь ступенька на пути к Зои.
Чем больше я говорю себе это, тем меньше это похоже на правду.
Он заставляет меня испытывать все эти глупые эмоции, которые, как я поклялась, никогда не потянут меня вниз. Он – тот необъяснимый зуд, до которого я не могу дотянуться, как бы мне этого ни хотелось.
Поэтому, вместо того чтобы поступить наиболее логично – проигнорировать его и вернуться к Скар, – я бросаюсь к нему и тычу пальцем в грудь.
– Как ты смеешь говорить о Кайле, когда у тебя уже есть Туман? Моя? Дай мне передохнуть. Кем я буду? Любовницей? Гарниром? Изюминкой недели?
Он нахмурил брови.
– Мы с Туман не состоим в отношениях.
Я хмыкаю.
– Мог бы и не обманывать меня всеми этими часами, проведенными в ее кабинете. Ты даже пьешь все, что она предлагает.
В золотых кольцах его глаз появляется веселый блеск. Его губы слегка подергиваются, и я начинаю классифицировать это как его версию улыбки.
– Ты ревнуешь, Светлячок?
– Конечно, нет! – кричу я, а потом, осознав, как защищаюсь, зажимаю рот рукой.
Я ревную.
Туман – часть зуда. Каждый раз, когда я вижу ее лицо, то думаю не только о том, что она могла стоять за исчезновением Зои, но и о том, как я ненавижу, ненавижу, ненавижу видеть ее с Джулианом все это чертово время.
Я не умею ревновать. Я никогда не жаждала чего-то до такой степени, чтобы все от меня отстали. Но всякий раз, когда я оказываюсь рядом с этой рыжей ведьмой, все, что я хочу сделать, – это схватить ее за эти идеальные волосы.
Что, черт возьми, происходит со мной из-за этого мужчины?
– Как скажешь.
Глаза Джулиана все еще блестят. Вся прежняя ярость исчезла. Кажется, он получает гораздо больше удовольствия от того, что действует мне на нервы.
Раздражающий ублюдок.
Я издаю раздраженный рык и направляюсь к двери.
– Куда это ты собралась? – спрашивает он отрывистым тоном.
– Возвращаюсь в «Ле Салун».
– Нет, не возвращаешься, – Джулиан сжимает мое запястье и тянет назад. Я прижимаюсь к его груди и смотрю в его напряженные глаза.
– Мне нужно работать, – я пытаюсь освободиться, но его хватка неумолима.
Или я не стараюсь.
– Работа начнется ночью, – размышляет он.
– Но...
Я вскрикиваю, когда он закидывает мою руку себе на шею и несет меня на руках. Я прижимаюсь к нему, но по какой-то странной причине не чувствую угрозы. По позвоночнику пробегают мурашки.
Я смутно помню ощущения, когда он нес меня из того заброшенного паба.
Безопасность. Облегчение.
Этот ублюдок Джонни говорил какие-то неприятные слова, но я не могу их вспомнить. Все, что я помню, – это ощущение облегчения. Расслабления.
Это пугает меня до чертиков.
И все же, когда Джулиан усаживает меня на край кровати, у меня загибаются пальцы на ногах. Он выпрямляется, снимает пиджак и бросает его на стул. Его сильные пальцы закатывают рукава рубашки.
Я не могу отвести взгляд от того, как рубашка обрисовывает его мускулистое тело. Его присутствие заполняет всю чертову комнату и вытягивает из меня дух. Чем больше он закатывает рукава, тем больше замысловатых татуировок появляется на этих сильных, покрытых венами руках.
Тепло проникает в меня, и предвкушение проносится по моим конечностям. Волнение бурлит в груди, а во рту пересыхает. Даже ноги начинают подрагивать. Я заставляю их оставаться неподвижными.
Короткий путь Джулиана от кресла до кровати кажется вечностью. Когда он наконец ложится на бок, я нахожусь в точке воспламенения.
