Текст книги "Повелитель крыс"

Автор книги: Ричард Аллен Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Это было на редкость глупо с их стороны, – буркнул Григорий. У него снова возникло искушение воспользоваться таинственными словами. И снова что-то удержало его от этого.

– Целиком и полностью с тобой согласен, – кивнул грифон и хрипловато захихикал, а отсмеявшись, в упор уставился на Григория. Странный то был взгляд, но теперь Николау понимал: его мучитель испытывает его, хочет посмотреть, хватит ли у него терпения дослушать рассказ до конца.

Наконец Фроствинг возобновил рассказ:

– Говорят, чем выше власть, тем выше ответственность. Эта истина, безусловно, относилась и к нашему герою, который теперь стал человеком, обладавшим огромной властью. Он стал пользоваться этой властью со всей ответственностью – принялся управлять теми, кто обитал неподалеку от его жилища. Теперь они прекратили тщетные, мелочные попытки наладить собственную жизнь так, как это представлялось разумным для них. Если же они не понимали, что так для них же лучше, то это уж, бесспорно, была их вина, уж ты поверь мне на слово. Дабы предотвратить еще большую опасность, наш герой экспериментировал с магической силой. Он установил, каковы ее ограничения, каковы максимальные возможности. Ведь в конце концов как раз этого-то и не понимали слишком многие маги, и это зачастую приводило их к катастрофам. А наш герой до такой степени решительно вознамерился досконально изучить природу магической силы, что ему понадобились подопытные образцы. О, эти образцы… они упорно не желали понимать, ради какой такой высокой цели они вынуждены терпеть такие муки, а вот наш герой, милейший мой Григорий, он ни капельки не сомневался в том, что его эксперименты жизненно важны для продолжения исследования.

Теперь Григорию Николау и в голову не приходило прервать рассказ Фроствинга. Ведь ему были знакомы несколько человек, которые вполне соответствовали описанию героя этой истории. Не имела ли она какого-то отношения к Франтишеку? Не на это ли хотел намекнуть Фроствинг? Так почему бы ему тогда просто-напросто так и не сказать?

Быть может, он не мог этого сделать. Быть может, что-то не давало Фроствингу возможности выразить свои мысли более прямолинейно.

Впервые в жизни Григорий понял: многие из историй, которые ему поведал его мучитель, были не вымышленными. Он был готов поклясться: Фроствинг пытался по-своему предостеречь его. Тем не менее не приходилось сомневаться и в другом: само существование грифона служило каким-то объяснением того, почему Николау так долго жил на Земле.

Фроствинг заметил, что наконец прочно завладел вниманием «аудитории», и заговорил более уверенно:

– Но вот другие маги, увы, не смогли оценить всей важности, всей насущности трудов, которым себя посвятил наш герой. Они решили – сможешь ли ты поверить в это, дорогой мой друг Григорий, – что его жажда знаний – это… язык не поворачивается произнести это слово… преступление! Представить только – преступление! Они собрались все вместе, ибо поодиночке наверняка боялись выступить против нашего героя. – Последняя фраза прозвучала не слишком искренне. – И вот, когда они решили, что их числа достаточно для того, чтобы выступить против одного-единственного собрата, они отправились в горы, где обитал наш герой, – в уединенное место, которое он избрал для жительства, несомненно, из-за его красоты и покоя. То было место, где можно было предаваться спокойным раздумьям.

Между тем, судя по тону повествования Фроствинга, Григорию было ясно, что никакими «спокойными раздумьями» в горной твердыне, где обитал герой рассказа, и не пахло. Николау поежился, представив жуткие крики тех несчастных, кого злой колдун использовал для проведения своих жестоких опытов. Он представил темные коридоры, вспомнил мрачную башню, что вздымалась над восточными отрогами…

Образы, возникшие перед его мысленным взором, не были плодами воображения.

То были его собственные воспоминания.

