Текст книги "Вся Правда (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Люди думают, что я ничего не чувствую. Лучше бы я реально ничего не испытывала. У меня не возникло бы желания упереться ногой в стену, а потом разрыдаться.

Боже, мне так хочется плакать.

Но я сдерживаю это желание, укрепляя его льдом.

Мама сказала, что плакать это для слабаков.

Я сильная, как и моя мама, как и Рейна, которая, я надеюсь, тоже держится.

В конце концов, она, похоже, унаследовала гены моей мамы больше, чем я. Она та, кто побежала прямо навстречу опасности, а я оставила ее позади и побежала в противоположную сторону.

– Рей.

Ломкий голос Ари вырывает меня из моих мыслей.

Нацепив улыбку, я вытираю щеку и поворачиваюсь к ней. На ней одна из ее длинных юбок и голубой топ.

Ее черные как смоль волосы, того же цвета, что и у Ашера, коротко подстрижены по обе стороны лица. В отличие от меня, на ней нет макияжа, и она смотрит на меня с добрым, обеспокоенным выражением лица.

Я хлопаю по стулу рядом с собой, и она спотыкается о собственные ноги, присоединяясь ко мне.

В этом смысле она теплая, Ари. Иногда кажется слишком тёплой, чтобы быть правдой.

С тех пор как я познакомилась с ней поближе, я заметила сходство в моих отношениях с Рейной. Никто не может заменить Рейну в моем сердце, но Ари близка к этому. Я любила ее и заботилась о ней как о сестре с тех пор, как мы встретились шесть лет назад.

– Я так сожалею об Ашере. Иногда он бывает таким глупым.

Она впивается зубами в нижнюю губу и стучит большими пальцами друг о друга.

Несмотря на то, как мы сблизились, Ари так и не избавилась от своего беспокойства. Ашер сказал мне, что у нее это развилось после смерти их матери. Ари восприняла это как своего рода заброшенность и жестко отреагировала на это. Мы с ее братом молча согласились защищать ее от окружающего сурового мира.

Ну, столько согласия, сколько мы можем сделать. Ашер и я просто... ошибаемся. Не знаю, настанет ли день, когда мы окажемся правы.

– Все в порядке, – говорю я ей. – Я к этому привык.

– Ну, а я нет. – она опускает голову. – Мне жаль, что он тебя не любит.

Ее слова подобны ножам, вонзающимся прямо в сердце. В глубине души я это знала, но слышать это вслух причиняет боль больше, чем мне хотелось бы признать.

Это как истекать кровью – беззвучно, но смертельно опасно.

Когда мы достигли этой фазы? Когда мы с Ашером перестали держаться за руки и тайком встречаться друг с другом?

Я знаю, когда.

Когда он впервые поцеловал меня в четырнадцать лет. Настоящий поцелуй, поцелуй с небрежными губами, лязгающими зубами и блуждающими языками.

Я поняла, что больше не смогу жить без этого мальчика, и это чертовски напугало меня, потому что Ашер не мой. Он принадлежит Рейне. Я должна была только дружить с ним, а не решать, что хочу оставить его для своего эгоистичного, предательского «я».

Потом папа и Алекс объявили о помолвке, и я приняла решение держаться подальше, похоронить свои чувства и притвориться, что у меня их нет.

Это был единственный способ держаться подальше от того, кто мне не принадлежал.

– Не думаю, что в нем есть это. – яркие сине-зеленые глаза Ари встречаются с моими. – Он похож на моего отца. Я не думаю, что он когда-либо любил мою маму.

Не находя слов, чтобы сказать, я киваю.

– Я... я хотела бы знать это раньше, – заикается она.

– Что ты имеешь в виду?

– Я…Я не хочу, чтобы ты судила меня, Рей. Ты как будто мой единственный друг.

– Все в порядке, Ари. – я держу ее руки в своих. – Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

– Ты не станешь судить меня?

– Никогда. – я улыбаюсь. – Лучшие друзья не судят друг друга.

Она так сильно прикусывает нижнюю губу, что я думаю, у нее пойдет кровь.

– Я... я люблю Ашера.

– Я знаю это.

– Нет. – она встречается со мной взглядом, затем быстро отводит его, смотря на свои колени. – Я влюблена в него, Рей. Не как в брата, а как в парня.

Я замираю, моя рука становится холодной, как камень, в ее руке.

О, Боже.