Я сглатываю, когда он тянется ко мне. Вот-вот закрою глаза и...
Рука Джулиана тянется за мной и выключает лампу. Затем он ложится на спину и закрывает глаза, используя предплечье в качестве подушки.
Холод просачивается сквозь меня, как будто меня облили ледяной водой.
Ублюдок.
Я прикусываю нижнюю губу от отвращения к себе. Какого черта я вообще хочу, чтобы он ко мне прикасался?
Если бы я только могла ударить себя.
Я начинаю вставать, но сильная рука обхватывает мою талию сзади. Твердая грудь Джулиана прижимается к моей спине, а его теплое дыхание скользит в моих волосах.
От этих ощущений мои веки смыкаются. Я ничего не могу поделать. Просто не могу. Как и в предыдущие ночи, каждый раз, когда его тепло окутывает меня, я чувствую, что засыпаю.
– Может, хватит нервничать? – спрашивает он, и его глубокий голос гулко отдается в моем ухе.
– Я так не делаю, – признаюсь я. Не уверена, для него или для себя.
– Что именно?
– Это, – я поднимаю руку вверх. – Ты. Вся эта близость.
– Почему бы и нет? – он говорит так, будто ему искренне интересно со мной.
Может, поэтому я ему и говорю:
– Потому что я родилась на улицах. Там можно убить или быть убитым. Близость означает слабость.
– Согласен.
Мои глаза расширяются, а челюсть едва не падает на пол.
– Ты... ты согласен?
Он кивает в ответ, прижавшись к моим волосам.
– Тогда почему обнимаешь меня, чтобы уснуть?
На мгновение воцаряется тишина. Я затаила дыхание в ожидании ответа.
– Я не знаю, – он снова делает паузу. – Пока.
Приятно знать, что я не единственная, кто сбит с толку.
Я смело поворачиваюсь к нему лицом. Его рука не отрывается от моего тела и теперь обхватывает мою спину. Мое лицо в нескольких дюймах от его лица. Небольшое движение, и я бы поцеловала эти губы.
Черт бы тебя побрал, Эль.
Вместо этого я смотрю в глаза Джулиана, и это не лучшая альтернатива, учитывая, сколько в них свирепости.
Я прочищаю горло.
– Почему ты сказал Кайлу, что я твоя?
– Слишком много вопросов, Светлячок, – его голос понижается до хрипа. Между ног у меня пробегает дрожь.
– Это нечестно, – бормочу я. – Почему ты знаешь обо мне все, а я о тебе – ничего?
– Что ты хочешь знать? – его выражение лица абсолютно серьезно.
Мои губы дрогнули. Я никогда не думала, что он откроется. По крайней мере, не по своей воле.
Сегодня он столько раз заставал меня врасплох. У меня уже начинается нервная дрожь.
Бесчисленные вопросы переполняют мой рот, но я задаю самый важный из всех.
– Как ты попал в этот мир?
Его хватка слегка сжимается вокруг моей талии.
– Не по своей воле.
– У каждого есть выбор.
– Иногда свободу выбора отнимают, Светлячок.
Это из-за наркотиков? Мое сердце болит за него. Но если он сам надел на себя наручники, значит, ему это тоже не нравится, верно?
– Как насчет твоей семьи? – спрашиваю я.
– У меня ее нет, – его рука падает с моей талии. Я проклинаю себя. Возможно, это было слишком.
Полагаю, время общения закончилось, но Джулиан говорит отстраненным голосом:
– У меня была мать. Я не помню ее лица. Она была просто матерью. Когда мне было лет девять, она взяла меня в парк аттракционов, посадила на скамейку и сказала: «Оставайся здесь, Джулиан. Мама сейчас вернется». И так и не вернулась.
Боль в моем сердце перерастает в ужас. Желание обнять его переполняет меня. Я держу свои руки при себе. Уверена, Джулиан не захочет жалости. Не могу поверить, что его мать бросила его в парке развлечений. Моя мама была не так уж хороша, но она защищала меня. Она давала мне почувствовать, что меня любят и лелеют – когда не была высоко, словно воздушный змей.