Григорий попытался сосредоточиться на них, выловить из них какой-то смысл, но треклятый грифон взял и пошевелил крыльями. Николау отвлекся и вернулся взглядом к каменной статуе, восседающей на спинке больничной кровати.

Фроствинг прервал повествование и взирал на своего подопечного с нескрываемым интересом.

Николау дожидался того мгновения, когда чудище возобновит рассказ, но Фроствинг упрямо смотрел на него в упор. Наконец Григорий не выдержал и спросил:

– И что же случилось, когда они выступили против него? Им удалось одолеть его?

Грифон скромно потупил взор и рассеянно проведя кончиками когтей по подушке, легко разорвал ее.

– О, в сражении они победили, если тебя это интересует.

Григорий понимал: Фроствинг что-то утаивает от него. Он привык к подобному поведению каменного тирана, но на этот раз твердо вознамерился выбить из него правду.

– А что случилось с тем человеком?

На миг в черных яминах глаз Фроствинга как бы мелькнули злорадные огоньки. Ну, пусть не огоньки, но что-то там определенно мелькнуло. А ответил грифон вот что:

– Вроде бы он умер на руках у своих врагов. Поучительная история, не правда ли, Григорий?

Вот как? Таков был конец этой истории? Григорий нахмурился. Слишком много купюр. Фроствинг явно на что-то намекал; Видимо, в этой истории была доля подлинности. Кроме того, она была как-то связана с нынешними событиями. Но как?

«Вроде бы он умер на руках у своих врагов». Слишком уж двусмысленно, на вкус Григория. Если этот герой умер только «вроде бы», не означало ли это, что на самом деле он вовсе и не умер?

– Ты должен ненавидеть себя, – произнес грифон не в качестве отвлеченной фразы, а словно приказ. Он ведь, похоже, уже говорил что-то похожее. Его слова по-прежнему ничего не значили для Григория, они только добавляли путаницы к и без того смятенным мыслям.

Григорий с нетерпением шагнул ближе к своему заклятому врагу.

– Я устал от загадок, Фроствинг. Устал от той игры, которую ты ведешь со мной. Мне нужны ответы, которые я мог бы понять…

– О нет, ты еще не знаешь, что такое настоящая усталость, мой миленький Григорий! – проворковал грифон, раскинул крылья и зашипел. Но его гнев был недолог и исчез столь же внезапно, сколь и появился. В следующее мгновение Фроствинг уже снова был наигранно заботлив, участлив и тактичен. – Но если ты и вправду так сильно устал, не смею тебя задерживать.

– Нет, ты не можешь вот так уйти! – воскликнул Николау, впервые в жизни умоляя своего тирана задержаться. Грифон наверняка знал, где находится логово Петера Франтишека. Выяснив это, Николау сберег бы силы и время. То и другое для него сейчас стало бесценной роскошью.

На этот раз Григорий был готов произнести таинственные слова сознательно, но стоило ему вымолвить первое из них, как грифон разразился скрипучим хохотом, и Григорий умолк и в изумлении уставился на Фроствинга. Казалось, каменное чудовище смеется не над ним, а над самим собой.

Откуда ни возьмись, посреди палаты вдруг появились громадные часы, похожие на старинные карманные, вот только двигались у них не стрелки, а циферблат, а стрелки показывали четыре часа.

Фроствинг указал крылом на циферблат.

– Ты опоздал, приятель! Игра близится к концу! Осталось сделать один-единственный ход перед финалом, а? – Грифон насмешливо скалился. – Уж пора бы тебе проснуться и увидеть, как все обстоит на самом деле, как тебе кажется?

И тогда Григорий проснулся.

Он часто заморгал и понял, что теперь находится не в больничной палате. Если на то пошло, он вообще находился не в помещении.

Перед ним стоял дом – старинный, но хорошо сохранившийся. По обе стороны от него стояли здания, выстроенные примерно в том же стиле. Друг от друга их отделяли узкие дворы и высокие металлические заборы. Территория имела такой ухоженный вид, что можно было заключить: Григория занесло в столь же престижный район Чикаго, как тот, где он видел пресловутый дом, на арке ворот которого восседал грифон. Между тем сейчас он находился гораздо ближе к центру города.