– Он тебя не любит, – выпаливает она и возвращается к постукиванию ногтями друг о друга. – И ты никогда не любила его, так что не могла бы ты, пожалуйста, оставить его мне, Рей? Ты можешь найти что-то получше, я знаю, что ты можешь.

Долгое время из моего горла не вырывалось ни слова.

Я не могу ни говорить, ни дышать.

Я ничего не могу сделать.

Но когда я смотрю на нее сверху вниз, я вижу это громко и ясно. Кусочки начинают складываться один за другим. Недопонимания, инциденты и драки теперь имеют смысл.

Не могу поверить, что мне потребовалось так много времени, чтобы увидеть это. Как я могла быть настолько слепа к фактам, стоящим передо мной?

Как я могла позволить своим эмоциям руководить мной?

Это должно закончиться. Сейчас.

Мне нужно поговорить с Ашером.

Глава 16

Рейна

В ту ночь я не отправилась домой.

Я прячусь в раздевалке и слежу, чтобы все ушли, прежде чем пойду в спортзал и буду прыгать.

Снова и снова.

Адреналин наполняет мой организм, когда я бегу и прыгаю назад. Я прыгаю и падаю вниз только для того, чтобы сделать это снова.

Это не помогает.

Неважно, сколько энергии вливается в мои вены, этого слишком мало, чтобы утолить глубокую боль, которую я испытываю с тех пор, как у меня появилось это воспоминание.

Я наклоняюсь вперед, переводя дыхание. Я в шортах и спортивном лифчике, мои волосы собраны в тугой конский хвост.

Тренажерный зал становится размытым, когда я плюхаюсь на пол, грудь тяжело поднимается и опускается. У меня болят виски, а в животе недовольно урчит. Возможно, я забыла поесть сегодня.

Я сжимаю голову руками, когда на меня обрушиваются безудержные теории. Арианна, Ашер и я были намного больше, чем думают все остальные.

После того, как она рассказала мне, что влюблена в своего брата, я кое-что поняла и собиралась поговорить об этом с Ашером, но что это было?

Логичным шагом было бы спросить его, но, по правде говоря, я боюсь. Мои плечи трясутся от ужаса при мысли о том, чтобы поговорить с ним об Ари.

Она его рана, и если я продолжу вынюхивать, он может немедленно закрыться от меня.

Кроме того, он думает, что я что-то с ней сделала.

Поначалу я не хотела в это верить, но после этого воспоминания я не уверена. Мои отношения с Арианной были такими же странными, как и ее чувства к брату.

И мои чувства к нему.

Потому что даже тогда было очевидно, как много Ашер значил для меня. Я просто была профессионалом в сокрытии этого.

Как мог кто-то столь юный взвалить на свои плечи всю тяжесть мира? Потеря мамы и Рейны, затем потеря отца, и в довершение всего мне пришлось оттолкнуть единственного человека, который добавлял красок в мою жизнь.

Мне не следовало так строго судить Старую Рейну. Возможно, она вела себя как сука, но в то же время ей приходилось иметь дело со стольким.

Добавьте Арианну, и по итогу это было шоу уродов.

– Рей-Рей? – голос Оуэна вырывает меня из моих сумбурных мыслей.

Они с Себастьяном пересекают спортзал и встают передо мной. Они одеты в свои дьявольские бомберы с сумками, перекинутыми через плечи, что, вероятно, означает, что они только что закончили тренировку.

Я смотрю на свои часы: восемь вечера. Ну, черт возьми, я потеряла счет времени.

– Что вы здесь делаете? – я спрашиваю.

Оуэн указывает большим пальцем на Себастьяна.

– Он всегда ошивается вокруг болельщиц, как подонок.

– Ты тоже. – Себ оглядывает меня. – Цундере здесь?

– Ее зовут Наоми, и она уже ушла.

Я вскакиваю на ноги и хватаю полотенце с боковой линии.

Себастьян не смог бы скрыть своего разочарования, даже если бы попытался.

– Я же говорил тебе. – Оуэн поднимает брови. – Подонок.

– Отвали, – говорит Себ.

– Он прав. – я оглядываю его с ног до головы. – Ясно, что она тебе нравится, так почему бы тебе не перестать быть горячим и холодным и не сделать шаг? Она не станет ждать, пока состарится и поседеет.

– Глубокие слова, Рей-Рей. – Оуэн хватается за грудь. – Мне кажется, я сейчас заплачу.