Поэтому вместо того, чтобы жалеть, я делюсь частью себя. Впервые я позволяю кому-то, кроме Зои и Лиама, услышать это:
– Я тоже потеряла маму, когда была маленькой. Мне было шесть лет, и я вернулась из школы, счастливая, что стала первой в классе. Я знала, что она, должно быть, под кайфом, потому что, когда его не было, она всегда забирала меня из школы. Она даже хвасталась всем остальным родителям, что я самая умная. В борделе ее не оказалось, и я потратила несколько часов на ее поиски.
Воспоминания снова нахлынули на меня, и мои губы задрожали.
– Я нашла ее у черного входа, рядом с мусорным баком. Было так темно, что я подумала, будто она спит. Обычно она теряла сознание, находясь под кайфом. Но в тот раз... она не... спала...
Слезы наворачиваются на глаза и грозят пролиться.
Только слабые сучки плачут, Эммануэль.
Я сглатываю слезы. Мамины слова всегда помогали мне оставаться сильной.
Джулиан смотрит на меня со смягчившимся выражением лица, но, к счастью, держит свои руки при себе. Если он дотронется до меня, я могу не сдержаться.
Я улыбаюсь, пытаясь разрядить обстановку.
– Кстати, ма была такой красивой и знаменитой. Перед борделем к ней выстраивались очереди из мужчин. Так что я даже не знаю, кто, черт возьми, мой отец, – я издаю горький смешок. – Сомневаюсь, что ма тоже знала. Когда бы я ее ни спрашивала, она говорила, что мой отец – это улица. Он был жестоким, грубым отцом, и мне нужно было быть сильной, чтобы выжить. И я стала такой.
– Тогда что ты здесь делаешь, Светлячок? – его тон не обвиняющий, а просто любопытный. – За что борешься?
Боже, как бы я хотела рассказать ему о Зои, но, зная о его связях с Туман – и, возможно, с Призраком, – он может причинить мне боль или выгнать меня. Возможно, меня необъяснимо тянет к Джулиану, но я ни разу не игнорировала опасность, которую он излучает, и его роботизированный взгляд.
Так что я стараюсь действовать осторожно.
– Я сражаюсь за свою семью. У меня есть долги, помнишь?
Он слегка сужает глаза.
– У тебя есть семья?
– Подруга, – шепчу я. – Она стала моей семьей после смерти мамы.
Что-то неузнаваемое мелькает на его лице. Как будто он читает все – от моего выражения до смысла моих слов.
– Почему она никогда не навещает тебя?
– Она путешествует, – пролепетала я, а затем быстро добавила: —Я не хочу, чтобы она приближалась к этому месту.
– Тебе тоже не стоило приближаться к этому месту, Светлячок, – в его голосе и на лице необычная мягкость. Я чуть не растаяла.
– Ты причинишь мне боль? – мой собственный голос едва слышен. – Если я облажаюсь, ты убьешь меня?
Его глаза темнеют.
– Ты намерена облажаться?
Я неловко улыбаюсь.
– Я спрашиваю, что «если».
– Я не прощаю предательства, но...
– Но?
Напряженность в его глазах почти поглощает меня.
– Я хочу доверять тебе, Светлячок.
– Но ты не можешь.
– Потому что ты не позволяешь мне этого.
– Я просто боюсь.
Я удивляюсь собственным словам. Потому что я боюсь. За него. За корни, которые пускаю в этом мире из-за него. Предполагалось, что я приду только ради Зои, но теперь есть Джулиан, и я понятия не имею, как с этим справиться.
Границы становятся размытыми.
Я пытаюсь сменить тему.
– Я имею в виду, до меня дошли слухи о том, что девочки могут пострадать, если... ну, ты понимаешь...