Григорий прислонился к фонарному столбу и принял такой вид, словно он ожидает автобуса. По улице шли пешеходы, но, похоже, ни один из них не обратил внимания на мужчину, внезапно материализовавшегося посреди тротуара.

Григорий огляделся по сторонам, пытаясь понять, почему его занесло именно сюда. И только тогда, когда взгляд его вернулся к особнякам, он понял, какой подарок ему преподнес Фроствинг.

Григорий стоял перед цитаделью Петера Франтишека.

XVI

С того места, где стоял Григорий, дом выглядел вполне невинно. Николау не чувствовал ни присутствия поблизости связанного мага, ни присутствия Терезы, но почему-то знал, что они – в доме.

И тут, как бы для того, чтобы утвердить Николау в его подозрениях, открылась парадная дверь, и оттуда вышел мужчина, очень похожий на собаколиких шпиков Петера Франтишека. «Интересно, – подумал Григорий, – какого мнения о своем экстравагантном соседе те домовладельцы, что обитают рядом с ним?» Собственно говоря, они могли и не иметь никакого мнения: Франтишек запросто мог распространить свое магическое поле на соседние дома. Наверняка он так и сделал.

Похоже, о том, что Григорий неподалеку, никто в доме пока не догадывался. А ему самому было совершенно все равно, знал Франтишек о его появлении или нет. Не знает сейчас, значит, очень скоро узнает.

Григорий притаился за высоким деревом, порадовавшись тому, что район старый, и деревья тут – настоящие великаны и за их толстыми стволами так удобно прятаться, не тратя времени и сил на поиски каких-нибудь еще укрытий. Правда, вряд ли его заметил прислужник Франтишека – его взгляд был устремлен в сторону знакомого зеленого автомобиля, припаркованного на подъездной дорожке. Это была та самая машина, которую Григорий видел возле дома, на воротах которого сидел каменный грифон.

Злодей сел в машину. Сейчас, точно так же, как в гостиничном коридоре и во время похищения Терезы, Григорий не ощущал исходившего от него магического излучения. Если его догадка была верна, стало быть, не исключалась возможность проникнуть в дом незамеченным.

Машина задним ходом подъехала к воротам, и их створки распахнулись. Григорий восхитился тем, на что тратит свою магическую силу Франтишек, но тут же понял, что открыванием ворот ведает всего-навсего какое-то автоматическое устройство. Связанному магу, видимо, такие новшества техники были по карману.

Автомобиль выехал на улицу, ворота закрылись. Григорий внимательно следил за тем, как машина отъезжает от забора. К решительным действиям он приступил лишь тогда, когда автомобиль скрылся за углом.

Водитель в первое же мгновение осознал, что место рядом с ним занято. Физиономия его приобрела столь знакомые Григорию песьи черты.

– Какого че… – начал было водитель, но разглагольствовать дальше Григорий ему не позволил. В следующий же миг подонок охнул и отключился, став жертвой могущества Николау, включенного на полную мощность. Не будучи уверенным в том, каким именно образом Франтишек создает защитное поле своих приспешников, Григорий был вынужден нанести мерзавцу беспощадный, сокрушительный удар. К счастью, он оказался более чем адекватным, что придало Григорию еще больше уверенности. Оказывается, можно было обойтись и более скромными энергетическими затратами – эти знания не повредят, когда придется столкнуться с другими прихвостнями связанного мага.