Я закатываю глаза, когда Себ пристально смотрит на меня.

– Жизнь коротка. – необузданное чувство печали охватывает меня. – Никогда не знаешь, что случится завтра, так что лучше воспользуйся сегодняшним днем.

Я такая лицемерка. Я говорила себе, что не буду спрашивать Ашера о прошлом, что меня устраивают наши отношения такими, какие они есть.

Нет.

Я хочу чувствовать его больше, чтобы он больше открывался мне, чтобы больше обнимал меня.

Просто больше.

Я всегда буду хотеть большего от Ашера.

– Ты изучала философию? – Оуэн тычет меня в бок, и я отползаю в сторону.

– Раньше ты так не думала. – Себ прищуривает глаза. – Ты так и не сделала Ашеру подарок. Заставила его бегать за тобой, пока вы оба не были уничтожены.

– Ты гребаный идиот. – Оуэн хлопает друга по плечу своим. – Это не наша история, чтобы ее рассказывать.

– Ну, она стерла свои воспоминания, так что с таким же успехом могла бы получить тревожный звонок. – Себ подходит ближе, пока не возвышается надо мной. – Ты не можешь проповедовать о настоящем, когда разрушила чью-то жизнь в прошлом. Ашер был так увлечен тобой, что всегда попадал в неприятности, и знаешь, что ты дала ему в награду? Холодное плечо.

Я сглатываю, мои ладони становятся потными. Хотя я и знала это, мне больно слышать это. Это самые близкие друзья Ашера. Они знали его лучше, чем кто-либо другой.

– Ты тоже так думаешь? – спрашиваю я Оуэна тихим голосом.

Он приподнимает плечо.

– Мне не нравится вмешиваться в чужое дерьмо, но да, вы двое были как огонь и вода. Вы просто не смешивались, но, наверное, мне нравилось думать, что у тебя были на то свои причины.

– Да, – шепчу я.

– Ты рассказала ему об этих причинах? – Себ приподнимает бровь. – Потому что он вернулся не для того, чтобы подружиться с тобой. Он стал таким каменным еще со средней школы.

– Но теперь он смягчается, – ухмыляется Оуэн. – Что бы ты ни делала с этим ублюдком, продолжай. Мы действительно думали, что потеряли его с Арианной той ночью.

– Когда он уехал в Англию, стало еще хуже, – говорит Себастьян. – Он вел себя так, будто с ним все было в полном порядке, когда это было не так.

Мы думали, что потеряли его с Арианной той ночью.

Эти слова продолжают звучать у меня в голове, как бы я ни старалась держать их подальше.

Ты разрушила мою гребаную жизнь, монстр.

Это смерть Арианны. Это тот случай, который все испортил.

Я больше не могу убегать от правды. Если я хочу понять, как вывести мои отношения с Ашером на новый уровень, мне нужно исправить прошлое.

Для этого я должна найти его рану, попытаться залечить ее и надеяться, что еще не слишком поздно.

Ложь больше не защитит меня. Правда мой единственный выход.

Оуэн тычет меня в плечо.

– Не провоцируй его.

– Да, он мудак, когда его провоцируют, – говорит Себастьян.

– Что вы имеете в виду? – я смотрю между ними двумя.

– Ну же, Рей-Рей. – Оуэн щелкает пальцами. – Держись подальше от Джейсона Брайтона. Ашеру он никогда не нравился.

– Почему?

– Он думает, что тот притворялся другом Арианны. – взгляд Себастьяна останавливается на мне. – Он подозрительный и всегда околачивается в кампусе, хотя и не учится здесь. Никогда не доверяй никому, кто кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Что ж, Джейсон не слишком хорош, чтобы быть правдой. Он Cloud003, и этот парень совсем не хорош. Он все еще называет меня своей шлюхой и хочет трахнуть меня. Кроме того, Оуэн и Себастьян ненавидят его, потому что он с Рыцарями – соперниками Дьяволов в Блэквуде.

– Но я нравлюсь Ашеру. – Оуэн поднимает брови с хитрой усмешкой и обнимает меня за плечи. – Как насчет минета?

– Опусти руку, пока я, блядь, ее не отрезал.

Мы трое замираем, услышав низкий голос, доносящийся от входа. Ашер врывается внутрь, его кулаки сжаты по бокам, а темно-зеленые глаза метают кинжалы в сторону Оуэна. Не знаю, почему меня так и подмывает встать перед футболистом и защитить его.