Лишившись водителя, автомобиль продолжал ехать сам по себе как ни в чем не бывало. Не затрачивая особых усилий на управлении им, Григорий занялся гораздо более важными делами. Наклонившись к поверженному ублюдку, он обыскал его в поисках источника защитного поля и вскоре обнаружил его: это оказался медальон, похожий на тот, что Григорий успел заметить на груди камердинера Франтишека, Конрада. Григорий снял с водителя медальон, рассмотрел его повнимательнее и надел. Медальон оказался простейшим магическим устройством, что вовсе не удивило Григория. Но зачем тратить драгоценную магическую силу для того, чтобы защищать слуг – мелких сошек? Конрада – это еще понятно. Но и защитный медальон у того был устроен куда сложнее и давал ему преимущества, о сути которых Григорий пока догадывался лишь смутно. Разделаться со свинорожим камердинером Франтишека будет почти столь же непросто, как и с его повелителем.

Григорий протянул руку и коснулся кончиками пальцев лица пребывавшего в глубоком обмороке водителя. Карикатурная маска растаяла, сменилась невыразительными чертами подлинного лица. Затем Григорий прикоснулся к своему лицу.

Посмотрев в зеркальце, Григорий увидел там отражение былого лика приспешника Франтишека. Это, безусловно, был фокус, и к тому же очень легкий, но уже много лет Григорий к нему не прибегал. С помощью этой иллюзии он не смог бы долго водить за нос такого опытного мага, как Франтишек, но для того, чтобы околпачить его прихвостней, ее должно было хватить за глаза.

Теперь оставалось только избавиться от водителя. Григорий подумал было отправить его на свое место, в больницу, но решил, что тем самым подвергнет большому риску тамошний медперсонал. Нет-нет, нужно было придумать для это субъекта какое-нибудь другое местечко. Григорий выглянул в окошко и отыскал взглядом нечто весьма подходящее.

Обмякшее тело водителя бесследно исчезло с сиденья, Григорий, не мешкая, занял его место. О, у чикагских полисменов будет масса вопросов к человеку, которого обнаружат в бессознательном состоянии в банковском депозитарии. Еще большее любопытство у них вызовет взломанная дверь хранилища. Григорий подозревал, что местная полиция с этим типом сталкивалась и прежде, вследствие чего ему будет крайне затруднительно сказать что-либо в свое оправдание.

Водителю повезло. Несказанно повезло. Лет сто назад Григорий Николау изобрел бы куда более надежный способ избавиться от него. Его изменили годы и Тереза Дворак.

Григорий развернул машину и вернулся к дому Франтишека. Он по-прежнему не мог уловить исходящего изнутри магического излучения, но отступать не собирался. Тереза наверняка находилась в доме.

Пришлось немного поволноваться, когда ворота отказались открываться, но потом Григорий увидел, что сбоку, на столбике ворот установлено переговорное устройство. Он приподнял крышечку и нажал кнопку. Никто ему не ответил, но створки ворог начали расходиться.

Машину Григорий остановил в том самом месте, где она была припаркована прежде. Стараясь не волноваться, он вышел из нее и направился к дому. Ради самоуспокоения он вызвал в сознании звучание «Времен года» Вивальди. Того, что его отвлечет музыка, он не боялся – он давным-давно научился функционировать сразу на нескольких уровнях.

Двери ему открыл верзила – двойник водителя – и равнодушно поинтересовался:

– Зачем вернулся?

– Забыл кое-что, – хриплым голосом отозвался Григорий, одновременно осторожно коснувшись мыслей охранника. Цель воздействия была такая: охранник должен был услышать голос водителя и адекватно воспринять то, что тот сказал.

Охранник кивнул и отступил в сторону, дав Григорию дорогу. Григорий прошел мимо него, надеясь, что тот не окликнет его и не скажет, что он пошел не в ту сторону.

К счастью, этого не произошло. Охранник запер дверь и занял свой пост. О Григории он, казалось, и думать забыл.

Довольно скоро Григорий заметил, что в доме что-то неладно с перспективой. Стены изгибались под странными углами, и казалось (хотя доказательств у Николау пока не было), что внутри дом намного обширнее, нежели казался снаружи. Григорий все еще шагал по прихожей, а, по идее, должен был уж добраться до задней двери.

Но не размеры дома сейчас волновали его. Он дерзнул пробраться сюда ради спасения Терезы. Однако как ни «прощупывал» Григорий дом магическим радаром, он никак не мог обнаружить никаких признаков присутствия ни Терезы, ни своего противника, Петера Франтишека. «Может быть, он покинул свое логово?» Вряд ли. Франтишек при всем желании не смог бы где-то долго странствовать. Скорее всего он тут все оплел охранными заклинаниями, вот поэтому поиски ничего Григорию не давали.

Верхние этажи Николау отбросил сразу. Та мрачная комната, в которой ему удалось побывать во время первого посещения жилища связанного мага, могла располагаться только в подвале. Оставалось лишь отыскать ведущую туда дверь.

Это оказалось легче, чем ожидал Григорий, то есть настолько легко, что он подумал было, уж не ловушка ли это, приготовленная для него. Рука Николау потянулась к медной ручке, но пальцы замерли в доле дюйма от нее. Что-то было не так. Впервые с того момента, как он вошел в дом, Григорий ощутил слабое, едва различимое магическое излучение… и исходило оно исключительно от двери.

Аккуратно, скрупулезно Николау проверил, что находится за дверью.

Стена? Григорий проверил еще раз, но сомнений быть не могло. За дверью действительно лежала стена. По приблизительной оценке ее толщина равнялась нескольким футам. Кто-то тут здорово потрудился – замуровал лестницу. А что находилось за стеной – неясно. Григорий улавливал отголоски каких-то передвижений, ощущал присутствие нескольких живых существ, но люди то были или крысы – лазутчицы Франтишека, определить не мог.

Но дверь-то зачем понадобилась? Зачем надо было заряжать ее магической энергией после того, как лестницу замуровали? Какой прок от этой двери?

Или все же был в ней какой-то смысл? Григорий присмотрелся к медальону, который снял с водителя. Может быть, этим талисманом можно было пользоваться не только для того, о чем Николау подумал вначале.

Он резко, но бесшумно открыл дверь. Первый взгляд не принес ничего, кроме разочарования. За дверью действительно оказалась прочная стена – похоже, бетонная. Тогда Григорий пристально уставился на медальон. От него исходило еле заметное тусклое свечение и пульсировало в такт излучению, исходящему от двери.

Григорий вытянул перед собой левую руку и коснулся стены.

Рука не встретила никакого сопротивления.

Григорий шагнул вперед. Рука все глубже и глубже уходила в стену, но так, словно никакой стены и не было вовсе.

Значит, дверь здесь все-таки была… а у Григория имелся ключ от нее.

Григорий поглубже вдохнул и прошел сквозь стену.

Никакой лестницы он не обнаружил. Он шагнул в кромешный мрак, но глаза его мгновенно освоились с темнотой, и он заметил тусклое голубоватое свечение, которое испускал медальон. Свечение тянулось вперед, словно ниточка. «Так это путеводная нить, Франтишек? Она для того, чтобы твои псы-рыцари находили дорогу к тебе?»

Выяснить это можно было одним-единственным способом. Николау зашагал вперед, куда вела светящаяся нить. Оглянувшись назад, он увидел, что на протяжении нескольких пройденных ярдов нить некоторое время светится, а потом гаснет. Значит, обратный путь найти возможность была.

Николау шагал и шагал вперед, понимая, что никакой подвал не мог тянуться так немыслимо долго. Но он знал, что когда имеешь дело с таким противником, как Франтишек, удивляться не приходится ничему. Владевшие магией порой играли в игры с реальностью и любили посмеиваться над законами трехмерного пространства. Николау нисколько не удивлялся тому, что Франтишек умел это делать.

– Я не звал тебя.

Загорелся свет.

Петер Франтишек смотрел на Николау. Связанный маг по-прежнему сидел в своем железном кресле. Но хоть он и был связан по рукам и ногам, при взгляде на него Григорию стало зябко.

– Ну? Говори же. Зачем ты нарушил мое одиночество в неурочное время?