Оуэн, Себ и я, возможно, не сошлись во мнениях, но за эти недели мы сблизились. Мне нравится, что они есть в моей жизни, и я рада, что они рядом с Ашером, когда ему необходим друг.

Только сейчас он, похоже, не считает их друзьями.

Во всяком случае, он, похоже, вот-вот врежет кулаком в лицо Оуэну и воплотит в жизнь угрозу насчет своей руки.

– Убери. Руку. – рычит Ашер, но выражение его лица остается нейтральным, даже бесстрастным.

Хотя я знаю лучше. Гнев Ашера это тот тип, который кипит под поверхностью. Когда вулкан наконец извергается, он оставляет после себя только пепел.

Себастьян, должно быть, тоже чувствует убийственное настроение Ашера, так как улыбается в очевидной попытке разрядить напряжение.

– Мы как раз собирались уходить.

– Мы? – Оуэн, кажется, ничего не замечает, но я не уверена, искренне это или просто для вида.

Себ хватает его за плечо и заставляет отпустить меня.

– Да, мы. – Оуэн подмигивает мне. – Увидимся, Рей.

Я машу им рукой, пытаясь – и безуспешно – игнорировать присутствие, стоящее передо мной.

Когда они проходят мимо него, Ашер останавливает Оуэна и шепчет ему что-то на ухо. Я напрягаюсь, чтобы расслышать, что он говорит, но ничего не могу разобрать.

Лицо Оуэна на мгновение остается пустым, прежде чем он смеется.

– Вот об этом я и говорю.

Он снова подмигивает мне, прежде чем Себастьян утаскивает его.

Как только дверь за ними закрывается, я понимаю, что теперь здесь только Ашер и я.

Мой пульс учащается, и я борюсь с желанием поерзать. Правда, я согласилась встретиться с ним ранее, но не так скоро.

Мне нужно больше времени, чтобы воспитать в себе мужество.

– О чем, черт возьми, ты говорила с этими двумя?

Что-то сжимает его челюсть, и я не могу не смотреть на него и его лицо... его красивое, мечтательное лицо.

Разве это странно, что мне нравится, когда он так кипит? Это значит, что ему не все равно, значит, на него это влияет. Это наполняет меня странной надеждой, верой в то, что, может, только может, еще не слишком поздно.

Я приподнимаю плечо.

– Как обычно.

– Определи это «обычно».

– Просто ерунда, Эш.

Он шагает ко мне и возвышается надо мной, его плечи на грани того, чтобы сломаться.

– Какого рода вещи, Рай?

Мое сердце замирает при этом имени. Несмотря на то, что он знает об этом, он всегда называет меня только Рейной. Это одновременно странно и освобождающе, когда тебя называют этим именем, именем ребенка, которым я являюсь.

– Почему ты меня так назвал? – шепчу я.

– Каждый раз, когда ты будешь называть меня Эш, я буду называть тебя Рай. Разве ты не ненавидишь это?

– Я не ненавижу Рай. В конце концов, это было мое имя в течение двенадцати лет, так что, если ты думаешь, что это удар против меня, ты все неправильно понимаешь. – я замолкаю, пристально наблюдая за ним. – Ты ненавидишь имя Эш?

Его губы сжимаются в тонкую линию, но он ничего не говорит.

– Или ты втайне любишь и ненавидишь?

Я продолжаю, затаив дыхание.

Почему-то я думаю, что именно так Ашер относится ко мне, или, по крайней мере, я на это надеюсь.

Он игнорирует мой вопрос и делает движение за спину.

– Поехали домой.

Дом.

Мое сердце трепещет при этом слове. Какого черта он продолжает сегодня играть на струнах моего сердца?

Я имею в виду, с чего бы ему называть мою квартиру домом? Действительно ли он думает об этом как об одном из них?

Когда я не двигаюсь, он приближается ко мне.

Он отвезёт меня обратно в квартиру, доведет до оргазма, а потом будет спать в другой комнате, будто у меня чума или что-то в этом роде.

Пришло время мне это изменить.

Сегодня все пойдет, по-моему, а не по-его.

Я отхожу за пределы досягаемости и складываю руки на груди. Его острый взгляд заставляет меня опустить их по обе стороны от себя. Хорошо. Я могу сделать это, не скрещивая рук.

В конце концов, у Ашера есть и другие триггеры.