«Он не узнает меня! Он не видит меня под этой дурацкой маской!» – понял Григорий. Дело тут, видимо, было не только в том, что у Николау поприбавилось магической силы – ему помогал и талисман Франтишека.

И что же ему было сказать, чтобы остаться неузнанным, но при этом узнать, жива ли и здорова ли Тереза? Постаравшись придать голосу грубость и хрипотцу приспешников связанного мага, Григорий ответил:

– Вроде я видел дружка этой бабенки, хозяин.

Этим заявлением Григорий, как ни странно, своего маскарада не нарушил. Наоборот, его ответ очень обрадовал Франтишека.

– Наконец-то! Где ты видел его? Как же ему удалось так долго скрываться от меня?

Волнение Франтишека заинтриговало Григория. Так, значит, он не мог его разыскать, вот как? Каким-то образом ему удалось остаться невидимым для всей агентуры связанного мага – как для двуногой ее части, так и для четвероногой.

Получалось, что и сам Франтишек не смог увидеть его с помощью магического зрения. Как же это получилось?

А как еще, как не с дружеской помощью грифона? Что за игру затеял Фроствинг на этот раз?

– Он шатался возле института искусств, – наконец ответил Николау, наугад выбрав одну из городских достопримечательностей.

Это изумило его врага.

– У института искусств? В таком оживленном месте? То ли он хитрее и увертливее, чем я предполагал, то ли он попросту безумец. – Пронзительные серо-голубые глаза, такие похожие и одновременно такие непохожие на глаза Григория, в упор уставились на поддельного слугу. – Ты не ошибаешься?

Разыграть испуг под таким взглядом было вовсе не трудно.

– Вроде… точно он это был. Я попробовал было последить за ним, но он исчез.

– Это возможно, – задумчиво кивнул Франтишек и повернул голову вбок. – Видимо, он перескакивает сместа на место, то и дело опережая меня на шаг. Не думал, что ему это подвластно. Любопытно, любопытно.

Григорий промолчал, хотя у него было огромное искушение поинтересоваться, что именно показалось его сопернику столь любопытным.

Ему повезло: Франтишек сам ответил на этот незаданный вопрос:

– Просто удивительно, как это он еще не явился за своей подружкой? Я думал, он от нее без ума.

При упоминании о Терезе Григорий решил рискнуть.

– Может, он еще и прискачет, хозяин. А ежели он умеет прятаться от ваших глаз и ушей, так, может быть, он уже сейчас тут?

Связанный маг одарил Григория таким взглядом, что тот понял, что явно перешел границы роли. Затем Франтишек повернул голову вправо и прищурился. Григорий ощутил концентрацию магической силы.

Вспышка света… Григорий был готов окликнуть Терезу, и хорошо, что не сделал этого, потому что это было всего-навсего ее изображение.

Она сидела в тускло освещенной комнате – усталая, измученная, но, похоже, невредимая. По лицу ее не было видно, чтобы здесь с ней обходились грубо – по крайней мере, видимо, не пытали.

– Ценное предположение, но нет… она все еще в моей вла…

Григорий оторвал взгляд от созданного Франтишеком изображения Терезы, чтобы понять, почему связанный маг вдруг умолк. Франтишек смотрел не на него, а куда-то вверх. Его руки дрожали.

В это же время Григорий услышал голос в глубине своего сознания. Голос этот очень напоминал его собственный, но в нем было что-то лживое.

«Мне тут делать нечего, совершенно нечего. Единственная моя надежда – дом. Там, только там я смогу обрести силу, которая позволит мне одолеть Франтишека. Я должен прямо сейчас отправиться туда. Бояться мне нечего. Дом поможет мне решить все мои проблемы…»

Но тут сквозь туман, заполнивший разум Григория, прорвался голос:

– Конрад, ты нужен мне!

Григорий Николау всеми силами старался сохранить самообладание. Пусть сам Франтишек сейчас отвлекся, но его камердинер наверняка обратит внимание на водителя машины, который вдруг ни с того ни с сего начал страдать тем же недугом, что и их повелитель. Конрад, без сомнения, знал и о доме, и о том, каким образом он призывал свои жертвы.

Действовать нужно было без промедления. Именно сейчас, пока Франтишек боролся с зовом, можно было рискнуть и употребить магическое зрение для поисков Терезы. Она была где-то близко. Совсем близко.

А голос все звучал, все уговаривал. Не так действовали на Григория произносимые слова, как тон, которым они произносились. Тон был так настойчив…

Он нашел Терезу быстрее, чем зов снова овладел им, и не стал терять времени. Конрад мог появиться в следующую же секунду. Григорий переместился в пространстве, одновременно избавившись от чужой личины, чтобы Тереза не испугалась и сразу узнала его.

Почти непроницаемый мрак сменился тусклым освещением. В крошечной комнатушке, где горела одна-единственная лампочка, стояли только кровать и стол.

На кровати сидела Тереза, закрыв глаза и обхватив колени руками. Она не спала. В то же мгновение, как только появился Григорий, она открыла глаза.

Она ахнула, и Григорий мысленно проклял себя за то, что не додумался хоть как-то предупредить ее о своем появлении. Какой же еще реакции приходилось ожидать? Откуда ей было знать, что он возникнет перед ней, откуда ни возьмись? Ведь она почти наверняка думала, что он…

– Погиб! – прошептала она, вскочила с кровати и бросилась в его объятия. – Я думала, что ты погиб!

Григорий не в силах был пошевелиться, обуреваемый ураганом чувств – радостью, печалью, изумлением.

Тереза отстранилась и заглянула ему в глаза. Вымученная улыбка шевельнула ее губы.

– Он не желал говорить, что с тобой случилось, поэтому… я ожидала самого худшего. Но я так надеялась, что ты жив!

– Я чудом спасся, – отозвался Григорий и вкратце рассказал Терезе о выстрелах-уколах и о том, как ему каким-то непостижимым образом удалось телепортироваться с того места, откуда злодеи увезли ее. А потом, не дав Терезе ничего сказать и спросить, Григорий торопливо проговорил: – Нам нужно немедленно уходить. Франтишек сейчас борется с зовом дома. Пока он отражает эту атаку, у нас есть возможность выбраться отсюда незамеченными и…

Тереза так смотрела на него, что Григорий запнулся и умолк.

– Этот… зов, – с широко раскрытыми глазами спросила она, – это как… голос в ушах, похожий на твой собственный?

Тот голос, что звучал в ушах Григория, к этому времени стал еще более настойчив. Он пытался убедить его в том, что самое надежное убежище для них с Терезой не иначе, как под крышей дома. Было в этом голосе нечто гипнотическое, нечто такое, что…

Григорий тряхнул головой, проморгался и постарался сосредоточиться на реальности. Он начал было отвечать на вопрос Терезы, но с ужасом заметил, каким отстраненным стал ее взгляд. Сомневаться не приходилось – она тоже слышала зов дома.

– Тереза! – перепуганный маг схватил свою спутницу за плечи и принялся трясти.

Тереза еще более испуганно посмотрела на него.

– Это был зов, правда? Так вот о чем ты говорил… Он меня хотел, Григорий. Он меня получил…

– Все хорошо, Тереза, – успокаивающе проговорил Николау, – пока мы вместе, мы сильнее, чем этот дом.

Он искренне надеялся, что это так и есть.

Как же она доверяла ему! Просто поразительно! Тереза кивнула и даже сумела улыбнуться. А потом она обвела взглядом свою темницу и спросила:

– Но как же мы выберемся отсюда? Не можешь же ты просто взять и сделать так, чтобы мы оказались в другом месте?

– Это будет нелегко, но сделать я хочу как раз это.

Голос продолжал нашептывать увещевания, уговаривал, уламывал, мешал сосредоточиться и уж тем более мешал произвести сложное магическое действо.

И все же Григорий попытался.