– Что заставляет тебя думать, что я хочу поехать с тобой? Я строила планы выпить с Оуэном и Бастианом.

Его лицо не выдает его эмоций, но не напряженность. Есть кое-что, что я узнала об Ашере: он до крайности собственник. После того, как я потеряла свои воспоминания, он пытался скрыть это, но это глубоко в нем. Я часто ловлю его пристальный взгляд на парнях из команды поддержки и на любом парне, который заговаривает со мной. Кроме того, он признался, что хочет причинить им боль всякий раз, когда они прикасаются ко мне.

Если я хочу добиться от него чего-то другого, мне нужно всколыхнуть его уродливую сторону.

Заманивать льва в его логово опасно, но волнующе.

Конечно, я могла бы в конечном итоге заплатить более высокую цену, чем рассчитывала, но, если это удастся сломать шаблон, оно того стоит.

– Да? – спрашивает он со смертельным оттенком.

– Да. Ты только что разрушил мои планы, чувак.

– Рейна, – ворчит он, как будто вот-вот взорвется.

– Что, Эш? – я изображаю безразличие.

Его рука устремляется в мою сторону, и он обхватывает мое предплечье смертельной хваткой, заставляя вздрогнуть. С его рывком я оказываюсь вплотную к его твердой груди, поднимаясь и опускаясь вместе с его резкими вдохами.

Мои соски напрягаются, а голый живот начинает покалывать при каждом прикосновении к его футболке.

Так близко его аромат сандалового дерева и цитрусовых окутывает меня ореолом, одновременно удушающим и освобождающим.

Когда он говорит, по моей чувствительной коже бегут мурашки.

– Я знаю, что ты делаешь, королева выпускного, и ты пожалеешь об этом.

Глава 17

Рейна

Ты пожалеешь об этом.

Хотя эти слова должны были бы напугать меня, что-то совершенно другое течет по моим венам.

Да, страх все еще присутствует. Это сводит мои лопатки вместе и держит в напряжении. Это эффект Ашера; невозможно сказать, что он собирается делать дальше, когда он в таком настроении.

В тот момент, когда мы входим в лифт и он закрывается только для нас двоих, Ашер вводит код моей квартиры. Я никогда не спрашивала его, как он его узнал, но сейчас мне все равно.

Он все еще молчит, как и во время поездки. Мой большой палец двигается вверх и вниз по ремешку сумки в рассеянной ласке, пока я наблюдаю за его боковым профилем.

Пальцы на ногах скручиваются в туфлях на плоской подошве, а пульс не может успокоиться с тех пор, как мы покинули кампус.

Как будто мое тело – пламя, ждущее кислорода, чтобы сжечь все на своем пути.

Однако Ашер не прикасался ко мне.

Почему он не прикасается ко мне?

Подождите – его мысли отличаются от моих? Что он имеет в виду, говоря, что заставит меня сожалеть об этом?

Моя спина прижимается к дальнему углу, и другой тип страха скребет по позвоночнику. Это та часть, где он заканчивает то, что начал много недель назад?

Нет. Он обещал сначала позволить мне найти мою сестру.

Но зачем ему сдерживать свое обещание?

Мое глотание слышно в маленьком пространстве лифта. Внезапно невозможно нормально дышать. Мое дыхание становится коротким и прерывистым, будто его пальцы сжимают мое горло, отбирая запас воздуха.

Он, должно быть, заметил перемену, так как наклоняет голову набок, смотря на меня. В этих зеленых глазах светится что-то зловещее и темное. Они похожи на лес, в котором я потеряла Рейну, засасывают меня до тех пор, пока не останется выхода.

– Эш... – я замолкаю, даже не зная, что хочу сказать.

Не делай мне больно? Позволь мне сначала найти мою сестру? Мне жаль, что у меня появились чувства к тебе, прекрасно зная, что ты не мой?

– Я не хочу слышать твой голос прямо сейчас.

Я проглатываю невысказанные слова, когда лифт звенит, а затем открывается; звук такой громкий и убийственный в тишине, что дрожь пробегает по позвоночнику и по затылку.

Ашер выходит, пока я смотрю на кнопки.

Я могу сбежать прямо сейчас. Охрана Алекса отвезла бы меня к нему домой, и я могла бы провести ночь с Иззи, наверстывая упущенное, играя в Скрэббл или что-нибудь еще, что удерживало бы меня подальше от лап Ашера, в принципе.

– Выходи.

Он стоит перед лифтом, засунув обе руки в карманы.

Я еще раз бросаю взгляд на кнопки.

– Если ты прикоснешься к ним, твое наказание будет еще хуже.

Я пристально смотрю на него, даже когда искра возбуждения сжимает мои бедра.

Я больна? Почему, черт возьми, слово «наказание» превратило меня в такой беспорядок?

Он приподнимает бровь.

– Ты трусиха, Рейна?

Я прищуриваю глаза. Он играет со мной и пытается разжечь во мне соревновательную жилку.

Это работает, черт возьми.

Раздраженно я вхожу в квартиру и встаю с ним лицом к лицу. Я могу сказать, что ему это доставляет удовольствие, по тому, как искра освещает его черты.

Ашеру нравится видеть, что у меня нет другого выхода. В своем больном уме он хочет быть единственным, кто оказывает такое сильное влияние на мою жизнь.

Иногда он такой мудак. Ладно, большую часть времени.

– Иди в свою комнату, – говорит он.

– Зачем?

– Молчи и не задавай вопросов.

– Много контролируешь, Эш?

– Да. А теперь делай, как тебе говорят. Если я сделаю это для тебя, добром это не кончится.

Прежний страх возвращается, и я проглатываю свою реакцию на его слова.

Бросив на него последний взгляд, я направляюсь в свою комнату.

– Снимай всю одежду и ложись животом на кровать.

Я останавливаюсь как вкопанная, и моя голова поворачивается.

– Что?

– Ты слышала меня. – и его голос, и поза спокойны, сдержанны, будто он планировал это с самого начала. – Никакой одежды.

– Зачем мне это делать?

Его единственный ответ – ухмылка, прежде чем он направляется в комнату для гостей, где он хранит кое-что из своих вещей.

Меня так и подмывает последовать за ним и потребовать ответов, но разум слишком сильно смущен для этого.

Прерывисто дыша, я направляюсь в свою комнату.

Я не собираюсь делать то, что он говорит. Он не имеет права указывать мне, что делать.

Его властные, контролирующие манеры всегда заставляют меня подчиняться его воле и наслаждаться этим больными, ненормальными способами.

Мой телефон вибрирует в сумке, и внезапный звук чуть не заставляет меня подпрыгнуть. Дерьмо. Он привел меня в перевозбужденное состояние, даже не прикоснувшись ко мне.

Я проверяю свой телефон и нахожу сообщение от него.

Ашер: Пять минут.

Нет.

Нет, нет.

Это... это слишком похоже на роман Старой Рейны с Cloud003. Все слишком похоже.

Может, Ашер читал сообщения. Может, он знает об этом романе? Это наказание за это?

Мой телефон снова вибрирует, и я чуть не роняю его.

Ашер: Четыре.

Я бросаю телефон и сумку на стул и поднимаю край футболки, стягивая ее через голову. За ними следуют мои джинсы, затем туфли на плоской подошве.

Стоя посреди своей комнаты в одном лифчике и трусиках, моя грудь поднимается и опускается с резкими вдохами. Мои ноги так сильно дрожат, что я удивляюсь, как легкие не отказывают мне. Волосы все еще влажные после душа, который я приняла в кампусе. Аромат моего шампуня с сиренью становится в десять раз сильнее, пока это не становится единственным, что я чувствую.

Мой телефон вибрирует на стуле, и я дергаюсь, прежде чем прерывисто вздохнуть.

Блядь.

Это хуже, чем быть на волне адреналина. Это похоже на постоянную стимуляцию без возможности высвободиться.

Ашер: Одна минута.

Уже прошло три минуты?

Ругаясь себе под нос, я расстегиваю лифчик и спускаю трусики вниз по ногам. Дрожь охватывает мои пальцы, когда нижнее белье присоединяется к одежде на полу.

Я ложусь на кровать и смотрю в потолок, сопротивляясь желанию натянуть одеяло и скрыть свою наготу.

Да, Ашер видел меня голой ранее, но это первый раз, когда он так прямо приказал мне раздеться. И, к моему чертовому ужасу, возбуждение охватывает мои бедра. Он еще даже не дотронулся до меня, но я никогда не чувствовала себя такой возбужденной, как сейчас.

Я потираю бедра друг о друга, снимая напряжение, но от этого становится только хуже, больнее, недоступнее.

Это настоящая пытка.

И только Ашер может положить этому конец.