Это оказалось равноценно тому, как если бы он бился головой о стену. После первых неудачных попыток он был готов отказаться от задуманного – настолько велико оказалось напряжение. Ему казалось, словно неведомые силы растягивают его во все стороны сразу, а потом его как бы немилосердно скрутили, и еще, еще… Он с трудом сдерживался от того, чтобы не закричать, но боролся, как мог. Другого выхода не было, что бы там ни твердил занудный голос в ушах.

Тереза взяла его за руку, чтобы поддержать, и как только ее пальцы легли ему на ладонь, новые силы хлынули в тело Николау. Он не сразу понял, откуда они взялись, пока не догадался, что его дар усилился за счет контакта с Терезой.

Стена начала таять. Николау ощутил толчок. Перед глазами у него поплыло.

Темница превратилась в элегантно обставленную гостиную. Вдоль стен от пола до потолка тянулись книжные полки. Возле стола красного дерева стоял роскошный, обитый кожей стул, ближе к одной из стен – массивный письменный стол с наклонной крышкой на консолях.

За письменным столом на вертящемся стуле сидел мужчина и что-то писал в толстенной книге. Неожиданно он вздрогнул, словно ощутил присутствие посторонних, и резко обернулся. Очки съехали ему на нос, он широко открыл рот и, похоже, имел намерение поднять тревогу.

Но тут прямо в открытый рот приземистого пузатого старикашки влетел ком бумаги и приглушил его крик. Он выпучил глаза и попробовал вытащить изо рта кляп.

Но Григорий не дал ему такой возможности. Тяжеленный фолиант сорвался с одной из полок и пребольно ударил старикашку корешком по лбу. Тот застонал и, обмякнув, завалился набок, отчего стул описан пол-оборота.

– Где мы? – отважилась наконец прошептать Тереза.

Григорий не ответил ей – он сделал шаг вперед и внимательнее взглянул на потерявшего сознание старикашку. Он, конечно, был жив, и от этой переделки должен был отделаться обычным синяком. Судя по его внешности и количеству разбросанных по столу всевозможных счетов, это был бухгалтер Франтишека. Должен же кто-то был заниматься этой работой, дабы деятельность связанного мага не привлекла к себе ненужного внимания.

Григорий осмотрел стол. Нужно было где-то спрятать отключившегося бухгалтера, но в комнате не было ни единого шкафа с дверцами. На счастье, сам старикашка сложения был не слишком могучего, а стол оказался старинным, начала века. Выше него стеллажей не было, стало быть, за наклонной крышкой располагалось пустое пространство, которого вполне могло хватить для того, что задумал Григорий.

– Возьми меня за руку, Тереза, пожалуйста.

Она выполнила его просьбу. Григорий пристально уставился на тело бухгалтера и передал ему свою волю.

Тело исчезло… и вновь возникло на крышке стола. Крышка откачнулась назад и сбросила тело на пол, к стене. Хорошо, что бухгалтер у Франтишека был невысокого роста.

– С ним все будет в порядке, – заверил Николау свою спутницу и только тут вспомнил, что она задала ему вопрос. – Что касается того, куда мы попали, то боюсь, что пока нам удалось переместиться только на верхние этажи особняка Петера Франтишека.

Можно было и не искать тому подтверждений. Планировка этой комнаты точь-в-точь повторяла планировку прихожей.

– А мы сможем выбраться отсюда?

– Попробую еще раз. Держи меня за руку и постарайся исполнять мою волю.

Тереза встала к нему поближе, положила свободную руку поверх той, которую сжимала рука Григория. Григорий последовал ее примеру и улыбнулся ей.

И вновь Григорий ударился о магическую стену, которой Франтишек окружил свое логово. Теперь она стала тоньше, но и он ослаб, хотя и получал помощь от Терезы.

Еще… еще… стена начала поддаваться. Григорий закрыл глаза, сосредоточился, нажал сильнее. Медлить было нельзя. На этот раз все должно было получиться.